Текст книги "ДНК предательства"

Глава 24

На улице была уже ночь, а дома у Карины продолжали громко разговаривать и нервно курить. Анастасия, мать Карины, не находила себе места, потому что дочь уже два дня не давала о себе знать. Сегодня отпускница должна была вернуться из Анапы, но время шло, а вестей от неё не было. Анастасия снова и снова набирала знакомый номер, но слышала только механический голос, что абонент временно недоступен.

– Настюш, ну, что ты так нервничаешь? Дело молодое, нагуляется и вернётся. Сегодня только суббота, а на работу ей в понедельник, – успокаивал её третий муж Стас.

– Да ты ничего не понимаешь, – начала кричать Анастасия. – Каринка всегда о каждом шаге мне сообщала и звонила по поводу и без. А тут как отрезало. Сначала хоть гудки проходили, а сейчас она недоступна.

Женщина снова закурила и подошла к окну. Ночной город готовился ко сну, гасли окна в домах, и наступала успокаивающая тишина. Суббота подходила к концу, уступая место воскресному дню.

– Завтра пойду в полицию, – твёрдо заявила Анастасия.

– И что ты им скажешь? – спросил, зевая, Стас.

– Расскажу всё, как есть, – затушив окурок, ответила Настя и пошла спать.

– А может, завтра беглянка сама явится и скажет, что ночевала у подружки, – пробормотал нетрезвый Стас, держа курс в направлении спальни и засыпая на ходу.

Воскресенье началось у всех по-разному.

Утром дознавателю Свиридову, который сегодня дежурил в отделе, позвонил дежурный Савченко и сказал, что только что разговаривал с Краснодарским УВД, и там подтвердили, что по указанному пострадавшей адресу действительно ожидали девушку по имени Митрофанова Марина, которая должна была приехать на оглашение наследства.

– Ну и зачем ты мне об этом говоришь? – понимая, что сейчас придется куда-то ехать, произнёс Свиридов.

– Надо бы выяснить, что произошло с этой Митрофановой, потому что она не местная, а из Москвы.

– Что? – с досадой протянул капитан. – Умеешь ты, Савченко, испортить настроение людям в воскресенье.

– Понимаешь, Василий, у неё папашка, который преставился, был не простым, а уважаемым в определённых кругах человеком. Поэтому, пока не приехала его сестра с адвокатом, съезди в больницу и поговори с девицей, если она пришла в себя.

– А если не пришла? – с грустью спросил Свиридов.

– Всё равно съезди. Там и с родственниками встретишься. Может, они заберут девицу в Краснодар, тогда возьмёшь у них бумагу, что претензий к нам, как говорится, они не имеют.

В это время элегантная дама шестидесяти лет, сидевшая на заднем сиденье роскошного «Мерседеса», глядя в окно, решила поинтересоваться, сколько им ещё осталось ехать до Анапы. Мужчина в дорогом светлом костюме, сидевший на пассажирском сиденье рядом с водителем спросил, всё ли с ней в порядке и не нужно ли сделать остановку, потому что ехать ещё не меньше двух часов. Женщина помолчала некоторое время, а потом опять спросила:

– Юстиниан, ты узнал адрес больницы?

– Да, Нелли Николаевна. В Анапе лишь одна городская больница.

– Ты попросил поместить девушку в отдельную палату и посадить медсестру-сиделку? – не унималась она.

– Девушка в реанимации, Нелли Николаевна. А там всегда дежурят врачи и медсёстры.

– Даже не знаю, рада ли я, что у меня появилась племянница, причём при таких странных обстоятельствах, – задумчиво произнесла женщина.

– Пока не сделаем тест ДНК, говорить об этом рано, – живо ответил Юстиниан Симоненко, адвокат семьи Анатолия Николаевича Подопригора.

В Береговое на выходные всегда приезжает много отдыхающих. Так было и на этот раз. Пляж был переполнен, что доставляло удовольствие юрким торговцам сахарной ваты, крикливым продавцам холодного пива и рыбы, а также томному хозяину молодой верблюдицы Джесси, на которой с удовольствием катались как взрослые, так и дети. Артур тоже курсировал по пляжу с фотоаппаратом, предлагая сделать профессиональное фото.

Только Валентин сидел во дворе своего дома под виноградом и размышлял, что ему делать с вещами Карины. Её телефон давно разрядился, поэтому молчал. Идти в полицию он боялся, со стражами порядка у Ваки были свои проблемы. А лишний раз привлекать внимание к своей персоне, он категорически не хотел. Но чемодан как достоверное вещественное доказательство того, что Карина до своего исчезновения была с ним, не давал ему покоя. Уже несколько раз он хотел его сжечь, но Ваку останавливало то, что там лежали документы и если Карина жива, то она обязательно назовёт его имя. Поэтому Валентин сидел как на иголках и постоянно поглядывал на калитку, в которую, по его мнению, в любую минуту мог зайти местный участковый. Не выдержав больше мучений ожидания, Вака взял телефон и вышел со двора.

Глава 25

Около одиннадцати часов утра капитан Свиридов приехал в городскую больницу, где находилась Карина. Дежурный врач сказал, что состояние больной тяжёлое. У неё не спадает высокая температура, она бредит и не приходит в сознание. Допрашивать пациентку в таком состоянии не имеет смысла, но она постоянно зовёт какую-то Каку.

– А что с ней? – спросил Свиридов.

– Мы предполагаем, что пневмония, – ответил врач.

– Это воспаление лёгких, что ли? – уточнил дознаватель. – К ней сегодня должны приехать родственники из Краснодара.

– Да, мы в курсе, нам звонили, – сухо сказал дежурный врач.

– Как только они приедут, позвоните мне, – попросил Свиридов, передавая врачу свою визитку.

Ждать пришлось долго. Краснодарские родственники приехали только через час. Их провели к дежурному врачу, который повторил им то же самое, что и капитану Свиридову. Нелли Николаевна попросила разрешения взглянуть на девушку. Доктор замялся, но адвокат Симоненко так посмотрел на врача, что тот сдался, только попросил надеть бахилы и халаты с маской.

– А это обязательно? – спросила элегантная дама.

– Это в ваших же интересах, пневмония заразна, – ответил уставший врач.

Когда женщина вышла с адвокатом из палаты, где они пробыли совсем недолго, она была немного растеряна.

– Юстиниан, тебе тоже показалось, что девушка похожа на моего брата?

– Не могу утверждать. Я верю только тому, что написано на бумаге, заверенной печатью. А глаза могут и ошибаться.

– Бумажный ты червь, Юстиниан, – со вздохом произнесла женщина. Потом она посмотрела на доктора и спросила:

– А какая у неё группа крови?

– Знаете, обычно я не запоминаю таких данных о пациенте, но больную, когда доставили к нам, рвало, и мы даже предположили кишечную инфекцию. Поэтому лаборанты быстро сделали анализ и определили её группу крови. Я подумал, что у нас будут трудности, если понадобится переливание, так как у девушки четвёртая отрицательная.

Нелли Николаевна вскинула красивые брови, да так и стояла, застыв на некоторое время.

– С вами всё нормально? – опять поинтересовался адвокат.

– Такая же группа крови была у моего брата, – ответила она отрешённо.

– Давайте не будем спешить, – засуетился домашний адвокат. – Надо взять у девушки биологический материал для проведения ДНК. Вы нам поможете? – обратился он к доктору.

– Без проблем, – ответил врач, – но такие исследования у нас не проводят. Вам надо ехать с образцами в Краснодар.

– Мы как раз и собирались это сделать, – согласился Юстиниан Симоненко.

Пока доктор занимался больной, неподтверждённые родственники вышли в вестибюль и присели на пластмассовые стулья возле отделения. Свиридов подошёл к ним и, представившись, задал несколько вопросов, касающихся больной Митрофановой.

Дама в брендовой одежде хранила молчание, а шустрый адвокат, потея и жестикулируя, сообщил, что они сейчас забирают только биоматериал для проведения ДНК, а девушка останется в больнице до полного выздоровления и выяснения личности. Он передал капитану свою визитку и попросил сообщать ему всё, что будет известно об обстоятельствах, связанных с потерпевшей. Чем больше он говорил, тем сильнее портилось настроение у дознавателя Свиридова. Он уже понял, что дело странной девушки будет передано ему, поскольку кроме него, пока никто пострадавшей не занимался.

Так и не дождавшись звонка от дочери, Анастасия отправилась в воскресенье в полицию. Обратившись к дежурному, она стала жаловаться, что не знает, где находится её дочь. Дежурный умело задал несколько вопросов и предложил сначала выяснить, с какой подругой дочь ездила отдыхать и поговорить с ней. Потому что подруги иногда знают больше, чем любящие родители.

Получив нужную информацию, Настя стала действовать. Она пришла домой и сразу же позвонила школьной приятельнице Карины, с которой они иногда тусовались. Оказалось, что Лиза не встречалась с Кариной уже два месяца и даже не знала, что та ездила на море. Анастасия попросила девушку сразу сообщить ей, если она узнает что-то о Карине.

Женщина положила телефон на стол и закурила. На кухне было тихо, только звонко капал кран с холодной водой в стоявшую в мойке чашку. Настя смотрела, как капля обрывалась у края носика и ныряла в воду, поднимая столбик воды. Затушив сигарету, женщина вдруг осознала, что жизнь без Карины закончилась. С этого дня она будет продолжать есть, спать, ходить на работу, но всё это не будет иметь смысла.

– Нельзя нарушать волю Божью, потому что всё возвращается на круги своя, – произнесла вслух Анастасия и, как восклицательный знак, подняла вверх указательный палец.

Глава 26

После четырёх часов дня народ начал покидать воскресный пляж в Береговом. На стоянке поубавилось машин, а на остановке выросла очередь на рейсовые автобусы.

Артур зачехлил фотоаппарат и поспешил к лестнице центрального пляжа по берегу моря. Вдруг он увидел Валентина, выходящего из воды.

– Привет, дружище! – протянул он руку музыканту.

Тот молча принял рукопожатие и хотел ускользнуть. Но фотограф не унимался.

– Ты куда дел Карину? Марина сказала, что она так и не пришла на вокзал, и поезд уехал без неё, – начал разговор Артур.

Вака исподлобья глянул на Артура и, сплюнув, процедил:

– Я ей не нянька, чтобы на поезд сажать.

– Так вы же вместе накануне уехали в Анапу, – не унимался фотограф.

Валентин споткнулся на ровном месте. Он остановился, и какое-то время пристально смотрел на Артура, а потом, подбирая слова, медленно произнёс:

– Карина тебе звонила?

– Нет. Но она оставила записку Марине, что они встречаются на вокзале. И ещё Карина сказала, что ты взял её в Анапу подзаработать.

Валентин судорожно сглотнул слюну и наигранно рассмеялся:

– Слушай, я совсем забыл. Карина оставила Марине письмо. Приходи в десять вечера к Гагаринскому спуску, я сегодня работаю в «Двух капитанах», поэтому подбегу.

Они расстались, и каждый поспешил по своим делам.

Артур сел в машину, но не удержался и набрал номер Марины. Он рассказал подруге о встрече с Валентином и о письме, которое оставила ей Карина.

– Наверно, она решила так извиниться, – предположила девушка. – Но всё равно странно, почему она не поехала со мной в поезде. И главное, как она добралась до Москвы?

– А вы так и не созванивались в столице? – спросил Артур.

– Я на неё очень обиделась, – ответила Марина. – Карина отвратительно вела себя в последнее время. Я тебе просто не рассказывала. Поэтому я пока не готова с ней разговаривать. Я считаю, она меня предала и, если бы не ты, мой отдых закончился бы плачевно.

– Не расстраивайся. Надеюсь на нашу скорую встречу в Москве, тётя уже собирает чемоданы, – весело рассмеявшись, сказал молодой человек.

Валентин не шёл, а почти бежал к дому, где жил Дрон. Тот сразу понял, что что-то произошло, когда Вака вбежал во двор, засаженный цветами.

– Я видел фотографа, он всё знает, – не здороваясь, выпалил Валентин.

– Я ничего не понял, – в упор глядя на друга, сказал Дрон.

– Да не тупи ты! Карина всё рассказала своей подружке, а та этому фотографу.

– И что ты посоветуешь? – почесав затылок, поинтересовался приятель.

– Мне недавно предлагали до конца августа поработать сторожем на бахче возле Сенного, завтра утром уезжаем вместе. Позвони Серому, скажи, чтобы он говорил, что ничего не знает. После того, как мы выступили в кафе, Карина куда-то ушла, а мы поехали домой, – Валентин хотел уже уйти, но, вдруг что-то вспомнив, остановился. – Слушай, я сегодня встречаюсь с этим фотографом. Надо отшибить ему память, чтобы не лез не в своё дело. В общем, приходи по-тихому к сараю, недалеко от Гагаринского спуска, где стоят мусорные баки. Захвати биту.

– Это ещё зачем? – с трудом переваривая услышанное, спросил Дрон.

– Вправлять мозги, – быстро ответил Валентин и скрылся за калиткой.

Вака торопился к дому, где лежали порочащие его улики. Он больше не мог оставлять у себя чемодан Карины. Поэтому, придя домой, объявил матери, что сегодня сожжёт мусор, который скопился на заднем дворе. Мать удивилась такой спешке, но сын успокоил её, сказав, что завтра едет в посёлок Сенной, сторожить бахчу до конца лета.

Положив паспорт, деньги и телефон Карины в карман, Валентин засунул чемодан на колёсиках в середину мусорной свалки и, накидав сверху сухой травы, поджёг. Пламя сразу охватило кучу мусора, и тканевый чемодан из полиэстера затрещал под языками огня.

– Ну, вот и всё, – облегчённо вздохнув, сказал Вака.

После этого он зашёл в курятник и спрятал в секретном месте телефон и паспорт девушки, а деньги оставил себе.

Наступил вечер. Семья Артура сидела в беседке и ужинала. Борис Александрович пересказывал домашним свой телефонный разговор с сестрой Викторией, которая должна была приехать в августе с двумя внуками. Артур отложил вилку и, посмотрев на мать с отцом, произнёс:

– Пап, можно мне пожить у тёти Вики в Москве, пока она будет отдыхать у нас?

Наступила пауза. Борис Александрович поднял брови и вопросительно посмотрел на сына. А Сюсанна Вагановна как-то резко засуетилась, начав передвигать тарелки с едой на столе. Бабушка Роза загадочно улыбалась и кивала головой.

– Сынок, а ты не опережаешь события? – строго спросил отец.

– Папа, я обещал Марине, что скоро приеду в Москву, – твёрдо сказал Артур.

– Приедет Виктория, тогда и обсудим твою просьбу, – закрыл тему глава семьи.

Поблагодарив мать за вкусный ужин, Артур скрылся в фотолаборатории. До встречи с музыкантом оставалось около двух часов, и он решил заняться фотографиями клиентов. За работой незаметно пролетело полтора часа. Переодевшись, Артур поспешил на встречу, на ходу сказав матери, что он по-быстрому сходит до Гагаринского спуска и обратно.

Сюсанна Вагановна очень удивилась, но, подумав, что сыну нужно срочно передать флешку с фотографиями, не стала задерживать его, тем более что по телевизору начиналась её любимая передача.

Артур торопливо шёл к морю, где начинался Гагаринский спуск. Всего спусков в посёлке было три, и народ недолго думая окрестил их по названию улиц, которые к ним примыкали. Улица Гагарина освещалась слабо. Из имеющихся фонарей горели только два, да и то, лишь в самом начале улицы. Молодой человек тихо чертыхался, когда в темноте наступал на упавшие с деревьев переспелые сливы и абрикосы. Наконец, он услышал шум волн и прибавил шагу.

Проходя мимо помойки, от которой разило прогнившим на жаре мусором, он вдруг почувствовал сильный удар по голове, отчего перед глазами вспыхнул салют из золотых огней, следом последовал второй удар, и он отключился.

Две тёмные фигуры, выросшие из темноты, стали яростно пинать упавшего человека, потом схватили его за руки и за ноги и понесли к краю высокого холма. Затем фигура с хвостиком на макушке толкнула ногой окровавленное тело, и оно покатилось по склону вниз, приминая сухие травинки, а потом, потеряв земную опору, рухнуло с высоты на песчаный берег.

Рядом под самодельной лавочкой дремали две собаки-дворняжки. Они подпрыгнули от неожиданности и залаяли с перепугу. Почуяв запах свежей крови, собаки подошли к неподвижно лежащему человеку.

Когда две тёмные фигуры подходили ко второму спуску на море, они услышали за спиной протяжный, леденящий кровь, вой собак.

– Как ты думаешь, мы его убили? – спросил сиплым от волнения голосом Дрон.

– Дурак, хороший свидетель – это мёртвый свидетель, – трясущимися руками, закуривая сигарету, сказал Вака.

Через некоторое время они выбрались на центральную улицу и, смешавшись с толпой, двинулись в сторону парка.

Глава 27

КВН закончился, и Сюсанна Вагановна пошла, как обычно, проверять, закрыты ли на ночь ворота. По пути она заглянула в комнату сына и увидела, что он ещё не вернулся. «Странно», – подумала женщина и набрала номер сына. На тумбочке возле кровати сначала завибрировал, а потом заиграл телефон Артура.

Вернувшись обратно в гостиную, где в кресле дремал муж, она растолкала его и, волнуясь, сообщила, что сына до сих пор нет. Борис Александрович, так же как она, взял со стола телефон и набрал уже знакомый номер. Из дальней комнаты донеслась мелодия заигравшего телефона.

– Что он тебе сказал, когда уходил? – сразу проснувшись, спросил Борис Александрович.

– У него была назначена встреча, кажется на Гагаринском спуске, – ответила растерянная жена.

Сунув телефон в карман шорт, мужчина пошёл заводить машину. Сюсанна Вагановна сняла фартук и тоже поспешила за ним, усевшись на переднее сиденье.

Когда они ехали по улице Гагарина, освещая дорогу фарами машины, то сначала услышали протяжный вой собак, а подъехав ближе, увидели людей, которые стояли на холме и заглядывали вниз, где темнело и плескалось море.

– Что случилось? – крикнул, вылезая из машины, Борис Александрович.

Люди, три женщины и двое старых мужчин, взволнованно размахивая руками, подошли к вновь прибывшим и, перебивая друг друга, начали говорить, что такого ещё не было, чтобы на берегу убивали собак.

Борис Александрович достал автомобильный фонарь и, подняв с земли палку, стал спускаться на берег по лестнице. Сюсанна Вагановна пошла вслед за ним, но пройдя один пролёт остановилась, потому что сердце вдруг сжалось, и она чуть не упала.

Сойдя с последней ступеньки, Борис Александрович остановился и огляделся. Его сердце бешено колотилось. Внизу было очень темно. Он сделал несколько шагов и снова остановился, чтобы посмотреть, в каком направлении идти. Собаки перестали выть и громко залаяли. Мужчина посветил фонарём в ту сторону, где слышался лай и пошёл туда. Утопая в песке, он двигался на светлое пятно, которое выделялось на бескрайнем песке пляжа. Ещё не видя, что случилось, он почему-то понял, кто там лежит.

Чем ближе становилось светлое пятно, которое оказалось белой футболкой, тем отчётливее он понимал, что это его сын. Мужчина отгонял от себя эту страшную мысль, но она, как заноза, вонзилась в его мозг. Подойдя к лавочке, Борис Александрович остановился. На песке, раскинув руки, лежал Артур.

– Сюсанна, – крикнул он и задохнулся от нахлынувшего удушья.

Поставив фонарь на песок, мужчина встал на колени возле сына и стал осматривать и ощупывать бездыханное на вид тело. Сюсанна Вагановна, держась за перила, спустилась вниз и, как птица, устремилась к мужу. Подойдя ближе и, увидев лежащего сына с окровавленной головой, она закричала так, что, услышав её крик, замолчали собаки на берегу и столпившиеся люди на холме.

Ещё не понимая, жив его сын или нет, Борис Александрович набрал номер скорой и, как мог, объяснил причину вызова. Сюсанна Вагановна, прислонив голову к груди Артура, стала прислушиваться к ударам сердца. Когда она услышала слабые толчки, то подняла мокрое от слёз лицо и прошептала:

– Он дышит.

На берег стали спускаться люди. Борис Александрович попросил принести одеяло и две доски с верёвкой, боясь, что у сына может быть перелом позвоночника. Когда они с трудом подняли Артура наверх, их уже ждала скорая. Врач сделал пострадавшему укол и велел немедленно везти в Темрюкскую горбольницу.

Родители ехали за машиной скорой помощи и мысленно читали молитву о здравии и исцелении их единственного ребёнка.

До утра они пробыли в больнице, ожидая вестей о состоянии здоровья сына. Наконец, к ним вышел врач и сказал, чтобы они ехали домой, так как всё возможное они сделали. Их сын пока не пришёл в сознание, но радует хотя бы то, что его состояние не ухудшается. Доктор посоветовал им обратиться в полицию, потому что у пострадавшего закрытая черепно-мозговая травма, сломаны нос и ребро, а всё тело в мелких ушибах и гематомах.

Услышав это, у Сюсанны Вагановны подкосились ноги, и она молча осела на пол. Врач крикнул медсестру, которая быстро принесла нашатырь.

Борис Александрович отвёз жену домой, а сам отправился в полицейский участок. Написав заявление, он попросил держать его в курсе дела. Подполковник Шаповалов Борис Александрович был известным и уважаемым человеком в посёлке, поэтому его делом занялись незамедлительно.