Текст книги "Всегда буду рядом"

– Но я не хочу! – запротестовал мальчик.

– Сделай, как я сказала, – настаивала на своем Брук ровным тоном. – Или я отправлю тебя в твою комнату, и ты просидишь там до возвращения отца!

Глаза Алессандро округлились: угроза такого жестокого и длительного наказания явно заставила его задуматься. Брук почувствовала, что он прикидывает в уме, способна ли мать выполнить свое обещание.

По недовольному лицу сына она поняла, что наконец убедила его в серьезности своих слов.

– Пошли, Клаудиа, – пробормотал он, взяв сестру за руку. – У мамы плохое настроение. – Мальчик вздохнул, словно маленький старичок, а Брук покачала головой.

– Иногда мне кажется, что ему не четыре года, а уже лет восемьдесят.

– Он прелесть. Но помяни мое слово, когда мальчик подрастет, вы с ним еще натерпитесь. Ваш дом станут осаждать симпатичные девицы, жаждущие свидания с Алессандро. Он будет дамским любимчиком.

– Кому ты рассказываешь! С его отцом у меня те же проблемы. Жаль, что ты не видела нахальную рыжую регистраторшу в отеле вчера вечером. Она так томно смотрела на него.

– Как ты когда-то, да? – с дразнящей улыбкой спросила Филлис.

– Да… но… тогда все было иначе.

– Да что ты?

– Тогда он не был женат. В наши дни незамужние девушки не считают зазорным кокетничать с женатыми мужчинами. Да, кстати, мам, а твой потенциальный… кавалер…

– Мэтью?

– Да, Мэтью. Он не женат случайно?

– Нет. Разведен, как и я.

– Сколько раз?

– Я не спрашивала.

– А стоило бы.

– Нет, Брук, это ни к чему. Я стану принимать его таким, какой он есть. И надеюсь, что он так же отнесется ко мне.

– Но, мам, иногда прошлое играет важную роль в нашей жизни.

– Ты имеешь в виду ситуацию с Лео и Франческой? Господи, доченька, только не говори, что все еще беспокоишься об этом.

– Ну… я… да, немного.

– Ну так прекрати немедленно. Сейчас же! Лео любит тебя. Слышала бы ты, что он говорил мне по телефону вчера. Все расспрашивал, как еще можно доставить тебе удовольствие. Ни за что не поверю, что такой мужчина станет заглядываться на других женщин.

Брук затаила дыхание, потом медленно выдохнула.

– Наверное, ты права.

– Не наверное, а точно.

– Надо же, ты изменила свое отношение к нему.

– Женщинам свойственна некоторая изменчивость, не так ли?

– Но когда ты меняешь свое мнение, то делаешь это основательно! Осталось тебе только еще раз выйти замуж.

– Нет, до такого я не дойду. Я согласна лишь на добрые дружеские отношения, разбавленные хорошим сексом. Но замуж? Ни за что! Что я, дурочка?

– Как я, хочешь сказать?

– Не совсем. Но буду абсолютно честной с тобой, дочка. Такие мужчины, как Лео, не часто встречаются в нашей жизни.

Брук не могла понять, приятно ли ей, что мать хвалит Лео. Он ведь не идеален. Никоим образом. Она была даже рада видеть его изнуренным, когда они вернулись домой после бессонной ночи в гостинице. Быть замужем за суперменом тяжело и безрадостно.

– Я так понимаю, сегодня мы рано ляжем в постель? – весело спросила она за ужином.

Его внезапно встревоженное выражение лица удивило и развеселило ее.

– Нет, нет, ты меня неправильно понял. Я имела в виду, что ты выглядишь таким же уставшим, как и я, по словам мамы.

Лео вздохнул.

– Не знаю, как я пережил этот день. Сил совсем нет. Мне снова пришлось поехать к Винсу, как я ему обещал, но толку от меня было мало, как в умственном, так и в физическом смысле. В конце концов мы с ним договорились встретиться еще раз на этой неделе. Я пригласил его к нам в субботу. Ты не против?

– Я только за, – радостно согласилась Брук. Тот, прежний Лео не стал бы спрашивать ее мнения. Он просто объявил бы, что Винс приедет на ужин. Может быть, все-таки Лео идеален!

Брук легла спать, полная приятных мыслей.

Мать была права. Глупо продолжать мучить себя из-за Франчески. Лео любит только меня. А Франческа осталась в прошлом, в настоящем ее нет…

Глава одиннадцатая

По понедельникам Брук обычно водила Клаудию и Алессандро в игровой центр, где общалась с другими матерями, пока дети играли друг с другом. Алессандро предпочитал компанию мальчишек-ровесников и с удовольствием включался в их шумную беготню, а Клаудиа тихонько сидела в сторонке с одной-двумя подружками, наряжая кукол.

Брук любила поболтать с женщинами, но в этот понедельник она все время теряла линию разговора, возвращаясь мыслями к событиям прошедших выходных.

Винс приехал в субботу около двух и задержался допоздна. Он очаровал хозяйку дома в тот момент, когда переступил порог. Невысокий, худощавый, он был невероятно хорош собой. Его голову покрывал ежик светлых волос. В голубых глазах сверкали лукавые огоньки. С первого взгляда можно было понять, что он гомосексуалист. Но обаяние и тонкий ум Винса тут же пленяли и увлекали собеседника. Брук весь вечер хохотала, слушая веселые истории из жизни модного бизнеса. Гость быстро нашел общий язык с детьми: он читал им книжки, пока Брук готовила ужин.

И только в воскресенье утром она поняла, что накануне Лео намеренно отошел на задний план, а говорили в основном она и Винс. Ее тронула такая щедрость мужа, и, перевернувшись на подушке, Брук сказала ему об этом.

– Не стоит благодарности, – ответил он, зевая и потягиваясь. – Мне было приятно наблюдать за вашим общением. Вы с Винсом будете прекрасной командой. Теперь я вижу, что мои инвестиции окажутся в надежных руках. Кроме того, – Лео улыбнулся, – учитывая то, что у Винса нетрадиционная ориентация, я могу совершенно не беспокоиться по этому поводу.

Последнее замечание заставило Брук нахмуриться.

– То есть при других обстоятельствах ты стал бы беспокоиться по этому поводу? А если бы Винс не был «голубым»?

– Тогда я и на миллион миль не подпустил бы его к тебе, – совершенно серьезно ответил Лео.

– Но почему? Разве ты мне не доверяешь?

– Тебе – да. Я не доверяю мужчинам – вот и все.

– Но ты же сам мужчина, – заметила она.

– Вот именно! – Он улыбнулся и притянул жену к себе. – Находиться со мной рядом было бы небезопасно для тебя, будь ты чужой женой. Я понял, что ты станешь моей, в ту минуту, когда впервые увидел тебя.

– Хватит шутить!

– Я говорю совершенно серьезно! Ну все, довольно болтать, лучше поцелуй меня. На дворе воскресенье, и мне не нужно спешить на работу.

– Ах, да! Но мне нужно, – вспомнила она, откидывая одеяло, и побежала в детскую, где всхлипывала малышка Клаудиа.

И вот теперь Брук обдумывала те слова мужа. Неужели он не шутил? Неужели соблазнил бы ее, даже если бы она уже была замужем? Неужели он способен на такое? Неужели он настолько жесток, вероломен, бесчестен?

Эти мысли были ей не по душе – даже думать о таком не хотелось.

Однако именно они не давали Брук покоя вплоть до того момента, когда около полудня она с детьми приехала домой. Она не смогла заставить себя поесть и даже не стала читать свежую почту. Впрочем, там все равно были одни счета.

Она накормила и уложила спать Алессандро и Клаудию, потом расположилась у телевизора и решила посмотреть один из многочисленных сериалов, хотя это было не лучшим выбором, учитывая то состояние, в каком она была. Жизнь героев мелодрамы казалась невероятно тяжелой и запутанной, полной романов и интриг, споров и размолвок. А жизнь Брук всегда текла плавно и спокойно. Она не выносила ссор и скандалов.

В конце концов она выключила телевизор и встала, намереваясь погладить кое-что из одежды, но вдруг раздался телефонный звонок.

– Да? – Брук присела на край кровати.

– Брук, это Лео. Послушай, дома стряслось нечто ужасное. Мне придется вылететь туда немедленно.

Девушка тут же подумала о свекре, у которого было больное сердце.

– Что-то с твоим отцом? Инфаркт? Приступ?

– Нет, слава богу. Под словом «дом» я подразумевал Италию, а не озеро Комо. Дело во Франческе. Она пыталась покончить с собой. Приняла большую дозу снотворного.

Брук почувствовала головную боль.

– Но… но почему? – вырвалось у нее. – То есть я хочу сказать…

Лео вздохнул.

– Мне кажется, она просто не смогла справиться с горем. Честно говоря, я боялся, что подобное может случиться. Собери мне, пожалуйста, небольшой чемодан. Только самое необходимое на несколько дней. Мне удалось достать билет на сегодняшний рейс до Рима, а оттуда завтра утром улечу в Милан.

Брук старалась сохранить спокойствие, но внутри бушевал ураган негодования.

– Но, Лео, почему именно ты должен ехать туда? Разве у Франчески нет семьи?

– Нет. У нее никого не осталось.

– А что же твои родители? Неужели они не могут ей помочь? Ведь ваша вилла всего в часе езды от Милана.

– Им не нужно знать об этом. Боюсь, такое известие убило бы отца.

– Но почему? Я понимаю, по какой причине безутешная вдова решает уйти из жизни, тем более если у нее нет детей. Но не думаю, что это шокирует твоих родителей.

– Просто поверь мне, Брук. Узнай они о случившемся, это бы очень расстроило их. И я не могу надеяться на то, что Франческа не расскажет им. К сожалению, я единственный, кто в состоянии ей помочь в данный момент. Я и сам не очень-то этому рад, но ничего не поделаешь.

– О чем она не должна им рассказывать? Я ничего не понимаю.

– Я пока не могу тебе всего объяснить. Мне не хватит на это времени. Просто собери мой чемодан, как послушная жена. Я заеду за ним минут через десять.

И повесил трубку. Вот так взял и повесил. Брук удивленно посмотрела на трубку, издающую короткие гудки. Ее муж бросает все дела и мчится на другой конец света, чтобы быть рядом с женщиной, которую, как все думают, он больше не любит!

Невероятно!

Немыслимо!

Невыносимо!

Ошеломленная, Брук сложила вещи мужа в чемодан, пытаясь придумать, как остановить его.

Она стояла у ворот, когда подъехал Лео и буквально выпрыгнул из машины.

– Прости, что все так наспех, – извинился он, поцеловав жену в щеку и взяв чемодан. – Я вернусь к пятнице. Всех, кого нужно, предупредил, что уеду на несколько дней. Если позвонит мама или отец, придумай какое-нибудь подходящее оправдание моего отсутствия. Ну скажи, например, что я на переговорах с Винсом. Или еще что-нибудь. Они не должны знать правды, Брук. Это крайне важно. Обещай мне, что сделаешь, как я прошу.

– Я… обещаю.

– Умница. Ну, что ты такая встревоженная? Я вес тебе объясню, когда вернусь. Сейчас времени нет. Не опоздать бы на самолет.

Брук проводила мужа до машины.

– Ты… позвони мне, когда прилетишь, ладно?

– Что? – спросил он рассеянно, закинув чемодан на заднее сиденье и садясь за руль. – А, да… да, конечно, позвоню.

– Тогда и объяснишь мне все, хорошо? – предложила Брук, едва сдерживая раздражение.

Лео пристально посмотрел на нее.

– Неужели ты до сих пор переживаешь из-за моего давнего романа с Франческой? Не стоит, милая. Поверь, она была бы последней женщиной на земле, к которой я прикоснулся бы. Прости, но мне пора ехать, иначе опоздаю на рейс. Я люблю тебя! – Он захлопнул дверцу и открыл окно. – Позвоню, как только будет возможность, и расскажу тебе эту длинную, неприятную историю.

Брук смотрела вслед удаляющейся машине, чувствуя, как сжимается ее сердце. Она хотела доверять ему. Очень хотела. Ведь он говорил так искренне. Да еще сказал, что любит. В последнее время он часто это делает.

Если бы только у него было время все объяснить сейчас.

Весь день Брук терзалась оттого, что не добилась от мужа подробного рассказа о его отношениях с Франческой. Нельзя было сразу сдаваться и быть такой слабой. Нужно было расспросить его о подробностях их помолвки и последовавшего за ней разрыва.

Только после полдника она наконец нашла время для просмотра утренней почты. В первом конверте оказался счет за телефонные переговоры. Сумма, указанная в нем, ошеломила Брук.

Машинально она просмотрела перечень звонков, задержав взгляд на двух международных, состоявшихся в один день. Один из них был гораздо дороже другого. Первый номер телефона она узнала сразу – это был номер его родителей. Лео звонил, чтобы сказать, что они благополучно долетели в то памятное воскресенье. Шестнадцать минут.

Второй номер – миланский. Брук не могла припомнить, кому он принадлежал. Разговор продолжался почти два часа! Судя по счету, он начался в пять минут третьего в то же самое воскресенье, а закончился ровно в четыре, как раз когда она вернулась домой от матери. Брук еще раз посмотрела на незнакомый набор цифр, и у нее перехватило дыхание от неприятного предчувствия. Она точно знала, что Лео звонил не в миланский офис – этот номер она помнила отлично.

Ее сердце наполнилось ужасом. Брук взяла телефонную книгу и открыла на букве «П». Рядом с именем «Лоренцо Парини» значился адрес миланской квартиры покойного брата Лео и тот же самый номер, что и в счете. Значит, муж звонил Франческе, пока меня самой не было дома, и проболтал с этой мерзавкой два часа! – поняла Брук и разрыдалась.

Как он мог? Предатель. Обманщик. Подлец!

Всхлипывая, она со злостью разорвала следующий конверт, адресованный персонально Лео. В нем тоже был счет, но уже за переговоры по сотовому телефону, который он всегда носит с собой.

Пытаясь отогнать пелену слез, заволакивающую глаза, и унять внутреннюю дрожь, она просмотрела телефонные номера в списке звонков. И нашла, что искала, – тот самый номер упоминался три раза. Да, разговоры длились недолго, всего лишь несколько минут, но один причинил ей особенно жгучую боль. Он произошел вечером в среду, в восемь минут восьмого, как раз в то время, когда Лео должен был готовиться к празднику по случаю пятилетия их семейной жизни.

Но нет, он нашел время позвонить этой женщине. Что же это означает для нее, его жены?

Только то, что ее муж – лживый, коварный, способный на измену негодяй.

Брук уже не верила в то, что эта женщина пыталась покончить с собой, по крайней мере всерьез. Она ведь не умерла, не так ли? Это был всего лишь хитрый ход, чтобы заставить Лео прилететь обратно к ней и дать то, чего ей теперь так не хватало. Ей не хватало в постели Лео, который жаловался бы на то, что он вынужден возвращаться к жене исключительно ради детей, но любит-то он только ее, Франческу. Одну ее. И так было всегда.

Точно как сказала мать Лео.

Чувства Брук менялись, как в калейдоскопе: от беспокойства к испугу, потом к отчаянию и, наконец, к ощущению полной безысходности. Нет, одернула она себя. Так нельзя!

Она не станет закрывать на все глаза на этот раз. Не будет молчать и не отойдет на задний план, как послушная девочка, не сдастся, беспомощно опустив руки. Хватит быть глупой женой, которая довольствуется редкими вспышками благосклонности мужа.

Стиснув зубы, Брук нашла в телефонной книге номер транспортного агентства и набрала его уверенной рукой. Билетов на прямой утренний рейс до Рима уже не было, но ей предложили лететь через Цюрих, а оттуда другим самолетом – в Милан. Если удастся избежать непредвиденных задержек, она нагрянет к Франческе на сутки позже Лео.

Но при условии, конечно, что сможет упросить мать присмотреть за детьми. Что и говорить, просьба велика, но и дело срочное и крайне важное.

– Естественно, я посижу с внуками, – согласилась Филлис, выслушав сбивчивый рассказ дочери. – Возьму отпуск до конца недели. И не беспокойся – сюда их привозить не нужно. Я сама приеду к вам и останусь до твоего возвращения. Самое лучшее место для детей – их родной дом. Тем более в отсутствие родителей.

– Мамуля, спасибо, огромное спасибо. Я в вечном долгу перед тобой.

– Глупости! А для чего еще нужны матери? Поезжай и за детей не беспокойся. Одному Господу известно, что происходит между Лео и этой Франческой, но я совершенно с тобой согласна: нельзя сидеть сложа руки и ничего не предпринимать. Хотя я по-прежнему не верю, что Лео тебе изменил. Чем больше об этом думаю, тем больше утверждаюсь в мысли, что им манипулирует порочная, дурная женщина. Она бросила Лео ради Лоренцо, когда это было ей удобно, – конечно, только по той причине, что он был старшим сыном и унаследовал бы состояние отца, – а теперь, когда Лоренцо мертв, она снова переключилась на Лео.

Брук была поражена этой идеей до глубины души. Прежде она не рассматривала ситуацию с такой точки зрения. Франческа всегда казалась ей слабым, беспомощным существом, безвольным и несамостоятельным.

Но, возможно, мама права, рассуждала она. Вполне вероятно, что Франческа лишь притворяется беззащитной, чтобы пробудить в мужчинах покровительственный инстинкт, заманить их в свои сети, так сказать.

А потом, когда они уже попались, эта женщина привязывает их к себе такими прочными узами секса, противостоять которым представители сильного пола не могут. Брук ни секунды не сомневалась в том, что Франческа хороша в постели. От нее исходили какие-то незримые флюиды чувственности, которые нельзя было не ощутить.

Брук хотела надеяться, что ее гнев направлен не на того человека. Может быть, не Лео ей следовало бы уничтожить, а Франческу!

Но потом она напомнила себе о звонках и поняла – виноваты оба: и муж, и его любовница.

– Вероятно, ты права, мама, – холодно отчеканила Брук. – Но на твоем месте я не была бы столь уверена в Лео. Да, и вот еще что, если он позвонит завтра утром – а скорее всего, так и будет, – не говори ему, что я улетела в Италию. Скажи, что я заболела и ты приехала к нам, чтобы помочь с детьми. Придумай что-нибудь, например что я сплю, и попроси перезвонить попозже. К тому времени я уже доберусь до Милана, и этот мерзавец еще пожалеет, что связался со мной!

– Брук, детка, мне не нравится, когда ты такая злая.

– Бывают такие случаи в жизни, мама, когда одна только злость может помочь. Ладно, мне пора собирать чемодан. Пока.

Глава двенадцатая

Брук осмотрела свой черный костюм и подумала, что, наверное, подсознательно выбрала этот траурный цвет.

Гнев, приведший ее на борт самолета, летевшего в Цюрих, к моменту приземления растаял, как снег весной. На рейс до Милана она села уже в очень подавленном состоянии, а оказавшись в этом городе, была на грани нервного срыва, наконец осознав весь ужас ситуации.

Муж на самом деле ее не любит.

Он обманул ее.

Их брак, видимо, подходит к концу.

Однако, сев в такси по дороге к дому Франчески, Брук ощутила прилив сил. Пусть ей суждено потерять мужа, отдав его другой, но без борьбы она не сдастся. Ведь задета ее гордость!

К тому же в глубине ее души еще теплилась надежда на то, что мать права и Франческа окажется истинной виновницей всего этого кошмара.

Брук польстило, что швейцар в доме Франчески сразу узнал ее и открыл перед ней дверь без каких-либо вопросов, даже не позвонив самой Франческе, чтобы удостовериться в том, что гостью ждут. Ей не хотелось давать время тайным любовникам на то, чтобы одеться или прибрать постель.

– Мой муж уже здесь? – мило улыбаясь, спросила по-итальянски Брук у швейцара.

– Да, – ответил тот. – Синьор Парини приехал вчера вечером и с тех пор никуда не выходил.

Брук ощутила, как все внутри у нее сжимается, но ни на секунду не усомнилась в правильности своих действий. На этот раз она доведет дело до конца – каким бы он ни был. Сколько молено убегать и прятать голову в песок?!

– Отнести ваш багаж наверх, синьора Парини? – предложил швейцар.

Брук вежливо отказалась. Весь багаж состоял из небольшой сумки: она ведь ненадолго приехала.

Подойдя к массивной двери на первом этаже, Брук постаралась взять себя в руки, унять волнение и нажала на кнопку звонка. Ей открыла какая-то незнакомая женщина лет сорока, что крайне удивило гостью.

Женщина была высокой и довольно крупной, лицо ее озаряла приятная улыбка. Брук представилась по-итальянски. Незнакомка объяснила, что она сиделка, нанятая Лео для ухода за Франческой после того «случая».

Брук настороженно слушала сиделку, постепенно прокручивая в голове полученную информацию.

Значит, Франческа действительно пыталась покончить с собой. А Лео на самом деле помогал ей. Впрочем, это еще не доказывает их невиновности.

– Где мой муж в данный момент? – поинтересовалась Брук спокойным, будничным тоном.

– Он наверху, у синьоры Франчески. Хотите, синьора, я поднимусь и скажу синьору Парини, что вы приехали? – предложила сиделка.

– Нет, нет, – поспешно отказалась Брук. – Меня ждут. Я знаю дорогу, не волнуйтесь. Как сегодня чувствует себя Франческа?

– Ей гораздо лучше.

Еще бы! – подумала Брук, ощущая прилив затихшего было гнева.

Квартира Франчески была довольно просторной и занимала два этажа. Полы и лестница были покрыты итальянским мрамором, повсюду блестели зеркала и полированные колонны. Это жилище всегда казалось Брук безвкусным, кричащим и в то же время каким-то унылым, под стать своему хозяину Лоренцо.

Спальня хозяйки располагалась слева от лестницы на втором этаже. Поднимаясь по ступенькам, Брук ощутила, что с каждым шагом сердце сжимается все сильнее и сильнее. Представив, что ее ожидает там, в комнате, она пришла в ужас, у нее перехватило дыхание.

Дверь оказалась неплотно закрытой. Она увидела комнату через щелку. Вернее, лишь ее часть: изножье большой кровати с пологом. Брук подвинулась левее, надеясь разглядеть еще что-нибудь. А главное – услышать.

До нее донеслись приглушенные звуки низкого голоса. Говорила женщина. Франческа рассказывала о том, о чем Брук хотела узнать, должна была узнать.

Незваная гостья на цыпочках подобралась поближе и прильнула к щели так, чтобы ее никто не заметил, но чтобы при этом можно было наблюдать за всем происходящим и, главное, все слышать. Теперь она видела спину мужа. Он сидел на стуле с другой стороны кровати, наклонившись вперед, с видом внимательного и обеспокоенного слушателя.

Франческу ей разглядеть не удалось – она лежала в кровати, ближе к Лео. Брук постаралась представить себе ее, бледную и немощную, откинувшуюся на белоснежную подушку.

– Ты… не… не смог бы… понять, – запинаясь, взволнованно бормотала Франческа. – Да и разве могла я тебе объяснить такое? Но я правда любила тебя, Леонардо. Ты был единственным мужчиной за всю мою жизнь, который так ко мне относился. По-доброму и заботливо. И деликатно, даже когда я не подпускала тебя к себе. Но тогда я боялась лечь с тобой в постель. Боялась, что ты догадаешься, что я вовсе не та милая, невинная девственница, которой меня все представляли. А потом появился Лоренцо… ну, ты знаешь, что было с Лоренцо.

– Да, – вздохнул Лео. – Теперь знаю, Франческа. Но тогда-то я ни о чем не подозревал. Как я, по-твоему, должен был себя чувствовать, когда вошел в спальню брата и увидел то, что увидел?

– О, Леонардо! – жалобно воскликнула она. – Не напоминай мне об этом. Мы поступили безнравственно, да. Значит, я безнравственна. Если могла совершать то, что совершила. И до сих пор продолжаю. Мне так стыдно. Я очень виновата. После смерти Лоренцо прошло всего две недели, а я в постели с… – рыдания прервали ее.

– Ну, ну, – успокаивал Лео. – Опять все сначала. Сделанного не воротишь. Это было неизбежно. Ты не виновата.

– Ты все время так говоришь, Лео. Но я не могу во всем винить тех мужчин, которые испортили мою жизнь. Значит, есть во мне что-то такое, что пробуждает в них самое низменное. Ты единственный, кто был порядочен со мной. О господи… ну почему я не вышла за тебя замуж, когда имела такую возможность?!

Брук поняла, что больше не выдержит, и сделала решающий шаг вперед как раз в тот момент, когда Франческа положила ладонь на щеку Лео. Он накрыл ее своей рукой и нежно смотрел на бледную женщину, когда Брук остановилась на пороге в ожидании их реакции.

Франческа ахнула и отдернула руку.

Лео обернулся и вскинул взгляд, но в нем читалось скорее изумление, чем чувство вины.

– Брук! – воскликнул он и вскочил со стула. – Что ты здесь делаешь? Твоя мама сказала, что…

– Мама обманула тебя, – перебила она его по-итальянски, чтобы Франческа могла понять, что она говорит. – Я прилетела следом за тобой, чтобы поймать тебя и эту… шлюху… с поличным.

По-итальянски оскорбление прозвучало как puttana, что было еще более сильным словом. Самым унизительным, с ее точки зрения.

– Хотя я и не застукала вас, – с горечью продолжала Брук, – но видела и слышала достаточно, чтобы догадаться, что к чему.

– Брук, ты все не так поняла, – попытался убедить ее Лео.

– Ой, не надо… больше не делай из меня дурочку. – Бесстрастный голос Брук звучал ровно и жестко, но сердце ее разлеталось на кусочки от боли. – Если уж быть до конца откровенной, я давно вас подозревала. Помнишь тот день, когда у меня ужасно болела голова? Я сказала, что все время провела в постели. Но это не так. Я приезжала сюда и сидела в машине там, во дворе дома. То, что я увидела тогда, ужаснуло меня. Твоя машина стояла на парковке. Мой муж не работал в офисе, а был здесь, в кровати у милой вдовушки своего родного брата.

Франческа издала стон и зарылась лицом в подушку. Лео быстро взглянул на нее, а потом на жену.

– Да как ты могла подумать такое!

Брук насмешливо посмотрела на мужа. Он даже не отрицает ничего, отметила она про себя.

– Все началось с того, что я случайно услышала беседу твоих родителей. Я тебе о ней не все рассказала. Твоя мама опасалась, что ты все еще влюблен в свою бывшую невесту и что ты не на работе задерживаешься по вечерам. Она боялась, что ты ездишь сюда, к Франческе, наконец добившись того, чего она лишила тебя во времена вашей помолвки.

Лео побледнел. Франческа мелко дрожала и плакала, уронив лицо в ладони.

– Одному Богу известно, как это произошло, – усмехнулась Брук. – Учитывая, что ты у нас такой самец, а она самая большая шлюха на свете. Но мне казалось, что она тебя просто околдовала, пустила в ход какие-то чары. Я убеждала себя, что это мимолетная связь, что ты ее на самом деле не любишь, что тобой движет оскорбленное самолюбие или чувство мести. И вот я, храбрая, влюбленная, слепая дурочка, решила вернуть тебя и… и… – Брук задохнулась от нахлынувших эмоций.

– А ты, – бросила она мужу, пытаясь сдержать подступившие слезы, – ты позволил. Позволил мне унижаться так, что мне теперь и вспоминать не хочется. Все, все советовали мне закрыть глаза на твою измену. Даже моя мать. И поначалу я так и поступила. Но больше у меня нет сил терпеть это. Особенно после того, как я узнала о ваших телефонных разговорах.

– О телефонных разговорах? – переспросил Лео.

– Да, черт подери, именно о телефонных разговорах! С этой… бесстыжей. Счета за переговоры пришли как раз в тот день, когда ты все бросил и уехал. Был там один звонок на ее номер. А продолжалась ваша беседа целых два часа! А потом я распечатала счет за разговоры по сотовому. И что же я там обнаружила! Что ты говорил с ней даже в день годовщины нашей свадьбы!

– Брук, ради всего святого, дай же мне объяснить, – взмолился Лео.

– Поздно. Нужно было раньше объяснять. Теперь я тебе не поверю, что бы ты там ни сказал. Я требую развода. Дети останутся со мной.

Лео вскинул голову. Его еще более прекрасное от гнева лицо выражало решимость.

– Ты их не получишь! Так же как и развода!

– Не получу? Посмотрим! – закричала Брук. – Если помнишь, моя мать – адвокат. Чертовски хороший, кстати говоря. Она отсудит мне детей. И ты не сможешь даже приблизиться к ним со своей вульгарной девкой!

Никогда за все время знакомства с Лео она не видела его таким потрясенным. Какое-то время он стоял не шевелясь и смотрел на жену.

В конце концов он очнулся от оцепенения и сказал твердым, спокойным тоном, не сводя с нее глаз:

– Брук, тебе придется меня выслушать. Если не ради меня, то хотя бы ради наших детей. Это совсем не то, что ты думаешь. Ты все не так поняла. Я люблю тебя, а не Франческу. Я с ней никогда не спал. Я с ней только говорил, пытался помочь после смерти Лоренцо.

– И ты думаешь, что я тебе поверю? Тогда с кем она спала сразу после гибели ее любимого мужа? И кто же довел ее до такого?! – Брук сделала нервный жест в сторону рыдающей женщины. – О нет, Лео. Нет… ты ошибаешься. Мне не придется больше выслушивать твое вранье. Я ухожу. Меня тошнит от вас обоих.

Она повернулась, чтобы уйти, но Лео бросился к ней через комнату, схватил за руку и повернул к себе. Доведенная до полного отчаяния, Брук со всего размаха ударила его ладонью по щеке. От неожиданности он открыл рот, но ничего не сказал. Она застыла на месте, заметив, как расплывается у него по щеке красноватый отпечаток ее пальцев.

– Перестаньте… перестаньте! – закричала Франческа не своим голосом, вскакивая на постели. – Я переспала не с Леонардо, Брук. А с абсолютно незнакомым мне человеком, которого подцепила в баре. Я привела его сюда и… и позволила ему делать со мной на этой кровати такое, о чем приличные девочки вроде тебя даже не знают.

Брук сделала вид, что зевает. Лео расстроенно вздохнул.

– Франческа, ты не обязана ничего говорить. Брук поймет, когда я объясню ей все… наедине.

– Нет. Нет, Леонардо, ей лучше узнать правду, – воскликнула Франческа, – от меня. И тогда она поверит тебе. Ты не должен страдать по моей вине. Только не ты. Ты единственный добрый и порядочный мужчина из всех, кого я встречала в своей жизни. Все остальные оказывались подлецами. – Она повернулась к Брук. – Ты даже не представляешь, какими. Одним из них был мой отец.

– Твой… отец? – повторила ошеломленная Брук.

– Да. Мой отец. Мой любимый милый папочка, которого я обожала. Когда умерла мама, мне было всего двенадцать. В день ее похорон он уложил меня в их постель, чтобы я заняла ее место. На следующий день повторилось то же самое. И на следующий…

Брук почувствовала, что у нее перехватило дыхание. Она слышала о том, что такие ужасные вещи происходят, но никогда прежде не встречалась с жертвами инцеста.

– Не в состоянии представить себе, как отец может вытворять такое с собственной дочерью?

Ошарашенная услышанным, Брук только покачала головой.

– Когда мне исполнилось шестнадцать, он забрал меня из школы, чтобы я могла исполнять роль его жены, когда ему заблагорассудится. Он был очень богат и мог не ходить на работу. Мы путешествовали по миру, и отец всегда представлял меня как свою дочь. Но на самом деле я была его шлюхой, его маленькой, готовой на все шлюхой.

Брук выдохнула. Франческа грустно улыбнулась, так что у Брук кровь застыла в жилах.

– Тебя это шокирует, не так ли? Что я была готова на все. Но подумай сама… что еще я знала тогда? Нам всем хочется, чтобы нас любили, даже если это чувство порочно и низко, как это было с моим отцом. Мама покончила с собой, чтобы избавиться от него.

– Франческа, хватит! – прервал ее Лео, но она не замолчала.

– Нет, Леонардо! Ты советовал мне рассказать все психоаналитику, потому что всегда становится легче после того, как выговоришься. Что ж, думаю, признание твоей жене поможет мне даже лучше, потому что ей нужно знать. Потому что тогда она поверит тебе.

– Дай я хотя бы дверь закрою, – пробормотал Лео. – Думаю, всем остальным слышать это ни к чему.