Текст книги "Опасный виконт"

Глава 14

– Ну, долго еще? – спросила Минерва, рассматривая через окно мрачный ландшафт Котсуолда. На второй день их путешествия в Глостершир могло показаться, что за каждые десять миль Минерва становится на год младше. К счастью, они были на последнем отрезке пути, иначе, боялась Диана, она привезет в Маркли-Чейз хныкающего от подступающей тошноты младенца.

– На пять минут меньше, чем прошло времени с тех пор, как ты спросила меня последний раз, – раздраженно сказала Диана. – О Боже, Мин, я никогда не думала, что ты такая капризная. – Путешествие всегда утомляет, но нет особых причин жаловаться, когда едешь по отличным дорогам, в удобной, на хороших рессорах карете, которая была одним из свадебных подарков сэра Тобиаса.

– Лучше бы мы остались в Лондоне. Я только отошла от этой ужасной жизни в деревне, а ты меня вновь туда возвращаешь. Ты увезла меня от тротуаров и людей и тащишь к плугам и свиньям. Я так и ощущаю запах навоза.

Диана рассмеялась, увидев, как лицо сестры исказила гримаса ужаса:

– Не думаю, что аббатство Маркли-Чейз представляет собой ферму. Это очень милое место, да и компания собирается интересная.

– Мы-то обе знаем, что тебя туда так влечет. День за днем выслушивать, как твой дорогой Блейкни распинается о перепелах и прочих птицах.

– Если подумаешь, то вспомнишь массу вещей, начинающихся на «П», которые ты ненавидишь.

– Я могу думать об одной, которая не вызывает у меня ненависти, – о парламенте. Там должна начаться чрезвычайная сессия, а я все пропущу.

– Ты бы все равно не попала на заседания, – заметила Диана, – а следить за работой сможешь в Глостершире, читая отчеты в «Таймс».

– Если только Чейзы ее получают, – не успокаивалась Минерва. – Леди Чейз подписана только на скучнейший журнал по проблемам библиографии.

– У тебя будет достаточно времени, чтобы насладиться Лондоном в следующем году, когда ты будешь представлена обществу. И как я говорила, в компании леди Эстер твой дебют пройдет гораздо успешнее. Я так жалею, что у меня не было такой подруги во время первого сезона.

Минерва откинулась на спинку сиденья и нахмурилась. Но по крайней мере сейчас она не ныла.

– Не уверена, что мне захочется выйти в свет в следующем году. Я вообще не уверена, что хочу замуж. Я не хочу связывать с кем-то жизнь, предварительно не осмотревшись.

– Именно этого я и хочу для тебя, – сказала Диана. – Тебе вовсе не придется выходить замуж, пока ты этого по-настоящему не захочешь. У тебя будет возможность ждать столько, сколько потребуется. И выбор у тебя будет богатый, обещаю. Я сделаю все, чтобы твой первый сезон имел потрясающий успех.

Минерва без труда уловила горечь в словах Дианы.

– Неужели твой первый сезон оказался совсем неудачным?

От воспоминаний Диана содрогнулась:

– С четырнадцати лет я мечтала оказаться в Лондоне. Мне хотелось получить массу развлечений, а потом выйти замуж, желательно за Блейкни. Я так ждала этого сезона, а потом возненавидела каждую его минуту. Моя одежда была совсем неподходящей, и нас не приглашали на большинство светских мероприятий. Я почти ни с кем не была знакома. На балах я основную часть времени сидела с женщинами в возрасте, а мама, вместо того чтобы найти мне партнера, разговаривала с каким-нибудь пожилым джентльменом о лошадях. Она понятия не имела, как знакомиться с нужными людьми.

– Поэтому ты вышла за сэра Тобиаса?

– Он единственный, кто обратил на меня хоть какое-то внимание. Он был добр и обожал меня. К концу первого же месяца в городе я поняла, что выйти замуж за Блейкни равносильно путешествию на Луну.

– Ди, я не понимаю. Ты же такая красивая!

– Нет, Мин. Вот ты, и мама, и братья – вы все красивые. А я пошла в папу. У меня слишком круглое лицо, волосы некрасивого оттенка, а кроме того, я склонна к полноте. Я потратила целое состояние на наряды, спасибо Тобиасу, а благодаря Шанталь научилась правильно одеваться. Но под одеждой я выгляжу всего лишь удовлетворительно. А ты с твоими золотистыми волосами, тонкой фигуркой, ты ворвешься в свет, как ураган. Тем более что таких нарядов, как у тебя, не будет ни у одной молодой леди в Лондоне.

– Я не хочу получить мужа только благодаря своей внешности. – Минерва выглядела встревоженной. – Я хочу вступить в брак с содержательным человеком, который оценит мою помощь в устройстве своей карьеры.

– Так и будет, моя дорогая. Но боюсь, что большинство мужчин – пустышки. Их привлекает в первую очередь внешность. И лишь затем они берут на себя труд разобраться, что же скрывается под этой внешностью.

– Это так грустно.

– Не совсем, – пожала плечами Диана. – Такова жизнь. И я не так умна, как ты. В семье я никогда не отличалась талантом или оригинальностью. Слава Богу, Тобиас разглядел что-то в моей не слишком выразительной внешности. Я всегда буду признательна ему за это. Я жалею лишь, что не смогла подарить ему наследника, которого он очень хотел.

– Я уверена, это не твоя вина. Ведь он был намного старше тебя.

– Он никогда и не ставил мне это в вину. Он до меня два раза был женат, и оба брака были бездетными. Он считал, что болезнь, которую он перенес в молодости, находясь в Индии, и сделала его бесплодным. Бедный Тобиас. Он всегда был здравомыслящим человеком. Многие мужчины отказываются признавать, что отсутствие детей заключается в их проблемах со здоровьем.

– Но он был состоятелен… как мужчина? – стараясь быть как можно более тактичной, спросила Минерва.

Довольно странный вопрос в устах столь юной девушки, но Минерва провела всю жизнь, слушая, как ее мать обсуждает успех или неудачу случек собак.

– Да.

– Понимаешь, я бы хотела больше знать… э… как это происходит между мужчиной и женщиной.

– Я обещаю тебе, Мин, когда ты выйдешь замуж, я все расскажу тебе об этом. Мама говорила мне, что нет повода волноваться, что это происходит, как у животных. Оказалось, что эти сведения совсем не соответствуют действительности.

– Это было ужасно? Похоже, собаки не получают от этого особого удовольствия. Во всяком случае, самки. Кажется, им ненавистен весь процесс.

– Как бы тебе сказать? Есть причина, почему я еще раз хочу выйти замуж.

Глаза Минервы округлились, и она молча кивнула.

– Понимаю, – сказала она через несколько секунд. – Может быть, я наконец пойму, что ты нашла в Блейкни. Наверное, при исполнении супружеских обязанностей действительно кто-то обходится без разговоров.

При том, что Диана в последнее время много думала о браке с Блейкни, было странно, что у нее перед глазами возникало лицо – и тело – отнюдь не маркиза. Она видела более высокую и менее изящную фигуру. Шатена, а не блондина. Серые, а не голубые глаза, скрытые за линзами очков в тонкой металлической оправе.

Странно, однако, было в таких обстоятельствах думать о виконте Айверли. Еще более странно вспоминать того Себастьяна Айверли, когда они только познакомились: старомодного, необходительного, косноязычного. Но излучающего знакомое и мягкое физическое тепло. Она вспомнила, как легко он поднял ее на руки по пути к храму, надежную силу его рук, прерванный поцелуй.

Диана потрясла головой, чтобы избавиться от видения, и в ту же секунду ее отбросило в угол внезапно остановившейся кареты.

– Ну, вот и добрались! – закричала Минерва, пытаясь открыть дверцу.

– Этого не может быть, – сказала Диана. – Нам ехать еще не менее десяти миль.

Но Минерва, не дожидаясь, пока лакей откроет дверцу и опустит лесенку, соскочила на землю.

Диане было уютно под меховой накидкой.

– Ты даже шляпу не надела. Вернись и закрой дверцу. Ведь дует.

– Мы посреди леса.

– Я же говорила, что нам еще ехать и ехать. Спроси Джона, почему мы остановились.

– Я пойду и посмотрю.

Тут же у дверцы возник кучер.

– Леди, прошу прощения, но другой экипаж перекрыл дорогу.

– Авария? – спросила Диана, вытянувшись вперед.

– Не знаю, миледи. Там никого нет. И лошадей нет. Может быть, они поехали за помощью?

– Вы не попробуете как-нибудь выбраться? – Диана почувствовала, как ее пробрал холод, причиной которого была вовсе не прохладная погода. Вооруженные верховые, которых она наняла на время путешествия, находились в нескольких милях позади с багажным экипажем. Когда в последний раз меняли лошадей, обнаружилась небольшая поломка колеса. Она решила не дожидаться, пока его починят, и они с Минервой поехали вперед. Тогда ей показалось разумным оставить верховых присматривать за Шанталь и шкатулкой с драгоценностями.

– Странно, – раздался голос Минервы. – Там кто-то прячется среди деревьев. Эй, это ваша карета?

– Мин, не надо! – крикнула Диана, отбросив покрывало и остановившись у открытой двери. – Помогите мне спуститься, – приказала она, опершись на плечи кучера.

Опасения Дианы были не напрасны. Как только слуга поставил ее на землю, из-за деревьев выскочил всадник в маске, остановил лошадь около Минервы и приставил дуло пистолета к ее золотистой головке.

– Кошелек или жизнь! – грубо выкрикнул он. – Давай все ценное.

Они не могли сопротивляться. Кучер оставил ружье на козлах, но даже если бы лакей, который тоже ехал с ними, достал его, то не смог бы выстрелить в разбойника, не рискуя попасть в Минерву.

– Не стреляйте! – вскрикнула Диана. – Позвольте мне взять кошелек. Там немного, но все, что есть, – ваше. Джон, Мэтью, не двигайтесь. – По ее команде слуги замерли.

– Не вздумай шутить! – взревел бандит, когда Диана забиралась в карету. – Если что не так, я убью девчонку.

Ужасный вид пистолетного ствола, направленного в голову Минервы, лишил Диану здравомыслия. Всхлипывая от ужаса, она дрожащими пальцами пыталась развязать тесемки ридикюля, которые из-за ее спешки только сильнее запутывались. Она думала о том, как сообщить родителям о смерти Мин. И как глупо, что ее сестра может погибнуть, поскольку все, что она нашла, когда ей наконец удалось разорвать тесемки, были три золотые гинеи и горсть мелких монет, флакон с румянами и серебряная шкатулка для рукоделия. Шкатулка была изящной вещицей, достаточно вместительной, чтобы в нее можно было положить небольшие ножницы, а также иголки и нитки, но стоила она не больше двух гиней.

Основная часть денег, взятых ею на дорожные расходы, лежала в шкатулке с украшениями и огромным количеством драгоценных камней. Оставить под охраной эти ценности сейчас было бы непростительной глупостью. Чего стоят золото и камни по сравнению с жизнью сестры?

– Я выхожу, – сказала она звонким голосом, стараясь успокоиться, чтобы объяснить разбойнику, почему в таком роскошном экипаже так мало ценностей. И на всякий случай тайком зажала между ладонью и большим пальцем ножницы.

– Вот и правильно, леди. Давайте сюда ваши побрякушки, и молодой мисс ничего не будет.

– Мне больно, – сказала Минерва не столько испуганно, сколько сердито. Она бросила взгляд на своего мучителя. – Этим пистолетом вы проткнете мне голову.

– Замолчи, Мин, – сказала Диана, но жалоба сестры, похоже, возымела эффект. Бандит приподнял пистолет и теперь направлял его не на Минерву, а на Диану.

– Послушайте, сэр, – сказала она. – Мне очень жаль, но у меня с собой не так много денег. Возьмите все. И еще мои серьги. Они всего лишь гранатовые, но в поездках я не ношу дорогие. – Когда она наклонила голову, чтобы вытащить серьги, ее осенило. – Пряжки моих туфель украшены алмазами. Целое состояние! – Она рассчитала, что они будут уже далеко, когда разбойник обнаружит, что это дешевая подделка. Жаль, она не сообразила сказать, что в сережках не гранаты, а рубины.

Диана не слышала, как к ним сзади скачет лошадь, и заметила ее лишь тогда, когда та перешла на галоп. Все, что последовало дальше, происходило как в тумане.

Возгласы.

– Стой, негодяй!

Еще возгласы.

Минерва вскрикнула, упав на землю. Две лошади простучали копытами. Слуги Дианы ожили и тоже бросились в схватку.

Когда Диана стала способна оценивать ситуацию, разбойник унесся прочь, словно за ним гнались черти, а их спаситель спрыгнул со своего жеребца и поднял с земли Минерву.

– Вы не ушиблись? – спросил он.

– Все в порядке, – ответила та, стряхивая грязь. – Это было так захватывающе.

Высокий джентльмен в покрытом пылью плаще повернулся к Диане и, сделав шаг ей навстречу, пожал ее бесчувственную руку. В другой его руке был пистолет.

– Все хорошо, – тихо произнес он. В неразберихе или в погоне он потерял шляпу, но очки оставались на месте.

– О, Себастьян! – воскликнула Диана, бросаясь ему на шею.

– Ох, что это? – спросил он, морщась от боли.

– Простите, – сказала Диана, бросив ножницы, но не ослабляя объятий. – Минерва могла погибнуть, а вы нас спасли.

После десерта в великолепной алой гостиной Маркли-Чейза Минерва и леди Эстер уселись на диван по бокам от Себастьяна и засыпали его вопросами о происшедшем драматическом приключении.

– Я думаю, – прошептала Диане леди Чейз, – что должна быть рада, что Кейн пригласил лорда Айверли к нам.

– Я этому чрезвычайно рада.

– Я настолько привыкла относиться с презрением к этому человеку, что, боюсь, не получится перестроиться сразу.

– Надеюсь, все будет в порядке, – убежденно сказала Диана. – Он ведь настоящий герой.

– Пойдемте со мной. – Джулиана повела ее в противоположный угол комнаты к столику со стеклянной столешницей, подальше от Себастьяна и его юных обожательниц и от мужчин, которые стояли перед камином и краем уха слушали разговор на диване, изредка обмениваясь короткими замечаниями.

– Здесь у меня тюдоровские миниатюры, – громко произнесла Джулиана и, понизив голос, спросила: – Неужели вам интересен Айверли?

Скептический тон приятельницы заставил Диану улыбнуться:

– Я признательна ему.

– И ничего более? Когда вы приехали все вместе, вы так крепко держали его руку, словно он был вашей последней надеждой. Мне показалось, я заметила нечто большее, чем признательность.

Диане не хотелось вводить в заблуждение Джулиану, и она осторожно ответила:

– Мне нравится лорд Айверли, но я пока не могу в нем разобраться. Вы знаете его дольше, чем я. Может быть, вы расскажете, что у него за характер?

– Я уже рассказывала, как он обращался со мной, когда я продавала книги. Этот джентльмен начисто лишен уважения к женщинам. Сейчас он изменился, но еще нужно посмотреть, коснулись ли изменения чего-нибудь более существенного, чем гардероб.

– Я знала мужчин, которые отказывались признавать за женщинами какие-либо человеческие качества, считая их просто декоративным элементом для продолжения рода. О Себастьяне так просто не скажешь. Вы не знаете почему?

Джулиана подняла бровь, когда Диана, забывшись, назвала его по имени.

– Я задавала мужу такой же вопрос. Кейн сказал, что Айверли не слишком много говорит о себе, но похоже, у него было необычное воспитание.

Диана чуть сдвинулась в сторону, чтобы ей был виден Себастьян, который о чем-то оживленно болтал с Минервой.

– Он для меня загадка, – сказала она, тряхнув головой.

– Вы снова на него смотрите.

– Ну и что?

– Мне казалось, вы должны так смотреть на лорда Блейкни. Похоже, он ревнует. Вы этого добивались?

Диана вдруг осознала, что даже не замечает, что Блейк находится в комнате.

– Может быть. Еще раз благодарю за то, что пригласили его. Я понимаю, что и у вас, и у лорда Чейза совсем другие интересы.

– Мне очень нравится Блейкни. По моему мнению, он гораздо умнее, чем хочет казаться. Этим он напоминает мне Кейна, который строил из себя дурака, чтобы скрыть правду о себе.

– А зачем это нужно Блейку?

– Понятия не имею, но если вы собираетесь выйти за него замуж, постарайтесь узнать.

Диану подобная перспектива не очень вдохновляла. Удивительно, но ее гораздо больше интересовало загадочное прошлое Себастьяна.

Себастьян был доволен собой и не чувствовал ни малейших угрызений совести.

Минерва несколько раз пересказала историю, которая ничего не теряла от того, что каждый следующий вариант звучал все более драматично, и все больше нравилась дамам. Юные Минерва и леди Эстер сидели на диване по обе стороны от него, забрасывая вопросами.

И Диана. Искренне и вежливо выразив ему свою признательность, она позволила остальным обмениваться впечатлениями, а сама не отрываясь смотрела на него сияющими глазами. В самом деле, женщин, даже во множественном числе, можно без труда терпеть, если являешься предметом их восхищения.

А Блейкни стоял, облокотившись на кариатиду, на которой держалась огромная каминная доска, скрестив руки и бросая время от времени на Диану сердитые взгляды.

Себастьян чувствовал свое превосходство, словно в нем десять футов росту. Его настроение омрачала лишь настойчивость леди Чейз, с которой та убеждала обратиться через мужа в официальные учреждения и получить информацию, которая могла бы помочь отыскать и наказать преступника. Кровожадная горячность, с которой она требовала повесить негодяя, в столь благовоспитанной женщине казалась Себастьяну чрезмерной и заставляла нервничать по поводу дальнейшей судьбы его конюха.

Этот преданный слуга, избавившись от маски и старого плаща Себастьяна, сейчас отдыхал в конюшне Маркли-Чейз.

А леди Чейз утащила Диану в другой конец комнаты. По брошенным на него взглядам он понял, что разговор идет о нем. Он надеялся, что хозяйка, которой он еще не успел польстить, не станет настраивать Диану против него.

Себастьяну также пришлось выдержать несколько ехидно-проницательных взглядов Кейна и Тарквина. Последнего удалось-таки затащить в глостерширское захолустье, несмотря на его нелюбовь к сельской жизни. Поэтому Себастьян не удивился, когда друзья совместными усилиями вырвали его из женской компании и повели в библиотеку.

– Здесь твой кузен нам не опасен, – сказал Кейн. – Надо поторопиться, иначе здесь появится моя жена, решив, что я без нее показываю тебе наши новые книги. И, – продолжал он, пристально взглянув на Себастьяна, хотя тот не произнес ни слова, – не забывай, что ты здесь на птичьих правах. Тебе еще придется поползать на коленях, и не думай, что твой так называемый героизм избавит тебя от этой процедуры.

Тарквин так широко открыл глаза, что еще чуть-чуть, и они выскочили бы из орбит.

– Тоже мне герой! Идиотские игры с огнестрельным оружием. А если бы кто-то пострадал?

– Оружие не было заряжено, ни у меня, ни у конюха. Не было никакой опасности.

– А ты подумал о несчастном конюхе? Ваши пистолеты не были заряжены, но оружие у слуг Фэншоу, держу пари, было в порядке.

– Мне повезло, – вынужден был признать Себастьян, – что лакеи оставались рядом с кучером. Я до конца не был уверен, что удастся разыграть сцену ограбления. Организовать весь этот спектакль оказалось труднее, чем я рассчитывал.

– А зачем нужно было его организовывать?

– Вы же сами предлагали мне нанять разбойников. Я решил воспользоваться поездкой, и мне хватило одного грабителя.

– Он действительно произнес: «Кошелек или жизнь»? Неужели ты не мог придумать что-либо более оригинальное? Все это смахивает на самый дешевый фарс.

– Хватит об этом, – сказал Кейн. – Бедная леди Фэншоу безумно испугалась за жизнь сестры. У меня у самого есть сестра, и я представляю, что она могла чувствовать. Очень жестокий розыгрыш.

Себастьян был поражен.

– Но вы же сами это придумали, – воскликнул он.

– Себастьян, – спокойно возразил Тарквин, – ты шуток не понимаешь? Насколько я помню, в тот день мы предлагали самые идиотские вещи, которые только можно вообразить.

Себастьян почувствовал, что краснеет. Ведь он принял все советы друзей за чистую монету.

– Я думаю, все прошло, как надо, – пытался защищаться он. – Мой благородный поступок был таким, каким, по вашим словам, и должен был быть. Я сделал именно то, в чем она в тот момент нуждалась. Ее сестре угрожала опасность, и я спас ее.

– За исключением того, – сказал Тарквин, – что сестру не нужно было бы спасать, если бы ты сам не создал этой угрозы.

– Ты лучше молись, чтобы она не узнала правды. – Кейн в раздражении помотал головой. – Уверен, ей все это не покажется забавным.

– Она не узнает, – пообещал Себастьян. – Она никогда не видела моего конюха, кроме того, он был в маске. Она никогда не узнает его. И потом, отчего у нее могут возникнуть подозрения? Я считаю вашу идею блестящей.

Чтобы больше не получать критических стрел, Себастьян выскочил из библиотеки и сразу за дверью наткнулся на Диану. Судя по приветливому выражению лица, она не слышала ни слова из их разговора.

– Лорд Айверли, я вас искала.

Каждый раз, когда он видел ее, даже после самого короткого перерыва, он как бы заново открывал ее красоту, словно забывал, как она выглядит, когда ее не было рядом. Всего лишь взгляд, а в груди у него все сжалось.

– Да? – спросил он. Улыбка исчезла с ее губ, на лице появилась неуверенность, и он постарался смягчить тон: – Что я могу сделать для вас, леди Фэншоу?

– Сделать для меня? Как я могу просить вас еще о чем-либо? Я хотела еще раз выразить мою огромную благодарность.

Он почувствовал себя неловко. Все же слова друзей дошли до его совести. Кроме того, затея с нападением оправдала себя, и сейчас нужно навсегда выбросить ее из головы.

– Пожалуйста, не упоминайте больше об этом, – угрюмо сказал он. – Я рад, что вовремя оказался на дороге.

– Я никогда в жизни не забуду мгновение, когда вы появились и спугнули разбойника. Я так боялась за жизнь Минервы, а вы спасли ее. Какие бы слова благодарности я ни произнесла, этого все равно будет недостаточно.

Диана стояла в полутемном коридоре, и голубизна ее глаз стала еще ярче от переполнявших ее чувств. Сердце Себастьяна дрогнуло, когда она подошла ближе и положила руку ему на плечо. Себастьян почувствовал комок в горле.

– Ничего особенного, – хрипло произнес он.

– Мне хотелось поблагодарить вас наедине, – сказала она совсем тихо. Она подняла руку и прохладными пальцами коснулась его щеки. Потом, поднявшись на цыпочки, легко коснулась губами его щеки. – Спасибо, Себастьян, – прошептала она и, резко повернувшись, пошла прочь.

Он посмотрел ей вслед: плавно качающиеся бедра Дианы напомнили ему вечер, когда они гуляли в Мэндевилле. Воспоминание снова пробудило обиду, но сейчас Себастьян со смятением почувствовал, что больше не злится на Диану.