Текст книги "Жизнь – безумная штука, Карсон"

– Ваше имя? – спросил он.

– Карсон Стингер.

– Хорошо, Карсон, прежде чем мы начнем, давайте минутку поговорим. Что привело вас к такому решению?

Он откинулся на спинку стула, пристально на меня глядя.

Я прочистил горло.

– Если честно, у меня просто нет никаких вариантов, которые выглядели бы намного лучше. Колледж не для меня. Я уже это знаю. Хотелось бы заняться в этой жизни чем-то стоящим.

Он кивнул.

– Что ж, тоже веская причина. А теперь у меня такой вопрос: вы уже думали о том, чем бы вы хотели заниматься?

– Если честно, нет. Эта идея пришла мне в голову около получаса назад.

Он улыбнулся.

– Понятно. А что вы хорошо умеете делать?

Я на секунду задумался.

– Я отличный пловец и неплохо владею экстремальными видами спорта.

Старшина Митчелл снова пару секунд пристально смотрел на меня, а потом указал на плакат с изображением группы мужчин. В водолазном снаряжении, с автоматами в руках, они выходили из воды.

– Вы когда-нибудь слышали о «морских котиках»?

– Спецподразделении? Конечно. Неужели я подойду для службы там? – спросил я.

– Пока не знаю. Чтобы быть зачисленным в учебный лагерь, нужно набрать действительно высокие баллы в тесте на профпригодность для будущей специальности, а также пройти тест на физическую выносливость. – Он умолк, испытующе глядя на меня. Я промолчал. Тогда он продолжил: – Затем вы должны пройти базовую подготовку, и потом, если вам повезет, вас направят в учебный взвод, туда попадают только около двадцати процентов претендентов, а это означает, что восемьдесят процентов желающих терпят неудачу. Сможете ли стать «морским котиком»? Далеко не все становятся подводными диверсантами. Но если вы хороший пловец и любите опасные виды спорта и если вы проявите высокие показатели физической подготовки, это неплохое начало. Но я буду честен с вами, 24-недельный курс – самая суровая военная подготовка на планете Земля. Подумайте хорошенько.

Я кивнул и нахмурил лоб. Мне не нужно было тщательно обдумывать услышанное. Мой ответ был готов еще до того, как мозг успел его обработать.

– Давайте начнем оформление, – сказал я.

Глава 14

Грейс

Я сидела на кровати и без всякого воодушевления штудировала учебник. На сердце было тяжело, внутри меня поселилась тоска, и я не знала, что с этим делать. Я скучала по нему, и точка. Когда же мне станет лучше? С тех пор, как я вернулась из Вегаса, прошла всего пара дней, но мне казалось, что мои чувства лишь усиливаются, а не ослабевают. Я знала его всего два с половиной дня. По идее, за точно такое же время я должна была забыть о нем. Я вздохнула и откинулась на подушку, глядя в потолок. Что он в данный момент делает? При мысли, что он снова на съемочной площадке, я съежилась. С другой стороны, он сказал мне, что за полгода снялся всего в четырех фильмах, а пару дней назад снялся только еще в одном. Я представила его с другой женщиной, даже с той, кого он больше никогда не увидит, и во мне поднялась яростная волна отвращения. При одной только мысли об этом мне хотелось закричать. А еще броситься на пол и рыдать, пока боль не притупится. Вот что бывает, если влюбиться в порнозвезду. Да, я была идиоткой, как в шутку назвала меня Эбби.

А как с этим справлялся он сам? Ему тоже было тяжело, как он мне говорил? Он сказал, что я перевернула его жизнь. Но если трезво взглянуть, это означало, что я всего лишь усложнила ее для него. Но, может, это не так уж и плохо? Я надеялась, что за эти два с половиной дня я отбила у него желание сниматься в порно. Он мог делать нечто гораздо более классное. Впрочем, не мне решать за него. Решение он должен принять сам. Вот почему я ушла. Вот почему у меня не было выбора, кроме как уйти. Боже, он, наверное, пожалел, что встретил меня.

Хотя мне было больно, я ни о чем не жалела. Да, я знала, чем он занимается, но для меня он не сводился только к этому. Будь иначе, уйти было бы легко. Я могла бы даже сбежать. В этом и заключалась проблема. Неразрешимая проблема.

Погрузившись в свои мысли, я полежала еще немного, как вдруг мне пришла в голову очень, очень плохая идея. Я несколько минут боролась с ней, затем встала и схватила со стола ноутбук. Включив его, я села на кровать, скрестила ноги и дрожащими руками набрала его имя в поисковике Google. Первым в списке выскочил сайт ArtLove.com, и, вопреки здравому смыслу, я нажала на него. Я знала: лучше этого не делать, но я как будто была одержима. У меня просто не нашлось сил остановить себя.

– Грейс? – окликнула Эбби, и я услышала, как закрылась входная дверь.

– Я здесь, – отозвалась я и свернула экран до того, как сайт полностью загрузился.

Услышав ее шаги, я подняла глаза от компьютера. Она стояла в дверном проеме в своей униформе, черных брюках и белой куртке шеф-повара.

– Что ты делаешь? – спросила она, распуская волосы и массируя кожу головы.

– Гм, ищу порно, – сказала я с полугримасой-полуулыбкой.

Рука Эбби застыла в волосах.

– Э-э-э… понятно. У тебя есть замок на двери, ты это знаешь?

Я закатила глаза.

– Я ищу Карсона, Эбби, – сказала я.

Она с минуту смотрела на меня.

– Ты уверена, что это хорошая идея? – мягко спросила она.

– Вероятно, нет, но, боюсь, я должна это увидеть. Я должна знать, что это такое на самом деле. Чтобы жить дальше.

Я печально посмотрела на нее.

Она заколебалась, но потом подошла и села на кровать рядом со мной.

– Ладно, куколка, я буду держать тебя за руку.

– Спасибо, Эбс, – сказала я и развернула экран.

Я ахнула. Никогда раньше я не смотрела порно и понятия не имела, чего ожидать. Мои глаза полезли на лоб. Я увидела обнаженных людей, занимающихся сексом во всех мыслимых позах.

– Боже мой! – испуганно воскликнула я.

Я посмотрела на Эбби. Та с легкой улыбкой наклонила голову.

– Это сайт, на котором он работает? – спросила она.

Я кивнула.

– Он сказал, что у него двухлетний контракт. Должно быть, с этим сайтом. В чем дело?

Она посмотрела на меня.

– Ты когда-нибудь смотрела порно, дорогая?

Я покачала головой.

– Что ж, по сравнению с тем, что там можно увидеть, это даже очень… артистично.

Я снова посмотрела на экран и поняла, что она имела в виду. Большинство сцен происходило на красивых пляжах, в роскошных домах или патио. Все люди были симпатичными.

Я прокрутила вниз и пригляделась внимательнее. Серьезно, женщины выглядели так, как будто были супермоделями. Почему они это делали? По той же причине, что и Карсон? Разве это не создавало для них серьезных проблем в отношениях? И сейчас, и в будущем? Я покачала головой, пытаясь ее прояснить. Для меня это просто не имело бы смысла.

Когда я попыталась щелкнуть по одному из видео, появилось всплывающее окно, в котором говорилось, что если я хочу посмотреть полное видео, то должна стать участником. Мне были предложены различные варианты членства. Я взглянула на Эбби и набрала в строке поиска имя Карсона.

Сразу же загрузилась страница, и я тихо ахнула. На экране появились кадры, на которых Карсон активно занимается сексом с разными женщинами. Мой мозг не успевал за моими глазами. Я сдавленно всхлипнула, и Эбби сжала мою руку.

– Давай это выключим, дорогая… – сказала она.

– Нет, погоди, – сказала я. Мой голос как будто доносился издалека. Я должна была это увидеть. Я должна была знать правду о том, что он делал.

– Грейси, он делал это еще до того, как встретил тебя, – тихо сказала моя подруга.

– Эти фильмы – да, Эбби, но если я вернусь сюда через месяц, я наверняка увижу новый, а может быть, даже два, – произнесла я убитым голосом.

Эбби сжала мою руку.

– Но ты ведь не станешь этого делать, правда, дорогая?

Я покачала головой.

– Нет, только один раз. Я просто должна напомнить себе, почему я не могу позвонить ему. Почему я должна забыть о нем.

Она печально покачала головой, и минуту мы обе молча смотрели на снимки.

– Черт возьми, дорогая, ты была права, он и вправду красавец-мужчина.

Я посмотрела на нее и нахмурилась.

– Извини, я ляпнула, не подумав, – пробормотала она, снова глядя на экран.

Я снова посмотрела на снимки. Мне было одновременно грустно и противно. Как вдруг я заметила, что выражение его лица было… каким-то не таким. Это было… то же самое выражение, которое я видела на его лице в холле «Белладжио», когда мы впервые встретились, а затем снова в баре. Это было совсем не то лицо, когда он был в постели со мной. На этих снимках на нем была маска. Впрочем, это было слабое утешение. К моему горлу подкатил ком рвоты. Я вскочила и бросилась в ванную. На мое счастье, я успела вовремя – в следующий миг мой ланч фонтаном вылетел наружу.

Карсон

Черт, разговор предстоит еще тот. Я глубоко вздохнул и распахнул дверь. Ирэн, пожилая секретарша Кортни, оторвалась от экрана компьютера.

– Привет, Карсон, – она улыбнулась. Я осторожно улыбнулся в ответ. Ну, по крайней мере, увидев меня, она не вызвала охрану, чего, если честно, я опасался.

– Привет, Ирэн. Кортни у себя?

Я оперся на ее стол, и она похлопала ресницами, глядя на меня. Приходя, я обычно флиртовал с ней. Просто на этот раз это получилось не слишком убедительно.

Ирэн нахмурила брови.

– У себя, дорогой. У тебя назначена встреча с ней? – Она начала листать свой блокнот. – Я что-то не вижу…

– Нет, Ирэн. Вообще-то, я…

– Карсон!

Я поднял глаза. Кортни стояла в дверях своего кабинета – в серой юбке и светло-розовой блузке, длинные черные волосы спадали ей на спину, лицо было холодной, застывшей маской.

– Привет, Кортни, – я подошел к ней. – Извини, что не позвонил тебе, чтобы договориться о встрече, просто я…

– Ладно, заходи ко мне в кабинет.

Я поплелся следом за ней, как мальчишка, которого вызвали в кабинет директора, мальчишка, который знал, что виноват, и заслужил предстоящую выволочку. После того, что произошло с Тимом, я не питал особых иллюзий, что эта встреча пройдет гладко.

Кортни села за свой стол, я – на стул перед ней. Я уже собирался что-то сказать, но позади меня раздался голос Ирэн:

– Может, принести кофе? Чаю?

Кортни вопросительно взглянула на меня.

– Нет, мне ничего не нужно, – ответил я на ее безмолвный вопрос.

– Нет, Ирэн, у нас все хорошо, спасибо, – сказала Кортни, и я услышал, как дверь тихо закрылась.

Кортни откинулась на спинку стула, сложила домиком пальцы и пристально посмотрела на меня.

– Что случилось, Карсон? – спросила она.

Я выдохнул.

– Я больше не могу, Кортни. Извини. Знаю, профессионалы так не поступают. Ты хорошо относилась ко мне, и мне действительно неприятно, что наши отношения заканчиваются таким образом.

Она минуту помолчала.

– В тот день ты стоил мне больших денег, Карсон.

Я шумно вздрогнул.

– Я знаю. Это одна из причин, почему я здесь. – Я полез в карман, достал бумажник и вынул из него чек. – Я продал машину. Мне выписали кассовый чек, и я подписал его на твое имя. Не знаю, хватит ли этого, чтобы покрыть все расходы на съемку, и думаю, явно недостаточно по сравнению с тем, сколько бы тебе принесло это видео, но я надеюсь, что это начало, и я смогу расплатиться за…

Кортни вздохнула.

– Во-первых, скажи мне, что вынудило тебя сбежать из номера полуодетым?

Я посмотрел на чек в моей руке и положил его на край стола. Затем на минуту отвел взгляд. Из моего горла вырвался не то смешок, не то сдавленный, сокрушенный вздох. Кортни мне нравилась. Она всегда хорошо относилась ко мне, и ей можно было доверять в бизнесе, в котором полно ненадежных людей.

– Я встретил одного человека, Корт, – мягко ответил я.

Она пристально посмотрела на меня, и ее лицо смягчилось.

– Да ты влюбился. Что ж, иногда такое бывает.

– Нет, не совсем. Я провел с ней только уик-энд, но…

– Карсон, ты влюбился. Я вижу это по твоим глазам.

Я покачал головой.

– Нет, правда, всего два с половиной дня, Кортни. Раньше со мной такого никогда не было. Мы…

Она вновь в упор посмотрела на меня. Я был готов поклясться, что вижу, как мысли крутятся у нее в голове. Она выдохнула.

– Любовь порой лишена смысла. И в этом ее великая красота, великая тайна – циники называют это «инста-любовью», но, поверь мне, будь у них такая, они бы сделали для себя заначку. Тайну невозможно создать искусственно, дорогой. Поверь мне, я знаю.

Я смотрел на Кортни, вбирая в себя ее слова, не мешая им бешено вертеться у меня в голове.

– Мне нечего ей предложить.

Она медленно покачала головой.

– Тогда все измени.

Я кивнул и посмотрел на свои руки. Перед моим мысленным взором ясно и отчетливо предстало лицо Грейс.

– Думаю, у нас с тобой немало общего, Карсон. Хочешь послушать?

Я взглянул на Кортни, и она снова сложила пальцы домиком. Я кивнул.

– Моя мать тоже занималась этим бизнесом. Я никогда ничего не говорила тебе, потому что мне не нравилось, когда люди заводили разговор на эту тему, когда я не была готова обсуждать эти вещи. Я знаю о твоей ситуации лишь потому, что я должна знать, что за люди работают на меня.

К тому же история моей матери закончилась чуть иначе, чем история твоей. Моя мать умерла от передоза героина, когда мне было пятнадцать. Она сбежала из дома и попала в этот бизнес в шестнадцать лет. Она соврала насчет своего возраста и начала сниматься. Не скажу, что я наблюдала за ее падением, потому что я никогда толком ее не знала. Для меня она обычно была чем-то вроде ходячей оболочки человека. Она могла быть веселой и жизнерадостной, когда хотела, но когда я была подростком, это случалось все реже и реже.

К счастью, мой отец оказался порядочным человеком и, когда она умерла, взял на себя заботу обо мне.

У них был трехмесячный роман, и хотя он мог отказаться от меня на основании того, чем моя мать зарабатывала на жизнь, когда она сказала ему, что беременна мной, он никогда не пытался разыграть эту карту. Я думаю, он искренне пытался заботиться о ней, но она не позволяла ему это сделать. Но он принял меня и дал мне стабильность, которой у меня никогда не было. Он был хорошим человеком… он скончался два года назад от рака легких.

Я онемел. Скажу честно, я не ожидал от нее такой откровенности.

– В любом случае, – продолжила она, – ты можешь легко догадаться, почему я запустила этот сайт. В этом бизнесе происходит много некрасивых, унизительных вещей. И этот бизнес привлекает немало людей, которые не способны легко воспринимать подобные вещи. – Она какое-то время пристально смотрела на меня. – Я создала свой сайт, потому что хотела вложить немного души в бизнес, которому этого очень не хватает. Правда, люди на моих видео – почти всегда незнакомцы. Но я думаю, что показывать секс как естественное выражение нашей физической сущности, как и то, что он не должен унижать достоинство любой из сторон, – это лучшее, на что я здесь могу надеяться. Если порно будет существовать всегда, а я верю, что так и будет, то я хочу снимать его таким образом, который бы признавал тот факт, что никто из нас не сводим только к нашему телу – у нас у всех есть сердце и душа, и их невозможно разделить.

Она широко улыбнулась. Я все еще пытался уловить ход ее мыслей.

– Я пытаюсь сказать, что я фанат любви. – Она тихонько рассмеялась и, пролистав бумаги на столе, выбрала из стопки лист. – Итак, Карсон, насколько я помню, мы внесли в твой контракт изменения, сократив его срок с двух лет до шести месяцев. Ты же помнишь, как ты дал на это письменное согласие, верно?

Она пристально посмотрела на меня.

– В смысле, знаю ли я?

Кортни опустила подбородок и посмотрела на меня из-под темных ресниц.

– Да, я знаю, – сказал я с чуть большей уверенностью.

– Отлично. Тогда, если верить моему календарю, – она перевернула настольный календарь на пару страниц назад, – твой контракт истек на прошлой неделе. Удачи тебе в следующем начинании, Карсон Стингер. Мне было приятно работать с тобой.

Я посмотрел на нее. Она посмотрела в ответ. Я встал и потер ладони о джинсы.

– Кортни, я даже не знаю, как…

– Береги себя, Карсон, – сказала она, не вставая с места. – И возьми свой чек. Если ты этого не сделаешь, я его порву.

Все ясно. Я взял чек и сунул его в карман.

– Кортни, спасибо. Ты тоже береги себя.

– О, непременно. – Она улыбнулась мне.

Я кивнул и медленно двинулся к ее двери. Положив руку на дверную ручку, я оглянулся, но она сидела неподвижно. Я кивнул ей, открыл дверь и ушел.

Глава 15

Два месяца спустя, август

Грейс

Я остановила машину перед домом, где прошло мое детство, и улыбнулась. Восьмичасовая поездка из Вашингтона в Огайо утомила меня, но стоило увидеть дом, я ощутила прилив энергии. Я точно знала, где мой отец – сидит в своем любимом потрепанном коричневом кресле перед телевизором. Он никогда не расстанется с этим креслом, сколько бы мы с сестрами ни умоляли его купить новое. Однажды, когда моей сестре Одри было одиннадцать и она ходила на уроки шитья, она сшила для него чехол с маленькими желтыми маргаритками. Увидев его, отец едва не взорвался от возмущения, но затем взглянул на мою сестру – казалось, та была готова лопнуть от гордости за творение своих рук. Тогда он сел в кресло и сказал:

– Что ж, Одри, мне и в голову не приходило, что это кресло можно сделать удобнее, но, похоже, у тебя это получилось. – С этими словами отец поудобнее расположился в обновленном кресле и с удовлетворенной улыбкой откинул голову. Да, мой отец хороший человек.

– Папа? – крикнула я, отпирая дверь и заходя внутрь.

Он, улыбаясь, вышел из гостиной.

– Ты только посмотри на себя, Грейси. – Он поцеловал меня в щеку. – Юридическая школа тебе явно на пользу. Ты прекрасно выглядишь.

– Спасибо, папа. Это так, – я улыбнулась.

– Как прошла поездка?

– Неплохо. Я прослушала пару аудиокниг, так что все прошло быстро.

– Аудиокниги, GPS… – усмехнулся он. – Скоро у людей не будет причин учиться читать, будь то книга или карта. Вот увидишь.

Я закатила глаза.

– Тебе стоит попробовать, папа, ты еще можешь передумать.

Отец взял мой чемоданчик, внес его в гостиную, и мы удобно расположились.

Осенние занятия начинались через неделю, и я приехала домой навестить отца и сестер между окончанием летних лекций и началом нового семестра. У меня была всего пара дней, но я очень по ним скучала. Я скучала по дому.

– Джулс и Одри еще нет? – спросила я.

– Нет, но они скоро будут дома. Они обе приходят с занятий в пять.

Я кивнула. Мои сестры учились в колледже: Одри в Университете Райта на учительницу, Джулия – в колледже при местной больнице, где, если вы подписывали контракт и соглашались отработать там пару лет после его окончания, вас зачисляли и платили вам небольшую стипендию. Я гордилась ими обеими. Обе прилежно учились, а летом работали, чтобы помочь отцу с оплатой за обучение.

Я встала.

– Принести тебе что-нибудь? Хочу выпить холодного чая.

– Да, принеси мне пива. Спасибо.

Я прошла в маленькую кухню и взяла из холодильника банку «Будвайзера» – мой отец пил его, сколько я себя помнила. Налив себе стакан холодного чая, я вернулась в гостиную и протянула отцу банку.

Он открыл ее и, сделав глоток, сказал:

– А теперь расскажи мне о своих занятиях, Грейси.

Я отпила чая.

– Вообще-то, папа, я хотела бы кое о чем с тобой поговорить, – нервно сказала я.

– Вот как? – спросил он, глядя на меня.

– Да. – Я сделала глубокий вдох. – Дело в том, что я изменила свое юридическое направление.

Я отвернулась и сделала еще один большой глоток чая.

Когда я подняла глаза, отец серьезно смотрел на меня.

– Хорошо. И на что же ты его поменяла?

Я нервно улыбнулась.

– Я знаю, что ты думаешь про систему уголовных судов, я знаю, что у тебя большой опыт…

– Грейси, немедленно выкладывай.

Я опустила глаза.

– Я подумала и решила, что хочу работать в прокуратуре.

Тишина.

Через пару секунд я приподняла ресницы и посмотрела на отца. Брови были слегка нахмурены, губы поджаты. Мое сердце екнуло. Я всю жизнь старалась избегать этого взгляда, всю свою жизнь. Я была готова забрать свои слова обратно, сию же минуту. Я едва не воскликнула: шучу! Но потом по какой-то причине перед моими глазами возникло лицо Карсона, он улыбался мне, подбадривал меня. Я знала: это мой собственный разум создал в моем воображении его образ, но он все равно успокаивал меня, подстегивал меня. Будь храброй, Грейс.

– Грейси, ты даже не представляешь, чего я насмотрелся. Я видел ту сторону человечества, которую увидишь и ты, если выберешь уголовное право. Я просто хочу уберечь тебя от этого. К тому же, работая в прокуратуре, много денег не заработаешь. Корпоративное право – это хорошая и безопасная сфера, ты будешь получать хорошие деньги, и тебе не придется каждый день своей жизни брать с собой работу на дом.

Я посмотрела вниз, нахмурилась, глубоко вздохнула и снова подняла глаза.

– Дело в том, что я устала от того, что меня все время оберегают, – прошептала я, глядя ему прямо в глаза. – Я устала делать что-то лишь потому, что это имеет смысл для всех, кроме меня.

На последнем слове мой голос сорвался, перед глазами все поплыло. Я опустила голову, не в силах смотреть ему в глаза. Но секунду спустя снова посмотрела на него.

Отец вздохнул, а затем несколько минут изучал меня, как будто что-то искал в моем лице, но я не знала, что именно.

– Я лишь хотел, чтобы мои девочки были счастливы, – наконец произнес он. – Если ты думаешь, это сделает тебя счастливой, тогда это все, что мне нужно. Я просто не хотел, чтобы ты мучилась, как твой старик, и стала такой же жестокой.

Я коротко рассмеялась сквозь слезы и шмыгнула носом.

– Ты не измучен и не ожесточился.

Он вздохнул.

– В некотором смысле да. Я согласен. И, Грейси, мне жаль, что я не объяснил тебе, что твое счастье для меня на первом месте. Когда твоя мать ушла, ты тотчас взвалила на себя заботу о нас. Я все видел и не мешал тебе это делать, что, вероятно, было несправедливо по отношению к тебе.

– Нет, папа, – возразила я, покачав головой, – мне этого хотелось. Я чувствовала, что делаю что-то полезное, что сделает жизнь лучше для всех. Лучше для тебя.

– Так и было, моя девочка, но это должно было стать моей заботой, а не твоей. Для ребенка это была непосильная ноша. И ты и без того привыкла все тащить на себе. Давай, сделай себя счастливой, Грейси. Кому, как не мне, знать, что нужно хватать удачу, когда она сама идет тебе навстречу. Второго шанса может больше не быть.

Вновь тихонько всхлипнув, я бросилась ему на шею, едва не опрокинув это чертово цветочное кресло. В нашем доме не особо любили телячьи нежности, но в тот момент я просто была не в силах сдержаться. Я обожала отца! С моего сердца как будто свалился камень. И, как выяснилось, именно из-за меня он пролежал там все это время. Я крепко обняла отца, и он тоже обнял меня. Мы некоторое время сидели, не выпуская друг друга из объятий.

– Спасибо, пап, – шепнула я ему на ухо.

– Эй, какого черта ты делаешь с моим отцом? – услышала я вопль из дверей гостиной. Я выпрямилась и рассмеялась.

– Я обнимаю его, ты, глупая, – сказала я своей сестре Джулии, улыбаясь и вставая. Она тоже улыбалась.

– Привет, старшая сестра, – сказала она, прижимая меня к себе и крепко обнимая.

Да, мой отец не особо любил проявления нежности и обнимашки, но мы, девчонки, часто обнимали друг друга. Мы были якорем друг для друга, опорой и, если надо, жилеткой для слез.

– Боже, по сравнению с тобой я коротышка, – сказала я, глядя на ее красивое лицо. Джулия была блондинкой, как и я, но ростом пошла в отца и буквально высилась надо мной. Я безумно завидовала ее длинным ногам и фигуре супермодели. Она могла позволить себе есть все, что хотела. Что и делала.

– Одри, по идее, идет следом за мной… – начала было Джулия, а в следующий момент хлопнула дверь, и голос Одри крикнул:

– Привееееет!

В дверном проеме показалась темноволосая голова, и лицо Одри просияло улыбкой. Ростом Одри, как и я, пошла в маму, но унаследовала каштановые волосы отца. Она была очаровательна во всех отношениях – я, можно сказать, вырастила ее, когда Эндрю умер и мать ушла от нас. Я воспринимала себя скорее ее тетей, нежели сестрой.

Она вбежала в комнату и налетела на меня, едва не повалив на пол. Мы обе смеялись и подпрыгивали от радости.

Отец откашлялся. Мы все трое тотчас повернулись к нему.

– Эй, девчонки, потише нельзя? «Опасность» начинается через пять минут, а я не слышу ее из-за вашего кудахтанья.

Я первая пришла в движение.

– Конечно! Вот, садись.

Усадив его в усеянное маргаритками кресло, я протянула ему пиво, которое он поставил на стол рядом с собой, а потом плюхнулась к нему на колени и включила нужный ему канал.

Я оглянулась на Джулию и Одри. Они обе закатили глаза, глядя, как я стараюсь угодить нашему отцу. Что ни говори, а от некоторых привычек трудно избавиться. Это мой отец. Я всегда заботилась о нем. Вот и все. Накинув ему на ноги плед, я схватила свой чемоданчик, и все мы, сестры, толкаясь и хихикая, взбежали вверх по лестнице.

Мы вошли в мою старую спальню. Одри и Джулия плюхнулись на мою кровать, а я открыла чемодан и принялась складывать одежду в ящики комода.

– Так что нового, барышни? – спросила я.

Тишина. Я посмотрела на них: они неуверенно переглядывались. Я уперла руки в боки.

– Ну, так что? – повторила я, с прищуром глядя на них.

– Джулия хочет тебе что-то сказать, – выпалила Одри, расплывшись в широкой улыбке.

Я перевела взгляд на Джулию. Та как-то нервно смотрела на меня.

– И-и-и? – нараспев произнесла я, приподнимая брови. Она начала снимать невидимую ниточку с подола свитера.

– Я… скажем так, я кое-кого встретила.

Я выгнула бровь.

– Парня? – подсказала я.

Она кивнула и улыбнулась мне.

– Да, парня…

– И это еще не все. Расскажи ей самую важную новость, – сказала Одри, и Джулия строго посмотрела на нее. Я села с ними на кровать.

– Джулия, выкладывай, что там у тебя, – сказала я и даже всплеснула руками.

– Я больше не девственница, – выпалила моя сестра. – Я бывшая девственница. Я женщина! – закончила она с нервным смешком.

– Вишенка лопнула, – торжественно добавила Одри.

Я посмотрела сначала на одну, затем на другую.

– И тебе не терпелось рассказать мне, Джулс? – спросила я, слегка нахмурив брови.

– Нет… в смысле, да… немного… просто… – она глубоко вздохнула, – да, мне не терпелось рассказать тебе. – Она взяла меня за руку. – Ты просто всегда была для нас как мама, и, признайся честно, ты всегда была такая правильная, Грейси. Я имею в виду, ты ведь еще девственница? Мы говорим обо всем, но ты никогда не говорила с нами о сексе. По крайней мере, на личном уровне. Просто ты всегда была такой целеустремленной, такой сосредоточенной на других вещах…

Я смотрела на нее и думала. Мы шутили о сексе. Отпускали шуточки по поводу сексуальности, горячих парней и тому подобного, но, думаю, она была права. Я никогда не говорила о сексе на личном уровне. Я никогда не ходила на вечеринки и не встречалась с мальчиками в старших классах, так что говорить там действительно было не о чем. Я никогда никому, кроме Карсона, не рассказывала про мой «мужской» план. Этот глупый план, которого больше не существует.

Я сделала глубокий вдох.

– Извините, девочки. Вы правы. Я была для вас не очень хорошей старшей сестрой. Мне следовало быть более откровенной с вами. Просто у меня… у меня были все эти глупые идеи. Еще пару месяцев назад я даже не знала, насколько они глупые. Наверное, я нуждалась в этом разговоре даже больше, чем любая из вас. Просто без мамы… Я никогда… я обращалась с вами обеими как с младенцами, извините.

Я тяжело вздохнула и покачала головой.

– Нет, Грейс, мы не пытаемся испортить тебе настроение. Ты всегда хорошо относилась к нам. Мы любим тебя за это. Просто мы не знали, как ты отреагируешь на такую новость. – Одри кивнула в сторону сестры.

Я крепко схватила Одри за руку, а затем посмотрела на Джулию.

– Кто он, киска?

Она довольно улыбнулась, в глазах промелькнул блеск.

– Его зовут Эван, и он работает в больнице. В администрации. Ему двадцать два года. Мы встречаемся уже три месяца, и я влюблена, Грейс. По-настоящему влюблена. Он обращается со мной как с принцессой, как будто я – самое ценное на планете, – мечтательно закончила она и плюхнулась на кровать.

Одри закатила глаза.

– Тебе крупно повезло, что ты пропустила все ее излияния последних нескольких месяцев, Грейс. Иногда слушать их было тошнотворно.

Я рассмеялась.

– Ну и как, тебе… понравилось? – спросила я.

Джулия приподнялась на локтях.

– Секс? – Она закусила губу. – Ну, мы сделали это пока всего пару раз, и… нет, не совсем. Я хочу сказать, что это нормально…

Она нахмурилась и посмотрела на Одри.

Та вскинула руки.

– Не смотри на меня. Я еще не. Я чистая. Я не знаю, что тебе сказать, кроме того, что тебя могут как бы испортить.

Я улыбнулась, но Джулия укоризненно прищурилась, глядя на Одри.

– Ты не испорчена, Джулс. Первые пару раз обычно не так хороши. Станет лучше, я обещаю. И если ты с правильным человеком – что, надеюсь, так и есть, – это может быть невероятно. Даже за гранью невероятного.

Я посмотрела на них, а они в свою очередь на меня. Я вновь рассмеялась.

– Хорошо, девочки, нам нужно поговорить. Я думаю, что мне есть что рассказать вам, что компенсирует годы запрета на разговоры о сексе в этом доме. Так что устраивайтесь поудобнее и пристегните ремни безопасности, – с серьезным видом сказала я, нервно прикусив губу. Я легла на бок, подперла голову рукой и заговорила, не зная, сумею ли я поведать им мою историю без предательских слез. Я все еще жутко тосковала по нему и даже спустя два месяца не могла без дрожи в голосе произнести его имя. – Вы в курсе той конференции, на которую я летала пару месяцев назад…

Карсон

– Я до сих пор не могу поверить, что ты пошел в военно-морской флот, ты, сумасшедший ублюдок! – крикнул Дилан из кухни, захватив для нас обоих по пиву.

Я усмехнулся.

– Ты и я оба сумасшедшие ублюдки, братан.

Дилан вернулся в комнату, протянул мне мое пиво, а сам сел на другой диван. Глядя на меня поверх своей бутылки, он сделал большой глоток и закинул ноги на журнальный столик.

– Ты скажешь матери, что уезжаешь? – он в упор посмотрел на меня.

– Нет, ты знаешь, что было, когда я был там в последний раз. Я пришлю ей открытку, если буду зачислен на курс боевой подготовки «морских котиков» в Коронадо.

Он кивнул. Он видел меня, или, вернее, мою разбитую губу после того, как я в прошлый раз пошел к матери и пообщался с ее нынешним приятелем, и тот врезал мне кулаком, как мудак, которым он и был на самом деле.

– Итак, – сказал он, отпив глоток пива и, очевидно, меняя тему разговора, – ты собираешься рассказать мне про ту девушку, с которой ты провел уик-энд и ради которой радикально изменил свою жизнь?

Я рассмеялся.

– Я изменил всю свою жизнь не ради нее, чувак.

– А по-моему, именно это ты и сделал, чувак. И чем это она околдовала тебя?

– Не смешно. Нет, я хотел сказать, что изменил мою жизнь не из-за Грейс. Ее я, скорее всего, никогда больше не увижу.