Текст книги "Жизнь – безумная штука, Карсон"

У этих выходных будут последствия, теперь я это знала и больше не лгала себе. Но, возможно, не все они будут негативными. Может, я уеду отсюда лучшим, обновленным человеком благодаря моей встрече с ним. Да, жизнь поистине непредсказуема.

– Я подумала, Карсон, какая я счастливая, что я здесь с тобой сегодня вечером.

Его глаза потеплели, на полных губах заиграла легкая улыбка, а в следующий миг на его лице промелькнуло что-то похожее на удивление. Я подняла бокал с вином, которое официант только что поставил к нам на стол.

– За непредсказуемую жизнь, – я улыбнулась. Карсон тоже поднял свой бокал.

– За тщательно продуманные планы, – он улыбнулся в ответ.

Карсон

Я через стол наблюдал за Грейс. Она восхищенно смотрела по сторонам, и ее глаза радостно сияли. Мне это было приятно. Я хотел показать ей больше. Хотел дать ей все, что мог. Хотел видеть, как ее огромные голубые глаза сияют от восторга, не только от того, что я делал с ее телом, но и от всего того, чего она так долго была лишена. Я хотел показать ей то, чего она никогда раньше не видела. Хотел взять ее в сумерках покататься на сноуборде по горному склону, хотел заняться с ней любовью под ярким солнцем на экзотическом пляже. Впервые в жизни я почувствовал, что мне есть что предложить, кроме тела. Но это желание казалось обоюдоострым мечом – я сам ощущал себя живым с остротой, какой никогда раньше не чувствовал, но осознание, что с этой девушкой ничего из всего этого у меня не будет, наполняло меня горечью и сожалением.

Но, возможно, это желание уже само по себе было чем-то хорошим. Что, если Грейс открыла мне глаза на то, что я могу быть чем-то большим, что жизнь может быть чем-то большим. Что-то наполнило меня чувством, которое в тот момент я не мог даже определить – чем-то таким, о чем я подумаю позже. Мы заказали ужин, и Грейс улыбнулась мне через стол.

– Итак, Карсон, – сказала она, – могу я довериться тебе и пойти с тобой в поход по пустыне, совсем одна? Надеюсь, я «таинственным образом» не исчезну завтра утром, не так ли? – Она вопросительно приподняла бровь.

Я усмехнулся.

– Не потому, что я планирую зарыть тебя в неглубокой могиле, но есть реальный риск, что я наброшусь на тебя, как пустынная гиена, потому что ты неотразима. – Я посмотрел на нее очень серьезно, без всякой улыбки.

Она рассмеялась.

– Надеюсь, полиция найдет меня, пройдя по следу разорванной и разбросанной одежды?

Я отпил вина. Я никогда не пил вино. Но этот вечер, похоже, требовал.

– И твой крик, когда ты выкрикиваешь мое имя, будет эхом разноситься по каньонам, – сказал я. Мои веки невольно слегка опустились, а член при одном только воспоминании тут же запульсировал в брюках. Боже, как же мне нравилось слышать, как Грейс выкрикивает мое имя! Это не сравнимо ни с чем.

Она откашлялась.

– Кстати, может, сегодня останемся в моем номере? Я почти там не была.

– Нет, я уже решил, что мне больше нравится, когда ты в моем.

Она наклонила голову и тоже отпила глоток вина.

– Почему?

– Не знаю. Наверно, мне приятно затащить тебя в свое логово. – Я подмигнул.

Она закатила глаза.

– Не просто логово, а в логово для спаривания, пустынная гиена.

Я рассмеялся.

– Мне это нравится даже больше.

Принесли наш заказ – я заказал рибай, а Грейс – лосося. Мы несколько минут ели молча.

– Ммм, это фантастика, – простонала Грейс.

– Ты часто ходишь в рестораны? – спросил я.

– Нет, редко. У меня есть стипендия, которая покрывает основные расходы, но на конец месяца от нее мало что остается. – Она пожала плечами. – В любом случае, у меня нет времени ни на что, кроме учебы. В будущем это окупится.

Она отпила вина и посмотрела на меня поверх бокала.

– Не сомневаюсь, что так и будет, – сказал я. – В любом случае, на чем ты специализируешься?

Я отрезал кусок стейка, проткнул его вилкой и сунул в рот.

– На корпоративном праве.

Я с минуту смотрел на нее.

– Боже, это звучит так же захватывающе, как запатентованная отрыжка пластикового контейнера.

Она прикрыла рот и громко рассмеялась.

– На самом деле это очень интересно.

– Вот как? И что же тут интересного?

Она подняла глаза и на минуту задумалась. Затем в упор посмотрела на меня, усмехнулась и покачала головой.

– Ничего. В этом нет ничего интересного.

– Тогда почему ты это выбрала?

Она вздохнула.

– Мой отец работает в системе уголовного правосудия. Он видит все, с чем каждый день стакиваются по работе прокуроры и адвокаты… всю эту жуть, с которой они имеют дело. Все эти ужасные истории, которые они слышат. Я спросила его совета, и он решил, что для карьеры корпоративное право – хороший, безопасный и надежный выбор. – Она кивнула, как будто пытаясь убедить себя. Я приподнял бровь, глядя на нее.

– Твой отец выбрал это за тебя, да?

– Карсон… – сказала она строгим тоном. – Речь не о том, что я беспрекословно слушаюсь отца. Просто я спросила совета у того, у кого в этой области большой опыт, и он посоветовал мне верное направление, вот и все.

– Допустим. Но если бы у тебя не было отца, который бы посоветовал тебе верное направление, что бы ты выбрала?

Она с минуту, слегка нахмурившись, смотрела на меня.

– Мне бы очень хотелось стать прокурором, – тихо сказала она и посмотрела в свою тарелку. Ее щеки залились краской, лицо приняло пристыженное выражение, как будто она только что призналась, что хочет съесть мою печень, запивая ее прекрасным кьянти.

Я кивнул, но она молчала. Я не хотел, чтобы мои вопросы вызвали у нее неловкость, и потому сменил тему.

– Итак, Лас-Вегас известен своими ночными клубами. Не хочешь пойти куда-нибудь после ужина?

Она сделала глоток вина и посмотрела на меня с теплотой в глазах.

– Если ты не против, Карсон, я лучше вернусь в твой номер в отеле.

– Счет, пожалуйста, – сказал я, делая вид, что оглядываюсь в поисках нашего официанта.

Она рассмеялась. Мы проболтали остаток ужина, а затем официант убрал наши тарелки, и я оплатил счет. Я взял Грейс за руку, и мы направились обратно наверх. Мое тело пело от нетерпения, но, более того, сегодня между мной и Грейс как будто что-то углубилось. Я не мог испытать с ней все, что хотел, но у нас еще оставалось время, которое мы могли провести вместе – и я не собирался терять ни секунды.

Глава 10

Грейс

Вместе с двумя другими парами мы запрыгнули в лифт и поехали вверх, в номер Карсона. Одна пара вышла на следующем этаже, и мы молча поехали дальше вверх с оставшейся, пока они тоже не вышли через пару этажей. Как только двери закрылись, я обнаружила, что меня к стене лифта прижимает высокий, мускулистый, потрясающе пахнущий мужчина.

Я застонала еще до того, как его губы коснулись моих губ. Я ожидала, что поцелуй будет необузданным, наполненным страстью, но нет, он не спешил. Он прижался ко мне, его руки поглаживали мое тело, наши языки медленно переплетались. Стиль поцелуя совершенно не соответствовал месту действия – в лифте нас мог потенциально поймать кто угодно, – и по какой-то причине этот факт лишь еще больше воспламенил в моем теле желание.

Какими только способами Карсон ни целовал меня за последние полтора дня! Но этот поцелуй стал самым прекрасным. Он как будто был придуман только для меня – я не могла точно сказать почему, но что-то в этом поцелуе отличало его от всех предыдущих. Наши тела идеально подходили друг к другу, наши языки двигались в такт, как в медленном танго. От желания у меня кружилась голова.

Двери открылись, и Карсон медленно отстранился от меня. Я осталась стоять, моргая и жадно хватая ртом воздух и совершенно не заботясь о том, что кто-то увидит, как мы целуемся в лифте.

Мы вышли, и я, с трудом передвигая ноги, которые тряслись, как желе, пошла по коридорам в его номер. Дверь за нами закрылась, и он снова жадно набросился на меня – прижал к двери и глубоким, жадным поцелуем впился в мои губы. Наконец отстранившись, он в упор посмотрел на меня и нежно потер большим пальцем мою нижнюю губу.

– Я не могу насытиться тобой, – прошептал он. Его глаза были полны страсти, лицо – напряженным. В следующий миг он вновь впился мне в губы, мой язык встретился с его языком, мои руки запутались в шелке его волос.

Карсон внезапно подхватил меня, отнес к кровати и, усадив рядом с ней, взял меня за плечи и, медленно повернув, начал расстегивать молнию на платье. Я чувствовала, как его теплые губы целуют меня в спину, а застежка-молния обнажает все больше и больше кожи. Я вздрогнула, мои соски затвердели от прикосновения его губ в совершенно неожиданном месте.

Мое платье упало на пол. Я перешагнула его и отодвинула ногой. Сразу не почувствовав на себе рук Карсона, я оглянулась через плечо и увидела, что он смотрит на меня напряженным, голодным взглядом. Его глаза скользили по моей голой спине, к крошечным черным стрингам, обнажавшим большую часть моих ягодиц.

– Ты потрясающая, Лютик. Если бы я мог рисовать, я бы нарисовал тебя прямо сейчас, вот так.

Робко улыбаясь, я обернулась, но, увидев на его лице неподдельное восхищение, расслабила плечи. Обычно комплименты вызывали у меня смущение. Но от комплимента Карсона мне почему-то стало тепло и приятно, и я по выражению его лица поняла, что у меня нет причин сомневаться в его искренности.

Через несколько секунд его теплое тело прижалось к моему. Обняв меня сзади, он взял в ладони мою грудь, его пальцы принялись медленно двигаться вокруг моих сосков. Я откинула голову ему на плечо, блаженно вздыхая при каждом его прикосновении.

– Карсон, – выдохнула я, пока он продолжал нежно ласкать мои соски, отчего в моей грудной клетке запорхали мотыльки, а между ног полетели искры.

Через несколько минут я была мокрая и готова принять его, как обычно.

Я слегка потерлась бедрами о его член, и он шумно втянул в себя воздух.

– Боже, что ты делаешь со мной, Лютик, – хрипло прошептал он, – я не знал… – Он умолк, недоговорив. Интересно, что он хотел сказать? Но мое желание было настолько всеобъемлющим, что, когда его рука скользнула между моих грудей в направлении моей горячей середины, все вопросы мгновенно исчезли. Я задержала дыхание в сладком предвкушении его прикосновения там, где я так отчаянно в нем нуждалась.

Как только его рука коснулась моего пупка, он отошел на шаг от меня. Я простонала, как будто теряла его навсегда.

– Тсс, Лютик, – сказал он, – я просто хочу прочувствовать своей кожей твою кожу.

Я не повернула головы, даже когда услышала, как он раздевается. Затем он вновь прижался ко мне. Ощутив кожей его теплые мускулы, его горячую, твердую эрекцию, упирающуюся в мою поясницу, я застонала. Он был воплощением мужского начала, отчего я чувствовала себя женщиной, как никогда. Я наслаждалась этим чувством, впервые открыв для себя эту сторону моего «я». Мне не нужно было ничего брать на себя, и мне этого не хотелось. Я доверяла ему. Мне нравилось, как он разговаривал, что он говорил, когда мы были близки, как он брал на себя инициативу, подсказывая мне, что делать. Я ощущала себя защищенной, знала, что с ним я в безопасности, и одновременно была обуреваема желанием сильнее, чем когда-либо в моей жизни.

Еще минуту он ласкал мои соски, целовал и лизал мою шею, а затем сказал:

– Наклонись над кроватью, Грейс. – Его голос звучал напряженно. От его слов по моему животу прокатился жар. Я начала снимать трусики, но его рука остановила меня. – Не снимай.

– Но… – начала я, оглядываясь на него.

– Оставь, – повторил он. Я кивнула и снова отвернулась.

– Раздвинь ноги, – мягко сказал он.

Я сделала как он просил и наклонилась над кроватью. Несколько секунд позади меня не было никакого движения.

– Ты идеальна, – прошептал он. Я услышала, как разрывается обертка презерватива. Не зная, что происходит за моей спиной, я вся дрожала. Кровь как безумная пульсировала по жилам. От отчаянной потребности, от этой пульсирующей боли, что изнутри терзала мое тело, мне хотелось кричать и плакать.

Я почувствовала, как он оттянул в сторону мои трусики, ожидая, что кончик его члена проникнет внутрь меня, но вместо этого в меня проник его теплый, влажный язык. От неожиданности я вскрикнула. Ощущение состояло из равных частей физического удовольствия и ментального шока, стоило мне представить, как он, стоя сзади, лижет меня под таким углом.

Его рука скользнула мне между ног. Его средний палец принялся чертить ленивые круги вокруг моего клитора, а его язык продолжал медленно погружаться в меня и выскальзывать обратно. Я ничего не могла с собой поделать, я корчилась прямо перед его лицом, задыхаясь, чувствуя, как приближается оргазм.

– Быстрее, пожалуйста, Карсон, – задыхаясь, взмолилась я. И как только ему всегда удавалось заставить меня умолять его? Мне так сильно хотелось кончить, а его движения, хотя и восхитительные, были слишком медленными, чтобы подвести меня к самому краю.

Однако он проигнорировал меня и вместо этого лизнул мне… о мой бог! Он действительно лизал меня там? Я слегка напряглась, но его язык продолжил двигаться вверх, вылизывая впадину между моих ягодиц, пока не добрался до поясницы, после чего он легонько поцеловал мою кожу. Его движение вновь остановилось, и я едва не вскрикнула от отчаяния. Если он не войдет в меня в следующие три секунды, я возьму дело в свои руки. Я была так возбуждена, что казалось, вот-вот вспыхну ярким пламенем.

Но потом я почувствовала, как он вновь отодвинул в сторону мои стринги и тупой кончик его члена наконец приготовился войти в меня. С жадным стоном я подставила ему влагалище. Но он оттолкнул меня, и в моем горле застрял гневный крик разочарования.

– Не двигайся, пожалуйста, – сказал он. Несмотря на «пожалуйста», это прозвучало как приказ, а не просьба.

Я кивнула, будучи не в силах найти слова. Я решила было повернуться, запрыгнуть на него сверху и вынудить его взять меня, но в следующий миг я снова почувствовала его у входа. Я дрожала, заставляя себя не двигаться. Как будто поняв, каких усилий мне это стоит, он слегка вошел в меня. Мы оба простонали.

– Боже, Грейс, ты еще плотнее под таким углом.

Я уронила голову, и он вошел до конца, полностью наполнив меня. О боже, это потрясающе. Крепко держа мои бедра, он начал медленно двигаться. Я отставила зад, чтобы он мог войти как можно глубже.

– Грейс, – простонал он мое имя. Его толчки набирали скорость.

– Жаль, что ты этого не видишь, детка. Как бы я хотел, чтобы ты видела, как я вхожу внутрь тебя. Это так красиво. Ты такая красивая.

Его голос звучал хрипло, в такт его движениям.

Я закрыла глаза и представила себе, как это выглядит, и тотчас застонала, увидев мысленную картинку. Он протянул руку, просунул ее под мои стринги и, все еще держа одну руку на моем бедре, вновь начал массировать мой клитор в такт своим движениям. До этого он во время секса ни разу не издавал никаких звуков, но на этот раз при каждом толчке сдавленно вскрикивал. Что-то в этих звуках довело меня до экстаза. Выкрикнув его имя, я кончила, резко и быстро. На миг мое тело напряглось как струна.

– О боже, – простонал Карсон позади меня, с силой войдя в меня в последний раз, и застонал от облегчения. Все мое тело вибрировало от накатывающих волн удовольствия. Мои ноги дрожали, пытаясь поддержать мое тело.

Карсон выскользнул из меня, я повернулась и рухнула на кровать. Я посмотрела ему в глаза и, когда он улыбнулся мне, увидела нечто близкое к благоговению. Он тоже рухнул на кровать, поцеловал меня медленно и глубоко, а потом наклонился и посмотрел мне в глаза.

– Черт, – пробормотал он. Я лениво улыбнулась.

– Ага, – сказала я, улыбаясь шире. Он избавился от презерватива, мы вместе легли в кровать, и я прижалась к его крепкой груди.

Карсон

Я обнимал Грейс, в течение нескольких минут лениво поглаживая ее руку, размышляя о том, чем мы только что поделились. Это была не самая красивая поза для секса, и, несмотря на это, я чувствовал себя связанным с Грейс сильнее, чем когда-либо с кем-либо, с кем я был. Эмоционально связанным. Я хотел сказать ей, что не знал, что так может быть, но, прежде чем эти слова сорвались с моих губ, передумал. Это было опасно. Это всего лишь на один уик-энд, не более того. Я был растерян и не помнил, чтобы со мной такое бывало раньше. Для меня это было новое чувство. Растерянность означала наличие возможностей, выбор, но каков был мой выбор в этой ситуации? Его просто не было.

Я посмотрел на нее, и она улыбнулась мне легкой улыбкой, а потом закрыла глаза. Я наклонился и поцеловал ее веки, и она улыбнулась и открыла их снова, чтобы посмотреть на меня. Она приподнялась и положила руки мне на грудь, одну поверх другой, затем опустила на них подбородок, глядя на меня.

– Привет, как дела? – она улыбнулась.

Я рассмеялся.

– Моя бабушка в таких случаях говорила: «Прекрасно, как лягушачья шерсть!» Я никогда не знал, что это, черт возьми, значило. Просто вдруг вспомнилось.

Я улыбнулся ей. Она улыбнулась в ответ.

– Расскажи мне о своей бабушке.

– Она была добрая женщина. Я обычно проводил у нее лето и жил потом, когда, как я уже сказал, моя мать легла на реабилитацию. Она научила меня многим вещам.

С минуту я молчал, представляя бабушку, слыша в своей голове ее голос.

– Каким вещам? – мягко уточнила она.

– Самым разным. Как постричь газон, как подкрасться к кузнечику, как выбрать дыню в магазине. – Я улыбнулся ей. – Совершенно бесполезные вещи для ребенка из Лос-Анджелеса. Дело даже не столько в том, чему она учила меня, а в том, что она вообще это делала.

Грейс кивнула мне, как будто отлично понимала, что я имел в виду. Наверное, так оно и было.

– В ней чувствовалась печаль – от того, кем стала моя мать. – Я минуту помолчал. – Бабушка никогда много не говорила о ней, но я чувствовал, что для нее это больная тема.

– Где сейчас живет твоя мать? – спросила она.

Я посмотрел на нее, удивленный ее вопросом. Обычно я мало говорил о матери – даже со своими ближайшими приятелями, но я уже поделился с Грейс подробностями своей жизни, какими не делился ни с кем другим. Любой вопрос, который она задавала, теперь не вызывал дискомфорта. Я ей доверял.

– Моя мать все еще живет в Лос-Анджелесе, – ответил я. – Не слишком далеко от меня.

Она кивнула.

– Поддерживаешь с ней отношения?

Я вздохнул.

– И да, и нет. Я время от времени разговариваю с ней, но мы с ней не близки. Сейчас ее жизнь куда более упорядоченная, чем когда я был ребенком, но с тех пор прошло много времени. Откровенно говоря, мы почти не знаем друг друга. Находиться рядом с ней мне просто неловко.

Она выглядела опечаленной. И даже на пару секунд отвела глаза, сделав вид, будто задумалась.

– Она больше не…

– Больше не снимается в фильмах? – закончил я за нее. – Нет. Она живет с каким-то типом. Он законченный подонок. Мы с ним крупно повздорили, около восьми месяцев назад, когда я приехал навестить ее, и больше я туда ни ногой. Но, по крайней мере, она больше не принимает наркотики, насколько мне известно.

На ее лице появилось печальное выражение.

– Извини, – прошептала она. – Я знаю, что значит не иметь матери или не иметь такой, на которую можно положиться. Но, по крайней мере, в течение первых одиннадцати лет моей жизни мать у меня была.

Я задумался об этом.

– Возможно, от этого будет сложнее, а не легче, Лютик.

Она слегка наклонила голову.

– Что ты имеешь в виду?

– Если у человека есть что-то хорошее, а потом это хорошее вдруг теряется, наверно, это куда болезненнее, чем никогда не знать, чего тебе не хватает.

Ее лицо приняло задумчивое выражение.

– Да, возможно, – сказала она.

Мы оба несколько минут молчали. Я посмотрел на нее и заправил прядь волос ей за ухо.

– Красотуля, – пробормотал я.

Она застенчиво улыбнулась.

– Не любишь комплименты? – спросил я. Всякий раз, когда я делал ей комплимент, она выглядела слегка неуверенной. Конечно, она должна знать, какая она красивая.

– Обычно нет, но мне нравится слышать их от тебя, – тихо сказала она. – Я выросла с отцом, а он настоящий мужчина, «сильный и молчаливый». Он отличный отец, но никогда не говорил нам, девочкам, что мы красивые. Он вообще не из тех, кто раздает комплименты по любому поводу. – Она на минуту задумалась. – Если он был тобой доволен, мы знали это по его безмолвному гордому взгляду и, возможно, по приподнятому в нашу сторону подбородку. Я научилась удостаиваться этого взгляда и приподнятого подбородка благодаря моим достижениям, но не внешности.

Она слегка пожала плечами. Я кивнул и подумал, что, похоже, в этом отношении мы с ней полные противоположности. Я привык добиваться всего благодаря внешности, а не тому, что я делал или не делал.

– Кстати, для протокола, ты красивая. Прекрасный маленький Лютик.

Я улыбнулся ей, и она улыбнулась мне в ответ.

– А ты красивая пустынная гиена, – поддразнила она в ответ.

Я рассмеялся.

– За свою жизнь я наслушался самых разных комплиментов, но этот был лучший из них, – сказал я.

Она рассмеялась в ответ, а потом немного помолчала.

– Расскажи мне про свой первый раз, – с улыбкой попросила она меня. Я заложил обе руки за голову и уставился в потолок, изображая мечтательные воспоминания.

– Сандра Дэниэлс. Нам было пятнадцать. Она мне очень нравилась. Мы провели вместе один прекрасный день в моей квартире. – Я улыбнулся Грейс и наклонил голову. – На следующий день в школе, когда я подходил к ее шкафчику с ее любимым бубликом в руке, я услышал, как она говорила своей подруге, что теперь, когда она избавилась от девственности, она может перейти к кому-то получше. Найдет того, кто лучше подходит для серьезных отношений, а не только для секса. Я был убит наповал.

Я улыбнулся Грейс, но, похоже, наповал была убита она.

– Карсон…

– О нет, нет, не смотри на меня так. Мне было пятнадцать, Лютик. Я давно перестал переживать по этому поводу. Даю честное слово скаута. – Я поднял два пальца в бойскаутском салюте.

Она не улыбнулась, лишь моргнула и опустила глаза. Когда она наконец снова посмотрела на меня, ее глаза были полны сожаления.

– Это в точности похоже на мой глупый план, не так ли? – выдохнула она. – Ужасно. Я ужасна.

– Стоп. Подожди. Я рассказал тебе эту историю не для того, чтобы сравнивать тебя с ней. Клянусь. Ты спросила, и вот как это произошло. Как я уже сказал, нам было пятнадцать. Это другое.

Она кивнула, но тут же притихла и слегка нахмурилась.

– Карсон, я хочу кое-что тебе сказать. Я знаю, что наша небольшая «договоренность» на этих выходных началась именно так, но я больше не считаю тебя «Парнем Номер Два» и никогда не буду. Ты для меня нечто большее. Для меня ты Карсон, моя особенная пустынная гиена. – Она попыталась улыбнуться, но это было больше похоже на гримасу. Она была слишком строга к себе – это было наше совместное решение. Ей не за что корить себя. По крайней мере, не в моем случае.

Я улыбнулся ей и поцеловал в лоб.

– Знаешь, что я тебе скажу, – наконец сказал я, – я страшно рад, что эта кровать такая красивая и большая, потому что, если ты свалишься с нее посреди ночи, у меня не возникнет проблем затащить тебя обратно. Никогда не опускай руки, детка.

Наконец она искренне улыбнулась мне и заметно расслабилась. И даже протянула руку, чтобы пощекотать мне бок. Я рассмеялся и повернулся, чтобы пощекотать ей спину. Она смешно запищала, и мы несколько минут шутливо боролись, а потом я посмотрел ей в глаза и увидел, что она снова возбудилась. И я тоже.

Черт, мой Лютик действительно собирался убить меня. Я наклонился и, припав к ее губам, впился в них жадным поцелуем, пока мы оба не начали задыхаться. Похоть вновь разлилась по моим венам, член напрягся. Я убрал волосы с ее лица, заглянул в эти ясные голубые глаза, потерся носом о ее нос и вновь коснулся губами ее губ. Я просунул руку между ее ног, чтобы убедиться, что она готова меня принять, и, почувствовав там липкую влагу, застонал.

Я опустил голову, чтобы лизнуть ее соски, взял один сосок в рот и долго сосал его, пока она не стала тереться об меня и теребить мои волосы. Я знал, что я мастер по части постельных дел, но боже, как такое может быть, что эта девушка не испытала ни одного оргазма с первым кретином, который лишил ее девственности? Она была чертовски отзывчива, идеальна. А он – самый неумелый лузер на всей планете. Я выбросил его из головы так же быстро, как он когда-то вошел в нее. В этой постели сейчас не должно быть никого третьего, только я и она.

Я потянулся к тумбочке, взял презерватив и быстро надел его. Увидев мою мощную эрекцию, она ахнула и округлила глаза. Наши взгляды встретились, и между нами что-то пронеслось, сильное, но нежное. Я не знал, что это, но в тот момент и не пытался понять.

Взяв член в руку, направил его к ее отверстию и, не сводя с нее глаз, вошел в ее плотное, нежное, как шелк, тепло.

– Грейс, – задыхаясь, прошептал я и начал двигаться в ней, стараясь при этом касаться главной точки на внутренней стенке ее влагалища. Она со стоном закрыла глаза и обвила меня ногами.

Я приблизил свой рот к ее губам и впился в них поцелуем. Я имел ее своим языком и своим членом, чувствуя, как что-то мощное поднимается в моей груди. Я переместил рот к ее шее, лизнул и поцеловал атласную мягкую кожу, а она тем временем издавала нежные вздохи.

– Ммм… так хорошо, Карсон, – простонала она. Мне нравилось, что я делаю ей хорошо, мне нравилось слышать, как она произносит мое имя, мне нравился нежный взгляд ее глаз, когда она смотрела на меня снизу вверх.

Я погружался в нее медленно и глубоко, не ускоряя темпа, чтобы как можно дольше продлить наслаждение.

– Карсон, я хочу… – простонала она.

– Что, Грейс? Чего ты хочешь? – хватая ртом воздух, прошептал я.

– Все. Я хочу все, – она задыхалась. – Все, что ты можешь дать.

Я оторвал голову от ее шеи, и когда наши взгляды встретились, ее глаза раскрылись широко-широко и впились в мои. Отвести взгляд от этих глаз было выше моих сил, я потерялся в них, потерялся в ней.

В моей мошонке скапливался жар, удовольствие кружилось по животу. Я ускорил ритм и, просунув между нами руку, стал ласкать ее клитор. С ее губ сорвался долгий стон. Этот стон пронзил все мое тело и закончился у основания позвоночника. Я ощутил первые покалывания приближающегося оргазма. Она погубит меня, но я пока не хотел об этом даже думать.

Почувствовав, как ее внутренние мышцы начали сокращаться вокруг меня, я тотчас перестал сдерживаться и взорвался горячей, мощной вспышкой невыразимого блаженства. Я снова припал ртом к ее губам и, пока она судорожно пульсировала вокруг меня, впился в них поцелуем и излился в нее.

Несколько минут я лежал, уткнувшись головой в ее шею. Наконец наше дыхание выровнялось, и я заметил, что она водит ногтями вверх и вниз по моим рукам. Судорожно вздохнув от счастья, я наклонился, поцеловал ее в губы, улыбнулся и выскользнул из нее. Я стягивал презерватив, когда поймал себя на том, что это был не просто секс. Я только что занимался с Грейс любовью.