Текст книги "Жизнь – безумная штука, Карсон"

Глава 11

Грейс

Кто-то злой и жестокий, демон из глубин Аида, потряс меня за плечо в темноте раннего утра. Ощутив рядом с собой запах Карсона, я улыбнулась, глубоко вдохнула и попыталась снова зарыться в одеяла. Мне нравился этот запах. Это был просто сон, сон, который сначала показался мне плохим, но потом стал хорошим, очень хорошим.

– Просыпайся, соня Лютик, – прошептал мне в ухо его голос, обдавая меня мятным дыханием.

Я заставила себя открыть один глаз.

– Что я тебе сделала? – прохрипела я.

Он усмехнулся.

– Если ты хочешь пойти сегодня утром в поход, нам нужно вставать. Немедленно просыпайся!

Я простонала. И что только я нашла в нем? Форменный садист. Услышав, как он вошел в ванную, я вылезла из нашего теплого счастливого гнездышка. Я полюбила это гнездышко. Я хотела вернуться в него и остаться там на какое-то время. Оно было теплым и приятно пахло – оно пахло им.

Я вошла в ванную. Карсон стоял у раковины, приглаживая мокрые волосы. Он посмотрел на меня в зеркало и усмехнулся.

– Привет, Фрэггл![10]10
  Фрэгглы – сказочные гуманоидные существа из детского телесериала «Скала Фрэгглов» 1980-х годов. (Прим. переводчика.)


[Закрыть]

Он улыбнулся.

– Смотрю, ты не жаворонок, я прав?

Я хмыкнула. Но когда я посмотрела на себя в зеркало, мои глаза полезли на лоб. И вправду, вылитый фрэггл. Какое точное прозвище! Мои волосы торчали во все стороны, на одной щеке отпечатались глубокие складки от подушки. Вот кого ты видишь перед собой, если разбудишь меня на рассвете, Карсон. Я нахмурилась, взяла зубную щетку и начала чистить зубы.

Карсон подошел ко мне сзади, обнял за талию и прошептал мне на ухо:

– Я когда-нибудь говорил тебе, что обожаю сумасшедших кукол-маппетов с растрепанными волосами?

Я фыркнула и выплюнула каплю зубной пасты.

– Я так и знала, что твои странные фетиши рано или поздно дадут о себе знать, – сказала я, хотя мой рот был полон пены. Карсон тихонько рассмеялся и похлопал меня по попе.

– Поторопись, нам пора выходить, если мы собираемся обмануть жару.

Я быстро приняла душ, высушила волосы феном и собрала их в хвост. Вернувшись в номер, я чувствовала себя более-менее живой. Карсон сидел на кровати и натягивал кроссовки. Я натянула спортивный костюм, который привезла с собой, намереваясь появиться в нем в тренажерном зале отеля, – синие шорты и белую майку со вшитым бюстгальтером. Затем надела кроссовки и потрепанный серый свитер на молнии. В завершение я взглянула на часы, и мои глаза вылезли из орбит.

– Пять пятнадцать? – воскликнула я. – Ты поднял меня в пять пятнадцать?

– Да. Дорога туда займет не меньше двадцати минут. Если мы действительно хотим хорошо погулять, нам нужно поторопиться.

– Ты чокнутый.

– Мне это уже говорили, – он улыбнулся.

Мы спустились в гараж, где он подвел меня к красному «Шевроле Трейлблейзеру». Я нахмурилась.

– Я думала, ты прилетел сюда, – сказала я.

– Верно, прилетел. И взял напрокат машину. Хорошо, когда есть возможность при желании прокатиться куда-нибудь подальше от города.

Я кивнула и села на пассажирское сиденье.

Через несколько минут мы выехали из гаража, и Карсон заехал в «Макдоналдс».

– Кофе? – спросил он.

– Боже, да, – вздохнула я.

Он улыбнулся мне.

– Разве ты не рано встаешь на занятия? – спросил он.

– Я хожу только на те занятия, которые начинаются не раньше девяти утра. Восемь часов – это самое раннее время, когда мой мозг только-только начинает работать.

– Что же, тогда это будет тебе полезно. Наблюдать за восходом солнца в пустыне – такое следует испытать хотя бы раз.

Он сделал заказ, проехал вперед, расплатился и, взяв у подростка, стоявшего у окошка, наш кофе, протянул мне стаканчик. Я с благодарностью сделала глоток.

– Почему ты такой бодрый в это время утра? – спросила я.

– Ну, во‐первых, у меня была потрясающая ночь, – он подмигнул мне, – а во‐вторых, я привык вставать рано, чтобы покататься на сноуборде. Обычно мы выезжаем в четыре или пять утра.

Я кивнула, и некоторое время мы ехали молча, потягивая кофе. Он включил радио, и я с удовлетворенным вздохом откинула голову назад. Я все еще была сонной, но ехать в машине с Карсоном, потягивая кофе и вдыхая его восхитительный запах, было приятно. Его присутствие умиротворяло и расслабляло.

Мы ехали в дружеском молчании, слушая радио. Когда я допивала кофе, мы заехали в отель и казино «Ред-Рок».

– Что мы тут делаем? – спросила я.

– Это идеальное место, чтобы встретить восход солнца, – сказал он. – С верхней парковки открывается прекрасный вид на восток.

Он наверняка знает, что говорит, подумала я и сделала последний глоток кофе.

Когда мы вышли из машины, было еще темно. Я потянулась. Карсон подошел ко мне и, обняв меня сзади, прижал к себе.

– Смотри, Грейс, – прошептал он.

В тусклом свете я проследила за его взглядом, и у меня тут же перехватило дыхание.

Я увидела красное солнце. Отбрасывая во все стороны золотые лучи света, оно медленно поднималось из-за горизонта.

– Вот это да! – ахнула я. – Я ни разу в жизни не видела восход солнца, Карсон. Теперь всегда буду при этом думать о тебе, – сказала я, посмотрев на него через плечо и улыбнувшись, и теснее прижалась к нему. Он не сказал ни слова, просто притянул меня к своей груди и поцеловал в висок.

Мы добрых двадцать минут стояли, наблюдая чудесное пробуждение природы. Солнце плясало над горами, поднимаясь по небу все выше. В его лучах каньон заиграл ослепительными красными и белыми красками. Я смотрела как завороженная. Когда солнце наконец полностью поднялось над горизонтом, заливая все вокруг ярким светом, Карсон потянул меня за руку, и мы вернулись в машину.

Через десять минут, заплатив в кассе, мы въехали на стоянку гостевого центра в природном парке «Ред-Рок Каньон». Карсон подошел к багажнику и вынул рюкзак. Я даже не заметила, как он его туда положил, когда мы садились в машину на стоянке отеля «Белладжио».

– Надеюсь, что там нет веревки и лопаты, – сказала я, подозрительно переводя взгляд на его рюкзак. Он рассмеялся.

– Нет, Лютик. Только немного воды в бутылках.

– Уф, – с показным облегчением выдохнула я.

Он взял меня за руку, и мы направились к одному из выходов на тропу. Ландшафт был гористым и каменистым, день становился все светлее и светлее, и вокруг меня вспыхивали самые разные цвета. Скальные образования вдали были ржаво-красными, кактусы – ярко-зелеными, а цветы пустыни по обе стороны тропы – всех оттенков радуги. И фоном всей этой красоты вокруг нас было оранжево-красное восходящее солнце.

Какое-то время мы шли молча. Теперь я полностью проснулась. Я шла, пожирая глазами потрясающий вид: Карсона, шагающего по тропинке впереди меня, и его мускулистые ягодицы в шортах цвета хаки. Это впечатляло не меньше, чем чудеса природы вокруг нас.

Немного погодя мы начали болтать. Я рассказала ему о своих сестрах Джулии и Одри – обе были младше меня. Я рассказала об отце, о том, что он все еще служил в полиции, но в ближайшие несколько лет собирался уйти на пенсию. Я описала, каково это – расти на Среднем Западе, жить в одном и том же доме всю свою жизнь и каково было впервые в восемнадцать лет уехать из Огайо.

Я рассказала ему про Эбби и Брайана и о том, как Брайан поехал со мной в Джорджтаун, и что я познакомила их на школьном мероприятии, на которое затащила Эбби.

Он рассказал о том, каково расти в Лос-Анджелесе, все время быть в одном и том же городе, но постоянно переезжать с места на место. Он рассказал мне про своего лучшего друга и соседа по комнате, Дилана, который был его спутником по катанию на сноуборде и заканчивал последний семестр компьютерного программирования в технической школе. По словам Карсона, Дилан был таким компьютерным гением, что мог бы сам вести занятия, но чтобы получить прилично оплачиваемую работу, ему нужен был диплом колледжа.

Мы говорили обо всем и ни о чем, делясь друг с другом своей жизнью. Было в этом разговоре что-то особенное: мы шли, глядя вперед на тропу, а не друг на друга, что создавало ощущение, что мы можем говорить все, что угодно. Границы, естественные, когда смотришь кому-то в глаза, исчезли, и откровенность стала даваться нам еще легче. Для меня это было похоже на наше личное уединение вдали от мира – там были только я и он, наши собственные истории, то, что нам нравилось, то, что мы чувствовали, и ничего больше.

Я была потрясена тем, как быстро пролетело время, пока мы с ним шли и болтали. Взглянув на свой сотовый телефон в кармане толстовки, теперь обмотанной вокруг талии, я оторопела: было уже семь тридцать. Мы остановились. Карсон вынул из рюкзака пару бутылок воды, и мы сделали несколько жадных глотков. Он достал и пару батончиков мюсли и предложил один мне.

– Где ты их взял? – спросила я.

– В торговом автомате, когда проснулся сегодня утром, – сказал он. – Я всегда готов, Лютик.

Я улыбнулась.

– Мне повезло, – сказал я, глядя на него. – Почему ты называешь меня Лютик?

Он улыбнулся в ответ.

– Возможно, потому что твоя кожа атласная, как лепесток этого цветка, – он провел пальцами по моей руке. Мне стало щекотно. Я засмеялась и покачала головой.

Мы поели и утолили жажду, а затем вернулись на тропу. Через час мы снова сделали привал, и после того, как выпили еще воды, он прислонился к камню и, притянув меня к себе, поцеловал в шею.

– Ммм… Мне еще больше нравится, как ты пахнешь, когда потеешь. Это неотразимо.

Ощутив на шее щекотку его губ, я рассмеялась.

– Это то самое место, где ты превращаешься в пустынную гиену?

– Вероятно. Я чувствую, как этот зверь выходит наружу. Он сильный, детка. Его трудно сдержать. А! – Он наклонил голову под неудобным углом и выбросил вперед одну руку. – Беги, Грейс! Беги!

Я громко рассмеялась, а он схватил меня за талию и, крепко прижав к себе, тихонько прорычал мне в лицо:

– Слишком поздно, детка. У тебя был шанс.

Он легонько укусил мою шею и прижался ко мне. Я засмеялась, извиваясь в его объятиях. Спустя несколько минут он посерьезнел, посмотрел мне в глаза, наклонился ко мне и поцеловал. Поцеловал медленно и глубоко, наши языки переплелись, наше дыхание смешалось. Затем он взял в рот мою нижнюю губу и нежно пососал ее.

Наконец он отстранился и заправил мне за ухо выбившуюся прядь волос.

– Приятно быть здесь с тобой… вот уж не знал, что для хорошей прогулки требуется компания. Но оказывается, что с правильным человеком это может быть еще приятнее. – Он мягко улыбнулся мне.

Я улыбнулась в ответ и наклонила голову набок.

– Ты часто ходишь в походы в одиночку?

– Да. При первой же возможности. Я не домосед, люблю проводить время на свежем воздухе.

– Оно и видно. Походы, сноуборд, серфинг. Скажи, а чего ты не делаешь?

– То, чего не люблю, Лютик. Я думал, ты это знаешь. – Он подмигнул.

Я закатила глаза.

– А если серьезно, что тебе нравится в походах?

Он оглянулся через мое плечо и, закусив нижнюю губу, минуту помолчал.

– Люблю преодолевать трудности. Уж если ты что-то делаешь, ты должен делать это великолепно. Это не имеет никакого отношения к тому, кто ты, как ты выглядишь, ничего поверхностного. Вся фишка в том, чтобы добиться чего-то, чем можно гордиться… – Он снова умолк и нахмурил брови. Я почти видела, как в его голове крутятся шестеренки. – Ха. Я даже не думал об этом, пока не сказал это вслух. – Его улыбка была поразительной, ямочки на щеках добавляли ей неотразимости. Я улыбнулась ему в ответ.

Он притянул меня ближе к себе.

– Знаешь, что еще мне нравится?

Я покачала головой.

– Что? – тихо спросила.

– Ты, – он улыбнулся.

– Да? И что именно тебе во мне нравится?

Он наклонил голову и посмотрел мне в глаза.

– Мне нравится выражение твоего лица, когда ты видишь или делаешь что-то новое… это почти как религиозный опыт. – Он улыбнулся мне, и я улыбнулась в ответ. Мне это было приятно.

– А еще мне нравится, как ты позволила мне заглянуть под эту безупречную маску, потому что оказалось, что ты скрываешь под ней потрясающие вещи: волосы как у фрэггла и все такое прочее.

Я рассмеялась. Карсон улыбнулся в ответ и продолжил смотреть мне в глаза. Я испугалась, что сердце вот-вот выскочит из моей груди.

– И мне очень, очень нравится то, что я чувствую рядом с тобой… как если бы ты каждый день смотрела на меня так, как ты смотришь на меня прямо сейчас, я мог бы сделать что угодно, быть кем угодно, стать кем-то большим, – закончил он шепотом. Лицо его было серьезным.

Я моргнула и коснулась его щеки. Никто никогда не хвалил меня так. Я не знала, как на это ответить, поэтому просто сказала:

– Ты мне тоже нравишься, Карсон.

– Правда? И что тебе во мне нравится? – спросил он с улыбкой на лице, но мне показалось, что в его глазах промелькнула неуверенность.

– Мне нравится, что рядом с тобой мне хочется быть такой же храброй, как ты, прислушиваться к моим желаниям и быть творцом своего собственного счастья. – Он улыбнулся, но тут же слегка нахмурил брови, как будто сомневался, что все, что я сказала, было полностью верно.

Я поцеловала его в нос.

– Мне нравится, что ты дал мне заглянуть в твою душу, потому что она такая же невероятно удивительная, как твоя внешность, – я улыбнулась и подмигнула, но тут же посерьезнела. – Как оказалось, это наименьшее из того, что ты можешь предложить.

Он засмеялся и, притянув меня к себе, поцеловал в макушку.

– И, – продолжала я, – мне хорошо с тобой. Потому что с тобой весело, рядом с тобой хочется смеяться. Благодаря тебе я впервые почувствовала себя по-настоящему живой.

Я подняла голову и посмотрела на него, а он пристально посмотрел на меня.

– Я думаю, тебе следует кое-что знать, – сказал он.

– Что? – спросила я.

– В традициях коренных американцев, живших в этой пустыне десять тысяч лет назад, мы только что поженились, детка.

Я расхохоталась.

– Брачные обеты на вершине горы? – спросила я.

– Совершенно верно, – сказал он и тоже рассмеялся.

Спустя пару минут мы взялись за руки и двинулись дальше. Незадолго до десяти утра мы вернулись к машине, уселись на свои места и на полную катушку включили кондиционер.

– Не хочешь заглянуть в гостевой центр, прежде чем нам отправиться в обратный путь? – спросил Карсон.

– Хочу, – ответила я, оглянувшись на затененную площадку под открытым небом.

Взявшись за руки, мы пошли туда и еще полчаса осматривали четыре тематические зоны, землю, воздух, огонь и воду. Карсон подошел, встал рядом со мной и, пока я читала о ямах для запекания агавы, обнимал меня за плечо. Я уткнулась в него носом и поцеловала в шею.

Мы поехали обратно в город. По дороге мы сделали остановку возле небольшого бара, где продавались буррито, и, сев на скамейки для пикника на открытом воздухе, перекусили. В какой-то момент Карсон усадил меня к себе на колени. Было так естественно есть, сидя в его объятиях. Мы жадно поглощали буррито и вспоминали все, что видели во время пешей прогулки.

Я снова посмотрела на него.

– Спасибо, что показал мне мой первый восход солнца. Спасибо тебе за это утро. Такой красоты я не видела ни разу в жизни

Он кивнул, но ничего не сказал, поскольку его рот был набит едой.

– Я рад, Лютик, – ответил он, проглотив кусок. – И, кстати, восход солнца теперь всегда будет напоминать мне о тебе, – добавил он и улыбнулся.

Мы поехали обратно в отель. Я напомнила ему, что мне нужно успеть на презентацию семинара и я хотела бы прийти туда чуть раньше. Мы заскочили ко мне в номер, где я взяла кое-что из одежды, а затем поднялись в его номер, чтобы успеть быстро принять душ.

Я вышла из ванной в трусах и лифчике, а Карсон задернул шторы, чтобы в комнате было темно и прохладно.

– Спать? – он улыбнулся.

– Не откажусь, – вздохнула я.

Он поставил будильник, и мы прижались друг к другу под одеялами, кожа к коже. Было тепло и уютно, и его запах снова опьянял меня. Но моему телу, похоже, требовался сон, потому что не успела я закрыть глаза, как зазвонил будильник. Карсон бережно отстранился от меня, чтобы его выключить. Еще несколько минут мы лежали, прижавшись друг к другу, медленно просыпаясь.

– Встретимся в моем номере в четыре часа? – спросил он. – Это наш последний вечер, я хочу, чтобы он стал особенным.

Чувствуя комок в горле, я кивнула.

– В четыре часа.

Я встала и прошла в ванную, чтобы освежиться, надела черные брюки и черную майку, а поверх нее натянула черно-белую прозрачную блузку в горошек. Надев туфли, я наклонилась к Карсону – тот все еще лежал в постели.

– В четыре часа, – повторила я.

Он серьезно посмотрел на меня.

– Хорошо. Тогда увидимся. Да, и возьми со стола дополнительную ключ-карту, чтобы ты могла войти.

– Хорошо, – сказала я. Нежно поцеловала его, взяла ключ-карту и вышла из комнаты.

Шагая по коридору, я чувствовала, как на меня накатывается меланхолия. Мне подумалось, что с того момента, как мы с Карсоном впервые шагнули в этот лифт, мы впервые разлучились с ним дольше чем на пятнадцать минут.

Карсон

Я немного повалялся, включил телевизор и полчаса смотрел «Крепкий орешек», который нашел на киноканале. Спустя какое-то время я выключил его и натянул одежду. Я не мог избавиться от меланхолии, охватившей меня, когда Грейс закрыла за собой дверь. Я знал, что увижу ее через пару часов, но уже скучал по ней. Что нехорошо. Я подозревал, что, когда дело касалось Грейс, у меня явно не все в порядке с головой, но мне не хотелось думать об этом. Мне будет больно видеть, как она уйдет завтра утром. Я встал у раковины в ванной и посмотрел на себя в зеркало.

– Ты тупой ублюдок, – сказал я своему отражению. Вдруг мы сможем поддерживать связь? Вдруг я уломаю ее полететь со мной в Лос-Анджелес? Нам нужно поговорить… я не могу позволить ей уехать навсегда. Внезапно для меня это стало невозможным. Я понятия не имел, что мы будем делать, но мы должны что-то сделать. Я несколько минут перебирал в уме разные варианты, но так и не смог ничего придумать.

– Черт! – крикнул я от злости и бессилия.

Я решил, что, пока ее нет, никакого смысла сидеть в номере. Я вернусь и встречусь с ней в четыре, и мы поговорим и что-то придумаем, но сидеть и в течение следующего часа сводить себя с ума было выше моих сил. Я направился в вестибюль и решил заглянуть на выставку, где сейчас, вероятно, все заканчивалось.

Я вошел в конференц-зал. Там все еще было полно фанатов. Они выстроились в очередь к столикам, за которыми сидели самые популярные актеры и подписывали все, что угодно, от фотографий до частей тела. На моих глазах одна женщина наклонилась, а актер, которого я не знал, поставил автограф на ее голой заднице. Я невольно улыбнулся.

– Карсон! – Я оглянулся на голос и увидел Бобби Принса, еще одного актера, который работал у Кортни на ArtLove.com. – Привет, чувак.

Я повернулся и подошел к нему. Бобби как раз собирал свои вещи, поэтому мы немного постояли и потрепались. Но потом к нам подошла его девушка, которая тоже занималась этим бизнесом.

– Готов, дорогой? – спросила она, обнимая его за талию.

Мы пожали друг другу руки, и он отчалил. Я огляделся по сторонам и увидел бабулю лет этак девяноста. Незнакомая мне женщина в коротком красном кожаном платье с застежкой-молнией спереди ставила автограф на ее отвисшую грудь. Я решил, что с меня хватит. Это было явно не для меня. Именно поэтому я сказал Тиму, что больше не занимаюсь подобными вещами. Почему я подумал, что было бы неплохо пройтись, я не знал.

Я направился к дверям конференц-зала и, почти дойдя до них, услышал свое имя, обернулся и увидел блондинку лет двадцати с небольшим. Она подпрыгивала на месте и потянула за руку свою подругу.

– О боже! – воскликнула она. – Карсон Стингер, я ЛЮБЛЮ тебя! – С этими словами она бросилась ко мне и задрала свою рубашку выше голой груди. – Поставь на мне свой автограф! – потребовала она и протянула мне фломастер. Вернее, почти ткнула им мне в лицо.

Я выдавил улыбку, нацарапал на ее бюсте свое имя и вернул ей ручку.

– Спасибо за поддержку. – Я улыбнулся и зашагал прочь.

– Подожди! – крикнула она. – Ты сфотографируешься со мной?

Я вздохнул.

– Конечно, – сказал я, подходя к ней, и обнял ее за плечи. Она снова задрала рубашку, чтобы был виден мой автограф, а ее подруга сделала снимок.

Я кивнул и снова улыбнулся им, и когда повернулся, услышал, как ее подруга прошептала ей:

– Хватай его за член, чтобы ты потом могла сказать, что щупала Карсона Стингера.

Услышав, как они подошли ко мне сзади, я повернулся к ним.

– Простите, дамы. Я ценю вашу поддержку, но никто не хватает меня за член.

Я попытался отшутиться, одарив обеих своей самой подкупающей улыбкой, которая всегда приносила мне то, чего я хотел от женщин. Но они меня не слушали, их взгляды были прикованы к моим брюкам, руки тянулись вперед.

– Эй-эй, руки! – возмутился я. Они вздрогнули и застыли на месте.

Стараясь не смотреть на свидетелей этой сцены, я повернулся и пошел прочь.

– Какого хрена? – крикнула мне вслед блондинка. – Ты трахаешься, чтобы заработать на жизнь, но твой член даже потрогать нельзя? Мудак!

Я стиснул зубы и пошел дальше. Выходя в коридор, я пнул ногой и опрокинул горшок с каким-то растением. Земля высыпалась на ковер. Я даже не остановился, чтобы его поднять.

Я вернулся в свой номер, захлопнул за собой дверь, в сердцах пнул ее ногой и сел на угол кровати, тупо глядя в стену. Я был зол и не мог понять почему. Эти девицы были настоящими стервами, но кого это волнует? Кого волнует, что они думают? Кого волновало, что кто-то думает?

Через минуту я услышал щелчок, и дверь комнаты открылась. Грейс вошла и широко улыбнулась мне. Стоило ей увидеть меня, как ее голубые глаза потеплели.

– Привет, красавчик, – сказала она. – Скучал по мне?

Я посмотрел на нее, такую красивую, такую милую. Если честно, после злополучной встречи с фанатками внизу я по-прежнему чувствовал гнев и что-то похожее на стыд.

Я совсем уже было собирался сказать что-то неприличное на тему, почему я скучал по ней, но промолчал. Это было похоже на рефлекс, но Грейс видела меня насквозь, так зачем напрягаться? Как же быть? Я нахмурился.

Ее лицо стало серьезным.

– Карсон? Что случилось?

Она шагнула ко мне, пальцем приподняла мой подбородок и с тревогой посмотрела мне в глаза. Я не ответил, лишь обнял ее и положил голову ей на живот, глубоко вдыхая ее умиротворяющий аромат.

Постояв так немного, она стала нежно гладить мои волосы, еще больше успокаивая меня.

– Поговори со мной. Что случилось? – тихо спросила она.

Я глубоко вздохнул и отстранился от нее.

– Ничего, Грейс. Просто я столкнулся с парой стервозных фанаток с выставки. Вот такая опасная работа, – сказал я.

Она поспешила отвести взгляд. Я понял: она не знала, что сказать – думать о моей работе ей совсем не хотелось. Честно говоря, мне тоже.

– Я быстро приму душ, хорошо? И потом мы будем готовиться к ужину?

Она улыбнулась мне и кивнула.

– Хорошо.

Она откинула с моего лба прядь волос, поднесла к моему лицу ладонь и, посмотрев мне в глаза, сказала, что все в порядке. Я наклонился к ней и закрыл глаза. Вообще-то душ был мне не нужен, но это даст мне время отвлечься и выбросить из головы случай на автограф-сессии. Это была моя последняя ночь с Грейс. Будь я проклят, если ее что-нибудь испортит. К тому же нам нужно было поговорить. Нам нужно было что-то придумать. Я не мог ее отпустить.