Текст книги "Большая игра"

Довольно быстро о нас узнал весь город. Тайна и романтика окружали нас, про игру шептались повсюду. В месяц мы устраивали одну большую игру – она проходила то в «Four Seasons», то в «The Plaza» – и две поменьше у меня на квартире. К счастью, у меня на этаже было только два соседа, один из них баскетболист Национальной баскетбольной ассоциации, он постоянно отсутствовал, а другой, малоизвестный сценарист, по удачному совпадению любил играть в покер и с удовольствием присоединился к нам. Консьержи, наоборот, поначалу выражали недовольство. Два раза в неделю десяток мужчин и компания красивых девушек являлись в семь вечера и не расходились до утра.

В конце концов, когда я хорошо заплатила им и даже раскрыла нашу тайну, мы вместе посмеялись от души.

Тем не менее назревала проблема в лице Эдди Тинга. Слухи распространяются быстро в нью-йоркской покерной среде, так что мои игры быстро становились известными. Эдди был недоволен, когда я только собиралась начать свое дело в Нью-Йорке… а теперь, когда я уже была здесь и устраивала несколько игр со многими игроками, мне приходилось все чаще слышать о нем и его отношении ко мне от самых разных людей.

Эдди вышел на Илью и попросил его отговорить меня от идеи устраивать большую игру. К счастью для меня, его влияние было не так велико, как ему того хотелось. Разумеется, Эдди расстроился. Ему уже закрыли все двери в Лос-Анджелесе, а теперь в его собственном городе его обскакала какая-то девица, которая и в покер-то не играет.

Однажды вечером мне сообщили, что в Нью-Йорк приехал Артур Гроссман. Я завела себе по всему городу шпионов и информаторов, от клубных организаторов до упомянутых уже девушек на напитках и портье в отелях. К этому времени я уже прочно закрепилась в Нью-Йорке и зарабатывала в два, если не в три раза больше, чем в Лос-Анджелесе. Я руководила играми, и все это знали: никто не посмел бы оскорбить меня или потребовать, чтобы я лаяла, чтобы получить вознаграждение. Но у меня осталось одно незаконченное дельце. Я хотела посмотреть Артуру в глаза и спросить, почему он выбросил меня из игры. Я чувствовала, что за этим что-то стояло.

Поэтому я послала ему сообщение:

«Привет, Артур, слышала, вы в городе. Мы с девочками планируем отдохнуть сегодня вечером, буду рада встретиться».

Он ответил мгновенно. Люди реагируют гораздо быстрее, когда обращаешься к ним с предложением, а не с просьбой.

Мы договорились встретиться в «Баттер», клубе, расположенном на той же улице, что и мой дом, местечке весьма популярном у знаменитостей. Я позвонила своему другу, владельцу клуба, и заказала столик. Мы с девочками собрались, пили шампанское, веселились, делали друг другу макияж и мерили разные наряды – в общем, наводили красоту, как и положено перед выходом. И тут вернулась Малышка и выложила на кровать пачки денег. Она бегала по всему городу, собирая деньги после большой игры.

Мы бросили свои приготовления, чтобы посчитать деньги и сверить цифры.

– Два-пятьдесят, – сказала Тиффани, показывая свою пачку.

– Три-сорок, – объявила Кендалл.

Мы все уставились на нее. Расчеты не были ее сильной стороной.

– Я три раза пересчитала, – настаивала она.

– Два-восемьдесят, – сказала Джулия, забирая у Кендалл деньги, чтобы снова пересчитать. – Здесь всего четыреста тысяч.

– Отлично, Малышка, – сказала я, передавая ей пару сотен и бокал шампанского. – Догоняй. – Я подмигнула.

Положив деньги в сейф, я продолжила накладывать макияж.

Помахав администратору, мы проскользнули без очереди, и нас проводили к столику, где уже дожидался Артур со своим эскортом.

Я была само очарование, мягкость, дружелюбие, как будто ничего не произошло. Мы пили, танцевали, и я ждала подходящего момента. Именно тогда одна из его помощниц, явно слишком много выпившая, схватила меня за локоть.

– Мне ужасно жаль, что так все сложилось в ЭлЭй, – зашептала она мне на ухо. Дыхание ее было жарким, и от нее пахло выпивкой.

Мне хотелось отодвинуться, но пришла-то я сюда именно за этим.

– Вы, наверно, были так расстроены. Почему он хотел от вас избавиться? – заплетающимся языком сказала она.

Я посмотрела на нее.

– Не знала, что Артур так меня ненавидит, – заметила я.

– Нет, не Артур, – перебила она. – Не Артур. Тоби. Это все Тоби. Я слышала их разговор. Артур очень переживал за вас.

Потрясенная, я откинулась на спинку кресла. Я всегда знала, что Тоби не мог примириться с моими заработками, но не представляла, что его недовольство доходит до такой степени. Если то, что сказала мне помощница Артура, правда, он использовал свой статус звезды, чтобы приманить Артура, и деньги Артура, чтобы приманить остальных игроков, а потом прикинулся моим другом, чтобы нанести последний удар.

Мне было горько, но одновременно я поражалась, насколько он был умен. Мне следовало бы это знать.

Я ни слова не произнесла по поводу игры, только потихоньку пила виски и делала вид, что мне весело.

К концу вечера Артур коснулся моего плеча.

– Приезжай в Лос-Анджелес, – сказал он. – Будешь вести игру у меня дома.

Вот так просто я смогу вернуть себе ЭлЭй. Но хочу ли я? Да, черт возьми, я хочу посмотреть Тоби в глаза, и я хочу, чтобы это было на моих условиях. И я согласилась.

– Спасибо, Артур. Было бы здорово, – сказала я.

Я много раз представляла себе этот момент с тех пор, как потеряла свою игру… Как они приползут ко мне и станут умолять меня вернуться. Это не было так уж необходимо, но тем не менее достаточно, чтобы почувствовать себя лучше. Было бы неправдой, если бы я утверждала, что не хочу увидеть лицо Тоби, когда он увидит меня на игре, из которой он так искусно меня выжил.

Но перед тем, как я смогу вернуться в Лос-Анджелес, мне надо разобраться с одной маленькой проблемой. Один из игроков, которого я нашла, тип по имени Уилл Фестер, еще не выплатил долг, а речь шла о полумиллионе. Он проиграл эти деньги три недели назад, и не было похоже, что он собирается их вернуть.

Я только один раз имела дело с кидальщиком. Это был профессиональный спортсмен, который, как потом выяснилось, был серьезно связан с криминалом.

Помнится, тогда один из игроков, продюсер хип-хоп звезд, предложил решить проблему за меня. После игры он отозвал меня в сторону:

– Молли, э-э-э… я могу забрать должок у того подонка.

– Серьезно? Как?

– Тебе не нужно это знать.

Я вежливо отклонила предложение.

Досадно было покрывать из своих денег сорок тысяч долларов, но лучше так, чем оказаться вовлеченной в вымогательство или насилие.

В этот раз наш общий знакомый предложил переговорить с моим нью-йоркским кидальщиком. Этот знакомый был могущественным человеком, его семья владела миллиардным состоянием. Мой должник имел отношение к его бизнесу, и я надеялась, что звонок этого человека возымеет свое действие, поскольку Уилл не реагировал на оставленные на автоответчике сообщения.

На следующий день Уилл позвонил.

– Привет, куколка, – сказал он.

– Привет, Уилл, – ответила я дружеским тоном. Эти ребятки с легкостью отказываются платить, если их обидели или рассердили.

– Извини за задержку, – продолжал он. – Эти два месяца были совершенно безумными. Можем мы встретиться в Майами? Наличные у меня там, а я не хочу, чтобы жена увидела, какая сумма уходит с моего счета.

– Конечно встретимся.

– Как насчет завтра?

– Скажи, где и во сколько. – Я с замиранием сердца ждала его ответа. Мне обязательно нужно было, чтобы этот тип заплатил. Будущее моей игры в Нью-Йорке зависело от этого.

Слава богу, он прислал мне сообщение, где указал место и время. Я отключилась и собралась уже заказать билет через Интернет, но тут до меня дошло, что я никак не смогу пронести полмиллиона долларов наличными через аэропорт Майами, центр международного наркотрафика. Там досматривают всех, и намного тщательнее, чем в любом другом аэропорту Америки.

Чтобы вернуться, мне придется арендовать частный самолет.

Юджин предложил сопровождать меня, и я забронировала номер в отеле, чтобы провести в Майами выходные. Между нами быстро завязался роман. Наши отношения развивались стремительно и бурно, как лихое приключение, и очень сильно отличались от того, что у меня было с Дрю.

Юджину был понятен мой мир, он вырос в этой среде. Мне никогда не нужно было извиняться за то, что я застряла на работе, или скрывать что-то от него. Мы были открыты и честны друг с другом, и в каком-то смысле наши отношения можно было назвать идеальными.

Когда мы приземлились в Майами, я отправила сообщение Уиллу. Ответа не было. Прошло два часа, и я сидела как на иголках.

Неужели он действительно мог заставить меня прилететь сюда и не появиться?

Я была связана по рукам и ногам не только из-за его долга. Был еще самолет, который я арендовала.

– Циля, все будет в порядке, – успокаивал меня Юджин.

Он ласково называл меня именем вдовы знаменитого одесского налетчика, оказавшейся хваткой и деловитой женщиной. Как хорошо иметь дело с кем-то, кто понимает все, что происходит. Юджин был первым таким человеком с тех пор, как покер стал моей жизнью.

Наконец Уилл появился:

– Прости, Молли, это были очень трудные два месяца – из-за рынка и всего остального.

Я сочувственно кивнула, хотя из моих источников в казино мне было известно, что Уилл регулярно появлялся в Атлантик-Сити и Вегасе и играл на очень крупные суммы, несмотря на «ситуацию на рынке».

Он бросил мне сумку с наличными, фишками казино и золотой слиток. Я пересчитала содержимое. Не хватало ста тысяч долларов.

– Об остальном я позабочусь, когда вернусь в Нью-Йорк, – сказал он, всем своим видом показывая, что будет хорошо себя вести.

Я с трудом сдержалась, чтобы не наорать на него. Мне хотелось высказать все, что я думаю о его методах чокнутого картежника, но я должна была выдерживать дружеский тон, по крайней мере до тех пор, пока я не получу от него оставшиеся сто тысяч.

Он ушел, и я повернулась к Юджину.

– Циля, если кто-то хочет кинуть, он не будет платить большую часть суммы, а кинет на все.

В этом были смысл и логика. Юджин знал намного больше об этом мире, чем я вообще когда-либо узнаю. Он вырос в среде азартных игроков, и их понятия он впитал, можно сказать, с молоком матери. Лос-Анджелес избаловал меня, там никто не кидал, поскольку социальные последствия такого шага были бы слишком велики. В игре участвовали в основном одни и те же люди, и никому не хотелось попасть в черный список. В Нью-Йорке я имела дело с совершенно другими, людьми и, очевидно, мне теперь придется усвоить совершенно другие правила.

Мы остановились в «Сетай», моем любимом отеле на Саут-Бич. Я с удовольствием предвкушала прекрасный ужин с Юджином в ресторане, пляж и отдых вместе с ним. Но Юджин, мой полуночник, по уши погрузился в матч онлайн-покера, и мы заказали ужин в номер. Он играл всю ночь и улегся спать только около семи утра.

– Все равно я терпеть не могу солнце, – сонно пробормотал он, а я встала, чтобы провести целый день на пляже.

Во вторую ночь я покрыла участие Юджина в местной игре. По всей видимости, это была самая крупная игра в Майами, и там было полно «рыбы». Он вернулся за час до нашего отлета с кучей денег и несколькими ценными контактами.

Эта поездка была как небо и земля по сравнению с моими прежними путешествиями с бойфрендами, но когда мы поднялись на борт нашего G-5 с полумиллионом долларов наличными и золотыми слитками, мы ощущали себя Бонни и Клайдом, только без кровопролития, и, пока мы пристегивались, Юджин не сводил с меня черных глаз.

– Как я люблю тебя! – сказал он.

Я тоже любила его. Сильнее, намного сильнее, чем всех тех, с кем я когда-то была. Любовь и страсть к игре заполняли пустоту нашей жизни и отгораживали от реальности, от которой мы так упорно старались ускользнуть.

Вегас снова манил к себе. Илья уже очень долго торчал там, а мне он был нужен для большой игры в Нью-Йорке. Все знали, что он боялся летать на самолетах и месяцами «застревал» в каких-то местах только потому, что не мог преодолеть страх полета. Поэтому я решила убить разом нескольких зайцев. Я устрою поездку в Вегас, выцеплю оттуда Илью и свожу нью-йоркских игроков в Лос-Анджелес поучаствовать в игре, которую я запланировала для Артура.

Я разослала приглашения, арендовала самолеты, заказала номера в отелях в Вегасе и Лос-Анджелесе и запланировала активную развлекательную программу. Юджина я, естественно, брала с собой. Для всех остальных он был моим сотрудником. Мы тщательно скрывали наши отношения.

Каким-то образом все прошло гладко, и мы сели на рейс из Нью-Йорка в Вегас. Что характерно, в самолете ребята ни на секунду не прекращали во что-нибудь играть. Вся поездка представляла собой чудовищную смесь триктрака, китайского покера и фризаута[60]60
  Форма проведения игры в покер, при которой игрок вылетает, когда проигрывает все свои фишки, без права ре-бая. Второе значение – игра, в которой победитель получает весь призовой фонд, а все остальные игроки не получают ничего.


[Закрыть] с банком в 500 тысяч между русским Игорем и Джоном Хансоном, наставником и деловым партнером Ильи. У Джона, когда-то самого юного шахматного гения в истории, голова была как компьютер. Он и Илья постоянно препирались по поводу статистики и вероятностей, китайского покера, Холдема и стада[61]61
  Разновидности покера. – Примеч. пер.


[Закрыть].

Еще до того, как мы приземлились в Вегасе, ставки в игре дошли до миллиона.

Темп, взятый на борту самолета, не снизился, когда мы прибыли в отель. Я даже не успела распаковать вещи и осмотреть раскинувшуюся во все стороны роскошную виллу, как ребята устроили миллионную игру в Сило[62]62
  Азартная игра в кости. – Примеч. пер.


[Закрыть]. Некоторые ставили на игроков. Кто-то уже тасовал карты, ставя огромные суммы на красное и черное.

Я бродила между ними и лихорадочно пыталась уследить за всеми цифрами. Каждые два часа кто-нибудь подзывал меня, и я должна была подсчитать чистый выигрыш или проигрыш.

– Какая у меня вышла цифра?

– Сколько у меня получилось?

Это было какое-то безумие. Они некоторое время играли в покер, а потом Фил Айви, бесспорный Тайгер Вудс[63]63
  Американский гольфист, 14-кратный победитель турниров «Мэйджор». – Примеч. пер.


[Закрыть] покера и крупнейший азартный игрок в мире, поинтересовался, чувствую ли я себя в ударе. Он хотел поиграть в крэпс[64]64
  Игра в кости. – Примеч. пер.


[Закрыть]. Мы ушли из номера и отправились к столам, где я стала свидетельницей, как Айви проиграл три миллиона долларов за полчаса.

Это был первый день, и сумма потерь уже превысила пять миллионов.

Ближе к ночи мы отправились в клуб. Многие нью-йоркские игроки, как бы они ни были богаты, не привыкли проникать в элитную социальную среду через те двери, которые я могла им открыть. Они были королями финансового мира, но каждый день они отправлялись заключать сделки, надев деловые костюмы и встречаясь с другими людьми в таких же костюмах. И теперь я смотрела на их лица, видела их жесты, и преимущества декадентской роскоши становились для меня все более очевидными. Продавать образ жизни всегда было важной частью моей работы. Кем бы ни был игрок, если он располагал достаточными средствами, чтобы играть и платить, я могла обеспечить ему доступ к закрытым приемам и вечеринкам, красивым женщинам, знаменитостям и миллиардерам… и на нью-йоркских авторитетов было гораздо легче произвести впечатление, чем на лос-анджелесских. Юджин приходил в мою спальню по ночам не только шептать мне слова любви, но и передать сведения, которые он получил, наблюдая за игроками. Благодаря ему у меня многое получалось.

На следующий день состоялась игра в гольф со ставкой сто тысяч долларов за лунку, игра в покер с бай-ином в миллион долларов, еще одна игра в си-ло, тоже на миллион, и блек-джек на тридцать тысяч.

К моменту нашего отъезда из Лос-Анджелеса общая сумма выигрышей и проигрышей значительно превысила восьмизначную цифру. Никто не спал; все эти люди были кончеными маньяками. Когда мы покинули Вегас, направляясь в частный аэропорт Лос-Анджелеса, триктрак и китайский покер с головокружительными ставками были уже в полном разгаре еще до того, как пилот закрыл двери. Я изо всех сил старалась не заснуть, чтобы не пропустить чей-то выигрыш или проигрыш.

Я наблюдала за ними и не могла не задаваться вопросом, что произойдет, если дела опасно выйдут из-под контроля. Для этих ребят игра была наркотиком, и дозы всегда не хватало. Выигрыши умножались, но никогда не могли покрыть проигрышей. Это создавало непреодолимое желание продолжать. Но они могли себе это позволить, и для удовольствия им ничего другого не было нужно. Они никому не причиняли вреда. Так я сама себя убеждала.

Глава 27

Несмотря на упадок в экономике, противодействие со стороны нью-йоркских конкурентов, таких как Эдди Тинг, и тот факт, что мне пришлось покинуть Лос-Анджелес, чтобы сохранить лицо после того, как я все потеряла, в конечном счете я выиграла, и весьма впечатляюще. Мои игры в Нью-Йорке были крупнее, проходили лучше и приносили больше прибыли, чем те, которые я проводила в Лос-Анджелесе. Но, хотя теперь передо мной открывались совсем другие перспективы, воспоминания о том, через что я прошла, никогда не покидали меня. Я не могла позволить себе останавливаться на достигнутом. Поэтому я постоянно находилась в поисках очередного туза или новых ослов[65]65
  Осел, как и «рыба», – жаргонное название среди игроков в покер, характеризующее слабого или плохого игрока. – Примеч. пер.


[Закрыть]. Юджин стал неотъемлемой частью моих поисков. Я делала его своим партнером и ручалась за него постоянно, чтобы он мог участвовать в тех играх, которые могли привлечь новые контакты. Мое поручительство ценилось на все золота, и, таким образом, он мог прийти на любую игру в городе. Романтическую сторону наших отношений мы по-прежнему держали в тайне. Это было большой удачей, потому что могло негативно отразиться на моей репутации. Мы все реже проводили время вместе – впервые в жизни он получил полную свободу играть везде и на любые деньги, и тогда я поняла, почему его отец вручил Илье, а не ему, мешок с деньгами, чтобы проникнуть в среду покеристов в Нью-Йорке. Юджин был игроман, он мог играть двое суток подряд. Очень быстро он стал крупнейшей «рыбой» в городе. И, к сожалению, когда он оставался в игре слишком долго и проигрывал, он не мог контролировать эмоции, и его начинало заносить. Весь его опыт, так дорого ему стоивший, все его тактические способности улетучивались напрочь, когда он садился за стол. И хотя он находил для меня ценных игроков и собирал важные сведения, он все сильнее залезал в долги. Я почти его не видела.

Мои состоятельные друзья давали мне немало наводок – в частности, один из них свел меня с Гленом Рейнолдсом. Глен был молодым, богатым и легкомысленным. Общий друг связал меня с ним, и мы начали общаться по телефону и по электронной почте. Я пригласила его на игры. Он был явно заинтересован, доказательством чего были вопросы, которые он задавал, но не торопился показываться. У Глена была привычка звонить на следующий день после игры и интересоваться сплетнями и результатами. Я была рада услужить… В общем, я расставляла сети.

В конце концов Глен появился в пятницу в девять часов вечера, когда я проводила пробную игру с маленькими ставками и бай-ином всего в пять тысяч долларов.

В тот вечер все девочки работали. Они выглядели как модели с глянцевых страниц и пили коктейли, поддерживая веселое настроение игроков. Понижая ставки и создавая атмосферу вечеринки, я надеялась создать игру-забаву, которая была бы менее серьезной, чем большая игра.

Юджин привел с собой хорошую «рыбу», а я – своих новичков.

Войдя, Глен бросил на меня внимательный взгляд и с характерным акцентом жителя Лонг-Айленда и с агрессией и горячностью трейдера выдал:

– Какого хрена ты тут занимаешься покером? Ты должна быть босая и беременная и заниматься йогой или шопингом.

Его заявление удивило меня, но еще больше я поразилась своей собственной реакции. Да, его слова уязвляли, но одновременно с обидой внутри меня что-то всколыхнулось.

Впервые за долгое время мужчина говорил со мной как с женщиной.

Он не был особенно красив, но что-то в нем притягивало внимание и цепляло.

Краем глаза я видела, что Юджин внимательно смотрит на нас.

Глен заказал «Ред Булл» с водкой, мгновенно осушил стакан и распорядился, чтобы Тиффани не забывала подносить коктейль.

И дал ей стодолларовую фишку.

Он был ровно тем, что мне было нужно.

В начале вечера игра шла так, как я надеялась, дружелюбно и весело. Но после пары коктейлей Глен пошел вразнос. Вскоре он уже поставил на сто тысяч. Остальные почуяли запах крови, и дружеская атмосфера игры быстро испарилась.

Что-то происходит с людьми, когда они видят возможность сделать деньги. Жадность, сдобренная безрассудством, особенно за покерным столом, порождает момент, когда глаза стекленеют, человечность испаряется и игроки превращаются в кровожадных, голодных хищников.

Впервые я заметила, как это происходит, в Лос-Анджелесе, когда ко мне пришел играть Нед Беркли, избалованный наследник семейного бизнеса. Было совершенно ясно, что Нед толком не знает правил игры. Остальные немедленно это учуяли, у них тут же включился охотничий инстинкт, и к концу игры эта стая голодных волков содрала с Неда вполне себе состояние.

Но стая этим не удовлетворилась. Жадность пьянила их. И они поинтересовались, во что Нед любит играть.

– В блек-джек, – ответил он, не желая разочаровывать своих новых знаменитых друзей.

Неудивительно, что и игрок в блек-джек он был никудышный. Остальные поочередно разыгрывали спектакль. Я видела, как они как можно быстрее сдают карты, кивая друг другу и перешептываясь.

Обуявшая их жадность была настолько очевидной, что мне стало неловко, когда я увидела, что на лице Неда отразилось понимание того, что происходит. Он попытался выйти из игры, но они уговорили его продолжать.

Он потерял серьезные деньги, заплатил, но я знала, что больше он не придет никогда.

Глен подошел ко мне, держа в руке очередной стакан «Ред Булла» с водкой. Он хотел еще сто тысяч.

– Сначала поговорим.

Мы перешли в мою спальню, и он тут же с удобством устроился на моей постели.

– Красивая комната, – заметил он, указывая на окно во всю стену.

– Спасибо. Значит, так. Игроков, которые пришли впервые, я, как правило, прошу иметь с собой деньги. Как тебе известно, я завишу от наличных. Ты в своем уме?

Вообще-то я только слегка беспокоилась. Во-первых, за него поручился мой друг. Во-вторых, его эго выпирало во все стороны, а люди, сидевшие за столом, были ему ровней. И в-третьих, мне шепнули из Вегаса, что в прошлом месяце он выиграл миллион.

Но… он был пьян, и за ним шла охота.

– Я в полном порядке. Тебе не о чем волноваться… – Потом он добавил: – Расскажи мне о себе… Ты меня заинтриговала.

Я улыбнулась, но не ответила.

– О’кей, раз ты не хочешь рассказывать, тогда я, пожалуй, вернусь к столу.

Мы смотрели друг на друга, и между нами совершенно явственно возникло спонтанное притяжение.

Я встала и пошла к дверям. Он следовал вплотную за мной. Когда мы вышли из спальни, Юджин пристально посмотрел на нас. Я ободряюще улыбнулась ему.

Было три часа ночи, и наиболее платежеспособные участники начали расходиться.

Кит Финкл, один из ребят из хеджевого фонда и участник моей большой игры, предложил сыграть в стад. Глен с энтузиазмом согласился.

О нет, только не это, думала я. Холдем – это одно дело, а стад – игра намного более крупная, и риск там заметно выше, а Кит, насколько мне было известно, слыл лучшим игроком в стад.

Мне начали звонить игроки с других игр – Илья, брат Юджина, и Хелли Нахмад. Оба хотели получить подтверждение, что Глен на взводе и спускает деньги. Я подтвердила.

Хелли и Илья последнее время стали появляться чаще, даже на небольших играх. Я слышала, что они собрали группу и делали ставки на спорт. В нее, по слухам, входил Джон Хансон, блестящий шахматист, выпускник Массачусетского института, разработавший алгоритм вычисления победителя и некую гениальную программу, позволяющую отслеживать цифры.

Оба вскоре появились и поставили на сто тысяч, а Кит добавил еще фишек.

И внезапно мой пятитысячный Техасский холдем превратился в стад с бай-ином в сто тысяч.

Солнце уже взошло, и мы с девочками начали поспешно опускать жалюзи и заказывать завтрак и кофе для всех, кроме Глена, опустошившего свой тысячный стакан «Ред Булла» с водкой.

Моя команда и я сама уже сильно выдохлись, но игра шла безумно хорошо, а девочки купались в чаевых. На Глене были уже четыреста тысяч, и он заказал завтрак, сигареты и водку. Мы включили для ребят спортивные каналы: гостиная была оборудована несколькими телевизорами как раз для этой цели. Но я уже готовилась вывести Глена из игры, потому что не могла позволить себе такого колоссального долга, если он решит не платить.

Большинство устроителей игр в конце концов начинают применять схему Понци[66]66
  Финансовая пирамида. – Примеч. пер.


[Закрыть]. Они предоставляют крупный кредит, не имея в действительности капитала за ним, именно поэтому большинство игр заканчиваются плохо. Я никогда не работала подобным образом – не предоставляла кредит, который не могла бы обеспечить. Я всегда покрывала проигрыш, поскольку не могла позволить себе плохо кончить.

К счастью, Глен каким-то образом начал выигрывать. Он улыбнулся и подмигнул мне, потом еще раз. Его флирт действовал на меня – что-то было такое в его беззаботности, что заводило меня.

Я бросила взгляд на Юджина и подумала, что, хотя все еще люблю его, у всего есть предел.

Он никогда не будет со мной, если я однажды покину мир покера.

И у Глена, и у Кита были хорошие комбинации на руках, и удача повернулась лицом к Глену, он получил огромный выигрыш. Кит купил триста тысяч. Глен сосчитал свои фишки.

– Могу я взять свои триста тысяч фишками? – спросил он.

Я посмотрела на Кита. Вообще участники всегда сами решали, позволить ли игроку взять часть своего выигрыша. По правилам этого делать нельзя. В игре с нелимитированными ставками все деньги должны оставаться в игре.

Я махнула Киту, чтобы показать, что решение за ним, он предсказуемо не разрешил, так что они продолжали играть. Было уже четыре часа утра. Они играли почти целый день. Я отправила девочек домой и вызвала новую смену дилеров. Глен проиграл Илье. Скоро, возможно, от усталости, или же «Ред Булл» подействовал, но он завелся по-крупному и спустил все свои фишки.

Я увидела, что он покупает еще пятьдесят тысяч. Когда проигрывающий игрок начинает делать маленькие ставки в большой игре, это обычно означает, что он будет и дальше проигрывать.

Он проиграл и поднялся:

– С меня хватит.

И вышел в туалет. Игроки мгновенно окружили меня.

– У него хватит, чтобы заплатить?

– Он вернется?

– Могу я первый получить выплату?

Я умирала от усталости, и во мне поднималось раздражение.

Глен вернулся и махнул мне рукой, чтобы выйти поговорить наедине.

– Так, – начал он. – У меня триста пятьдесят тысяч дома. Я выиграл их месяц назад в Вегасе.

Я была вымотана, потому кивнула.

– Я могу отдать их тебе сейчас или завтра, – продолжал он.

– Сейчас было бы замечательно, – ответила я.

Юджин схватил меня за руку, когда я собиралась уходить:

– Ты в порядке? Хочешь, я поеду с тобой?

– Все в порядке, до скорого, – ответила я.

Это было еще одно мое правило: сделать все, чтобы игрок оплатил долг как можно скорее. Он может проиграть и эти деньги тоже или, подумав, откажется платить.

Хелли любезно разрешил взять его белый «фантом» с водителем для поездки за деньгами. Мы с Гленом с некоторой неловкостью сели на заднее сиденье пафосного автомобиля. Оба были до крайности измотаны, и плюс к тому задетое самолюбие не давало ему покоя. Но несмотря на все это, между нами возникло явное сексуальное притяжение.

Мы поднялись на лифте в смущенном молчании. Он прошел к сейфу, достал конверт и передал его мне. Я засунула деньги в сумочку и поблагодарила его.

– Я позвоню тебе завтра, – сказал Глен и положил руки мне на плечи, чтобы обнять.

От неожиданности я потеряла равновесие, и он подхватил меня, задержав на мгновение дольше, чем требовалось для того, чтобы просто поставить меня на ноги. Я посмотрела пристально ему в глаза. Он явно хотел поцеловать меня.

– Ты, наверно, очень устал, – сказала я. Момент был упущен.

– Ну да, – ответил он, по-прежнему не сводя с меня глаз.

– Спокойной ночи, – произнесла я.

Солнце скрылось. Была уже середина дня.

– Спокойной, – ответил он.

На обратном пути я сосчитала деньги. Все точно. Когда я вернулась, стервятники сидели в ожидании добычи.

– Ну что, получила?

– Деньги есть?

– Ага, – ответила я. – Утром раздам. А сейчас мне нужно кое-что обдумать.

– Могу я получить сто тысяч? – спросил Хелли.

– Завтра я позвоню, – ответила я и прошла к себе.

Раздался стук в дверь.

Я открыла. За дверью стоял Хелли с соответствующим выражением лица:

– Я могу получить хотя бы десять? Я должен букмекеру.

Я вздохнула и вручила ему деньги, потом плотно закрыла дверь и улеглась в надежде немного отдохнуть. Спустя несколько минут пришел Юджин и свернулся в клубок рядом со мной. Впервые за долгое время мы легли спать одновременно, и я вспомнила, как хорошо не быть одной.

Я проснулась, оттого что пришло сообщение. Оно было от Глена: опротестовываю сто пятьдесят тысяч. Ты должна была разрешить забрать триста тысяч фишками.

Я застонала и зарылась лицом в подушку.

Все выплаты должны производиться, я гарантирую это. Если кто-то не заплатил, мне придется выписать чек. Аргументы Глена были слабыми, если вообще были, но в этом мире все это не имеет значения. Здесь нет судов, адвокатов, контрактов или полиции.

Устроители игр, когда их кидают, часто начинают вести себя как гангстеры: они продают долги криминалу или нанимают вышибал, которые, принуждая платить, угрожают людям, а то и хуже. Но мне это не подходило. Я, хотя и оперировала в «серой зоне», но по-прежнему сохраняла моральные принципы и признавала (или, во всяком случае, я так думала) закон. Методы запугивания и насилия противоречили моим правилам. Единственным моим оружием было понимание человеческой природы и умение решать проблемы. Решение проблемы с Гленом было, мне просто нужно было проявить достаточно ума, чтобы добиться своего.

Наблюдая за Гленом в течение более чем двадцати четырех часов, я уяснила следующее: у него непомерно раздуто самомнение, на него действует присутствие хорошеньких девушек, и он стремится произвести на них впечатление, он помешан на азартных играх, он альфа-самец, и у него есть деньги, чтобы платить. На основе этой информации я сделала вывод, что не могу оказывать на него давление, не могу угрожать или выказывать злость. Мне просто нужно сыграть на мотивации, которая заставит его платить.

В ситуации с этим долгом имелись два важных обнадеживающих момента: во-первых, я могла предоставить доступ к красивым девушкам, крупным играм и могущественным, влиятельным людям, и, во-вторых, я тоже женщина. Если я сумею заставить его понять, что он может спасти женщину, просто заплатив долг, мои шансы получить эти деньги возрастут.

Я взяла телефон и набрала его номер. Он ответил довольно резко, уже готовый к разговору о взыскании долга, в котором он будет стоять на своем и защищать свою позицию, а именно что подход менеджера, то есть мой, был несправедливым.