Текст книги "Теория военного искусства (сборник)"

LX. Разные цвета солдатских мундиров

Чтобы привлечь солдата под армейские знамена, должны быть использованы все средства. В первую очередь нужно оказывать уважение ветеранам. Жалованье ветерана должно увеличиваться в соответствии со сроком службы. Верх несправедливости – не давать ветерану никаких преимуществ перед новобранцем.

Некоторые современные авторы рекомендуют ограничить срок службы, чтобы призывать всю молодежь страны под ружье. Таким способом они намерены в случае необходимости произвести массовый призыв подготовленных и способных отразить любое вторжение врага солдат. Но какой бы выгодной ни казалась на первый взгляд такая военная система, я полагаю, она найдет много возражений.

Во-первых, солдат, уставший от строгой дисциплины в гарнизоне, не очень охотно снова поступит на службу после увольнения. Отслужив положенный срок, он будет считать себя исполнившим свой гражданский долг. Вернувшись к обыденной жизни, он, вероятно, женится и займется либо торговлей, либо ремеслом. Постепенно его боевой дух угаснет, и вскоре он забудет все навыки военного дела. Напротив, солдат, который служит долго, привязывается к своему полку, как к новой семье. Он подчиняется суровой дисциплине, привыкает к всевозможным лишениям и, в конце концов, находит свое положение приятным. Мало найдется офицеров, которые не обнаружили бы разницу между старым и молодым солдатами в их способности переносить усталость долгих кампаний, проявления стойкого мужества в атаке или легкости, с которой они восстанавливаются после поражения. Монтекукколи замечает, что для того, чтобы дисциплинировать армию, требуется время; еще больше его потребуется, чтобы привить ей военные навыки, и во сто крат больше, чтобы превратить ее в армию ветеранов. Поэтому он рекомендует уделять большое внимание старым солдатам, хорошо обеспечивать их и следить за их моральным и физическим здоровьем. Мне также кажется, что недостаточно увеличивать жалованье солдата в соответствии со сроком службы, но важно также наделять его привилегиями, побуждающими его состариться под ружьем, а самое главное – сделать это с честью.

LXI. Речи на поле боя

Речи во время битвы не придают солдатам мужества. Ветераны вряд ли слушают их, а новобранцы забывают их при первом же выстреле. Речи и выступления бывают уместны, пожалуй, только во время кампаний. Они рассеивают невыгодные впечатления, сообщают правильные сведения о ситуации, поддерживают боевой дух в лагере, а нередко дают пищу для веселых обсуждений на биваке. Все письменные приказы должны служить именно этим целям.

Обращение главнокомандующего к войскам, выраженное в энергичной форме, производит огромный эффект на моральный дух солдат.

В 1703 году при атаке Хорнбека маршал Виллар, увидев, что его войска потеряли боевой дух, принял командование на себя и воскликнул: «Чего же вы еще ждете, если я, маршал Франции, сам веду вас в атаку?»

Эти несколько слов подняли боевой дух войск; офицеры и солдаты бросились на городские укрепления, и город был взят почти без потерь.

«Мы сегодня достаточно далеко отступили; вы знаете, я всегда ночую на поле боя!» – воскликнул Наполеон, пролетая на коне вдоль колонн своих войск во время возобновления наступления при Маренго. Этих нескольких слов оказалось достаточно, чтобы армия забыла об усталости после тяжелого дня.

LXII. Расположение биваком

Палатки неблагоприятно сказываются на здоровье. Солдату лучше быть в биваке, потому что он спит ногами к огню, который быстро высушивает землю, на которой он лежит. Несколько досок и охапка соломы защитят его от ветра.

С другой стороны, палатки необходимы для высших офицеров, которые должны писать документы и сверяться с картами. Поэтому им должны быть выданы палатки с предписанием никогда не ночевать в них. Палатки всегда являются предметом наблюдения для вражеского штаба. По их количеству он может судить о численности ваших сил и территории, которую вы занимаете, тогда как армия, располагающаяся биваком в две или три линии, различима издалека только из-за дыма, сливающегося с облаками. Сосчитать число костров невозможно.

Признанное преимущество расположения биваком является еще одной причиной для выдачи солдату шанцевого инструмента, потому что с помощью топора и лопаты он без труда может сделать себе жилье. Я видел шалаши, сделанные из ветвей деревьев и покрытые дерном, где солдат даже в ненастье превосходно укрывался от холода и дождя.

LXIII. Сведения от военнопленных

Ко всем сведениям, получаемым от пленных, следует относиться осторожно и давать им верную оценку. Солдат редко видит что-либо за пределами своей роты; офицер же может дать немного больше информации о позиции и передвижении дивизии, к которой относится его полк. Поэтому генералу ни в коем случае не следует полагаться на информацию, полученную от пленных, если она не согласуется с донесениями своего авангарда в части позиции противника и т. п.

Монтекукколи мудро замечает, что пленных следует допрашивать порознь, чтобы из их ответов сделать вывод, насколько они обманывают вас. Информация, требуемая от пленных офицеров, должна касаться сил и ресурсов противника, а иногда местоположения позиций. Фридрих II рекомендует угрожать пленным немедленной смертью, если они будут стараться обмануть вас ложными данными.

LXIV. Единоличное командование

Ничто не может быть важнее в войне, чем единоначалие. По этой причине, когда война ведется против одной армии, и у вас должна быть только одна армия, действующая по единому плану под началом одного полководца.

Успех, говорит эрцгерцог Карл, достигается только одновременными действиями, направленными на выполнение поставленной задачи, отличающимися постоянством и решимостью. Редко случается так, что несколько людей, желающих достичь одной и той же цели, полностью согласовывают свои действия. Если над ними не довлеет воля одного человека, не может идти речи о согласованности операций и они не достигнут поставленной цели. Бесполезно подтверждать этот принцип примерами. Их в истории множество.

Принц Евгений Савойский и Мальборо никогда бы не были столь успешны в своих кампаниях, если бы дух интриг и расхождение во мнениях постоянно не дезорганизовывали противостоящие им армии.

LXV. Военные советы

Во все времена долгие дискуссии и военные советы имеют одни и те же последствия. Они всегда заканчиваются принятием худшего решения, коим во время войны всегда является самое робкое или, если хотите, самое осторожное. Истинная мудрость полководца заключается в решительности и мужестве.

Принц Евгений обычно говорил, что военные советы следует собирать только тогда, когда вам нужен предлог для того, чтобы ничего не предпринимать. Такого же мнения придерживался и маршал Виллар. Главнокомандующий в трудной ситуации должен избегать собирать военный совет и ограничиться индивидуальными консультациями со своими самыми опытными генералами, чтобы получить их компетентное мнение по данной ситуации, а потом принять собственное решение.

Правда, при этом он становится единственным ответственным за свое решение, но приобретает уверенность, что его действия, продиктованные собственным убеждением, не подвергнутся разглашению, и секрет операции сохранится в тайне, чего обычно не бывает, если она обсуждается на военном совете.

LXVI. Здравый смысл полководца

На войне о некоторых мероприятиях может судить один полководец. От него одного зависит победа над трудностями в силу его более высокого таланта и решительности.

Подчиненный ему офицер, каковы бы ни были природа и размах его действий, всегда будет оправдан за неукоснительное исполнение данных ему приказов. Это не относится к главнокомандующему, от которого зависит безопасность армии и успех кампании. Легко понять, что он, занятый беспрерывным процессом наблюдения и размышления, постепенно приобретет твердое суждение, позволяющее ему видеть ситуацию яснее и шире, чем видят ее нижестоящие генералы.

Маршал Виллар в своих кампаниях почти всегда поступал вопреки советам своих генералов и почти всегда одерживал победу. Этот пример доказывает, что военачальник, уверенный в своем полководческом таланте, должен слушаться собственного гения, если хочет добиться успеха.

LXVII. Победа или смерть!

Уполномочивать генералов и прочих офицеров складывать оружие в силу специфической капитуляции при любых других обстоятельствах, кроме тех, когда они составляют гарнизон крепости, дает опасную свободу. Открыть такую дверь трусости, слабости и даже неверно направленной храбрости – значит погубить боевой дух народа. Чрезвычайные обстоятельства требуют чрезвычайной решимости. Чем упорнее сопротивление армии, тем больше шансы на помощь или на успех.

Сколько, казалось бы, невозможного совершили люди, отважившиеся на смертельный риск!

В кампании 1759 года Фридрих II направил генерала Финка[112]112
  Финк Фридрих II Август фон (1718—1766) – прусский генерал, получивший печальную известность своей капитуляцией при Максене.


[Закрыть] с 18 тысячами человек на Максен[113]113
  Максен (нем. Maxen) – местечко в Саксонии, прославившееся благодаря состоявшемуся здесь 20 ноября 1759 г. сражению Семилетней войны между прусскими и австрийскими войсками.


[Закрыть] с целью отрезать австрийскую армию от ущелий Богемии. Окруженный вдвое превосходящими силами, Финк капитулировал после искусных действий, и 14 тысяч человек сложили оружие. Этот поступок был еще более постыдным потому, что ему на помощь сквозь ряды противника прорвался генерал Винч, командовавший кавалерией. Вся вина за капитуляцию, следовательно, ложится на Финка, которого впоследствии трибунал приговорил к увольнению со службы и двум годам тюремного заключения.

В итальянской кампании 1796 года австрийский генерал Провера капитулировал с 2 тысячами людей в замке Коссария. Впоследствии, в бою при Ла-Фаворита (январь 1797 г.) этот генерал капитулировал с корпусом из 6 тысяч человек. Я вряд ли смею обращаться к позорному поражению генерала Макка и капитуляции при Ульме в 1805 году, где 30 тысяч австрийцев сложили оружие. Во время революционных войн столько генералов ценой неимоверных усилий прорывались сквозь ряды противника при поддержке всего нескольких батальонов!

LXVIII. Постыдная капитуляция

Если офицерам позволено капитулировать в открытом поле и складывать оружие на условиях, благоприятных для договаривающихся сторон, но противоречащих интересам армии вообще, такая армия не может обеспечить безопасность ни монарха, ни народа, ни военачальника. Отступать перед опасностью, обрекая своих товарищей на еще большие опасности, есть верх трусости. Такое поведение должно наказываться смертью. Из всех генералов, офицеров и солдат, которые капитулируют в битве, чтобы спасти свою жизнь, надо расстреливать каждого десятого.

Тот, кто отдает приказ о капитуляции, и тот, кто его выполняет, одинаковые предатели и заслуживают смертной казни.

Солдаты, которым почти всегда неизвестны намерения их командира, не могут нести ответственность за его поведение. Если он приказывает им сложить оружие, они должны это сделать; иначе они нарушат дисциплину, которая в армии превыше всего. Поэтому мне кажется, что в данных обстоятельствах виноваты одни командиры и только они заслуживают наказания за трусость. Мы не знаем ни одного случая, когда бы солдаты не исполняли своего долга в самых безнадежных ситуациях, если ими командовали смелые и решительные офицеры.

LXIX. Почетная капитуляция

На войне есть только одна благородная причина стать военнопленным. Это быть взятым в плен израненным, потерявшим сознание и не могущим в силу этого использовать оружие. В таком случае не может быть никаких условий, честь этого не допускает. Мы подчиняемся неумолимой необходимости.

Сдаться в плен всегда есть время. Следовательно, это всегда должно быть отложено до последнего. И здесь я позволю себе привести пример редкой стойкости в обороне, поведанный мне очевидцем. Капитан гренадеров Дюбрениль из 37-го пехотного полка, посланный со своей ротой на задание, был остановлен большой группой казаков, окруживших его со всех сторон. Дюбрениль построил свои небольшие силы в каре, рискнул прорваться к опушке леса (находящегося на расстоянии двух ружейных выстрелов от того места, где он был атакован) и добрался до него с небольшими потерями. Но как только гренадеры увидели это убежище, они бросились врассыпную, оставив своего капитана и нескольких храбрецов, полных решимости не покидать его на милость врага. Тем временем беглецы, собравшиеся в глубоком лесу, устыдившись своего поступка, решили спасти капитана от плена или унести его тело, если он погибнет. С этой целью они снова собрались на опушке и, прорвавшись с помощью штыков сквозь конницу, добрались до своего капитана, который, несмотря на шестнадцать ран, еще оборонялся. Они немедленно окружили его и заняли лес с малыми потерями. Подобные примеры нередки в революционных войнах, и хотелось бы, чтобы кто-нибудь из современников тех событий в назидание потомкам собрал их и опубликовал. Такие воспоминания показали бы молодым солдатам, как много можно сделать на войне с помощью энергии и решительности.

LXX. Поведение полководца в побежденной стране

Положение военачальника в побежденной стране сопряжено с большими трудностями. Если он суров, то раздражает людей и наживает себе врагов. Если он мягок, то способствует возникновению злоупотреблений и притеснений, сопровождающих каждую войну. Победоносный военачальник должен чувствовать, когда следует применить строгость, справедливость или мягкость, знать, спровоцирует ли он мятеж или предотвратит его.

У римлян полководцам разрешалось командовать армией только после приобретения опыта государственной службы. Поэтому предыдущим опытом управления в своей стране они готовились управлять побежденными провинциями со всей сдержанностью, которой требует вновь обретенная власть, поддержанная деспотичной силой.

В современных военных учреждениях полководцы, обученные только стратегии и тактике, вынуждены доверять гражданское управление побежденными провинциями подчиненным им лицам, которые, не служа в армии, допускают все злоупотребления и притеснения, вызванные оккупацией, делая ее еще более невыносимой для населения.

Мне кажется, это замечание заслуживает особого внимания; когда досуг офицеров в мирное время будет направлен на изучение дипломатии и государи будут посылать их с различными посольствами в иностранные дворы, они приобретут там знание законов и системы управления тех стран, с которыми им, возможно, в будущем придется воевать. Они также научатся различать те особенности, на которых должны быть основаны все договоры и которые имеют своей целью выгодное завершение кампании. Заводя новые знакомства, они с помощью полученной информации достигнут некоторых позитивных результатов, так как в их руках будут все пружины действия и военная техника. Мы видели, как принц Евгений Савойский и маршал Виллар одинаково успешно исполняли обязанности полководцев и вели дипломатические переговоры.

Когда армия, занимающая побежденную провинцию, соблюдает строгую дисциплину, редко возникают народные восстания, если, конечно, они не спровоцированы (а это случается очень часто) вымогательствами тех самых подчиненных лиц из гражданской администрации.

Следовательно, главнокомандующий должен уделять особое внимание беспристрастному взиманию контрибуций, вызванных потребностями армии, а самое главное, чтобы эти контрибуции действительно шли на снабжение армии, а не на обогащение сборщиков, как это обычно случается.

LXXI. Предатели

Ничто не может оправдать полководца, который, пользуясь служебным положением, передает иностранным государствам сведения о состоянии границ и укреплениях городов своей страны. Это преступление, осуждаемое по всем принципам религии, морали и чести.

Еще более преступны честолюбцы, подчиняющиеся лишь своим страстям, которые настраивают уроженцев одной страны друг против друга (под ложным предлогом общественного блага). Ведь как бы ни были деспотичны правительство и его учреждения, они всегда предпочтительнее гражданской войны и той анархии, которую она непременно создает в оправдание своих преступлений.

Быть верным государю и уважать установленное правление – первые принципы, которыми должен руководствоваться солдат и человек чести.

LXXII. Подчинение вопреки собственному мнению

Главнокомандующий не имеет права приписывать свои ошибки монарху или министру, когда эти двое находятся далеко от театра военных действий и, следовательно, или плохо информированы, или совсем не информированы о положении вещей.

Из этого следует, что любой военачальник виноват, если он безропотно выполняет план, который считает ошибочным. Его долг представить свои доводы, настаивать на изменении плана и скорее подать в отставку, чем позволить себе стать инструментом разгрома своей армии. Любой главнокомандующий заслуживает осуждения, если он ведет битву в соответствии с приказами сверху, точно зная, что проиграет ее.

В этом последнем случае полководец должен отказаться подчиняться; слепое повиновение может быть только тогда, когда команда отдается военачальником, присутствующим на поле боя во время военных действий. Владея ситуацией, военачальник способен дать необходимые объяснения человеку, исполняющему его приказ.

Но предположим, главнокомандующий получил приказ своего государя, в котором ему предписывается сражаться, а затем сдаться противнику и позволить себя разгромить. Должен ли он подчиниться?Нет!Если полководец сам осознает полезность подобного приказа, он должен его выполнить, в иных случаях он обязан отказаться подчиниться.

В кампании 1697 года принц Евгений Савойский заставил перехватить курьера, принесшего ему приказ императора, запрещающий рисковать в битве, к которой все было готово и которая, как предвидел принц, окажется решающей. Принц Евгений Савойский счел, что исполнил свой долг, одержав победу при Зенте[114]114
  Зента – небольшой город на правом берегу р. Тиса, современная Сента на севере Сербии (Воеводина). 11 сентября 1697 г. около Зенты произошло сражение между вторгнувшейся в Венгрию турецкой армией (80 тыс.), предводимой самим султаном Мустафой II, и имперскими войсками под начальством принца Евгения Савойского (50 тыс.). Турки были разгромлены: до 20 тыс. их (в том числе великий визирь и до 50 пашей) полегли на поле битвы, до 10 тыс. утонуло в Тисе, остальные рассеялись, и только 13 сентября султан, бежавший в Темешвар, мог начать собирать там остатки своей армии. Австрийцы потеряли 1,5 тыс. убитыми и ранеными. (Примеч. ред.)


[Закрыть], в которой турки потеряли примерно 30 тысяч убитыми и 4 тысячи пленными, не выполнив при этом приказа своего государя. Тем не менее, как бы ни были велики преимущества, которые давала эта победа императорской армии, по прибытии в Вену Евгений был разжалован.

В 1793 году генерал Гош[115]115
  Гош Луи Лазар (1768—1797) – французский военачальник эпохи Великой французской революции. В 16 лет завербовался рядовым в королевскую армию. В 1789 г. перешел на сторону революции, брал Бастилию, стал офицером. За умелую оборону Дюнкерка (1793) от англичан и австрийцев произведен в бригадные генералы. В том же году отбросил австрийцев за Рейн. В 1794—1795 гг. руководил зверским подавлением народного («контрреволюционного») восстания в Бретани и Вандее, разгромил в 1795 г. четырехтысячный десант роялистов на полуострове Киберон. В 1797 г. одержал победы над австрийцами при Нёйвиде и Альтенкирхене, командуя Самбро-Маасской армией. Внезапно умер. (Примеч. ред.)


[Закрыть], получив приказ двигаться на Трир с армией, измотанной постоянными переходами по сложной гористой местности, отказался подчиниться. Он заметил, и не без основания, что, пытаясь захватить незначительную крепость, мы подвергаем армию неизбежной гибели. Поэтому он приказал своим войскам вернуться на зимние квартиры и предпочел сохранение своей армии, от которой зависел успех кампании, собственной безопасности. Его вызвали в Париж и бросили в тюрьму, которую он покинул только после падения и казни Робеспьера.

Я не смею решать, стоит ли знакомить читателя с подобными примерами, но мне кажется крайне желательным, чтобы такой новый и такой незначительный вопрос обсуждался людьми, способными оценить его значение.

LXXIII. Выражение своего мнения

Первым качеством главнокомандующего является хорошая голова, то есть голова, которая получает верные впечатления и все оценивает адекватно. Такой главнокомандующий не должен приходить в восторг от хороших новостей или впадать в депрессию от плохих.

Впечатления, которые он получает в течение дня, или поочередно, или одновременно, должны занимать в его голове то место, которого они заслуживают, потому что сила рассуждений и правильность выводов зависят от верного сравнения и взвешивания различных впечатлений.

У некоторых от малейшего пустяка разыгрывается воображение, и к каждому, самому банальному событию они проявляют повышенный интерес. Какими бы знаниями, талантом, храбростью и прочими хорошими качествами ни обладали такие люди, природа не создала их для командования войсками и проведения крупных военных операций.

Первым качеством главнокомандующего, говорит Монтекукколи, является доскональное знание военного искусства. Это не интуиция, а результат опыта. Человек не рождается командиром. Он должен им стать. Не волноваться, всегда сохранять хладнокровие; быть четким в своих командах; никогда не менять выражения лица; отдавать приказы в разгар битвы с таким же самообладанием, как и в самые спокойные моменты. Вот доказательства доблести полководца.

Подбодрить робких, увеличить число отважных, оживить разваливающийся порядок войск в битве, собрать разбитых, поднять в атаку тех, кому дали отпор, находить ресурсы в трудностях и стремиться к успеху даже среди разгрома, всегда быть готовым посвятить себя благу государства – вот качества действительно выдающегося генерала.

К этому перечислению можно добавить умение распознавать природные качества человека и максимально использовать их. «Я всегда обращал особое внимание, – говорил маршал Виллар, – на изучение молодых генералов. В одном я вижу храбрость, которая поможет ему вести колонну в атаку. Другой, от природы осторожный, но не лишенный мужества, больше подходит для обороны». Только применение таких личных качеств в определенных целях обеспечивает успех на войне.