Текст книги "Шерлок Холмс. «Исчезновение лорда Донерли» и другие новые приключения"

– На две недели. Мы приехали отдохнуть. Остановились в Сент-Айвсе и ездим по окрестностям. Мистер Кларк – наш старый друг.

– Ах, мистер Холмс так увлекательно рассказывает о церковной архитектуре, что я готова слушать его часами. Кажется, мистер Тун собрался произнести тост.

Я был откровенно потрясен. Я никак не ожидал, что Лай окажется столь умна, красноречива, очаровательна и красива. У нее была изумительно гладкая смуглая кожа, и она, безо всякого сомнения, находилась в отличной физической форме. Хотя, скорее всего, ей было почти пятьдесят.

– Джентльмены, – начал мистер Тун, – предлагаю тост за будущее церкви Святой Модуэнны и благодарю вас, мистер Холмс и доктор Ватсон, за то, что пожертвовали два фунта на благое дело реставрации. Мы желаем вам хорошего отдыха в оставшиеся дни и благополучного возвращения в Сент-Айвс.

Все зааплодировали.

– Мистер Кларк, вы хотели что-то сказать? – Тун взглянул на инспектора сквозь пенсне.

– Я хочу поблагодарить за гостеприимство вас, мистер Тун, и вас, миссис Тун, и добавить в общую копилку свой шиллинг.

* * *

Возвращались мы хмурые и задумчивые. И не потому, что неожиданно расстались с деньгами, а оттого, что нас поймали с поличным, пока мы осматривали склад мистера Туна, в высшей степени подозрительный. Не столько петарды, сколько новый металлический покров для купели, цепь и подъемный механизм, а также новый колокол на колокольне вызывали подозрения. Эти новшества заставляли задуматься о подлинной причине их установки.

– Крепкий орешек этот Тун, – заметил инспектор Кларк, выбрасывая окурок сигары. – Пришел к себе на склад и видит, что какие-то типы, якобы любители старинной архитектуры, обыскивают его товар, так он и бровью не повел. Человек со стальными нервами. Впервые такого вижу.

– Китайцы удивительная нация, – поддержал Холмс. – Самообладание, ловкость и находчивость, с которыми он выпроводил нас из церкви, поистине достойны восхищения. А как он сгладил конфуз, когда застал Кларка возле открытого ящика? Мгновенно нашелся и пригласил нас к себе домой. Это ли не лучший способ вызвать расположение? Словом, я снимаю перед ним шляпу.

– Мне понравилась его жена, – признался я, – она интересная и живая собеседница.

– Из этой парочки она более опасна, – заявил Холмс.

– Это вы о чем? – Меня возмутил его тон, и я готов был броситься на защиту чести дамы.

– Мой дорогой Ватсон, а вы отметили быстроту ее реакции? Я нарочно уронил салфетку, так она успела подхватить ее на лету. Вы заметили, какое у нее тренированное, спортивное тело? Да она, несмотря на возраст, без труда одолеет нас троих, вместе взятых. Мои худшие подозрения оправдываются, ибо я полагаю, что она мастер джиу-джитсу, причем имеет высший дан.

– Я ничего не понимаю, – сказал Кларк, – откуда такая уверенность?

Но я, зная о давнем интересе Холмса к кулачным боям и прочим боевым искусствам, ничуть не удивился.

– Выходит, она вполне способна вступить в схватку с мужчиной?

– И победить. Мозг бойца джиу-джитсу не приемлет поражения. Обычно все заканчивается очень быстро, вот послушайте, как это бывает. Первым ударом ноги в прыжке боец ломает противнику переносицу. Следует пируэт, а затем второй, смертельный, удар, известный под названием «палец смерти». Несколько секунд – и противник повержен и мертв.

Кларк слушал, побледнев от страха. Затем достал из кармана платок и вытер вспотевший лоб.

– Однако, – продолжал Холмс, – если иметь для защиты шест, который следует крутить обеими руками перед собой, производя блокирующие движения, то можно выиграть примерно полминуты, и когда она будет разворачиваться, поразить ее в шею концом шеста. Но я, увы, не верю, что кто-то из нас мог бы противостоять ей с шестом или без – ввиду отсутствия необходимых навыков и реакции. Чтобы достичь такого уровня владения собственным телом и разумом, требуются длительные тренировки.

– Вот, значит, она какая, эта миссис Тун, – протянул я.

– Тем не менее я предлагаю не сидеть сложа руки, а действовать. Сегодня ночью мы вернемся в церковь и под покровом темноты продолжим наше расследование. Мистер Кларк, среди ваших знакомых есть специалисты по горному делу? Нужен такой, который в подробностях знаком со структурой местных почв.

– Найдется, мистер Холмс. В котором часу мы встречаемся на этот раз? Я, кстати, прихвачу на всякий случай дробовик, не нравится мне эта миссис Тун.

– В данной ситуации это разумное решение. Возвращаясь к началу, я полагаю, что три человека, тела которых нашли на берегу близ Калбоунз-Коув, погибли при взрыве во время сбора петард. С порохом, знаете ли, шутки плохи. Ну вот мы и в городе. До встречи в половине восьмого, мистер Кларк.

* * *

Вернувшись в Сент-Айвс, мы, по счастью, имели возможность на время забыть о миссис и мистере Тун. Миссис Эденбридж приготовила нам на ужин отличную тушеную пикшу. В половине восьмого, когда дверной колокольчик известил о приходе инспектора Кларка, в синем небе над гаванью еще ярко светило солнце. Кларка сопровождал пожилой джентльмен в белом летнем костюме, мешком висевшем на его высокой и тощей фигуре. Когда они пришли, Холмс курил на балконе трубку, лениво глядя вдаль.

– Познакомьтесь, это мистер Тейлор, – представил своего спутника Кларк. В руках он держал зачехленное ружье. – Он знает все об устройстве рудников в Корнуолле и вообще о горном деле нашего края. Мистер Тейлор, это мистер Шерлок Холмс, детектив из Лондона, и его коллега доктор Ватсон.

– Очень, очень приятно. – Лицо мистера Тейлора приняло слегка озадаченное выражение, свидетельствующее о том, что Кларк не посвящал его в суть дела. – Погода сегодня…

– Теплая и солнечная, – перебил гостя Холмс, разжигая трубку и вытягивая длинные ноги. – Меня интересует информация и статистика, мистер Тейлор.

– Вам, наверное, известно, что я бывший горный инженер. Работал на рудниках. Добыча олова до сих пор довольно прибыльна. То же относится к медной и свинцовой руде.

– А каким способом, скажите, работник попадает к месту разработки породы?

– Обычно в шахтный ствол спускается специальная клеть. Но бывают и стволы, расположенные под небольшим углом наклона, и тогда рабочие спускаются пешком или по лестницам.

– То есть клеть не обязательна?

– Нет, мистер Холмс.

– А известно ли вам о рудниках близ Зеннора?

– Вы имеете в виду Зеннор, что дальше по берегу? Да, там был рудник, но он давно закрыт. Помнится, там произошел несчастный случай с крепильщиком. Это человек, который делает рудничные крепления. В общем, он сорвался и разбился насмерть. Рудник работал нестабильно, ведь в том районе большая подвижность пород. Короче, производство закрыли, рабочих уволили.

– Интересно, – сказал я, – что поблизости нет железных дорог. Как же оттуда вывозили добытую руду?

– Морем. Горизонтальные штольни имеют выходы к морю. Они существуют до сих пор, и если вы по какой-то причине хотите осмотреть рудник, то попасть туда можно только с берега. Должен вас предупредить, что это очень рискованно, поскольку под землей находятся многочисленные тоннели и пещеры, за текущее состояние которых никто не может поручиться.

– Кларк, у меня к вам просьба, – сказал Холмс, выслушав инженера. – Телеграфируйте, пожалуйста, в службу главного констебля Корнуолла и предупредите береговую охрану. Обстановка накаляется. Ватсон, держите наготове ваш револьвер и попросите миссис Эденбридж одолжить нам фонари, что висят у нее в садовом сарае.

* * *

Не скрою, что меня, да и мистера Кларка, наверное, угнетала мысль о предстоящем столкновении с миссис Тун. Холмс, напротив, выглядел совершенно спокойным, лишь время от времени напоминал нам, чтобы в церкви, несмотря на поздний час и безлюдье, мы не шумели и не топали. Помимо фонарей, мы везли складную лестницу, которую миссис Эденбридж извлекла из-под банок краски и старых садовых инструментов, а также сальные свечи. Кларк крепко сжимал в руках ружье.

Не доезжая деревни, мы в кромешной тьме полезли на скалы. Времени было почти двенадцать – ни луны на небе, ни светящихся окон. Я немного приободрился, подумав, что все давно спят и нам никто не помешает.

Мы быстро забрались в окно по приставной лестнице и спустились в ризницу. Там мы зажгли фонари, осветившие нагромождения ящиков, и стали пробираться меж ними в угол, где стояла купель. Как было обговорено, мы достали свечи и принялись тщательно смазывать цепь и детали лебедки, чтобы они ненароком не заскрипели. Когда Холмс счел, что смазки достаточно, Кларк начал осторожно вращать рукоятку. Цепь натянулась, и металлический покров медленно приподнялся над чашей. Заглянув внутрь, мы так и остолбенели, ибо увиденное нами совсем не предназначалось для обряда крещения. Под купелью скрывался шурф, уходящий глубоко под землю. И там, в темноте, мерцал свет.

– Ага, – шепотом воскликнул Холмс, – вот как они попадают в подземелье! И лестница здесь есть, довольно прочная. По ней они таскают мешки с опием. Что ж, хитро придумано.

– Опий? – тоже шепотом переспросил Кларк. – Мистер Холмс, это серьезное обвинение. Откуда у вас идеи насчет опия? Я-то думал, что вы подозреваете Туна в незаконной разработке недр, уклонении от налогов, но опий?

– Значит, вы ошибались, мой дорогой Кларк. Откройте, пожалуйста, ближайший ящик, и я предъявлю вам доказательство.

Вынув перочинный нож, Холмс вскрыл верхнюю петарду, и на мощенный плиткой пол посыпался порох. Однако следующая петарда, которую он извлек из глубины ящика, представляла собой трубку, сделанную из вещества, напоминающего смолу, и начиненную опием. Таких «петард» было по нескольку штук в каждом ящике.

– Тут, похоже, действует целая преступная организация! – воскликнул инспектор Кларк.

– Если вы помните, на предплечье погибшего китайца была татуировка, которую я сразу не смог расшифровать, хотя давно веду дневник, посвященный всяким загадочным тату. Ватсон, вы знаете, вам приходилось в него заглядывать. Так вот, я вспомнил, что это такое! Я видел подобные, когда несколько лет назад расследовал дело об убийстве на верфях в Ист-Энде. Это знак принадлежности к банде Чай Вана, жестокого криминального главаря, известного всей Европе, который контролирует оборот наркотиков в крупных городах. Сам он скрывается в Лондоне, где-то на территории доков.

– Я должен немедленно спуститься в шахту и арестовать этих негодяев! Мистер Холмс, будьте добры, подержите пока мое ружье!

– Неужели вы собрались бегать по темным подземным пещерам и извилистым тоннелям? Вы хотите остаться там навеки? То-то обрадуется мистер Тун, узнав, что вы совершили эдакую глупость, инспектор! Нет, я предлагаю более простой и эффективный способ выкурить из подземелья членов банды, которые заняты набивкой петард опием и отправкой их в лондонские доки, где опий фасуют для продажи. Давайте сбросим вниз ящиков пятьдесят, а следом зажженный фитиль. И прежде чем раздастся взрыв, опустим покров и отбежим на безопасное расстояние.

– Идет, – согласился я. – А в качестве фитиля можно использовать колокольную веревку! Отрезать кусок, обмазать свечным салом и порохом и поджечь! Я этим займусь.

– Ну вот и отлично. Кларк, помогите мне сбросить ящики. Не сомневаюсь, что взрыв будет такой силы, что мистер Тун вскочит как ошпаренный с постели и примчится сюда.

– А с ним и миссис Тун, – напомнил я.

– Что ж, чему быть, того не миновать. Будем решать проблемы по мере их появления, – философски ответил Холмс.

Мы сбросили в шурф достаточное, по мнению Холмса, количество ящиков. В последний я сунул конец веревки. Взрыв должен был испугать, обратить в бегство тружеников подземной фабрики по производству наркотиков. Когда наконец Холмс воспламенил наш фитиль и отправил его вниз, мы, поспешно опустив на место покров купели, метнулись к массивной гранитной глыбе алтаря и спрятались за ней, уверенные, что там мы находимся в безопасности.

Взрыв не заставил себя долго ждать. Старинная церковь содрогнулась от крыши до основания, пирамиды из ящиков рассыпались.

– Уходим отсюда, – распорядился Холмс, – живее. Мы должны срочно спуститься на берег, к выходу из штольни, о котором говорил мистер Тейлор. Сейчас оттуда бегут мошенники, опасаясь обвалов в подземелье. Теперь старому руднику, похоже, по-настоящему пришел конец.

Обратно мы вылезли тем же способом – через окно. Лестницу, которая нас так выручила, мы в спешке бросили у стены. Не гася фонарей, мы промчались между могилами на церковном дворе и выскочили за калитку, где начинался крутой спуск к морю. Но, увы, за калиткой мы угодили прямо в гостеприимные объятия Лай Тун и ее мужа. Китаец, сидя на земле, целил в нас из заряженной картечницы Гатлинга. Удивительно, что им удалось втащить наверх столь тяжелое оружие, да еще так быстро.

– Сожалею, но наше знакомство заканчивается, джентльмены, – проговорил Тун. – Мы больше не увидимся. В прошлый раз я готов был простить вам ваши шалости, надеясь, что вы уйметесь и оставите меня в покое, но вы не оправдали моих надежд. Мое терпение закончилось. Прощайте, джентльмены. Эта штука сейчас заработает, и вы все трое умрете.

В этот момент произошло любопытное событие. На берегу зазвучали голоса, зашумел двигатель катера береговой охраны, прибывший, чтобы арестовать беглецов, что спасались из рушащегося тоннеля, и кто-то – наверное, офицер полиции – крикнул: «Вы арестованы!» Мистер Тун на секунду отвлекся. Этого мне было достаточно. В следующее мгновение грянул выстрел, и на лбу у него образовалась маленькая круглая дырочка. Тун ткнулся лицом в свою картечницу. А я приготовился разрядить револьвер, целясь в Лай. Рядом инспектор Кларк вскинул к плечу ружье, а Холмс поднял перед собой трость, чтобы, если понадобится, изобразить «защитный блок».

– Один выпад – и моя пуля пробьет вам череп, – предупредил я, видя, что женщина по-кошачьи пригнулась, будто изготовясь к прыжку.

Мы приняли все меры, чтобы отразить нападение китайской тигрицы, однако она передумала. Пружинистый шаг назад, затем второй – и Лай оказалась на самом краю пропасти. Не сводя с нас сосредоточенного взгляда, она высоко подпрыгнула, перевернулась в воздухе и исчезла. Мы услышали громкий всплеск.

– Вот это да! – воскликнул Кларк и бросил ружье на землю, будто от сильной досады. – Она сбежала! Не сомневаюсь, что она ныряет и плавает, как сардина.

– Она действовала согласно кодексу чести, принятому среди бойцов джиу-джитсу, – сказал Холмс, вынимая портсигар и угощая нас сигаретами. – Слово «поражение» отсутствует в ее словаре. Она живет, чтобы сражаться, и таким образом хранит верность своему кредо. Думаю, что береговая охрана сейчас очень занята, вылавливая других китайцев, так что ее никто не заметит. Она вплавь обогнет мыс и скроется, чтобы продолжать свое дело еще где-нибудь. Кстати, уже светает. Ватсон, нам пора возвращаться в Сент-Айвс. Миссис Эденбридж наверняка готовит нам на завтрак яичницу с ветчиной. Не знаю, как вы, а я проголодался. Инспектор Кларк, надеюсь, вам можно доверять? Вы никому не должны говорить о нашем участии в этом деле, особенно это касается корреспондентов местных газет. Потому что остаток своего отпуска в Корнуолле я хочу посвятить более спокойным и приятным занятиям.

13
Огненный ритуал

– Мистер Лэнгфорд Ловелл, директор театра «Уимборн», хочет видеть вас, мистер Холмс.

Миссис Хадсон доложила о прибытии посетителя и с вежливым поклоном удалилась, оставив нас в обществе высокого, толстого и добродушного джентльмена.

Ловелла мы знали, поскольку нам доводилось встречаться в ресторане «Симпсонз», куда он, как и мы, частенько захаживал. Ловелл был агентом известного актера Чарльза Лемона. Благодаря их сотрудничеству театр уже не один год собирал полные залы, и многие новые пьесы были впервые с успехом поставлены именно там. Помимо энергии и делового таланта, Ловелл был человек компанейский, и мы всегда с удовольствием проводили время в его обществе, но сейчас его было не узнать. Он был явно чем-то расстроен.

– Входите, входите, Ловелл! – воскликнул Холмс и пододвинул ему стул. – Садитесь к огню, на дворе ужасная сырость.

– Лемон – непревзойденный Фальстаф! – заметил я, вспомнив недавний спектакль. – Здоров ли Чарльз?

– О да, благодарю вас, доктор Ватсон, наш триумфатор совершенно здоров и счастлив.

«Как бы не так», – подумал я, видя его удрученное лицо. Что стряслось? Неужели критики обругали игру Чарльза Лемона? Может быть, билеты на спектакли плохо раскупаются? Я давно не заглядывал в колонку театральных рецензий в «Таймс» и был совершенно не в курсе дела. Однако Ловелл пришел не за тем, чтобы жаловаться и плакать на плече у Холмса.

Он достал из кармана жилета черуту, раскурил ее и сказал:

– Мистер Холмс, я хочу посоветоваться с вами по поводу одной титулованной особы. Дело весьма деликатное, джентльмены.

Мы кивнули, и он продолжил:

– Дело в том, что некий человек или группа людей – возможно, некое тайное общество – неотступно преследуют бедную женщину, доводя ее до безумия. Последний эпизод этой ужасной истории произошел не далее как вчера – нечестивое действо, во время которого был исполнен ритуал с огнем. Лорд Эспри, ее супруг, вне себя от беспокойства, да и мы все тоже. Его несчастная жена слегла.

– Огненный ритуал? – переспросил я. – Наверное, это что-то оккультное. Оккультисты используют огонь и приемы некромантии, полагая, что таким способом можно вызвать дьявола.

– Боюсь, что вы правы, доктор Ватсон. Но как бы там ни было, больше всего меня беспокоит рассудок леди Эспри.

– Само собой, Ловелл! – согласился Холмс, беря с камина старую черную трубку из глины и набивая ее табаком. – Надо полагать, что огненный ритуал имел место в Шаддрик-Холле, загородном особняке лорда Эспри?

– Правильно. Послушайте, Холмс, лорд и леди Эспри нам очень дороги. Они щедрые меценаты, понимаете? Я рассказал его светлости о вас, о вашей превосходной компетенции и о том, что Скотленд-Ярд обращается к вам за помощью в самых каверзных делах. Чарльз Лемон просил меня сегодня поехать к вам на Бейкер-стрит. Да, чуть не забыл: на прошлой неделе леди Эспри получила несколько анонимных сообщений с угрозами от корреспондента, именующего себя Диаболо. Умоляю вас, сэр, сделайте что-нибудь, чтобы это безумие прекратилось.

– Мой дорогой Ловелл, – ответил Холмс, попыхивая трубкой, – мы с доктором Ватсоном рады будем вам помочь. Ваш рассказ заинтриговал меня. Эге, а что это у вас в кармане? Никак театральные билеты? Не рановато ли? Я ведь пока ничего не сделал. – Холмс усмехнулся. – Это места на балконе или в партере?

Ловелл никак не отреагировал на попытку моего друга развеселить его.

– Итак, я немедленно отправлю телеграмму лорду Эспри и уведомлю его о вашем согласии взяться за расследование. А в этом конверте лежат не театральные, а железнодорожные билеты, а также указания, как добраться до места. Прошу вас, мистер Холмс, выезжайте как можно быстрее.

– Что ж, Ватсон, – Холмс щипцами вынул из камина горящий уголек и разжег потухшую трубку, – выходит, надо заглянуть в железнодорожный справочник «Брэдшо». Путь нам предстоит неблизкий. Южные графства Англии нуждаются в нас!

* * *

Добравшись до Танбридж-Уэллз, мы пересели на другую ветку и продолжили путь по узкоколейке вдоль долины реки Ротер. Наш маршрут пролегал через Тендерден, Бодиам, Юхурст и Лаллингтон. «Есть все-таки особая прелесть в долгих поездках», – думал я, покуривая трубку и глядя в окно на живописные сельские виды. Мелькали деревни, хутора, обряженные в осеннюю бронзу, золото и пурпур рощи, пашни, обремененные плодами фруктовые деревья и кусты – верный признак суровой зимы. Холмс всю дорогу дымил сигаретой, уткнувшись в «Таймс», и лишь изредка поднимал голову, чтобы взглянуть в окно.

Когда мы прибыли в Лаллингтон, смотритель заверил нас, что нам нет нужды в транспорте, потому что каких-то полмили до Шаддрик-Холла мы быстро преодолеем пешком. С платформы сквозь прозрачную осеннюю дымку и впрямь можно было разглядеть вдали высокие трубы на зеленоватой, будто старая медь, металлической крыше и часовую башенку.

Дом во всей величественной красе предстал нам, когда мы шли по аллее меж стриженых лаймов и каштанов. Это был лучший образец георгианской архитектуры, элегантный и с идеальными пропорциями, которые с первого взгляда вызывали эстетическое удовлетворение. Здесь были и высокие окна, и фонтан на газоне, и статуи обнаженных нимф и сатиров среди псевдогреческих развалин.

Лорд Эспри вышел встретить нас. Это был чрезвычайно любезный, высокий, красивый джентльмен, который заседал в Вестминстере, защищая реформы в пользу бедных.

– Лэнгфорд и Чарльз Лемон наши близкие друзья, – начал он, – и вы, конечно, знаете, что ее светлость и я патронируем театр «Уимборн».

– Как себя чувствует ваша супруга? – спросил я.

– Ах, это ужасное происшествие легло черной тенью на наш дом, доктор Ватсон. После этого огненного ритуала моя жена почувствовала себя настолько дурно, что до сих пор остается в постели.

– Прежде всего нужно определить, остались ли где-нибудь предметы с оккультной символикой, – сказал Холмс.

– Остались, джентльмены, прошу вас, взгляните! – Лорд Эспри указал на камин – массивное сооружение из каррарского мрамора с гербом рода Эспри посередине.

На каминной полке стояли китайские фарфоровые вазы и пара гигантских подсвечников. Перед камином раскинулся широкий персидский ковер. Мы подошли и увидели в очаге маленький череп, белевший среди кучи серой золы.

– В ту ночь посторонних в доме не было, мистер Холмс. А в эту комнату вообще никто не приходил, разве что миссис Бут, наша экономка. Но она уверяет, что все было как обычно. Горел камин, поскольку ее светлость любит спуститься сюда с книгой после ужина и почитать в тишине.

– Можно я взгляну поближе? – Опустившись на колени, Холмс вынул лупу и стал рассматривать любопытный предмет. Затем он и вовсе взял череп в руки, как Гамлет, и поднес к окну, где было светлее. – Ватсон, а это, случаем, не обезьяний череп? Лангур, может быть?

Я взял у него череп и, оценив форму и расположение отверстий, сказал:

– Совершенно ясно, что череп человеческий. И, судя по размерам челюстей и глазниц, он принадлежит ребенку лет шести – десяти.

При этих словах лорд Эспри побледнел и зашатался. Миссис Бут сразу захлопотала, поспешила налить ему воды из графина и усадила на диван.

– Какой кошмар! – в отчаянии воскликнул он. – Все оказалось гораздо хуже, чем мы предполагали, потому что череп есть результат жертвоприношения.

– Не будем торопиться с выводами. – Голос Холмса был спокоен и тверд. – Расследование покажет. Но что бы ни случилось, необходимо прежде всего сохранять присутствие духа. Прошу вас, покажите мне эти письма, где вам угрожают.

Пока я стоял у окна и разглядывал деревушку Лаллингтон, примыкавшую к землям поместья, и церковь в тумане, лорд Эспри извлек из французского секретера пачку писем и отдал их моему другу.

– Впрочем, меня интересуют не столько эти письма, сколько ваши хозяйственные книги, – вдруг заявил Холмс. – Наверное, они хранятся в кабинете управляющего? Не хотелось бы отвлекать его от работы, однако я должен подробно изучить их.

– Такие вещи я держу у себя в библиотеке, мистер Холмс. Могу представить вам отчеты о нашем хозяйстве за многие годы, начиная с восемнадцатого века. Это, можно сказать, ценные исторические документы. Однако книги за последнее время и правда хранятся в кабинете Уилсона.

– Мне как раз нужны те, что постарше, – ответил Холмс.

Тут подскочила миссис Бут и зашептала что-то на ухо хозяину.

– Господа, я препоручаю вас заботам миссис Бут, моей уважаемой домоправительницы, – сказал лорд Эспри, выслушав ее. – Она проведет вас по дому и все покажет. Я сейчас же дам распоряжение, старые хозяйственные книги снимут с полок в библиотеке, чтобы вы могли изучить их.

* * *

Очаровательная и живая миссис Бут оказалась истинным сокровищем в том смысле, что она действительно имела подробные знания о любой детали обстановки особняка – от произведений искусства, таких как картины знаменитых мастеров, – до стенных обоев в комнатах прислуги. Последними Холмс отчего-то особенно заинтересовался. Наша экскурсия наконец завела нас в библиотеку, где на длинном дубовом столе было приготовлено угощение – холодный ростбиф и прочие деликатесы. Я, признаться, проголодался после долгой поездки, да и Холмс тоже, и потому мы с жадностью набросились на еду. Подкрепившись, мы могли приступить к работе. Нас ждали несколько толстых гроссбухов в старинных кожаных переплетах. Холмс быстро просмотрел первый том и принялся за второй, который он читал уже более внимательно, водя длинным пальцем по колонкам с цифрами, а иногда – там, где чернила совсем выцвели или истерлась бумага, – подносил к странице лупу.

Через некоторое время за окном начало смеркаться. Часы на камине пробили четыре. Мы слышали, как по дому ходит миссис Бут, зажигая масляные лампы. Вскоре она со своей свечой пришла и в библиотеку. Однако не успела она осветить наши потемки, как Холмс, корпевший над очередным документом, вдруг вскочил, далеко отбросив тюдоровский дубовый стул, и воскликнул:

– Все, Ватсон! Я нашел разгадку этой тайны! Теперь у меня есть подтверждение моих идей, и я могу должным образом объяснить огненный ритуал! Миссис Бут, будьте добры, доложите его светлости, что я готов сообщить важные сведения. Дайте знать леди Эспри. Ватсон, у вас еще остался табак? А то за раздумьями я и не заметил, как прикончил свои запасы.

* * *

В половине пятого все собрались в кабинете лорда Эспри. Из спальни спустилась его супруга. Я был поражен красотой леди Эспри, вопреки тому, что в ее лице, осанке и каждом движении сквозили отстраненность и полнейшее безразличие к происходящему вокруг. Я догадался, что виной тому лауданум, который она регулярно принимает по предписанию врача.

– Леди Эспри, позвольте вас заверить, что так называемый огненный ритуал не имеет отношения ни к некоей секте сатанистов, ни к масонам, ни к оккультизму. Здесь не обошлось без трагедии и жестокого убийства, но это дело давно минувших дней. Прежде всего, пусть вас не пугает череп. Вы наверняка помните ураган, который бушевал на минувшей неделе? Миссис Бут рассказывает, что в Лаллингтоне ветер крошил трубы и срывал черепицу с крыш.

– Ах, мистер Холмс, ветер был ужасный, – поддакнула экономка. – Мы сидели, закрыв повсюду ставни. В парке повалило несколько деревьев.

– И я о том же! Ураган, что разыгрался в Суррее и Суссексе, способствовал смещению черепа, и тот, под воздействием гравитации, свалился из трубы прямиком в ваш камин. И вот, войдя в гостиную с книгой, вы увидели в камине горящий красный череп! Представляю себе, какой ужас вы почувствовали при виде столь зловещего предмета, ведь всякий человек подсознательно опасается подобной чертовщины!

Разгадка этой тайны кроется в преступлении, совершенном много лет назад трубочистом по имени Томас Пэкем. Он жил в Тентердене, близ границы с Сурреем. Первого марта 1776 года он чистил трубы в этом доме. В те далекие времена трубочисты не использовали щетки на длинных ручках, хорошо знакомые нам сегодня. Вместо щеток они нанимали мальчишек-беспризорников, чтобы те выполняли за них самую опасную и грязную работу, забираясь в трубы и дымоходы. Так было и в Шаддрик-Холле. История не сохранила имя жертвы – юного беспризорника. Нам ничего не известно о его короткой и печальной жизни. Мы можем лишь догадываться об обстоятельствах его трагической ранней смерти, ибо когда мальчик проползал по трубе, на него обрушилась лавина сажи и пепла, и он потерял сознание и задохнулся.

Однако история на этом не заканчивается. Далее, из небрежного нанимателя трубочист Томас Пэкем превращается в хладнокровного убийцу. Он даже не попытался помочь несчастному мальчишке. Более того, он никому не сообщил о случившемся. Он просто удалился восвояси, не забыв взять два шиллинга за очистку труб и дымоходов. Наверное, решил, что его репутация куда важнее, чем жизнь беспризорника, или испугался, что его посадят в тюрьму. Ну а череп – это часть скелета, что уже несколько столетий находится где-то в узкой части дымохода.

А теперь что касается посланий, содержащих угрозы в ваш адрес. Получив информацию от слуг, а в особенности от миссис Бут, я пришел к выводу, что преступник – человек по фамилии Мейсон, который недолгое время служил у вас. Вы уволили его, и он затаил обиду. Его письма продиктованы навязчивым желанием мести. Цитирую одно из них: «Жить вам осталось недолго. Вскоре вас настигнет мой праведный гнев, вы ощутите его в полной мере. Готовьтесь. Нет вам спасения. Ваш Диабло».

Диабло – это, конечно, вымышленное имя. Самого Мейсона скоро арестуют, опознав по чернильным отпечаткам большого и указательного пальцев на бумаге и конвертах. Наверное, перья потекли, пока он писал свои послания. По почтовым штемпелям можно узнать, что письма были отправлены из Хоршема. Очевидно, Мейсон сейчас находится где-то поблизости.

– Мейсон, – пробормотала леди Эспри, – Мейсон… Ну конечно! Этого негодяя следовало выпороть на конюшне. Пару недель назад он был уволен, потому что пытался украсть серебряный портсигар, принадлежащий его светлости. Странно, но он поступил к нам на службу, имея отличные рекомендации от леди Биллингтон.

– Подозреваю, что он их подделал, – сказал Холмс. – Хорошо, что вы от него избавились.