Текст книги "Шерлок Холмс. «Исчезновение лорда Донерли» и другие новые приключения"

14
Чайница миссис Мунн

Однажды осенью почтальон принес Шерлоку Холмсу на Бейкер-стрит презабавное письмо, рассказ о котором я привожу не для того, чтобы продемонстрировать образец высокого литературного стиля, но единственно из желания развлечь моих читателей.

В то памятное утро миссис Хадсон собралась было предать вышеупомянутую записку ревущему в очаге пламени, когда Холмс вдруг выхватил у нее листок с опаленным уголком и таким образом отсрочил его ужасный конец. Не скрою, мы успели немало повеселиться, когда по очереди читали это письмо.

– Наш храбрый корреспондент не заслужил столь откровенного пренебрежения, – заявил Холмс.

– Ах, прошу вас, прочтите еще раз, – просила миссис Хадсон, вытирая слезы и качая головой, будто не верила, что кому-то пришло в голову такое написать.

«Дорогой мистер Холмс, – так начиналось письмо, – пишет вам миссис Мунн из Клапам-Террас. Я женщина скромного достатка и положения, каких в нашем огромном городе точно муравьев в муравейнике. Однако, следуя совету одного из соседей, я осмеливаюсь обратиться к вам насчет моей чайницы. Дело в том, что с недавнего времени она приобрела манеру самостоятельно передвигаться по полке, когда я на нее не смотрю. Она двигается когда хочет. Меня это очень беспокоит. Прошу вас, приезжайте ко мне в Клапам, и я расскажу вам подробнее о других явлениях полтергейста. Сразу оговорюсь, что я являюсь почитательницей Флорри Ситвелл, известного медиума».

– Ох уж эти мне спиритуалисты, – поморщился я, допил остатки кофе и взял трубку со спичками.

– Все это так, Ватсон, – заметил Холмс, – но, как бы там ни было, я воспользуюсь ее предложением, поскольку последнее убийство на железной дороге, признаться, выбило меня из колеи. Мне нужно отдохнуть, развлечься. Где у нас справочник Бредшо? В общем, мы едем с вокзала Виктория до Клапам-Джанкшн, а оттуда идем пешком. Миссис Хадсон, ожидайте нас к полудню. Не сомневаюсь, что это какой-то фарс, но прогулка, надеюсь, пойдет нам на пользу.

Выйдя на улицу, мы кликнули кеб и отправились на вокзал Виктория. Город был окутан густой грязно-желтой мутью. По дороге я едва угадывал за туманом темные фасады, средь бела дня возницы зажигали фонари, опасаясь столкнуться со встречным в этой непроницаемой, душной и ядовитой мгле.

Со станции мы совершили короткую пробежку до Клапам-Террас. Под пятым номером находился дом красного кирпича, который ничем не отличался от соседних. У окна сидела миссис Мунн. Рядом стояла накрытая клетка с попугайчиком. Встретив нас, она сразу поинтересовалась:

– А вы верите в спиритуализм?

– Безусловно, миссис Мунн, – ответил Холмс. – И у меня нет причин сомневаться, что в вашем милом кухонном шкафчике происходят загадочные явления.

– Это все моя чайница, мистер Холмс.

– Да, да, я знаю.

– Она двигается сама по себе! Стоит мне отвернуться, как она начинает шевелиться.

– Да еще и переворачивается, – прибавил я, едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться и тем самым не оскорбить милую старушку.

– Представьте себе! Недавно она перевернулась и весь чай просыпался на пол. А ведь ее никто не трогал.

– Очень интересно, – без тени иронии заметил Холмс. – Скажите, пожалуйста, миссис Мунн, когда был последний случай?

– Сегодня утром, мистер Холмс. Я стояла здесь, у клетки, слушая, как щебечет мой попугайчик, а чайница в это время пролетела всю кухню из конца в конец. По пути она опрокинула подставку для яйца и повредила подоконник. Вот, видите – здесь выбоина.

– Кто бы мог подумать, – хмыкнул я, вертя в руках виновницу происшествия. – Ничем не примечательная, обыкновенная чайница. Была бы она старинная или хотя бы дорогая – другое дело. Такая же – с японским садиком и гейшами на боку – есть у миссис Хадсон.

– И все-таки дело здесь нечисто.

– Вы совершенно правы, мистер Холмс. Мы, спиритуалисты, знаем, что дьявол может вселиться в любой предмет. Я обсуждала это с мистером Линкольном в нашей церкви, и он придерживается того же мнения.

– Миссис Мунн, я думаю, что чайница тут ни при чем, поскольку она не первый год стоит у вас в шкафу и ранее ничего подобного с ней не происходило. Мы должны внимательнее отнестись к ее содержимому. Последняя порция чайных листьев, должно быть, всему виной. Какой у вас сорт чая?

– «Твиггинс Дивиденд», сэр.

– Надеюсь, вы сохранили пакет?

– Да, сэр, тут, в ящике.

– Отлично. Отдайте нам его на время и ждите от нас известий.

Мы попрощались с миссис Мунн и ушли в самом веселом расположении духа, которое не мог омрачить даже ядовитый ноябрьский туман.

Под первым же фонарем Холмс остановился, достал лупу и тщательно изучил каждую букву на чайном пакете. Глядя через его плечо, я прочитал адрес:

Твиггинс Империал Ltd

Импорт и экспорт чая

Городские верфи

Кастл-стрит

И.К.1

На станции мы сели в ближайший поезд до Лондон-Бридж. В теплом купе первого класса мы обрели временное убежище от сырого промозглого воздуха и вездесущего тумана, который уже не первый день застилал всем глаза, так что перейти дорогу, например, становилось смертельно опасной авантюрой. Туман приносил с собой и другие неприятности. Так, с утра я вышел из дому за сигаретами, а когда вернулся, мои пальто и шляпа были все в пятнах угольной сажи. Я хорошо помню тот вонючий паровоз, ходивший от станции метро «Бейкер-стрит» до «Сент-Джонс-Вуд» в 1861 году, который оставлял подобные следы на одежде.

Некоторое время спустя Холмс и я сидели в приемной чайной компании «Твиггинс Империал» и ожидали, когда нас примет мистер Л. Смит, председатель совета директоров, знакомый со всеми аспектами производства чая, но главным своим долгом считающий отслеживание качества продукции в каждом отдельном пакетике. Наш рассказ он выслушал не без улыбки, подумав, вероятно, что мы парочка безобидных чудаков.

Когда Холмс отдал ему пустой пакет, он при нас положил его в конверт и снабдил запиской, пообещав связаться с нами, когда он получит известие с плантации в Индии, откуда поступила данная партия чая. Ящик, в котором этот чай экспортировался, имел особый номер – на случай, если потребуется отследить его местонахождение.

Почему, спросит читатель, к нам отнеслись с таким вниманием, несмотря на легкомысленный характер истории о пляшущей чайнице? Потому что репутация и известность Шерлока Холмса как детектива были таковы, что перед ним открывались любые двери. Мы даже отобедали в дубовом зале заседаний и выкурили по отличной сигаре. Словом, час или два в обществе господина председателя пролетели незаметно, а затем мы вернулись к себе на Бейкер-стрит. Минуло не менее двух недель, прежде чем мы узнали об ответе, полученном из Индии. Однажды утром пришло письмо с пометкой И.К.1, весьма занятного содержания. Я как раз сидел у камина и изучал медицинскую статью в журнале «Ланцет». Холмс позвал миссис Хадсон и прочел письмо вслух.

«Приветствую Вас, почтенный сагиб, много событий произошло на плантации после Вашего отъезда из Нагпура. Пакистанец Муссафади, что работал у нас, умер в прошлом году от старости, и тело его было предано огню. Кришна всемогущий, помилуй нас, ибо когда срыли его лачугу, то под ней в земле открылись останки семи человек, среди них четыре женщины, все сборщицы с соседней плантации, задушенные платком из шелка. Да что говорить, если в пожитках нечестивца нашли бронзовую статуэтку Кали, богини зла. Сагиб Радли Уимберфорс, наш управляющий, тут же сообщил в полицию. Но чем они теперь помогут? Ничем.

Что до прочих Ваших вопросов, то я могу только предполагать, что муссон разнес по округе пепел злодея и убийцы и что-то упало на плантацию, а затем вместе с чаем достигло – по морям и океанам – берегов Англии. Может быть, по этой причине белая женщина, которую так ярко описывает мистер Холмс, пала жертвой злых сил. Впрочем, кто его знает.

С низким поклоном,

Харади, помощник управляющего

Чайная компания «Твиггинс Империал»,

провинция Нагпур».

В тот же день мы отправились к миссис Мунн. Туман ненадолго рассеялся, и в небе блеснуло призрачное солнце, освещая землю своим бледным светом. Когда мы прибыли, входная дверь была распахнута.

– Дорогая миссис Мунн, я принес вам добрые вести! – с порога закричал Холмс, бросил на вешалку шапку и пальто, мельком взглянул в зеркало и бодро направился в гостиную.

Хозяйка все так же сидела на стуле у клетки с попугаем, скрытой под черной тканью. «Неужели она никогда не снимает эту тряпку? – думал я. – Зачем она держит бедную птичку в темноте?» Из клетки, однако, раздавалось веселое чириканье и слышалось биение крылышек. Миссис Мунн пригласила нас к столу и угостила свежезаваренным чаем. Холмс показал ей письмо.

– Ну вот, это все объясняет, – пробормотала она, прочитав ответ из Индии.

Перед нашим уходом она, насколько я понял, решила отблагодарить Холмса. Схватив его руку, она повернула ее вверх ладонью и стала предсказывать ему будущее:

– На этой неделе вы получите известие от мистера Пирса Чоупа. Он медиум. У нас с ним невидимая духовная связь, джентльмены, поскольку церкви спиритуалистов связаны друг с другом. Так вот, он покажет вам кое-что, чего вы еще не видели, и вы уверуете, как верую я, в присутствие мирового духа. Он выведет вас на новые уровни существования, которых мы все стремимся достичь.

– Пирс Чоуп, – повторил я, чувствуя в воздухе холодок. Отчего-то захотелось поскорее уйти.

И тут черная ткань, покрывавшая клетку, сама собой соскользнула, и я понял: птица, что сидит на жердочке и без выражения глядит на меня – заводная.

«Хосбери-Роу, 3, Кэмден

Дорогой сэр,

жду Вас у себя в семь часов вечера в четверг. У меня есть приятные известия, мистер Холмс. Я наслышан о Вас от миссис Мунн. Приглашаю Вас и Вашего друга доктора Ватсона совершить удивительное путешествие. Мы едины в нашей вере.

Искренне Ваш,

Пирс Чоуп».

Пирс Чоуп оказался бледным худощавым человеком лет тридцати пяти, в одежде не по размеру, висевшей на нем, точно на вешалке. Седеющие виски, холодные черные глаза и тонкие усики над верхней губой не позволяли заподозрить в нем теплоты и человеческого участия, однако держался он довольно дружелюбно.

Жил Чоуп в одном из бедных районов Лондона, в квартире на третьем этаже. Под окном проходила дорога, а дальше виднелась станция метрополитена.

Он пригласил нас на ужин и по-холостяцки угощал жилистыми котлетами. На десерт был осевший пудинг с комковатым заварным кремом.

После ужина мы сидели в гостиной у камина, курили и вели дружескую беседу. Обстановка в маленькой комнате отражала презрение хозяина к благам земного мира: голый линолеум, выцветшие бумажные обои и книжный шкаф в углу, где стояло всего несколько книг по спиритуализму. В камине слабо мерцал дымный огонек.

– Я сейчас принесу портвейн, – сказал Чоуп, – у меня есть бутылка отличного «Кокбурна».

Он поднялся из истертого кресла с засаленным подголовником.

– Джентльмены, я считаю, что вы мои истинные друзья, и предлагаю сегодня вечером совершить путешествие в метро.

– В каком направлении, мистер Чоуп? – удивленно спросил Холмс.

– Станция «Арчвей», сэр.

Холмс потер длинным пальцем переносицу своего орлиного носа.

– «Арчвей» – это же ваша Северная линия. От Кэмдена всего несколько остановок к югу. «Кентиш-Таун», «Тафнел-Парк», а затем и «Арчвей». Здесь, в конце линии, дорога довольно извилиста, поезда несутся как бешеные, вагоны так и бросает из стороны в сторону. Более того, тут самые длинные и темные перегоны. Бывает, едешь в тоннеле и задыхаешься от нехватки воздуха. Словом, ничего хорошего. Я бы лучше покатался по Кольцевой или Метрополитэн. А вы что скажете, дорогой Ватсон?

– Все, кроме старой линии на «Сент-Джонс-Вуд», меня вполне устраивает! – заявил я, приканчивая портвейн. – Вот уж где вонь и духота!

Надев шляпы и пальто, мы спустились на улицу и быстро пошли к метро. Туман сгустился пуще прежнего. Тускло горели фонари, освещая старые мрачные дома Кэмдена, дорогу запрудили омнибусы и экипажи, двигавшиеся с черепашьей скоростью.

Зачем ему понадобилось тащиться куда-то на метро в такую темень? Наверное, он хочет познакомить нас еще с одним медиумом, активистом их спиритуалистической церкви на севере Лондона. Мне казалось, что Холмс молчаливо разделяет мое мнение.

Монотонный перестук колес притуплял мысли. Я сидел, сонно уставившись на собственное отражение в стекле напротив, пока поезд не остановился на «Кен тиш-Таун». Яркий свет, движение пассажиров разогнали дремоту, но ненадолго. Лицо Холмса у меня перед глазами задрожало, начало расплываться, менять форму, точно резиновое. Наблюдая эти странные трансформации, я одновременно понимал, что он спокойно читает рекламу леденцов от кашля, висящую над головой Чоупа, ничуть не меняясь в лице. Наш медиум всю дорогу просидел смежив веки, точно пребывал в глубоком трансе.

На станции «Арчвей» мы покинули душный вагон и направились к эскалаторам, поднимавшим пассажиров на поверхность. Но не успели мы ступить на эскалатор, как Чоуп схватил меня за руку и потащил в другую сторону, на платформу северного направления. Признаться, я нетвердо держался на ногах и с трудом понимал, что происходит.

– Мы возвращается в Кэмден? Так скоро? – удивился Холмс.

– Спокойствие, сэр, – огрызнулся Чоуп. – Мы находимся в присутствии неугомонного духа, который должен вечно вертеться на чертовом колесе. А теперь, доктор Ватсон, и вы, мистер Холмс, взгляните вон туда – в тоннель!

Приближался поезд. Волна зловонного воздуха из тоннеля и звенящие рельсы привлекли одного из пассажиров, стоявших на платформе, как огонь привлекает мотылька. Бедняга, сорвав с головы цилиндр, бросился прямо под поезд.

– Эй! – закричал я и замахал руками. – Дежурный! Человек прыгнул на рельсы!

Кричать и махать руками было нелегко, потому что язык заплетался, а руки не слушались.

– Прекратите, Ватсон, – донесся до меня будто из-под земли требовательный голос Холмса. – Никто никуда не прыгнул. Это мираж.

Потом я услышал, как он в крепчайших выражениях отчитывает Чоупа:

– Вы шарлатан, мистер Чоуп. Вы используете дешевые опиаты, чтобы вызвать галлюцинации. Я узнаю эти симптомы. По счастью, я не пил ваш портвейн с настойкой опия. Считайте, что вам повезло, а ведь я мог бы переломать вам все кости за то, что вы сотворили с моим другом. Идемте на эскалатор, дорогой Ватсон, вам необходимо выйти на свежий воздух, проветрить голову. Что касается вас, мистер Чоуп, то я надеюсь, что мы больше не увидимся. Я запрещаю вам приходить на Бейкер-стрит, а также присылать вашу спиритическую литературу. Это мое последнее слово. Прощайте.

* * *

Какие необычные чувства я испытывал, находясь на платформе «Арчвей», в новом для себя состоянии. Замечу, что, в отличие от Холмса, я ни тогда, ни впоследствии не питал неприязни к мистеру Чоупу. Мне понравилось наше путешествие. Хочется верить, что наш медиум использовал опиаты как средство, помогающее открыть для человеческого разума присутствие мира духов и фантомов, а призрак джентльмена в цилиндре и по сей день продолжает посещать станцию «Арчвей».

Прибавлю, что через несколько лет я был очень огорчен, узнав из колонки некрологов в «Таймс» о кончине Пирса Чоупа, который совершил самоубийство, бросившись под поезд на станции «Онор-Оук-Парк».