Текст книги "Коммунальное счастье мое"

Действие второе

Явление первое

Владимирская площадь. Над памятником Достоевскому кружат осенние листья. Среднего возраста, спортивного вида мужчина деловито оглядывает здания и площадь. Изредка посматривает на часы. Видно, что он ждет кого-то. Утро. Вокруг кипит жизнь большого города. Люди встречаются, расходятся, пробегают мимо под зонтиками. В самом конце сцены прохаживается цыганка Зарина. Владимирская площадь – постоянное место ее работы.

Василий (обеспокоенно). Уж утро близится, а агента (делает ударение на букву «а») все нет… Да, не спешат, однако, господа зарабатывать деньги. Как будто это не им, а мне надо продать! Нет, это же надо! (Начинает злиться). Тут еще дождь начинается. Все. Жду еще пять минут и ухожу. (Делает очередной виток вокруг памятника. В это время к нему сужает круги Зарина).

Зарина. Не волнуйся, красавец, радуйся: дело будет в шляпе! Дай на ручку погляжу, всю правду расскажу. (Берет его за руку). Ой-ой, сладкий, что задумал – то получишь! (Василий с интересом слушает). Только будь на стреме! Закон не на твоей стороне. Опасность тебя ожидает, милок!

В это время на площадь вбегает Александр, он в куртке и под зонтом. Увидев Василия с Зариной, возмущенно машет на цыганку рукой.

Александр. Ты опять тут вертишься под ногами с утра пораньше! А ну, пшла отсюда!

Василий. Привет, подожди, Саш! (Обращается к Зарине). Ну и че, говоришь, опасность? (Дает ей денежную купюру).

Зарина (ловко убирает деньги под юбку). А опасность, сладкий мой, будет от него! (Указывает пальцем на Александра).

Александр (в негодовании, аж задохнулся). Ах ты, чувырла немытая! Достала! Теперь уж точно сдам тебя куда надо!

Зарина (смеется низким голосом). Вот порчу напущу на тебя – тогда узнаешь, кто немытый! (Быстро исчезает).

Василий. Ты че, с цепи сорвался?

Александр. Да надоела, попрошайка, всех клиентов мне разгоняет!

Василий (спокойно). Каждый как может на кусок хлеба зарабатывает!

Александр отмахивается, дипломатично уходя от разговора: с клиентом не спорят.

Александр. Вась, извини, опоздал! Не мог бросить клиента, подписывали договор в конторе. А телефон твой не отвечает!

Василий (примирительно протягивает руку в ответ). Ладно, я сам виноват, поменял мобилу, а тебе забыл перезвонить.

Александр (торопливо, поглядывая на часы). Ну что, пошли смотреть «царские палаты»? Я уже договорился с жильцами. (Суетливо приблизился к нему и снизил голос). Василий, у тебя серьезный конкурент!

Василий (недовольно). Саш, вот только «ля-ля» не надо! Посмотрю квартиру, тогда и будем говорить. Знаю я эти коммерческие трюки: последний экземпляр и очередь стоит! Не гони волну, Сашок!

Александр (сконфуженно). При чем здесь трюки! Вась, я серьезно. Наш русский американец подбирает варианты квартир. Я сам этим занимаюсь с ним. Он квартиру уже посмотрел, понравилась, говорит. Правда, залог еще не дал. Думает. Ну и пусть думает, эта квартира лакомый кусочек, уйдет быстро – не задержится в списках продаж. (Хихикает и довольно потирает руки).

Василий (равнодушно). Посмотреть сначала надо, а потом будем разговаривать. А конкурента можно отодвинуть, если вариант меня устроит, особенно «нашего американца». Пусть в Америке покупает. А то, ишь, возвращаются, скупают в центре жилье! Перебьется конкурент. (Решительно добавляет). Идем смотреть твои «царские палаты»!

Александр (показывает рукой в сторону). Здесь еще одна квартирка есть – пальчики оближешь! Прямо на Владимирском, но жильцы ни в какую не хотят из центра уезжать. И что им, нищим, этот центр дался, не понимаю!

Василий и Александр, рассуждая, уходят. Площадь затемняется, и освещается кухня.

Явление второе

Утро этого же дня. На кухне оживленно. Жильцы готовят завтраки, в коридоре очередь в ванную комнату.

Люба (возмущенно). А ванная бывает когда-нибудь свободна?

Борис (с гордой осанкой и довольный собой проходит мимо). А я уже умылся на кухне (гремит зубной щеткой в стакане), простите, господа, за интимные подробности.

Леша (осуждающе). Боря, иксьюз ми (ехидно), спали бы себе, а не толкались на кухне, когда люди на работу собираются!

Борис (оптимистично, с воинственными нотками в голосе). А вот вас и не спросили, что мне делать! Думаете, если безработный, то мне делать нечего? Ко мне ученик приходит к девяти!

Екатерина Михайловна (в халате и с бигуди на голове, поддерживает соседа). Совершенно верно, Борис Иванович, почему мы должны оправдываться, если не работаем? У нас могут быть свои дела по утрам! И мы так же за квартиру платим, как все!

Оленька (входит с чайником). Доброе утро всем!

Жильцы продолжают обмениваться колкостями, и в это время раздается резкий (вдалеке) звонок во входную дверь. Слышен шум, голоса и истеричные крики Нюры. Она вбегает на кухню в халате и с полотенцем на голове.

Нюра (кричит). А мы здесь при чем?! У их, видите ли, европейский ремонт, а мы должны страдать! (Она вскидывает руки к собравшимся жильцам, словно ища поддержки). Воду, ироды, отключают на весь день. (Потрясает кулаками в сторону коридора). Не согласные мы!

Ее призыв взволновал и так озабоченных утренними коммунальными проблемами жильцов квартиры.

Люба (возмущенно). Конечно не согласны! У нас грудной ребенок!

Екатерина Михайловна (поддерживая). Любочка, вы совершенно правы, они не имеют права!

Борис. Ко мне люди должны прийти, что же, теперь в туалет не сходить? Кошмар, как говорят англичане – найт мэре!

Оленька (весело). А меня весь день не будет. Пусть делают что хотят! Я согласна!

На нее набрасываются женщины в полном составе.

Екатерина Михайловна. Деточка, ты здесь живешь не одна, и тебя никто не спрашивает!

Люба (захлебываясь от возмущения). Конечно, зачем тебе вода? Да ты себе и белье никогда не стираешь! Все мамочка за тебя делает!

Нюра (наскакивает на нее, как коршун). Тебе бы только по телефону болтать!

На шум галдящих женщин на кухню заглядывает сосед, затеявший ремонт.

Армен (седеющий импозантный армянин в спортивном костюме с располагающей улыбкой). Дамочки мои, красавицы! Зачэм так шумите? А? Толко на один дэн, а вечером опят вода будэт. Мойтэсь на здоровье!

Женщины с Оленьки перекинулась на соседа. Говорят все сразу.

Нюра (злобно). Что значит «мойтесь на здоровье»? А туалет? А посуду мыть? Ишь умник какой нашелся!

Люба. А ребенку, знаете, сколько воды нужно: кашку сварить, попку подмыть! А?

Екатерина Михайловна. Действительно, мы – ладно, а вот с ребеночком что делать прикажите?

Армен (виновато). Ну толко на один день, а вечером вода опять будет. Мне только трубы поменяют – и все. (Заискивающе смеется).

Жильцы все хором орут, каждый свое: «Трубы им менять!» «А нам кто поменяет?» «Умные нашлись!» «Перетопчетесь!»

Гвалт стоит такой, что Оленька, не выдержав, открывает окно и кричит.

Оленька (ладони рупором). Милиция, скорая, пожарная! В квартире № 15 психи взбунтовались, из дурдома сбежали! Помогите!

Армен, закрыв уши руками, бежит из квартиры прочь. Жильцы, размахивая руками и не переставая кричать, бегут за ним следом. Играет военный марш. Все стихает. Никто не обращает внимания на вошедшего в кухню Василия.

Василий (Оленьке, стоящей у окна). Простите, у вас тут пожар?

Оленька (радостно). И пожар, и потоп, и землетрясение! Спасайтесь кто может! (Смеется).

Василий (улыбается понимающе). Коммунальные разборки с утречка?

Оленька (махнув рукой с досады). Ага, достали! Орут все время, как на уличном митинге, по делу и не по делу! (Потом с любопытством смотрит на незнакомца). А вы, простите, случайно, не из пожарной? А то я тут в окно кричала…

Василий (сделав загадочное лицо). Я, девушка, из «Службы спасения»! К вашим услугам! (Шаркает ногой и отдает честь рукой. Смеется).

Оленька (понимая, что он шутит). Нет, ну правда, кто вы?

Василий (подходит близко к девушке, берет ее под руку и доверительно объясняет). Я (внимательно смотрит на нее), простите, как вас зовут, девочка?

Оленька. Ольга Нежина. (Пытается отстраниться от незнакомого человека).

Василий (крепко ее держит). Очень приятно, Оля Нежина! (Отпускает ее руку и смеется). Да не бойтесь вы меня, девушка – нежная! (Потом галантно склоняет голову). Василий Пескарев, будущий хозяин вашего государства!

Оленька (восторженно). Ой, так это вы из Нью-Йорка?

Василий (обиженно). Девочка, милая моя, да я этот Нью-Йорк в гробу видел! (Растопырив пальцы веером). Я родом из Тихвина, но жить буду здесь! Ясно тебе, Оля Нежина? Нью-Йорк, видите ли! (Потом громко кричит в коридор). Я здесь буду – хозяин! (Поворачивается к Оленьке). Понятно вам? (Уходит).

Оленька задумчиво идет к телефону.

Оленька (тихо, прикрыв трубку рукой). Вадик, привет! (Разговаривает). Ну, давай у метро «Достоевская». Что? Ну конечно люблю!

Играет мелодия, кухня растворяется в темноте. Освещается площадь.

Явление третье

Владимирская площадь. Полдень. Обычная обеденная суета. Лера с сумками идет с Кузнечного рынка. Навстречу ей Зарина.

Зарина (ласково). Послушай, красавица моя, по глазам вижу, тебя ждут большие перемены в жизни. Любовь и богатство! (Рукой задерживает старающуюся увильнуть от нее женщину). Да не беги ты от меня, ведь от судьбы не убежишь! Дай на ручку посмотрю…

Лера (безнадежно усталым голосом). Глупости все. (Потом с озорной злостью). Богатство, говоришь? Десять тысяч рублей в месяц – не хочешь? Или ты думаешь, что наша библиотека станет ночным клубом, а нас переведут в стриптизерши? (Ставит сумки и протягивает цыганке руку). Ну а может, моя книга выйдет миллионным тиражом? Любовь, говоришь? Это что, мой муженек вернется из Москвы от своей двадцатипятилетней пассии? (С напористостью в голосе). Гадай!

Зарина (с мягкой грустью). Мадамочка моя, не кипятись! (Смотрит руку). Ну, что я тебе говорю: любовь на твоем пороге! И деньги! Большие деньжищи! (Крепко держит за руку Леру, которая возмущенно пытается вырваться). Да подожди ты! Не дергайся! Я тебе точно говорю: любовь!

Лера (наконец вырвавшись из цепких рук гадалки, достает деньги). Вот, только пятьдесят рублей осталось. (Протягивает ей купюру).

Зарина (смеется). Запомни меня, я – Зарина, цыганка-болгарка! (Отталкивает ее руку с деньгами). Разбогатеешь – заплатишь! Найдешь меня здесь, на Владимирке, и отдашь должок по заслугам.

Лера (недоуменно). Эх, Зарина-Зарина, растревожила мне душу! И кто тебя просил об этом? (Поднимает тяжелые сумки и бредет через площадь, опустив голову). Деньги? Любовь? (Читает свои стихи).

Зарина (Кричит вслед уходящей женщине). Запомни, любовь уже на пороге твоего дома! (Разворачивается и уходит).

Явление четвертое

Кухня. У своего столика возится с посудой Екатерина Михайловна. Заходит Николай Степанович с чайником. Время близится к обеду.

Екатерина Михайловна. Добрый день, Николай Степанович! Чайку попить решили? А зря! Воду-то отключили!

Николай Степанович (негодующе). И зачем было спрашивать у нас разрешения? (С досады плюет). В советские времена заранее объявление вывешивали, предупреждали! А теперь что хотят – то и делают! (С грохотом ставит пустой чайник на стол).

Екатерина Михайловна (заботливым голосом). Николай Степанович, миленький, не расстраивайтесь. Давайте я вам чайку налью, только что заварила. (Наливает чай, ставит стул у стола, усаживает соседа). Вот так-то лучше будет! И что с них возьмешь, молодых, беда одна.

Сидят рядышком, пьют чай и воркуют, как два голубка.

Екатерина Михайловна. Помнишь, Коля (замерла на мгновенье), можно так по-простому?

Николай Степанович (расслабленно). Да уж что там, Катя (улыбается), между нами, стариками, можно конечно!

Екатерина Михайловна. Помнишь, Коля, когда здесь ремонт был, ну еще при Брежневе?

Николай Степанович (радостно). Конечно помню. К Олимпийским играм! Тогда еще предупреждали, если какой иностранец заглянет, не говорить, что коммунальная квартира, мол, одна большая советская семья! (Смеются). Ой, Катюша, как давно все это было! Ну, так что, когда ремонт был?

Екатерина Михайловна (шепотом). Только обещай, Коля, что никому не расскажешь?

Николай Степанович (придвинув стул поближе). Что ты, Катя, клянусь! (В нетерпении). И что?

Екатерина Михайловна (шепчет). Камин замурованный тогда у нас в комнате обнаружили, помнишь?

Николай Степанович (ерзает на стуле). Помню, как не помнить! Дальше – что? Не тяни, Катя!

Екатерина Михайловна. Так вот, Иван Григорьевич, царствие ему небесное, когда там строители днем разрыли, он ночью покопался и нашел…

В это время на кухню входит Петр, как всегда, навеселе.

Петр (приплясывает и поет). Ой, теща моя, теща ласковая, за волосики меня все потаскивала… (Смотрит на соседей). Чей-то вы здесь притихли? А? Никак квартиру делите?

Николай Степанович и Екатерина Михайловна поспешно встают с места.

Екатерина Михайловна (громко Петру). Да уж, Петенька, все разделили и без нас! (И тихо Николаю Степановичу). Жду тебя, Коля, на обед у меня…

Николай Степанович (молча кивает в знак согласия соседке и возмущенно соседу). Петр Захарович, шли бы вы себе двор подметать!

Петр (возмущенно). Я уже два года сикьюрити в отеле «Достоевский» служу. (Гордо распрямляет плечи).

Николай Степанович. Ой-ой, и этот туда же: брефест, бойфренд, сикьюрити, мотель! Тьфу, прости меня, Господи! Сторожем, что ли, в гостинице работаешь? Так и говори по-русски!

Петр (поет частушку). Я прижал ее к осине, у ней губки стали сини… (Приплясывая, уходит).

Николай Степанович (вслед ему). Сикурити хренов! (Потом в раздумье). Интересно-интересно, что там Иван Григорьевич, царствие ему небесное, в печке нашел? Столько лет, и ни гугу!

В глубине квартиры слышны голоса. Входят Александр и Владимир. В руках у Александра листки бумаги.

Александр (радостно и торжественно). Добрый день, господин, как вас, извините, по фамилии?

Николай Степанович (недовольно). Господа все в 17-ом расстреляны! А меня зовут товарищ Курдюков Николай Степанович! (Гордо поднимает голову).

Александр (смущенно). О’кей, товарищ Курдюков (смотрит в лист), ага, вот, есть. (Ставит галочку, подходит к жильцу и протягивает руку). Поздравляю вас, товарищ Курдюков! (Показывает ему листок бумаги). Вот вам смотровой ордер на однокомнатную квартиру в Рыбацком! Распишитесь вот здесь! (Кладет ордер на стол).

Николай Степанович (отпрянув). Ничего пока подписывать не буду! Мне надо посоветоваться… (Бежит из кухни с криками). Екатерина Михайловна! Катя! Катя!

Александр (в недоумении Владимиру). Вот народ! Им как лучше, отдельную квартиру! Из этого «коммунистического дна»…

Слышен топот, крики. На кухню вбегают почти все жильцы квартиры, кроме Екатерины Михайловны и Николая Степановича.

Нюра (кричит громче всех). Умру, а никуда не поеду отсюдова!

Петр (развеселым голосом поет). Врагу не сдается наш гордый «Варяг», все вместе умрем под волнами…

Борис (радостно потирает руки). А что там Валобуеву Борису Ивановичу причитается?

Оленька (протискивается сквозь столпившихся у стола жильцов со списком квартир). Надеюсь, нам две однокомнатные?

Лишь одна Лера не принимает участия в раздаче жилья. Она стоит у окна и молча курит. К ней подходит Владимир. Жильцы продолжают кричать и спорить между собой. Часть кухни с жильцами затемняется, и освещается кусок окна с Лерой и Владимиром.

Владимир. А вы что, не рады уехать из этого кошмара, Валерия?

Лера (равнодушно смотрит на него). Простите, а откуда вам известно мое имя? Нас, по-моему, не представляли друг другу!

Владимир (склонив голову). Разрешите представиться: Баскаков Владимир Викторович!

Лера (холодно). И, собственно, что вам от меня надо, господин Баскаков? Ведь уже все решено. Подачки в виде хрущевок за чертой города – уже раздали. И чему я должна радоваться – семнадцати квадратным на Пролетарской?

Владимир (растерянно). Все варианты квартир для жильцов подбирали в агентстве. Вы можете оспорить, если не подходит!

Лера (усталым, безнадежным голосом). Да какая разница! Пролетарская, Рыбацкое, Авангардская, по мне хоть «Крематорская»! (Собирается уходить).

Владимир. Валерия! А вы совсем меня не помните? 1985 год, Невский проспект, кафе «Сайгон»? Вы читали стихи Ивану Троекурскому? Помните Володю и Сережу? Ну, Марсово поле, сирень цвела, белые ночи? Мы с вами от дождя прятались под аркой Главного штаба…

Лера (нерешительно останавливается и внимательно смотрит на Владимира). Володя? Неужели ты? (Улыбка озаряет ее лицо).

Владимир (подходит ближе и берет ее за руку). Валерия! Неужели я нашел тебя?! Почему ты исчезла бесследно тогда? Я искал тебя всюду!

Лера (все еще не веря случившемуся). Володя! А где же твои длинные кудри!? (Потом закрывает лицо руками). Ой, я тоже уже не та девочка с челочкой…

Владимир (отнимает ее руки от лица). Лерика-лирика, так звали мы тебя тогда! Лерика, ты совсем не изменилась. Я сразу тебя узнал, как только увидел!

В это время кухня ярко освещается. Оленька бежит с двумя бумажками и радостно кричит.

Оленька. Мамочка! Мы на «Гражданку»!

Соседи продолжают кричать и спорить.

Нюра. Не поеду никуда! Ишь нашли дураков, на Обуховскую оборону!

Петр (поет частушку). «Ты скажи мне, дорогая, в Озерках бывала ли? Двадцати-ети-этажные домики видала ли?» (Показывает всем кукиш). А вот это – видели?!

Борис (низким голосом, почти басом, декламирует). Жить – здесь или жить – там? Вот в чем вопрос…

Люба и Леша (обнимаются и подпрыгивают от счастья). Двухкомнатная, на Просвещения!

Галдеж стоит неимоверный, соседи окружили растерянных Владимира и Леру. В это время на кухню заходят Екатерина Михайловна и Николай Степанович с загадочным выражением на лицах.

Николай Степанович (злорадным голосом). Ну что, товарищи, простите, забыл, вы теперь – господа! Переезжать собрались?

Соседи начинают радостно перечислять свои новые адреса: «Рыбацкое! Обуховка! Гражданка!»

Борис. А вы куда, товарищи пенсионеры?

Все с любопытством смотрят на них.

Николай Степанович (распрямляет плечи, обнимает Екатерину Михайловну). А мы (пауза в абсолютной тишине) с Катюшей решили здесь остаться! Квартира-то принадлежит Екатерине Михайловне!

Секундное молчание. Лица у всех вытягиваются, и толпа с криком и взвизгами набрасывается на них. Шум, гам… Все бегут в коридор за уходящими Екатериной Михайловной и Николаем Степановичем. Кухня затемняется. Освещается кухонное окно и два силуэта – Лера и Владимир.

Лера (с ностальгической ноткой). Я тогда тебя ждала, а ты не пришел! Помнишь, в «лягушатнике» договаривались?

Владимир (грустно). Да нет же! Я прекрасно помню, ты ушла с Троекурским и ничего не сказала!

Лера (нежно). А жаль! Я ведь влюбилась в тебя тогда!

Владимир. А уж я как тогда влюбился! Ходил в «Сайгон» каждый день, но ты так и не пришла… Ну, теперь я тебя никуда не отпущу!

Лера (печально). А вдруг я замужем? А ты наверняка женат? К чему ворошить юношеские воспоминания! Поезд уехал…

Владимир (взволнованно и уверенно). Лерика, я знаю, что ты одна с дочерью! И я как перст – один! Бывшая жена осталась в Америке. Сын – вырос…

Лера. Коммунальная информация от Нюры?

Владимир (со смехом). Да нет – домовая книга.

Начинают смеяться вместе. Слышна тихая мелодия. Силуэты в проеме окна сливаются в поцелуе. Сцена затемняется.

Конец третьего явления

Явление пятое

Владимирская площадь в тот же день. Многолюдно. Зарина прохаживается между людьми и пристает с гаданием. Появляется милиционер. Он подходит к цыганке.

Агапов (строго). Я смотрю, красавица, ты опять здесь?

Зарина (стараясь увильнуть от милиционера). Мимо шла, гражданин начальник. Клянусь своими детьми! (Пытается идти дальше).

Агапов (встает ей на пути). Документ с регистрацией получила?

Зарина (плаксивым голосом). Товарищ дорогой, регистрацию получила, да документик дома забыла. Ой, голова бестолковая! Начальничек, отпусти, щас быстро домой сбегаю (бежит от него) и принесу!

Агапов (бежит за ней следом). Я тебе щас принесу! (Хватает ее за юбки). Давай-давай, в отделение, проверим твою регистрацию по компьютеру, без всякого документика!

Зарина (начинает вырываться и истошно орать). Люди добрые, помогите! Ни за что арестовали! И где ваша демократия? (Продолжает кричать и вырываться).

Агапов (крепко держит ее и разговаривает по рации). Дежурный Петров? Давай машину на Владимирскую площадь, задержана злостная нарушительница паспортного режима Заринидзе Лилия Ашотовна.

Зарина (вскидывает руки к проходящим людям). Помогите, люди добрые! Ни за что ни про что арестовали!

Люди начинают с любопытством останавливаться и недовольно высказываться.

Первый прохожий, мужчина в шляпе. В самом деле, зачем женщину задерживаете! Лучше бы преступников ловили!

Женщина с сумками. Действительно, вон пьяницы сидят, пьют и ко всем пристают! (Показывает рукой в сторону). И никакой милиции дела до них нету! Потому что нищие! А с этой сейчас мзду получат!

Зарина (чувствуя поддержку людей, начинает еще больше кричать). Правду говорите, господа хорошие! Что хотят – то и делают с простым народом! Где, я вас спрашиваю, демократия и свобода?

В это время появляется сотрудник милиции в штатском. Он помогает Агапову увести цыганку с площади. Народ начинает расходиться. Появляются Александр и Василий.

Александр (смотрит, как уводят Зарину). Наконец-то мои жалобы подействовали. Очистили площадь от проходимцев!

Василий (осуждающе). И че тебе далась эта цыганка? Ты не прав, Сашок!

Александр (уводит разговор в сторону). Слушай, Вася, новости. Квартиры я подобрал жильцам. Почти все уже утрясли. Пару комнат осталось уговорить и получить разрешение от живущей в Париже жилички. Я ее уже вызвал. Короче, квартира – почти твоя!

Василий (озабоченно). А что с твоим «американцем»?

Александр (непринужденно). Залог он, конечно, внес, а то как бы мы квартиры покупали? Но это – ерунда! Самое главное – разобраться с жильцами. Как только получим бумаги «купли-продажи», ты сразу вносишь большую сумму, чем другие клиенты, за квартиру и… дворец – твой! (Потирает руки от удовольствия). А «американцу» говорим «простите – подвиньтесь» и возвращаем его денежки!

Василий (согласно кивает головой). Хорошо бы задвинуть этого «америкашку»! А то, ишь, «мы – из Нью-Йорка»! (Смеются и собираются уходить).

В это время на площадь врывается толпа молодых цыганок. Они танцуют, поют, окружают Василия и Александра и начинают приставать с гаданием. Те в ужасе бегут с площади, на которой начинаются песни и пляски. В руках у некоторых цыганок плакатики «Свободу Зарине!»