Текст книги "Стопроцентная блондинка"

Едва свекровь переложила Стасика на руки Маше, тот повернул голову, раскрыл рот и стал хватать маманю за халат в районе груди.

– Ну вот, – умилилась Раиса Андреевна, – ребеночек проголодался! Наша крохотулечка хочет есть! А мамаше до этого и дела нет! Ей бы только по телефону болтать с утра до вечера!

Маша нежно улыбнулась свекрови («…тридцать семь, тридцать восемь, тридцать девять, сорок…») и взялась кормить крохотулечку.

Собираясь в дорогу, Настя размышляла. Превратности фортуны давали обильную пищу для раздумий.

Итак, она едет за город и станет прислугой в доме художника. Да, за последние три месяца ее самолюбие подверглось череде сокрушительных ударов. Идея поработать экономкой – логичное продолжение массированной атаки. Странно, что умная и чуткая Маша этого не поняла.

Настина самооценка и так была заколочена в землю кувалдой. Теперь, согласившись на авантюру, Настя будто бы расписалась в отсутствии у нее других способностей, кроме умения вкусно готовить и создавать мужчине уютные условия существования.

Что ж, кто виноват? За два месяца упорных поисков она так и не нашла ничего лучшего.

Но вовсе не безработица заставила Настю принять Машино предложение. Ее манила личность Андрея Атаманова. Она вспоминала картины, увиденные в «Фонтенуа», и думала о том, что впервые ей выпал шанс познакомиться с живописцем, чьи работы ее удивили. Ей также нравились Ван Гог, Моне и Шагал, но встретиться с этими господами было весьма проблематично ввиду их некондиционного состояния. А Атаманов был современником и даже земляком и обитал неподалеку, в загородной резиденции. Настя надеялась увидеть его мастерскую, его картины. Возможно, под влиянием вкусного обеда Атаманов даже позволит ей понаблюдать за творческим процессом…

«Когда меня бросил Михаил, это было словно конец света, – думала Настя. – Да, я потеряла Мишу. Разве со мной могло случиться что-то более страшное? Выяснилось, что могло. Я потеряла саму себя. Трудно жить без любимого мужчины, но еще труднее – без себя самой. Не знаю, кто я и на что способна. Я пять лет прожила рядом с Платоновым, воспринимая себя сквозь призму его восхищенного взгляда. Теперь на меня никто не смотрит восхищенно, и что же? Кто я? Красавица, заурядность, умница, тупица? Не знаю… У меня нет собственных мыслей, нет оригинального мнения – я всегда прислушивалась к мнению Михаила или черпала подсказки из модных журналов… Нет, Мария определенно права. Нужно уехать. Там, за городом, в лесу, разберусь в себе и пойму, как жить дальше и какие цели ставить перед собой…»

Сборы закончились. Настя, по совету подруги, выбрала из гардероба самые простые вещи («Не забывай, ты экономка, а не герцогиня в изгнании!»). Упаковав дорожную сумку, девушка отправилась к соседям.

– Я готова.

– Мадам сейчас придет, – сказала Маша. Она нашла через Интернет театральную гримершу, пообещавшую превратить наливное яблочко в сухофрукт.

– А где пацаны и Рекс?

– На улице. Уже приходили восемь раз и принесли на себе тонну снега. Не наступи в лужу… Так, Настя, в чем ты поедешь?

– Я решила одеться скромно, как ты советовала. Поэтому еду в енотовом свингере. Ты его видела, такой, с вставками из золотистой кожи. Правильно?

Настя преданно смотрела на Машу, рассчитывая на одобрение.

– Ясно, – вздохнула подруга. – Я так и знала. Клинический случай. Держи вот. Китайский пуховик, шапка, валенки. Для тебя приготовила. Ну, надевай, что таращишься, как лемур.

Настя безропотно нарядилась в экстравагантное прет-о-порте.

– Миленько, – кивнула Мария. – Так и поедешь.

Настя напряженно изучала незнакомку в зеркале.

Она была обескуражена до предела. В экипировке, предоставленной подругой, она выглядела рыночной торговкой. Правда, весьма привлекательной.

Но через два часа работы гримерши от привлекательности Анастасии не осталось и следа.

– О боже! – закрыла рот рукой Настя. – Это не я! Морщины, гусиные лапки, седина… Умойте меня немедленно!

– Умоешься завтра вечером, – отрезала Мария. – После того, как доведешь художника до экстаза антрекотом и мороженым-фламбе.

– Это как же? – задумалась гримерша, сорокалетняя субтильная дамочка в очках, напоминающая кролика из мультфильма про Винни-Пуха. – Поделитесь. Конечно, бывают различные способы возбуждения партнера, но про антрекот и мороженое я слышу впервые.

– Не зацикливайтесь, – посоветовала Маша. – И спасибо. Вы нам очень помогли. Вот деньги. До свидания.

…Через полчаса Анастасия, изуродованная до неузнаваемости морщинами и плебейским обмундированием, мчалась по загородной трассе в сторону Саманкуля. Позади остались сплошные разочарования, впереди ждала неизвестность.

Майор Здоровякин спешил домой. В багажнике автомобиля, кроме трех пакетов с йогуртами, бананами, хлебом и прочей снедью, лежал сверток из магазина «Этника». Под несколькими слоями тонкой бумаги находилась африканская ритуальная маска – красно-черно-белая физиономия с ртом, разинутым в гримасе отвращения. Как ни странно, эта воинственная морда являлась предметным выражением здоровякинской нежности.

Месяц за месяцем нежность к Маше накапливалась в Здоровякине, не имея выхода. Выражать чувства словами Илья умел гораздо хуже Сирано де Бержерака (но – ура! – лучше Черномырдина). Обозначить свое отношение ласковыми прикосновениями тоже было невозможно – после родов Мария была нервной и дерганой и избегала медвежьих объятий супруга.

«Подарок! – понял Илья. – Надо купить подарок!»

– Сексуальное белье! – сразу же подсказал Валдаев, едва майор обратился к нему за советом. – Красное, с кружевами.

– У тебя одно на уме! – скривился Здоровякин.

– Хорошо. Тогда пирожные. Купи в ее любимой кофейне. Как там? «Флибустьер».

– Опять мимо. Маша их не ест.

– Сказочки рассказываешь, Акунин. Она только этим и занимается.

– Теперь нет. Ужинает одним кефиром.

– Правда? Неужели все-таки решила худеть?

– Ну да.

– Ладно. Тогда французские духи.

– Ты что! Она же кормит Стасика. А если ему не понравится запах?

– Боже, как все сложно, – возмутился Валдаев. – Ну, фигню какую-нибудь купи в дом. Вы же недавно переехали. Надо благоустраиваться.

– Пылесос у нас уже есть, – задумался Здоровякин. – И если я приду еще с одним… Маша решит, будто я намекаю, какой у нас в доме бардак.

– Я не говорил про пылесос! Что-нибудь для интерьера. Красивое и оригинальное. Вдохновляющее. Чтобы Маша смотрела и радовалась…

И Здоровякин купил африканскую маску – жуткую полосатую рожу с разинутым ртом и выпученными глазами.

– В конголезских племенах сумару эта маска символизирует богатство и процветание, – проконсультировала Илью продавщица магазина «Этника». – Берите! Вмиг разбогатеете!

Здоровякин оторвался от ценника, на целых пять минут завладевшего его вниманием. Маска ему нравилась. Илья чувствовал в ней силу, неистовство, огонь…

– Подождите, я запишу. – Майор достал блокнот. – Конголезские племена. Богатство и процветание.

Когда Мария пришла с вечерней прогулки, в прихожей на стене висел страшный монстр.

– О боже!

– Нравится? – с душевным трепетом поинтересовался Здоровякин. – Я знал! Ты же говоришь, что у нас стены голые. Будем потихоньку их украшать.

Маша завороженно смотрела на маску. Ей чудилось, что сейчас из ощеренной пасти вырвется огонь.

– В конголезских племенах сумару она символизирует богатство и процветание, – зачитал майор. – Теперь мы станем фантастически богаты.

– Хочется верить, – промямлила Маша. – Классная вещица.

Здоровякин аккуратно, чтобы не повредить оборудование, обнял жену. Его затея удалась, подарок понравился. Илья был несказанно рад.

Глава 10
Все лишнее вычеркиваем

Бросив детишкам спасательный круг в виде Раисы Андреевны, Мария отправилась на встречу с бизнесменом Залесовым. О да, ей наконец-то позвонили и пригласили на аудиенцию. Синьору Залесову понравился Машин демодиск.

Очевидно, у Марии все же было какое-то представление о дресс-коде. Ведь заставила же она подругу надеть валенки и пуховик, аргументируя, что экономке не следует являться к нанимателю в наряде от Fendi.

Вот и сейчас в сознании Маши бродила неясная мысль о деловом костюме в приятной бежевой гамме. Но она быстро прогнала видение – делового костюма у нее не было. Были черные джинсы пятьдесят второго размера и кашемировый свитер, пожертвованный Анастасией. К счастью, свитер хорошо тянулся. Он приятно облегал и толстую Машину спину, и ее роскошный (благодаря молочным запасам) бюст.

Джинсы, к громадному удивлению Марии, легко скользнули вверх по крутым склонам бедер. Под поясом свободно умещалась ладонь. Вечерняя пытка кефиром и отказ от пирожных в пользу рационального питания не прошли даром – Маша немного похудела. Открытие поразило ее до глубины души. Радостная, воодушевленная, она запрыгнула в свой старый, битый джип и тихо ликовала всю дорогу до офиса воротилы Залесова.

В приемной, дожидаясь, когда солнце снизойдет до нее, Мария достала из сумки листок бумаги. «Вот, докатилась, – подумала она машинально. – Уже пишу от руки». Да, раньше Мария всегда использовала для записей ноутбук. Она с ним просто не расставалась, скрываясь от невзгод и проблем за плотной стеной алгоритмов.

На листочке красовался график – результат вчерашнего тщательного мониторинга. Собираясь вступить в интимные отношения с залесовским программным обеспечением, Маша попыталась найти отдушину в своем распорядке дня. Ей катастрофически было необходимо изыскать резерв времени для работы!

Вот Машины записи:

«6.15 – проснулся Стасик.

6.20 – тихо лежала в надежде, что он опять уснет. Облом.

6.30 – покормила Стасика.

6.45 – умыла, сменила памперс. Покачала.

6.50 – положила рядом с собой. Стасик уснул. Я тоже.

6.53 – проснулись пацаны. Ну зачем им вставать так рано?!!! Эдик вломился в комнату. У него кончилась бумага для рисования.

6.58 – выдала Эдику бумагу и легла снова.

7.00 – Антон пришел просить мандарины. Выдала мандарины и печенье. Легла снова.

7.04 – Эдик упал с трапеции (он же собирался рисовать!). Ударился, выл. Пожалела.

7.05 – разбудила Илью. Пытался затащить в кровать. Отбилась. Отправила Алешу выгуливать Рекса.

7.30 – позавтракали все вместе (Эдик пролил сок, заставила вытирать). Илья уехал на службу.

7.35 – помыла кухню после Эдикиной уборки.

7.40 – помыла Эдика.

8.00 – задумчиво пила кофе. Наслаждалась неподвижностью. Пацаны и Рекс, стараясь не шуметь (какие милые!), играли в суперагентов.

8.03 – ругалась по телефону с соседкой. Она утверждает, что мои дети и собака ее разбудили. И правильно! Девятый час, сколько можно спать? Так вся жизнь мимо пройдет!

8.10 – все же усадила детей к телевизору – чтобы не провоцировать соседку. Пацаны затихли.

8.20 – проснулся с воплем Стасик. Утешала, прыгая по комнате, как кенгуру. Подрядила Антона греметь погремушкой. Помогло.

8.30 – объясняла Эдику, что не стоит орать на весь дом «Иди ко мне, беби! Я твоя секс-машина!». И где он набрался подобных выражений?

8.40 – Стасику надоело одиночество. Я снова рядом.

9.00 – забрала у Эдика ножницы. Пытался подстричь себе челку, но едва не сделал харакири. Неужели сейчас всего лишь девять утра?!!!

9.30 – покормила Стасика.

9.40 – вспомнила о благотворном влиянии сцеживания на циркуляцию молока. Ай, ладно, в следующий раз.

9.45 – помыла Стасика, сменила памперс. Покачала.

9.50 – приготовила для пацанов второй завтрак.

10.00 – все пошли гулять.

11.40 – вернулись с прогулки. Я страшно замерзла. Дети – нет.

12.00 – покормила Стасика. Заставила братьев развлекать малютку.

12.10 – начала готовить обед.

12.11 – позвонила соседка снизу. Мы ее затапливаем! Как это?!

12.12 – обнаружила в ванной Ниагарский водопад. Его устроил Эдик. Хотел пускать кораблики. На полу – три тонны воды. Эдик совершенно мокрый.

12.30 – осушала ванную, выжимала Эдика.

13.00 – обед готов, хотя ввиду незапланированных работ в ванной все пригорело и выкипело.

13.10 – уложила Стасика спать.

13.14 – забрала у Эдика спички. Едва не спалил дом. И где он их взял?!

13.15 – покормила обедом пацанов, Рекса, Машеньку. Эдик облился супом.

13.20 – протерла пол, залитый супом, переодела Эдика. Тут пришла свекровь и включилась в работу (взяла на себя пацанов).

14.00 – Стасик проснулся от дискомфорта – авария. Помыла. Сменила памперс. Сколько можно…?!!!!! Нет, нет, мама шутит, только не плачь.

14.20 – развлекала Стасика. Снова уложила.

14.30 – тупо глядела в журнал, вспоминая буквы. Ничего не вспомнила, легла спать вместе со Стасюшей.

14.36 – за стеной вой и проклятия. Антон отдубасил Эдика, Раиса Андреевна поддала Антону, Алеша отдавил лапу Рексу. И все это одновременно. Попыталась проигнорировать. Я, типа, сплю.

14.40 – в комнату прокралась на цыпочках свекровь и шепотом прокричала, чтобы я сама разбиралась с моими невоспитанными детьми.

14.42 – разобралась с невоспитанными детьми. Легла.

15.00 – появились дети с вопросом, нельзя ли погулять. Разрешила погулять.

15.17 – вернулся с улицы Эдик. Ему надо в туалет.

15.18 – вернулся с улицы Антон. Хочет пить.

15.19 – пришел Алексей. Нужны санки.

15.20 – завозился Стасик. Наверное, хочет есть.

15.30 – покормила Стасика. А не слишком ли часто я его кормлю?

15.33 – опять пришел с улицы Эдик. Просит пять рублей. Как легко сделать счастливым это маленькое существо! Ничтожные пять рублей – и ребенок в экстазе. Надеюсь, он не купит спички, или жвачку, или чупа-чупс с красителем, или жевательную конфету с консервантами, или перченые сухарики, или канцерогенные чипсы, или… Так, а зачем ему вообще деньги?

15.40 – Стасик принимал воздушные ванны. Развлекала его, показывая, как зашивают свитер (у Антона порвался рукав).

15.50 – Стасик скуксился. Прыгала по квартире. Танцевала. Гремела погремушками.

16.40 – пришли пацаны. Засыпали прихожую снегом.

16.50 – развешивала одежду. Все насквозь мокрое. Бабушка накормила пацанов полдником.

17.00 – командировала Алешу развлекать братика. Раиса Андреевна решила приготовить ужин. Святая женщина!

17.13 – жалела Эдика. Он не вписался в дверной проем.

18.30 – покормила Стасика. Ешь, моя радость, поправляйся!

19.00 – бабушка накормила ужином внуков и ушла домой.

19.20 – забрала у Эдика корректор «штрих». С его помощью он пытался превратить Рекса в зебру.

20.00 – вернулся с работы Илья. Выгулял Рекса.

21.00 – Илья искупал спиногрызов и уложил спать. Мы со Стасиком смотрели телевизор.

21.01 – Ура! Мальчишки спят. Как тихо в доме!

21.02 – Антону понадобилось в туалет.

21.03 – Алеше тоже нужно в туалет.

21.07 – Эдик попросил колбасы. «Умоляю, сэр!» – сказал он отцу.

21.15 – Алеша вспомнил, что у него сломалась машина и ее нужно починить именно сегодня. Илья взялся чинить.

21.30 – искупала Стасика в ванночке. Он в экстазе. Спать не хочет.

21.40 – пацаны наконец-то угомонились. Тихий семейный вечер – Илюша, Стасик и я.

22.00 – покормила Стасика. Уложила.

22.10 – возник Антон с заявлением, что ему надо закапать нос.

22.11 – Алеше тоже надо закапать нос.

22.12 – ну как же без Эдика!

23.00 – Илья пришел из ванной чистый, благоухающий и гладковыбритый. Смотрел пристально, вздыхал. Это недвусмысленный намек.

23.05 – пыталась сделать вид, что ничего не замечаю. Не удалось.

00.00 – легла спать.

00.05 – заплакал Стасик. Взяла на руки.

00.30 – Стасик уснул.

2.00 – Стасик потерял соску.

2.30 – пришел Эдик. Ему приснился страшный сон, и он хочет спать с нами.

3.00 – заплакал Стасик. Наверняка проголодался. Покормила, не приходя в сознание (а я не перепутала его с Эдиком?!!!).

3.10 – мы спим.

6.00 – проснулся Стасик»…

– Ну что ж, – оптимистично сказала себе Маша, складывая листок квадратом. – Налицо колоссальный неиспользованный резерв времени. Берем ручку и вычеркиваем лишние операции – сон, обслуживание короедов. Пацаны отправляются в садик. Стасика, за исключением кормлений, принимает на себя Раиса Андреевна. И я начинаю работать. Ура!

– Зайдите, – велела упитанная секретарша, дама бальзаковского возраста.

И Мария вошла в святая святых – кабинет гендиректора.

Фамилию предпринимателя Залесова знал в городе любой ребенок, научившийся читать вывески. Бизнесмену принадлежала сеть супермаркетов «Залесов» и «Залесовские пивоварни». Несколько месяцев назад ловкий коммерсант раскрутил собственную марку пива. По местному ТВ показывали интервью, где он, хитро посматривая в глаза публике, травил байку о раритетном рецептике пива, доставшемся ему по наследству – прямо из глубины веков. Пиво «Залесов» действительно было отменным и благодаря широкой рекламной кампании начинало греметь не только в городе, но и за чертой области.

Сам Залесов лукавым прищуром, статью и окладистой русой бородой напоминал помещика. Не разбираясь в брендах и трендах, Мария все же уловила, что одет бизнесмен на многие тысячи евро – роскошный костюм плотно сидел на его квадратной фигуре, на шелковом галстуке переливалась огнями бриллиантовая булавка. Колоритная борода Залесова была ухожена и отливала золотом. Пудовая, натруженная кисть покоилась на атласно-белом листе какого-то документа, о ногтях явно позаботилась маникюрша.

Справа от помещика маячила изящная девица в деловом костюме цвета кофе с молоком.

«Вот так, – укоризненно подумала Маша. – А я в джинсах и водолазке… Впрочем, какая разница!» В отличие от Насти Мария ощущала свою абсолютную самоценность вне зависимости от мнения окружающих или состояния гардероба. Но иногда и она принималась комплексовать.

– Здравствуйте, здравствуйте, барышня! – поприветствовал Залесов. – Ждал вас, Мария Анатольевна!

«Это кто кого ждал!» – мысленно скривилась Маша, целый час просидевшая в приемной.

– Мне понравился ваш диск. Отличная работа.

– Я вам тут еще один принесла, – вставила Мария.

– М-да? Что ж, посмотрим. У меня вот какой вопрос. Если я поручу вам эту работу… Насколько глубоко вы захотите проникнуть в мои коммерческие тайны?

– Не поняла, – тупо уставилась на бизнесмена Маша.

– Если в процессе создания программы вы потребуете от меня предоставить вам всю – даже сугубо конфиденциальную – информацию, насколько масштабны будут ваши требования?

«Плетет кружева, – изумилась Мария. – А я-то думала, он и двух слов связать не умеет! Как обманчива внешность!»

– Меня не интересуют конфиденциальная информация и коммерческие тайны, – небрежно заметила Маша. – Для любых цифр я оставлю окна. Рамки. Я создам прочную, гибкую структуру со множеством оригинальных операций. А вы заполните ее смыслом – цифрами и знаками. Так что не беспокойтесь. Но даже если я вдруг узнаю какую-то секретную информацию, неужели вы думаете, что я тут же побегу продавать ее вашим конкурентам? Разве я похожа на самоубийцу? Я наслышана о ваших безграничных возможностях. В нашем городе вы – знаменитость. Корифей бизнеса.

– Мудро, – кхекнул Залесов. Он масляно блестел глазками. Льстивая толстая девица нравилась ему все больше. – Ладушки. Секретарь с вами свяжется. У меня есть еще несколько кандидатов, но я думаю… Всего хорошего, Мария Анатольевна.

– Обязательно посмотрите второй диск, – крикнула напоследок Маша, вываливаясь из кабинета.

Стройная девушка в кофейном костюме выскочила следом за ней.

– Я – Софья Орешкина[6]6
  Сонечка Орешкина – главная героиня книги «Великолепная корпоративная вечеринка».


[Закрыть], – представилась она. – Занимаюсь рекламой. Ваш муж… Илья… Он меня знает.

Маша удивленно повернулась к девице и пристально осмотрела ее, как лошадь на торгах. Девушка смутилась. Вернее, она порозовела уже тогда, когда произнесла чарующий набор звуков, составляющий имя «Илья».

– Прошлым летом он ездил на озеро Саманкуль. И я там была!

– Великолепно, – буркнула Маша. (Ничего великолепного она не видела в том, что рядом с Ильей на озере околачивались такие изящные юные создания. Вон одни глаза чего стоят – огромные, небесно-голубые, с пушистыми ресницами!)

– Передайте Илье от меня привет, – попросила Софья.

– Передам.

– Скажите, а у вас родилась двойня? Мне говорили, вы ждете девочек-близнецов?

– Кто говорил? Илья?

– Нет, что вы! – еще больше смутилась глазастая Соня. – Вы только не подумайте… Мы с Ильей не обсуждали его семейную жизнь. Просто… Ой, вы знаете, я совсем забыла, у меня ведь совещание через минуту. Я побегу! Передайте привет мужу!

– Вот еще, – фыркнула Мария, когда Соня скрылась из виду.

«Мы с Ильей».

«С какой стати она объединяет себя в одно целое с моим мужем? Это я с Ильей. А она – сама по себе. Отдельно. За глухой бетонной стеной!» – подумала Мария.

Настроение у нее стремительно портилось. Мало того что Залесов не дал вразумительного ответа, еще возникла эта пигалица. Почему Маша ничего не знает про Софью Орешкину? Почему Софья Орешкина покрывается румянцем, упоминая Здоровякина? Почему Здоровякин не посвятил жену в его взаимоотношения с голубоглазой рекламщицей? Да, здесь что-то скрывается!

– Где у вас буфет? – спросила Маша у секретарши. Ей срочно требовалось пожевать, дабы унять тревогу. Тревога, словно ледяная рыба, извивалась и била хвостом прямо внутри Машиной груди. Очень неприятное ощущение.

– По коридору налево. Обязательно возьмите соляночку, она у нас отменная. Расстегаи тоже вкусные, сочные, с хрустящей корочкой. Лангет всегда великолепен, а сегодня – лангет, я знаю. На гарнир рекомендую цветную капусту, жаренную в сухарях. Ну и клюквенный пирог. Он просто супер, с орехами.

Мария с подозрением уставилась на секретаршу.

– А вы, часом, не на диете? – поинтересовалась она.

– Да, на диете, – с мукой в голосе подтвердила женщина. – А как вы узнали?

– Что-то мне подсказало. Знаете, я из чувства солидарности не пойду в буфет. Я тоже на диете.

– Зачем вам это? – удивилась секретарша. – Вы такая стройная. И молодая…

Дома, кроме детей, Рекса и свекрови, Марию ждала незнакомая страшненькая девица лет двадцати пяти. Она читала пацанам книгу. Раиса Андреевна курсировала мимо, недовольно поджав губы.

– Я из агентства «Пеппи Длинный Чулок», – представилась девица. – Няня. Зовут Людмила Михайловна Григорчук. А вообще, просто Люся.

«Оу, йес! – воскликнула про себя Мария. – Да, да, да! Как все удачно складывается! Теперь Залесов точно даст мне работу! Не может не дать!»…