Текст книги "Золотой город"

Это был индейский амулет из перьев и раковин – розовых и черных. Безделушка, весьма похожая на те, которые разбрасывала по всей «Нимфе» ведьма, о которой Холфорд уже успел забыть…

«Значит, проклятая колдунья пришла сюда следом за нами, – подумал пират, холодея. – Предупреждение? Знамение? Может, стоит все-таки пойти короткой дорогой, через лес?..»

Он покачал головой и наступил на амулет каблуком, вдавив его глубоко в мягкую, податливую землю острова Поющих скал.

«Если хочешь, чтобы я сдался, – подумал Холфорд, – придумай что-нибудь поубедительнее, тварь».

Чарли шел, прорубая себе дорогу сквозь заросли, когда его окликнул Блейк. Догнал, какое-то время молча шел рядом, веткой отгоняя тучи назойливых насекомых, которых становилось все больше и больше по мере приближения к реке. Чарли ждал, пока его друг заговорит первым, и дождался.

– У реки, – произнес Блейк, – очень опасно.

– И что вы хотите этим сказать, дядюшка?

– То, что тебе следует быть поближе к отряду, глядеть в оба и уж точно ни в коем случае не убегать в сельву, преследуя какого-нибудь дикаря. В общем, тебе необходимо соблюдать осторожность.

Чарли помотал головой.

– Не могу этого обещать…

– Почему же?

– Потому что вчера ночью я просто не мог лежать и смотреть, как этот краснокожий режет наших людей. Я должен был его хотя бы спугнуть или убить.

– А если бы он убил тебя?

Чарли пожал плечами, словно такая мысль вовсе не приходила ему в голову – так оно на самом деле и было. Блейк сокрушенно вздохнул, и юноша вдруг обратил внимание на то, что друг не просто озабочен его безопасностью, а как будто собирается с духом, чтобы сказать нечто важное. Он огляделся и увидел, что позади остались только четверо пиратов, а большинство ушли далеко вперед и, судя по раздавшимся ликующим возгласам, выбрались из сельвы к реке.

– Чарли, – сказал Блейк, – слушай меня внимательно…

3

Холфорд никому не сказал о своей зловещей находке и первое время был начеку, ожидая какой-нибудь беды – нападения индейцев или чего-то посерьезнее. Но проходил час за часом, а вокруг были все те же заросли, хоть и враждебные, однако все же не столь опасные, как обитающие где-то в их глубине краснокожие.

Пиратом постепенно овладевала усталость. Он слишком давно не предпринимал долгосрочных вылазок вглубь континента и успел забыть о том, что иногда бой длится не несколько минут или даже часов, а день за днем, без перерыва. Поход к Золотому городу все больше казался Холфорду именно таким бесконечным сражением, и, будь он хоть немного слабее телом или духом, сейчас как раз настал подходящий момент, чтобы повернуть назад.

Но Ведьма, сама того не желая, пробудила в нем скрытые силы, и теперь капитан «Нимфы» точно знал одно: никто и ничто не сумеет остановить его, и даже если случится так, что к конечной цели путешествия дойдет только один человек, то этим человеком будет именно он, Фрэнсис Холфорд!

Когда отряд выбрался к широкой, медленной реке, идти стало немного легче: на узкой прибрежной полосе преобладала совсем другая растительность, сквозь которую уже не нужно было прорубать себе дорогу. Однако изменилось еще кое-что: теперь вокруг пиратов постоянно летали тучи мошкары, и Холфорд невольно вспомнил предупреждение Гиллса: «Неужели кому-то из здесь присутствующих хочется слечь со смертельной лихорадкой, не дойдя до Золотого города лишь самую малость?» «Если кто-то и сляжет, это буду не я», – подумал пират и принялся яростно отмахиваться от назойливых насекомых.

Внезапно впереди раздался громкий звериный рык, за которым последовали выстрелы и яростные вопли. Холфорд, успевший отстать от авангарда, бросил свой мешок с поклажей одному из пиратов и побежал вперед – туда, где слышались страшные звуки. Он подоспел как раз в тот момент, когда большая кошка – желтая, с темными круглыми пятнами – отшвырнула прочь свою первую жертву, у которой горло было разодрано до самого хребта, и бросилась на вторую – на Тобиаса. Великан выхватил нож и зарычал не менее свирепо, чем атаковавший его зверь. Сцепившись друг с другом, они покатились к воде. Тобиас одной рукой удерживал пасть горной кошки, а другой наносил удар за ударом, но в это время лапы с огромными когтями рвали его плоть.

Холфорд попытался прицелиться и не сумел: расстояние было совсем небольшим, однако человек и зверь двигались быстро, и он вполне мог попасть в первого, а не во второго.

– Стреляй же! – крикнул Рэнсом. – Стреляй!

Капитан уже почти решился, когда рычание зверя вдруг сделалось на тон ниже и сменилось предсмертным воплем. Лапы дернулись еще несколько раз и замерли. Тобиас, стряхнув с себя мертвую хищницу, прошел несколько шагов, пошатываясь, и упал на землю, выдохнув:

– Ненавижу кошек…

Блейк зашил раны Тобиаса – рваные глубокие борозды – и напоил его ромом, чтобы хоть как-то облегчить боль. Великан то приходил в себя, то терял сознание; он стонал и бредил, требуя убрать подальше хвостатых тварей, которых вокруг него были многие тысячи. И мнимый доктор, и его мнимый племянник понимали, что это лишь начало: на острове, где не было возможности даже уложить раненого на чистую постель, шанс выжить у великана был весьма небольшой.

Стоны раненого не мешали остальным спать – уставшие за день пираты сочувствовали товарищу, однако ночной отдых был для них важнее всего, поскольку даже половина пути еще не была пройдена и следовало беречь силы. В дозор Холфорд назначил Чарли, помогать которому вызвался Джереми. Блейк присоединился к ним добровольно. Через несколько часов их должны были сменить другие пираты.

Они сидели у костра, прислушиваясь к бессвязному бреду несчастного Тобиаса, и молчали. Когда вновь раздался протяжный звук, разбудивший Чарли прошлой ночью, юноша вскочил, встревоженно озираясь. Блейк с усмешкой велел ему успокоиться.

– Что это такое? – спросил Чарли. – Вы слышали?..

– Слышал, слышал. Ты забыл, где мы находимся? Это ведь остров Поющих скал. – Он обернулся и взмахнул рукой, указывая на горные пики, виднеющиеся над вершинами деревьев. – Вот они-то и поют, когда ветер дует с северо-запада.

– Не знал, что такое возможно… – растерянно пробормотал Чарли.

Теперь он без опасений прислушался к странному воющему звуку и нашел, что в нем есть своя удивительная красота и гармония. Раньше он думал, что эта песня может быть предвестником смерти. Впрочем, еще ничто не указывало на то, что это не так.

А потом он вдруг понял, что из слов Блейка следует вывод, который может удивить Джереми, и, прикоснувшись к спрятанной под рубашкой вещи, которую Блейк дал ему на хранение, опасливо покосился на рыжего пирата. Но тот выглядел таким же, как всегда, беззаботным пройдохой.

– Джереми, – вдруг спросил Блейк. – Что ты сделаешь со своей долей золота?

Белые зубы пирата сверкнули в темноте.

– Я ее еще не получил, доктор.

– А ты представь себе, что получил. Представил?

– Что ж… – ответил рыжеволосый парень со вздохом. – Я еще никому об этом не рассказывал. Я мечтаю о собственном корабле, небольшом, красивом, очень быстроходном.

– Это будет пиратский корабль? – спросил Чарли. Джереми помотал головой, и юноша удивленно продолжил: – Торговый? И ты не побоишься пиратов?

– А зачем их бояться? – весело воскликнул Джереми. – Некоторые пираты, чтоб ты знал, просто отличные ребята! И я не о себе…

Посмотрел он при этом почему-то на Блейка, который нахмурился и что-то неразборчиво пробормотал. Не успел Чарли понять, что к чему, как раздался короткий свист и что-то упало в костер.

– Черт! – Блейк вскочил. – Отойдите от огня!

Растерянный Чарли и не менее растерянный Джереми не увидели в случившемся явной угрозы и послушались его недостаточно быстро, поэтому, когда дым костра сделался необычно густым и сладковатым, они все еще стояли рядом. Чарли вдохнул этот дым, и у него мгновенно подкосились ноги, а в голове сделалось легко и пусто. Он шагнул назад, потерял равновесие и упал, даже не почувствовав боли от падения.

Чарли не увидел, как Блейк, закрывая нос и рот рукавом сюртука, вытаскивал из костра индейскую стрелу с привязанными к древку узкими продолговатыми листьями какого-то дерева. Это они тлели, источая сладкий дым, который расползался по всей округе, погружая спящих пиратов в еще более глубокий сон. Перед широко открытыми глазами юноши сменялись картины будущего, которое могло бы наступить, но в этом будущем не было Чарльз-Тауна – только море, ветер в парусах и звон абордажных сабель.

Многим пиратам этой ночью приснились странные сны.

Фрэнсис Холфорд увидел красивую индианку, которая вышла к нему из леса и стала танцевать, смеясь.

«Я – Ниай! – повторяла она, и черные косы, украшенные перьями, взлетали над узкими плечами, над красивой спиной. – Ниай!» Края ее красно-коричневого платья из грубой холстины сочились морской водой. Колдовской танец заворожил Холфорда, и он позволил увлечь себя в лес, хотя чувствовал, что оттуда не будет возврата.

Билл Рэнсом нашел Золотой город и оказался в одиночестве посреди несметных сокровищ. Он бродил по блистающим улицам, ступая по мостовой из чистейшего золота, и по локоть запускал руки в рубины, алмазы, сапфиры и изумруды, заполнявшие фонтаны и колодцы в этом удивительном городе.

Индеец встретил свою давно умершую мать, а Джереми – покойного брата…

В это время те немногие, кого побеспокоил поднятый Блейком шум, проснулись и увидели, что из сельвы выходят тени – точь-в-точь такие же, как та, за которой гнался Чарли прошлой ночью. Расчет Холфорда не оправдался, индейцы пришли за своими врагами к реке и теперь намеревались покончить со всеми разом, пока не прошло действие сонного дыма. Они не ожидали застать примерно половину пиратов бодрствующими, но и отступать не захотели.

Завязалась схватка. Пираты боролись с ночными убийцами не на жизнь, а на смерть, но многие из них были одурманены дымом и быстро слабели, а индейцев к тому же оказалось почти два десятка – пока одни сражались, другие убивали спящих, точно скот. Переломный момент наступил, когда кто-то из пиратов выхватил пистолет и одним выстрелом уложил краснокожего, который шел на него с ножом. Вскоре дикари исчезли так же быстро, как появились, забрав трупы.

В ту ночь отряд Холфорда недосчитался десятерых крепких парней. Одиннадцатым был ослабленный ранами Тобиас: индейский дурман погрузил его в слишком глубокий сон, из которого он уже не вернулся. На лице великана застыла блаженная улыбка. Увидев ее рано утром, Холфорд, которому предстояло решать, что делать с трупами, сказал: «Наверное, там, где он сейчас, нет ни единой кошки…»

Сам капитан ощущал растерянность и досаду, вспоминая предупреждение ведьмы. Он понимал, что начал проигрывать ей. Еще в его сне Ниай была настоящей красавицей, и мысли о ней грозили вытеснить из его головы все остальное, включая и Золотой город. Продолжая размышлять о ведьме, Холфорд вдруг услышал, как бывший подручный Тэтча – Джонни Тэйлор – спросил доктора Гиллса, который перевязывал его раненую руку:

– Док, а как вы узнали, что эта штука в костре опасна?

Холфорд удивился: оказывается, ему рассказали о событиях минувшей ночи далеко не все…

– Я не знал, – ответил доктор, не замечая, что капитан наблюдает за ним. – Просто подумал, что индейцы бросили ее в костер неспроста, и решил вытащить… На всякий случай.

– Нет, погодите! – настаивал пират. – Я не спал, я все видел и слышал! Вы кричали Чарли и Джереми: «Отойдите от огня!» Вы знали про этот сонный дым и про то, что замыслили краснокожие.

– Да не знал я ничего! – раздраженно бросил Гиллс, и Холфорд заметил, что голос доктора на мгновение изменился и в нем звучат знакомые нотки. – Сиди ровно и не болтай, а не то будешь лечить свои царапины сам!

«Не нравится мне этот Гиллс последнее время, – подумал капитан. – Что-то он темнит… Нужно будет за ним понаблюдать».

– Билл, – сказал он Рэнсому, который как раз проходил мимо. – Собираем вещи и идем дальше… в лес. Там, по крайней мере, нет диких кошек, которые приходят на водопой.

– А как же?.. – Рэнсом дернул подбородком в сторону сложенных в ряд тел. – Предлагаешь их просто бросить на съедение зверью?

Холфорд пожал плечами с полнейшим равнодушием.

– Чем дикие звери отличаются от акул? Представь себе, что они утонули.

– Фрэнсис, так нельзя…

– Почему?

– Это… – Рэнсом замялся. – Не по-людски.

– А ты представляешь себе, сколько времени мы будем копать одиннадцать могил? – язвительно спросил Холфорд. – Как думаешь, что в это время будут делать индейцы? Прошло всего две ночи, а нас уже на полтора десятка меньше. Впрочем, если ты рассчитываешь добраться до Золотого города один…

Квартирмейстер помрачнел, развернулся и пошел прочь, крича пиратам, что привал закончен и пора отправляться в путь.

4

Третий день путешествия был однообразным и утомительным. Они шли, постепенно удаляясь от реки, и сумели преодолеть достаточно большое расстояние, но не без новых потерь: одна из лиан, что оплетали деревья от корней до самой вершины, оказалась ядовитой. Прикосновение к ней поначалу казалось безвредным, но уже через полчаса на месте, где сок растения пролился на кожу, появлялись ярко-красные пятна, которые быстро росли и опухали. Это было похоже на ожог крапивы, только в двадцать раз сильнее. К тому времени, когда первые трое пострадавших разобрались, что стало причиной их страданий, еще пятеро моряков, включая и самого Холфорда, обожгли себе руки, причем кое-кому здорово досталось.

Вечером капитан назначил в дозор сразу шестерых человек и сам полночи бодрствовал, прислушиваясь к подозрительным шорохам. Ему всюду мерещилась красавица Ниай. Индейцы не пришли, но утром пираты чувствовали себя такими уставшими, словно вовсе не спали. Мрачные и молчаливые, они продолжили путь, однако, судя по их упрямым лицам, Золотой город не потерял в их глазах ни капли привлекательности.

«Дойдет до цели лишь тот, – подумал Холфорд, наблюдая за ними, – кто не передумает, не отступится. О-о да, это последнее, самое суровое испытание, и я его выдержу. Правда, Ниай?»

И с ужасом услышал донесшийся из сельвы знакомый смех: ведьма была где-то рядом и явно читала его мысли.

Если указания Гринсэйла были расшифрованы Гиллсом верно и если сам покойный пират-джентльмен был достаточно честен с возлюбленной в последнем письме, к концу шестого дня пути они должны были оказаться на месте. Хотя пиратов терзал страх перед неведомым, алчность оказалась сильнее: никто не предложил повернуть назад. Несмотря на усталость и постоянное напряжение, пираты никак не могли заснуть. Следующей ночью не спал уже никто. Люди следили друг за другом, опасаясь, что на пороге Золотого города кто-то вырвется вперед и обведет товарищей вокруг пальца. Время от времени из сельвы доносился издевательский женский смех.

Всю ночь пираты молча сидели у костра. Рассказывать друг другу разные истории у них уже не было сил. Когда подул ветер, скалы снова начали петь, и это поначалу всех встревожило. Но потом стало понятно, что странный звук не предвещает ничего плохого, и успокоились. К утру, как и следовало ожидать, люди чувствовали себя совершенно измотанными, и Холфорд предложил поспать несколько часов после того, как взошло солнце. Около полудня отряд снова двинулся в путь, на этот раз продвигаясь медленнее, чем раньше. Сказывалось то, что пиратам уже давно не удавалось как следует отдохнуть. Все были страшно измучены и находились на грани физических и душевных сил. Однако мысль о том, что они находятся на подходе к Золотому городу, бодрила не хуже глотка ямайского рому.

К вечеру они заметили, что идут уже не по ровной местности, а поднимаются по склону горы, поросшей лесом. Деревья здесь были другие, с тонкими и короткими ветвями, лиан стало меньше, идти стало значительно легче. Люди тут же расслабились, и, как оказалось, совершенно напрасно.

Джонни Тейлор, который шел впереди остальных, вдруг рухнул на землю и забился в судорогах. Его приятель ринулся на помощь и, оказавшись в двух шагах от Тейлора, вскрикнул и тоже упал рядом.

– Стоять! – крикнул Холфорд. – Не двигаться!

Несколько минут пираты сохраняли неподвижность и даже старались не дышать. Несчастные бились в конвульсиях, а когда они затихли, стало ясно, что они мертвы. Пираты терялись в догадках, что же послужило причиной смерти. Чарли вздрогнул, когда увидел…

– Капитан, поглядите на его руку! – крикнул он, указывая пальцем на скрюченный труп Джонни Тейлора. – Видите там, на предплечье?

По бездыханному телу ползла змея, покрытая яркими красными и желтыми поперечными полосами. Маленькая голова приподнялась, словно ядовитая гадина услышала возглас Чарли. Раздалось грозное шипение. Потом тварь свернулась на груди трупа, явно демонстрируя, что это ее добыча.

Чарли с криком отчаяния бросился к отвратительно твари и с ходу раскроил ей голову одним взмахом мачете. Кроме него, никто не отважился подойти к обоим мертвецам. Пираты с опаской обошли тела погибших товарищей и пошли дальше. Из сельвы донесся жутковатый женский смех. Люди прибавили шагу. Они шли молча, чувствуя, как над ними сгущаются невидимые тучи. Слово «проклятие» никто не отваживался произнести, но оно все же витало в воздухе. Несколько часов они двигались в полном молчании. Наконец впереди показалась небольшая лесная прогалина.

– Привал, – объявил Холфорд, когда они вышли на поляну. – Ральф, разведи огонь.

– Я боюсь, капитан, – сказал пират, чье широкоскулое смуглое лицо побелело от страха. – Эти змеи… Вдруг они везде?

– О господи, – вздохнул Холфорд и выхватил из ножен саблю. – Мистер Ральф Льюис, если вы сейчас же не отправитесь выполнять приказ, я лично проткну вас этим клинком и оставлю змеям на съедение.

– Их здесь нет, Ральф, – вмешался доктор Гиллс. – Они живут в той стороне, где горы. Ты же видел, там совсем другие деревья, и вообще все не такое, как тут. Если бы они жили везде, мы бы давным-давно отправились на тот свет.

Льюис взглянул на доктора с благодарностью и отправился собирать ветки для костра. Холфорд тоже посмотрел на Гиллса – долгим, изучающим взглядом, который тот выдержал, не дрогнув.

– Мне уже второй раз кажется, будто у вас изменился голос, – сказал капитан «Нимфы», не сводя пристального взгляда со своего корабельного врача. – С чего бы это вдруг, доктор Гиллс? Уж не простудились ли вы?

– Вам померещилось, капитан, – ответил доктор очень спокойно. – А причина проста – нас всех снедает нетерпение. Мы ведь приближаемся к цели путешествия.

«По крайней мере, некоторые из нас точно приближаются», – подумал Холфорд и вдруг понял, что знает, в чем дело…

Все просто, все становится на свои места, если предположить, что доктор Гиллс вовсе не доктор, а… Ему вдруг пришло в голову, что вместо того, чтобы ломать себе голову над этой загадкой, он может задать вопрос той, которая знает об этом человеке все, что только можно знать.

«Ниай, – мысленно обратился он к ведьме: – Это правда?»

Ее ответ прилетел вместе с дыханием ветра: «Да…»

Холфорд вдруг почувствовал, как его охватывает ярость.

– По-моему, мистер Гиллс, – сказал капитан вслух, стараясь не смотреть на корабельного врача, чтобы не выдать себя раньше времени, – у нас с вами разные цели.

– Вовсе нет, – отозвался Гиллс с невозмутимым видом. – Впрочем, вам виднее, капитан.

Спустилась ночь. Они сидели у костра и молчали; каждый думал о своем.

– Я расскажу вам одну историю, – вдруг проговорил Холфорд, глядя в огонь. В его голосе были какие-то странные нотки, от которых у Чарли мороз пошел по коже. – Очень, очень увлекательную историю.

Пираты обратили взоры на капитана.

– Жил-был один моряк, – начал он тем веселым голосом, каким рассказывают не просто истории, а самые настоящие сказки. – Был он, как подобает истинному джентльмену удачи, весьма храбрым и смышленым парнем. Вдобавок ему все время везло… Нет-нет, мой рассказ вовсе не о Счастливчике Дэвисе, хотя он и впрямь сыграл в этой истории важную роль. Так вот, нашему парню везло. Он за долгие годы в море не получил ни одной серьезной раны – так, царапины, – и даже не потерял ни одного корабля. Кораблей, кстати говоря, он поменял множество, всякий раз выгодно продавая тот, который почему-то не понравился, и приобретая новый. Так было до тех пор, пока ему не попался бриг с необычайно красивой носовой фигурой, изображающей морскую нимфу.

– Такой фигурой, как на нашей старушке? – спросил Чарли.

– Верно, дружище. Этот бриг пришелся нашему пирату по нраву, и вскоре они оба – человек и корабль – прославились. Не было в Вест-Индии такого острова, где бы про них не знали. А в испанских поселениях этот славный моряк и вовсе числился среди пяти самых опасных врагов-англичан… Я уже говорил, что ему везло? Шторм его не брал, пули летели мимо, и даже когда на «Нимфе» нашелся человек, которому удалось поднять мятеж, фортуна не отвернулась от своего любимчика. На сходке пиратов было решено, что капитан имеет право на жизнь, и тут как раз подвернулся необитаемый остров, похожий на рай. Его высадили в этом раю и оставили там на три года.

– Бывает такой рай, что ад покажется по сравнению с ним весьма неплохим местечком, – пробормотал Блейк.

Холфорд словно не услышал его.

Чарли посмотрел на своего друга – лицо у него было такое равнодушное, словно в этой истории не было ничего такого, что все больше и больше сближало ее с реальностью.

– Но больше всего этому человеку повезло в ту ночь, когда «Нимфа» за ним вернулась, – продолжил Холфорд. – Он спрятался от людей, которые искали его по всему острову, а потом вошел в воду и поплыл. Плыл он долго. Не знаю, кто из нас сумел бы повторить такой подвиг, но в конце концов он оказался возле «Нимфы», которая стояла на якоре. Была ясная лунная ночь. Островитянин взобрался по якорной цепи и проник на борт корабля, который когда-то ему принадлежал. Все спали, а те немногие, кому не спалось, были слишком заняты, чтобы обратить внимание на какую-то странную тень, прошмыгнувшую в трюм.

– Неважнецкая, прямо скажем, дисциплина была на этом корабле, – сказал Блейк. Чарли вздрогнул от неожиданности: мнимый лекарь заговорил своим собственным голосом, а не тем, который принадлежал «доктору Гиллсу». До этого он пару раз забывался, но теперь говорил своим голосом сознательно. – Не заметить, что кто-то пробрался на борт, – это просто никуда не годится. Я бы тем, кто в ту ночь стоял на вахте, кожу со спины на ремни порезал.

Холфорд посмотрел на Блейка и улыбнулся:

– Я об этом думал, да как-то руки не дошли. А где, по-вашему, этот незваный гость прятался?

– Может быть, где-то на «Нимфе» есть тайник? – предположил Блейк. – Я что-то слышал о таком. Маленькое помещеньице, больше похожее на ящик или гроб, совершенно незаметное для несведущего человека. Нужно хорошо владеть собой, чтобы прятаться там целый день, скорчившись в три погибели. Ни пошевелиться, ни чихнуть – ничего нельзя. Только ждать, когда наступит ночь.

– И ночью вершить темные дела, – кивнул Холфорд. – К примеру, мазать ядовитым соком блюдо, на котором кок носит капитану обед. Нет, он не стремится убить капитана, это было бы слишком просто. Ведь наш мститель хочет чего-то другого. А вот чего именно, тут я теряюсь в догадках. Может, вы продолжите, капитан Джон Руби?

Блейк медленно поднялся, и следом встали все моряки. Чарли, растерянный и испуганный, продолжал сидеть, глядя на мужчин снизу вверх. Блейк… или Руби?.. Холфорд расстегнул пуговицы сюртука и повел плечами. На его лице играла злая улыбка, а в глазах светилась ярость.

– Никогда не думал, что ты такой хороший актер, Джон, – ровным голосом проговорил он, внимательно разглядывая «доктора». – Я узнал тебя совсем недавно, можно даже сказать, сегодня. Хотя заподозрил неладное еще в тот день, когда предложил тебе присоединиться к отряду. Послушай, объясни, зачем был нужен весь этот маскарад с переодеванием? Мы ведь были у тебя в руках. Ты мог убить меня в ту же ночь, когда мы стояли возле острова Ведьмы. Ты мог, в конце концов, взорвать пороховой погреб «Нимфы», раз уж тебе надоело жить, а я только такой вывод могу сделать, оценивая все то, что ты натворил за последние два месяца. Зачем, Джон?

– Ответ прост, – сказал Руби, снимая с носа надоевшие очки. – Мне нужен был ты. – Он взмахнул рукой, и очки полетели в ночную темноту.

– Нужен я? – удивленно повторил Холфорд. – Зачем?

– Чтобы попасть сюда.

– Почему именно сюда, если ты мог отправить меня в ад где угодно?

– Не-ет, совсем нет, это было бы слишком просто… – Руби несколько раз отрицательно покачал головой. – Все эти годы я мечтал расправиться с тобой на пороге твоего триумфа. Отомстить за то, что ты предал меня и оставил в аду, и не только… Помнишь остров Ведьмы? Первым погиб Бишоп – на мелководье ему в ногу вцепилась акула. Через день рана загноилась, началась гангрена. Представляешь себе, что это значит на необитаемом острове? Мы отпилили ему ногу ножом, который Джек Блейк носил в сапоге, прижигали сосуды, чтоб он не истек кровью, но бедолага умер спустя два дня в страшных мучениях. До сих пор жалею, что не убил его сразу. – Он перевел дух и продолжил: – Вилли Пирс отравился теми красными ягодами, чье действие ты опробовал на себе. Он ел их несколько дней подряд и постепенно слабел. Мы не понимали, что происходит, пока я не попробовал их сам и не почувствовал признаки той же болезни. Вилли был слаб, яд убил его.

– А Блейк? – спросил Холфорд. – Что случилось с ним?

– С Блейком все просто, – ответил Руби, проведя рукой по шраму на щеке. – После смерти Вилли он затосковал и сошел с ума… Когда он напал на меня и даже сумел порезать, мне пришлось защищаться. Вот и все. Оставшееся время я провел один, в компании птиц, крабов, акул и планов мести.

Холфорд с недоверчивым видом покачал головой:

– Не лги, ты был там не один. Но лучше бы вы там и остались…