Текст книги "Шизопитомник"

– Принято, – без выражения согласился Михаил.

– Хочу, чтобы меня уважали, – с дурацким смешком попросил Владимир Кириллович.

– Это сложно. Договоримся так: тебя будут уважать все, кого ты сам глубоко уважаешь.

– Хочу, чтоб меня любили! – сорвалась на визг Света и, одёргивая короткую юбку на толстые малиновые колготки, смущённо добавила: – Хотелось бы кому-нибудь хотеться.

– Умеете вы ставить невозможные задачи, – вздохнула Ольга. – Прямо как при жизни.

– Ну, что ж, тебя будет любить всякий, кого ты сама сможешь полюбить искренне и совершенно бескорыстно, – пообещал Михаил.

Света, чувствуя засаду, надула губы и пригрозила:

– Ничего, напишу бестселлер о том, как вы тут кувыркались, меня и полюбят.

– Это вряд ли, – засомневалась Ирина. – Обычно люди забывают свои астральные опыты и посмертные путешествия. А те, кто помнит, не торопятся делиться новым опытом.

– С чего это мне забывать? – удивилась Света. – Если я хочу мемуарный бестселлер написать, то так и будет! Папа его напечатает и подарит Сами-знаете-кому. А там и до Нобелевки килограмм двадцать чёрной икры останется.

– Вот именно, – подхватил Владимир Кириллович, набиваясь в ведомость по распределению импортной премии.

Ольга долго крепилась, но тут не удержалась:

– А придётся всё забыть. Если, конечно, хотите задержаться хотя бы в стадии шизофрении и не выжечь себе на хрен мозг астральными припарками. Лучше шизофреником, чем слюну изо рта целый день пускать, не так ли, Санитар?

Возвращенцы переглянулись и, представив друг на друге нарядные кружевные слюнявчики, промолчали. Немая сцена удалась. Но Михаил слегка поправил Ольгу:

– Эти приключения вы не забудете, однако болтать о них не станете. Ваши репутации и без них на грани фола. Астральные воспоминания – это козырной туз на руках у ваших врагов. Как, полагаете, они эту карту разыграют? На этой оптимистической ноте мы и закроем тему о ваших бестселлерах.

Он встал, предложил руку Ольге, и они вместе с Ириной и Сергеем Николаевичем-Френдом направились к выходу.

– Эй, погодите, – затараторил Владимир Кириллович. – А дальше? Что с нами будет дальше?

Михаил обернулся, замер, словно прислушиваясь к будущему, и щедро поделился услышанным:

– Ирина вернётся ненадолго домой и напишет мемуары об этом астральном опыте, но все будут принимать его за вымысел чистой воды. Потом она окончательно переключится на путешествия между мирами со своим любимым. Свету и Владимира Кирилловича после смерти встретит где-то здесь Санто-Лано. А Сергея Николаевича его двойник встречать не будет. Его вечность будет посвящена любимой.

– Как же? – пробормотал Сергей Николаевич-Шеф. – Никто-никто за мной не придёт?

Михаил пожал плечами.

– Ты можешь подумать об этом в своём кабинете с двойными дверями. У тебя будет на это время до следующего инфаркта.

* * *

Стояла глубокая ночь. Мрачная и безжизненная. Свет из окон первых этажей гостиницы и ресторана только усиливал чувство вселенской затерянности и ненужности.

– Тут, наверное, даже привидения не водятся, – прошептала Ольга, то ли для собственного успокоения, то ли для того, чтобы нагнать страху на других.

– Водятся, – возразила Ирина. – Но здесь столько энергии, что они материализуются и трансформируются. Откуда, думаешь, вокруг столько деревьев?

Идея, будто лес – это толпа бывших призраков, так понравилась Ольге, что она обернулась к ресторану и в нетерпении спросила:

– Чего они там возятся, сувенирку делят? Чужое добро их до добра не доведёт. Застрянут тут и от избытка вредной энергии выродятся в леших и кикимор. Надо бы их припугнуть, а то намучаемся потом с астральной лесной нечестью.

– Им бы от предыдущего розыгрыша очухаться, – сказал Сергей Николаевич-Френд, усаживаясь с Ириной на диван.

– Ты о чём? – уточнила Ольга.

– Известно о чём, – передразнил её Сергей Николаевич-Френд, – о том, что они, кажется, поверили, будто умерли.

– А разве нет? – растерялась Ольга. – Ирина, ты же говорила, что мы в Третьем Астрале. Там где мёртвые со стажем встречают свежих жмуриков для инструктажа и прочих увеселений. Рыжий… то есть Михаил, ты же говорил… Вы что, и меня разыграли?

Ольга огляделась в поисках главного фасовщика версий по их бессмысленному пребыванию в странном городе, но Рыжий Клоун исчез.

– Приехали. Поезд дальше не идёт. Просьба освободить вагоны, – вздохнула она. – Линия оказалась кольцевой, а воз и ныне там…

– Бредит? – удивился Владимир Кириллович, выходя из ресторана с большим свёртком.

Следом вышли Света с таким же грузом и зарёванное до икоты Санто-Лано.

– Чего куксишься? – спросила Ольга, в который раз убедившись, что чужое горе скрашивает собственные проблемы.

– Домой хочет, – отмахнулась Света. – Не понимает, дура, что папа её в таком виде сразу в психушку упечёт. Кто ей поверит, что она – это опять я?

Глядя на Санто-Лано, вылитого Владимира Кирилловича, все своим молчанием подтвердили неразрешимость проблемы. И только Ольга, охваченная чувством мести за жестокий розыгрыш, улыбнулась, предвкушая скорую расправу.

– Не плачь, Санто-Лано, – сказала она и обняла безутешное создание. – Давай на столы залезем.

Странное предложение отвлекло Санто-Лано от печали.

– Зачем? – пробулькало оно.

– Болеть за Свету и Санитара. Они сейчас Рыжего Клоуна будут бить.

Санто-Лано охотно вскарабкалось на стол и только потом спросило:

– За что бить?

– Известно за что, за правду, – объяснила Ольга, забравшись на соседний стол. – Узнают, что доставка по адресам отменяется, и что всё, что им наобещал Рыжий Клоун, – это бред забуревшей скотины, и тут же очнутся. Обнаружат в себе тягу к практической педагогике. Начнут рукоприкладствовать, однако я рекомендую пользоваться ногами.

Владимир Кириллович и Света ничего не поняли, но насторожились. Не обнаружив Рыжего Клоуна, объявившего себя принимающей стороной, они обратились к Сергею Николаевичу-Френду:

– Чего это с ней?

– Не хочет вас домой отпускать, – охотно объяснил тот. – Соскучилась, пока вы тутошние пожитки укладывали. Привязалась к вам погибшей во цвете лет душой, даже Санто-Лано в оборот взяла. Сейчас начнёт бузить не по-детски. Сувенирку делить между рабочими и крестьянами, кулаков раскулачивать.

Ольга от такого поклёпа онемела. Возвращенцы её молчание приняли за согласие с изложенной революционной программой. Света крепче прижала свой свёрток к груди и прошипела:

– Завидно, что она дохлая, а мы снова жить пойдём, вот и бесится. Ирка, давай быстрее смоемся отсюда.

– Вот именно, – поддержал её Владимир Кириллович, громко пыхтя от возмущения. – Дохлая, а туда же.

– Хватай мешки, паром отходит, – крикнул Сергей Николаевич-Френд.

Однако, вопреки призыву, остался сидеть на диване и ещё крепче обнял Ирину. Будто в интерактивном спектакле на первом ряду устроился. Его двойник Сергей Николаевич-Шеф стоял у входа в ресторан и с ненавистью наблюдал за всеми.

«Предатели! – стучало у него в висках. – Всех надо расстрелять, как оборзевших собак!»

– Устроили балаган в святых местах и по столам ногами ходят, – прошипел он и презрительно сплюнул на «святую» дорогу.

– Вот именно, – подхватил Владимир Кириллович. – Стриптиз в Храме развели и не лечатся.

Ольга чувствовала, что в этом акте «Марлезонского балета» ей досталась смешная роль, но без скандала с режиссёром ей из неё не выпутаться.

– Рыжий Клоун, мать твою! – заорала она во всю мочь. – Ты где лазишь, собака сутулая? Явись передо мной, как конь в пальто перед медсестрой!

На дальнем диване что-то всхрюкнуло, и Ольга в одно мгновение оказалась над скорчившимся от смеха Рыжим Клоуном.

– Вот он, мерзавчик, – объявила фурия. – Берите его тёплым и месите, пока совесть не нащупаете.

– Матерятся тут, правопорядок разлагают, – пробурчал Владимир Кириллович.

– На Священное место надругательствами матерными гадят, – возмутился Сергей Николаевич-Шеф и предложил: – Надо связать Ольгу. На своих кидается, потом и вас передушит.

– Перережет, – поправила Ирина.

– Вот именно, – согласился с ней Сергей Николаевич-Френд.

Владимир Кириллович подтолкнул Свету в сторону Ольги, словно ей выпала честь связать буйно-помешанную. Ольга громко вздохнула и с долей жалости спросила, обращаясь прежде всего к Сергею Николаевичу-Шефу:

– До сих пор не поняли, что эта рыжая наглая морда сделала всех, как маленьких? – И, обращаясь к Свете, почти радостно заявила: – Дорогая, мы на кольцевой линии. Откуда выехали, туда и приехали. Этот рыжий парень бесплатно снял с вас показания и решил скрыться с награбленным компроматом. Пока вы постельное бельё тырили, словно в государственном профилаке, он у вас самое ценное отобрал. Вернее, вы ему сами всё отдадите, когда он вас шантажировать придёт.

Управленцы взвыли без разгона:

– Лохозавр конченный!

– Рыжая блохастая гнида!

– Папа ему антифейс так исполосует!

Рыжий Клоун с хохотом свалился с дивана, юркнул под него, выскочил с другой стороны и побежал вокруг мебельного «SOS». Управленцы, с Ольгой во главе, бросились в погоню. Первым отстал Владимир Кириллович, упав на диван для восстановления дыхания. Потом отвалил Сергей Николаевич-Шеф. Он влез на стол и вместе с Санто-Лано заулюлюкал, подбадривая свою команду. Разъярённые дамы носились бы за Рыжим Клоуном вечно, если бы тот не обессилел от смеха. Подняв руки, он развернулся и подхватил налетевшую на него Ольгу. Но его смех был таким заразительным, что растворил её возмущение, как каплю дёгтя в бочке с мёдом.

– Сволочь! Балтаголик поганый! – крикнула она и громко всхлипнула.

– Негодяй! – Света ударила Рыжего Клоуна кулаком по спине, но скорее в запале, чем от возмущения. – Что ржёшь?

– Тебе не понравилось, как мы разыграли твою подругу Ольгу?

– Она мне не подру… Так это вы её разыграли? – засмеялась Светлана. – Так ей, дуре, и надо!

* * *

Убедить Ольгу в том, что не всё в розыгрыше было розыгрышем, удалось с трудом. Трижды клялись Ирина, Сергей Николаевич-Френд и Рыжий Клоун, который в отместку утратил право именоваться Михаилом, в том, что они «кругом не правы, во всём виноваты и вообще ничего личного, а только сплошной респект и уважуха всей честной компании».

– Разве слабая шутка разрушит крепкую дружбу? – спросил Рыжий Клоун и отвернулся к управленцам, чтобы Ольга в изумрудном мраке не разглядела его побуревшую от едва сдерживаемого смеха рожу.

Управленцы нетерпеливо хмыкали, но Сергей Николаевич-Шеф приказал молчать, чтобы не затягивать процедуру восстановления доверия, и они не смели ослушаться его со своим однообразным: «Дура!»

Наконец Ирина напомнила:

– Теряем время. Ночью есть шанс выбраться отсюда, а днём бесполезно. Энергия накрывает город сверху непроницаемым щитом.

– Что ж ты молчала? – возмутилась Света. – Сидим тут, нянькаемся с кем попало, а поезд уходит!

Ольга хотела ответить на «кого попало», но вдруг передумала и серьёзно спросила:

– Если Ирина и Рыжий Клоун не разыгрывают, и всё в этом мире зависит от намерения, то почему бы нам не продлить ночь до вашего окончательного отлёта на все четыре измерения?

– Зачем так упрощать? – возразил Рыжий Клоун, переглянувшись с Ириной. – Если тут действует закон определяющего сознания, это не значит, что здесь нет других законов. Вы не одни в этом мире. За каменными пиками притаились стада злобных тварей, которые привыкли к какому-то укладу своей мерзкой жизни и не хотят резких перемен в режиме питания.

Напоминание об опасности пригасило страсти.

– Хватайте диваны и затаскивайте в гостиницу, – распорядился Сергей Николаевич-Шеф.

– Оставьте, как есть, – возразила Ирина. – Это застольно-диванное «SOS» будет мне путеводной звездой. Заранее неизвестно, у всех получится прыжок, или придётся вас по одному развозить в клиники и морги.

– Я что, сейчас в морге? – испугался Владимир Кириллович.

– В сухом прохладном месте, – кивнула Ольга. – Там сохраннее. На жаре твоё моральное разложение мгновенно перейдёт в телесное. Очнёшься в плесени, тебе свои же осиновый кол вставят, чтобы снова не кровопийствовал. Так что лежи в холодильнике и не ной.

Крупные слезы потекли по сальным щекам Владимира Кирилловича.

– Ужас! – прошептал он и громко высморкался в подол китайской рубахи.

Глядя на его яркий прикид, Ольга вспомнила подходящую историю и не поленилась утешить сопливое создание:

– Это что! Однажды старому китайцу приснилось, что он – бабочка. Сидела эта бабочка на цветке и вдруг умерла от инфаркта миокарда. Вспомнила, что на самом деле она – старый и больной на всю голову китаец. А кто бы на её месте не испугался и не откинул бы крылья? Так что не ной. И люди, и бабочки, и такие бандерлоги, как ты, постоянно умирают. Как знать, может, и ты проснешься завтра окончательно мертвым. И попадёшь в пятое измерение, где грустить будешь даже о морге.

Гибель бабочки и перспектива пятого измерения немного погасили горе главного врача и он смог встать с дивана, словно собираясь немедленно отправиться в своё замороженное тело. Сергей Николаевич-Шеф посмотрел на едва посветлевшее небо и усмехнулся:

– Не боись, Санитар, коматозников в холодильники не пакуют. Не получилось сегодня, будем завтра возвращаться. А сейчас все встали и пошли отдыхать. Завтра у нас много дел.

– Каких дел? – спросила Света и задумчиво посмотрела на свёрток с сувениркой.

– Много каких, – объяснил Сергей Николаевич-Шеф и направился к гостинице.

* * *

В холле осталось два дивана, которые достались первой смене дежурных – Ирине и Сергею Николаевичу-Френду.

– Их самих надо караулить, – сказала Ольга и поднялась на третий этаж, чтобы не тревожить управленцев, обосновавшихся этажом ниже.

Света, Владимир Кириллович и Санто-Лано переглянулись, но решили не грузить себя лишним беспокойством и отправились в свои комнаты. Рыжий Клоун поднялся следом. Только Сергей Николаевич-Шеф долго не мог оставить влюблённую пару наедине. Ему хотелось узнать от своего двойника как можно больше об этом городе, но с тех пор, как Рыжий Клоун напророчил, что тот не встретит его после смерти, перестал доверять ему.

Так и не найдя нужных слов, он велел дежурным не расслабляться и поднялся в свой номер.

* * *

Разошлись по комнатам не потому, что устали и решили хорошенько выспаться перед астральным прыжком, а для того, чтобы попробовать самостоятельно вернуться в свой мир. Выйти из комы, пока жадные до наследства родственники не отключили от приборов. Тем более что Ирина прошлым вечером рассказала, как надо всё делать. Удалось же Лане добраться до отца. Неважно, что в прозрачном виде, неважно, что окончилось это вселением в дубль Владимира Кирилловича. Как сказал Рыжий Клоун: «Первый блин в коме».

Особенно торопилась с прыжком Света. Она знала, что Санто-Лано изо всех сил стремится занять её место. Даже если вернётся в облике Владимира Кирилловича, уболтает папу, как родного. Света не сомневалась, что явись она перед отцом даже в облике чёрта, догадалась бы как заставить родителя признать своё чадо.

Владимиру Кирилловичу тоже не было резона задерживаться. Промедление для него было хуже смерти. Займут его место и как тогда жить? Делать ничего не умеет, да и не хочет уметь. Жена тоже не Господь Бог, чтобы снова такой пост для него отбить. Скорее всего, бросит и не оглянется. Уже ходили слухи, да Владимир Кириллович терпел. А что было делать? Без связей жены он и с доплатой никому не нужен.

День четвёртый

Ольга выбрала номер у лестницы. Внимательно осмотрела стены, потолок, кровать Ничего подозрительного. Не за что зацепиться без дополнительной экспертизы. Она легла на кровать и стала вспоминать всё, что случилось в этом жутком своей непонятностью месте. Кому верить, кому нет? Получалось, что ни одну из версий нельзя отбросить, как невозможную. Как сказал Рыжий Клоун: «Чем меньше фактов, тем красивее схемы». Значит, надо набирать факты. Хотя и факты абсолютно бессмысленны. С ними ещё легче доказать любую небылицу!

Ольга встала и вышла в коридор. Тихо и пусто. Она спустилась по лестнице на второй этаж и увидела Рыжего Клоуна. Он стоял в центре коридора и прислушивался.

– Разведничаешь, Штирлиц ты наш астральный?

– Тихо! – бесшумно приказал он и жестом позвал к себе.

Ольга подошла к нему и замерла. Сначала она ничего не услышала, но вдруг сразу из-за четырёх симметрично расположенных дверей донеслось: «Покой и тишина вокруг. Плотное облако тишины…»

– Отмораживаются? – шёпотом спросила она.

– Самовольно медитируют от нетерпения, – кивнул Рыжий Клоун и потянул её к лестнице.

Но, услышав в холле голоса, они остановились на верхней ступеньке и снова прислушались.

– …счастья своего не понимают, – сказал Сергей Николаевич-Френд.

– Я же обещала, – возразила Ирина.

– Что обещала? – перебил её Сергей Николаевич-Френд, – Неужели ты веришь, что в следующий раз они снова сюда попадут?

– За двойника переживаешь?

После короткого молчания Сергей Николаевич-Френд спросил:

– Как я найду тебя там?

– Захочешь ли искать? – грустно спросила Ирина.

– Я же сдохну без тебя. Волком выгрызу свою жизнь, – вздохнул и выдохнул четырёхстишие:

 
Будь миражом в моей судьбе,
Бедой или тоской.
Пока я помню – я люблю,
Пока люблю – живой.
 

И тут же стихотворное безумие, словно реактивный вирус, вселилось в Ирину:

 
Назначь мне свидание в том мире.
Придумай знак, чтоб мы не забыли
Нашу любовь не Земную,
Светлую и простую.
Чтобы при встрече сердце кольнуло.
Чтобы душа перевернулась.
Чтоб я не прошла незамеченной
Вдоль твоей доли с трещиной.
Мне там не прожить без твоей любви.
Назначь мне свиданье. Приди и прими
Счастье наше беспечное,
Смешное и бесконечное.
 

Оба замолчали. Послышались шаги. Тишина. Рыжий Клоун на цыпочках, высоко подымая колени, спустился на несколько ступеней, перегнулся через перила и махнул Ольге, мол, всё в порядке.

– Прекрасное чувство любовь. Оно наполняет наши тюрьмы и психушки постояльцами, – проворчала Ольга, спускаясь следом.

В холле никого не было. Часовые любви покинули пост. Впрочем, на улице было уже светло, и ночной дозор имел полное право на личный досуг.

– Я предупреждала, что их самих караулить надо, – напомнила Ольга. – Что теперь будем делать?

– То же, что и с ними, – улыбнулся Рыжий Клоун. – Влачить беззаботное существование.

– Ничего себе беззаботное, – взвилась Ольга. – Сейчас наши астральцы-самоучки обнаружат, что поезд ушёл и рельсы с собой забрал, и начнётся тут полный абздольц!

Рыжий Клоун упал на диван и задумчиво спросил:

– Ты до сих пор не почувствовала, как мы заждались друг друга?

– Должна была? – равнодушно спросила Ольга, помня о недавнем розыгрыше.

– Конечно, у нас было слишком мало прошлого, – извинил её Рыжий Клоун, – зато будущего навалом.

Ольга села на соседний диван и сказала:

– Не запугивай, я и на Земле жила смертью храбрых, а здесь всё сначала начинать? В нашей Вселенной есть хоть один безмятежный уголок?

– Когда я умер, меня как раз в такой и поместили, – предчувствуя долгую беседу, Рыжий Клоун скрестил ноги и задрал их на спинку дивана. – В безмятежно-сонный угол. Там даже плесень ленится развиваться. Кругом стерильность. Улыбнуться не на что. И затосковал я по мятежной душе. Подключился к своей земной памяти, проанализировал всех на предмет непредсказуемости и буйства, выбрал тебя и притащил сюда.

– А моё мнение на твой счёт не учитывал?

Рыжий Клоун закатил глаза и манерно продекламировал:

 
Я хрупкий рыцарь в панцире небесном,
В погоне за своей звездой,
Миную пропасти и бездны,
Разверзшиеся подо мной.
Как вероломно в тёмном небе
Туман скрывает яркую звезду.
Из бездны Вечности я к ней спешу.
Я нежный рыцарь в панцире небесном.
И тьме земной и бурям вечный брат,
Без цели звёздной – как щенок облезлый.
Я страстный рыцарь в панцире небесном.
Не изменю мечте и у Последних врат.
 

Рыжий Клоун помолчал в ожидании аплодисментов, и, не дождавшись их, спросил:

– И какая б душа мне бы молвила: «Нет»?

Он рассчитывал на бурный протест, но Ольга тихо вздохнула и сказала:

– Стыдно тебе насмехаться надо мной. За долгие годы скандальной жизни муж убил во мне не только женщину, но и живого человека. Я уже привыкла к своей ненужности. Между прочим, самостоятельно. Не доставая ни Бога, ни чёрта своим недоумением.

– Это правильно, – поддакнул Рыжий Клоун в расчёте на дальнейшие откровения.

Но Ольге воспоминания о своей жизни были не интересны, и она заговорила о высоких сферах:

– Бог придумал для себя идеальный мир. Знавала я некоторых, кто сомневался в Его существовании, но никогда не слышала о тех, кто относился бы к нему с неприязнью. Не говоря уже о более сильной антипатии. Все его любят. И чем хуже человеку «по милости Божьей», тем большей любовью к Нему он воспламеняется. Церковь правит убогими, ущемлёнными и несчастными. Доит их, как муравей тлю, а пастве хоть бы хны: упивается своей любовью к Богу, так обделившему её.

– Не знаю где, но где-то ты перегнула, – возразил Рыжий Клоун.

Ольга немного помолчала и зашла с другой стороны:

– Представь, что ты – Бог. Знаешь о нас, твоих созданиях, абсолютно всё. Но в силу непостижимых даже тобой законов Вселенной, нуждаешься в любви. Хотя бы таких неудачных творений, как люди. Но мы, гады, любим тебя только тогда, когда пребываем в несчастье. Удержался бы от того, чтобы не ввергать нас в пучину катастроф, болезней, житейских проблем и семейных скандалов?

– Неудачный пример, – отмахнулся Рыжий Клоун. – Сама знаешь, как я за народное счастье болею – вообще никак.

– Значит, тебя-то Бог точно создал по образу и подобию своему. Если, конечно, церковники не врут.

Рыжий Клоун засмеялся и подлил масла в огонь:

– А если это единственное утверждение, где Церковь говорит правду? Если Он и в самом деле создал людей по образу своему. Представь, ты – это Бог во плоти. В смысле, крошечная часть от плоти Его.

– Нет, скорее всего, и тут врут, – возразила Ольга. – Если бы Бог был похож на меня, мир накрылся бы от отчаяния.

– Ты и отчаяние – две вещи несовместные.

– Думаешь, я с неохотой покинула земную юдоль? Увы, «десятилетия тяжёлых впечатлений порвали душу на кровавые клочки».

– Зато у тебя осталось главное – харизма.

– Вот-вот, – усмехнулась Ольга, – именно она меня и довела до ручки. А как жить совсем без потребностей, так и не сказала.

– Ты – дура, – крикнула Света, спускаясь по лестнице. – Бог послал Своего сына умереть за нас.

– Интересно, а мы ему не дети что ли? Ублюдки? Хотя, я давно это подозревала.

Пока Света подбирала крепкие выражения в защиту своего родства со Всевышним, следом спустился Сергей Николаевич-Шеф и неожиданно для всех встал на сторону Ольги:

– Судя по всему, мы и есть ублюдки. Во всяком случае, у меня часто было ощущение, что «судьба моя индейка, а жизнь – злодейка». Если Бог есть, то Он реально выколачивает светлую любовь к Себе тёмными способами. Был у меня однажды сотрудник. Раньше он работал в церкви и прямо на рабочем месте потерял веру. Хотя потом, вкалывая на меня, пожалел об этом. Так родные дети с родителями не поступают. Только ублюдки.

Сергей Николаевич-Шеф подсел на диван к Ольге, а Света устроилась с Рыжим Клоуном, которому пришлось занять приличное сидячее положение.

– Как дела? – спросил Рыжий Клоун у астральцев-неудачников.

– В пределах нормы, – сухо сообщил Сергей Николаевич-Шеф.

– А куда Санитар с андрогешей пропали? Вернулись домой? С их ли весом и замашками шляться по Астралам.

– Что за «андрогеша»? – всполошилась Света.

Рыжий Клоун объяснил:

– Правильно сказать – андрогин. Двуполое существо. То есть Санто-Лано, твой духовный дубль в теле дубля Владимира Кирилловича.

Раздался протестующий возглас. Ольга повернулась к лестнице и строго спросила:

– Что, злодеи, тоже проснулись? Замаялись втихаря топтаться в Астралах?

Два телесных близнеца спускались по лестнице и врали, не моргнув ни одним из своих четырёх бесстыжих глаз:

– Мы без Ирины в Астрал ни ногой.

– Сами даже не пробовали ни разу.

Владимир Кириллович подсел к Сергею Николаевичу-Шефу, а Санто-Лано пристроилось к Свете. Сергей Николаевич-Шеф, соскучившись по собственным приказам, осмотрел присутствующих и распорядился:

– Ждать никого не будем. Идём завтракать.

– Кто не успел, тот не съел, – поддакнул Владимир Кириллович.

– Да они уже в ресторане, – хмыкнула Света.

– Если вы об Ирине и её возлюбленной половине, то будьте покойны за свои порции, – успокоила всех Ольга. – Мы с Рыжим Клоуном устранили лишние рты.

– Почему? За что? Как? – опешили управленцы.

Ольга тяжело вздохнула и объяснила:

– Оказанное им доверие по охране вашего спокойствия изначально грешило чрезмерностью. Оставить астральных прыгунов одних, так, чтобы никто не мешал их грязным кульбитам по просторам Третьего Астрала? Согласитесь, вы сами ввергли их в слишком большой искус. Кто бы на их месте устоял и не бросил вас в этом чудесном месте? И не вернулся бы к земным кошмарам без таких милых ангелов, как вы? Словом, они оказались настолько черствыми людьми, что пришлось их замочить.

– И съесть? – спросил Владимир Кириллович, забыв улыбнуться.

– Санитар, ты в мультиках не снимался? – заинтересовалась Ольга. – На твоём пузе хорошо смотрелся бы Оскар за сытную роль заднего плана. Если очухаешься, стырь у кого-нибудь чёрную футболку и закажи принт золотой краской. В центре – бюстик дядюшки Оскара, а по кругу надпись «Лучшее место за сытную роль заднего плана». Тебя в таком прикиде даже на помойке накормят. До новой смерти с голоду не помрёшь.

Владимир Кириллович запыхтел, чувствуя, что комплимент ему достался обидный, но промолчал. Сергей Николаевич-Шеф криво усмехнулся и снова потребовал отчёта:

– Где дежурные? – спросил он у Рыжего Клоуна.

– Понятия не имею, – пожал тот плечами.

– Вы их видели последними.

– Это вряд ли.

– Понятно, – промычал Сергей Николаевич-Шеф и обратился к Свете с Санто-Лано: – Пошукайте в ресторане. И быстро – две ноги там, две ноги здесь.

– А потом в номерах поищите, – посоветовал Владимир Кириллович и хихикнул, как от скабрёзной шутки.

– Номера я сам обыщу, – сказал Сергей Николаевич-Шеф и направился к лестнице, бросив на ходу: – Сидите тихо, и никого не выпускайте.

Искал своего двойника Сергей Николаевич-Шеф долго и аккуратно, прислушиваясь к голосам из холла. Убедившись, что ни Ирины, ни дубля в гостинице нет, он спустился к остальным, уже понимая, что и в ресторане никого не нашли.

– Что вы с ними сделали? – накинулся Сергей Николаевич-Шеф на Ольгу.

– Они их убили. Задушили. Завидуют и вредят нам, как хотят… – загалдела Свято-Астральная троица, бессовестно выдавая самые гнусные подозрения за действительность.

– Алё, граждане, разбейте понт, создайте обстановку! – возмутилась Ольга. – Не торопитесь с выводами. Уверяю, никто дубля Сергея Николаевича не убивал, он уже убитый сюда пришёл. Пожил чуток с нами, охмурил Ирину и увёл её в своё треклятое королевство. Такой он оказался Змей Горыныч подколодный.

– Сбежали, значит, – сказал Сергей Николаевич-Шеф, наливаясь, как пролетариат, ненавистью ко всему сразу. – Ловко. Он, значит, на моё место, а она ему под юбку. То есть, наоборот. Ловкие черти.

– Мы что, сегодня домой не попадём? – ужаснулся Владимир Кириллович. – Меня же с должности спишут. Что мне потом делать? В стране безработица. Где мне другой профилакторий найдут?

Ольга погладила беднягу по коленке и утешила:

– Ничего, в Козлодоевском медвытрезвителе санитарных специалистов давно ищут. Перед отлётом я тебе координаты на теле наколю. У тебя тела на сотню адресов крупным почерком. Без работы не останешься. В свободное время будешь алкашам лекции читать.

– Какие лекции, дура! – взревел запугавший себя до истерики Владимир Кириллович.

– Известно какие, подходящие, – не отставала с утешениями Ольга. – О том, как вредно для жизни нажираться. Расскажешь, что к ожирению приводит не только хороший аппетит, но и избыток лишнего веса. Покажешь на себе самые вредные выпуклые отложения. Не переживай, слушать всё равно никто не будет. Пощупают из вежливости и снова о своём задумаются: «Где найти недостающий рупь».

Света и Санто-Лано перебили Ольгу:

– Может, они в романтическом путешествии? Любовь-морковь выгуливают, охмуреж шлифуют, а мы тут с перепугу морочимся.

– Браво! – похвалил их Рыжий Клоун. – Это же самое очевидное объяснение.

Ольга встала и, выражая согласие с предыдущим оратором, запела:

– Я поля влюблённым постелю. Пусть поют во сне и наяву… – и, оборвав себя на самом интересном месте, предложила: – Может и нам пора на волю?

Сергей Николаевич-Шеф внял гласу народному и велел всем выметаться на улицу.

* * *

Погода, пейзаж и все детали застройки проявили удивительную устойчивость, словно были нарисованы масляной краской на каменной стене. Небо своим салатовым светом грозило обрушится зелёной тоской на головы растерянных и испуганных людей. Только рукотворное мебельное «SOS» немного освежало обстановку своей корявостью и неуместностью. Оно бесстрастно сигнализировало Вселенной о призыве странных сущностей забрать их из райского уголка и вернуть в насиженные гадюшники.

Ольга спустилась с крыльца, поправила на поставленных в круг столах оранжевые покрывала, сбитые ночью болельщиками, и устроилась на диване. Сергей Николаевич-Шеф сел рядом и распорядился, чтобы еду вынесли на улицу.

– Пикник на проезжей части, пикник на обочине, – задумчиво пробормотала Ольга.

– На фиг обочину, – сказал Сергей Николаевич-Шеф, – Пока за нами не прилетят, будем караулить спасателей на проезжей части. И нам видней, и им удобней.

– Всё ещё веришь, что мы в России? – спросила Ольга.

– А почему не верить-то? Гостиница, ресторан, столы, стулья, кровати, диваны – всё обыкновенное. Вам не нравится лес, а мне кажется, что вы к нему придираетесь. Нет тараканов и прочего разнокалиберного зверья? Так у меня в прежней жизни его тоже не было.

– Логично, – согласилась Ольга и повернулась к Рыжему Клоуну за контраргументами.

Но тот посмотрел на зеленоватое небо без светила, потом на жующих Владимира Кирилловича, Свету и их телесно-духовного живородка Санто-Лано, и рассказал старый анекдот:

– У мужика бессонница. Он ворочается с боку на бок, в голове роятся мысли: «Интересно, есть Бог или нет? Или все-таки есть? Или все-таки нету? Или есть?» Тут сверху голос: «Нету меня, нету! Спи!»

– Это ему Бог так сказал? – уточнил Владимир Кириллович.

– Ну, ты конкретный чамба, – вздохнула Ольга. – А кто же ещё?

– Нет, это вместо Него ангел-хранитель был, – возразила Света. – Нам эту историю главный ангелоид России рассказывал, когда был у нас на гастролях. У многих есть ангелы-хранители. Они очень полезные.

– Точно. Но стоит зазеваться, сразу хамить начинают. Не любят, когда их тупыми вопросами достают, – сказала Ольга и с отчётливыми нотками дебилизма в голосе спросила: – Света, а у тебя есть персональный ангел-хранитель?