Текст книги "Шизопитомник"

– Откровенно говоря, мне-то кажется, что я только сейчас начинаю жить, – сказал он, не скрывая своих чувств к астральщице. – Это в своём кабинете я умирал то от беспокойства, то от скуки, а сейчас я живее всех живых.

Ирина засветилась от счастья, но продолжила настаивать:

– Среди продвинутых астральцев есть группа, которая работает над необычной темой.

– Есть ли жизнь после смерти? – презрительно хмыкнул Сергей Николаевич-Шеф. – Очнулись! Эту тему даже ленивые заюзали до смерти.

– Что жизнь после смерти есть, это само собой. Вопрос в другом – для всех ли она, или некоторые всё-таки умирают окончательно.

– Ну и? – спросил Сергей Николаевич-Шеф.

– Есть мнение, что большинство всё-таки отходит навсегда.

– А мы, Богоизбранные, будем жить вечно, – смирился со своей исключительностью Шеф. – Ну что ж, Бог с нами и чёрт с ними. Непонятно, однако, что тут делают Ольга с Санитаром и прочими Светкиными живородками.

– Да мне сам Бог велел и после смерти мучиться, – воскликнула Ольга. – Мало я при жизни валандалась с упырками, теперь и здесь та же комедия. Господи, помилосердствуй!

Остановил инфернальный порожняк Рыжий Клоун:

– Если мы в Третьем Астрале, в котором мы, как у Христа за пазухой, нам не о чем беспокоиться. Будем загорать под нежарким изумрудным небом и следить за развитием любовного романа. Или заведём свои от скуки. Эта версия не требует немедленных мер, поэтому её нужно пока отложить и заняться самыми опасными земными вариантами.

– Из дозволенных версий в Реале осталась одна, – вздохнула Ольга и посмотрела на Сергея Николаевича-Шефа, словно приглашая к озвучке.

– Объект высшего статуса, – согласно кивнул он. – На уровне мирового правительства или ещё выше. Попасть сюда случайно невозможно. Значит, завербовали на работу и дали время акклиматизироваться.

Ольга стойко терпела пафосное словоблудие, но когда увидела бордового от внутреннего смеха Рыжего Клоуна, не выдержала и захохотала. Сергей Николаевич-Шеф возмущённо обратился к своему двойнику:

– Как с этим народом жить? Убил бы всех, чтоб не мучились.

Но Ирина сгладила впечатление высокого начальства о трудовых массах:

– Вы бы на какие должности завербовали сюда Владимира Кирилловича и Светлану?

– Что значит на какие? – возмутился Сергей Николаевич-Шеф, но, прикинув возможности кандидатов, и сам невольно улыбнулся. – Вы в этом смысле. Тогда тем более непонятно, что тут смешного. Если нас сюда подогнали не для работы…

Всеобщее молчание резко погрустнело.

– Может, мы здесь случайно? – спросила Ольга. – И на стражу мирового правительства нашлась проруха. Какой-нибудь блуждающий портал. Портал-вирус. Кажется, Санитар о чём-то портальном бредил ночью.

Сергей Николаевич-Шеф злобно посмотрел на Ирину и прошипел:

– Наверняка твои хакеры-астральщики смастерили эту пакость и развлекаются за наш счёт. Выберусь отсюда – каждого задушу.

– Агась, – поддержала его Ольга, – прямо ухоженными руками, привыкшими к умственному труду.

– Для этого Вам придётся сильно похудеть, – предупредила Ирина. – Наши живчики шныряют по Астралам, как мальки в камышах. С Вашими габаритами ещё подхватите какую-нибудь нечисть.

– А этот, похоже, уже словил, – усмехнулся Сергей Николаевич-Шеф, кивая на своего влюблённого двойника. – Судя по роже, доволен.

И снова Рыжий Клоун оборвал бесперспективную разборку:

– Мы забыли об эффекте двойников.

– Это место переполнено энергией неизвестного нам типа, – напомнила Ирина. – Здесь возможны и не такие чудеса. Знать бы только, какие именно.

– Да уж, списочек не помешал бы, – согласился Сергей Николаевич-Шеф. – Уж я бы тут развернулся с перестройкой. Я бы тут много чего изменил.

– А вдруг мы от этой новой радиации станем добрей и чище? – спросила Ольга.

На этот раз засмеялся Сергей Николаевич-Френд:

– Темнота! Становишься добрей и чище, когда получаешь в час по тыще. А если в баксах, то стерилизация ускоряется.

Сергей Николаевич-Шеф грустно посмотрел на развеселившегося двойника и подвёл итог:

– Какая разница, что и как тут ловят, заразу или радиацию. Валить отсюда надо…

– …во все вороньи крылья, – снова поддержала его Ольга.

В знак согласия все промолчали, и только Ирина осталась при своём мнении:

– Мне всё-таки кажется, что мы в ином мире. Настолько другом, что он мне нравится, и я пока не хочу с ним расставаться.

– Ещё бы, – скривился Сергей Николаевич-Шеф, с гордостью рассматривая своего двойника. – Где бы ты у себя дома такого парня отхватила.

Устав от пустого перебрёха и тяжёлых дум, все немного побродили вдоль скал и решили вернуться в гостиницу.

– Лёжа на диване, мне сподручней размышлять, – признался Сергей Николаевич-Шеф.

– Знамо дело, – кивнула Ольга. – Геморрой на мозг не давит.

* * *

Владимир Кириллович сидел за столом в ресторане, смотрел на своего дубля, сознанием которого завладела копия Светланы, и тяжело вздыхал:

– Какого мужика сгубили, какую красоту на поругание!

В отличие от всех, он относился к своему телу с непреодолимым восторгом. Там, где другие видели щедрые сальные запасы, Владимир Кириллович находил интересный рельеф. То, что другие принимали за обвисшие брыли, было для него символом благородной наследственности или чего-то в этом роде, а низкий лоб и запрятанные среди бровей и щёк колючие глаза глядели на него из всех зеркал угрожающе-народно, почти мужественно. И теперь в этой красоте засел наглый Светкин дубль и ноет про дизайничий маникюр.

– Тупое бабьё, – ворчал Владимир Кириллович, глядя, как Светлана жмётся к Санто-Лано, – дай волю, тут же продырявят серьгой или татой заклеймят.

Привычно-критический мыслеоборот помогал ему держать тонус в рабочем состоянии. После того, как Сергей Николаевич-Шеф увёл своего двойника и остальной сброд в тартарары, Владимир Кириллович, наконец, почувствовал себя начальством. С подчинёнными, правда, снова не повезло. У себя в профилактории он кинул бы дармоедам проблему и, хорошенько выспавшись, принимал бы их тупые решения, формируя из сносных своё единственно-верное. А здесь забалованная великовозрастная дочка какого-то выскочки-бизнесмена, присосавшегося к Газпрому, и её копия в телесном дубле Владимира Кирилловича – тут как сядешь, так и слезешь. Впрочем, беспокоиться не о чем – Шеф землю наизнанку заставит вывернуть, но до кресла своего докопается, и заодно всех отсюда вызволит. Хотя ему народ тоже достался не чинолюбивый. Просто хамы. Ничего, скоро всё наладится. Главное, вернуться надо на коне, а не под конём, или как это по-русски…

– В сувенирке разбираетесь? – строго спросил Владимир Кириллович у Светланы и Санто-Лано.

– Конечно, – откликнулись родственные души. – Кружки, брелки, блокноты – всё в моём кабинете хранится, чтоб не разворовали.

– Тогда подымайтесь и тащите сюда, что подвернётся. Чтоб сувениров хватило даже Сами-знаете-кому.

Высота задачи потрясла и без того застрессованные души Светы и Санто-Лано. Подскочив, они было ринулись на кухню за мелкой утварью, но Владимир Кириллович велел сначала сдвинуть столы для формирования контрольно-приёмной сувенирной зоны, устроил себя в ней главным приёмщиком, и только после этого дозволил народу приступить к сувенирному мародёрству.

Троица работала вдохновенно, понимая друг друга с полуслова. Владимиру Кирилловичу достаточно было кинуть взгляд на очередную порцию добычи и прикрякнуть, чтобы Света и Санто-Лано по тембру прикряка догадались, следует ли менять ассортимент. Владимир Кириллович увлёкся сортировкой и упаковкой награбленного. Процесс был столь захватывающим, что он едва отвлекался на короткие замечания:

– Постельного белья достаточно, – буркнул он входящим в ресторан.

– До чего же сильна у некоторых страсть к добру! – восхищённо выдохнула Ольга. – Чужому, разумеется.

В первые мгновения Владимир Кириллович почти ощутил, как почва разверзлась под его ногами, и он едва не рухнул на пол, но, зацепившись алчным взглядом за уже упакованное, он, аки Феникс, кукарекнул, и развернулся к товарищам с радушной улыбкой на лицевом рельефе.

– Так я это, моральный ущерб бартером возмещаю.

– Сильно тебя обидели, – прикинул Рыжий Клоун, оглядывая добычу.

– Считай, с рождения, – кивнул Сергей Николаевич-Френд.

Даже Сергей Николаевич-Шеф не удержался от сарказма:

– Коммерческие успехи нашей медицины не ограничивают себя законом даже в местах отдалённых.

Ольга по-хозяйски осмотрела награбленное и встала на защиту Владимира Кирилловича:

– В Афинах на Олимпиаде был похожий случай. Туда опять не позвали цыганскую сборную, но ребята все равно привезли домой 15 золотых, 20 серебряных и 23 бронзовых медали.

Однако Владимир Кириллович и без пофигистки знал путь к сердцу начальства:

– К отбытию готовы! – рапортовал он Сергею Николаевичу-Шефу. – Это – сувениры для спасателей: МЧС и медперсоналу, который будет нас исследовать. Это – Сами-знаете-кому и его помощникам. Это Вам и мне.

Пряников снова хватило только тем, у кого от них и так всё внутри слиплось. Самыми потрясёнными выглядели Света и Санто-Лано, появившиеся как раз к раздаче ими награбленного. Они едва не взвыли, но Владимир Кириллович так энергично подмигивал, что даже Света с Санто-Лано догадались: есть ещё порох в пороховницах или какие-то другие бесхозные ценности.

Сергей Николаевич-Шеф принял прогиб Владимира Кирилловича с профессиональной грацией, то есть со строгой наружностью и удовлетворёнными внутренностями.

– Ответственным за проделанную работу назначаю тебя, – произнёс он почти торжественно и выдержал паузу, словно собирался снять с груди бриллиантовый орден и отдать прямо в руки Лучшему Мародёру Отечества. – За каждую пылинку отвечаешь головой!

– Практически ничем, – успокоила Ольга главврача.

Но Сергей Николаевич-Шеф ещё не упился своим авторитетом:

– Организуй постоянное дежурство и докладывай о ходе выполнения задания, – наделил он полномочиями Владимира Кирилловича. – Привлекай только Наших. Несогласные пусть кантуются на тротуаре.

– Синдром атакует, – диагностировала Ольга, поправляя на груди футболку с принтом «В жизни всегда есть место ПОФИГУ».

Покончив со стратегическими заморочками и кадровой разнарядкой, Сергей Николаевич-Шеф предложил всем сесть и приступил к надуманному объяснению возврата из пещер:

– Итак, – многозначительно сообщил он, – вы все в курсе, что столбовой дороги в нашей науке нет. И сюда, в сибирский наукоград, её тоже прокладывать не стали.

Он обвёл присутствующих грозным взглядом, надеясь, что кто-нибудь подхватит лабуду, но все смотрели ему непосредственно в рот. Сергей Николаевич-Шеф нервно зевнул и пошвырялся языком в зубах, прикидывая, как дальше громоздить ложь.

– Ну вот, – протянул он глубокомысленно, – дорог отсюда нет, но сидеть и бездельничать на теле Родины вам никто не разрешал. Тем, кто не участвует в программе Владимира Кирилловича по защите достояния Республики, предлагаю самим создавать себе рабочие места, а табель сдавать на проверку мне.

Рыжий Клоун посмотрел на Ольгу и замер в ожидании её реплики. Остальные посмотрели на Рыжего Клоуна и тоже повернулись к Ольге, надеясь на самую бодрую часть «Марлезонского балета».

– Ну, что ж, – не стала томить публику Ольга, – караульщики чужого добра у нас есть.

Она выразительно посмотрела на Владимира Кирилловича, Свету и Санто-Лано.

– Табельщицей мы тоже укомплектованы, – Ольга кивнула Сергею Николаевичу-Шефу. – Осталась главная производственная задача – патрулирование периметра. Работаем в две смены: сначала я с Рыжим Клоуном, потом Ирина с Сергеем Николаевичем-Френдом. Надо же, как ловко всё трудоустроилось.

Её радость вызвала протест в управленческих сердцах. Сергей Николаевич-Шеф, Владимир Кириллович, Света и Санто-Лано забухтели, перебивая друг друга, не в силах, однако, сформулировать конкретные возражения. Когда страсти поутихли, встала Ирина и сказала:

– Давайте вытащим столы на проезжую часть и сложим из них слово «SOS». Если мы сюда добрались, то и другие смогут. Нас, астральщиков, с каждым днём всё больше.

– Точно, – поддержала её Ольга. – Как гласит Золотое правило Буравчика: «Из замкнутого круга есть только перпендикулярный выход».

– Сначала Интернет загадили, – пробухтел Сергей Николаевич-Шеф. – Теперь в Астрал рванули. Нигде от вас житья нет.

– Как хотите, – пожала плечами Ирина.

Сергей Николаевич-Шеф обернулся к Ольге и грозно рявкнул:

– Чего сидим? Совсем обленились? Думаете, кто-то придёт и за вас всё сделает? Хватай столы и выноси на улицу.

В ответ на грубый неспровоцированный разнос Ольга медленно, как слабоумному, разжевала Шефу Золотое правило Ленивчика:

– Лень подневольного человека – это средство нейтрализации кипучей активности руководящих им дураков.

Однако Ирино предложение показалось столь разумно-обнадёживающим, что все встали и без дополнительных упросов потащили мебель на улицу.

* * *

Столов хватило только на букву «О». Для обеих «S» вытащили диваны из гостиничного холла, по пять на каждую букву. И столы, и диваны застелили оранжевыми покрывалами с кроватей из люксов.

– Такое и со спутника увидят, – заверил Сергей Николаевич-Шеф.

Во время маркировочных работ он пожертвовал своим физическим трудом ради руководящей функции, так изводившей его при малейшем застое. Остальные столь вдохновенно выкладывали из чужой мебели сигнал бедствия, что почти не заметили его вклада в процесс всеобщего спасения. В отместку, когда все улеглись на диваны посреди проезжей части и уставились в зеленоватый небосвод без светила, Сергей Николаевич-Шеф криво усмехнулся. Для обозначения своей выдающейся роли во всём, он перебрался через столы и устроился в центре буквы «О», словно пуп всей окружающей его среды.

– Ну? – грозно спросил он лежащих. – Что дальше?

Владимир Кириллович, приподнявшись, напомнил:

– Сейчас спутник это… пришлёт вертолёт, – он поднял в небо кулак, как кубинский революционер: – No pasaran!

– Ты кому сейчас грозил? – возмутился Сергей Николаевич-Шеф.

– Я это, – залепетал Владимир Кириллович, – в смысле Закон джунглей… то есть солидарность между трудящимися. Мы и космонавты… Мы одной крови…

– А получилось «пролетарии всех стран – пролетайте», – объяснила Ольга.

Владимир Кириллович громко засопел, ожидая поддержки от Санто-Лано и Светы, но те промолчали, полагая, что Сергей Николаевич-Шеф лучше знает, кого поддержать, а кого опустить. И действительно, Сергей Николаевич-Шеф тяжело вздохнул, но не стал отчитывать своего сторонника перед оппозицией. Он повернулся в сторону «S», на диванах которой залегли Ольга с Рыжим Клоуном и развязно-барским тоном повелел:

– Слышь, интеллигенция, пробухти что-нибудь соответствующее историческому моменту. Байку или легенду про таких же страдальцев, как мы.

Ольгу не пришлось уговаривать:

– Про страдальцев, как мы? – переспросила она. – Ну, слушай. Жила на свете муха. Всё у неё в личной жизни и карьере складывалось удачно: то отпуск в самых жирных отстойниках, то загранкомандировка. Но, на радость её подчинённых, случилась с ней неприятность – попала на липкую ленту. Испугалась, конечно. Стала папу на помощь звать. Мать-перемать всякую кричать. Не полегчало. Догадалась даже подёргаться, но тоже без результата. Притомилась и решила оглядеться. А вокруг прилипшей братии полным-полно. «Вот это мы вляпались! – охнула муха. – Ужас!» – «Это для тебя ужас, – лениво откликнулась соседка. – А мы здесь вот так и живём!»

Пока Владимир Кириллович со Светланой и Санто-Лано формулировали уничижительный ответ мухообразной лабуде, Ирина успела закрыть тему:

– Мораль: хочешь вернуться – не липни сердцем к новому миру.

– Ты-то как раз и вляпалась, – съехидничал Сергей Николаевич-Шеф.

– Потому что возвращаться не планирую. Мне с Серёжей и тут рай.

Сергей Николаевич-Шеф уже собирался громко посмеяться над повсеместной сопливостью российской интеллигенции, но тут из-за спинки дивана показалась пышная шевелюра Рыжего Клоуна:

– Я тоже знаю историю про страдальца, – сказал он. – Жил-был один человек, а потом умер. После этого фатального события он попал в сказочный сад с красивыми фонтанами, цветами и птицами. Вскоре объявилось нечто ангелоподобное и заявило: «Я к твоим услугам, мой господин. Приказывай!» Человек заказал еды, питья, полноценный отдых в компании нежных созданий. Неважно, сколько прошло времени, прежде чем он обратился к ангелоиду с просьбой о какой-нибудь работе. Однако тот ответил твёрдым отказом: «Любое развлечение организую по первому требованию, но о трудоустройстве забудь». Через день или год всё повторилось: «Дай мне какую-нибудь работу» – «Здесь нет работы. Только отдых и развлечения. Вечная праздность» – «Тогда отправь меня в ад!» – закричал человек. «Ты уже на месте» – засмеялся ангелоид.

Сергей Николаевич-Шеф был в растерянности: с одной стороны так и тянуло назвать эту муть тупой лажей, с другой стороны, а кто автор байки? Вдруг Сами-знаете-кто парил её электорату, или какая другая засада? Его сомнения прекратила Ольга, в рассуждениях которой, как и в жизни, опять нашлось место Пофигу:

– Может немцу от такого ада кирдык, а расейскому обормоту в самый раз, – заявила она. – Взять нашего Санитара. Сколько у него нетрудового стажа?

Владимир Кириллович обиженно засопел, но вместо того, чтобы вскочить и размазать по круговой дистанции обиду, залёг на диван.

– Судя по плешке, профилакторские подушки полировали её лет десять, – предположила Ольга. – Соответственно, две пятилетки наш Санитар прямо на работе сытно ел, вкусно пил, сладко спал. Работу свою он давно скинул на подчинённых. Всякий намёк на усилие вызывает в нём приступ бешенства на грани гипертонического криза. Стоило его на день лишить такого «ада», как он затосковал по нему, как старая дева по морковке, и начал стихийно клонироваться. Та же беда со Светланой. В итоге у нас на руках их гибридное чудо. Санитарное снаружи и Светланистое внутри.

Ольга замолчала, провоцируя остальных на контратаку, но, кроме коротких всхрюкиваний с соседних диванов, звуков не последовало. Тогда она решила проиллюстрировать свою сентенцию более чувствительным персонажем:

– Или взять Шефа. Он из тех, про которых говорят: «Выросла репа большая-пребольшая, а пахать не хочет». На фига ему работа? Всю жизнь как-то без неё обходился, а тут вдруг соскучился?

– Я, между прочим, дома только ночую, – усмехнулся Сергей Николаевич-Шеф. – Мой рабочий день не чета твоему.

– Ну да, – кивнула Ольга, – есть такая профессия – на работе сидеть. Ты у нас профессионал в этом ремесле. Тогда первое, что бы сделал в том «аду», – выпросил бы у ангелоида народу несколько штук и начал бы его строить. Точно, как при жизни. Даже ещё лучше – начальства-то нет, включая Сами-знаете-кого.

Сергей Николаевич-Шеф, вопреки Ольгиным надеждам, задумался, и вид у него стал пренеприятнейше мечтательный. Чтобы прекратить этот духовный онанизм, Ольга почти дружески спросила:

– Ну что, Сергей Николаевич, может, мы всё-таки умерли?

– Убить тебя, что ли, чтоб успокоилась? – Сергей Николаевич-Шеф загоготал, и в полной тишине его смех показался таким грубым, что покоробил даже его.

Он задумчиво посмотрел на приподнявшуюся Ирину, которая два дня назад зашиблась насмерть, а сейчас сидела вполне дееспособная и счастливая.

– Да, атмосфера в этом мёртвом царстве живительная, – пробормотал Сергей Николаевич-Шеф и спросил у присевшего к Ирине двойника: – Что ты в ней нашёл? Дома жена, наследник на подходе, а ты как малец на неё глазеешь.

Сергей Николаевич-Френд ответил сразу, будто не в первый раз:

– Думаю, я люблю Ирину не столько за то, кто она есть, сколько за то, кто я, когда я с ней. Когда я нёс её на руках из леса, думал, растрясу насмерть. Так испугался, что потеряю её, – до сих пор мандраж.

– Ага, – кивнула Ольга, – глаза боятся, а руки загребущие.

– Между прочим, она единственная помнит, как попала сюда и в любую минуту может уйти своим способом. Тогда я её точно потеряю. Навсегда.

– Когда мало времени, тут уже не до дружбы, только любовь, – понимающе кивнуло Санто-Лано.

Сергей Николаевич-Френд вздохнул и, глядя на откровенно счастливую Ирину, продекламировал:

 
Я покорён её осеннею улыбкой —
Она милей, чем смех красавицы младой.
Моей душе, мятущейся в тумане страхов зыбких,
Она как маячок надёжный и родной.
 

То, что Сергей Николаевич-Френд заговорил стихами – полбеды. Беда пришла, откуда не ждали – Сергей Николаевич-Шеф забрался на стол и в манере провинциального трагика вопросил:

 
Пропал мужик, чего же боле?
Что я могу ещё сказать?
Теперь я знаю – в вашей воле
Из мужика дерьмо ваять.
 

– Мягкое и тёплое не у всех ассоциируется с навозом, – заметила Ольга.

– «Марлезонский балет» получил новую сюжетную линию, – заметил Рыжий Клоун.

– Какую? – спросили Света с Санто-Лано.

– Известно какую, порча мужиков, – объяснила Ольга. – Посмотри, что ты с дублем нашего Санитара сделала. С виду нормальный вислопузый руководитель средненького звена, а как рот откроет – чистейшее контральто с широким и визгливым диапазоном!

– Дура! – отгавкнулись родственные души.

Рыжий Клоун неодобрительно посмотрел на Ольгу и обратился к Свете и Санто-Лано:

– Я говорил об Ирине, которая в любой момент может вернуться домой самовывозом.

Света и Санто-Лано недоверчиво покачали головами, а Сергей Николаевич-Шеф спрыгнул со стола и подошёл к своему двойнику.

– И какая нам с того польза? – спросил он.

– Никакой. Если она отправится домой, сюда вряд ли сможет вернуться.

– Зачем ей возвращаться? – удивился Сергей Николаевич-Шеф. – Дай ей номерок, пусть звякнет, а там сами сообразят, как нас отсюда вызволить.

Впервые все потерявшиеся были на стороне Сергея Николаевича-Шефа.

– И правда, – сказала Ольга, потягиваясь. – Погуляли, почудили, пора и честь знать. Ириша, оставь свой e-mail, напишу тебе, как нас спасали. Приятно, что ты догадалась заглянуть к нам на огонёк. Без тебя здесь было бы не так уютно.

– Я остаюсь с вами, – сказала Ирина. – Мне тут нравится.

– Причём здесь ты? – возмутился Сергей Николаевич-Шеф. – Народ спасать надо! МЧС в ружьё поднимать!

Негодование Шефа подхватили лужёными глотками Владимир Кириллович, Света и Санто-Лано:

– Люди гибнут, а она разлеглась и в ус не дует!

– Вот именно! Надо всю страну на ноги поднять, а она валяется, как стыдно сказать что!

– Это же саботаж! Убивать таких по субботам, чтобы детям не повадно было!

Но Ирина с Сергеем Николаевичем-Френдом улыбались столь безмятежно, что Сергей Николаевич-Шеф заподозрил подвох:

– Розыгрыш? Такие теперь у нас приколы, – усмехнулся он и осуждающе двойнику: – Молодец. Жена узнает о твоих забавах – не поймёт. Начальство поймёт, но неправильно.

– Стерва! – взвились Света с Санто-Ланой.

– Света, кто бы говорил, – вступилась за астральщицу Ольга. – Не видела ты настоящую стерву. У тебя, поди, и зеркала в кабинете нет, чтоб лишний раз не травмироваться.

– Я всё о стервах знаю! – завелась Света. – Я даже на курсы ходила. К нам приезжал лучший стерволог России!

– Быть не может, – усомнилась Ольга. – Лучший стерволог всегда у нас зимует. У вас какой-то самозванец отирался. Что он вам впаривал?

– Это ты врёшь, – взвыли на два голоса Света и Санто-Лано. – У нас был профессиональный академик. Его методы стервозной дрессировки подчинённых и поклонников самые лучшие!

– Подчинённых не жалко, а поклонников зачем дрессировать? – удивилась Ольга.

Света и Санто-Лано переглянулись и радостно взвизгнули:

– Вот и видно, что у вас жулик зимовал. А нам рассказали, как настоящая стерва может не просто заполучить мужчину, а сделать его своим рабом на веки вечные.

– Каким образом? – заинтересовалась Ольга.

Перебивая друг друга, Света и Санто-Лано начали вспоминать главные установки:

– Стерва третьей ступени долго и упорно обливает поклонника грязью, потом, как бы прозрев, начинает льстить ему. От таких крайностей мужик теряет голову, волю и превращается в зомби, которое ведут в стойло для дальнейшего использования.

Ирина тоже заинтересовалась странной методой:

– Вы не пробовали эту технику на своём стервологе? – спросила она.

– Он запретил нам его дрессировать, – признались Света с Санто-Ланой.

Ольга сочувственно ругнулась и предложила:

– Может вам на Шефе клыки поточить?

Сергей Николаевич-Шеф загоготал, уверенный в своей неуязвимости, а Света и Санто-Лано посмотрели на него внимательно и переглянулись.

– Нет, – выразила совместное мнение Света, – нам такой муж не нужен. Вот если бы Рыжий Клоун признался, кем он работает…

Счастливый избранник спешно заскромничал:

– Спасибо за внимание, но нет. Если верить толковым словарям, стерва – это падаль, мертвечина. Так что ищите, барышни, своего зомби дальше. Как можно дальше.

Ольга посмотрела на Рыжего Клоуна, как хозяйка на диетического кабана, и сочла годным к использованию:

– А мне пофиг, кто ты по трудовой книжке. Инструкцией меня Светки снабдили, буду прямо на тебе методику пройдохи-стерволога осваивать.

– В нужде и печали обращайся, – без колебаний согласился Рыжий Клоун.

– А я? – удивился Сергей Николаевич-Шеф. – Я же лучше. Столько изгаляний в меня вложила, а теперь что, поматросила и бросила? Нет уж, по методике тебе полагается «как бы прозреть» и начинать бессовестно мне льстить.

Ольга хозяйским глазом окинула полуфабрикат и согласилась:

– Ладно, беру как контрольный образец. Только пропустим пару эпизодов и сразу перейдём к «стойлу для дальнейшего использования». Санитар, ты тоже под наблюдением.

Сергей Николаевич-Шеф в раздумье лёг на свободный диван между диванами Ирины с Сергеем Николаевичем-Френдом и Ольгиным с Рыжим Клоуном. Владимир Кириллович с противоположной «S» протестующе замахал руками, но озвучивать своё возмущение не стал: Шеф стерпел, и ему придётся.

Все снова улеглись и вперились в неизменно зеленоватое небо, на котором так и не появилось светило. Казалось, в небесной пустоте будет нетрудно обнаружить мерцающие спутники или хотя бы метеозонды, но время шло, а зеленоватая высь оставалась безупречно чистой. Прошёл час или два, а может быть день или неделя – время окончательно утратило командно-рекомендательные позиции. Через мгновение или сто лет Сергей Николаевич-Френд вернул всех к загадочной действительности:

– Подумайте, почему Ирина, альтруист от Бога, не хочет покидать нас, чтобы звонить нашим родным.

Предложение Сергея Николаевича-Френда показалось всем горячечным бредом влюблённого от скуки мужчины. Круговой перегляд с натянутой сочувствующей улыбкой – вот и вся реакция близлежащих. Но с диванов другой «S» донеслась отгадка:

– Потому что она гадина.

– Она святая, – возразил Сергей Николаевич-Френд. – Не тратьте время на сомнения.

– Наверное, решила, что для нас обратной дороги нет, – предположил Рыжий Клоун.

– Теплее, – поддержал его Сергей Николаевич-Френд. – Ещё усилие, и вы сами всё поймёте.

– Да что тут понимать, умерли мы! – воскликнула Ольга.

– Перегрелась на солнце, – авторитетно объяснил её истерический выпад Владимир Кириллович.

Ольга не упустила шанс:

– Побрился ли ты на ночь, Дездемонов? – спросила она, приподымаясь с дивана и потягиваясь.

Повисла долгая пауза. Мужчины озадаченно тёрли свои гладкие подбородки. За время, проведённое в этой странной неволе, им полагалась внушительная щетина.

– Давно не брился, и нужды нет, – сказал Рыжий Клоун. – Не думал, что это будет так страшно.

– Такой здесь микроклимат, – объяснил Сергей Николаевич-Шеф. – Последняя стратегическая разработка. Государственная военная тайна. У женщин, наверняка, проблем в теле тоже поубавилось.

Женщины промолчали, не в силах поделиться результатами секретных испытаний со случайными встречными. Чтобы сменить тему и скрасить досуг занятной беседой, Ольга села на спинку своего дивана и обратилась к Ирине:

– Пока наши жмурики позируют перед объективами неведомых спутников, расскажи нам ещё об Астрале.

– С удовольствием, – откликнулась Ирина. – С чего начать?

Ольга осмотрела товарищей и предложила:

– От лица всех я буду спрашивать, а ты отвечай, будто перед тобой малолетние толстолобики.

Если Ирина и улыбнулась, то никто, кроме Ольги, этого не видел.

– Способность путешествовать вне тела – это врождённый дар или благоприобретённый? – спросила выразительница народных дум. – Как музыкальный слух, который либо есть, либо нет, или как способность плавать, которую можно привить любому?

Ирина ненадолго задумалась и начала издалека:

– Думаю, все слышали о путешествиях вне тела в моменты клинической смерти?

– Слышали, – ответил за всех Владимир Кириллович, знакомый с темой из бесед с пациентами профилактория.

– Хорошо, – кивнула Ирина. – Тогда вам не трудно будет представить, что есть люди, которые могут вызывать в себе этот клинический эффект выхода из тела практически каждую ночь.

– Они что, каждую ночь умирают? – Владимир Кириллович чувствовал себя экспертом и наслаждался своим особым положением.

– Похоже на то. Мы все разные: одни падают в обморок от любого пустяка, а кто-то вообще не может отрубиться без внешних усилий. У каждого своя сила привязки к телу. У астральщиков душа с телом связана не всеми фибрами, а словно на растянутой резинке держится. И чем дальше путешествие, тем сильнее растягивается эта волшебная нить.

– Страшно впервые оказаться вне тела?

– Отнюдь. Как правило, это радостное событие. Но некоторые думают, что они умирают, и портят себе удовольствие. Когда я впервые вышла из тела, я тоже решила, что умерла, но почему-то засмеялась. С тех пор мне легко даются внетелесные перемещения. Они, действительно, чем-то схожи со смертью, но мне каждый раз кажется, что моя душа рвётся навстречу огромному миру непознанного.

Света с Санто-Лано переглянулись и одновременно выкрикнули:

– Ты что, как ведьма на метле вылетаешь? Раньше таких жгли на каждом перекрёстке!

Сергей Николаевич-Френд встал, словно собирался вручную утихомирить крикунов, но те при виде его явно обозначенного намерения и сами увяли.

– Из-за таких мракобесов, как вы, сидим теперь Бог весть где и ждём у чёрта погоды, – пробурчал он, присаживаясь у ног Ирины.

– Серёжа прав, – сказала недожжённая астральщица, – раньше люди не боялись смерти. Они знали, что им делать в новой ситуации по ту сторону бытия. А теперь, когда вся информация утеряна, приходится всё начинать сначала. Столько бесстрашных талантливых астральщиков уже сгинуло в погоне за древними истинами. Но вам повезло, я знаю, где вы находитесь.

– Так и мы знаем, – засмеялся Сергей Николаевич-Шеф. – Сама говорила – на сибирских Столбах.

– Я говорила, что в Сибири тоже есть высоченные каменные пики, как и здесь. Но мы сейчас вообще не на Земле.

– Бла-бла-бла, – перебил её Сергей Николаевич-Шеф. – Опять прикалываемся.