Текст книги "Шизопитомник"

– Про что стихи-то? – спросила Светлана.

– Говорит, что в ейном Аду Солнца нет, – объяснил смышлёный в таких вопросах Владимир Кириллович.

– Здесь его тоже давно не было. Небо с утра изумрудом горит, но света источник таинственно скрыт, – пробормотала Светлана и отчего-то всхлипнула.

– Ну, пошла зараза, – вздохнул Владимир Кириллович. – Психоз – самая липкая болезнь. Один съедет, и все туда же.

– А то и наперегонки, – кивнул Сергей Николаевич, много раз наблюдавший такую волну у своих подчинённых во время утренней выволочки.

Они замолчали, проверяя себя на податливость к безумию. Тест получился долгим. Управленцы словно впали в спячку. Встряхнул их бодрый голос Рыжего Клоуна:

– В целом ничего, но две последние строки надо переделать.

От неожиданности нижняя челюсть Владимира Кирилловича потеряла контакт с верхней и бесхозно повисла. Светлана присела на корточки, инстинктивно съёжившись в предчувствии неприятностей. Сергей Николаевич схватился левой рукой за дерево, а правую прижал к груди, как обычно делал в скверных обстоятельствах, намекая на сердечную недостаточность. А Рыжий Клоун, не обращая внимания на общее замешательство, сел, подрыгал затёкшими ногами и предложил свой вариант:

 
Жизнь осталась вдали,
Там, где Солнце Земли.
Там, где вся суета
Наконец отжита.
 

* * *

Ирина понимала, что она вернулась домой. Определённо, это была её квартира. Любимая кукла у телефона, прозрачный зонтик на зелёном пластмассовом крючке, деревянная вешалка с чёрным пальто из кожи молодого дерматина… Небольшое усилие, и она переместилась в кухню. И тут всё было из её жизни: стеклянная кружка, стеклянные тарелки, прихватки-бабочки… Даже магнит «Ушла в Астрал. К обеду не ждите» висел с привычной косиной. Всё как всегда, кроме одного – Ирина была не в себе. Словно явилась из другого мира.

– Доигралась, – крикнуло родное эго. – Возвращаешься домой, как в Астрал ныряешь.

У Ирины был свой способ отличить обычный сон от внетелесных путешествий: в Астрале прыжок всегда переходил в полёт. И сейчас она явно была вне тела – только чистый разум, свободный от пут и желаний… Впрочем, одно желание у неё нашлось. Едва осознав его, Ирина очутилась в просторной ванной комнате у потолка. Прямо под ней бывший муж с тщанием стриг усы.

– Зайка моя, я твой пестик, – мычал он свою проходную арию.

Это был его приём пикапа. Выходя на съём, он швартовался около очередной мучачи, мурлыкал как бы в пространство «Зайку» и, оборвав себя на многообещающем «пестике», интеллигентно спрашивал:

– Скажите, Зайка – он? Значит мой? А как обратится ласково к зайчихе?

Дальше шёл ироничный разбор, из которого выяснялось, что в русском языке у слова «заяц» много ласковых производных: заинька, зайчонок, зайка, зайчишка…, а у слова «зайчиха» нет не только нежных производных – нет вообще никаких производных. Эта несправедливость удивительным образом освещала недюжинные умственные способности бывшего мужа, его гуманное отношение к вкусным меховым зверюшкам и полное восхищение к собеседнице.

– И какая вдова ему молвила б: «Нет»? – хвастался он потом приятелям.

Судя по всему, великий охотник и сегодня собирался на заячий промысел.

– Недолго же ты прикрывался узами нового брака, – хмыкнула Ирина.

– Полгода, – ответил муж, словно услышав её.

Ирина даже отпрянула от неожиданности и оказалась в чужом коридоре. Но капля намерения, и она снова над лысеющей головой бывшего супруга.

– Полгода плохая погода, полгода совсем никуда, – зудел он, разглядывая в зеркале укороченные бакенбарды.

Ирина смотрела на мужа и удивлялась своей печали после ухода из её жизни этого пестика. И тут она не то чтоб простила всех сразу, скорее утратила интерес к героям и событиям этой жизни. Её словно потянуло в тёмную бездну. В бесконечный туннель с маленькой звёздочкой вдали.

* * *

Ирина открыла глаза и увидела верхушки деревьев в глубокой зелени неба. Она хотела повернуть голову, но даже мелкий перекос глаз причинил боль.

– Не двигайся, – сказал кто-то сбоку.

– Где я? – прошептала Ирина.

– Не знаю, – Ольга склонилась над ней, и крупная слеза шлёпнулась Ирине на нос.

Ольга осторожно промокнула уголком скатерти влагу и отодвинулась.

– Извини. Думала, уже не вернёшься.

– Куда?

– Сюда, к нам. Ничего не помнишь? Я – Ольга. Рыжий Клоун сейчас вернётся. Повёл сиятельных упырков в город, чтоб не изгадили тут атмосферу и всё, что к ней прилагается.

– Как же они там друг с другом? – удивилась Ирина.

– Вот и мне интересно, как они в режиме самообслуживания будут функционировать, – вздохнула Ольга. – Но у Рыжего Клоуна своя педагогическая метода. Говорит, что беспокоиться не о чем: в случае чего эти клопы будут биться за себя до последней капли крови.

– Не наговаривай, – раздался из-за деревьев голос Рыжего Клоуна. – Это ты предложила отвести их от греха подальше. Из чистого гуманизма изолировал их от тебя.

Он подошёл к женщинам и присел рядом с Ириной. Осторожно прикоснулся к её голове, она поморщилась, но без болевой гримасы.

– Динамика положительная, – удовлетворённо кивнул Рыжий Клоун. – Спрашивай, если что не помнишь.

Ирина долго молчала, перебирая в памяти события и расставляя их в последовательность.

– Я сейчас дома была, – почему-то сказала она. – Там пусто. Потом бывшего мужа навестила. Собирается на свидание.

– Обидно? – спросила Ольга.

– Ничуть. Сначала хотела покуролесить, пользуясь безнаказанностью. А потом всё стало безразлично. Как на резинке сюда потянуло. В тело. Что со мной?

– Лежи тихо, и всё срастётся. До свадьбы точно заживёт.

– Чьей? – улыбнулась Ирина и снова поморщилась.

Ольга засмеялась и, глядя на удивлённую Ирину, напомнила старый анекдот:

– Доктор кивает на нож в спине и спрашивает у пациента: «Больно?» – «Только когда смеюсь».

– Садистка, – сквозь боль улыбнулась раненная.

– Увы, – вздохнула Ольга, – О чём же с тобой поболтать? О твоём муже – скучно, о погоде – стабильна, как на Коста-дель-Соль…

– Давай о тебе.

Ольга вздохнула:

– Что-то день у тебя не задался. Сначала попала Бог весть куда, и ладно бы одна, а то в компании с соотечественниками. Хуже того, российское административно-хозяйственное троглодитство делегировало сюда отборные экземпляры. Потом бывшего мужа увидела, а теперь и мою биографию заказала. Нет, я её для твоих ночных кошмаров поберегу.

– Расскажи нам о путешествии домой, – попросил Рыжий Клоун. – Тебе сейчас надо тонус держать.

– Дома без меня пусто, – вспомнила калечная астральщица. – Со мной, впрочем, тоже. Если не вернусь, даже не знаю, когда это заметят.

– Известно когда, – усмехнулась Ольга, – когда выселять за неуплату придут.

– А потом мгновенно у бывшего мужа в ванной оказалась, – продолжила Ирина. – Под потолком, прямо над плешью, которую я ему не успела проесть.

– То есть здесь в своём теле, а там, где надо – в тонком? – уточнил Рыжий Клоун. – Забавно.

– И что здесь забавного? – спросила Ольга.

– Забавно, что это ничего не доказывает. Обычный сон. Очень полезный для выздоровления.

– А если мой бывший подтвердит то, что я видела? – спросила астральщица.

– Зачем ему это? – спросил Рыжий Клоун. – Скорее, скажет, что ты свихнулась.

– Это точно, это мы уже проходили.

Рыжий Клоун лёг рядом с Ириной и тихо запел:

Дивлюсь я на небо тай думку гадаю:

Чому ж я не сокил, чому ж не летаю.

Спевшиеся женщины тихо подхватили:

Чому ж мене, Боже, ты крылы не дав?

Я б зимлю покинув тай в небо взлетав.

– Похоже, мы и без крыльев справились, – вздохнула Ольга. – Покинули Землю и крепко застряли неизвестно где. Наверное, мы все умерли…

Раздался странный звук.

– Слышали? – насторожилась Ольга.

– Это Сергей Николаевич в кустах подслушивает, – объяснил Рыжий Клоун.

Ольга оглянулась на кусты, но никого не увидела.

– Окопался что ли?

– Ветками замаскировался.

– А почему кричит?

– Возражает против своей безвременной кончины.

– Эти неприкаянные административные антигуманоиды совсем краёв не бачуть, – возмутилась Ольга. – Хотя, судя по его откорму и прикиду, ему есть, что терять на Родине, кроме золотых цепей. А у меня там даже соломинки нет, за которую хотелось бы ухватиться.

Рыжий Клоун приподнялся и, опершись на локоть, внимательно посмотрел на Ольгу.

– Между прочим, насчёт того, что все мы умерли, я согласен. Кроме шуток.

– Так и я не шучу, – кивнула Ольга, – почили, и слава Богу. Наконец-то Господь догадался сделать для нас что-то хорошее.

Густое мычание оборвало её похвальное слово Создателю.

– Может его ещё раз убить? Прямо в этом Чистилище. Или будем ждать, когда он от страха убьётся сам? – спросила Ольга.

– Придурки! Я сейчас живее всех живых! – из-за деревьев вышел Сергей Николаевич.

Встретившись взглядом с покалеченной им Ириной, он замер на месте. Если бы не истерика по поводу своего посмертного бытия, его можно было бы принять за лешего. В крайнем случае, за бухого лешего. Две большие ветки на спине, засунутые под ремень для маскировки, придавали ему вид лесного падшего ангела.

– Вторая часть «Марлезонского балета»? – прервала затянувшуюся паузу Ольга.

Сергей Николаевич посмотрел на неё в недоумении и обратился к Рыжему Клоуну:

– О чём она?

– «Марлезонский балет» в переводе – это «Балет об охоте на дроздов», – сухо пояснил Рыжий Клоун и, помолчав немного, разжевал шутку до конца: – С 17 века регулярно исполнялся членами королевского дома Франции.

– В смысле, что вы – дрозды, а мы офигительные охотники? – переспросил Сергей Николаевич. – Расслабьтесь, цирк уехал.

– А тебя почему оставили? – спросила Ольга, вставая и закрывая собой Ирину.

Сергей Николаевич не удостоил её ответом. Пришлось рассуждать самостоятельно:

– Вероятно, сам сбежал. Боишься своих удавов больше, чем нас. Впрочем, тебе видней. Они и по одному – чистый вред для рассудка, а в количестве от двух и более – доброкачественная звероферма. Пауки в банке нервно курят в сторонке от их рутинных козней.

Критику своей касты Сергей Николаевич тоже проигнорировал и, с присущей ему страстью к руководству, распорядился:

– Здесь вам на ночь оставаться нельзя. Идём в город.

– Твоими стараниями Ирина пока не транспортабельна, – напомнила Ольга, – Обойдётесь денёк-другой без прислуги и подчинённых.

Сергей Николаевич снова не снизошёл до реплики и обратился к Рыжему Клоуну:

– Я же для вас стараюсь. Мог бы остаться в гостинице, так нет, рискнул жизнью, чтобы создать вам комфорт в ночное время.

– Волк в борьбе за права зайцев, – прокомментировала его выступление Ольга.

Сергей Николаевич развёл руками и с тяжёлым вздохом закатил глаза, показывая мимикой и жестом, что культурных слов у него в запасе не осталось. Из тупика всех вывела Ирина:

– Если Сергей Николаевич меня на руках в город отнесёт, я согласна.

Все засмеялись. Шутка была столь забавной, что Ольга и Рыжий Клоун продолжали хохотать, когда Сергей Николаевич подошёл к Ирине и, опустившись на скатерть, осторожно просунул руки под шею и колени. Медленно поднялся, переместил её голову на своё плечо и пошёл, как жених к Вечному огню. Ольга в ужасе посмотрела на Рыжего Клоуна, но тот торопливо сложил вещи и бросился вслед за Сергеем Николаевичем.

До самого города никто не проронил ни слова. Рыжий Клоун шёл впереди и часто оглядывался, взглядом предлагая помощь, однако Сергей Николаевич каждый раз упрямо мотал головой. Ирина, похоже, была без сознания, голова её лежала на крупном плече обидчика. Ольга в глубокой задумчивости замыкала группу. К городу вышли в плотных изумрудных сумерках. Промешкали бы немного и, пожалуй, не выскочили бы так уверенно к странному кварталу посреди густого леса.

Озираясь по сторонам на тёмные дома с кружевными решётками, они подошли к гостинице, поднялись на крыльцо и вошли в ярко освещённый холл. Рыжий Клоун помог положить Ирину на диван.

– Жива? – спросила Ольга.

– Чуток утрясло, – Сергей Николаевич размял затёкшие руки и уселся в ногах Ирины. – Может, Санитара позвать?

Но распорядиться он не успел – двери разъехались, и в холл вошёл Владимир Кириллович. Однако, заметив прибывших, остановился и попятился. Так и налетел спиной на входивших следом Сергея Николаевича и Светлану.

Первым отрубился Сергей Николаевич, который сидел на диване. Он тихо завалился на Ирину, своей тяжестью пригасив едва очнувшуюся женщину. Потом грохнулся на пол второй Сергей Николаевич – тот, что входил со Светланой. И, наконец, присев на свободный диван, вышел из игры Владимир Кириллович.

Ольга, Рыжий Клоун и Светлана остались стоять, но рассудок их минут пять тоже отдыхал. Первой очнулась живучая Светлана:

– Вы кого сюда притащили? – накинулась она на Ольгу. – Тут и без него жрать нечего. Кормить будете из своей доли.

Не обращая внимания на экономную, как её департамент, Светлану, Ольга пустилась в рассуждения:

– Я-то думала, что за фича: серый кардинал с женщиной на руках. Нонсенс. А это, оказывается, абориген. Ловко замаскировался. Смотри, как похожи. Мать родная только по манерам и вычислит своё охамевшее чудо-чадо.

Она переходила от одного двойника к другому, оценивая качество подделки, но явных отличий между экземплярами не обнаружила.

– Свяжите проходимца, – распорядилась Светлана, взяв бразды манипулирования в свои маникюрные руки.

– Давайте обоих свяжем, – предложила Ольга.

На работе она всегда скрашивала тупизм начальственных распоряжений избыточным усердием, чтобы довести ситуацию до абсурда.

– Зачем? – спросил Рыжий Клоун.

– Пытать будем. Пусть признаются, кто из них кто. Хотя и так ясно: один – убивец, но свой; другой спаситель, но чужой. Короче, никого не жалко.

– С развлечениями здесь большой недобор, – пробормотал Рыжий Клоун и высвободил Ирину из-под благотворца.

Ольга с сожалением оставила идею пыток обоих Сергеев Николаевичей и подошла к двойнику-душегубу. Учитывая его экстремизм в оригинальных обстоятельствах, она не стала интересоваться тонусом лежачего. Лишь ткнула ногой под рёбра, и то без всякого удовольствия.

– Этого не трожь, – посоветовал внезапно очнувшийся Владимир Кириллович. – Того надо убрать. Тот не настоящий. А этот с нами в ресторане сидел. Этот наш.

– Захарчёванный фраер, – согласилась Ольга. – Значит, тебе твоё высшее санитарное образование категорически советует убирать паразитов? И как посоветуешь от него избавиться? Изложи подробней, чтоб нам потом в отчётах не напутать.

Владимир Кириллович подскочил и запыхтел:

– Дура! Я не так сказал. Я это хотел… У меня склад ума такой!

– Склад-тo твой, похоже, грабанули!

В этот момент двойники очнулись, причём одновременно. Встретившись друг с другом взглядом, они вздрогнули и крикнули:

– Ты кто такой?!

И тут началось: они то кричали друг на друга, то убеждали, приводя в доказательство своей правоты факты, подтвердить которые было некому. Чтобы раскрутить шоу до третьей части «Марлезонского балета», Ольга с упоением поддерживала благотворца. Владимир Кириллович со Светланой точно знали, что оригинальный образец – ресторанный товарищ.

Для демократического решения вопроса «захарчёванный» обратился к Рыжему Клоуну:

– Стал бы я за вами в лес идти на ночь глядя? Нет! Вот и подтверди, что я настоящий, а он тупое порождение местной тупозаготовительной конторы.

Рыжий Клоун, пропустивший дебаты, шумно выдохнул и в напряжённой тишине отчеканил:

– Мы, бывшие смертные, чрезвычайно склонны ошибаться.

– Не морочь голову, – закричали Светлана и Владимир Кириллович, пропустив мимо сознания определение «бывшие смертные» (тупые интеллигенты и не такое закручивают при любом удобном случае). – Сам знаешь, кто тут кто!

– Откуда? – возразил Рыжий Клоун. – Даже если бы они не были так похожи, откуда я знаю, кто из них «наш»? Биография? Но кто знает подлинную? Конечно, тот, что был в ресторане, имеет некоторые преимущества перед спасателем. Представить российского чиновника озабоченным чужой судьбой нелегко. Тут есть соблазн стать на сторону вашего протеже. А вдруг подлинный Сергей Николаевич рассуждал дальновиднее? Если он уверен, что без нашей помощи ему отсюда не выбраться? Ради себя пошёл в лес, а ваш ресторанный друг сыграл на стереотипах и ввёл всех в заблуждение…

– Вы правда можете нас отсюда вывести? – перебила его Светлана.

– Возможно. Только я Ирину тут одну не оставлю.

– Да она и без нас скоро концы отдаст, – продиагностировал пациентку Владимир Кириллович. – Балласт. Всё равно придётся от неё избавиться.

– Слышь, избавитель, – не выдержала Ольга, – ты про скрытые телекамеры не забывай. Они же тебе сейчас отдельную палату прописали. Впрочем, тебе смирительная рубашка к лицу. Она тебя немного стройнит.

Владимир Кириллович закрутил головой и залепетал с глуповатой улыбочкой на широком лице:

– С вами и пошутить нельзя. Я же врач, мы же только правду говорить не можем. Мы, врачи, всегда шутим. Иной раз днями и даже неделями…

– Ладно, уймись, – попросила Ольга и нежно добавила: – Двойную дозу галопередольчика честно заработал, сдобный ты наш кукушарик.

– А домой когда? – спросила Светлана, недовольная отвлекающими стычками. – Мне на работу с утра.

– Дай уже своим Изаурам отдохнуть, – вступилась за её подчинённых Ольга. – В кои веки смогут нормально поработать.

– Я домой хочу, – стояла на своём Светлана. – Папа будет беспокоиться. Вот увидите, он сюда армию пригонит. Он даже Сами-знаете-кого позовёт. Сюда всё правительство приедет.

– Интересная идея, – улыбнулся Рыжий Клоун. – Ради этого нам непременно стоит здесь задержаться.

Светлана переглянулась с Владимиром Кирилловичем, стойким поборником семейного воссоединения, и задумалась о новых угрозах для товарищей по несчастью, но Ольга, глядя на Ирину, поспешила со всеми проститься:

– Ну всё, бабасики, начинаем расходняк. Споки-ноки героям шизофермы.

Владимир Кириллович и Светлана посмотрели на Сергея Николаевича-из-ресторана. Выдержав командную паузу, он зевнул, кивнул свите и под её прикрытием поднялся на второй этаж.

Другой Сергей Николаевич решил остаться внизу. Ольга и Рыжий Клоун сдвинули диваны открытой трапецией и устроились с обеих сторон от Ирины. Сергей Николаевич долго прикидывал, где разместиться. То ли чутьё, то ли инстинкт посоветовали ему держаться ближе к народу. Он придвинул свой диван к Рыжему Клоуну так, чтобы видеть входные двери и лестницу на верхние этажи. Ольга нетерпеливо ждала, пока он устроится, и, как только Сергей Николаевич сел, спросила:

– Скажи честно, ты сам себе понравился?

– В каком смысле? – не понял Сергей Николаевич.

– Двойник. Твоя копия. Понравился? Ты таким себя видишь?

Сергей Николаевич был озадачен вопросом.

– Как можно сравнивать меня с этим прохвостом? Я настоящий лидер. Я даже о вас беспокоился, – терпеливо объяснил он. – А этот гад плевал на всё.

– Зато теперь можешь собирать материал для бестселлера «Как найти самого себя…. И что потом делать с этой сволочью».

Сергей Николаевич хотел что-то возразить, но передумал и повернулся к Рыжему Клоуну:

– Можно тут переодеться достойно моему положению? На отдыхе в рабочем костюме, хоть и сшитом у лучшего мастера, не очень удобно. Хожу тут, как переодетый принц среди нищих, а это смущает обслуживающий персонал.

– Всё-то тебе обслуга мерещится, – посочувствовала Ольга.

Рыжий Клоун пожал плечами и лёг так, чтобы видеть Ирину. Ольга сидела на своём диване и рассматривала укладывающегося Сергея Николаевича.

– Спи, двойняшка, – посоветовала она ему. – Я первая подежурю. Если объявится твой тройник, разбужу.

От такого обещания полусомлевший Сергей Николаевич встрепенулся и снова сел. Сон как рукой сняло. Уставившись на Ольгу, он с минуту смотрел на неё с ненавистью и вдруг зашёлся в хохоте. Смеялся долго, разбрызгивая слёзы и сопли. Так заразительно, что Рыжий Клоун тоже поднялся и заулыбался. Даже Ирина очнулась и с видимым напряжением, но всё-таки повернула голову к высокопоставленному гоготуше.

– О чём подумал? – спросил Рыжий Клоун, когда Сергей Николаевич начал выдыхаться.

– Представил, как я стравлю её копию с нею, – кивнул хохотун на Ольгу.

– Размечтался, – фыркнула Ольга. – Я с собой буду жить мирно. Давно хотелось с интересным человеком пообщаться. Чего ради ссориться?

– Плохо ты меня знаешь, – через остаточные всхлипы заверил Сергей Николаевич. – Даже когда у меня в подчинении было всего восемь штатных единиц, в коллективе постоянно грызлись четыре группировки, а я у них – отец родной и мировой судья с последним словом. С тех пор я сильно продвинулся в искусстве управления рабочей массой. Мне столкнуть тебя с тобою, что плюнуть в чужой компот! То-то цирк начнётся, клоуны отдыхают.

Ольга не стала спорить. Слушая успешного представителя отечественной управленческой элиты, она готова была поверить в любое свинство.

– Теперь и я сомневаюсь, кто из вас оригинал, – вздохнула она. – Думала тот, что почивать ушёл, а выходит, что ты выглядишь убедительней на роль российского самодура при должности.

Сергей Николаевич ощутил в себе двойственность: с одной стороны он убедил других в своей подлинности, с другой – его, вроде, пытались слегка опустить.

«От этого быдла другого и не дождёшься», – решил он и сосредоточился на позитивной стороне опознания.

– Вместо того чтобы ехидничать, лучше бы о себе доложили. На случай обнаружения ваших двойников, – предложил Сергей Николаевич. – Ирина, может, расскажешь о себе, раз уж очнулась? Чего воздух через лёгкие зря гонять?

Ольга вопросительно взглянула на Рыжего Клоуна – не повредит ли той лишнее усилие, но он и сам с интересом смотрел на Ирину.

– Если трудно, молчи, – Сергей Николаевич с деланным равнодушием пожал плечами.

– Отчего же. Я чувствую себя намного лучше, – Ирина на минуту задумалась и без кривляний приступила к автобиографии: – Мой среднестатистический день соткан из разговоров и текстов, которые превращаются к вечеру в мутный сгусток абсурда. За потраченные на этот бред годы болит и душа, и тело. Особенно глаза и спина. Прихожу домой, ужинаю и растворяю муть рабочего дня в ретроградных медитациях. Вспоминаю что-нибудь из детства: огни ночного города, звёздное небо, засасывающее бездонностью, медленную реку за бортом катера… В детстве мне хотелось объять весь мир, раствориться в каждой его частичке. Сейчас то же самое, но уже нет времени на практику. Когда-то мне хотелось любить. Потом любить и быть любимой одновременно. А теперь хочу быть собой и только. Не тратить силы и время на фантазии и пустые ожидания. Иногда бывает страшно. Путешествия в Астрал дают силы принимать мир таким, какой он есть. Я обычная женщина, которая то верит себе, то не верит. Поздно быть другой. Полжизни прожито.

Ирина замолчала, обессилев. Даже Сергей Николаевич, видя как ей тяжело, не решился требовать анкетных подробностей. Зато с лестницы донеслось:

– А дальше?

Ольга резко повернулась.

– Санитар, ты что ли? Подслушиваешь? А кто за тебя спать будет? Или ты, как Сергей Николаевич, двойника в койке оставил? Мёрзнуть без твоей нежности и ласки.

– Заткнись, дура! – крикнула Светлана, высовываясь из-за плеча Владимира Кирилловича.

– Что, Чебурашка, и тебе не спится, – обрадовалась Ольга новой жертве. – Спускайтесь к нам. Мы тут жития святых мучеников готовим к выпуску. Для защиты от внедрения новых злобных двойников.

Владимир Кириллович и Светлана зафыркали, но спустились. Светлана придвинула свободный диван к ложу Сергея Николаевича и уселась на него вместе с Владимиром Кирилловичем.

– Ну, кто следующий? – деловито спросил Сергей Николаевич, когда все устроились.

Добровольцев не нашлось.

– Пусть Ольга про себя скажет, – предложил Владимир Кириллович, хитро прищурившись.

– Что ты щеришься, кабан карбонатный? – грубо попыталась отбиться от исповеди пофигистка, но все, включая Рыжего Клоуна и Ирину, горячо поддержали предложение.

Ольга неодобрительно посмотрела на Рыжего Клоуна, потом на довольного поворотом событий Сергея Николаевича и безразлично спросила:

– В прозе или в стихах?

– Да хоть по фене выкаблучивайся, – разрешил Сергей Николаевич.

Ольга минуту томила публику, потом встала на свой диван и, подражая то ли Ахмадулиной, то ли Пятачку, нараспев продекламировала:

 
Не хватало сейчас до конца мне открыться
И раздать без остатка всё, что пело в душе,
Что когда-то чирикали утром мне птицы,
Что мне виделось в снах, что забыто уже.
Всё оставлю себе. А уж если дороги
Мне не будет назад – что ж, и тут проживу.
Истопчу сто тропинок, не щадя свои ноги.
Счастья малый кусок я и здесь украду.
 

Сделала книксен и, не дожидаясь оваций, уселась на своё место.

– Дура, – сказал Владимир Кириллович.

Светлана присоединилась к его мнению:

– Тебя мы точно от твоей копии не отличим. Пролепечет она что-нибудь складное, и пойди пойми…

– …кто из вас больше ху, – заржал Владимир Кириллович.

Ольга вздохнула и, глядя на главврача, грустно пробормотала:

– «Папа», «мама» говорит плохо, но при падении матерится уверенно.

– Лихо отбрехалась, – одобрил Рыжий Клоун. – Жаль, в Аду тебе ничего не светит.

– Почему это? – спросила Светлана.

– Она и там начнёт великий саботаж всего и вся. Сначала её пошлют к чёртовой матери, потом к чёртовой бабушке… Кончится тем, что выдавят в верхние слои. Пусть святых мучеников смущает. Им не привыкать.

Сергей Николаевич выдержал начальственную паузу и спросил:

– Может кто-то хочет рассказать о себе? – он обернулся к Светлане и Владимиру Кирилловичу, однако исповедального нетерпения в них не обнаружил.

Беседа оборвалась на самом интересном месте. Ольга почти ругала себя, что из-за неё все остались без откровений Владимира Кирилловича и Светланы. Но последняя, стерпев недостаток упроса, решила не отказывать себе в прениях:

– Когда мы летели из Финляндии, папа в аэропорту купил журнал про мировые тайны. Там была статья про нас.

– Про твоего отца? – уточнил Сергей Николаевич.

– Нет, про всех нас.

– И про меня? – заинтересовался Владимир Кириллович. – Какой журнал? Что обо мне пишут?

– Там было сказано, что каждый год в мире бесследно исчезает 2 миллиона человек. В основном из-за катастроф и преступлений. Но есть и те, кто исчезает на глазах у всех. Там было несколько историй, но мне почему-то запомнился рассказ о семье, пропавшей в собственном доме. Потом там остановились на ночь два путешественника. Один из них открыл какую-то дверь и увидел комнату, залитую слабым зеленоватым светом, источник которого был неясен. В ней лежали мёртвые люди. Взрослые и дети. Его друг зашёл в комнату, а мужчина у двери потерял сознание, упал и нечаянно закрыл своим телом дверь. Очнулся через несколько недель в больнице. Его товарища никто больше не видел.

Светлана замолчала, ожидая заявлений, что всё это полная чушь, но никто не спешил с комментариями. Только Ирина тихо сказала:

– Я встречала астральщиков, которые были в таких местах. Они тоже описывают их в зелёных тонах. Тихие и безжизненные зелёные засады.

– Отлично! – обрадовался Сергей Николаевич. – Если они вернулись, значит, и мы сможем.

– Эй, стоп! – возмутилась Ольга. – Разве мы не в санатории для самых сноровистых сынов Отечества? Или в продвинутом психдиспансере? На фига нам параллельный геморрой, этого добра и дома навалом.

Сергей Николаевич поморщился и с явной неохотой признался:

– Я пока своего двойника не увидел, мысли не допускал, что всё так плохо. Сам на себя удивляюсь – придушить этого гада рука не поднимается. Раньше я бы не сдрейфил. Нет, тут что-то не так. Куда делся основной инстинкт «дави всех, кто поперёк»? А с другой стороны, чего ради я поплёлся за тупой массовкой в лес? Или я и в самом деле не я?

– Думаю, каждый из вас подлинный Сергей Николаевич, – сказал Рыжий Клоун. – В стрессовых ситуациях иной раз происходит спонтанное дублирование. Вы попали в необычную ситуацию, едва не убили попутчиков, и получилось энергетическое расщепление. Поэтому и не чувствуете достаточной бодрости для новых расправ.

– Ни секьюрити, ни машины, ни обслуги – как тут не свихнуться обычному расейскому чиновнику, – вздохнула Ольга.

– Я не обычный чиновник! – взвился Сергей Николаевич.

– Как тут не свихнуться необычному, неестественному и отчасти противоестественному расейскому чиновнику, – поправилась Ольга.

Сергей Николаевич, не обнаружив в себе цензурного ответа, обернулся к Владимиру Кирилловичу, который догадался тут же убрать улыбку и покрутить пальцем у виска. Светлана пропустила команду «фас» и задумчиво спросила:

– Значит, скоро у всех будет дубль?

– Вместо шести, нас тут будет дюжина, – почти обрадовался расширению штата Сергей Николаевич.

– Недоделанная чёртова дюжина, – уточнила Ольга.

– Мы же с голоду тут сдохнем, – всполошился Владимир Кириллович.

– Не дрейфь, Санитар, – успокоила его пофигистка. – Закоптим твоего дубля – считай месяц жизни. Ты у нас продукт высококалорийный.

Владимир Кириллович подскочил и пошёл нарезать круги вокруг диванов, как окрысившийся доктор.

– Нет, мой дубль есть нельзя, – сказал он, внезапно остановившись.

– Это почему?

– А вдруг вы его со мной перепутаете? Мы же так и не решили, кто из Сергей Николаевичей второй. И меня можете перепутать. Мой двойник так вас запутает…

– Ты себя, интригана, знаешь, – согласилась Ольга. – Но, извини, жрать захочется, тут уж не до подробностей. Зато двойник месяц будет тебе живым памятником. Пока не дойдёт его очередь.