Текст книги "Шизопитомник"

День шестой. Продолжение

Историю Светы обсуждали долго, нудно, стараясь не заснуть в кромешной тьме. Но к рассвету свалились все. Устали бояться, крепиться, поддерживать других, чтобы не рухнуть самим.

«Бульк», – услышала Ольга и открыла глаза.

Словно нажала кнопку на лампе – ночь, и через мгновение уже день. Только ночью все бодрствовали, а сейчас, свернувшись калачиками и прижавшись друг к другу, спали. Ольга пересчитала спящих. Все были на месте. Облегчённо вздохнув, она тихо спросила:

– Кто же сделал этот «бульк»?

– Ты тоже слышала? – Света приподнялась и проверила наличный состав.

– Оно меня разбудило. Может во сне кто-то булькает?

– Бульк, – раздался тот же звук.

Женщины увидели круги на воде.

– Болотный газ, – сказал Владимир Кириллович, приоткрыв один глаз.

– Не-а, – возразил Рыжий Клоун и, дотянувшись до Сергея Николаевича-Шефа ногой, весело сказал: – Танцуй, Шеф, тебе посылка.

– Где? – все растерянно закрутили головами.

– Вон он, голубчик, на уступе загорает.

Рядом с плавсредством из столов возвышалась скала с уступом. На уступе, не шевелясь, лежал Сергей Николаевич-Френд.

– Смотри-ка, Вы действительно чувствуете его всеми фибрами, – удивилось Санто-Лано. – Даже в темноте к его стоянке подрулили.

Ольга задрала голову и уважительно присвистнула.

– Да, матёрый альпинюга, – восхитилась она, разглядывая «стоянку» двойника. – Не всякий котяра долетит и до середины этого Днепра. Как же его теперь оттуда выковыривать?

После возвращения. Ирина

Серый предложил провести сеанс совместного сновидения в Ириной спальне. Он расположился в удобном кресле напротив чёрного зрачка телевизора и долго сидел молча с закрытыми глазами, словно вслушивался в таинственный скрежет мембран между мирами и визг заградительных вибраций. Потом начал что-то бормотать, но Ирина не вслушивалась и не старалась понять смысл процедуры. Она лежала на неразобранной кровати и бессмысленно пялилась в потолок. С момента, когда она вспомнила Серёжу, рациональное мышление покинуло её, и она, как новорождённая, вернулась к созерцательному восприятию мира.

Погрузившись в белую бесконечность потолка, Ирина шла за голосом Серого, как по воздушному мосту. Осторожно, без резких импульсов она поднималась в неизвестные миры. Но постепенно тягучий голос Серого сделался заклинательным. От него пошла волна сильного внушения. Ирина, словно от ветра, закружилась и, потеряв направление, начала падать. Какие-то сущности закружились вокруг. Кто-то хватался за неё, как за соломинку. У всех были странные перекошенные рожи.

«Ещё недавно эти лица были приятными и даже благородными. Но при падении всё смывается, как акварель. Не хотелось бы увидеть себя сейчас», – подумала Ирина, наполняясь ужасом…

– Эй, очнись, – Серый плеснул ей водой в лицо.

– Ужас! – прошептала Ирина и открыла глаза.

Голова была ясной, но внутри зацепился страх. Её слегка подташнивало. Серый отнёс на кухню пустой стакан и вернулся с полотенцем.

– Вытрись. Сейчас мы всё проанализируем. Разберёмся, почему ты выпала из струи. А как только разберёмся, твой мистический ужас пройдет.

– Это не ужас, – возразила Ирина. – Это паника.

– Глупости, – сказал Серый и приступил к астральному допросу.

Что-то для себя решив, он начал всё заново. Но всё повторилось. В третьем подходе Ирина, наконец, отвлеклась от своих страхов и печалей и сосредоточилась на бормотании Серого. Но, в отличие от предыдущих попыток, речь его стала затихать, пока не перешла в бессмысленный шёпот.

Ирина встала и подошла к мужчине. Он сидел неподвижно. В серых глазах стоял страх. Потом бессмысленная улыбка и снова страх.

«Перемотка, – догадалась Ирина. – Я теряю его. Вот свезло, так свезло!»

– Эй! – тормошила она его. – Подъём! Работа не ждёт!

Но ни хлёсткие пощёчины, ни холодная вода не вернули Серого из его пропасти.

«Столько счастья в одни руки», – посочувствовало эго.

– И что теперь? – спросила Ирина, но эго скромно промолчало.

Глядя на незнакомого мёртвого мужчину Ирина удивлялась своей бесчувственности.

«Скорее всего, это псих из ближайшего дурдома, или неучтённый шизоид», – успокаивало её эго, но Ирина не вникала в эти версии.

Она смотрела на чужого человека, одетого в дорогой серый костюм, и видела Серёжу. Он остался где-то там, в одной из складок этой измятой Вселенной. Затерялся навсегда. Навсегда…

«Эй, охолонись!» – крикнуло эго, чувствуя, что теряет хозяйку.

Как бесчувственный зомби, Ирина забралась в ванну, включила воду и уставилась на бритвенный станок в пластмассовом стакане. Внимательно посмотрев на запястья с голубыми жилками, она потянулась за станком и вдруг увидела в корзине мятую бумажку.

– А не прогуляться ли мне в «Комнату смеха». Что-то меня грусть одолела, – спросила Ирина у своего эго и приняла его молчание за согласие.

Она выключила воду, вылезла из ванны, вытащила из корзины флаер, переоделась и, оставив Серого на месте его астрального подвига, отправилась в парк, благо воскресенье уже было в разгаре.

День шестой. Продолжение

Спасатели кричали хором, кричали по отдельности, но докричаться до одинокого влюблённого скалолаза не смогли. Он лежал на выступе без признаков сознания.

– Как же его разбудить? – спросили Света с Санто-Лано.

– Надо в него что-то кинуть, – предложил Владимир Кириллович.

– Да что тут кинешь, кроме матюков? – вздохнула Ольга. – Да и их наш рыжий астральный эстет запрещает разбрасывать, где попало. Астральная чистота ему дороже полудохлого товарища.

– Брейк! – прошипел Рыжий Клоун и предложил свой вариант спасения:

– Давайте подсадим Ольгу на пик. Если Френд взгромоздился, то и у неё получится. Она ведь тоже влюблена, как кошка. В меня, разумеется. Такие они коты по несчастью. Потом расцепим столы, выстроим их полукругом и натянем между ними связанные по углам скатерти. На этот тент нам Ольга и сбросит скалолаза-камикадзе.

Трудности были только с Ольгой. Заставить её ползти вверх и не оборачиваться вниз, чтобы, как Орфей, не дрёпнуться в адскую пучину, было сложно, но командные навыки Сергея Николаевича-Шефа не пропали втуне. Забравшись на выступ, она по команде столкнула тело Френда вниз.

– Отлично! – крикнул Рыжий Клоун. – Кажется, мы почти потеряли его, но он скоро вернётся.

С уступа Ольга видела, как все счастливы. От радости и ей не страшно было прыгнуть вслед за спасённым, но Рыжий Клоун уже развязывал мокрый тент и с помощью Владимира Кирилловича и Санто-Лано застилал столы. Сергей Николаевич-Шеф и Светлана колдовали над Френдом.

– Возвращаемся в город? – бодро спросил Рыжий Клоун.

Он разогнулся и помахал Ольге рукой.

– Прощай, милая. Ты честно любила меня, но наша встреча оказалась случайной.

Остальные, кроме Сергея Николаевича-Френда, как по команде встали и торжественно отдали прощальный пионерский салют.

– Эй, не слушайте его! Отрава просочилась в ваши души, а он и пользуется! – кричала Ольга, но потом затихла и спокойно предупредила: – Зря вы меня тут на погибель бросаете. Я после смерти к вам по ночам шастать буду и вашу личную жизнь позорить.

– Заходи, милая, не стесняйся, – засмеялся Рыжий Клоун, энергично работая рукой, как веслом.

– Попутного лома вам в спину! – крикнула в ответ пофигистка.

Она обернулась к скале в надежде сковырнуть булыжник покрепче, но, заметив краем глаза какую-то несуразицу, стала всматриваться вдаль. Потом весело спросила:

– Эй, вы направление в морг взяли? Если нет, торопитесь, а то вляпаетесь сейчас попой прямо в лужу! Пусть она вам будет пухом.

Столовый плот остановился. Все уставились на воду.

– Убывает, – авторитетно констатировал Сергей Николаевич-Шеф.

– Нас же сейчас в болото засосёт, – догадался Владимир Кириллович. – Тут и при засухе всё подозрительно чавкало. По самое горло в трясине окажемся.

– А как же наш влюблённый? – забеспокоились Света с Санто-Лано. – Если он погибнет, Ирина за нами не вернётся. Лучше бы он на скале остался.

– Да и нам лучше назад к скалам прибиться, – сказал Рыжий Клоун, меняя направление гребка.

Наблюдая за бесславным возвращением бывших товарищей, Ольга свистела, как футбольный фанат, и поучала предателей:

– Для животных проявления альтруизма крайне редки, но в истории человечества можно обнаружить несколько примеров. Пока вы будете липнуть к скалам под моим троном, я напомню наиболее поучительные из них. Первым пусть будет идиот Данко, который вместо того, чтобы сгноить своё тупое жлобское племя в толерантных к любому падлу болотах, повёл козлов к Свету. Помните, как они ему рога обломали? И правильно сделали. Незачем гнусь из топи выводить.

Она замолчала в ожидании развёрнутой дискуссии, но «падлы», занятые спасением Сергея Николаевича-Френда, пропустили и этот жизненно важный урок.

– Да что я всё о людях, – завелась Ольга. – Это же астральный зоопарк. Сюда животных со всей вселенной скоро навалят. Начали с волков позорных и змей подколодных. Потом других тварей подкинут.

Ольга ещё долго сливала на головы бывших товарищей словесный понос. Иногда они подхрюкивали, иногда ржали в голос, но в прения с разбушевавшейся фурией не вступали. К вечеру очнулся Сергей Николаевич-Френд. Его не стали ни о чём спрашивать – окрепнет, сам всё расскажет. Чтобы держать его в сознании, решили продолжить конкурс мемуаров.

– Кто у нас следующий? – спросил Сергей Николаевич-Шеф.

– Вы! – дружно выдохнули все.

– Что же мне рассказать? – задумался он, глядя на своего полуживого дубля.

– Расскажи про инопланетянина, – попросил Сергей Николаевич-Френд, открыв на мгновение глаза.

Шеф улыбнулся и сказал:

– Да, забавный был тип. Креативный. Нас, начальников финансовых отделов, всегда преследуют выбивалы, попрошайки и особенно бесчисленные «родственники» Сами-знаете-кого. Но это скучный народ. Работают традиционно, как цыгане. Я с ними не церемонился и дальше порога не пускал. А того инопланетянина выслушал и даже заплатил за спектакль. Хотя бы потому, что он и не скрывал, что пройдоха. Расскажу, как запомнил, от первого лица.

Сергей Николаевич-Шеф затих на минуту, словно вживаясь в образ, и рассказал историю простого российского вымогателя.

История Сергея Николаевича

«Вы не поверите, но я совсем не тот, что на самом деле. И не только потому, что родом с периферии. С такого захолустья, что никто даже не слышал о моей деревне. Я и сам о ней слышать не хотел, а потому ещё в юности обзавёлся дипломом о приличном образовании.

На своем первом рабочем месте я был никем, если смотреть на меня глазами моего начальника. Впрочем, такое у нас случалось с любым подчинённым. Понятно, что звали меня Никто. В сущности, нас всех звали Никто, ибо у всех наших начальников всегда находились начальники повыше. Огромная и недружная толпа Никто. Только не подумайте, что в этом положении одни минусы. Если Никто были достаточно сообразительны, они обзаводились своими увлечениями и, пользуясь своим никем-Никто положением, были почти свободны внутри своего мира. Сферы обитания. Крошечного пузырька пространства.

Понятно, что я был недоволен своим фирменным положением. Но, устав от производственных разочарований, я тоже предался поиску личных слабостей. В какие только общества я не внедрялся в поисках единомышленников. Например, в Гильдию Разгильдяев, где достиг определённого мастерства; в Лигу Контактёров, в которой мне посчастливилось вступить в контакт с особами весьма заинтересованными, и даже порталы Порталоискателей долго отмывались от моих грязных нападок. В конце концов, непонятый всем миром, я пустился в крайность и объявился инопланетянином.

Три причины толкнули меня к этому: во-первых, «Общество по поиску Космического Разума» настроено снисходительно к размерам разума в отдельном представителе Космоса; во-вторых, филиалы Общества находятся в тёплом климате и патронируются местным здравоохранением психиатрического толка, и в-третьих, во всём виноваты женщины. Даже если они к этому абсолютно не причастны. Короче, я решил, что под личиной инопланетянина я непременно возбудю в какой-нибудь шалаве интерес к инопланетянам.

Так и случилось. Глядя на мои неудачные портреты в профиль и анфас, несколько ловких особ решили организовать благотворительный фонд для патронажа инопланетного генофонда и его устройства в ласковые заботливые руки за щедрые пожертвования на счёт фонда. Кого они только не толкнули, выдав за пришельцев из центра Галактики! Даже меня удалось сбыть с рук пять раз. Хуже того, меня, в рамках благотворительности, четыре раза возвращали по двойному тарифу. То есть назад меня принимали с наценкой. Но мои новые хозяйки легко соглашались с дополнительными тратами. Вот такой я был благотворительный.

Однако с каждыми новыми торгами цена на меня падала. Уже к третьей перепродаже число ранее причастных к моей судьбе людей в виде одноклассников, одногруппников, педагогов и прочих мучителей, сократилось вдвое. К четвёртой продаже дрогнула родня. По их новым воспоминаниям выходило, что я попал в их огород меж капустных кочанов, выпав из клюва гигантского аиста. Правда, половину моего вознаграждения они по-прежнему считали своим официальным доходом. А вторую – неофициальным.

На пятой распродаже меня почти за «спасибо» приобрели инопланетяне, замаскированные под футбольных фанатов. Выкупили, как своего. Почему они предварительно не проверили моё происхождение? Есть подозрение, что, изрядно поиздержавшись на анализах других самозванцев, они сэкономили на мне.

Мои покупатели, граждане-инопланетяне, быстро раскусили меня, но возвращать по двойной неустойке не стали. Жлоб-инопланетянин – это жлоб космического масштаба. На всякий случай они слепили мою биографию самым дешёвым способом: обратились за разъяснениями к моим бывшим начальникам и владелицам. Разумеется, по их наветам выходило, что я самый отчаянный инопланетчик. Что клейма на мне ставить негде, ибо я предварительно полностью оттатуировался. И, судя по картинкам на моём теле, они считают меня «законченным пришельцем из мест весьма отдалённых». И остальное в том же духе. Лукавые инопланетяне взяли с клеветников письменные показания, чтобы потом отмазаться перед своими, свалив на меня всю ответственность.

Не знаю почему, новые хозяева обращались со мной сносно. Даже с уважением, судя по дистанции в наших отношениях. Но не буду кривляться, изображая из себя особу, достойную внимания. Скорее всего, они просто не замечали меня, ибо как только я понял, что они натуральные инопланетяне, то постарался стать незаметным. И это мне удавалось – с моей-то офисной практикой я мог бы и в пустыне остаться незаметнее песчинки.

Мне даже не пришлось шпионить за ними – для этого они родили себе чудо в перьях, которое с младых когтей было неутомимо в подглядывании-подслушивании. Перья, конечно, повыдергивали и как-то там обработали тело, чтобы избавить дитё от проблем. Так что к семи годам оно превратилось в смышлёную девчонку средней наружности. Да, всё в Нике было обычным, кроме любопытства. Оно постоянно впутывало её в неприятности, которыми она щедро делилась со мной.

– Ты, прям, как с неба свалилась, – ворчали на дитё педагоги, но их пророческие оговорки не подготовили девочку к тайне своего происхождения.

Ника целую минуту была в ступоре, когда обнаружила свои инопланетные корни. Они хранились в мешке у мамы под подушкой. Рядом с папиными носками, в которых он души не чаял, хотя мама их на дух не переносила. Из-за конфликта интересов инопланетные супруги дважды в сутки были на грани развода и всю ночь тратили на бурные примирительные процедуры.

Ника тоже была фанаткой дружбы между несовместимыми особями и щедро тратила время на моё просвещение:

– Ваша планета – это космический зоопарк, – по-детски презрительно оттопыривала она нижнюю губку. – Хранилище генетического материала для проведения разнообразных экспериментов. Удачные образцы отправляют заказчику согласно контракту, а шваль, вроде тебя, и сама откинет тапки.

Сначала я полагал, что юная мазохистка скучает по моим подзатыльникам, но, всё чаще встречаясь с её внимательным взглядом сквозь замочную скважину, стал прислушиваться к её бреду.

– Слушай, ты, генетический брак, – сказала она мне, когда я погрозил ей пальцем, – ты бы не стоял на пути развития высших цивилизаций.

И, чтобы крепче внедрить в меня эту сентенцию, резко пнула дверь. Я упал и утратил из памяти часть сопроводительных пояснений, но основная мысль прочно укоренилась во мне. С того дня мы всегда были с одной стороны замочной скважины.

Иногда Ника устраивала мне унизительно-показательные лекции:

– Знаешь ли ты, генетическое недоразумение, что сегодня число видов живых организмов на твоей планете – это крошечная часть коллекции существ, выведенных здесь и скупленных на корню высшими цивилизациями? – она смешно копировала свою зоологичку, держа между пальцами правой руки воображаемую сигарету и часто затягиваясь.

– Свистишь, – возразил я уныло.

– Слушай сюда, – приказала садистка-просветительница: – «Более 90 процентов всех видов, считают специалисты, окончательно вымерло». Врут – гораздо больше. Как, думаешь, это случилось?

– Вымерли, – огрызнулся я.

– Ну да, – согласилась сопливая наставница. – Генетический хлам, вроде тебя, оставляли вымирать. А остальных передали заказчику. Предки говорят, что лучше всего брали динозавров. Замучились с ними валандаться. Как только появился спрос на меховые виды – толкнули остатки по демпинговым ценам. Но пушистых часто выкупают вместе с лицензией. Навсегда. Мама говорит, что жальче всего было расставаться с мамонтами и саблезубыми тиграми. Красавчики были – не чета плешивым слонам да тиграм с расшатанными зубами.

– Свистишь, – уныло повторил я, – знаешь, сколько прошло времени с эпохи динозавров?

– Это для таких однодневок, как люди, время – проблема. А для нас, высших цивилизаций, все ваши эпохи – нормальный трудовой эпизод.

В приступах антипедагогического гнева я нырял в густые потоки информации, чтобы доказать чуду без перьев дремучесть таких заблуждений. Но все мои аргументы неизменно лопались, как мыльные пузыри. Наконец, я нащупал тему, чтобы поставить инопланетную звезду на место:

– Ящеры, мастодонты, огромные земляные ленивцы и прочая бессмысленная фауна – даже если гнусные инопланетяне тырят достояние нашей планеты – ничего. Мы, аборигены, скоро откроем главные секреты Вселенной и вломим мерзавцам по полной.

Ника посмотрела на меня даже с жалостью. Но недолго терзало её это ощущение. Поджав губки, как учительница математики, она спросила:

– Куда, по-твоему, делись ваши атланты, ацтеки, толтеки, скифы и прочие «бесследно исчезнувшие народы»? Или ты думаешь, что люди, построившие Великие Пирамиды и другие мега-сооружения, были глупее нынешних озабоченных особей?

И она выложила мне окончательную правду о человечестве:

– Мы вывели уже много партий человекообразных. В соответствии с заранее заданными параметрами. Как ботаники: белый тюльпан, чёрный тюльпан, в крапинку или однотонный. Бывают удачные разработки. Например, за цивилизацию атлантов мы получили премию. Но бывали и неудачи – разные зверолюди. Вы называете их прародителями рода человеческого, а мы – бракованной продукцией.

Когда очередную партию отдают заказчику, все следы зачищают. Или замывают. Слышал о всемирном Потопе? Но всё смыть не удаётся… Остаются Пирамиды, мегалитическая застройка…. Да всё удалять и нет смысла. Иначе придётся снова изобретать письменность, велосипед и другие бытовые штучки. Знаешь ли ты, мой великовозрастный балбес, что атланты строили воздушные суда? Двигательной силой служила эфирная энергия. Водные суда перемещались с использованием той же энергии.

Я слушал это порождение тёмного космоса и с ужасом осознавал, что мне нечем крыть. С непереносимой ясностью я увидел, что наше время, состояние планеты и людей, очень походит на последние времена Атлантиды. А это значит… Ника поняла мой вопрос по ужасу в моих глазах.

– Транспортировка людей назначена на день Апокалипсиса, – открыла она великую тайну.

– Куда?

– На планету Плотных Радужных Облаков для устрашения обнаглевших аборигенов.

– И ничего нельзя сделать?

– Будешь хорошо себя вести, я что-нибудь придумаю.

Соратница по бытовому подглядыванию сдержала слово и обещала взять меня с собой, как контрабанду, но предупредила, что на межпланетной таможне берут чудовищные взятки. Так что не дайте уничтожить род людской и выдайте мне командировочные для мзды инопланетным коррупционерам».

Сергей Николаевич-Шеф задрал голову, ожидая критики от Ольги, но сверху было тихо. В густеющей мгле трудно было рассмотреть прижавшуюся к скале женщину. Или её давно там нет? Увидела тайную тропу и скрылась?

– Зря дуешься, – сказал он. – Мы бы за тобой вернулись. А ты пока там осмотрись. Будешь нашим рулевым.

– Ты нам всем жизнь спасла. Тонули бы сейчас вместе в болоте, разве это лучше? – подхватили Света с Санто-Лано.

– Да уж, вовремя Рыжий Клоун придумал пошутить, – встрял Владимир Кириллович.

И тут сверху на них обрушилась пламенная эскапада:

– Вот именно, товарищи, – с исторической картавинкой закричала Ольга. – В этот архисложный момент среди нас обнаруживаются архистранные нечеловеческие типы, которые своими архиконтрреволюционными выходками спасают нашу архипозорную компанию. Это архикруто и архиклёво, но, прежде всего, архистранно.

– Звезда ты моя болтливая, лучше скинь в стихах что-нибудь поучительное на наши архизагаженные тобой мозги, – смиренно попросил Рыжий Клоун. – Посоветуй, как нам жить с тобой дальше.

Слабая до рифмы ведьма тут же откликнулась на просьбу:

 
Без промедлений и условий
Принять судьбу, какая есть.
Не причитать и не злословить
И до конца нести свой крест
Попробовать играть во что-то:
В любовь к себе или другим.
Забыть вражду к себе подобным,
Окутать нежностью свой мир…
 

– Медленнее, пожалуйста, – перебил Рыжий Клоун, – не успеваем заучивать.

Вместо ответа что-то тяжёлое упало в топь у его ног и с фейерверком пузырей скрылось под слоем густой зелёной жижи. Но виноватый по всем статьям Рыжий Клоун ответил на хулиганскую выходку контрнравоучением:

 
Не пузырь тоску или азарт,
Как бы не сложился гейм.
Душу никому не раскрывай,
Не бросай до срока козырей.
Проиграв, не ной и не скули,
Обнули очки, закрой счета.
Пусть не в этот раз, пусть погодя
Фарт проснётся, и пойдёт игра.