Электронная библиотека » Наталья Адаменкова » » онлайн чтение - страница 16

Текст книги "Шизопитомник"


  • Текст добавлен: 28 ноября 2014, 16:30


Автор книги: Наталья Адаменкова


Жанр: Социальная фантастика, Фантастика


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Шрифт:
- 100% +

После возвращения. Ирина

– А мы люди в сером, – повторил БОМЖ-оборотень и откинулся на спинку стула, словно собирался изменить методику работы с клиенткой.

– Вы круче, или наоборот в услужении у людей в чёрном? – спросила Ирина, глядя на его серый костюм хорошего индивидуального пошива.

Чем-то этот костюм беспокоил её, и так сильно, что она забыла испугаться странного гостя.

– Вопросы буду задавать я, – холодно предупредил мужчина.

«Наверное, руководству подражает, – подсказало эго. – Наверху со всем серым полный достаток».

– Ольга бы тебе сейчас ответила, – пробурчала Ирина.

– Кто такая Ольга? Впрочем, сплетничать будем потом. А сейчас расскажи, о своём путешествии в тот мир. Что видела, с кем встретилась, как собираешься снова туда попасть?

Ирине вдруг стало весело, карнавалом закружились в голове мысли, слова сложились в рифмы, и она произнесла:

 
В иные миры отправляясь,
Простим и себя, и других.
Чтоб, в новых Вселенных витая,
Душою чудес ожидая,
Избегнуть событий дурных.
Чтоб глохнуть от восхищенья
Над миром чужих пространств.
Чтоб встретить там человека,
Единственного человека,
С которым прожить века.
Мужчина поморщился:
 

– Лезть в Астрал за бой-френдом, когда этого добра и тут навалом – это всё равно, что золотой лопатой выгребную яму чистить.

– Не за бой-френдом, а Френдом, – вырвалось у Ирины.

– Кто такой? – заинтересовался Серый. – Ты там с кем-то познакомилась? Установила контакт? Насколько прочный?

Ирина заглянула в свою пустую чашку, словно кофейная гуща нарисовала ей правильный ответ, и твёрдо заявила:

– Я друзей серым структурам не сдаю.

Серый поморщился, как от непредвиденного недоразумения.

– Оставь свой пионерский пафос для работы с пятиклассниками. Подумай, твой френд остался там, а ты вернулась домой. Может, ему нужна помощь? Вспомни, что он от тебя хотел. Опиши его. Какой он по-твоему?

Ирина пожала плечами и, чувствуя себя полной дурой перед серым вундеркиндом-переростком, сказала:

– Не знаю. Наверное, очень хороший человек.

И вдруг разрыдалась. Но не шумно, с соплями и завываниями, а каким-то внутренним рыданием, про которое всякий подумает, что это душа плачет.

День пятый. Продолжение

Владимир Кириллович, заботясь о геморрое, радикулите и остеохондрозе, осторожно перебрался на качающийся в воде диван и замер в ожидании скорбных событий. Следом карабкался Сергей Николаевич-Шеф. В этот момент самозванный лидер выглядел куда скромнее, чем накануне. Он, как и остальные, смотрел на двери ресторана с надеждой, но понимал, что причин для оптимизма нет.

Ещё вчера их было восемь человек. Они могли свободно перемещаться по странному городу, искать ответы в жутком зелёном лесу без цветов, насекомых и с чавкающей почвой под ногами. Они добрались до скалистых пиков, прошли вдоль них и обнаружили, что каменное кольцо окружает это странное место непроницаемой стеной. А теперь осталось только четверо испуганных людей.

Отрезанные водой даже от ресторана, они растерянно переглядывались, не в силах действовать. Если б знать, что сталось с другой половиной товарищей по несчастью, можно было бы что-то предложить. Но люди сначала появлялись ниоткуда, потом стали пропадать неизвестно как, и это убивало в оставшихся не только активность и желание думать, но даже тупое нытьё.

– Думали, что на дне, а снизу постучали, – пробормотала Света поговорку из Ольгиной истории о беспредельном блаженстве.

Ольга удивлённо посмотрела на неё. Давно ли эта папина дочка только и могла, что проситься домой, хныкать про своего могучего батю, да запугивать всех его клинической мстительностью. И вдруг, когда трагическая развязка почти подступила к горлу, она сподобилась на нормальную человеческую речь.

– Зря говорили, что в аду все горят. Тут, оказывается, наоборот, – проворчал Владимир Кириллович, подхватив настроение чёрного юмора. – И что теперь делать? Чем мне тут заниматься, пока все не утонут?

– Некролог напиши. Кто его лучше тебя выдумает? – посоветовала Ольга. – Не забудь в финале описать, как ты в местах, где Макар телят не пас, до конца выполнил свой санитарный долг перед Родиной и перед тем, как захлебнуться, снял последнюю санитарную пробу с местной воды и хорошенько напился перед утоплением. Кстати, вам не кажется, что вода как-то неактивно прибывает? У крыльца чуток мокрая полоса видна. Или Рыжий Клоун волну дал при заплыве, или с водой перебои.

Владимир Кириллович и Света уставились на ватерлинию, а Сергей Николаевич-Шеф вдруг ожил и даже хохотнул слегка.

– Предсмертная истерика? – с сочувствием спросила у него Ольга.

– Старый анекдот вспомнил, – снова хохотнул Шеф.

– Очень кстати, – кивнула Ольга и обратилась к Владимиру Кирилловичу: – В своём некрологе добавь абзац о том, как перед смертью ты участвовал в конкурсе анекдотов и первое место присудил Сергею Николаевичу.

– Ты бы не флудила, а то забаним, – пригрозила Света. – Сейчас расклад три к одному в нашу пользу. Сергей Николаевич, рассказывайте быстрее, а то я её утоплю.

Но Сергей Николаевич-Шеф сначала пару раз тряхнул плечами для разминки мышц и только потом отвалил народу старый анекдот:

– После смерти русский и американец попали в ад. Дьявол спрашивает их: «В какой ад пойдёте – в русский или в американский?» – «А какая разница?» – «В американском надо съедать каждый день по ведру говна, а в русском по два». Американец выбрал американский, а русский подумал: «Всю жизнь в России прожил, чего уж менять?» Через месяц встречаются. Русский спрашивает: «Ну, как у вас?» – «Прекрасно – съел с утра ведро говна и целый день свободен. А у вас?» – «А как всегда – то говна не подвезут, то вёдер на всех не хватает»

Все смеялись так, словно слышали анекдот впервые. Смеялись, как в последний раз. Ненадолго успокаиваясь и снова содрогаясь в конвульсиях. Разбрызгивая слёзы, сопли, слюни. Когда окончательно отсмеялись, оказалось, что заодно разбрызгали страх, недоброжелательность и недоверие друг к другу. Словно слёзы смыли с глаз мутную пелену, испачканную негативным опытом прежней жизни.

– Ну что, плывём к ресторану? – спросил Сергей Николаевич-Шеф, впервые поинтересовавшись мнением народа.

Он помог Ольге перебраться на Светино диванное «S», и все вместе они разогнули диваны до самого крыльца ресторана. Кучкой подошли к дверям, осторожно вошли и замерли на пороге, прислушиваясь. Кажется, там кто-то рыдал.

– Послали Рыжего Клоуна в комнату страха, – проворчала Ольга. – Такого страха комната ещё не видела.

Но её попытка поддержать товарищей избитой шуткой пропала втуне. Перед бесшумно разъехавшимися дверями ресторана все сбились в тесную кучку, столь же бесшумно пересекли порог и застыли в ожидании катастрофы. Прелюдией к скорбным событиям из конца зала послышались всхлипы – это за дальней колонной плакало Санто-Лано. Жалобно, как беспомощная старушка, оно скулило, часто сморкаясь:

– … никто меня никогда не полюбит… Для всех я – не человек. Я андрогеша, как сказала Ольга… А ведь у меня такая же душа, как у любого из них. Просто я боюсь их обидеть, а они не боятся… Но ведь это могло случится с любым из них. Я бы не стала над ними смеяться…

Мокрая красная футболка Рыжего Клоуна едва выглядывала из-за колонны. Очевидно, что он не торопился успокаивать андрогина и терпеливо ждал, пока тот сам выдохнется. А может, они по очереди друг другу жаловались, и время для них вовсе остановилось.

Ольге стало стыдно за себя до тошноты. Она подошла к Санто-Лано, опустилась на корточки и сказала:

– Прости меня, пожалуйста. Я воистину не ведала, что творила. Обещаю, что впредь никогда не обижу тебя. А если кто-нибудь будет катить на тебя, я всегда буду на твоей стороне.

– Да кому тут на Ланку кроме тебя катить? – беззлобно спросила Света, гладя Санто-Лано по голове.

Все шумно расселись вокруг стола, чувствуя себя запредельно счастливыми от того, что конец света немного откладывался.

– Чего лыбишься? – спросил Рыжий Клоун, глядя на счастливую Ольгу.

– Мы, россияне, пока не окажемся в заднице, не умеем чувствовать себя счастливыми. Может у нас ген счастья в подхвостовой части находится?

– Не иначе, – хмуро согласился Сергей Николаевич-Шеф.

Все с сочувствием посмотрели на него, и только у Ольги хватило бестактности спросить напрямую:

– Очень обидно, что твой двойник занял на Земле твоё место? Высокий пост и всё такое…

Сергей Николаевич-Шеф не сразу понял вопрос, а когда понял, ответил хоть и грубо, но без злобы:

– Дура ты, Оля. Какое, на фиг, место. Я же чувствую его всеми фибрами. Когда ему хорошо, когда плохо. А сейчас ему полный кирдык.

– Утонул, что ли? – охнул Владимир Кириллович.

– Скорее всего, – кивнул Сергей Николаевич-Шеф и отвернулся.

Даже Санто-Лано перестало, наконец, всхлипывать. Все замолчали, не в силах помочь или утешить. И тут Рыжий Клоун, пренебрегая общей скорбью, спросил:

– Почему вы сухие? Вода отступила?

– Мы диваны в цепочку перестроили и как по мосту сюда добрались, – объяснила Света.

– Начали сотрудничать? Это здорово, – Рыжий Клоун внимательно посмотрел на Ольгу, ожидая её поправок, но, не дождавшись приколов, предложил Сергею Николаевичу-Шефу: – Давай сплаваем на столах, поищем твоего двойника. А вдруг он на дереве, как дятел, мается?

Сергей Николаевич-Шеф принял предложение, не раздумывая:

– Пошли.

– Эй! – крикнула Ольга вслед Рыжему Клоуну. – Я из-за тебя уже три раза умирала. Больше от меня ни ногой. Забирайся под мой крепкий каблук и спасай из-под него хоть всю Вселенную.

Ольга торопливо сгребла пачки галет и побежала за спасателями-самоучками. Владимир Кириллович, Санто-Лано и Света впервые почувствовали в себе ростки коллективизма и тоже настояли на своём участии в поисках. Мужчины расцепили столы и кольцо превратилось в цепочку. Сергей Николаевич, как капитан плавучей гусеницы, обосновался на первом столе, последний достался Рыжему Клоуну.

– Господа, занимаем места согласно купленным билетам, – сказал он, помогая всем устраиваться на столах. – Раз уж я всё равно мокрый, отбуксирую наш теплоход до леса, а там придётся дружно по команде Сергея Николаевича отталкиваться от деревьев.

Подобравшись к лесу, договорились через каждые сто метров хором звать пропавшего и, после минуты тишины, плыть дальше. Метров через триста движение и хор стали мощнее. Сергей Николаевич медленно вёл столовое судно к каменным пикам. Туда, где они были в последний раз.

К скалам добрались в сумерках. Изумрудное небо становилось всё темнее, опускалась ночь, и было понятно, что ночевать придётся под жуткими пиками (Стражами Тишины, как их назвала пропавшая Ирина), потому что в лесу ночью ещё страшней. Да и звук от скал лучше отражается. Правда, когда темнота стала непроницаемой, Рыжий Клоун посоветовал не шуметь и тут же спросил:

– Ольга, а почему трижды? Ты сказала, что трижды умирала из-за меня.

Прежде чем ответить, Ольга немного покряхтела, иммитируя, видимо, копание в ненадёжной памяти, и честно призналась:

– Первый раз я умерла, вероятно, от радости, когда ты пришёл ко мне домой. Это была естественная смерть от сверхъестественных причин. Второй раз я врезала дуба, когда ты с дуба рухнул. Ну и в ресторане вы с Санто-Лано сильно злоупотребили нашим терпением. Мы уже только на ваши останки и рассчитывали.

– Что-то ты ко мне не нормативно привязалась, – вздохнул Рыжий Клоун и печально добавил: – Я, конечно, умный, потому что очень скромный, поэтому такой красивый, но астральная любовь – это круто! Круче забора у психдиспансера.

После возвращения. Ирина

Мужчина в сером костюме равнодушно смотрел на рыдающую Ирину и время от времени протягивал ей салфетки с отпечатанными на них хохочущими ангелами.

– Часто плачешь? – сухо спросил он.

Ирина отрицательно покачала головой, шумно высморкалась в салфетку и задумалась. Действительно, когда же она последний раз плакала? Она мысленно перематывала свою жизнь в обратном порядке. Чего там только не было! И работа с деспотичными начальницами, и муж со странными взглядами на семейные ценности, и Перестройка с голодными обмороками учеников и суицидами коллег и знакомых… Всё было, кроме слёз.

«Даже странно как-то», – подумала Ирина, считавшая себя чувствительной и легкоранимой особой.

И всё же она вспомнила, когда выплакала свои слёзы, которые были отпущены ей на целую жизнь. Это был последний день детства. С утра – последний экзамен, после обеда – традиционный поход с ночным костром у реки, а перед костром – вылазка на танцплощадку близлежащего санатория.

Она очнулась на деревянном настиле танцплощадки среди увлечённо танцующих пар. Одноклассница, с которой Ирина три года сидела за партой, помогла ей подняться. Оказалось, что какой-то пьяный недоумок зашёл на танцы и ударил со всей дури в челюсть первую же попавшуюся под руку девушку, и, судя по всему, все деликатно расступились, когда она упала от неожиданного нокаута.

Физически Ирине не было больно, но её душа в ту ночь плакала навзрыд. Плакала от того, что никто, кроме миниатюрной подруги, никак не выразил своего отношения к бандитскому нападению. Все – взрослые мужчины и женщины, одноклассники и юноша, с которым она танцевала – словно и не видели лежащую без сознания девушку.

Утром для Ирины началась взрослая жизнь, в которой (она теперь это точно знала) ей придётся рассчитывать только на себя.

«Может, благодаря тому удару ты и не сломалась там, где другие лезли в петли, сходили с ума, загибались от инсультов-инфарктов… – шепнуло ей эго. – Всё в этом мире происходит не просто так, а с каким-то смыслом. Нужно только его понять».

Ирина вытерла слёзы и посмотрела на своего серого гостя. Он изучал её молча, но с пристрастием.

– У всех, кому удалось вернуться из дальнего Астрала, наблюдался мощный прилив энергии, – сказал он. – Депрессии навсегда покидают их. Они становятся такими одухотворёнными, что обычным людям с ними тяжело. А ты словно собралась руки на себя наложить.

– Агась, – кивнула Ирина и удивилась на непривычное слово. – Я словно чёрная кошка, которая встретила бабу с пустыми вёдрами.

– Что же там с тобой случилось? – задумался Серый. – Как же это узнать? Гипноз тебя не цепляет. Вспомнить сама ничего не можешь.

– Может, лекарства какие-нибудь попробовать? – спросила Ирина, опустошённая неведомой тоской.

– Наркотики – это, конечно, надёжный мост на тот свет, – согласился мужчина. – Есть идиоты, которые принимают их для тренировки. Тренируются помирать. Думают, что когда умрут окончательно, ничего нового или страшного не увидят. Кругом всё будет знакомо, как в Санта-Барбаре. Такие вот неадаптированные дебилы. Нет, мы пойдём другим путём.

– Каким?

– Совместное сновидение пробовала?

– Никогда ни разу.

– Хорошо. Значит, исправлять ничего не надо. А у новичков даже лучше получается. Секрет простой – ты должна полностью доверять мне. Получится?

– Да, если скажешь, откуда ты обо мне узнал. Почему ты решил, что я накануне в Астрале была, если я сама ничего об этом не помню?

– Как же мне не знать, когда ты столько мне нагадила. Ведь это я нашёл лазейку в дальний Астрал, рассчитал время, силы. И вот, в последнее мгновение на меня с ловкостью слона на птицефабрике сваливается сумасшедшая дамочка. Я инстинктивно её отпихиваю, а она, словно верблюд через игольное ушко, проскальзывает через мою дыру, а следом ещё пятеро очумелых окончательно рушат мои планы. Кстати, кто это были?

– Понятия не имею.

– Полагаю, один из них и есть твой лирический френд. У вас, людей, всё вверх тормашками. Летаете за мужиками в царство мёртвых, когда на Земле этого добра, как грязи.

Но Ирина не слушала Серого. Её память медленно распечатывалась. Она вспомнила, как налетела в Астрале на какое-то невзрачное создание. Как оно резко отпихнуло её, и она попала в очень странное место. Там были странные дома под кружевными решётками с обеих сторон от широкой проезжей части. Вокруг густой и безжизненный лес. Над головой зеленоватое небо без светила… И вдруг, как удар поддых, Ирина вспомнила Серёжу.

– Я потеряла его, – охнула она, и новое цунами отчаяния захлестнуло её.

– Может, и потеряла, а может, и нет, – сказал мужчина без капли сочувствия. – Скорее всего, он на том же месте. Так что давай возвращаться. Я с помощью совместного сновидения подтащу тебя к границам Третьего Астрала, а ты перетащишь меня за бугор. Идёт?

– Хватай мешки, паром отходит, – мокрыми глазами улыбнулась Ирина.

День шестой

Гусеницу из плавучих столов свернули в круг и сели парами спина к спине.

– Привалили нежданные каникулы, – тихо сказала Ольга.

– И что теперь делать? – спросил Владимир Кириллович.

– Известно что, убивать свой бред, – объяснила Ольга. – И строить планы на будущее.

– У нас по гороскопу через год страшный фарт и поездка в Венецию, – засмеялись Света с Санто-Лано.

– А у меня по гороскопу – встреча на всю жизнь, – признался Владимир Кириллович.

– А моя тёща говорит, что если человек верит в астрологию, значит он астралопитек, – вздохнул Сергей Николаевич-Шеф.

– С ней невозможно спорить, – заступилась Ольга за семейную ценность. – Согласитесь, больше других звёздным прогнозам верят люди, у которых серая субстанция в предэмбриональном состоянии, а полушария не изуродованы извилинами.

– Брейк, – тихо одёрнул её Рыжий Клоун.

Некоторое время стояла полная тишина. В сочетании с густой темнотой она сильно нервировала. Первой не выдержала Ольга:

– Сергей Николаевич, может, продолжим наш водно-литературный конкурс мемуаров?

– Давайте. Кто у нас следующий?

– Света с Санто-Лано, – напомнил Владимир Кириллович.

Родственные души немного пошепталась и, помогая друг другу, рассказали забавную историю.

История Светы и Санто-Лано

Наш папа до Перестройки был учёным. В те времена к нам в гости ходили его друзья-коллеги. Обычно их разговоры отличались редким занудством, но иногда кто-то начинал хвастаться, подвирать, и получались неплохие байки. Человек, который рассказал эту историю, был у нас только однажды. Что с ним стало, где он сейчас – неизвестно. После полного стакана хорошего коньяка он сдался на папин упрос и поведал о себе невероятное. Начал он примерно так:

«В ассоциацию мозгомассажа я попал по врождённой склонности. Никакие связи, взятки и другие грязные технологии родни так и не смогли выбить меня из касты избранных. Только недоразумение, благодаря которому я оказался интеллектуальным украшением далёкого сибирского острога, на время прервало полёт моей фантастической массажномозговой карьеры.

Разумеется, вы никогда не слышали о такой профессии. Нас, мозгомассажистов, загнали в такое дремучее подполье, из которого можно выбраться только в глубокие рудники для невольных трудоголиков. И вовсе не из-за расценок на услуги, которые приписывают нам добрые языки. Хотелось бы мне гордо заявить:

– Мы, мозговые массажисты, не продаёмся по дешёвке.

Но, увы, клиентам наши услуги достаются практически даром. Всё дело в клиентах. В дедах, которые управляют нами не хуже, чем собака своим хвостом. Но и не лучше. Это им мы оказываем услуги. Массируем мозги. Всё, что от них осталось. Хотя, кроме спинного мозга, там и работать не с чем. Но против мировой дедовщины не попрёшь.

Вы не поверите, даже мозгомассажисты пасуют против носителей высокоразвитого спинного мозга. Да, именно его гипертрофированное функционирование выталкивает владельцев к самым высоким постам. Пока полушария в голове интеллигентов спорят между собой да прикидывают, как защититься от дружбы товарищей-конкурентов, спинной мозг тупоголовых разворачивает такую интригу, против которой даже коллективный мозговой штурм одураченных коллег – детский лепет.

Вы уже плачете над моей суровой долей мозгомассажиста? Это правильно. Но есть в нашей работе и светлые моменты – внучки-блондинки наших стариканов. Деды частенько направляют их к нам для глубокого мозгомассажа. Углублённого до самых внутренностей. Они являются к нам с проблемами, о которых простым людям приходится только мечтать. И начинается ручная работа. Индивидуальный подход, компенсирующий все издержки профессии, вплоть до материальных.

Только не надо думать, что наш клан сплошь состоит из жуликов и шарлатанов. После сеанса сознание наших царственных блондинок действительно немного прояснялось, и они оставляли в кабинете до половины побрякушек, так мешавших процедуре. И никогда не возвращались за ними. Это ли не доказательство хоть и краткосрочного, но просветления?

Однажды мне выпал Большой облом. Вы не поверите – мне досталась блондинка с мозгами. Левым и правым полушариями головного мозга. В нашей профессии это как Роковая метка. Как Чёрный альпинист для скалолаза. Как Пьяный леший для лесника. Коллеги-умники сказались дурачками и направили её ко мне, как к лучшему по профессии. А я, балбес, принял её за типичную представительницу своего белобрысого сословия.

Блонди (назовём её так), по совету моих коллег-негодяев явилась на процедуру в тёмных очках. У меня не было шанса заглянуть ей в мозг. Я и не пробовал – меня вполне устраивало, когда пациентки входили в мою сумеречную зону, прикрыв свою пустоголовость. Я даже считал это необходимым эстетическим моментом в работе.

Первые вопросы Блонди показались мне достаточно наивными:

– Почему мы спим?

– Нравится, – авторитетно объяснил я, не чуя подвоха.

– Почему нравится? – с детской непосредственностью спросила прекрасная блондинка.

– Смени партнёра, – посоветовал я и приступил к практическому комментарию.

С тех пор у меня в кабинете была только мягкая мебель и толстые матрацы на полу. Сколько раз они потом спасали мой хрупкий организм от её натренированных повадок. Но в тот раз я был беззащитен против её догадливости.

Два месяца ей пришлось выхаживать меня, пока я окончательно сросся во всех конечностях. Вы не поверите, но принцесса Блонди делала это совершенно добровольно. Я был морально дезориентирован, пока не восстановилось моё испорченное фингалами зрение. Я заглянул ей в глаза и смог сказать только:

– Ух, ты!

Не успел я оклематься, как она перетащила меня в мой же кабинет. Полгода я без выходных и праздничных дней под её фактическим руководством исследовал реальные функции головного мозга. Она находила задачи для экспериментов с ловкостью шарлатана. Мы по очереди были опытными образцами, но её мозг выдавал более отчётливые ответы на поставленные ею же вопросы. Чтобы оценить, сколько всего мы наковыряли, выдам вам только самые простые наработки.

Например, утверждение о том, что левое полушарие отвечает за прагматическую сторону характера, а правое за романтическую – это бред. Неверная интерпретация частного случая. На самом деле каждое полушарие – это отдельная личность. Разумеется, одна из них более прагматичная. Бывает, что и левая.

Когда мы выяснили это, Блонди начала манипулировать ими: романтические половинки наших мозгов находили проблемы и интуитивно нащупывали способы их решения. Другие половинки отвечали за рутинные операции: отчётность, чистоту эксперимента и прочее занудство. Вскоре Блонди вплотную подошла к проблемам сна. Вопрос «почему мы спим» оказался много забавнее, чем полагают озабоченные представители обоего пола.

– Разве твоё тело нуждается в таком продолжительном валянии? – спросила Блонди и, не дожидаясь правдивого ответа, заметила: – Скорее, тело страдает от длительной неподвижности. Ворочается, падает с кровати. Именно уставшее от застоя тело будит нас.

Постепенно мы выяснили, что истинная жизнь наших мозгов проходит во сне. Наяву им приходится подчиняться всем тяготам натурального бытия. Конфликт мозгов и тела. Трагический треугольник или четырёхугольник. Считайте сами: тело со своими проблемами, личность левого полушария мозга, правого и спинного. Прямо толпа индивидуумов. Чуть отвернись – замордуют друг друга. Наложат руки или начнут шизофренячить.

Но это всё фантики. Это Блонди выяснила почти сразу. Её занимали перспективы другого порядка. Мы обнаружили, что самый последний сон перед пробуждением служит картой событий дня. Программой.

– Как думаешь, – спросила Блонди, но это был не вопрос, а её способ фиксировать сомнения, – последний сон – это способность предвидения или выбор программы действий?

Обнаружилось, что это не просто выбор будущих событий. Это СЛУЧАЙНЫЙ выбор программы реальности.

Бедная Блонди! Оба её полушария замучились формулировать задачи и искать пути их решений. Вы не поверите, но она сильно усовершенствовала технику мозгомассажа и заставляла меня, как спортивного тренера, постоянно держать нас в интеллектуальном тонусе.

Вы, конечно, не ждёте, что я выложу вам все её открытия. Да, она смогла найти технику формирования грядущих событий во сне. Моя отсидка – доказательство её успехов. Так она наказала меня за пылкую страсть к её личности, обосновавшейся в правом полушарии. Особа из левого полушария приревновала и, сговорившись со спинным мозгом, спроецировала реальное моё заточение в пенитенциарное заведение.

В этом и фокус – мы можем проектировать не только свой мир, но и впихивать в него кого угодно. В любой позе, позиции, положении. Но когда-нибудь сущность левого полушария Блонди расслабится, и я смогу прорваться к своей любви. Наша любовь будет самой масштабной. Она наполнит мир Добром. Она даже всех вас наполнит Добром. А потом мы жестоко отомстим тем, кто не верил в Светлое, Доброе, Вечное в каждом из нас.

– Куда смотрело любимое правое полушарие Блонди, – спросите вы. – Почему оно допустило предательство и лишило себя преданного поклонника в моем лице?

Дело в том, что оно полностью отдалось проблеме НЕПОСРЕДСТВЕННОГО контакта с Богом во сне. Или Высшим Я – кто как называет этот феномен. Вот такой у меня теперь соперник».

Сергей Николаевич-Френд

Сначала была Нежность. Она окутала его, словно кожа, и растеклась по всей Вселенной, растворяя в себе всё. И он был прозрачным сгустком счастья в этой Вселенной. А рядом была Она. Та, для кого всё предназначалось. Та, которая была причиной и следствием всего.

И вдруг всё закончилось. Всё – Нежность, Свет, Вселенная. Вместо них появилось Время. Оно закольцовывалось, извивалось, стремительно неслось, или вдруг застывало… И он, синхронно со временем, то извивался в конвульсиях отчаяния, то застывал от горя. Необъятного, непереносимого горя. Он навсегда потерял Ирину.

Отчаяние наваливалось на него, как разбушевавшийся прибой. Обессилевший, с колотящимся сердцем, он упал и тут же почувствовал, что лежит не на холодных камнях, а в тёмной воде. Он встал на колени, ощупью пытаясь найти скалу. Сбоку качнулась белесая тень. Сергей прижался к воде, замер. Тень проплыла совсем близко. Сергей разогнулся и двинулся за ней.

В темноте он налетел на каменный пик. Нащупал вмятины и полез вверх, спасаясь от стремительно поднимающейся воды. Он взбирался словно к звёздам. Словно на вершине была она…

Чудом добрался он до широкого выступа, влез на него. Но там никого не было. И снова он беззвучно кричал, проваливался в бездну и слеп от абсолютной тьмы. Пытался расцарапать свою грудь и вырвать сердце, чтобы избавиться от непереносимой боли. И вдруг он понял, что его больше нет. В спирали времен всё исчезло. Всё…

Сознание его распалось на несущественные фрагменты.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 | Следующая
  • 4.8 Оценок: 5

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации