Текст книги "Роковая головоломка"

Надежду усадили на один из стульев, связав ей руки за спиной, один похититель встал у стены, другой сел на табурет напротив Надежды и по-русски проговорил:

– Ну вот, здесь нам никто не помешает.

– Чего вы от меня хотите?

– Хотим, чтобы ты рассказала, где мандала.

– Мандала? – переспросила Надежда, сделав глупое и удивленное лицо. – Как вам не стыдно! Как вы выражаетесь при женщине!

– Не разыгрывай дуру! – рявкнул похититель. – Ты прекрасно знаешь, что такое мандала!

– Понятия не имею! И опять же, прошу вас не выражаться!

– А что вот это? – похититель протянул Надежде ее собственный телефон, на экране которого был собранный Нинкой пазл.

– Это? Картинка… – протянула Надежда.

– Ты так и будешь дурака валять? Не советую!

– А что, вы меня пытать будете?

Мужчины переглянулись. Тот, что стоял у стены, выглянул в соседнюю комнату и что-то громко сказал на незнакомом языке.

Через минуту в комнате появилась старуха, в своем черном платке похожая на большую старую ворону. В руке у нее была чашка с каким-то густым душистым отваром. Один из мужчин взял у нее эту чашку и, как только старуха вышла из комнаты, поднес к губам Надежды:

– Пей!

«Ни за что!» – подумала Надежда.

Она сделала вид, что собирается пить, потянулась к чашке губами, но в последний момент резко мотнула головой и выбила чашку из руки мужчины.

Чашка упала на пол и разбилась, отвар разлился по полу, распространив горьковатый травяной запах.

– Ах ты, зараза! – выругался мужчина, вытирая руку.

Он коротко переговорил со своим напарником на том же непонятном языке, потом снова позвал старуху и что-то ей приказал. Старуха вышла с тем же невозмутимым лицом, но вскоре вернулась. На этот раз у нее в руке была медная кадильница.

Мужчина обвязал лицо платком, зажег кадильницу и поставил ее на табурет. Затем оба мужчины и старуха вышли из комнаты, оставив Надежду в одиночестве.

Убедившись, что ее никто не видит, Надежда попыталась ослабить узел на руках. От кадильницы распространялся белесый дым, пахнущий влагой и болотом. Постепенно он заполнил всю комнату и проник в легкие Надежды.

«Чего они хотят? Чтобы я задохнулась? Но тогда зачем было сюда везти?»

Развязать узел никак не получалось. Да и зачем? В этом не было никакого смысла. Только пустая трата времени и сил. Надежде не хотелось ничего, кроме как сидеть неподвижно, наслаждаясь покоем и тишиной. Все ей вдруг стало безразлично и одновременно захотелось с кем-нибудь поговорить. С кем-нибудь, кто умеет слушать и не перебивать…

Дверь комнаты снова открылась, и вошел один из похитителей. Лицо его, как и прежде, было обвязано платком. Он закрыл крышку кадильницы, распахнул окошко и подсел к Надежде, снова показывая ей фотографию в телефоне.

– Ты знаешь, что это?

– Конечно, – кивнула Надежда. Ей хотелось доказать этому человеку, что она не дура и знает гораздо больше, чем он думает. – Это мандала «Царство света». Та самая, которую похитили из дацана в тысяча девятьсот восьмом году…

– Хорошо, молодец! А как она оказалась у тебя в телефоне?

– Моя подруга собрала ее…

И Надежда охотно рассказала похитителю, каким образом мандала попала к Нинке и как ту ограбили, украв эту мандалу.

И все же в глубине ее сознания остался какой-то маленький островок осторожности, как последний часовой в спящей армии. Она уже хотела сказать про то, как нашла и забрала последнюю деталь пазла, но вовремя прикусила язык и промолчала.

Похититель, кажется, ничего не заметил, тем более что Надежда продолжала говорить. Слова лились из нее, как вода из решета. Она рассказала про историю в библиотеке, про то, как услышала слова «третья дача», и открыла было рот, чтобы рассказать про какой-то ручеек… Но часовой у нее в голове снова поднял тревогу, Надежда поперхнулась и вместо этого сказала: «Родничок».

– Это все? – строго спросил похититель, когда Надежда наконец замолчала.

– Да. Хотя нет, я вам еще не рассказала про своего кота. Он такой умный, просто чудо какое-то!

– Про это не нужно, – оборвал ее мужчина и обратился к вошедшему в комнату напарнику. – Она сказала «третья дача» и еще «родничок»… Около Сосновки есть место, которое называется Церковный Родник. Наверное, это там.

– Нужно съездить проверить.

– А с ней что делать?

– Оставим здесь. Старуха за ней присмотрит.

– Нет, надо взять ее с собой. Вдруг мы ошибаемся и это другое место. Тогда нам нужно иметь ее при себе.

– А трава еще будет действовать?

– Старуха сказала, что два часа гарантирует.

– Тогда нужно поспешить.

В это время у одного из похитителей зазвонил телефон. Он послушал его и повернулся к напарнику:

– Вы поезжайте к этому Церковному роднику, а меня шеф вызывает. Доложу ему, потом свяжемся.

Надежду вывели из дома. Она шла, как кукла, послушно переставляя ноги. Ей по-прежнему было все безразлично, хотелось только говорить, говорить, все равно о чем…

– Погода сегодня хорошая, – сообщила она своему похитителю, – скоро уже весна. Нужно рассаду сажать… хотя зачем ее сажать? Огурцы можно купить в магазине, тем более помидоры. Цветы, конечно… но с ними столько возни… вот вы сажаете цветы?

Похититель угрюмо молчал.

– Понятно, у вас и дачи, наверное, нет.

Шофер уже сидел за рулем. Как только Надежда и ее спутник сели на заднее сиденье, он включил зажигание. Старуха открыла ворота, и машина выехала на дорогу.

– А у тебя дача есть? – спросила Надежда у водителя.

– Чего? – тот удивленно взглянул на нее в зеркало заднего вида.

– Дача у тебя есть? – повторила Надежда. – Домик загородный? Участок?

– Дача? Нет, дачи нету. Зачем мне дача? Что я там забыл?

– Как зачем? Цветы выращивать, клубнику… и вообще, на свежем воздухе хорошо…

«Что я несу? – подумала она отстраненно, как о постороннем человеке. – Что со мной такое?»

Странная пелена, которая заволокла ее сознание после старухиного дыма, начала понемногу рассеиваться. К Надежде постепенно возвращался ее прежний практический ум. И первое, что он подсказал ей, – не нужно показывать похитителям, что она приходит в себя. Пусть они думают, что она все еще под наркотиком.

Надежда снова принялась болтать:

– С цветами, конечно, много возни. То они померзнут, то засохнут на солнце, но зато они глаз радуют… георгины, например… или лилии… пионы, опять же, когда расцветут – это просто загляденье… еще дельфиниум я очень люблю, особенно голубой. Или вот лилейник… с ним, говорят, возни поменьше, да только вранье это. А один раз я посадила эхинацею, тоже красивый цветок…

– Чего? – покосился на нее водитель. – Эхина… чего?

– Заткнись, тетка! – мрачно процедил Надеждин сосед. – У меня от твоей болтовни голова разболелась!

– Чего это? Уж и поговорить нельзя…

Лейтенант Васильков выслушал сообщение по рации и повернулся к своему напарнику:

– Слышь, Коля, только что объявили операцию «Перехват». Женщину в городе похитили, увезли в неизвестном направлении на черной «Тойоте-Камри»…

– Ну так то в городе! – вяло отмахнулся Коля Капустин. – Где город, а где мы!

– Но ты на всякий случай посматривай… Черная «Тойота», номер полностью запомнить не сумели, но начинается на «УГУ», и первая цифра – тройка.

– А вон как раз черная «Камри» едет! – оживился Капустин.

– Ну, вот видишь! А ты говорил, где мы, а где город!

– Да мало ли их, черных… вот если бы номер…

– Смотри-ка, так ведь и номер подходящий! На «УГУ» начинается! Верти, Коля, в погонах новые дырочки! Повышение нам светит!

– Да погоди ты радоваться, может, не та машина. Полностью ведь номер не записали…

Васильков громко, со вкусом проговорил в микрофон:

– Водитель «Тойоты-Камри» номер УГУ триста девяносто! Немедленно остановитесь! Немедленно, я вам сказал!

– Ну вот и приехали! – проговорил водитель, сбрасывая скорость.

– Не дрейфь, разберемся! Они всех подряд проверяют! – Сосед Надежды покосился на нее. – Ну, тетка, можешь бухтеть про свои георгины! Эти менты сразу от нас отвяжутся!

Парень в форме ДПС выбрался из своей машины, вразвалку подошел к черной «Тойоте», поднес руку к фуражке:

– Лейтенант Васильков, дорожно-патрульная служба! Документы, пожалуйста! И попрошу вас выйти из машины!

– Шеф, а что мы нарушили? – заныл водитель. – Что мы нарушили? Скорость не превышали, на знаки реагировали…

– Я сказал – документы!

Водитель вздохнул, достал из бардачка стопку документов, отдал лейтенанту.

Сосед Надежды покосился на нее и прошипел:

– Лишнего не болтай! Скажешь что – пришью!

– Не поймешь вас… – обиженно проговорила Надежда. – То говори, то молчи…

– Про цветы – можно, а про что другое – ни-ни!

– А про огурцы можно?

– Да заткнись уже!

– А теперь выйдите из машины! – скомандовал лейтенант.

Водитель нехотя повиновался.

– Всем выйти!

– Почему это? – окрысился сосед Надежды.

– По кочану! Выполняйте мое требование!

Мужчина выбрался из машины, Надежда последовала за ним, выразительно взглянула на полицейского и осведомилась:

– А у вас дача есть?

– Что? Какая дача?

– Обыкновенная, на шести сотках!

– Эта женщина кто такая? – осведомился лейтенант, вспомнив ориентировку.

– Теща моя, – мрачно сообщил похититель. – Всю дорогу про свою дачу трындит, все нервы вымотала!

– Теща?! – возмущенно воскликнула Надежда. – Упаси меня бог от такого зятя! Руки растут не из того места, и вообще…

– Так теща или не теща? – полицейский переводил взгляд с мужчины на женщину.

– Никакая я ему не теща! – взвизгнула Надежда и быстро отступила, так, чтобы полицейский оказался между ней и похитителем. – И вообще, вы их попросите багажник открыть! Тогда увидите, что они из себя представляют!

– Коля! Капустин! – крикнул полицейский своему напарнику. – Подойди сюда! Быстро! – И тут же повернулся к пассажирам «Тойоты»: – Откройте багажник!

– Да зачем? – переспросил похититель и злобно покосился на Надежду. – Не слушайте ее, несет что попало…

– Я сказал – откройте багажник! – и Васильков положил руку на кобуру.

Сзади уже подходил его напарник.

Все мужчины переместились к багажнику, на какое-то время забыв про Надежду.

– А ну, открывайте! – гремел Васильков.

Надежда тихонько, мелкими шажками попятилась к краю дороги и, проходя мимо открытой двери «Тойоты», заметила на полу перед задним сиденьем свой мобильный. Метнувшись коршуном, она подхватила телефон и устремилась к кустам, растущим на краю дороги.

Последнее, что она услышала, был дрожащий от волнения голос Василькова:

– Я сказал – открывайте багажник!

Темнело быстро, и это было на руку Надежде. Прячась за кустами, она отходила от дороги все дальше и дальше, пока не нашла какую-то тропку и не бросилась по ней вперед, не обращая внимания на голые ветви, хлещущие по одежде, и громкое чавканье под ногами.

Через несколько минут Надежда замедлила шаг и перевела дух. Никто за ней не гнался, криков и шума машин с шоссе слышно не было. Она находилась в редком лесочке, сквозь голые ветви деревьев просвечивало темное небо, по которому проносились тучи. Что делать? Куда идти? Обратно никак нельзя, да и дороги она не найдет. На небе мелькнул месяц и тут же пропал за очередной тучей. Стало еще темнее, и впереди Надежда увидела отблески света. Значит, надо идти в ту сторону.

Очевидно, судьба ей сегодня благоволила, потому что Надежда не провалилась в яму, не споткнулась о пень и не вывалялась в грязи окончательно. Ничего себе не сломала и не растянула. Подумаешь, ноги мокрые, а пальто годится теперь только на помойку, так оно и не новое. Подбадривая себя таким образом, Надежда вышла на шоссе и увидела вдалеке огни заправки. Определенно, сегодня ей везло.

Возле заправки стояли огромная фура и пара грузовиков и заправлялось несколько легковых машин. Надежда сделала независимое лицо и зашла внутрь. Постояла минуту, привыкая к теплу, а затем свернула к туалету.

Встречная женщина, брезгливо скривив губы, шарахнулась от нее, как от чумной. Надежда поняла почему, когда увидела себя в зеркале, и тут же принялась за дело. Через десять минут из туалета вышла пусть и скромно одетая, но приличная, аккуратно причесанная женщина.

Надежда заказала кофе и выяснила у парня за стойкой точный адрес заправки. Парень ответил, что маршрутки ходят редко, а вот такси приедет быстро, и в свою очередь поинтересовался:

– А что с вами случилось? Машина сломалась или в аварию попали?

– Это неинтересно, – твердо ответила Надежда, и парень согласно кивнул.

Такси и правда приехало быстро. Надежда выпила кофе и съела всего одну булочку, когда снаружи посигналили.

Она назвала водителю свой адрес и затихла на заднем сиденье, поскольку накатили переживания из-за мужа. Вот что она ему скажет? А самое главное, что он скажет ей?

Как назло, в голову не лезло ни одной подходящей, сколько-нибудь правдоподобной идеи. Видно, мозг устал от приключений и теперь отказывался работать.

Надежда проверила телефон. От мужа за вечер не было ни звонков, ни сообщений. Так, стало быть, он ее не искал. Она тоже решила не звонить, а ехать наудачу, авось что-то в голову придет. Откинув голову назад, Надежда закрыла утомленные глаза.

– Приехали! – послышался голос водителя. – Вас где высадить?

Надежда велела подъехать к самому подъезду, ей уже было наплевать на все. У подъезда, кстати, никого не было. В лифте она взглянула на часы – без пяти двенадцать.

С замирающим сердцем Надежда Николаевна вставила ключ в замок собственной двери, и тут же в нос ударил жуткий запах горелого.

«Пожар!» – в ужасе подумала она и ринулась на кухню, без труда определив очаг возгорания.

На кухне стоял синий чад, такой густой, что топор можно было вешать без опаски. Надежда бросилась к плите, налетела в темноте на табуретку, хотела включить свет, но вспомнила, что нельзя этого делать, потому что рванет газ.

«Какой газ? – тут же опомнилась она. У нас же электрическая плита!»

Все же на ощупь она повернула все крантики на плите и только тогда решилась включить свет. Плита была в ужасном состоянии: засохшая лужа чего-то черного превратилась в отвратительную ржавую коросту, а воняла турка, которая обгорела до дна, да, кажется, и расплавилась.

Надежда широко открыла окно и побежала по квартире в поисках мужа.

Сан Саныч нашелся в гостиной на диване, он полулежал с закрытыми глазами, держа в руках пульт от телевизора. Телевизор тихонько бормотал свое.

– Саша! – сердце у Надежды с размаху ухнуло глубоко вниз. – Что с тобой?

Перед глазами вмиг пронеслись страшные картины: у мужа сердечный приступ, он без сознания, а «скорая» никак не едет, а когда приезжает, озабоченные медики только качают головами: как бы не опоздать. А в больнице муж открывает глаза и не узнает ее, а врачи сокрушенно пожимают плечами: что же вы хотите, все-таки возраст, мы ничего не можем гарантировать…

– Саша! – Надежда одним прыжком подскочила к дивану и потрясла мужа за плечо. – Саша, очнись!

Не открывая глаз, муж поморщился и отвел ее руки.

– Что такое? Что случилось? Что ты кричишь?

– Да очнись же ты! Что с тобой, где болит?

– Нигде не болит. – Муж наконец открыл глаза и потряс головой. – Все хорошо…

– Так ты спал? – дошло до Надежды.

– Ну, задремал немного перед телевизором… А чем это у тебя пахнет так противно?

– У меня? – окончательно озверела Надежда. – Это я, стало быть, оставила на плите турку, а сама разлеглась на диване и заснула, как младенец?

– Ой! – Муж сделал попытку вскочить с дивана и тут же плюхнулся снова. – Ой, и правда, я же кофе поставил!

– Да с какого перепуга тебе пришло в голову пить кофе так поздно? Ты же спать потом не сможешь!

Это была заведомая неправда, потому что это она, Надежда, не могла пить кофе после пяти часов вечера, в противном случае ни за что не могла заснуть, а муж на кофе не реагировал. Однако Надежда внушила ему, что на ночь пить кофе вредно, и Сан Саныч послушался.

– Ну я пришел… чего-то слабость такая накатила, в сон клонит, я и решил кофе выпить, пока тебя ждал… А где…

– С чего это у тебя такая слабость? – коварным голосом протянула Надежда, поскольку поняла, что сейчас последуют опасные вопросы, на которые у нее не было правдоподобных ответов, так что срочно нужно было увести разговор в сторону. – Опять небось в ресторане был с московскими партнерами?

– Опять… – муж повесил повинную голову. – Ну никак нельзя было отказаться…

– Ну, это твои дела, я не вмешиваюсь, но ведь чуть квартиру не сжег!

Далее примерно полчаса Надежда повторяла мужу, что турка, которую придется выбросить, – это пустяки, хотя ее и подарила давняя приятельница, а вот испорченная новая плита – это серьезно. А вообще, плита – это тоже не главное, а главное то, что в квартире вполне мог случиться пожар. Вон какой чад стоит на кухне, да и по всей квартире зверски воняет, теперь придется все занавески и покрывала в чистку отдавать, а на кухне вообще ремонт делать. К тому же дым очень вреден, муж мог задохнуться, и кот…

– А где кот? – закричал Сан Саныч, с которого мигом слетел сон.

Еще минут двадцать они вместе искали кота и нашли наконец на шкафу в спальне.

– Бейсик, хоть бы ты его разбудил, вместо того чтобы спасаться на шкафу! – вполголоса упрекнула кота Надежда, а в ответном шипенье без труда расслышала, что если бы она не шлялась где-то вечерами, а встречала мужа, то ничего и не случилось бы.

Надежда решила этого негодяя пока оставить в покое и разобраться с ним завтра. И уже засыпая, с удовлетворением осознала, что муж так и не успел спросить, где же ее носило допоздна.

Утром пристыженный муж тихо ушел на работу, и Надежда проспала. Разбудили ее звонки в дверь.

– Иду, иду! – крикнула она, вяло плетясь по коридору и теряя на ходу тапки.

За дверью стояла Антонина Васильевна.

– Надежда, ты как? А я как увидела в окно, что твой на работу поехал, так сразу к тебе! Что вчера было-то? Как ты выкрутилась?

– Антонина Васильевна, так это, значит, вы операцию «Перехват» объявили?

– А то! – приосанилась соседка, но тут же махнула рукой. – Да не я, куда мне! А только ты забыла, что у меня окно кухни на ту сторону выходит? Ну вот, сижу я, ужинаю, слышу – шум, лай, крик… Пока добежала – никого, только Иннокентий сидит и над собакой причитает.

– Бедный Мефи! Как его жалко…

– Да чего его жалеть? Живехонький он! Повалялся немного в грязи, да и очнулся, больше его хозяин испугался. Но это уж потом было, когда я спустилась. Он и говорит: увезла Надежду Николаевну такая-то машина, номер только до конца не запомнил, я уж его ругнула за невнимательность. Молодой человек, а память ни к черту!

– А как же вы…

– А я сразу нашему участковому позвонила – так, мол, и так. Ну, он меня знает, поверил, у него в ГИБДД ребята знакомые, так все и завертелось. Сейчас я узнавала – взяли тех субчиков с поличным, чего-то не то в багажнике нашли, то ли оружие, то ли наркотики, а потом проверили – много чего за ними числится. Так что благодарность мне будет от полицейского начальства.

– Ой, только бы мою фамилию не упоминали! – испугалась Надежда.

– Знамо дело, твои обстоятельства нам известны. Подводить тебя не собираюсь… – заверила Антонина Васильевна, при этом все принюхиваясь и посматривая в сторону кухни.

Но Надежда не пригласила ее на кофе, отговорившись своим внешним видом – только что встала, не успела душ принять, себя в порядок привести и так далее. Однако клятвенно пообещала потом все честно и в подробностях рассказать.

Когда Антонина Васильевна наконец ушла, Надежда напилась воды и накормила кота. При этом миску пришлось вынести в прихожую, поскольку кот остановился на пороге кухни, брезгливо дрыгая лапой. Надежда очень его понимала, поскольку вид у кухни был удручающий. Синий чад за ночь выветрился, но плита…

Надежда засучила рукава, достала резиновые перчатки и принялась за работу. Через три часа кухня не то чтобы блестела, но в ней можно было находиться, и с плитой все обстояло не так плохо, как казалось на первый взгляд. Надежда протерла все шкафчики и холодильник, вымыла подоконник, запустила посудомойку… Вот с занавесками нужно было что-то решать. Они жутко воняли дымом, а кое-где проступали пятна копоти.

Рискуя свалиться с табуретки, Надежда сняла занавески и решила отнести их в химчистку. Хоть и опасно было выходить из дома после вчерашнего похищения, но не такой женщиной была Надежда Николаевна Лебедева, чтобы бояться каких-то там бандитов, пусть и тибетского происхождения. Кроме того, она подозревала, что эти трое только прикрывались этим самым бон, чтобы обделывать свои преступные делишки. Вон когда полиция их прихватила – сразу криминал нашла!

Надежда еще раз приняла душ, чтобы окончательно смыть с себя запах копоти, слегка подкрасилась и, прихватив пакет с занавесками, вышла из дома.

Удачно избежав встречи с Антониной Васильевной, она пересекла двор и вышла на проспект, тщательно следя за своим поведением. Дело в том, что ей было все-таки страшновато и все время хотелось оглянуться и проверить, нет ли слежки.

Однако до химчистки Надежда Николаевна дошла беспрепятственно, заплатила за срочность и, малость расслабившись, решила зайти в торговый центр на углу, чтобы выпить там кофе и вообще съесть что-нибудь калорийное, потому как принимать пищу на собственной кухне было все еще некомфортно. Не могла же она, как кот, есть в прихожей?..

Надежда устремилась к вращающимся дверям торгового центра, как вдруг неизвестная личность в черном схватила ее за руку. Ни на секунду не растерявшись, Надежда вырвала руку и двинула ногой личности по коленке. Та скорчилась и сказала удивительно знакомым голосом:

– Ты что, рехнулась?

– А ты? – остервенилась Надежда, узнав в личности Ксению. – Ты вообще соображаешь, что делаешь? А если бы я тебя из баллончика ядом для тараканов полила? Или шокером?

– Да с чего ты так испугалась-то?

– С чего… – малость остыв, проворчала Надежда. – Иду себе спокойно кофе пить, вдруг наскакивает кто-то в черном… Ты бы еще маску надела! Или очки темные!

Сегодня на Ксении был черный комбинезон, а волосы убраны под бандану.

– Вот любишь ты вырядиться! – усмехнулась Надежда. – То скромная тетя в бигуди, то пенсионерка в мохеровом берете, а сегодня прямо ниндзя!

Надежда хотела сказать, что везде у Ксении получается перебор, но решила не обижать человека зря.

– А по-твоему, я должна была вот в такое пальтишко вырядиться и орать на всю улицу: «Надя, привет, сто лет не виделись?» – в свою очередь рассердилась Ксения и указала на проходившую мимо корпулентную даму в розовом пальто.

– Ей-богу, меньше бы внимания привлекла! – рассмеялась Надежда. – Ладно, пойдем уж в кафе. Только бандану сними, а то еще там подумают, что налет…

Как выяснилось, наблюдательность у Ксении все же не пропала, потому что, как только они заказали кофе и плотный завтрак, она осведомилась, с чего это Надежда такая пуганая, что от людей шарахается. Раньше вроде бы такого не замечалось.

И Надежда живописала вчерашний вечер – и про похищение, и про то, как муж чуть пожар не устроил.

– Досталось тебе…

– Ага, обкурили какой-то гадостью, я им и выболтала про третью дачу, – вздохнула Надежда. – Только сказала не про ручеек, а про родничок, сама не знаю, как получилось удержаться.

– Кстати, про ручеек, – оживилась Ксения, принимая из рук официантки тарелку с пышным омлетом. – Ясно, что это какой-то поселок, только я ничего похожего не нашла. То есть этих элитных поселков полно: Горный Ручей, Чистый Ручей, Прозрачный Ручей и так далее, не могу же я их все объехать. На это года не хватит. И это еще только с северной стороны города, а если вообще все окрестности взять… вот смотри, – она показала список в телефоне.

– Да уж, их штук пятьдесят, ручейков этих… – вздохнула Надежда, пробегая глазами список.

Ее привлекло название Пасторский ручей. Она знала, что есть такая речка по Выборгскому шоссе, через которую построен мост. Интересно… значит, и поселок с таким названием тоже есть. Небось в стороне стоит…

– Знаешь, что-то мне подсказывает, что эта самая третья дача, то есть их база не в элитном поселке находится, – осторожно заговорила Надежда, прислушиваясь к собственным мыслям. – Сама посуди, там охрана, шлагбаум на въезде, соседи друг друга знают, а тут какие-то подозрительные личности ездить будут. Значит, эта дача должна в стороне стоять, а такое только в старых поселках бывает…

Ксения кивнула и развернула карту.

– Вот шоссе, тут стройка какая-то, тут озерцо небольшое, вот и мост через Пасторский ручей, а сам поселок… ну да, нужно пару километров в сторону проехать… А это что?

Сразу после моста было отмечено большое здание, и когда Надежда максимально увеличила карту, то сумела прочитать название: «Строительный гипермаркет “Домострой”».

Перед глазами тут же встала троица из библиотеки, в том числе псевдоэлектрик в оранжевой кепке с такой же надписью.

– «Домострой»! – Ксения блеснула глазами. Видно, тоже догадалась. – Туда надо ехать, в этот самый Пасторский Ручей!

– Я не могу, – тут же открестилась Надежда, – я слово себе дала: больше никуда и никогда. Ну, то есть, может быть, когда-нибудь… но не сегодня. Хватит с меня приключений! Так что извини, подруга, но я уж домой пойду – обед готовить и кота задабривать.

Но, как известно, человек предполагает, а Бог располагает, так что благим намерениям Надежды не суждено было осуществиться.

Нинина соседка Луиза Прохоровна, упитанная особа средних лет, подхватила на руки свою собачонку Мисюсю и вошла в подъезд. Следом за ней в дверь просочилась женщина вполне безобидного вида. Единственное, что ее выделяло из ряда обычных, среднестатистических женщин, было родимое пятно в форме бабочки на левой щеке.

Если бы в свое время Луиза Прохоровна посетила библиотеку имени Пржевальского, она узнала бы в этой женщине особу, которая на лекцию историка Линдта привела своего мужа. Но Луиза Прохоровна на такие лекции никогда не ходила, предпочитая телевизионные программы, где ей рассказывали о плоской земле, вездесущих рептилоидах и всеобщем чипировании, а также раскрывали глаза на происки мирового закулисья.

Поэтому Луиза Прохоровна спокойно вошла вместе с незнакомой женщиной в подъезд, а затем и в лифт и хотела уже нажать кнопку своего этажа, как вдруг перед лифтом возник запыхавшийся немолодой мужчина и, махнув рукой, прохрипел:

– Подождите! Подождите меня!

Опять же, если бы Луиза Прохоровна побывала на вышеупомянутой лекции, она узнала бы в этом мужчине мужа стоящей рядом с ней особы или того, кто выдавал себя за ее мужа. Что интересно, женщина с родимым пятном никак не показала, что знает запыхавшегося мужчину. Приятно улыбнувшись, она кивнула:

– Подождем, заходите!

Мужчина втиснулся в кабину, и Луиза Прохоровна нажала наконец кнопку. Но как только двери лифта закрылись и кабина поползла наверх, мужчина нажал кнопку «стоп».

– Вы что это такое делаете? – возмущенно проговорила Луиза Прохоровна. – Вы зачем это нажали?

Собачка Мисюся истерично залаяла, полностью разделяя возмущение хозяйки.

Дальше произошло нечто непонятное.

Женщина с родимым пятном, которая до этого производила самое благоприятное впечатление, достала из сумочки пирожное эклер и показала его Мисюсе. Собачка мгновенно перестала лаять, в глазах ее вспыхнул, выражаясь словами выдающегося поэта, тусклый огонь желания, и она потянулась к вожделенному лакомству.

– Женщина, ей нельзя сладкого! – неодобрительно проговорила Луиза Прохоровна. – И для зубов вредно, и вообще… у нее сахар повышенный…

Но Мисюся вырвалась из объятий хозяйки, перебралась на руки к незнакомке и вцепилась в пирожное мелкими острыми зубами. В ту же секунду женщина с родимым пятном схватила Мисюсю за горло.

– Ты что же делаешь, зараза?! – вскрикнула Луиза Прохоровна и хотела наброситься на злодейку, но мужчина схватил Луизу сильными руками и прохрипел:

– Только дернись – и она задушит твою собачонку! Только пикни – и ей конец!

Луиза Прохоровна ахнула. Ее самые ужасные кошмары на глазах превращались в реальность. Злодеи угрожали жизни единственного дорогого ей существа!

Сама Мисюся тем временем хотя и чувствовала дискомфорт от сжимавших ее горлышко пальцев, торопливо доедала эклер.

– Что… что вам от меня… от нас… нужно? – простонала Луиза Прохоровна. – Чего вы хотите?

– Мы хотим, чтобы ты кое-что для нас сделала… – Мужчина наклонился к ней и что-то зашептал прямо в ухо.

– Нинель Валерьевна! – громко сказала домработница Надя, надевая пальто. – Я ненадолго, в магазин. Никому без меня не открывайте!

– Да, конечно… – уныло ответила Нина.

Надя захлопнула за собой дверь, скрежетнула ключом, и в квартире наступила тишина.

«Как в гробу!» – подумала Нина.

Ей надоело одиночество, да и Надино общество не заменяло нормальную, привычную жизнь. Собственно говоря, Нина и раньше не очень-то болталась по тусовкам, и подруг у нее было мало. Она любила находиться в своей уютной квартире и вышивать что-нибудь или, опять же, собирать пазлы под приятную музыку. Тихо, спокойно… Днем, если погода хорошая, можно было пойти погулять, пройтись по магазинам, выпить кофе… какое-никакое, а развлечение. Но магазины Нину не слишком привлекали – зачем покупать кучу новой одежды, если она все равно никуда не ходит?..

Вот именно. Когда было можно, она никуда не ходила, а теперь с больной ногой ей вдруг захотелось выйти, и чтобы вокруг были веселые, довольные люди, парочки обнимались, дети бегали… Чтобы вокруг кипела жизнь.

Именно этого Нине не хватало последние годы: настоящей интересной жизни. А ведь раньше она и не подозревала об этом и вполне была довольна своей жизнью. Сидела с пазлами этими… А как собрала тот пазл, с мандалой, как поглядела на него внимательно – так все в ее голове перевернулось, и не с ног на голову встало, а, наоборот, все правильно оказалось, как и должно быть. И Нина поняла, что все надо менять, пока не поздно. Ну а потом все закрутилось: сначала ее ударили, позднее чуть не убили… И вот теперь сидела она в запертой квартире и непонятно было, что с ней будет и когда все это кончится.

До чего же скучно! Надежде, что ли, позвонить? Может, у нее новости есть…

Нина набрала номер Надежды, но ей ответили, что телефон выключен или находится вне зоны действия сети. Все ясно: опять где-то рыщет, что-то расследует. От нечего делать Нина принялась рассматривать фотографии в телефоне. Вот Андрюша со своей девушкой, то есть с женой… Ее кольнуло неприятное чувство. Все-таки мог бы и написать, раз решился на такой серьезный шаг – жениться. А может, Димка что-то напутал? Может, и не было никакой женитьбы? Так, разговоры одни. Если честно, кто на Андрюшку польстится? И Надежда тоже так считала, только ей, Нине, ничего не сказала из вежливости.

Вдруг в дверь квартиры позвонили. Звонок был торопливый, какой-то нервный.

Нинель помнила, что не должна никому открывать, но на всякий случай подошла к двери и спросила: