Текст книги "Вторжение"

Глава 17

Таши Арх’Онт

Я устроилась прямо на ковре, прислонившись спиной к ногам сидящей в кресле мамы. Не столько успокаиваясь сама, сколько создавая вокруг нее привычное с детства ощущение нашего с ней единства.

Вопреки желанию отца последние дни для нас с ней оказались довольно тяжелыми. Сначала ему пришлось дать согласие на то, чтобы мама помогла целителям с ранеными: особо тяжелых из них перебрасывали порталами к нам, драконам и светлым эльфам. Потом был вынужден разрешить мне ту вылазку на пару с Сашкой, чтобы восстановить, как говорится на Земле, статус-кво на первом рубеже.

Мы и восстановили… Кое-кому после этого стоило сказать мне спасибо за переходы, которые я открываю на автомате. А не то за Сашкины проделки, его потерявший бесстрастность тер, потом мой разгневанный папенька, а следом и озверевший правитель темных, вполне могли не просто отправить его в небытие, но затем с десяток раз оттуда вернуть и снова отправить. И вряд ли произнесенное посиневшими от потери сил губами оправдание, что он слегка увлекся, могло спасти его от расправы.

А вот Закиралю это удалось. Но не потому, что он заступился за ставшего ему неожиданно близким Александра. А потому, что его щиты стали настолько мощными, что отрезали его не только от всех, кто в тот момент присутствовал в портальном зале, но и от меня. Тем самым заставляя особо недовольных задуматься над совершенно иными вопросами.

И я была в списке тех, кому стоило это сделать.

И хотя он с самого начала вторжения и так не позволял мне ощущать отголоски своих чувств, в этот раз все было значительно серьезнее: от нашей связи он оставил лишь тонкую нить, которая давала мне возможность знать только то, что он все еще находится в мире живых.

И это было больно. Но лезть к нему в душу, когда он был в таком состоянии, я не собиралась. Все слова, которые мы должны были сказать друг другу, чтобы определиться с нашим будущим, были сказаны. Все, что я могла добавить, я произнесла, когда варидэ признала наш брак.

А доверять мне или не доверять и насколько доверять, должен был решить он сам.

Но это совершенно не значило, что я готова согласиться с любым его решением. И дело не только в том, что я уже была его женой и он с этим фактом ничего поделать не мог, но и в том, что я его любила. И намеревалась бороться за свою любовь, как бы тяжело мне ни было.

Рука Рае скользнула в мои волосы, словно она могла подслушать мои мысли. Впрочем, я бы не удивилась, окажись это именно так. Вот только не она меня должна была сейчас опекать: из нас двоих ей приходилось значительно тяжелее.

Поток раненых был огромным. В лазареты превратили все ближайшие к дворцу казармы. И выходя за границы защиты, я ощущала покрывало страданий, окутавшее их.

Боль, смерть, запах крови… Каждый раз, когда мама возвращалась оттуда, мне приходилось вновь и вновь вытягивать ее из того омута отчаяния, в который она ежедневно погружалась, уже не веря, что когда-нибудь наступит день, когда все это закончится.

– Он так и не вернулся в вашу спальню?

Голос мамы был тихим и нежным, ничем не выдавая ее тревоги.

И все, что я могла, – прикоснуться щекой к ее коленям, чувствуя через тонкую ткань шелкового халата тепло ее тела.

Мама… насколько тяжелее могла стать моя жизнь, если бы не твое понимание и поддержка.

– Нет. Как мы вернулись из приграничья, так и спит в своей. Если спит, конечно. Да и за столом я его почти не вижу.

Как я ни старалась сдержать грусть, она просочилась в мой голос, добавив мне беззащитности.

– Ему тяжело. – Она глубоко вздохнула, словно отгоняя от себя печаль, и, склонившись, коснулась губами моих волос. – И не только потому, что он вынужден выступить против своего отца. Он принял тебя, нас. И то, что сейчас происходит на рубеже, не может его не волновать. Там гибнут те, кто близок ему по крови, и те, кто стал роднее по духу.

Я поймала пальцами ее ладонь, на мгновение задержавшуюся у моего виска, и слегка сжала, пытаясь передать, насколько я ценю все, что она для меня делает.

Пусть и зная, что мне предстоит, я не была полностью готова к той боли, что появилась в моем сердце: я ничем не могла ему помочь. Если только дать возможность разобраться во всем самому.

И надеяться, что это произойдет до того, как закончится мое терпение.

– Он беспокоится еще и о сыновьях.

Оказывается, спокойной я только казалась. Мое движение было слишком быстрым, да и она не собиралась меня удерживать.

– Я знаю.

Моего запала надолго не хватило, и я опустилась в кресло напротив, ощущая, как огонь от камина обволакивает меня теплом.

– Я попрошу отца, чтобы он с ним поговорил. По-мужски.

– А может, мы и сами разберемся?

Я недовольно фыркнула, хотя и понимала, что этот способ мог оказаться самым безболезненным. Для нас обоих.

Уж в чем в чем, а в дипломатии отец уже давно оставил позади всех остальных правителей. Судя по тому, что с ним предпочитали лишний раз не связываться.

– Вы разберетесь… – Голос неожиданно вошедшего в гостиную Радмира казался веселым, а вот взгляд… не очень.

Отец пару дней тому назад отправил его на север, к оборотням, и я уже успела основательно соскучиться по своему шалопаестому брату. Правда, он уже давно перестал быть таким, но мне это не мешало помнить все наши с ним проделки.

Так что я, не обращая внимания ни на его тон, ни на то, что творилось в глубине его черных глаз, вскочила с кресла и бросилась ему на шею. Несмотря на то, что проделано это все было очень быстро, мой демоненок успел сбросить перевязь с оружием на пол и прижать меня к себе двумя руками, поймав прямо в воздухе.

– Даже титул ялтарилы Дарианы не сделал тебя серьезнее. – Его губы приятно щекотали, задевая волоски у уха, в которое он это прошептал. – Ты когда-нибудь остепенишься, егоза?

Не думаю, что его вопрос требовал ответа. Он его и так знал: находясь рядом с ним, я не хотела становиться взрослой.

Но как бы ни было мне уютно в его объятьях, надо было выползать. Хотя бы ради того, чтобы он мог ответить поднявшейся ему навстречу Рае.

Я выскользнула ящерицей из кольца его рук, осознавая, насколько внимательным и осторожным он был в это мгновение, – его когти мало в чем уступали лезвиям клинков.

– Я рада, что ты вернулся невредимым.

Мама провела ладонью по его лицу, убирая с него непослушную прядь, выскользнувшую из заплетенных в боевую косу волос.

– Я тоже рад этому, Рае.

Он на мгновение прижал ее к себе и коснулся губами виска. Словно любящий сын.

И Радмир, и Ролан не видели рядом со своим отцом никого, кроме моей мамы. С тех самых пор, как она появилась в жизни Арх’Онта.

А когда они познакомились со мной…

Сколько бы лет ни прошло с тех пор, а ощущение безмерного спокойствия, которое я осознала сначала рядом со старшим демоном, а потом и с его сыновьями, осталось со мной навсегда. И я совершенно уверена в том, что для этого чувства у меня есть все основания.

– Как на юге?

Я задала свой вопрос лишь после того, как мама вернулась в кресло, а Радмир опустился в то, где сидела я, усадив меня к себе на колени.

– Не так страшно, как на севере, но… – Он крепче прижал меня к себе, зарываясь в мои волосы. И это я тоже помнила с детства. Словно мой запах успокаивал брата, делая его если и непослушным, то хотя бы смирным. – Я не понимаю, что задумал Вилдор. Отец, похоже, о чем-то догадывается, но предпочитает не делиться этим ни с кем, кроме Элильяра и Олейора. Да и Карим… – Он на мгновение затих, и я едва не захлебнулась нахлынувшей на меня тревогой. – Если бы не знал, что он с нами, уже начал бы подозревать его если и не в предательстве, так хотя бы в скрытых целях, которые он преследует.

– Ты говорил с Аароном об этом? – Маме явно не понравились слова Радмира, и она даже не пыталась это скрыть.

– Только от него. Сказал, чтобы я не делал поспешных выводов.

Она с облегчением вздохнула.

– Значит, что-то знает.

– И немало. – И опять голос брата не способствовал моему спокойствию. – Отец просил не спускать глаз с Закираля и тебя, моя радость.

Его губы коснулись моей шеи, заставив меня вздрогнуть от непередаваемого ощущения: ласки, сплетенной с острой опасностью.

Несмотря на свою внешнюю интимность, это был жест глубочайшего доверия – с моей стороны. И каждый раз, когда его клыки приближались к моей коже там, где билась голубая жилка, он вновь и вновь убеждался в том, что мое отношение к нему не изменилось: я не испытывала страха, находясь рядом с существом, которое было не менее опасным, чем те же даймоны.

– И ты пришел просить меня облегчить твою задачу? – С насмешливой улыбкой уточнила я, устраиваясь на его коленях так, чтобы видеть глаза. И надеясь, что мне удастся увидеть в них то, что он попытается скрыть от меня.

– Ты всегда была умненькой. – Его улыбка, больше похожая на боевой оскал, вынудила меня засмеяться.

Вряд ли он хотел напугать меня, а вот слегка поднять настроение… И мне стоило хотя бы ему подыграть. Но не было нужды затягивать это представление надолго.

– Что я должна делать? – невозмутимо уточнила я, прекрасно понимая, что не заметить, как напряглось мое тело в ожидании его ответа, он не мог.

– Как раз то, что он тебе не позволяет: быть рядом с ним. Мне не хотелось бы распылять наши силы, так что постарайся находить предлоги, чтобы следовать за ним. И еще… – Он на мгновение задумался, словно все еще сомневаясь, стоит или не стоит мне об этом говорить. Но решительность всегда отличала обоих принцев. – Попробуй поговорить с Агирасом. Его отношение к тебе не менее уважительное, чем к Закиралю. Может, что и узнаешь.

Да… разговор с тером – неплохая идея. Тем более что слова Радмира полностью соответствовали действительности. И Агирасу общение со мной и нашей компанией хоть и было в новинку, но доставляло удовольствие.

А вопрос о том, чьим тером Агирас был сейчас, мы с Закиралем предпочитали не задавать друг другу, опасаясь услышать совершенно не тот ответ, который бы нас устроил. К тому же тер очень много общался с демонами, передавая им свои навыки мечного боя. Не только завоевав их уважение, но и сумев обрести учеников, которых вполне мог называть друзьями.

– Хорошо, я сделаю это. Только еще немного побуду здесь. – Моя улыбка была грустной.

Но брат сделал вид, что ее не заметил. И я была ему за это благодарна.

– Как скажешь, сестренка. А я, с вашего позволения, вас покину. Пообщаюсь с Дер’Ксантом и Элизаром. Может, у них найдется, чем меня удивить.

Он, приподняв меня на руках, поднялся с кресла и, оставив нежный поцелуй на моей щеке, опустил на пол.

– Я всегда удивлялась, как в них настолько естественно совмещается, казалось бы, несовместимое, – заговорила Рае, как только за Радмиром закрылась дверь. – Сильные воины, бескомпромиссные политики и любящие мужья, сыновья, братья. Потом поняла – не стоит задаваться вопросом, на который нет однозначного ответа. Достаточно просто принимать их такими, какие они есть, и радоваться тому, что они рядом.

– Ты решила меня успокоить? – Я вновь заняла место на ковре у ее ног.

Осознавая, что все ею сказанное можно было отнести и к ней самой. И вся ее жизнь была тому примером.

То, что пришлось испытать ей, не каждому мужчине было по силам. Она же не только справилась, но и не дала убить в себе жажду жизни, веру в любовь и безграничный оптимизм.

Не знаю, справилась бы я, доведись мне пройти такой путь.

– А ты разве нуждаешься в этом? – Она наклонилась ко мне и, легким движением руки заставив меня повернуться к ней, заглянула в мои глаза: – Такая любовь, как у вас с Закиралем – редкость. И если тебе что-то и нужно от меня и отца, то только наша поддержка. Но никак не успокоение.

– Но… – Мой голос опять был жалобным.

– Никаких «но». – Она соскользнула на пол, устраиваясь рядом со мной. – Если бы Аарон считал, что Закираль опасен для нашего мира, для тебя, он бы не просил приглядеть за ним. В этом случае твой муж уже давно был бы закрыт в самой неприступной камере его подземелья, под охраной таких заклинаний, что даже Александру с ними не удалось бы справиться. И если этого не произошло…

– Закиралю грозит опасность, о которой отец догадывается, но не уверен до конца или не хочет, чтобы мой муж об этом знал. – Не скажу, что такой поворот событий меня радовал, но он предполагал действие. Пусть даже и через напряженное ожидание.

– Или он считает, что ему может потребоваться твоя помощь. – И пусть в ее глазах была тревога, она благословляла меня на то, о чем говорила.

И я внезапно вспомнила слова отца, сказанные им тогда, когда все настоящее не могло возникнуть и в самых смелых мечтах: «А я буду просто верить в тебя и ждать, когда ты вернешься…»

И только теперь, наверное, я начала осознавать, какой из подвигов можно считать самым героическим. И пусть вывод, к которому я пришла, мне и самой показался неожиданным, но быть родителями – это каждый день провожать и встречать своих детей.

И верить.

Лера Д’Тар

Я сидела, откинувшись на ствол дерева и ощущая, как усталость мягкой истомой обволакивает мое тело, а чувство удивительной легкости то и дело заставляет мои губы складываться в улыбку.

Бессонная ночь, проведенная не только в разговорах, но и в претворении в жизнь той авантюры, на которую я без колебаний согласилась, забрала довольно много сил, но вернула уверенность в том, что все закончится благополучно для всех участников этой истории.

И пусть, увидев меня такой, Вилдор должен был испытать сильное разочарование, в будущем это должно было вернуться ему радостью обретения. Если (несмотря на некоторую эйфорию, я понимала, что до окончания этой истории еще далеко) все закончится благополучно.

Мы с Тиниром разговаривали почти до самого рассвета. И не только о том, что было. Но и о том, что только должно будет произойти. И пришли в конце концов к однозначному решению: мешать планам Вилдора никто из нас не собирается. Если только слегка подкорректировать. Стоило признать, что отъявленным интриганом он выглядел только с моей точки зрения, а на фоне других был лишь одним из лучших. И вся проделанная им работа была достойна того, чтобы он получил желаемое. Пусть и не совсем такое, как ожидал.

В этом месте своих размышлений я вновь улыбнулась. Не знаю, как мне удастся удерживать себя от этого, когда я вернусь в резиденцию, но от того, как я сыграю свою роль, теперь зависит очень многое. А не радоваться тому, что теперь мне не придется испытывать странное раздвоение, не зная, кто из двух мужчин занимает мое сердце, я просто не могла.

К тому же стабилизировалась сила, больше не вызывая тех странных ощущений, когда я не могла даже предположить, чего мне ожидать в следующий момент. И пусть вероятность обращения оставалась довольно высокой, теперь я уже знала, как остановить процесс: возможность стать белым драконом меня нисколько не пугала, но хотелось, чтобы в первый раз это случилось под надзором кого-нибудь из опытных ящеров. Надеюсь, Тахар не будет против на какое-то время стать моим учителем.

И оставалось лишь узнать, как отнесется к моему новому облику Олейор? Впрочем, правителя светлых возлюбленная драконица нисколько не смущала, так что за рассудок мужа мне тоже вряд ли стоило волноваться.

Поднявшееся уже довольно высоко солнце припекало. Мягкий шум реки, играющей с легким ветерком у подножия небольшого холма, где я расположилась, убаюкивал. Да и окутавшее меня спокойствие, которое я испытывала впервые с момента моего появления на Дариане, способствовало тому, чтобы я расслабилась, позволив дреме овладеть моим телом и сознанием.

Защитные заклинания, раскиданные по всему острову должны были предупредить меня о появлении Вилдора: он был единственной опасностью, которая мне здесь грозила. И не только потому, что этот остров был похож на рай. Тинир продолжал оставаться рядом, готовый в любое мгновение прийти на помощь. Не смущаясь даже тем, что это могло сорвать нашу операцию.

Теперь я знала, что с первого крика, которым я отметила свое появление на этом свете, я надолго не оставалась без его внимания, которое хоть и было ненавязчивым, но не позволяло обстоятельствам сломить меня. Добавляя моей жизни небольшие радости, смирявшие меня с тем, что не все происходило так, как мечталось в романтической юности. И, будучи матерью, я понимала, что он, словно наставник, пытающийся вытащить из своего воспитанника то лучшее, что в нем заложено.

Так что Вилдор не кривил душой, когда говорил, что должен Тиниру. Тот действительно сделал для него столько, сколько не всякий отец может сделать для своего сына. И душа Таси была только малой частью, за что нынешний ялтар должен благодарить своего первого учителя.

Впрочем, стоило признать, что тот не отказывался от долга. А сделал все, несмотря на то, что мой предок дал ему поверить в свой уход, оставив тем самым Вилдору возможность выбирать: жить, получив все, о чем только может мечтать дарианец, или…

Две тысячи лет… дни и ночи, он сводил события в одну цепочку, рассчитывая лишь на нескольких подданных, которым мог доверять. Заставив близких видеть в себе неспособное на любовь чудовище, он оберегал Асию и Закираля и дал им возможность познать иной мир, иные отношения.

Но продолжал верить и ждать. Даже осознав, что его надежды полностью сбыться не могут, не отказался идти до конца.

Сейчас я не могла злиться на него за игру со мной. Хотя, если бы не Тинир, все действия Вилдора были вполне обоснованны и привели бы к нужному ему результату.

Мои глаза были закрыты, тело расслаблено, купаясь в тепле и неге. Мысли неторопливо скользили по грани засыпающего сознания, складываясь в грандиозную картину замысла, который изменил не только мою жизнь.

Как бы величественна ни была фигура ялтара, даже ему не дано было сохранить жизни тех, кто умирал сейчас на Лилее, чтобы у Дарианы появился шанс стать другой. Чтобы его сын мог продолжить его дело, так и не узнав, кому обязан всем тем, что уже получил и еще получит. Чтобы… о личном интересе самого даймона я подумать уже не успела.

Защитная сеть вздрогнула, отозвавшись во мне образом урагана, спасением от которого могло стать лишь нахождение как можно дальше от него. Судя по всему, кто-то, открывающий портал на остров, был весьма зол. И не пытался этого скрывать.

Что ж… Место действия – то же, но действующие лица – новые.

Мое тело чуть сползло вниз, из расслабленного сразу став измученным. Слегка поиграть с силой, ослабив несколько потоков, и по лицу разливается бледность, а аура начинает трепетать от истощения. Паутина плетения растворяется в магии острова, оставив после себя рваные ошметки, в которых явно ощущается смятение, боль и страх.

А как же иначе должна ощущать потерявшая опору женщина, которая больше не способна на борьбу?! Да к тому же пообщавшаяся с негостеприимными обитателями одного из соседних островов.

Я, конечно, понимала, что это не столько введет его в заблуждение, сколько заставит серьезно задуматься о том, что он чего-то не понимает, но другого мне и не надо было. Лишь избавить себя от его желания поиграть на моих нервах. Хотя бы какое-то время.

– Госпожа Лера!

Первым оказался Кадинар. И если не знать, что связывает этих двоих, я вполне могла поверить в искренность его испуга.

Сканирующее заклинание легкой прохладой скользнуло по моему телу, рассказывая всю «правду» о моем состоянии. Я сделала попытку открыть глаза, но лишь тихий стон сорвался с моих «пересохших» губ.

– Что с ней?

Голос Вилдора был тревожным: живущая во мне актриса приготовилась сорвать аплодисменты.

– Не знаю. – По телу прошла следующая волна. Легкой ее можно было назвать лишь с большой натяжкой. – Аура словно разодрана. Я мог бы предположить, что она отбивалась от хасаров, но…

Про любимое развлечение ялтара мне тоже рассказал Тинир. Как и о последствиях, которые остаются после встречи с этими полуразумными существами. Но на этом острове их не было. А вот на том, где устроил себе тайное пристанище Вилдор, они не были редкостью, лишая кого бы то ни было желания посетить ту часть архипелага.

Так что повод для раздумий я подкинула основательный. А вот к какому выводу придет дарианский кошма, мне еще предстояло узнать.

– Ее кинжал?

Ну то, что меня посчитали совсем уж глупой, даже обидело.

Правда, не очень: уж лучше быть глупой, чем опасной.

Чужая рука скользнула к поясу, но, наткнувшись на пустые ножны, на мгновение замерла.

Жаль, что мне не дано было видеть в этот момент выражение лица Вилдора. Мог бы и предупредить, что этот клинок мне лучше не терять. Все-таки отдать грань своей души в мои руки было с его стороны большим легкомыслием.

– Рукава. – Опять голос ялтара.

Если посмотреть непредвзято, выводы он делает быстро. Рукава этого платья были длинными, закрывая и ладонь. А если еще увидеть застывшие на ткани капли крови…

Стоящий передо мной хасар напоминал бы низкорослого человека, если бы не шестипалая рука, украшенная закругленными когтями, да плотные кожистые наросты, прикрывающие все особо уязвимые места. Темная, грубая кожа и грива жестких волос, закрывающая голову и переходящая в короткую шерсть на шее, полосой спускающуюся вдоль позвоночника.

Хасары впитывали чужую магию, очень быстро оставляя своего противника без возможности сопротивляться. И в этом были похожи на варлахов и тарагоров. Но если последние верно служили своим хозяевам, с которыми были связаны, то эти не признавали контроля, предпочитая смерть потере свободы.

Наш бой был коротким – тренировки с Вилдором сделали свое дело, и я смогла избавиться от противника несколькими точными ударами, заслужив похвалу своего предка, который посчитал необходимым познакомить меня с этими существами. На всякий случай.

– Здесь кровь. О Хаос… – на мой взгляд, его восклицание было слишком эмоциональным, – это кровь хасара. Но…

Я сделала более успешную попытку приоткрыть глаза, как раз заметив, как рядом со мной опускается правитель Дарианы. В его взгляде кроме вполне ожидаемой тревоги была задумчивость.

Похоже, этой головоломкой удастся отвлечь его на какое-то время от моей скромной персоны. А у меня появится возможность подготовиться к следующему акту нашего спектакля.

Тут же мои ресницы тяжело опустились – пусть он и не слишком знаком с женским коварством, но нюх на всякие нестыковки у него развит слишком хорошо. Так что переигрывать мне не стоило. Лучше просто скользнуть в беспамятство, дав им возможность додумать все самим и проявить по отношению ко мне все благородство, на которое они были способны.

– Сэнар! – Так… бесстрастность Вилдора наводила на не самые лучшие размышления. Похоже, его гнев значительно сильнее, чем я думала. – Осмотри весь остров. Ищи следы боя или отголоски портала.

Предсказуемо… Первое ему обнаружить не удастся, а вот следы перехода… Разве я могла быть аккуратной, пытаясь попасть сюда в таком состоянии.

Ялтар меня осторожно поднял, не забыв избавить от окровавленного кинжала, сжатого в моей ладони.

И я радовалась тому, что его прикосновения больше не вызывали у меня неконтролируемую дрожь. Я лишь осознавала надежность, которую он излучал. И это было последним, о чем я решила подумать, прежде чем избавить себя от необходимости и дальше наблюдать за моим спасением, отдавшись во власть мягкого и уютного небытия.

Проснулась я к полудню. Судя по ощущениям, уже следующего дня. Прежде чем открыть глаза, незаметно скользнула внутренним взором по собственной спальне. Теперь, когда Равновесие больше не нарушалось чужой волей, став со мной единым целым, сделать это мне не составляло труда.

Вилдор, как я и предполагала, был в комнате, он стоял у раскрытого окна. И узнала я о его присутствии лишь по плотности щитов, которые его укрывали.

Отметив это, я вполне могла себя поздравить: ялтар считает, что ему есть что от меня прятать.

– Кто это был? – Мой голос был чуть хриплым, но вполне бодрым.

Надеюсь, он не сделает вид, что не понял моего вопроса.

– Хасар. Их вывели еще во времена моего отца, но не смогли приручить. Уничтожать полностью не стали, рассчитывая рано или поздно справиться с этой проблемой – уж больно заманчивым было использовать этих существ в боях с магами. Их разума не хватает, чтобы покинуть остров, а жители Дарианы к ним в гости без особой нужны стараются не напрашиваться.

Он внимательно смотрел на меня, даже не пытаясь коснуться моей защиты или оценить состояние.

– Значит, мне очень повезло. – Я ухмыльнулась, приподнимаясь на подушках. – Причем два раза. Сначала, когда попала туда, а затем, когда вырвалась оттуда живой.

– Тогда уж – три. – И, отметив мой интерес, ответил на незаданный вопрос. – В третий раз, когда мы тебя нашли. Хасару удалось сделать то, что я считал невозможным. Я был уверен, что, признав тебя, Дариана не позволит тебя убить. Но…

– Или ты ошибался, или так оно и есть.

Он удивленно свел брови к переносице, пытаясь осознать смысл сказанного мною, и уже через мгновение улыбнулся и кивнул, соглашаясь.

– Не думал я, что мне придется быть орудием в ее руках.

– А разве это не задача ялтара, думать о судьбе своего мира?

Намек в моих словах был слишком прозрачен, но у него все еще не было повода сомневаться в том, что все именно так, как я это пыталась показать.

– В нашем кодексе это не прописано. – Он опять улыбнулся, но уже не так легко. – Я хотел от тебя слишком многого.

– И теперь собираешься просить прощение за это? – Похоже, изменения произошли не только со мной.

Или он просто успел оценить то, что увидел и ощутил.

– Не думаю, что я способен на это. – Сарказм, горечь и… согласие. – Но я готов объяснить, чего жду от тебя.

Все, как и предполагал Тинир. Избежать его откровенности мне не удастся.

– А это не может подождать, пока я приведу себя в порядок и хоть немного утолю голод?

Ну не могла же я сказать ему, что устраивать сцену в ночной рубашке будет уж больно неприлично. Я все-таки не его женщина, чтобы, посылая проклятия в его адрес, соблазнять своими формами.

Я еще не успела подкрепить свой вопрос насмешливо приподнятой бровью, как он уже покидал мою спальню. И судя по тому, что лицевой платок так и остался свободно висеть, закрепленный лишь одной застежкой, в моих покоях, кроме нас двоих, никого не было.

Я не торопясь умылась и оделась, предпочтя привычные брюки и рубашку. Думаю, до тех пор пока все это не закончится, платье и высокий каблук не будут подчеркивать мою женственность: мало ли, в какие дебри могут закинуть меня предстоящие события.

Перевязь плотно оплела мои бедра, ножны с кинжалом заняли привычное место.

– Ты составишь мне компанию? – Появившись в гостиной, я сделала вид, что не заметила сервированного на двоих стола.

– Ты изменилась.

Он даже не оглянулся, продолжая стоять у окна в гостиной и смотреть вдаль, словно стремясь не только взглядом, но и всей своей сущностью, в глубокую синеву неба.

И видя это, я ощущала легкое беспокойство и сожаление. Потому что теперь понимала, что творится в его душе, скрытой от всех мощными щитами. Потому что знала, что именно толкало его на игру со мной. Потому что его цель была невероятна.

Вот только путь, которым он шел к ней, был слишком кровавым и тяжелым, чтобы, пройдя по нему, не прийти к осознанию того, что ноша стала невыносимой. Что терзающая душу боль теперь никогда не покинет, став верной спутницей одиночества, от которого мечтал избавиться. Что день, о котором мечтал тысячи лет, не принесет радости, оставив после себя лишь пепел надежды.

Но он был сильным.

– Ты хотел рассказать, что еще я должна сделать для тебя.

Я не стала устраиваться за столом: взяла тарелку и, заполнив ее мясом и овощами, встала за его спиной. Наблюдая, как играют в небе наперегонки облака, принимая причудливые формы, и пытаясь угадать, что именно они мне напоминают.

– Ты сумела найти себя. – Он лишь на мгновение обернулся, слегка улыбнувшись тому, что еда занимала меня значительно больше, чем общение с ним. – Это не входило в мои планы.

– Но это не значит, что я не могу помочь тебе. – Мясо было сочным и нежным, а соус, в котором его тушили, оставлял очень интересное послевкусие.

– Если это не будет противоречить моим принципам.

– Через несколько дней я позволю твоему сыну открыть портал в мою резиденцию и захватить себя.

Надо было бы добавить в выражение лица побольше удивления, но я была слишком занята едой, чтобы бурно реагировать на то, о чем догадалась и без Тинира.

– Это весьма сильный ход, чтобы закончить вторжение и передать власть Закиралю.

Он тоже не удивился моей осведомленности. Лишь уточнил:

– Маргилу подсказал?

Ответить сразу я не смогла. Вилдор продолжал оставаться отрешенным, не замечая, как я поглядываю на открытую бутылку вина. Пришлось самой поухаживать за собой: отставить тарелку и наполнить бокал.

– Вы все весьма неплохо дополняли друг друга. Если бы не то напряжение, в котором ты меня держал, я бы уже давно догадалась.

– Я не могу просто передать власть сыну. Это не будет соответствовать моему образу.

Хотела я хмыкнуть в ответ на его слова, но это могло испортить наш разговор. Так что отделалась просто вопросом:

– Тебя это настолько беспокоит? – Вместо привычного мне сарказма в моем голосе звучало только любопытство.

Впрочем, именно так все и было. Вот только ответа я так и не услышала.

– Но я не хочу, чтобы именно ему пришлось меня убить.

Изумительная сцена могла быть, если бы все не происходило в жизни.

– И ты хочешь, чтобы это сделала я? – Фужер с вином все еще был в моих руках, заставляя меня мучиться вопросом: поставить его на стол или все-таки сделать глоток.

Победило второе. Истерику закатить я всегда успею, а вот подбодрить себя благородным напитком…

– Тебе есть за что отправить меня в Хаос.

Поразительный разговор. Нам осталось лишь обсудить, как именно я это сделаю.

– Тебя не устраивает Сэнар?

Не думаю, что Тинир оказался не прав и в этом. Вряд ли эта четверка не действовала заодно.

– Он предпочел уйти вместе со мной, – и, предвосхищая мой вопрос, так же спокойно добавил: – и Айласом.

– Тогда остаются лишь двое: Кадинар и я.

Интересно, а как бы я реагировала на это предложение, не знай о таких мелочах, как ритуал разделения души?

– Кадинар проводит нас в последний путь и уйдет следом. – Он все-таки оглянулся и посмотрел мне в глаза.

Но я к этому была готова. И если выдержка меня не подводила, то взгляду я придала немного смятения.

– А если я отвечу «нет»? – Рука чуть подрагивала, ставя бокал на широкий подоконник.

– Я буду вынужден заставить тебя ответить «да».

– Но почему?! – Это восклицание никак не входило в мои планы.

Но меня действительно интересовало то, что он ответит. Потому что в его ответе должен был быть смысл.