Текст книги "Философский анализ стандартов естественности российских и зарубежных обществ"

«Нет ничего более очевидного, что существа одной и той же породы и вида, при своем рождении без различия получая одинаковые природные преимущества и используя одни и те же способности, должны также быть равными между собой без какого-либо подчинения и подавления» [73; 263]. Так постулируется «природное равенство людей», ничем и никак не ограничиваемое, – первое в толковании Локка качество человека как части природы.

Второе естественное качество человека – ничем не ограниченная свобода. «Естественная свобода человека заключается в том, что он свободен от какой бы то ни было стоящей выше его власти на земле и не подчиняется воле или законодательной власти другого человека, но руководствуется только законом природы» [73; 274].

Третье, также природой обусловленное, свойство человека – собственность, присвоение. Основой права человека на собственность является его труд. «Мы можем сказать, что труд его тела и работа его рук по самому строгому счету принадлежит ему. Что бы тогда человек ни извлекал из того состояния, в котором природа этот предмет создала и сохранила, он сочетает его со своим трудом и присоединяет к нему нечто принадлежащее лично ему и тем самым делает его своей собственностью» [73; 277].

Четвертое естественное качество человека – это безусловная власть защищать от всяких посягательств свое природное равенство, свободу и собственность. «Вполне здраво и справедливо, чтобы я обладал правом уничтожить то, что угрожает мне уничтожением. Ибо по основному закону природы нужно оберегать человека насколько возможно» [73; 271].

Надо отметить, что Локк так же, как и Гоббс, полагает, что естественному состоянию людей свойственно состояние войны, потому что людям свойственно желание подчинять других своей власти и отнимать у них свободу. Так как в естественном состоянии отсутствует судья, регулирующий отношения между людьми, то состояние войны прекратить практически невозможно. «Когда возможности такого обращения нет (к судье), как это имеет место в естественном состоянии из-за отсутствия действующих законов и судей, … то однажды начавшееся состояние войны продолжается…» [73; 273].

Для того чтобы прекратить войну и обеспечить состояние мира, люди образуют общество, что знаменует их переход из естественного состояния в гражданское. «Избежать этого состояния войны – вот главная причина того, что люди образуют общество и отказываются от естественного состояния. Ведь когда имеется какая-либо власть, какая-либо сила на земле, от которой можно получить помощь, если к ней обратиться, то продолжение состояния войны исключается и спор решается этой властью» [73; 273; 274].

Естественные качества людей в условиях гражданского состояния будут уже несколько иными. «Свобода людей в условиях существования системы правления, – пишет Локк, – заключается в том, чтобы жить в соответствии с постоянным законом, общим для каждого в этом обществе и установленным законодательной властью, созданной в нем; это – свобода следовать моему собственному желанию во всех случаях, когда этого не запрещает закон, и не быть зависимым от неопределенной, неизвестной, самовластной воли другого человека, в то время как естественная свобода заключается в том, чтобы не быть ничем связанным, кроме закона природы» [73; 274; 275].

Людям, которые не доверяют закону и видят его смысл исключительно в ограничении их свободы, Локк предлагает поразмыслить над хорошо известным историческим фактом: где нет закона, нет и свободы. Ведь свобода состоит в том, чтобы не испытывать ограничения и насилия со стороны других, а это не может быть осуществлено там, где нет закона. «Свобода человека в обществе, – разъясняет Локк, – отнюдь не свобода делать все, что людям заблагорассудится. Это ограниченная, не абсолютная и не беспредельная свобода. Но она, несмотря на ограничения, имеет довольно широкий диапазон: это свобода человека располагать и распоряжаться как ему угодно своей личностью, собственностью в границах закона; это свобода от деспотической воли и власти, от произвола, беззакония и насилия».

Из различения естественного и гражданского состояний рождается и концепция общественного договора как способа перехода к гражданскому обществу. «Поскольку люди являются, как уже говорилось, по природе свободными, равными и независимыми, то никто не может быть выведен из этого состояния и подчинен политической власти другого без своего собственного согласия. Единственный путь, посредством которого кто-либо отказывается от своей естественной свободы и надевает на себя узы гражданского общества, – это соглашение с другими людьми об объединении в сообщество для того, чтобы удобно, благополучно и мирно совместно жить, пользуясь своей собственностью и находясь в большей безопасности, чем кто-либо не являющийся членом общества» [73; 317].

Появление в XIX веке теории естественного отбора Ч. Дарвина предоставило естественнонаучное обоснование представлениям Гоббса и Локка о естественном состоянии человека. Представление о биологической эволюции как борьбе за выживание и победе сильнейшего или наиболее приспособленного поставило окончательную точку в формировании европейских стандартов естественности. Теперь «война всех против всех» рассматривалось не просто как изначальное состояние, которое было успешно преодолено состоянием общественным и государственным. Состояние борьбы теперь стало «законом природы», единственным способом эволюции вообще всех живых существ. Эти идеи получают развитие в теориях Спенсера, Мальтуса. А. Смита и др.

П. Сорокин записал в 1915 г. в свой преподавательский конспект такую мысль (видимо, достаточно широко признанную в кругах тогдашней интеллигенции): «Человечество – новая сила мира. Сила эта все более и более растет; она определяет область существования его самого и все шире и шире раздвигает эту область. То, что „естественно“ вне его – „неестественно“ для него. „Естественный“ закон борьбы за существование, уничтожение слабых сильными, неприспособленных – приспособленными, человечество заменяет „искусственным“ законом взаимной помощи и солидарности» [118; 139].

Таким образом, в XIX веке в Европе было завершено формирование основного комплекса представлений о естественном состоянии человека. Очевидно, что в этом состоянии человек далеко несовершенен, слаб перед своими желаниями и эгоистичен. Конфликт или война рассматриваются как естественное его состояние, обусловленное стремлением обладать собственностью и другими жизненными ресурсами. Поскольку каждый человек является независимым от других и свободным индивидом, то он вправе вступать в борьбу с другими индивидами за лучшие ресурсы и собственность. Все люди равны между собой в этом праве, так как борьба за выживание – естественный закон жизни природы вообще. Следовательно, конфликтность общества естественна и неизбежна. Единственный выход в этих условиях – научиться регулировать эти конфликты и таким образом сохранять мирное сосуществование людей.

Наиболее удачным способом разрешения конфликтов в европейской культуре признан способ с участием посредника, третьего лица. Это опять же обусловлено слабой и эгоистичной по своей сути природой человека. Если нельзя надеяться на то, что человек сам уступит другому, то надо применить внешнюю силу. В качестве такого посредника и внешней силы выступает государство. Само его возникновение объяснялось желанием людей пожертвовать частью своей свободы в обмен на гарантии мирной жизни. Государство, выполняя свое предназначение, создает систему законов, опираясь на которые оно и разрешает споры между людьми.

С полным правом можно сказать, что такие представления о естественности существуют не только в европейской религии и философии. Они имеют глубокие корни в европейском менталитете. Исследования межкультурной коммуникации выявили целый ряд аналогичных смысловых концептов, закрепившихся в европейских языках и отразившихся в образе жизни европейских народов. Причем наиболее распространенными в европейской ментальности являются концепты «свобода», «индивидуализм», с одной стороны, и «игра по разумным правилам», с другой.

Например, для английской ментальности характерно сочетание концептов «свобода» и «частная жизнь» с такими концептами, как «здравый смысл» и «честная игра». «Английское представление о свободе сосредоточено на возможности делать то, что хочешь, и не делать того, чего не хочешь…. «Freedom» связано с личными правами индивида, личным пространством, личной независимостью, с приватностью – «privacy». …Для английского национального сознания частная жизнь, приватность (privacy) и свобода (freedom) определяются друг через друга, составляя единое смысловое целое» [141; 168].

Таким образом, в пределах своего личного пространства человек может делать все, что хочет. Когда же он выходит за его пределы, он начинает играть по правилам. Основой этой игры в обществе является здравый смысл. Интересно, что концепт «здравый смысл» лишь частично связан с понятием «разум», понимаемым как «интеллектуальная способность к рассуждению и доказательству». Для англичан разум (reason) обозначает способность думать, понимать и формировать представления и суждения на основе фактов. Поэтому британская рациональность – это не построение абстрактных, рациональных схем. Скорее, это запоминание и обобщение фактов или прецедентов. Соответственно, здравый смысл – это знание правил или прецедентов, успешность действия которых проверена практикой. А здравомыслящий или благоразумный человек – это «человек, чье поведение строго регламентировано социальными предписаниями и принятыми в обществе моральным кодексом и правилами поведения» [141; 171].

Такой человек является джентльменом, и он играет в честную игру. «В основе концепта fair play – свойство английской ментальности, которое можно назвать «gentleman's agreement» (джентльменское соглашение). Это устное соглашение, основанное на взаимном доверии. …Отношение к людям как к равным себе предполагает справедливое, открытое, честное в своих намерениях, «чистое» отношение» [141; 177; 178]. Именно благодаря честному соблюдению правил в игре, обеспечивается справедливость в общественных отношениях.

Показательно, что понятие «справедливость» в английской ментальности – синоним понятия «законность». Справедливо то, что соответствует закону, принятому в данном обществе. Закон не может быть несправедливым, так как он основан на здравом смысле и прецедентах, проверенных практикой. «В английском понимании справедливо лишь то, что законно. Такую трактовку подтверждает и идиома fair and square, которая означает «честно, по правилам». Таким образом, в сознании британцев честным является то, что не противоречит здравому смыслу, правилам и закону» [141; 178].

Во французской ментальности концепты свободы также соседствуют с концептами рациональности. Для французов характерно представление о свободе как природном праве человека. Поэтому во французском языке слова «права» и «свободы» являются синонимами. Человек обладает избирательными свободами (libertes politiques – избирательное право, свобода союзов и ассоциаций, мысли), личными (libertes personnelles – свобода частной жизни, передвижения и местожительства, вероисповедания), профессиональными и социальными (libertes professionnelles et sociales – право на труд, образование, социальное обеспечение, свободный выбор профессии).

Концепт «индивидуализм» также является представлением о праве человека, в данном случае, о праве на отдельное существование. Всякий индивид имеет самостоятельное значение и его личные интересы не должны приноситься в жертву интересам общества. «Как синоним индивидуализма в положительном смысле употребляется «нонконформизм» (non-conformisme)…. Вместе с тем словари фиксируют в близком синонимическом ряду к индивидуализму эгоизм и даже эгоцентризм, антонимом выступает альтруизм» [58; 208].

Свободолюбие и индивидуализм уравновешиваются во французской ментальности духом критицизма. Под духом критицизма понимают особый характер мировоззрения, склонного все подвергать рациональному анализу, критике и даже высмеиванию. Для человека с таким мировоззрением в буквальном смысле нет ничего святого, так как нет такого авторитета, которого нельзя было бы подвергнуть разумной критике. Таким образом, человеческий разум вновь становится главным авторитетом и мерилом истинности, правильности, справедливости. Соответственно, законы, являющиеся продуктом деятельности разума, рассматриваются как основа человеческого общежития.

Итак, представления о свободных, равных индивидах, конкурирующих друг с другом за собственность и «личное пространство», являются традиционными для европейской ментальности. Они составляют «ядро» стандартов естественности и порождают наиболее типичную для европейской культуры модель разрешения конфликта. Как уже было сказано, она представляет собой способ разрешения конфликта с помощью внешней силы или третьего лица, которое опирается на разумные законы и разумное государственное устройство, способствующее достижению компромисса между конфликтующими сторонами. Эта модель на сегодняшний день представляет собой стереотип поведения и применяется в самых разных сферах жизни европейского общества.

Например, в сфере регулирования конфликтов между рабочими и работодателями в Австрии проводится политика социального партнерства.

Эта политика основана на создании специальных объединений, которые представляют интересы различных участников производственного процесса. Число этих объединений невелико. Специальные палаты представляют интересы работодателей и рабочих и служащих. Палаты ведут политику коллективных договоров, добиваясь паритетных отношений между различными сторонами. В результате все спорные вопросы решаются за закрытыми дверями, в ходе переговоров. Тем самым устраняются условия для проведения забастовок. В экономической сфере правительство лишь регистрирует решения, которые принимают представители работодателей и рабочих и служащих. В 1981–1989 годах лишь в Швейцарии бастовали меньше, чем в Австрии. Социальное партнерство представляет собой форму разрешения конфликтов путем переговоров через третье лицо (в данном случае, палату), в ходе которых достигается компромисс.

Показательным является новый метод разрешения конфликтов, активно развивающийся в сфере европейского судопроизводства. Он получил название «медиация» (от лат. mediatio – посредничество). Это процесс, при котором независимый посредник помогает конфликтующим сторонам решить спор путем прямых переговоров между ними. В документах Европейской комиссии медиация определяется как «процесс, чаще всего формальный, посредством которого третье беспристрастное и компетентное лицо пытается за счет организации общения между сторонами позволить им сравнить их взаимные позиции и найти с его помощью приемлемое и прочное решение конфликту, который их противопоставляет» [101; 159].

Внедрение этого способа разрешения конфликтов приписывают США. Там в начале 1990-х годов минувшего столетия, когда суды были слишком перегружены делами, а услуги адвокатов обходились сторонам слишком дорого, и была изобретена медиация. Этот способ предотвращения конфликтов приобрел такую популярность среди граждан и судебных органов, что для некоторых категорий споров на законодательном уровне было установлено обязательное проведение процедуры медиации. Прежде всего, это касается денежных исков, споров по поводу опеки и попечительства. Подобные способы разрешения споров сегодня весьма популярны и в Западной Европе. По международной статистике через медиацию проходят 25–50 % всех споров. При этом примирение достигается более чем в 80 % случаев. [115].

Практика медиации сегодня активно внедряется в сферу разрешения семейных конфликтов. При этом необходимо отметить, что именно в западной культуре возник такой феномен, как заключение брачного договора между супругами. В этом явлении ярко отражены стандарты естественности европейского общества. Уже на стадии заключения брака супруги ожидают, что между ними могут возникнуть конфликты, и они заранее договариваются о своих имущественных и других отношениях в том случае, если эти конфликты не будут разрешены по обоюдному согласию. В этом европейцы не видят ничего странного и относятся к заключению брачного договора спокойно, как к простому определению правил игры.

В последнее время к судебной форме разрешения семейных конфликтов на Западе присоединилась медиация, которая является абсолютно рациональным способом урегулирования конфликта с помощью третьего лица. Вот как выглядят основные этапы медиации в случае семейного конфликта:

● первый этап – посредник вместе с супругами или другими членами семьи разрабатывает стратегию и правила, по которым будет идти разбирательство и которые никому из участников конфликта нарушать нельзя;

● второй этап – формулируются взаимные претензии и требования. Задача посредника – добиться того, чтобы все претензии были четко сформулированы, выстроены в порядке значимости, и решить, над чем следует работать в первую очередь;

● третий этап – обсуждение с каждой стороной в отдельности ее конкретных притязаний, их анализ и выработка приемлемых для всех оснований для разрешения конфликта;

● четвертый этап посвящен непосредственно поиску компромисса. Все вместе предлагают разные варианты, обсуждают плюсы и минусы каждого, а после того, как выбран лучший, расписывают план дальнейших действий, в соответствии с которым отныне обязуются поступать;

● пятый этап – решение проходит окончательную проверку на «вменяемость»: выносится на суд экспертов – юристов, врачей, педагогов, либо просто близких родственников и друзей, более или менее беспристрастных. Если последние дают «добро», значит все сделано правильно.

Таким образом, с помощью внешней силы – в данном случае посредника, а также рационального анализа ситуации в семье и достижения компромисса между супругами или другими членами семьи конфликт должен быть разрешен.

Что касается вооруженных конфликтов, то не секрет, что с древнейших времен западная цивилизация вела себя достаточно агрессивно по отношению к своим соседям. Европейские государства всегда «страдали» имперскими амбициями и стремились к расширению своей территории за счет завоеваний. Примерами этого являются империя Александра Македонского, Римская империя, колониальные державы Испании и Великобритании, Австрийская империя, колонизация Америки, завоевательная политика Франции во времена Наполеона в ХIХ веке и фашистской Германии в ХХ веке. Кроме того, и сегодня самое мощное западное государство – Соединенные Штаты Америки – также проводит имперскую политику, осуществляя свое влияние разными способами, включая и вооруженные, далеко за пределами своей территории.

С точки зрения европейских стандартов естественности такая внешняя политика является вполне закономерной. Так как отдельный свободный гражданин вправе бороться за лучшие условия жизни, расширение территории проживания, прибавление собственности и т. д., то государство как выразитель воли своих граждан обязано помогать им в осуществлении этих прав. А поскольку борьба признана естественным состоянием не только общества, но и природы вообще, то война рассматривается как обычное дело, проявление всеобщей борьбы за выживание.

Однако надо признать, что в европейской внешней политике проявилась и вторая составляющая стандартов естественности – стремление рационально урегулировать конфликты между государствами. Действительно, именно европейская цивилизация впервые в истории создала системы международного права для урегулирования межгосударственных конфликтов и международных организаций, выступающих посредниками в процессе урегулирования. Это Организация Объединенных Наций, Международный комитет Красного Креста, Международный военный трибунал, Международный суд по правам человека и т. д. С конца ХIХ века и в течение всего ХХ века разрабатывалась система нормативно-правовых актов, которая служит правовой основой для работы всех этих организаций. Это Женевская конвенция «Об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях» (1864); гаагские конвенции (1899, 1907); Устав ООН; женевские конвенции о защите жертв войны (1949); Устав Международного военного трибунала в Нюрнберге; Конвенция ООН о беженцах (1951); Гаагская конвенция «О защите культурных ценностей в случае вооруженных конфликтов» (1954); дополнительные протоколы к женевским конвенциям (1977) и т. д.

Эта двойственность европейской ментальности в отношении конфликтов с другими государствами определяет и современную внешнюю политику западных стран. После того как в связи с распадом СССР исчезла биполярная система международных отношений, основным видом вооруженного конфликта стал локально-региональный конфликт. Все конфликты такого рода, происходившие с начала 1990-х годов в разных регионах, не имели прямого отношения ни к Западной Европе, ни к США. Однако все эти конфликты носили комплексный характер, то есть представляли собой сочетание военных действий, массовых перемещений людей, резкого ухудшения эпидемиологической ситуации, голода, которое не могло не сопровождаться массовыми нарушениями прав человека. Поэтому они стали называться «комплексными гуманитарными чрезвычайными ситуациями», что согласно нормам международного права требовало вмешательства международного сообщества.

Однако, выступая от лица международного сообщества, США и страны Западной Европы использовали ситуацию регулирования региональных конфликтов в своих интересах. Продемонстрированная в 1999 году в ходе войны против Союзной Республики Югославии, а позднее в ходе войны в Афганистане и Ираке готовность НАТО к массированному применению силы в нарушение государственного суверенитета показала, что основными характеристиками вмешательства международного сообщества являются преобладание неформальных, а именно вооруженных методов международного регулирования при сохранении достаточно слабого формального согласительного механизма. Кроме того, процесс регулирования конфликтов сопровождался ростом вмешательства со стороны группы ведущих стран мира во внутренние дела других государств под предлогом декларируемой защиты прав человека.

«Сохраняющийся повышенный уровень локально-региональной конфликтности, – пишет по этому поводу Е. А. Степанова, – связан не только с объективными процессами глобального развития, но и с целенаправленным (субъективным) вмешательством в их ход со стороны международного сообщества. Так, тезис о том, что система международных отношений объективно заинтересована в ограничении масштабов конфликта и в его преодолении, урегулировании любыми доступными средствами, не вполне соответствует реалиям современного переходного периода. В отсутствие сдерживающего воздействия жесткой системы международных отношений так называемое международное сообщество, ядро которого составляет группа наиболее развитых стран мира во главе с США, заинтересовано в урегулировании далеко не каждого регионального конфликта и далеко не любыми доступными средствами. Например, в середине 1990-х годов при повышенном интересе международного сообщества к ситуации в Боснии им практически полностью игнорировались проблемы урегулирования конфликтов в Чаде, Кении, Перу, Сомали, турецком Курдистане и т. п.» [123; 132]. Такая избирательность международного вмешательства с очевидностью указывает на тот факт, что США и страны Западной Европы, принимая участие в урегулирование чужих конфликтов, руководствуются прежде всего собственными интересами, что в полной мере соответствует европейским стандартам естественности.

Выводы

Конфликт рассматривается в европейской культуре как нормальное, естественное состояние человека.

Такое отношение к конфликту обусловлено,

● во-первых, представлением о несовершенной природе человека. Человек изначально эгоистичен, слаб и находится под гнетом своих чувств и желаний, что и обусловливает его конфликтность;

● и, во-вторых, представлением о свободе и природном равенстве людей. Каждый человек изначально независим от других людей, свободен от какого-либо принуждения, имеет целый ряд изначальных прав и в этом абсолютно равен всем другим людям. Это равенство и свобода дают всем людям одинаковые возможности в реализации своих желаний и достижении целей. Движимые своей эгоистичностью, они вступают в неизбежную борьбу за лучшие условия жизни.

Несмотря на свою эгоистичность и конфликтность, люди заинтересованы в обеспечении мирной жизни. В европейской культурной традиции принято считать, что это можно сделать с помощью посредника (государственной власти, суда) и разумной системы законов, которой он будет руководствоваться при разрешении конфликтов.

В результате исторической практики в Европе получила наибольшее распространение модель разрешения конфликтов с помощью третьего лица, в качестве которого может выступать судья, адвокат, медиатор, общественная, профсоюзная или международная организации. Третье лицо выступает в качестве посредника между конфликтующими сторонами. Его главной задачей является рациональный анализ ситуации, применение к ней существующих правовых норм и содействие разрешению конфликта путем достижения компромисса.