Текст книги "О чём молчали города. Мистические истории"

***

Они пили травяной чай на тесной кухоньке в квартире Юхлымова. Сплошь увешанное разноцветными хантыйскими оберегами, тряпичными куклами-фетишами многочисленных божков и духов, жилище больше походило на отделение краеведческого музея, чем на однушку в обычной пятиэтажной хрущёвке.

Непривычный вкус чая поначалу отталкивал, но после третьего глотка было невозможно оторваться. Катя благодарно глянула на Володю, согласившегося сопровождать её, и снова принялась разглядывать внука хозяина квартиры, который их и пригласил. Его звали Егор. Он был невысокий, поджарый, курносый, с приветливым и немного детским взглядом едва уловимо раскосых глаз на круглом лице с выдающимися скулами монголоида. Некоторое время Егор молчал, собираясь с мыслями.

– Вот, – наконец перешёл он к делу. – Дед просил передать вам перед смертью.

Он протянул толстую потрёпанную тетрадку. От одного прикосновения к чёрному клеенчатому переплёту у Кати закололо кончики пальцев. Следовало сказать что-то вежливое, но у неё перехватило горло. Она пролистала пожелтевшее страницы, исписанные аккуратным почерком, и подумала, что сейчас люди редко пишут так красиво.

– Скажите, а правда, что ваш дед был шаманом? – брякнул Володя, которому надоело молчание.

Катя пнула его под столом, но Егор только улыбнулся кончиками губ.

– Этот дар передаётся в нашей семье по мужской линии из поколения в поколение.

– Вы тоже шаман? – Володю распирало от любопытства.

– Мы ещё поговорим об этом, – сказал Егор. – Но для начала я хочу, чтобы вы прочитали.

– Прямо сейчас? – удивилась Катя.

– Я выполню волю деда, как обещал, но его записи вам не отдам. Я положил много усилий, чтобы наше имя не связывали с этой историей. Но вы, Катя, оказались слишком любопытны, – приятный голос Егора звучал ровно, и всё-таки гостям стало немного не по себе.

– Я просто делала свою работу, – пробормотала Катя.

– Понимаю, – Егор положил на стол смуглые ладони с короткими, слегка заскорузлыми пальцами. Небрежно обстриженные ногти были обведены чёрным ободком. – Поэтому и хочу, чтобы вы поняли всё до конца.

Катя покосилась на Володю: он уже сосредоточенно рассматривал стопку разномастных чёрно-белых снимков и параллельно что-то искал в своём смартфоне. Его всё же удалось втянуть в игру. Она раскрыла тетрадь.

***

Охотники блуждали по осенней тайге третьи сутки. Припасы подходили к концу. Колыванов без умолку костерил проклятого лося, заманившего их в непроходимую глушь. Юван молча поправлял ружьё и заплечный мешок и упрямо шёл дальше, ведомый неясным предчувствием. Среди деревьев показался просвет.

– Опа! Избушка на курьих ножках! – воскликнул Колыванов, выходя на поляну.

Смутное воспоминание из детства подсказало, что небольшое бревенчатое сооружение с односкатной крышей на четырёх высоких столбах может быть хантыйским лабазом. Рядом рос исполинский кедр. Вокруг стояли воткнутые в землю жерди с черепами животных и полуистлевшими шкурами. Юван вздрогнул: пустыми глазницами на пришельцев смотрела вырезанная на стволе личина. Её рот был вымазан чем-то тёмным. Следы кормления жертвенной кровью, вдруг понял Юван. По его телу прошла знакомая дрожь, предвещавшая начало приступа. Таёжная тишина вдруг наполнилась шёпотом оживших духов. Их кормили очень давно. Духи были голодны.

Его отвлёк полный ужаса вопль Колыванова. Молодой напарник уже успел вскарабкаться наверх и с белым лицом стоял на пороге.

– Там, кажись, трупы…

Трупы оказались большими, почти в человеческий рост, тряпичными куклами в цветастых, расшитых бисером халатах. Порывшись в сундучке, найденном в углу, Колыванов извлёк на свет несколько кусков материи, железные подвески, изображавшие животных, старинные монеты, детскую игрушку в виде всадника на лошадке, две упаковки чая, пачку папирос и даже бутылку водки. На самом дне лежала чеканная серебряная тарелка с узорами.

– Ты только глянь! Вот это подфартило! – крикнул он Ювану, который стоял внизу.

Когда Юван снова поднялся, напарник алчно потрошил самого большого идола. В висках застучало эхо шаманского бубна. «Елта-ку не может отказаться от своего призвания. Иначе духи ему отомстят».

– Не тронь. Это сумьях. Священное место.

– Да ты что?!

Одно движение, и стонущий Колыванов валялся на земле. Когда Юван спрыгнул рядом, молодой охотник увидел в его безумных глазах свою смерть.

***

От запаха травяного чая у Кати начала кружиться голова. Казалось, она сама побывала на поляне, где стоит заброшенное святилище идолопоклонников. Теперь она понимала. Мысли снова вернулись к памятнику, скрывающему проклятие безумного шамана.

– А есть способ его снять? Отменить? – спросила она.

– Как вам сказать… – загадочно улыбнулся Егор. – Но, кажется, ваш друг уже всё понял.

– Знаешь, Катя, – растерянно пробормотал Володя. – По-моему, священник нам не поможет.

Он положил на стол потёртую фотокарточку. Рядом с грузовой полуторкой, дружески обнявшись, стояли трое мужчин. Двое незнакомцев улыбались, Юхлымов смотрел исподлобья. В правом нижнем углу читалась написанная ручкой надпись: «1975 г. Свердловск-19».

Катя вопросительно глянула на Володю, и тот без лишних слов дал ей свой смартфон. Перед глазами побежали строчки бесстрастного текста: «Военный городок Свердловск-19. Центр военно-технических проблем бактериологической защиты НИИ микробиологии МО РФ, созданный в 1946 году. Занимался разработкой и производством биологического оружия. Специализировался на создании новых штаммов боевых бактерий сибирской язвы и чумы. В 1979 году из-за утечки спор через систему вентиляции одной из лабораторий в Свердловске вспыхнула эпидемия сибирской язвы».

У Кати запульсировало в висках. История с капсулой времени сделала очередной головокружительный вираж. Она почувствовала себя маленькой белой мышкой, беспомощно бегающей по лабиринту в поисках несуществующего выхода.

– Нет, это фигня какая-то! – вдруг нервно рассмеялся Володя. – Слушай, Катя, пошли отсюда. Хватит уже с меня этих головоломок! Класть я хотел на эту сумасшедшую семейку.

Он хотел вскочить, но, зажатый за столом в самом углу у окна, плюхнулся обратно на стул.

– Нет, погоди, – Катя посмотрела на Егора, сидевшего с непроницаемым спокойствием древнего идола. – В дневнике сказано, что ваш дед работал на секретном военном объекте.

– Всё верно, Катя.

– Но как он вынес оттуда образец?

– В любой системе бывают сбои. К тому же ввести обычного человека в транс несложно для сильного шамана.

– Допустим. Но неужели он подложил его в капсулу времени?!

– Если точнее, он подменил капсулу.

– И вы всё это время знали?!

– А что я мог сделать? – пожал плечами Егор. – Дед вот пытался рассказать, и его никто не стал слушать.

Катя обхватила голову руками. Мысли неслись стаей взбесившихся гончих. Памятник, капсула, церемония, почётные гости, молодёжь танцует, люди хлопают, радуются. Из бетонной ниши вырывается клубок чёрных невидимых змей. Они жалят всех без разбора, но люди пока не чувствуют смертельных укусов и уносят с собой их яд, передавая заразу друг другу всё дальше и дальше. Безумный шаман пляшет на верхушке стелы и хохочет без остановки им вслед, а за спиной у него встаёт гигантская тень в синих и черных одеждах.

– Месть должна свершиться. А Куль-отыр должен получить свою жертву.

Кто это говорит? Неужели Егор?

С его глазами что-то не так. У людей не бывает таких прозрачных глаз цвета льда.

Как дурманит голову запах этого гадкого чая! Словно в него намешали колдовских трав, лишающих способности двигаться. Володя! Почему он сидит, уронив голову на руки?

«Дед просил передать вам перед смертью». Перед чьей смертью?

Из последних сил Катя попыталась встать, но гипнотизирующий взгляд Егора вновь обездвижил её.

– Вы же умная девушка, Катя, – и его голос зазвучал неуловимо иначе. – Нельзя отказаться от шаманского дара. Или духи сведут с ума и замучают до смерти. Дед боролся с ними всю жизнь. Он долго не мог понять, что с ним происходит. Пока не нашёл старую шаманку. Она объяснила ему. К сожалению, в последний момент он снова отступил от своего предназначения. Теперь я завершу начатое, и никто мне не помешает.

Последнее, что запомнила Катя, перед тем как потеряла сознание, – две разноцветные тряпичные куколки на подоконнике.

***

В кабинете директрисы музея раздался телефонный звонок. Светлана Игоревна изящно взяла трубку наманикюренными пальцами.

– Алло!

– Светочка, – раздался озабоченный голос замглавы города. – Я не понял, что вы там намудрили с этой чёртовой капсулой?

– Не переживайте, Сергей Николаевич. Сделаем всё в лучшем виде. Ни одна сволочь не подкопается.

– Я правильно понял, что вы сделали имитацию настоящей капсулы?

– А что вы хотели? Чтобы мы раскурочили весь памятник в поисках оригинала? Вы же сами сказали использовать более гибкие методы в работе.

– Я в вас не сомневался.

– Но это только между нами!

– Разумеется. Подробности доложите после завтрашнего заседания. До встречи.

– До свидания, Сергей Николаевич.

Директриса задумчиво постучала алыми коготками по столешнице и вызвала секретаршу.

– Как там наши Ромео и Джульетта? Вы узнавали?

– Да, врачи говорят, их жизнь вне опасности, только…

– Что?

– Провалы в памяти пока сохраняются.

– Это ерунда. Главное, живы. И какой только дрянью они умудрились так отравиться? Ну да ладно. Скажите водителю, пусть готовит машину. И запишите меня к парикмахеру на утро девятнадцатого. На церемонии вскрытия капсулы я должна выглядеть идеально.

Коломенское

Голосов (Велесов) овраг по одной из легенд служит порталом во времени. Пройдя через него, можно исчезнуть из настоящего и перенестись в будущее… или вовсе не вернуться. Такие случаи неоднократно регистрировались Полицейским управлением в девятнадцатом и начале двадцатого века.

Слово неудачника
Адри Ани

«Только бы никого не было дома, только бы там никого не оказалось…» – словно мантру, мысленно повторяет Толик. Он уже неделю следит за этой квартирой. Хозяин не объявлялся. Но вдруг он пропустил его возвращение? С его везучестью это вполне реально. Руки дрожат, пытаясь вскрыть такой простой, на первый взгляд, замок. На лбу выступает испарина. Он тяжело дышит, то и дело оглядываясь по сторонам. Ему страшно. Нет, не так. Он на грани панического ужаса. Но у него нет выбора. Ему нужны деньги, которых достать неоткуда. Иначе его убьют.

Замок поддаётся. Дверь издает тихий всхлип. В нос ударяет кисло-сладкий запах. Он противный, вызывающий тошноту и ощущение опасности. Толик осторожно переступает порог и прикрывает за собой дверь. Вздрагивает всем телом от её скрипа. С трудом сдерживает крик и тут же приседает на корточки. Зажимает себе рот рукой и вслушивается. Помимо того, что в доме могут быть хозяева и тогда придётся их убить, а ему этого не хочется, его тревожит, что здесь может быть собака.

Самым страшным псом в его жизни стал гладкошерстный чихуахуа. Когда в прошлый раз Толик решил обнести квартиру, он точно знал, что жильцов не будет. Но он не знал, что там живёт маленькая собачка, которая мёртвой хваткой вцепится ему в ногу, и он станет визжать так, что его услышат с первого по двенадцатый этажи. А потому будет вынужден позорно убегать – с псиной, у которой, судя по всему, свело челюсть от напряга. Он пытался её скинуть – честно и безрезультатно. Так и пришлось ему драпать с обезумевшей от собственной отваги собакой. Как он тогда не попался – до сих пор не понял. Благо надо было добраться всего лишь до соседней улицы.

Псина отцепилась от него, только когда он пришёл домой. Сначала он хотел её выгнать на улицу, но потом подумал, что такая мелочь там пропадёт. И, несмотря на свой страх перед этим хищным зверем, оставил её у себя, назвав Доном Хуаном. Подружиться они не смогли, но Толик исправно кормил пса, а Дон Хуан облаивал его что есть мочи.

Убедившись, что ничего подобного в этой квартире не обитает, Толик не дыша проходит внутрь. Заглядывает в комнату. Там, на диване, сложив руки на животе, лежит мужчина лет пятидесяти. Вот чёрт! Значит, он ошибся. И надо уносить ноги, пока его не заметили. Толик уже собирается ломануться на выход, но что-то его удерживает. Большая золотая подвеска, покоящаяся на груди спящего. Это круг, на котором изображены птицы, животные, непонятные знаки, а в самом центре – солнце. На толстой, очень толстой, почти как веревка, золотой цепочке. Да это же целое состояние! Он мгновенно забывает об опасности.

Храбро делает несколько шагов вперёд. Особое бесстрашие ему придаёт нож, зажатый в руке. Толик подходит к спящему. Его пальцы тянутся к массивному украшению. Случайно он задевает щёку хозяина квартиры. Она ледяная.

Толик охает, и догадка, словно мощный фонарик, озаряет его ум. Да этот тип помер! Чувак мёртв! Он проверяет ему пульс, и, убедившись, что его нет, расслабляется.

– Отчего бы ты ни сдох, приятель… – заметив, что на теле нет видимых повреждений, миролюбиво говорит Толик. Он с детства знает, что обижать умерших нехорошо. – Цацки тебе уже ни к чему. А у меня вся жизнь впереди. И её не будет, если я не отдам долг. Только вот помирать в двадцать пять как-то совсем грустно. Ну, ты понимаешь, ты ведь уже умер.

Пальцы легко тянутся к цепочке. Он аккуратно снимает её с шеи покойника, избегая дотрагиваться до его холодной кожи. Чувство брезгливости не позволяет. Толик уже берёт подвеску себе, радуясь такой лёгкой добыче, как вдруг происходит непредвиденное. Мертвец открывает глаза.

В первый момент Толик думает: показалось. Ну не может такого быть, ведь у парня нет пульса! Но чёрные пустые глазницы в упор смотрят на него. Ледяные пальцы хотят вырвать из его рук трофей. Забыв про осторожность, вор издаёт громкое «Аааааааа!» и, собрав все силы, вырывает из лап покойника подвеску.

Сначала пятится, чтобы контролировать ситуацию, а потом, окончательно потеряв голову от ужаса, поворачивается и бежит к выходу. Продолжая голосить, сбегает вниз по лестнице и замолкает, только оказавшись на улице. И то после замечания проходящего мимо подростка.

– Дядя, тебе что, на гланды наступить?

Толик мгновенно закрывает рот. Прячет краденое в карман. Оглядывается, ожидая увидеть погоню, но её нет. Шумно вздыхает и бежит к старым гаражам, где выводит из укрытия свой старый мотоцикл.

Добраться до дома для Толика – тот ещё квест. Он оставляет своё видавшее виды транспортное средство за пару кварталов до него. Идёт по теневой стороне улицы, изо всех сил старясь быть скромным и незаметным. И чем больше он прилагает усилий, тем больше на него обращают внимания. У него спрашивают то дорогу, то время, то какие у него отношения с Господом. А впереди самое сложное – пройти в квартиру незамеченным. Ведь бабушка Славки, которому он должен целых триста тысяч, постоянно сидит на лавочке, словно ей там кто-то под зад каждый день подливает суперклей. Других объяснений такому постоянству у него нет.

Но сегодня его ждёт сюрприз: бабки у подъезда не оказалось. Ликуя от счастья, Толик легко взбегает по лестнице и уже собирается открыть дверь, когда Славка подходит к нему сзади и приставляет нож к горлу.

– Я убью тебя по-дружески – очень быстро, если ты мне завтра же не принесёшь мои деньги, – зло произносит он. У Толика против его воли начинают дрожать ноги. – И то только в память о нашей дружбе с рождения. Где должок, тварина?

– Завтра, завтра всё будет, – еле ворочая языком, бормочет перепуганный Толик.

– Вот не понимаю, какого чёрта я с тобой церемонюсь? Ты ж дебил! Потому что только дебил может спрятать сумку с деньгами в баке, из которого валит дым!

– За мной гналась полиция, – жалобно пищит Толик.

– Ты сунул деньги в огонь! – приближая к нему пылающее от праведного гнева лицо, шипит Слава.

– Я об этом не подумал, – раскаивается Толик.

– То есть дым оттуда валил просто так? По приколу? – обалдевает от такого ответа Слава. – Положа руку на сердце, мне даже убивать тебя стрёмно. Вдруг твой дебилизм заразный и он после твоей смерти перейдёт на меня? Поручу-ка я это кому-то более отмороженному.

– Деньги будут, – с уверенностью произносит Толик, вспоминая о золотой цепочке в кармане. – Слово тебе даю.

– Какое ещё слово? На себя посмотри!

– Слово неудачника.

К Толику внезапно возвращается спокойствие. Он точно знает, что сейчас дружок детства ему ничего не сделает. Он всё ещё надеется получить обратно своё.

Слава закатывает глаза и убирает нож. Матерится себе под нос и, топая ногами, поднимается на свой этаж.

Перед сном Толик всегда принимает на грудь. Чаще всего это полстакана какого-нибудь простенького вина. Но в последнее время с финансами напряжёнка, и ему приходится довольствоваться самым дешёвым портвейном, от которого у него изжога. От пережитого сегодня он не замечает, как выпивает всю бутылку, и, едва успев дойти до постели, падает на неё как подкошенный, чуть не задавив Дона Хуана.

Ночью происходит что-то странное. Кто-то, будто крюком, цепляет его за рёбра и поднимает над кроватью. Толик хочет завизжать, но его словно парализовало. Он висит в воздухе и не может издать ни звука. Точно, алкоголь был палёный! А теперь у него белая горячка.

– Немедленно поезжай в Велесов овраг, – приказывает ему кто-то невидимый. Голос звучит властно, безапелляционно. – Или я раздроблю твои кости одним движением, воришка.

– Зачем? – только и может пробормотать парень.

– У тебя нет права задавать вопрос, – отвечает голос, и невидимая рука швыряет его на пол. Он больно ударяется лбом о ножку стола и тихо стонет.

Потребность поехать просыпается мгновенно и со страшной силой. У него начинается ломка. Кажется, если Толик сейчас не побежит туда галопом, его просто вывернет наизнанку. Ноги сами несут его к двери. Машинально он достаёт мобильник и смотрит на часы. Два часа после полуночи. Он никогда так поздно не выходит на улицу! Додумывает он эту мысль, уже выбегая из подъезда.

Велесов овраг находится в парке Коломенское. Толик слышал о нем и даже пару раз был там на экскурсии. А ещё какой-то умный мужик вещал по телику, что однажды там появились то ли монгольские, то ли татарские войска – у Толика всегда были трудности с запоминанием исторических событий, – когда война уже давно закончилась. Поэтому историки предположили, что в этом самом овраге находится портал, который помогает перемещаться во времени.

Ему в Коломенском не понравилось, и он сам не смог себе объяснить почему. Красивая архитектура, кругом зелень, яблоневые сады. Но было и что-то настораживающее. Исходило оно от самой земли, сочилось между травинок, напитанных жизненной силой. Он тогда почувствовал себя уставшим. Всё, чего ему хотелось, – это убежать оттуда. Но это было неудобно, ему пришлось остаться, и после он два дня страдал сильной головной болью.

До парка Толик долетает как на крыльях. Он запыхался, голова кружится. Входит на территорию, и его начинает бить озноб. Словно кем-то ведомый, он сворачивает направо и спускается вниз, в небольшой овраг. Несмотря на темноту, он знает, куда ему надо идти, и это наводит его на мысль о своём всемогуществе. Потому что ничего подобного с ним никогда раньше не случалось.

Внезапно тьма рассеивается, и Толик оказывается в облаке из плотного тумана, летучем, как пар, с бело-голубым отливом. От тумана слезятся глаза и тяжело дышать. А ещё становится очень-очень холодно. У парня даже зубы стучать начинают. Только простудиться ему сейчас не хватало! Но расстроиться из-за печальной перспективы он не успевает. Кто-то с силой даёт ему пинок под зад. Он летит вперёд и со всего маха плюхается во что-то сырое и противно воняющее. От страха он теряет сознание.

Придя в себя, Толик медленно открывает глаза. Даётся ему это с трудом, потому что веки залеплены какой-то вонючей слизью. Она залезла ему и в нос, и в рот, его тошнит и хочется проблеваться. Подняв голову и приоткрыв одно веко, он с ужасом понимает, что впечатался в распоротое брюхо коровы.

– Ааааа, – начинает голосить Толик и тут же получает по голове. Отпрянув, падает на пятую точку и, жадно хватая воздух, смотрит на того, кто его ударил.

– Ты испортил мне жертвоприношение, – сурово произносит мужчина в белом балахоне, с рисунком на лбу. Боженьки, да это же тот самый покойник, у которого он украл золотую цепочку! – Ты осквернил мою корову!

Пара крепких тумаков быстро приводит Толика в чувство. Он вскакивает на ноги и бежит наутёк от мёртвого психа. Но тот мистическим образом, по-другому не скажешь, вырастает прямо перед ним, преграждая ему путь.

– Мне бы в туалет… – робко произносит Толик, понимая, что попал по-крупному.

– Тебе туда уже поздно, – скептически отвечает живой мертвец и кивает в сторону. – Но если жизненно необходимо, могу отдать тебя им. Они вынут из тебя всё лишнее.

Толик смотрит, как двое мужиков возле пня с неописуемым удовольствием потрошат какого-то парня, вытаскивая из него кишки.

– Как-нибудь обойдусь, – сквозь зубы цедит Толик. Мертвец понимающе улыбается и нежно берёт его под руку.

– Знаешь, я давно хотел встретить такого, как ты, – вкрадчиво произносит он. – Но, несмотря на весь свой жизненный опыт, сомневался, что такие бывают.

Губы Толика расползаются в улыбке. Да он суперзвезда!

– Ну что вы, – скромно произносит он. – Я самый обычный.

– Нет! – горячо возражает мертвец. – Ты феерический неудачник! Я просмотрел твои жизненные перипетии и боялся умереть от смеха! Поэтому у меня для тебя есть очень серьезное задание. Откажешься – и я отправлю тебя к каннибалам. Выполнишь – и останешься живым, прощу тебя и верну обратно в твой мир.

– А где мы сейчас? – интересуется Толик. Ему уже настолько страшно, что кажется, он уже ничего не боится.

– По иную сторону времени, но это неважно. Я и здесь могу убить тебя. Кстати, меня зовут Михолап. А то неприятно фигурировать в твоих мыслях как «труп» и «покойник».

Толик решает не уточнять, почему у чувака такое странное имя и как он его получил. Хотя ему очень хочется.

– А теперь отдай то, что принадлежит мне, – приказывает Михолап. Толик медлит, и мужчина сам суёт руку к нему в карман и достаёт цепочку с подвеской. – Так-то лучше. Никакого инстинкта самосохранения у тебя нет!

Михолап отводит Толика в своё скромное жильё. Это простая изба, в которой висят пучки трав, на полках стоят какие-то странные баночки. В одной из них парень замечает человеческие глаза. От увиденного у него по спине пробегает озноб, а к горлу подкатывает тошнота.

Хозяин дома жестом предлагает ему сесть на лавку, и Толик неохотно подчиняется. Михолап медлит с началом разговора и заставляет вора нервничать сильнее. Вздыхает и наконец начинает говорить.

– Что? – орёт Толик и, вскакивая на ноги, сжимает кулаки. – Да ты с ума сошёл! Я не справлюсь! Пошли кого-то более смелого! Я никого и никогда не убивал!

– Посылал, – Михолап устало улыбается. Взмахивает рукой, и перед взором Толика появляется гора скелетов. Они свалены в кучу, и их пустые глазницы смотрят в пустоту. Жуткое зрелище. – Но они оказались слишком умными для такого сложного дела.

– Почему ты думаешь, что получится у меня? – с недоверием произносит Толик. Ему совсем не хочется умирать от руки какого-то страшного колдуна, которого никто не может победить.

– Потому что умного человека просчитать можно, а ты силён своей непредсказуемостью, – поднимая палец вверх, говорит Михолап.

– Да пошёл ты! – в сердцах бросает Толик.

Он хочет красиво и с пафосом уйти, но цепляется носком ботинка за свою штанину и с грохотом падает на пол. Михолап заходится в хохоте. И Толик понимает, что обречён. Уйти ему не удастся. Он прижимается лбом к деревянному полу и тихо воет.

Той же ночью они собираются в дорогу. Михолап не говорит, куда они пойдут. Толик вздыхает, но ничего не спрашивает. Он чувствует себя маленьким и несчастным. А ещё он с трудом сдерживает слёзы.

Идут они и правда долго. Михолап настолько силён и крут, что даже не снисходит до такой человеческой нужды, как привал. Он уверенно движется вперёд, таща за собой очумевшего от усталости Толика.

Наконец они останавливаются. Место для отдыха Михолап выбирает странное, по мнению Толика. Он решает перевести дух на высоком холме. Ложится на живот и вглядывается вдаль.

– Видишь тот дом? – говорит Михолап, поворачиваясь к Толику. Тот кивает. – Там живёт Твердорук. Он кузнец и сейчас нуждается в подмастерье, потому что по нелепой случайности лишился его. Ты придёшь к нему и наймёшься.

– Но я не умею ковать! – с ужасом подаёт голос Толик.

– Это твои проблемы. Будешь мудрым – переведёшь их в возможности, – сурово произносит Михолап. – Дальше. Тебе надо соблазнить его сестру – Миловею. Она, конечно, страшная, как гром в январе, но в ней – ключ к тому, чтобы убить её брата. Очень многие ломались именно на этом задании. Стань исключением.

– Она совершеннолетняя? – уточняет Толик.

Михолап тихо фыркает.

– Даже слишком. Так вот. Когда ты её затащишь в постель, ты сможешь забрать часть её магической силы, а также медальон, который она охраняет пуще глаза. Если медальона у неё нет, значит, всё намного хуже. И её брат уже подавил её волю и скоро она превратится… Ладно, это сейчас неважно. После этого ты должен будешь убить Твердорука и принести мне его сердце. Как видишь, всё не так уж и сложно.

– Ага, а чего ты сам-то не пойдёшь к нему тогда? – ехидничает Толик.

– Да с радостью бы пошёл, только по определённым причинам мне нельзя, – горюет Михолап. – Если выживешь – узнаешь, почему доверяю это тебе. Только учти, никаких хитрых ходов и лжи. Тебя мгновенно раскусят и убьют. Многие следовали этим путём. Вспомни, что с ними сталось, – сурово напоминает он. – Всё должно быть по любви. И именно это самое сложное.

– Твердорука мне тоже с нежностью убивать? – почему-то расстраивается Толик.

Михолап ничего не отвечает, лишь пожимает плечами.

Толик долго топчется возле кузницы. То сядет на землю, упрётся локтем в колено, подопрёт рукой голову и воображает себя мыслителем. То, воодушевившись собственной крутостью, встанет, развернёт плечи, грудь вперёд – как самый настоящий герой. Но храбрость быстро улетучивается, и он снова возвращается к прежней позе. И так раз пятьдесят.

– Может, хватит уже приседать, словно ты душевно калеченный, – привалившись плечом к дверному проёму кузницы, говорит высокий мужчина.

Твердорук. На вид ему чуть больше тридцати, у него светлые волосы и зелёные глаза. Крепкие плечи, сильные руки. Такой сломает его туловище пополам и не заметит. От этой мысли Толик нервно сглатывает.

– А если силу девать некуда, идём ко мне, поработаешь. Вмиг желание корёжиться отпадёт.

– Да я ничего не умею, – честно признаётся Толик. – И руки у меня кривые от рождения. Родня вообще дураком считает.

– Ну вот и проверим, – добродушно произносит Твердорук. – Вдруг родня ошибается?

Новый знакомый Толику на удивление нравится. Прежде чем начать его обучать кузнечному делу, он кормит его обедом. Расспрашивает, кто он, откуда. Зачем здесь оказался. Толик говорит ему правду: накосячил сильно, поэтому скрывается. Сам не хотел, но бес попутал, а теперь вот не знает, как расхлёбывать. Кузнец ему сочувствует и обещает помочь, если тот будет хорошо работать.

Толику нравится учиться. Он в шоке от этого, потому что раньше обучение давалось ему очень туго и учителя считали его полнейшим олухом. Сейчас же он счастлив слышать, как шипит вода от раскалённой стали, как звучит молот, выбивающий подкову. Это вызывает в его душе радость и какой-то трепет, похожий на детскую влюбленность. Без недоразумений не обходится: пару раз он сильно обжёгся, поранился, потом чуть не убил Твердорука и случайно прикончил козу, за что был сильно бит, но почему-то прощён. Славка бы сказал, что так может везти только идиотам.

Ему удаётся подружиться с Твердоруком. Они много общаются, но при этом кузнец держится особняком. Каждую ночь он собирает котомку и куда-то уходит. Пару раз Толик хочет за ним проследить, но оба раза ему мешает сильный, густой туман. Он теряется в нем, переживая животный ужас, и сломя голову летит обратно, давая себе слово, что больше не будет так рисковать. Попытавшись расспросить Твердорука о ночных вылазках, он оказывается послан очень далеко и решает, что не стоит его злить. Всё равно эта информация в часть его задания не входит, а на личное любопытство можно и забить.

Да и работы у него много. Кузница стоит в достаточно оживлённом месте – недалеко от дороги, ведущей в город. Путники их самые частые клиенты. То колесо сломалось, то лошадь подкову потеряла, то оружие заточить надо, а то и изготовить новое. С каждым новым человеком приходят новые истории, и они далеко не добрые. Поговаривают, что место это проклятое, люди часто пропадают, да так, что потом даже костей не находят. И русалки здесь шалят. Вон, что ни ночь, то сладкое пение заполняет всю округу, аж сердце до боли щемит. Бежать отсюда надо, пока беды не приключилось. Толик внимательно слушает, кивает, но на веру услышанное брать не хочет. Ведь если он в это поверит, то уже не сможет спокойно выйти из дома.

Что до Миловеи, то с девицей ему познакомиться пока не удаётся. Твердорук говорит, что она уехала гостить к дальней родне, но скоро приедет. Учитывая, что Михолап не обозначил Толику никаких сроков, тот решает расслабиться и спокойно ждать, когда она вернётся. А сегодня у него вообще выходной, и думать о делах – ну просто преступление.

Так как привычных развлечений для Толика не находится, он приходит к выводу, что будет неплохо пойти к реке и полежать на солнышке, полениться. От непривычного физического труда его тело меняется. Плечи становятся шире, руки крепче. Он даже начинает гордиться собой.

Растянувшись в зарослях и лениво жуя травинку, Толик в очередной раз размышляет над тем, почему Михолапу так упёрлось уничтожить Твердорука. Что он ему такого сделал? В эту тайну колдун его не посвятил. А ведь интересно же. По его мнению, кузнец хороший мужик – добрый, щедрый, терпеливый. Сколько нищих на ночлег к ним просились – никому ни отказал. Всех кормил, спать укладывал. За что Михолап на него так взъелся? Непонятно.

А ещё он думает о Доне Хуане. Бедняга там, наверное, уже дважды сдох от голода. Жалко его. Хоть и вредная псина, но всё равно живое существо. Слёзы сами наворачиваются на глаза. Пока никто не видит, не грех и поплакать.

Толика смаривает дрёма, когда его блаженное одиночество оказывается нарушено появлением девушки. Она идёт тихо и легко. Ветер мягко перебирает распущенные волосы цвета мёда. Её взгляд опущен, лицо задумчивое. Подойдя к краю берега, она скрещивает руки на груди и уставляется на воду. Топиться, что ли, собралась?