Текст книги "О чём молчали города. Мистические истории"

Ессентуки

В России существует давняя традиция повязывать цветные ленты на ветки дерева, чтобы исполнилось желание. Обычно выбирают какое-то особенное дерево, например, растущее на перекрёстке трёх дорог или на берегу водоёма. Повязывая ленточку, девушки чаще всего молятся о счастливом браке или о рождении ребёнка.

Счастливое дерево
Ольга Макарова

Двадцать пять – это вам уже не восемнадцать. Особенно когда весь твой мир – работа и дом, а дом – пустая квартирка. Неплохая такая, правда, не в центре города, но рядом чудный парк. Без родителей: мама с папой уехали жить в деревенский домик, называемый фазендой, чтобы не стеснять Иришку. Маме казалось, что они мешают дочери строить светлое семейное будущее, своё гнёздышко. Но всё было зря. Иришкин маршрут был строг и неизменен.

Иришка дама симпатичная, всё при ней, мама с папой вообще говорили: красавица. Она не могла понять, ну почему ей никак не везёт. Все её подруги замужем, некоторые уже детишек нянчат, а она одна. И не придирчивая она особо, ну так чтобы сморщить носик и, состроив гримаску, протянуть: фи-и-и какой, это не моё. Нет, может, и хотелось так сделать, да выбирать было не из чего, точнее не из кого. Женихи табунами под окнами не ходили, телефон не обрывали и букетами не заваливали.

Двадцать пять – это вам, конечно, не тридцать. Но понимать это начнёшь только в сорок, а когда тебе двадцать пять и ты одна, кажется, что ты одинокая старуха. Пора котика заводить.

Вон Светка, Иришкина одноклассница, уже успела второй раз замуж выйти. И с ребёночком от первого брака. И что ей там, в первом, не сиделось? Вот из-за таких светок нам, Иришкам, и нет пары.

Ну где-то же он должен быть! Ну должен. Для неё, Иришки, должен быть на земле парень, который будет любить только её, чтобы вот раз – и на всю жизнь, чтобы мысли только о нём и счастье до последнего вздоха.

 
Я к нему поднимусь в небо,
Я за ним упаду в пропасть,
Я за ним… извини, гордость…
Я за ним одним,
Я к нему одному…
 

Иришка, которая с детства попсу не переносила, третий раз завела песню Дубцовой. «Только мысли всё о нём и о нём, о нём и о нём», – крутилось в голове.

– Счастливая ты Иришка, делаешь что хочешь, а тут с утра круговерть: ребенка в сад, мужа на работу собрать, наготовить, вздохнуть некогда. А у тебя и порядок всегда, – говорила подруга Наталья, убегая к мужу и сыну. – Давай в другой раз сходим в консерваторию, сегодня Пашку некуда пристроить.

Счастливая Иришка понимающе улыбалась, вздыхала и провожала взглядом несчастную Наталью.

Теперь у неё будет целый счастливый свободный вечер. Впрочем, как и всегда.

Подруги знакомили её со своими знакомыми, знакомыми знакомых и знакомыми их знакомых. Но дальше первой встречи дело не шло.

– Вадик, приходи к нам завтра, Иришку позовём, – собирала гостей очередная подруга.

– Ириииишку? – тянул очередной претендент в женихи. – Не знаю, планы были, может, в другой раз.

В школе Иришка мечтала, что обязательно встретит Его. Наигрывая сонатину Гайдна, лелеяла в голове образ молодого Есенина вперемешку с образом Илюши Пряхина, мальчика, с которым познакомились на олимпиаде по биологии.

Никому и в голову не приходило, что отличница Иришка могла думать не о музыке, поэзии и театре, и даже не о школе и экзаменах. А о чем может думать девочка с куцым хвостиком и в ужасных очках, расплакавшаяся на уроке литературы, – потому что она, Иришка, к стыду своему, не сможет повторить бессмертный подвиг Зои, нет у неё той силы и стойкости духа.

– Ирк, ты хоть реснички подкрась, – учила её Светка, – мальчики, они не за оценки любят. Ты что думаешь, весь вечер ему стихи читать будешь? Давай я тебе причёску сделаю. И очки, смени очки, ты так себе парня не найдёшь… – вздыхала подруга, пытаясь изобразить на Иришкиной голове подобие модной прически. – Ну хоть что-то. И улыбайся, улыбайся.

– Может, я просто некрасивая? – делилась Иришка с подругой.

– Да перестань. Ну не красавица, конечно, – Светка многозначительно закатывала глазки, – но очень даже хорошенькая.

Иришка улыбалась, а вечером перед сном перечитывала любимые стихи Есенина и Пастернака. «Не стихи ему читать, хм, а что же… – думала Иришка, засыпая, – может, он любит музыку?»

Иришкина тётка Полина, толстушка и хохотушка, уверенно заявляла Иришке: «Не бойся, такая красотка – одна не останешься, собой будь, собой. Ты что думаешь, я вот за Петра держусь? Ну сбежит Пётр, прибежит Василий, я одна не останусь. А уж ты молодая…»

Тёткина уверенность передавалась Иришке минут на двадцать, потом всё как-то расплывалось мягким облаком и таяло под потолком тёткиной кухни.

– Ой, Ирка, ну ты даёшь, – Наташа развела руками, – ты же в интернете бываешь, там этих сайтов знакомств пруд пруди. Ну зайди куда-нибудь, глядишь – и познакомишься. Вон Лерка из соседнего отдела, она своего по интернету нашла, уже семь лет вместе, живут душа в душу. И ты не теряйся. Надо только фотографию выложить посимпатичней. А то ты всё на форумах садоводов да книголюбов. Кого ты там найдешь себе? Пенсионера-огородника.

Наташа зашла на сайт знакомств, зарегистрировала Иришку и с чувством выполненного долга принялась доделывать проект. А Иришке стали сыпаться письма. Такого внимания со стороны мужского населения планеты она не испытывала никогда. Сообщения сыпались одно за одним. Некоторые было стыдно читать! Как можно писать такое незнакомой девушке? Иришка удаляла их, не дочитывая. Наконец она могла себе позволить сказать: «Фи-и-и какой, не моё» и выкинуть наглеца в чёрный список.

Иришка рассматривала фотографии, но смеси Есенина с Пряхиным не находила. Весь день она переписывалась с незнакомыми ей людьми. Переписка вымотала и опустошила её. Она потратила столько времени и сил, а Его не было.

Пришло сообщение с форума садоводов. Иван Васильевич, знакомый Иришки под ником «Иваси», писал, что достал для её мамы какие-то волшебные семена и с оказией передаст их в город.

Просматривая сообщения, она отметила для себя одно. Новичок спрашивал совета. Иришка что-то ответила, но переписываться настроения не было: она устала от сайта знакомств. Проходя с чашкой чая мимо ноута, увидела, что светится значок «Личное сообщение». Наверное, Василич что-то забыл дописать. Иришка открыла сообщение: нет, это новоиспеченный садовод-любитель уточнял какие-то мелочи в Иришкиных советах. Пришлось сесть и написать ответ.

Переписка заняла её надолго. Уже скоро она знала, что зовут его Алексей, живёт он в другом городе, и ещё много лишних подробностей, к саду-огороду не относящихся. Теперь Иришка «висела» не на сайте знакомств, а только на своём садоводческом. Ждала, когда засветится заветный значок.

– Ну как твой Алексей? – интересовалась Наталья.

«Мой Алексей»! Звучит-то как, «мой». И она принималась пересказывать подробности переписки.

– А он фотку тебе не прислал? Ты попроси, вдруг он страшен как сто чертей, – веселилась Наталья.

Нет, он не может быть некрасивым, он пишет ей такие замечательные письма, называет её «Ирочка», и она готова простить ему его непохожесть на молодого Есенина, и уж тем более на Пряхина. Ей вообще всё равно как он выглядит, потому что она знает: это Он.

Василич нашёл-таки способ и передал волшебные семена. Надо было отвезти их в деревню. Иришка приехала к родителям днем. Сошла с электрички и полем пошла к дому.

Интересное дело – летняя деревенская жизнь. Многие приезжают только на лето, «на дачу», постоянных жителей раз-два и обчёлся. Выберешься летом, встретишь своих друзей-подруг: девять месяцев не виделись, а как будто вчера расстались и зимы как не было. «Привет, как надолго?» – кричит соседка Ленка. Иришка махнула ей рукой, мол, потом поболтаем.

Родители ждали Иришку. Пока обедали, всё про жизнь расспрашивали и свои новости рассказывали.

Иришке не терпелось поделиться новостью про Алексея. Но она сдержалась, решила пока открыться только матери.

– А я тут на днях у магазина бабку Матрёну встретила. Помнишь её, Иришка? Она про тебя спросила. Как, говорит, Ирка ваша поживает? Я прям даже испугалась сначала, что это она? А она говорит: приедет к вам скоро, пусть и ко мне зайдёт, навестит старуху. Зайди к ней, уважь бабушку. Уважь? Да она ведьма, эта Матрёна. Раз сказала зайти – надо идти. Помнишь…

Спросит ведь мама! Матрёна ведьма и есть, раньше, пока люди жили в деревне, она их лечила, и колдовала, говорят, кому на любовь, кому на ребёночка. Люди к ней из города приезжают: дела поправить, узнать, что будет. Она никому не отказывает, но злющая такая! Как зыркнет на человека – все вопросы пропадают.

Иришка с девчонками всё бегали к ней выспрашивать про парней да про скорые свадьбы. Иной раз разложит карты, поколдует, да и выгонит, ничего не сказав. Ещё прикрикнет, чтобы шли вон и не дурили тут. Иришку она называла дурацким словом «вымоленка». Иришка бабку Матрёну побаивалась, про себя звала «старуха Изергиль», и, хоть сходства с литературным персонажем не наблюдалось, Иришке казалось, что имя «Изергиль» подходит для злобной бабки.

Одна Иришка идти к бабке побоялась, договорилась с Ленкой, что пойдут вместе.

Утром, собираясь к старухе, Иришка зачем-то прочитала «Отче наш» и, немного успокоившись, пошла за Ленкой. Подруга веселила Иришку всю дорогу, вспоминала истории из детства и заливисто хохотала. Иришка завидовала Ленкиной лёгкости, смеху, казалось, подруга всегда беззаботна. А я-то что всё копаюсь в себе? Надо, как Ленка, радоваться жизни – и будет мне счастье.

Старуха стояла на крыльце, видела, как подруги шли к дому. На сморщенном, как мочёное яблоко, лице невозможно было прочитать, рада она гостям или нет.

Постарела Матрёна, подумала Иришка, совсем как старое дерево – скрючилась и руки, как ветки. В ногах крутится черный кот, только метлы со ступой не хватает, эх, надо было ещё и «Богородица Дева радуйся» прочитать.

– Заходите, заходите, – проскрипела старушка и внимательно поглядела на Иришку.

Иришка заставила себя улыбнуться, отчаянно завидуя подруге: та, кажется, и не делала над собой усилия, улыбалась и радостно откликнулась: «Здрасть, баба Матрён, как здоровьице?».

В избе за много лет ничего не изменилось. Сушились на веревочках разные полезные травы, бережно собранные Матрёной в определённую минутку. Та травка, что уже посохла, ожидала своей участи на белоснежной скатерти с вышитыми цветами. Запах сухой травы впитался в стены избушки и, казалось, проходил насквозь, окружая дом незримой аурой.

Матрёна предложила гостьям чайку. Иришка с Ленкой даже немного растерялись, вот так неожиданность: бабка гостеприимством не славилась. Потом хозяйка зыркнула на Ленку: «Ну посидела, пора и честь знать, нам с Иришкой поговорить надоть». Ленка обиделась, но перечить не решилась. «Я тебя дома подожду», – бросила она испуганной Иришке, поспешно выбираясь из-за стола.

Иришка сидела ни жива ни мертва. С ужасом смотрела в чашку с ароматным чаем. Старуха долго разглядывала Иришку, думая о чем-то своём или не решаясь завести разговор.

– Что хочешь? – спросила хозяйка неожиданно мягко.

Иришка подняла голову и с удивлением посмотрела на Матрёну:

– Я?

– Ты, ты. Что хочешь? Мужа, деток, работу хорошую?

– Ну да… И чтоб любить, вот раз – и на всю жизнь. Как в сказках.

– Ох, девонька. Вымоленка ты. Есть ты – и нету. Родителям своим в радость, а весь свет к тебе равнодушен. Сложно. Держу тебя. Ты только не спеши. Всё будет. Не спеши, девка, слышишь! А как увидишь своего суженого, не теряйся, не отпускай. Крепче держи, если хочешь быть с ним вместе. Я тебе деревце дам. Посади его в парке, а как пойдёшь на первое свидание, привяжи ленточку и скажи: вместе навсегда. Деревце будет расти, и счастье твое расти будет.

Иришка сидела чуть дыша. Да что там деревце – она сад засадит, лес, всю планету, только бы всё сложилось, как она хочет.

– Только не спеши, не спеши, бегом не беги – тогда всё будет.

Приехав домой от родителей, Иришка первым делом выпросила у Алексея фотографию. И, посоветовавшись с Натальей, решила, что парень очень даже ничего. Решилась попросить у него номер телефона.

Теперь надо было посадить деревце. Иришка присмотрела место в парке, недалеко от дороги. Одна идти Иришка постеснялась и уговорила Наташу с Пашкой составить ей компанию. Пашка крутился и радовался: он сажал дерево впервые, это был маленький праздник. Он гордо нес деревце и крепко держал его, пока мама с подругой копали яму. Иришка смотрела на сына подруги и улыбалась. И у неё обязательно будет сынок. И он будет весело скакать вокруг, а они с Алексеем будут гулять по этому парку.

– Ир, уснула, что ли? – подруга засмеялась. – Что ты Пашкой любуешься, своего пора заводить. Когда твой Алексей-то приедет?

Самым трудным было позвонить ему первый раз, а потом Иришка совсем освоилась, говорила всем «мой Алёша» и спрашивала у него совета по любому поводу. А вечерами Иришка подолгу разговаривала с Алёшей «ни о чем», как шутила Наталья. Они могли говорить обо всём, и не было на всём белом свете человека, способного понимать её так, как он.

Пробегая по дороге на работу мимо деревца, Иришка улыбалась и мечтала, как они с Алексеем будут не торопясь прогуливаться по парку, и лицо её расплывалось в улыбке.

Алексей обещал приехать по делам в Город через три дня. И обязательно сразу заехать к Иришке.

Иришка выдраила всю квартиру, перевернула весь шкаф в поисках самого прекрасного наряда и стала считать минуты до встречи. А минуты тянулись, как назло.

– Ир, ну опять всё напутала, переделывать надо, – ворчала Наташа, – и о чем только мечтаешь.

Иришка загадочно улыбалась. Наталья вздохнула и, улыбнувшись, махнула рукой:

– Ой, толку от тебя, мысли все о нем, хоть бы уж приехал быстрее.

Вечером, обнимая телефон, Иришка в сотый раз перечитывала смску: «Спешу к тебе, постараюсь приехать раньше». Спешит, спешит. Приедет. Завтра.

Иришка хотела надеть самое красивое платье, любимое, легкое, воздушное голубое. Она сама себе очень в нем нравилась. Но прогноз погоды менял её планы. Придётся одеваться потеплее. Однако ни дождь, ни ветер, ни ураган не могли испортить ей настроение. Он едет!

Иришка выскочила из дома, едва не забыв ленточку, которую старая ведьма велела привязать к ветке дерева. «Эх, провозилась у зеркала, а ведь хотела выскочить пораньше! – ворчала на себя Иришка. – Ещё эта ленточка, вроде и мимо бежать, а всё равно минутку потеряю».

Под проливным дождем Иришка побежала в парк, зябко кутаясь в тёмный плащ, зонт в её руках с трудом сдерживал натиск воды. Ветер пытался выхватить ленточку из Иришкиных рук, но она сумела завязать её на ветке и прошептать: «Вместе навсегда».

Если кто-то видел меня, наверное, удивился, думала Иришка, выбегая из парка.

– Тётенька, тётенька, ваша ленточка улетела! – кричал ей мальчишка лет десяти, но она не слышала его из-за дождя.

Он посмотрел ей вслед и прикрутил ленточку как смог, чтобы та не улетела с новым порывом ветра.

«Ну погода! – Иришка посмотрела на часы. – Ох, надо поспешить». Конечно, и ничего бы, если девушка опоздает на свидание, но этого Иришке совсем не хотелось.

Заприметив кафе, где они договорились встретиться, Иришка стала всматриваться в огромные окна: вдруг он уже там и ждёт её. Но сквозь дождь было невозможно что-то разглядеть. Она, не отрывая взгляда от окон, бежала навстречу своему счастью.

Водитель поздно заметил девушку под зонтом, перебегавшую дорогу к кафе.

– Ну погода! – думал Иваныч. – Раз, и нет дождя, как не было.

– Ну что там, Игорь Иванович? – хрипел в рации голос диспетчера. – Живые есть?

Никто не любит выезжать на ДТП. За двадцать лет работы на скорой Иваныч привык ко многому, а вот к авариям не мог. Нелепость, случай, секунда, уносящая человеческую жизнь, всегда вызывала у него внутренний протест. Он злился и тянулся за сигаретой.

Во второй машине скорой помогали водителю. Парень отделался незначительными ушибами, но сильно ударился головой. Ничего, парень молодой, крепкий, выкарабкается, подумал Иваныч и, затушив сигарету, пошёл к машине.

Иришка огляделась. Только что был дождь, и всё, солнце. И она такая вся легкая и воздушная в своём любимом голубом платье! Ах, какая красивая, какая счастливая. Она бежала к кафе, ну конечно, она взглянула в окна, но Алексея не увидела. Он рядом, почувствовала Иришка и оглянулась: две скорые, врач нервно курит у машины.

– Ирочка?

Иришка обернулась и увидела его. Ну конечно, это он. Она узнала его сразу.

– Я так спешил к тебе, – Алексей поднялся с носилок и протянул руку.

– И я, – прошептала Иришка.

Она заметила, что у машины забегали врачи, закричали, захлопали двери скорой. Алексей стал медленно удаляться туда, где командовал молодой доктор: «Разряд. Ещё разряд». Не отводя взгляда от Иришки, он протянул ей руку: «Вот и встретились. Я так спешил к тебе».

«Не теряйся, не отпускай. Крепче держи», – слова Матрёны вывели её из оцепенения. Иришка кинулась к Алексею, крепко схватила за руку: «Вместе навсегда».

Алексей обнял Иришку, вздохнул свободно и улыбнулся: «Навсегда».

Молодой доктор нервно курил третью сигарету подряд.

– Не, ну ты представляешь, Иваныч, – твердил он, сдерживая слёзы, – он же не должен был уйти, ну ничего такого, крепкий здоровый парень, ну сотрясение…

– Ну, ну… Ты сделал всё, что мог, так бывает, – проворчал старый фельдшер, вглядываясь в яркую солнечную дорожку, пробивавшуюся сквозь мокрую листву.

– Мама, мама, смотри, какое дерево смешное! – Девочка лет семи весело смеётся. – А-ха-ха, как будто праздник! Радостное какое!

Малышка, раскинув ручки, скачет вокруг дерева.

– Это счастливое дерево, доченька. Видишь, сколько ленточек разноцветных? Сюда приходят молодые пары, крепко-крепко завязывают ленточку и говорят: «Вместе навсегда». Дерево растёт, и счастье их растёт.

– И я, и я хочу. Кто его придумал?

– Говорят, давно это было. Одна девушка полюбила парня и хотела сохранить своё счастье…

Санкт-Петербург

Пётр Первый желал превратить своё любимое детище Санкт-Петербург в Новую Венецию. Императорская затея провалилась, но на месте вырытых каналов тайно были сооружены подземные ходы со странными комнатами, которые оберегали катакомбы от вторжения извне. Мало кто знает, что в вечной темноте петербургского подземелья пропадали и продолжают пропадать люди.

Заповедник морлоков
Виктор Зорин

До конца своей жизни не забуду то,

с чем мне пришлось столкнуться в подземелье.

(Г. П. Манычев)

«Белый квадрат»

По дну бокала неторопливо плыли облака, не понимая, отчего они плавают в вине и почему им приходится делать это вверх ногами. Многообещающий автор мистических романов Дмитрий Гримм сидел за столом у самого окна своей квартиры и разглядывал облака в бокале. Несмотря на мужественную внешность и складку, придающую его лицу чуть саркастическое выражение, выглядел он моложе своих неполных сорока и одевался соответственно. Сегодня на нём была футболка с надписью по-английски: «Успокойся и пиши!» Его литературные обещания читающему миру сводились к тому, что он с некоторым успехом писал реалистичную мистику или суровый хоррор – всё зависело от настроения, – но сейчас в его творческом настроении был полный провал. Поэтому бокал вина с облаками помогал ему обдумывать не слишком оригинальный вопрос «Что делать?»

Вообще-то фамилия писателя была не Гримм, а Крымов, но кто-то когда-то убедил его, что читателя надо ловить на псевдоним. Сам Дмитрий продолжал думать, что всех потенциальных поклонников нужно ловить на лихо закрученный сюжет, который отказывался плавать в мозельском рейнвейне. Тут же, на столе у ноутбука, картинно разлёгся верный Матвей – британский дымчатый котяра. Он верил, что хозяин обязательно найдёт выход из ситуации, ибо такое милое чудо, как Матвей, надо было чем-то кормить. И он оказался прав, картинное потирание лба кончиками пальцев неожиданно решило проблему вдохновения: зазвонил мобильник.

«Алла» на экране означало, что звонит Алла Лойко – добрый ангел и литературный агент Дмитрия. Официально она работала редактором в журнале «Машины и механизмы», а Крымова и ещё нескольких персонажей считала своим хобби. Авторы должны были писать, а литагент – проталкивать опусы своих подопечных в чужие редакции. Правда, иногда ей приходилось приводить писателей в чувство во время творческой стагнации и лени, называемой в литературных кругах хрустящим словом «прокрастинация», и сейчас был именно такой печальный случай.

– Гримушка, – запела трубка, – привет. Ты знаешь, что я тебе сейчас скажу?

– Привет. Знаю, – пробормотал Дмитрий и хлебнул вина для храбрости. – Как раз думаю над сюжетом…

– Хватит врать! Над стаканом ты думаешь и не знаешь, что я скажу. Тебе нужны эмоции, импульс, толчок, шило в мягкое место и всё такое.

– Мне не нужно шило.

– Ты послушай сначала: туристическое агентство «Белый квадрат» – экстремальный нестандартный отдых.

– Ты хочешь, чтобы я прыгал с тарзанки и летал на параплане за «бананом», прыгающим по волнам?..

– Хуже, Дима: тебя ждёт холодное подземелье, полное нечисти. Тур называется «Заповедник морлоков».

– В абхазских пещерах, что ли?.. – поморщился Крымов.

– Здесь, в Питере, в катакомбах.

– У нас нет катакомб, ты с Одессой путаешь.

– Заткнись, Дима, пожалуйста, – вежливо оборвала его Алла. – Пиши адрес и телефон. Это не тур, а экскурсия, стоит дорого, но ты потянешь. Если не поможет, буду ставить на тебе жирный крест, понял?

– А может, сразу поставить? – с тоской протянул мистик, разглядывая пустой бокал без облаков.

– Молчать! Встал, побрился и – бегом на Марата, там у них офис. Метро «Маяковская», если забыл.

Правду сказать: экскурсия – небольшое приключение и, возможно, импульс для новых идей. Наверное, морлоки будут нестрашные, как в Луна-парке в «Доме с привидениями», но кое-какие мысли могут прийти в голову. Да и сумма в семьдесят тысяч за ночную экскурсию сама по себе пугала.

– Слушаюсь, мой генерал! – отозвался Крымов. – Но если я почувствую подвох…

– Почувствуешь – не ходи, твои деньги, в конце концов. Но вечером жду отчёта, что ты там надумал. Если не будет сюжета, я стану твоей совестью, ты меня знаешь, – в её голосе послышались угрожающие нотки.

– Я всё понял, будем посмотреть.

– Жду.

Ангел и совесть Дмитрия Гримма отключилась, и он вдруг вспомнил, что именно Алла заставила его взять сказочный псевдоним.

Турагентство «Белый квадрат» располагалось недалеко от станции метро и Визового центра на Стремянной улице в одном из знаменитых питерских домов-колодцев. Внутри просторной комнаты стояли три стола с компьютерами, но только за одним из них сидела неопределяемого возраста стройная женщина в костюме цвета кофе со сливками. По всей видимости, она следила за собой так успешно, что на вид ей можно было дать и тридцать восемь, и сорок пять: всё зависело от ракурса и освещения.

– Ирена Истомина, глава фирмы, – представилась она, улыбаясь с профессиональным радушием. – Мы занимаемся экстремальным отдыхом: горы, пустыни, джунгли – Индия, Непал, Монголия, дельта Амазонки, бывшие резервации Австралии, Аляска. Для иностранцев есть зимняя Сибирь и чеченские горы.

– Сектор Газа, – попробовал подсказать Крымов.

– Нет, Сектором Газа занимаются израильские турфирмы. Могу предложить Афганистан, но только Кабул.

– Нет, спасибо, меня интересуют морлоки.

Она прищурилась:

– М-м-м!.. Так вы у нас ценитель ужасов?

– Что-то вроде, – замялся Дмитрий, воскрешая в своём воображении страшилки из Луна-парка.

Ирена быстро ушла в подсобное помещение и вернулась с чашкой горячего кофе, сливками и сахаром для клиента.

– Новое, но очень перспективное направление, – оживилась она. – И не надо лететь за тридевять земель: ночная прогулка по древним подземельям. Только цена кусается, но оно того стоит, поверьте. Спецодежду и экипировку мы выдаём по вашим размерам. Плюс – ночной завтрак или ужин, назовите, как хотите. Вот буклет, а вот договор – прочитайте, пожалуйста, внимательно. В случае форс-мажора возвращаем деньги полностью или частично.

– А как вы отследите форс-мажор? В случае цунами, к примеру.

Ирена улыбнулась:

– Люблю остроумных мужчин. Цунами и землетрясение не входят в форс-мажор, хотя внезапную войну и падение метеорита мы включили в договор по настоянию юриста. Ваш экскурсовод, которого мы называем «сталкер», понесёт на себе видеокамеру. В случае любых претензий запись может быть обнародована в суде. Но мы постараемся избежать ненужных трений: я обещаю, что если накладки будут по нашей вине, деньги верну вам лично в самый короткий срок.

Дмитрий сел в мягкое кожаное кресло и раскрыл буклет. На обложке из-под пунцового шарика выглядывал коварный глаз клоуна Пеннивайза, на последней страничке хищно улыбалась забрызганная кровью Алиса из игры «Сумасшествие возвращается». Она картинно воткнула окровавленный разделочный нож в красивую визитку с надписью «Белый квадрат». Больше никаких рисунков и фотографий не было. Рекламный текст гласил: «Неведомый мир под вашими ногами. Жизнь подземелья и его обитателей. Царство ночи, где обитает страх. Узнайте, насколько вы отважны».

Крымов-Гримм не утерпел:

– В Петербурге же нет подземелий! Больших, я имею в виду, длинных.

– А морлоки существуют? – спросила хитрая Ирена, приподняв идеально нарисованные брови.

– В романе Герберта Уэллса и в кино.

– Тогда вас ждут потрясающие сюрпризы. А пока – прочитайте договор…

Из договора Дмитрий узнал немногое: суть ночной экскурсии сводилась к путешествию по подземным ходам протяжённостью около восьми километров; ответственность за безопасность ложилась на экскурсовода-инструктора, приказы которого следовало исполнять немедленно и беспрекословно. В противном случае турагентство считало себя свободным от всех обязательств перед клиентом. Аудио и видеозаписи запрещены.

– Значит, за восемь километров городских подвалов вы берёте почти тысячу евро? И сколько же времени длится экскурсия? Два часа?

Ирена ничуть не смутилась:

– За два часа ещё никто не успевал всё осмотреть: скорость движения под землёй ограничена. Около четырёх часов, максимум – четыре с половиной. Дело в том, что вы путешествуете не по подвалам. Скорее это катакомбы.

– А потом что? – усмехнулся писатель. – Крик петуха, и чудища убегают в потайные норы?

– Почти. Только – крик морлока. Но вы успеете всё осмотреть до него.

– Вы знаете, я отношусь к происходящему, как к аттракциону, и понимаю, что за развлечение надо платить, но вы требуете сумму, которую, наверное, тратят обеспеченные родители за день приключений в Диснейленде.

– Дело в том, что наши аттракционы – живые, и походы под землю, как и всякие экстремальные ситуации, требуют исключительных мер и приготовлений. Ну, и кроме того, экипировка стоит недёшево. К примеру, в спецкостюмы вшиты вставки с люциферином – это совершенно безвредное для человека вещество, которое в темноте люминесцирует. Вы же не дочитали договор. То же касается необъяснимого, с которым вы обязательно столкнётесь, это не фокусы и не подделки, у нас всё самое настоящее.

«Забалтывает, – решил Крымов. – Жонглирует терминами и завлекухами». Пришлось вернуться к договору. В последнем пункте было указано, что неподчинение командам инструктора, повлёкшее за собою смерть экскурсанта, не считается виной турагентства «Белый квадрат». Впрочем, последнее обязуется доставить тело экскурсанта родственникам.

– Всё интересней и интересней, – подумал Дмитрий и спросил, вглядываясь в Ирену:

– Экскурсия грозит мне смертью?

– Нисколько, если вы слушаетесь сталкера-экскурсовода.

– Вы хотите сказать, что там есть смертельные ловушки и твари, готовые всех сожрать?

– Конечно, там есть ловушки, и там есть опасность, – «Белый квадрат» занимается экстремальными видами отдыха, а по вашей программе мы обязуемся вас напугать. По возможности.

Крымов всё ещё думал, что его пытаются обмануть.

– Вы сами-то видели этих морлоков?

Истомина помолчала, хотя это могло быть актёрской уловкой.

– Да, я была там на пробной экскурсии с несколькими мужчинами. И сильно испугалась, – она опустила голову, словно переживала мгновения прошлого.

– Кто-нибудь погиб?

Она вздрогнула и ответила довольно резко:

– Конечно, нет, потому что мы не отходили от сталкера ни на шаг.

Дмитрий помолчал, глядя на нелепый буклет и суровый договор, лежащие перед ним на столе. Дома его ждали остатки рейнвейна и ленивый Матвей, а под петербургской землёй – странные морлоки и реальная опасность.

– Заверните, – кивнул он, – я беру.