Текст книги "Ближе к телу"

– У меня украли детей! Помогите мне! Их увезли на какой-то машине, – вцепилась я в рукав человека в милицейской форме. Он невозмутимо посмотрел на меня и заметил с ледяным спокойствием:

– Пить надо меньше, гражданочка. А то не только детей, себя саму потеряете.

О боже! Ну что это такое! Да не пила я, что и попыталась объяснить надутому менту. А язык заплетается только от переживаний. Он не поверил. Резким жестом отцепил мою руку от своего рукава и заявил:

– Идите домой, если не хотите провести ночь в отделении милиции. В вытрезвитель вас доставлю, – с коварной улыбкой заявил милиционер.

Меня?! В вытрезвитель?! Меня, кандидата наук по психологии, к бомжам и пьянчугам? Вот уж правда, моя милиция меня бережет. Оказывается, Жора – едва ли не идеальный милиционер, бывает значительно хуже. Например, этот – ну неужели ему сложно было помочь мне? Мысли путались. Я внезапно осознала весь ужас ситуации. Ужасно хотелось потерять сознание, чтобы время застыло, ничего не ощущать и не думать о том, что случилось. Но стало страшно за детей – если их мамочка о них не позаботится, то кто? Надо их как можно быстрее спасти.

Ну что же мне делать? Никто не верит, что у меня увезли детей – что, глаза дома забыли, что ли? Господи, ну почему люди такие злые? Кажется, меня считают сумасшедшей, сбежавшей из ближайшей психушки. Даже сторонятся. Я присела на лавочку – ноги меня не держали – и разрыдалась. Ну хоть кто-нибудь помогите! Мой мысленный призыв был услышан – рядом со мной на лавочку опустился какой-то мужчина и спросил:

– Девушка, что-то случилось?

В его голосе даже прозвучало сочувствие, из-за чего я разревелась еще сильнее и сбиваясь, объяснила ситуацию, с надеждой глядя на этого человека. Конечно, очки были залиты слезами – но я не могла не запомнить единственного человека, проявившего ко мне хоть какое-то участие. Он был высоким и довольно привлекательным, с пушистыми темными усами и блестящими глазами. И так сочувственно поглаживал мою руку!

Наконец, высказавшись, я спросила срывающимся голосом:

– Что мне делать? Куда бежать?

– Никуда не надо бежать, детка, – невероятно панибратски заметил мужчина, начиная поглаживать уже мою коленку.

– Пойдем со мной, я помогу тебе успокоиться.

Только тогда я поняла, почему же этот тип решил мне посочувствовать, и резко поднялась, отбросив его руку:

– Да как вы посмели! У меня такое горе, а вы…

– Да ладно тебе ломаться, – хватая мою ладонь, мужчина дыхнул перегаром. Как же я раньше не заметила – он просто пьяный! Я испуганно вырвала руку и рванула куда подальше, не в силах сдержать слезы. Снова как подкатило – перед глазами какая-то красно-черная пелена, и голова кружится. Я мотнула головой, отгоняя дурноту. В обморок я падать не стала – дорога каждая секунда. Надо что-то предпринять.

Что же делать? Что я могу сделать, спрашивается? Куда бежать? В милиции мне могут и не поверить, как этот ужасный постовой, еще посадят в вытрезвитель. Еще этот пьяный – он так ругался, что я даже здесь слышала и краснела. Господи, нельзя же меня так оскорблять! Будь на моем месте Полина – она-то сумела бы разобраться с таким наглым идиотом. Она-то не спустила бы ему ни единого оскорбления. Он бы испугался не на шутку и потом всю жизнь лечился от ушибов.

Боже, откуда у меня столь кровожадные мысли? Это у меня-то? Впрочем, чему удивляться? Я же не раз за свою практику сталкивалась с тем, что люди ожесточаются при столкновении с жизненными коллизиями. Вот и я не смогла избежать этой участи. В самом деле, оставила бы детей у бабушки – и ничего бы не произошло. Лучше бы Полине помогла – зато Артур и Лизонька были бы в безопасности.

Полина!

Времени нет. Нужно что-то делать. И я рванула к телефону. Единственный человек, который может мне помочь – Полина. Как же я раньше об этом не подумала! Полечка же обязательно поможет мне. Она никогда еще не бросала меня в сложных ситуациях. А тут история сложнее не бывает. Может, это расплата за грехи? Как я ответила на ее доброту и понимание? Полина же всегда помогала мне, когда я не по собственной воле, разумеется, влезала во всевозможные истории. Я же отказала сестренке в такой мелочи – помочь с расследованием! Наверное, это и впрямь наказание, данное мне свыше – неужели нельзя было согласиться с Полиной. Ну что ж – время назад не вернешь, к несчастью, но Полина обязательно найдет моих детей.

Я судорожно искала в сумке телефонную карту. Наконец нашарила ее на самом дне, дрожащими пальцами сунула в прорезь телефона. И поняла, что от страха забыла номер.

– Ну же, ну же, – бормотала я, напряженно роясь в глубине своей памяти и не обращая внимания на людей, вставших в очередь. Толпа начинала роптать. Но какая мне разница! Я же должна позвонить сестре!

– Девушка, побыстрее не можете? – ехидно заметила толстая дамочка, переступавшая с ноги на ногу. – Вы же не одни. Не задерживайте людей.

Я только помотала головой. И это подействовало! Я всегда говорила, что в таких случаях может помочь просто жест или случайно услышанное слово. Иногда в стрессовых ситуациях из головы начисто вылетает что-то известное с детства, и никак не можешь вспомнить. Стоит что-то услышать или увидеть, как информация проявляется. В памяти, как на только что чистом листе бумаги, всплыли жизненно важные для меня цифры. Только бы Поленька была дома! И я набрала номер дрожащей рукой.

Глава 3
Полина

Проводив Ольгу – вот упрямая личность! – я вернулась домой, к теплу родимого очага. Оля, конечно, натура нежная, но нельзя же так переживать! И еще – она могла помочь мне с этим расследованием, но не захотела. Вожжа ей под хвост попала, видите ли – соскучилась по детям! Тоже мне, мамочка!

Я пыталась проанализировать ситуацию. Неожиданно в голову мне пришла достаточно трезвая мысль – если кто-то зашел в мою квартиру в мое отсутствие, это вовсе не значит, что соседей по лестничной площадке не было. А соседи у меня порой проявляют немыслимое любопытство. Как же я не подумала об этом раньше! Может быть, соседи видели кого-нибудь из личностей, побывавших в моей квартире? Значит, необходимо наведаться в квартиры напротив.

Поднявшись, я вышла из квартиры, благоразумно закрыла за собой дверь и позвонила соседям. Из трех квартир нашей площадки открыли только в одной – новые соседи, которые въехали в наш дом совсем недавно. Молодая женщина посмотрела на меня с легким недоумением, и я представилась:

– Здравствуйте, я ваша соседка, Полина Снегирева.

– Добрый вечер, – непривычно высокий голос был достаточно приятным и, надо сказать, соответствовал внешности моей соседки – невысокой худенькой женщине примерно моего возраста, около тридцати, выглядевшей очень юной. – Я Анна. Проходите, пожалуйста.

Я воспользовалась приглашением, совершенно не собираясь задерживаться надолго. И приступила к импровизированному допросу:

– Анна, можно задать вам несколько вопросов?

– Да, конечно, а в чем дело? – непонимающе улыбнулась женщина.

– Понимаете, в моей квартире убили человека. И я хотела бы узнать, не видели ли вы кого-нибудь с трех до пяти примерно? – многословно выдала я свое желание.

Аня посмотрела на меня с сожалением и лаконично ответила:

– К сожалению, я ничего не видела и не слышала. Целый день дома сидела, какое там слушать. Сами понимаете, то постираешь, то приготовишь. Мне очень жаль. Хотя… Может быть, Витя что-то слышал или видел? Витя – это мой муж, – пояснила женщина. – Только вы знаете, он сегодня работает в ночь – у него вообще ночная работа, – сказала женщина и добавила:

– Он придет завтра утром. Если хотите, можете зайти.

Что ж, очень жаль. Но я и не особенно надеялась – в наше время любой, даже увидев в «глазок» на двери что-то, напоминающее незаконные действия, предпочтет скрыться в квартире поглубже, хоть в сортир, и не высовываться. Одним словом, моя хата с краю.

Внезапно раздались мелодичные трели телефона.

– Ой, простите, я сейчас, – внезапно побледнев, пробормотала Анна и ринулась в коридор. Я продолжала пить чай, недоумевая, почему же обычный телефонный звонок вызвал такую реакцию. Впрочем, у всех свои сдвиги.

Анна, вернувшись, выглядела очень растерянной и испуганной. Я хотела спросить, не могу ли ей чем-нибудь помочь, но внезапно передумала. Вспомнила, к чему мое человеколюбие привело в последний раз – в квартире моей до сих пор остались меловые отметки, сделанные экспертами, а на шкафах – пыльца от их порошка, который рассыпали эксперты, чтобы снять отпечатки пальцев. Решив, что каждый разбирается со своими проблемами самостоятельно, я попрощалась с гостеприимной соседкой и пошла домой.

Терпеть не могу, когда в квартире беспорядок. Несмотря на то, что день был достаточно тяжелым, я принялась за уборку. Вымыла полы, пропылесосила ковры и стерла пыль со шкафов. Осмотрев в последний раз дело рук своих – квартира не сказать чтобы сияла чистотой, но по крайней мере грязь не бросалась в глаза – я отправилась на кухню. Хотелось обдумать все происшедшее за чашечкой кофе. Как в детективах – с трубкой и скрипкой…

Я едва успела насыпать в чашку растворимого кофе и зажечь сигарету, обдумывая все, что произошло, как зазвонил телефон. «Кто говорит?» – «Слон», всплыла фразочка из детского стишка. Но говорил не слон, а моя младшая сестра Ольга. Она что-то бормотала, заливаясь слезами, я ничего не могла понять.

– Ольга, скажи нормально, – рявкнула я, прерывая поток слез и словесного поноса. – Что случилось?

– Артура и Лизоньку похитили! – и снова раздался вой. У меня волосы дыбом встали.

– Приезжай ко мне, – резко сказала я. Пожалуй, иначе с моей милой сестренкой говорить не получится – у нее же шок, и нормального тона она просто не поймет. – Быстро, ясно? И поговорим.

Ольга забормотала что-то, свидетельствующее о ее согласии, и я повесила трубку. Минут через пятнадцать сестренка ворвалась в мою квартиру, не пытаясь даже сдержать рыдания.

– Ой, Полечка, я не переживу! Ты не представляешь… Несется машина на меня, я думаю – все, конец, а тут дети… Я толкаю их, и машина меня объезжает. Бегу на тротуар – а тут Артура и Лизоньку запихивают в машину и уезжают.

– В ту же самую машину, которая тебя сбила?

– Н-не знаю, – неуверенно ответила Ольга. Господи, это невероятно – не понять, одна машина была или две. – Кажется… Ну точно, та, которая меня чуть не сбила. Она так летела… Потом обогнула меня и остановилась. А потом снова поехала – и так быстро!

– Хоть цвета какого эта машина была? – зная, что у Ольги бесполезно спрашивать не то что номер, но даже марку машины – она запорожец от ауди не отличит – я задала этот простой и конкретный вопрос.

– Серая, – неуверенно ответила Оля. – Такая светло-серая, грязная по бокам. Что теперь делать? – и сестренка зашлась в рыдании. Следующие минут десять я ее успокаивала, обдумывая, что же можно сделать в этой ситуации.

Оля лепетала что-то о продажных ментах. От моей сестры редко услышишь грубое слово, только в сложных ситуациях. Ольга пытается придерживаться одной ей известной морали. Но теперь, вспоминая происшедшее с ней, не могла сдержать жалобную ругань. Говорила, что никогда не думала, насколько подлыми и расчетливыми могут быть люди. Потом бормотала, что Жора – такой хороший мент по сравнению с остальными, очень милый и честный. И это навело меня на очень важную мысль.

В мою голову не приходило ни одной причины, по которой могли похитить моих племянников. Потом я сообразила, что обязательно нужно заявить в милицию. Как же я раньше об этом не подумала! Наверное, действие шока. И рванула к телефону.

– Майора Овсянникова позовите! – рявкнула я, когда трубку подняли. Мне срывающимся от ярости голосом сказали, что майор Овсянников занят, и спросили, кто же я такая, что так бесцеремонно требую его, да еще в столь поздний час.

– Жена! – снова рявкнула я, не удосужившись взглянуть на часы. Какая мне разница, сколько времени? Уточнять, что бывшая жена, я также не стала. К чему тратить лишние слова? – И если Георгий Михайлович не подойдет к телефону – ты там больше не работаешь, понял?

Молодой человек, сержантик на связи, наверное, все понял правильно – и через минуту я услышала голос Жоры.

– Полечка? Что-то случилось? – с надеждой, что я всего лишь возжаждала услышать его голос, спросил бывший. Я его надежд не оправдала:

– Случилось. Похитили моих племянников, Артура и Лизу. Их увезли на серой машине, Ольга не заметила ни номера, ни марки. Так что действуй.

– Мне приехать? – спросил Жора. Я резко ответила:

– На кой черт тебе мотаться? Ищи похитителей. Оля тебе ничего толкового не скажет, она в истерике. Так что действуй самостоятельно.

– Но мне же надо оформить протокол! – в голос экс-супруга прорвалась нотка гневного нетерпения.

– Оформишь задним числом, сегодня не трогай Оленьку.

– Поля, я сейчас приеду и разберусь с протоколом. Ребятам я скажу о пропаже.

Вот упрямый осел! Меня это просто возмутило. Приедет он! Вместо того, чтобы искать моих племянников, он будет у меня чаи распивать. Да еще Ольга слезы льет. Нет, я ее, конечно, понимаю – детей сестренка любит до умопомрачения, хотя и отвозит их то к маме то к бабушке. Что поделаешь, такова жизнь. Ладно, визит Жоры я переживу – тем более, он здесь не задержится. Куда я денусь? А протокол и впрямь оформить просто необходимо. Пусть все по закону. По крайней мере, все то, что касается Жоры.

– Ладно, мы ждем. Только по пути купи бутылку коньяку, что ли. Или мартини. Ольге надо успокоиться.

Жора примчался так быстро, как только мог. Но до его визита успело произойти интересное событие, навеявшее на меня свежие мысли. Едва я положила трубку телефона, как в дверь позвонили. Я не думала, что Жора способен примчаться с такой скоростью, пусть даже и на крыльях любви. Вряд ли он обладает сапогами-скороходами. Тем не менее, я решительно направилась к двери и открыла. На меня сразу же пахнуло легким перегаром. Я удивленно воззрилась на визитера – совершенно незнакомый человек в тренировочных штанах и нательной майке непонятно-желтоватого цвета стоял на коврике, переминаясь с ноги на ногу и шевеля пальцами ноги сквозь немного дырявый тапок.

– Здравствуйте, вы Полина Андреевна? – я утвердительно кивнула, а визитер продолжал:

– Я ваш новый сосед Виктор, Аня сказала, что вы хотели со мной поговорить.

Вдруг на меня словно озарение накатило – этого типа я уже видела. Он же был в пятнистой форме ОМОНа и подкатил ко мне на концерте певца Вано. Ну точно! Я его еще мудаком назвала. Воистину, как тесен мир. На лице моем отразилось такое удивление, наверное, что и Витя узнал меня.

– Ох, а вы, кажется, были вчера на концерте «Жирного праха», – заметил он, опуская глаза. Я молча кивнула. – Простите, работа такая, – сконфуженно сказал мужчина. Я кивнула с пониманием, а он продолжил самооправдательную речь:

– Понимаете, мне и в голову не приходило, что на таком выступлении могла оказаться интеллигентная женщина. Все эти подростки – они бы с радостью откликнулись на предложение Господина Вано.

– Проходите, – предложила я. Тут из кухни вылетела Ольга – растрепанная, с зареванным лицом. Она прищурилась, разглядывая визитера. И возопила:

– Полечка, не впускай его! Он хотел… В общем, хотел! Я думала, он мне поможет, – сбивчиво заявила сестра.

Вот тут Витя смутился не на шутку. И не из-за нашего с Оленькой сходства – в данной ситуации оно было минимальным. Оказывается, мир еще более тесен, нежели я предполагала. И эта личность вызвала нарекания моей нежной и ранимой сестренки – подлый обманщик, как она сказала.

– Я же пошутил, – робко заметил он. Мне импонировало одно – не стал лапшу на уши вешать, типа ошиблись вы, девушка, не видел я вас и не слышал. Ольга разрыдалась, замахала руками и скрылась в кухне. Я повернулась к гостю:

– Вы видите, в каком состоянии моя сестренка? Может быть, я загляну к вам позже?

Витя согласно кивнул, и я закрыла за ним дверь.

Ольга с ревом поведала мне свою печальную историю. Сказала, что этот тип к ней нагло клеился, он обманул ее ожидания.

Потом явился Жора. И устроил Ольге допрос с пристрастием. Она не сказала ничего нового, только принималась плакать. Правда, мартини, приобретенное милым Жорой, оказало на нее благоприятное воздействие – слез стало меньше, сестренка даже думать пыталась. Она вспомнила, что из машины вылез высокий тип в черной дубленке с серым мехом, на глаза его была надвинута дурацкая коричневая шапка с козырьком. Конечно, это не особо ценные сведения, тем более Ольга сказала, что узнать этого типа она не сможет. Но хоть что-то.

– Жор, как продвигается расследование? – спросила я, когда он задал Ольге все интересующие его вопросы. – Что-нибудь новое узнали?

– Полина! Не смей лезть в это дело! – возмутился Овсянников. – Слышишь? Чтобы никаких расследований, ясно тебе?

– Ну конечно, Жорочка, – мягко улыбнувшись, я продолжила:

– Просто пойми, у меня в квартире убили человека. Мне же любопытно, за что и кто это сделал, правильно?

Господи, какое счастье, что Жора в моем обществе несколько глупеет! Может, и правда любит все еще? Он решил удовлетворить мое любопытство.

– Этого убитого зовут Константин Яковлевич Хорьков. Жил, кстати, неподалеку от тебя, – и Жора даже адрес мне сказал. – С родителями. Подрабатывал в клубе в Солнечном, где выступает певец «Жирный прах». Дурацкое название, да?

Я сумела сдержать удивление и не стала распространяться на тему, что сам певец еще более дурацкий, нежели это название. Интересно, кем же он там подрабатывал? И связано ли убийство Костика с этим идиотским жирным прахом? Эти два вопроса более чем интересовали меня.

– И это все? – удивилась я. Неужели так мало сведений получил Жора? Он, милиционер? С его-то связями?

– Полина! Мы только-только начали расследование. Что тебе еще нужно? Между прочим, на сегодня и этого немало – ты помнишь, что убийство совершено только что?

Да, этот факт я и впрямь упустила из виду.

Потом Жорочка внес рационализаторское предложение:

– Поль, может, я отвезу Ольгу домой и вернусь к тебе?

Ну нет, так дело не пойдет. Не хочу я с ним общаться.

– Жорочка, неужели ты думаешь, что я могу оставить Ольгу одну в таком состоянии? Я же не бессердечная натура, правда? – и я технично выпроводила Овсянникова за дверь. Он разочарованно вздохнул, но подчинился. Вот так-то лучше. А по поводу расследования – неужели Жора и впрямь думает, что я могу остаться в стороне, особенно после того, что случилось с Ольгой? Да как он может быть столь наивным? Впрочем, мне же лучше, что Жорик глупеет в моем присутствии. Это же великолепно, и можно пользоваться таким преимуществом. У него свои преимущества – служба, у меня свои – бывший муж в милиции. И я не могу не воспользоваться такой удачей, это уж точно.

Ольга добила бутылку мартини и теперь разгорелась воинственными чувствами:

– Полечка, нам нужно найти детей, ты же мне поможешь, правда? – сестренка подошла ко мне и обняла, дохнув винными парами. Прижавшись щекой к моему плечу, она сопела и ждала моего ответа.

– Ну конечно, Оля, мы постараемся найти ребятишек, – заверила я ее. Еще не хватало, чтобы всякие твари похищали моих племянников и вгоняли в депрессию мою единственную сестру! Хоть я и воспитываю Ольгу, а порой даже ору на нее, она – самый близкий мне человек. Мы же близнецы! И она прекрасно знает, что я ее очень люблю. Порой во мне пробуждаются материнские чувства – Оленька такой неприспособленный к современной жизни человек, даром что психолог и кандидат наук в этой области. Тем более, как я могу отказать ей, когда она, в очередной раз посеяв где-то в моей квартире очки, взирает на меня близорукими беспомощными глазищами.

Ольга, успокоенная моим обещанием, задремала, а я задумалась. Что же произошло, что заставило кого-то похитить детей? Ольга – человек совершенно безвредный, у нее нет врагов. Она готова всем помочь, не требуя даже «спасибо» в ответ. Никак не приучится брать деньги за свои услуги. Она вообще порой не понимает, зачем нужен презренный металл, когда он у нее имеется, конечно. Если же деньги кончаются – у Ольги всегда есть к кому обратиться. Она либо идет ко мне, либо к Кириллу, своему бывшему мужу.

Кирилл! Он же не знает, что детей похитили. А он – человек достаточно влиятельный. У Кирилла собственный бизнес, который процветает после развода с Ольгой. И он любит своих детей, хотя и наведывается относительно редко. Что делать, такая работа.

Мне даже кажется, что Кирилл до сих пор любит мою сестру. Но, решив сойтись с бывшей супругой и пожив в ее квартире пару недель, Кирилл не выдерживал и снова уходил. Ему надоедало есть на завтрак яичницу или не завтракать вообще.

Я распихала Ольгу. Она сонно моргала, непонимающе глядя на меня:

– Полечка, что случилось? Уже утро, да?

– До утра еще далеко, – взглянув на часы, показывающие половину двенадцатого, ответила я. – Ты Кириллу звонила? Он знает?

– Ой, правда. Он же может помочь, да? – и Оленька стремглав бросилась к телефону, по пути заливаясь рыданиями. Когда она набрала номер, я решительно отобрала у нее трубку.

– М-м-м? – раздалось в трубке невнятное бормотание.

– Кирилл? – уточнила я.

– Ну кто же еще, – пробурчал сонным голосом мой родственничек, пусть и бывший. – А кто, собственно, говорит?

– Это Полина, Ольгина сестра, – кратко отрекомендовалась я.

– Какая еще Полина, какая Ольга? – сонно бурчал Кирилл. – Какого черта? Еще бы в два часа ночи позвонили.

– Снегиревы, – уточнила я. – Могу перезвонить, – заметила с непередаваемым ехидством. – Ольга – твоя бывшая жена, а я ее сестра.

– Поля? – голос сразу стал энергичным. Кирилл знает, что я не буду звонить среди ночи для развлечения. – Что-то стряслось? Что с Олей?

– С Олей банальная истерика. Похитили Артура и Лизу, – лаконично сказала я. Не рассыпаться же в нервных тирадах, как сестренка? У меня внутри все дрожит от ярости и страха. Ладно бы похитили меня – могу за себя постоять. Но украсть беззащитных малышей – это слишком уж мерзко. Сволочи, одним словом.

– Как похитили? – не понял Кирилл. – Что, украли?

– Увезли на серой машине неизвестной марки. Ольга в порядке, только переживает. Милицию мы поставили в известность. Если что-то узнаешь, звони, хорошо?

– Ладно, – буркнул Кирилл, – обязательно. – И он повесил трубку.

Я вернулась к Ольге. Она где-то отыскала бутылочку бабушкиной наливки, которую я припрятала для гостей, и теперь, подлечив свою ауру, мирно спала на моем диване, свернувшись в клубочек.

Накрыв сестренку одеялом, я отправилась на кухню, согрела себе кофе и, вооружившись сигаретой, принялась обдумывать все это. Что-то подсказывало мне, что труп в моей квартире и похищение детей – явления из одной оперы. Только не могла я этого объяснить.

А если… Ну точно, нас, наверное, в который раз перепутали. Господи, сколько раз нас путали в школе! Я постоянно сдавала за Ольгу физкультуру, она, в свою очередь, писала сочинения и тому подобное.

Я рванула в коридор, торопясь проверить свое предположение. Ну точно, когда мы с Костиком выходили из квартиры, я захватила фотографию Полины с детьми и поставила на полочку у зеркала. Не знаю уж, зачем я это сделала – тем не менее, фото было здесь. Если предположить, что какие-то нехорошие люди, точнее суки, видели эту фотографию, то могли решить, что дети, изображенные на ней, мои. Значит, на меня можно воздействовать, если их похитить. Только зачем? Что я могу знать?

Стоп! Если Костика убили в моей квартире, это вряд ли случайно. Согласитесь, гораздо проще пришибить его в подъезде или на улице, да и шансов, что тело найдут, несколько меньше. К тому же можно обыскать без спешки. Если предположить, что за ним следили… Слежку за мной я просто не могу представить – кому это нужно? Что же тогда получается? Костик сидел на лавочке у магазина, даже мне тогда показалось, что он кого-то ждал. Потом появилась я, подсела к нему, угостила сигаретой, и он отправился со мной. Конечно, для меня ясно, что это лишь цепь случайностей. Но стороннему наблюдателю этого не понять – кто-то, следивший за передвижением Костика, мог сделать закономерный вывод – молодой человек подождал какую-то бабу, потом пошел за ней в квартиру. Из квартиры вышел с ней же. Значит, он мог рассказать этой бабе что-то очень интересное.

Какая же я дура! Надо было выслушать сопливую историю Костика. Так нет, времени не хватает, на работу надо, сопливчики стирать неохота. Тоже мне сыщица. Вот Оленька бы узнала все, что можно, – разразилась я гневной тирадой. Я была безумно зла на себя саму. Это надо было додуматься! Ведь не просто так мальчишка сидел полуголый на улице. Что-то у него случилось. И из-за этого чего-то он теперь обитает в морге.

Однако не все здесь так гладко. Допустим, то, что Костик подошел именно ко мне, может быть чистой случайностью. А если он ждал меня? Но почему? Я его даже не видела раньше. Ну что, что мне мог поведать такого интересного, из-за чего похитили «моих» детей? Если бы это знать…

Стоп, фотография. Где же она?

Я обшарила стол, потом вспомнила, что засунула этот обрывок между книг. Что ж, придется побеспокоить Ольгу. Я включила свет в гостиной и довольно быстро нашла обрывок фотографии. Ничего интересного, на мой взгляд, даже если предположить, что из-за нее убили Константина. Какой-то частный дом. Снимок сделан летом – вокруг домика все цветет. Точнее, весной, предположила я, разглядев в зелени гроздья белой сирени. Видимо, на оборванной части был человек – на остатке фотографии виднеется чья-то рука с наманикюренными пальчиками. Женская рука.

Ну это понятно, Костик запечатлел на снимке девицу, может, любимую. Но почему именно на этом обрывке бумаги он написал свои цифры? Что, нормального листа не нашлось? Если же Костик записал нечто важное на том, что первым подвернулось под руку, почему фотография оборвана? В конце концов, можно понять, почему цифры на фотографии – и она, и информация для владельца были одинаково важны. Но порвать такую дорогую сердцу вещь? В общем, вопросов оказалось гораздо больше, нежели ответов…

Ольга от моих манипуляций даже не проснулась. Лишь развернулась на другой бок, сонно пробурчав что-то. Ну и хорошо, пусть отдыхает.

А мне надо все обдумать. И я снова уселась на кухне с сигаретой в руке.

Пока высветился только один человек, способный пролить свет на это дело – Лена, девушка, которой звонил Костя, находясь у меня. Только как ее найти? Можно попытаться сделать это через родителей Кости. Должны же они знать, с кем встречается их сын, правильно? Хотя… кто знает. По крайней мере, может быть два варианта. Либо эта Лена просто не успела приехать за Костиком, и его убил кто-то другой. Либо преступление – дело рук неизвестной девушки Лены. В любом случае, с Леной просто необходимо встретиться. Но прежде всего, ее надо найти. Это обязательное условие. И я намеревалась сделать это не без помощи Ольги. Оля – психолог, в некоторых вопросах, особенно касательно людей, она разбирается гораздо лучше меня. А значит, ее визит, скажем, к Костиным родителям будет более эффективным, нежели мой. Интересно, сможет ли нам помочь Кирилл?

Постойте-постойте! Почему же Лена – единственная зацепка? Есть ведь еще одна дамочка, которой звонил Костя. То ли Таня, то ли еще как-то. Тоже проверить не помешает. А еще… Жора же сказал, что Костя подрабатывал у «Жирного праха». Из этого следуют как минимум два вопроса: во-первых, какие обязанности Костик исполнял в штате певца (не охранника же – такой хлипкий парнишка), и во-вторых, если Костя под-ра-ба-тывал у певца, где же он работал? Помимо этого, вполне законный вопрос: связано ли убийство Костика с его работой у Господина Вано? Тоже любопытно. Честно говоря, мне бы хотелось, чтобы эта связь была – но ощущение это относилось к плану чисто субъективных. Уж очень мне не понравился этот Вано, который считает, что все просто обязаны по его первому требованию отдаться ему с истинной радостью.

Так, просто необходимо сделать несколько вещей. Узнать, что там за Лена – будем надеяться, что в этом поможет визит к родителям Кости. Потом надо будет, как бы ни было сие неприятно, наведаться в клуб, где исполняет свои рулады «Жирный прах». Далее, надо будет узнать у Жоры, какова основная работа Костика. И, соответственно, пообщаться с коллективом. По ходу надо разведать, кому мог насолить мальчишка и кому выгодна его смерть.

Вероятнее всего, и детей Ольги похитили в связи со смертью Костика. Черт возьми, всегда говорила, альтруизм к добру не приведет. Так нет же, совершили глупость – теперь расхлебывайте, Полина Андреевна. Ольга тоже хороша – говорила ей, не стоит забирать детей. Остались бы у Евгении Михайловны – ничего бы не случилось. Так нет, упрямая Оля поздним вечером поперлась за ребятишками. Черт! Надо было отвезти ее.

Короче, винить можно нас обеих, а также весь мир и злую судьбу в придачу. Если бы это хоть чем-то могло помочь, я бы занялась поиском виновных. К несчастью, пустыми рассуждениями горю не поможешь. Значит, необходимо действовать.

Стоп, несмотря ни на что, нельзя полностью отвергнуть версию, что Ольгиных детей похитили с чисто низменной целью – ради выкупа или из мести, скажем. Последнее значительно менее вероятно – моя Оленька никому не делала зла. Хотя… Кто знает. У нее же дома перебывала куча психов. Кто-то из них вполне мог совершить такой поступок в минутном помрачении. Следовательно, эту версию тоже надо проверить. Черт! Ольга же не так давно рассказывала мне о каком-то чудике, одержимом идеей усыновить маленького ребенка.

Я ринулась расталкивать Ольгу, но это не привело ровным счетом ни к чему. Она лишь пробормотала нечто совершенно непонятное и перевернулась на другой бок. Ничего не поделаешь, пришлось возвращаться на кухню и предаваться дальнейшим рассуждениям.

Этот чудик, судя по рассказам Ольги, несколько раз видел Артура и Лизу и потом неоднократно о них расспрашивал. Значит, он мог похитить их – мало ли что придет в голову психу…

Я очнулась только когда ударилась щекой о крышку стола, прижавшись к пепельнице, как к родной. Тлеющая сигарета выскользнула из пальцев. Вот черт!

Смыв пепел со щеки, я наконец отправилась спать.