Текст книги "Ближе к телу"

Следствие пыталось разобраться со свидетелем, но тот сказал, что был всего лишь зол на Хорькова – причину я даже не помню. Дело вел не я. Но все было организовано просто превосходно – не подкопаться. И дело закрыли. Конечно, алиби Костика проверить не удалось – никто, кроме главврача, не смог подтвердить его присутствие.

– Жор, а хоть какие-нибудь подозрения были? Согласись, если все так стремительно происходит – и свидетель забирает показания, и алиби отыскивается откуда ни возьмись – это наводит на размышления…

– Были подозрения, что он взят под опеку одного из криминальных авторитетов города, некоего Господина Никитина. Этот тип неприступен совершенно, – лаконично ответил Жора.

– А родные этого наркомана? Они как?

– Повторного процесса не было, к суду никто не обращался. Собственно, и из родственников – мать-алкоголичка, она проходила лечение в диспансере. Еще, правда, у парня был брат – но он работал не в Тарасове и узнал о смерти родственника одним из последних, когда дело было закрыто.

– А что там с машинами? Серые автомобили, «девятки»… – внезапно вспомнила я о нападении и звонке Полины.

– Таких машин по городу зарегистрирована уйма. Самая расхожая модель для среднего класса. И нет ничего, что наводило бы на подозрения. А проверять владельцев едва не сотни машин – совершенно нереально. Ты же понимаешь – у нас нет для этого ни людей, ни средств. Если был бы известен номер машины…

– Спасибо большое, Жор, я побежала, – быстро простившись со следователем, я отправилась к Полине.

Глава 5
Полина

С работы я ушла раньше, что меня чрезвычайно обрадовало. Мне просто повезло: большая часть клиенток не явилась на занятия. По городу бродит эпидемия гриппа, и женщины свалились с температурой. Конечно, дурно радоваться, когда люди болеют, но мне теперь просто необходимо свободное время. Значит, нельзя не воспользоваться удачно подвернувшимся случаем – и я не могла упустить такую возможность. Предупредив директора спорткомплекса Айрапета Варджаняна, я села в машину. И задумалась над интересным вопросом: куда же направиться? Потом, сколь неприятной не казалась мне эта миссия, я решила съездить в Солнечный, в клуб, где подрабатывал Костя. Конечно, снова увидеть «Жирного праха» и его очаровательных охранников желания не возникало, но…

Приехав в клуб, который, как я теперь увидела, называется «Эйфория», я прошла внутрь. Пропустили меня совершенно свободно – люди носились туда-сюда, и по отрывочным фразам я поняла, что идет приготовление к вечернему выступлению, на котором Господин Вано намерен обрадовать поклонников новой программой. Все усиленно крепили какие-то декорации, за стойкой бара напряженно смешивались безалкогольные коктейли, чтобы подкрепить силы рабочих. Сам певец напряженно визжал под фонограмму, пытаясь добиться наиболее высокого и пронзительного звучания собственного голоса. Я подошла к одному из рабочих и спросила спокойно:

– Не подскажете, где мне найти Костю Хорькова?

Закутанный в легкий шелк человек посмотрел на меня удивленно и пробормотал что-то себе под нос. Потом, сообразив, что я так ничего и не поняла, ответил довольно внятно, но очень высоким, почти женским голосом:

– Понятия не имею. Он обычно появляется к вечеру, девушка. Но вообще-то с таким вопросом обратитесь к Господину Вано – Хорьков подчиняется непосредственно ему.

– А кем здесь работает Костя? – задала я еще один вопрос. Мужчина посмотрел на меня как на последнюю идиотку, потом помотал коротко стриженной головой, словно пытаясь вникнуть в суть вопроса, и ответил:

– Он из свиты «Жирного праха», неужели неясно сказал? Со всеми вопросами к нему, и не мешайте работать. Откуда я знаю, чем занимается этот мальчишка? Я что, похож на идиота?

Мне ужасно хотелось сказать, что очень даже похож, и на такого идиота! Но к чему портить отношения с незнакомым рабочим, который, в случае чего, может оказаться мне полезным? И я, извинившись, отошла. Мужчина принялся прибивать шелк к одной из колонн, методично работая молотком и время от времени отходя полюбоваться на собственное творение.

Я решительно направилась к подиуму, попутно рассматривая «Жирного праха» без сценического макияжа. Страшный, упаси боже! Натуральный кролик с красными глазами, одутловатым лицом и распухшим лиловым носом. Ночью такое чудо привидится – топором не отмахаешься! Так поклонники за него глотки рвут – великолепный исполнитель и артист, однако! Тем не менее, я попыталась заглушить в себе неприязнь – как говорит Ольга, люди чувствуют настроение собеседника, даже если тот рассыпает цветистые комплименты. Нацепив на лицо приветливую улыбку, я подошла к певцу и сказала:

– Извините, что отрываю вас от работы, но не могли бы мы поговорить?

Вано посмотрел на меня исподлобья, потом слегка приподнял свою безбожно выщипанную бровь и улыбнулся, уверенный, что этим произведет на меня неизгладимое впечатление. Положил микрофон и заверил:

– С удовольствием. Вам автограф?

Черт, вот это самоуверенность! Куда мне его несчастный автограф? Разве что в туалет, использовать по назначению. Тем не менее, вести допрос значительно удобнее, когда подозреваемый относится к следователю с симпатией. Так что я мило улыбнулась и заверила:

– Буду вам искренне благодарна.

– Идемте к бару, – предложил певец, цепляя меня под руку своей жирной лапой. Я покорно последовала за ним.

– Если я не ошибаюсь, вы были вчера на моем концерте, но потом так стремительно исчезли. Прямо как Золушка с бала у короля, правда? – плотоядно улыбаясь, пронзительно вещала звезда Солнечного. Я лишь согласно кивнула, заметив:

– Мне было совершенно некогда.

– Как вас зовут, очаровательное создание? И что за дело привело вас ко мне? – витиевато выразился «Жирный прах».

– Понимаете, я ищу Костю Хорькова. Мне сказали, что он работал у вас.

Лицо певца странно омрачилось. Он уставился на меня очень внимательно, будто силился проникнуть в мысли. Потом улыбнулся еще более радостно. Честно говоря, мне казалось, что за этой слащавой улыбочкой поблескивают клыки. Но я не придала значения своим ощущениям. А Вано осведомился:

– Так как же вас зовут, прекрасная незнакомка?

– Полина, – ответила я. – А кем у вас работает Костя?

– Он мой личный помощник, – лаконично ответил господин Вано. – И если он вам нужен, приходите вечером на мой концерт. Хотите, я дам вам пригласительный билет? Так вы придете, не правда ли?

– Я постараюсь, – заведомо ложное обещание с моей стороны прозвучало на удивление искренне. – А если не секрет, какие обязанности исполняет Костя в качестве вашего личного помощника?

– Это большой секрет, но знаете, прекрасная Полина, вы бы смогли заменить его, – улыбнулся певец. Я поблагодарила за честь и посоветовала певцу вернуться к репетиции. Он вручил мне пригласительный, измусолил всю мою руку и покинул меня у стойки бара. Я посидела еще пару минут, потягивая колу из высокого бокала и докуривая сигарету. Потом поднялась и подошла к высокому молодому человеку, стоявшему неподалеку. Рабочим он явно не был, может, кто-то из «личной свиты» Господина Вано?

– Простите, вы не знаете, где Костя Хорьков? – в очередной раз задала я уже набивший оскомину вопрос. Тем более, сама я прекрасно знала местонахождение нужной мне личности – городской морг.

– Костя? Он будет вечером, – мирно ответил молодой человек. – А в чем дело?

– А кем он работает у Господина Вано? – проигнорировала я встречный вопрос. И услышала пространную тираду, произнесенную не без язвительности:

– Костик-то? Да жополиз он типичный. Он же санитар, вот и делает нашему старикану массажи и инъекции, когда тому невмоготу становится. «Жирный прах» ведь без Костика скоро и впрямь в прах превратится. Он же жить не может без лекарств. То у него ревматизм, то голова, то сердце. Днем-то с медиками проблемы не возникает, зато по ночам такой геморрой, простите. Нам же невыгодно, чтобы концерт срывался, поклонницы такой шухер поднимут. Вот и приходится держать медика в штате. Ночной медик – пикантно, не правда ли?

– А Костя с кем-нибудь из сотрудников общается? Или из сотрудниц? – надеясь, что мое любопытство примут за банальную ревность, спросила я.

– Да некогда ему общаться, работает всю ночь напролет. Даже сигарету порой выкурить времени нет. Господин Вано нуждается в постоянной опеке и контроле со стороны медицины, – ехидно выпалил молодой человек.

– Вы не очень-то любите Господина Вано? – не сдержала я любопытства.

– Я на него работаю, смею надеяться, неплохо работаю. Любить его в мои обязанности не входит, – лаконично ответил молодой человек.

– Спасибо большое, – вежливо сказала я и вырулила из клуба. Села в «Ниссан» и укатила.

Вернувшись из клуба, я пару раз набирала номер телефона Ольги, надеясь, что она уже побывала у матери Костика. Но трубку никто не поднимал. Тогда я взяла в руки обрывок фотографии и пригляделась к номеру. Шесть цифр. Что это может значить, интересно? Простейшая версия – номер телефона. Отправившись к телефону, я набрала это сочетание цифр. Автоответчик заверил меня, что набранный номер не существует. Значит, эта возможность отпадает. Что это может быть еще?

Наконец я смогла дозвониться до Ольги. И снова она под градусом. Даже не стала слушать моих увещеваний, сказала, что приедет сама – и точка. Что мне остается делать? Только ждать мою непутевую сестренку.

Через час в дверь позвонили.

– По какому поводу пьем? – ехидно спросила я, открывая дверь и впуская в квартиру встрепанную сестренку, которую бережно поддерживал под руку Дрюня Мурашов.

– Поленька, на меня чуть машина не наехала, – всхлипнула сестренка и разревелась.

– А человечки зеленые на тебя не нападали? – спросила я, укоризненно глядя на сестру. – Или, может, чертики? Что там по пьяни бывает.

Ольга разрыдалась не на шутку. Тогда я поверила ей. Точнее, я поверила сестре сразу же, только не смогла сдержаться от колкости. Черт возьми, она что, специально ищет проблемы на собственную… голову? От сестренки я ничего толкового не добилась и вцепилась в пошатывающегося Дрюню.

– Рассказывай, что случилось?

– Ну, шли мы от остановки к твоему дому, тут из арки вырулила машина. И чуть не на Лельку. Мы вовремя отпрыгнули, а тачка уехала, – доходчиво объяснил Дрюня. – Наверное, испугались ментовской машины.

– Номер, цвет, марка? – рявкнула я, доставая из шкафа бутылочку бабушкиной наливки, чтобы подлечить расстроенные нервы сестренки.

– Номер был грязью забрызган. Светло-серая «девятка», не новая на вид, слегка поцарапанная даже, – уточнил Дрюня, с надеждой глядя на бутылку. Так и налила, разбежалась! Еще мне не хватало пьяного дебоша в квартире. Одной Ольги довольно выше крыши.

Я технично выпроводила Дрюню и приступила с допросом к самой Ольге. Но она, как обычно, ничего не видела и не запомнила.

– И что ты узнала? – спросила я, когда Ольга пришла в себя. Ольга принялась за свой достаточно расплывчатый рассказ. Суть его заключалась в следующем. Костя со старших классов школы был достаточно закрытым человеком, но познакомившись с какой-то Леной, он стал гораздо более откровенным и спокойным. Эта дама прекрасно повлияла на него. И у Кости был один враг – какой-то Гена. То есть у нас появился один подозреваемый – это уже что-то. И Лена – она тоже может быть замешана во всем этом.

– Поль, позвони Жоре.

Это я и собиралась сделать. И пошла к телефону.

Овсянников сразу же узнал меня по голосу и весь расцвел – это чувствовалось даже на таком расстоянии. Он воскликнул радостно:

– Поленька, как хорошо, что ты позвонила!

– Жор, я по делу. Ольгу едва не задавила машина.

– Что-о? Она… в порядке?

– В полном, только испугалась.

– Номер машины известен?

– Нет, конечно. Что ты, Ольгу не знаешь? Но Жор, попробуй проверить «девятки», светло-серые. Не новые. Хорошо?

– Да ты представляешь, сколько таких машин в городе? – воскликнул Овсянников.

Конечно, представляю. Но проверить не помешает.

– Жор, ты же майор. Найди все похожие машины, если номер вдруг станет известен – будет гораздо проще, понимаешь? – язвительно пояснила я. Овсянников просто не смог не согласиться с логикой бывшей жены. Он пробурчал что-то, отдаленно напоминающее согласие. Потом спросил жалобно:

– Поленька, давай я к тебе приеду.

– У меня нет времени, – заявила я.

– Ну приезжай ко мне, когда освободишься.

– Извини, Жор, не получится. Пока.

Проводив Ольгу, которая в очередной раз взбесила меня своим нетрезвым состоянием – черт бы подрал этого Дрюню – я села на кухне, вооружившись сигаретой. И пыталась составить примерный план действий. Нужно узнать, что же там за Лена. Костя звонил ей от меня, если это та самая женщина. Значит, она задействована в этой истории.

Появилась парочка подозреваемых – это уже что-то. Хоть что-то. Гена – одноклассник, который по неизвестной мне причине терпеть не мог Костика. Естественно, раз он не любил Хорькова – кстати, эта неприятная фамилия совершенно не подходила к довольно симпатичному молодому человеку, с которым я общалась и которого больше нет в живых – значит, Гена мог бы убить Костю. Если предположить, что Гена следил за Костей…

Вот только есть что-то, из-за чего Хорьков погиб. Просто так, из ненависти, убийства, конечно же, совершаются. Но тогда Костю убили бы уже давно и не в моей квартире. Костя знал что-то, что и было поводом к убийству. Значит, мне просто необходимо узнать, что за повод – и дело будет раскрыто. А чтобы узнать, почему убили Константина Хорькова, надо узнать его самого – чем он жил, так сказать, каким воздухом дышал. Для этого я должна побывать на его работе. На одной побывала, там Костя – tabula rasa, личность никому не известная. Надо еще и в больницу наведаться. Гена Хребтов подождет. Мать Костика совершенно не знала своего сына – почему-то так обычно и бывает. Родители интересуются исключительно тем, чтобы дети были здоровы, сыты и одеты. Внутренним миром ребенка мамаши и папаши интересуются в последнюю очередь.

Впрочем, нашего с Ольгой папочку нельзя обвинить в повышенном внимании к детям, то есть к нам. Он как уехал в Москву после развода с Ираидой Сергеевной, так и не появляется. Изредка звонит. Что не мешает нам с Ольгой, будучи в столице, обращаться к папочке за помощью.

Но я отвлеклась. Первое, что я должна сделать – это узнать у Костиных сотрудников, каким же он был и чем занимался. Мать его не знает даже друзей сыночка. Конечно, у нее большое горе – но это тем больше подтверждает, что интересоваться жизнью детей просто необходимо.

Я прикурила и быстро затянулась, решив отправиться в больницу. И – закашлялась, поперхнувшись терпким дымом. В дверь позвонили. Так трезвонить может только Ольга – никто больше не давит на кнопку моего несчастного звонка с подобным остервенением. Я побежала открывать – видимо, у сестренки случилось что-то еще. Но может быть, она что-нибудь узнала – тоже реальный вариант. И пришла гордо поделиться сведениями.

Ольга стояла, устало прислонившись к косяку двери, но улыбалась с поистине триумфальным видом, хотя и выглядела ужасно угнетенной.

– Полечка, я такое узнала! – воскликнула она.

– Заходи, – предложила я ей, закрывая двери. Ольга не заставила себя упрашивать и уселась на кухне.

– Напои меня чаем, – потребовала она, с вызовом глядя на меня. Я налила ей чаю, затянулась и приготовилась выслушать ее новости. Сестренка явно решила потомить меня ожиданием – и медленно потягивала горячий чай, слегка улыбаясь и изредка отмахивая рукой сигаретный дым от лица. Я также молчала, спокойно докуривая сигарету и сбрасывая пепел. Оленька не выдержала первой.

– Поля, ты же не думаешь, что я зашла к тебе попить чайку, правда? – улыбнулась она. – Я такое узнала!

– Об этом ты заявила еще на пороге, – заметила я. – Только почему-то не рассказываешь, что там за сногсшибательные новости. А я сижу и жду, что ты там жаждешь рассказать.

Оля посмотрела на меня чуть-чуть обиженно, потом улыбнулась и заявила:

– Я разговаривала с Геной Хребтовым, помнишь, враг Костика?

– Ну и что? – выдержав долгую паузу, все же спросила я. – Ты с ним разговаривала – и что дальше? Он убийца?

– Конечно, нет. Знаешь, этот Гена – ужасно слабохарактерный тип. Он не смог бы и мухи убить. Его хватало лишь на то, чтобы не любить Костика да сплетничать о нем.

– И это твои сногсшибательные новости? – усмехнулась я. – Неужели ты приехала только за этим? Тогда сразу бы сказала: «Полечка, я по тебе ужасно соскучилась и пришла навестить тебя, попить чаю, пообедать», – ловко скопировала я Ольгин голосок. Сестренка обиженно засопела, отвернувшись к окну и демонстративно отмахиваясь от табачного дыма. Я не выдержала первой и рявкнула:

– Рассказывай, что ты там узнала!

Оленька, казалось, только этого и ждала. Она гордо сказала:

– В старших классах школы Костик торговал наркотиками, ему нужны были деньги. И он распространял наркотики, – повторилась сестренка, видимо, ожидая бурных аплодисментов. И не последовало, и Оля продолжила:

– Ему требовались деньги, как сказал Гена, чтобы ухаживать за девушкой с необычным именем Таисия. Гена описал ее – рыжая и красивая. Потом они с этой девушкой расстались.

Это уже интересно – начинает высвечиваться причина, по которой Костика могли убить. Наркотики – дело серьезное. Мало ли, вдруг мальчишка занимался сбытом зелья, кому-то перешел дорогу, и его за это прихлопнули. Тем более, надо съездить в больницу. И эта Таисия… Она имеет ко всей истории отношение или нет? Надо будет прояснить.

– А еще… – и Ольга сделала многозначительную паузу.

Я невозмутимо курила. Что же еще моя сестра могла узнать такого интересного? Оля молчания не выдержала:

– Полина, ты представляешь, Гена подозревает Костика в том, что он занимался квартирными кражами. И даже рассказал, как в школе Костя открыл дверь кабинета шпилькой.

Что ж, это великолепно. Теперь понятно, почему же у милого мальчика Костеньки были отмычки…

Ольга смотрела на меня выжидающе – черт возьми, как ребенок, который ждет, чтобы его похвалили. И я не могла не сделать этого.

– Ольга, ты просто умница. Я не ожидала, – улыбнулась я, и сестренка прямо засияла.

– И вот еще что. Я была у Жоры – он подтвердил, что Костя был замешан в наркоторговле. Даже дважды задерживался, один раз за торговлю, второй – за подозрение в убийстве. Но его выручили. И Жора еще сказал, что были подозрения на Никитина – криминальный авторитет, что ли.

– Стоп, а кого же убил наш Костик?

– Какого-то наркомана. Кто-то умер от передозировки, и Костю заподозрили в преступлении.

– Но почему? Ведь каждый человек волен колоться или не колоться, это наше личное дело, – удивилась я.

– Поля, на шприце нашли отпечатки пальцев Кости.

– И этого хватило, чтобы его обвинить? – я не могла понять, в чем же дело.

– Ну не знаю я, – жалобно откликнулась Ольга. – Мне кажется, этого вполне достаточно…

Вот это новость! Костя состоял в связи с одним из теневых «хозяев» Тарасова Никитиным. Я много слышала про эту личность – особенно о его власти.

– Полин, я поеду домой, хорошо? – спросила она. – Или надо еще что-нибудь сделать? Кстати, Жора не звонил? Он ничего не узнал?

– Оленька, если бы он что узнал – обязательно бы позвонил. Или тебе, или мне. Ты же у него только что была.

– Ой, а я и не спросила. Так увлеклась расследованием… Может, ты сама у него спросишь? – с надеждой глядя на меня, спросила сестренка. Вот уж нет, увольте. Чаще, чем это необходимо, я не собираюсь общаться с бывшим супругом. Он и так лелеет слишком уж радужные надежды. А мне девичья жизнь нравится гораздо больше – по крайней мере, ни перед кем не нужно отчитываться. Можно вернуться домой в любое время. Так что я разочаровала сестру:

– Ну уж нет. Если хочешь, позвони ему сама. А я этого делать не собираюсь. Тем более, я и так ему сегодня звонила – еле отделалась. К тому же, Ольга, если бы он что-нибудь узнал – обязательно бы сказал тебе, не так ли? – немного язвительно заметила я.

Оля вздохнула, видно поняла, что меня не переубедить, и пошла собираться.

– Давай я тебя отвезу, – предложила я. Честно говоря, боялась выпускать ее одну на улицу. Мало ли что может случиться! Ладно я – могу за себя постоять. Не просто же так изучала восточные единоборства, да и каратэ свой отпечаток оставило. Оленька же – типичная интеллектуалка. Она боится собственной тени.

Сестренка взвилась:

– Я сама могу доехать! Полина, ничего со мной не случится!

Это что-то новое. Ну да ладно. Наше дело предложить – ваше отказаться. И Оля ушла. Я смотрела на нее из окна: сестренка осторожно шагала к остановке, выбирая на асфальте не успевшие обледенеть пятачки. Поскользнувшись, она упала. Поднялась с расстроенной физиономией и пошла дальше.

Потеряв сестру из виду, я пошла собираться.

Интересно, знали ли на работе Костика о его личных делах? И что же я думаю? Мне просто необходимо проехаться до больницы. Хорошо, что я не стала загонять машину в гараж.

Я быстро оделась, набросила на плечи куртку и вышла на улицу. Снег растаял, что придавало зиме еще меньше привлекательности. Теперь земля была покрыта скользкой черной грязью. Я села в свой «Ниссан» и довольно резко тронулась с места.

Все крутится вокруг этой долбаной серой машины. Точнее, тех, кто на ней ездит. Вот идиоты! Ольгу, скорее всего, приняли за меня – поэтому и напали. Неужели эти сволочи решили не мучиться и ничего не узнавать, а просто убить? Чтобы ничто из того, что я могла бы знать, не выплыло наружу? Но тогда их поступки лишены логики. Сначала похитить детей, потом убить мамочку, не добившись сведений? Это же глупо.

Вот только если… Черт побери, ну и дура же я, оказывается. Могла бы спросить Дрюню, очень ли быстро ехала машина. Можно же просто сшибить, напугать и запихать в тачку, и делай что хочешь. И что прикажете делать?

Впрочем, занятие у меня, безусловно, имеется. Надо расспросить сотрудников Костика. Он же работал санитаром. Это очень интересно. Кому и за что потребовалось убивать санитара обычной больницы? Непонятно. Совершенно неясно. Тем не менее, все можно понять и осмыслить.

Наконец больница оказалась прямо передо мной. Загнав машину на стоянку и поставив на сигнализацию, я вышла и направилась к входу в здание.

– Девушка, вы к кому? – осведомилась у меня худенькая женщина средних лет, сидевшая за стойкой регистратуры. Я спокойно подошла к ней и сказала:

– У вас работал Костя Хорьков. Я бы хотела поговорить с его сотрудниками.

– А кто вы? – сразу же нахмурившись, спросила женщина. – Вы из милиции?

– Да, – холодно ответила я. – Из милиции.

– У нас уже были, – оповестила меня регистраторша, надеясь, что я развернусь и уйду. Но этого делать я не собиралась. Идти к Жоре и устраивать ему допрос с пристрастием? Ну уж нет.

– Я в курсе, – равнодушно улыбнулась я. – Так с кем я могу поговорить? – В конце концов, сотрудник милиции не обязан объяснять свои намерения. Только что делать, если у меня потребуют удостоверение? Хотя… У меня же есть превосходная «липа», дарованная как-то Жорой.

– Костя работал медбратом. Я полагаю, вы можете пообщаться с санитарами из его смены.

– И где мне их найти? – осведомилась я.

– Да вон Гришка стоит, к нему обратитесь, – махнула рукой в сторону женщина. Я взглянула в указанном направлении. Молодой человек в белом халате небрежно прислонился к стене и лениво разглядывал потолок. Я направилась к нему.

– Здравствуйте, мы не могли бы поговорить?

– Конечно, – с готовностью ответил парень, разглядывая меня. Похоже на то, что я ему понравилась.

– Может быть, мы выйдем на улицу? – спросила я, не желая, чтобы все вокруг слышали нашу беседу. Санитар Гриша кивнул, и мы вышли из здания больницы.

– Вы из милиции? – сразу же, едва я закурила, осведомился санитар, слегка прищурившись. Презрение к родимым органам правопорядка читалось как в книге, несмотря на отсутствие психологического образования.

– Нет, я просто Костина знакомая, – вполне правдиво сказала я. – И хочу кое-что узнать.

– Девушка, что ли? – с пониманием и сочувствием улыбнулся санитар. – Меня Гришей зовут, – несколько нелогично заметил он.

– Полина Андреевна, – представилась я спокойно. – Нет, не девушка, просто знакомая.

– Хорошо, что не мент – не люблю я их страшно, – вздохнул Гриша. – А что вы хотите узнать?

– Как Костя работал? С кем общался?

– Костику не везло, – приняв меня за свою, весело вещал высоченный санитар в белом халате и шапочке, надвинутой на черные густые брови. – Невезуха та еще. Постоянно как сложный случай или покойник – так в его смену.

– Вот как? – удивилась я.

Значит, в смену Кости умирали люди. Подкопаться не к чему, насколько я поняла – иначе менты бы его живо арестовали. И что это значит? Костик – типичный неудачник или нетипичный преступник? Это даже любопытно.

– А что, никаких подозрений не было? Неужели на Костю никто не думал?

– Нет, разумеется. Все было совершенно чисто – умирали в большинстве тяжелые больные, в этом не было совершенно ничего удивительного.

– А ты знаешь, кто именно? Можешь назвать имена?

– Разумеется, запросто, – и санитар Гриша продиктовал мне пять имен. Я стремительно записала их в свой блокнот. Меня очень интересовало, почему же загадочные смерти не потревожили милицию.

– Неужели все больные, умершие в Костину смену, были настолько тяжелыми?

– Ну, не все. Но ничего предосудительного не было. Случайности.

– Тебе самому-то не кажется, что такая цепочка случайностей выглядит не слишком естественно?

– Может, и так. Но ничего подозрительного не было. И разные судьбы бывают у людей. Если бог человека невзлюбит…

С этим все ясно, нет нужды выслушивать теологические речи санитара – в Костину смену умирали люди. Конечно, может быть, и случайно, а может, и нет. Кто знает.

– Не знаешь, Костя с кем-нибудь встречался? – спросила я. – И вообще, с коллективом он в каких отношениях?

– Встречался он с видной девицей, блондинкой. Красивая, как русалка, и глаза синие-синие. Она постоянно на тачке к больнице прикатывала, на такси. С бабками девка. Но это так, мельком видели. Леной ее звали. А вообще, Костик не болтун. Держался он замкнуто, праздников с нами не отмечал. Все больше с главврачом общался. Хотел в медицинский поступать, кажется, – задумался санитар.

– Спасибо большое, ты мне очень помог, – улыбнулась я. Тут из холла раздался дикий женский вопль:

– Гришка, где тебя черти носят! Каталку, живо!

И санитар, лихо сдвинув шапочку набекрень, убежал. Я вернулась в больницу и подошла к кабинету главного врача – ведь именно с его помощью было сделано алиби Костику, когда его замели за наркоту. Значит, врач должен что-нибудь знать. Скорее всего, сей почтенный джентльмен тоже замешан во всей истории. Что-то слишком много народу имеет отношение к смерти бедного Костика. Не слишком ли жирно для одного мальчишки?

Но кабинет был закрыт, и я снова отправилась к неприветливой регистраторше.

– А где я могу найти главврача?

– Он в своем кабинете, – спокойно ответила та, решив, что огрызаться на меня – себе дороже.

– Там его нет, – возразила я так же спокойно.

– Значит, вышел, – после некоторого размышления выдала регистраторша. – Ждите.

Логика в ее словах, безусловно, была. И я заметила себя на мысли, что тщательно продумываю эту фразу. Если человека нет в кабинете – значит, он, безусловно, вышел. Черт, откуда во мне это буквоедство? Я оперлась о стойку, приготовившись к длительному ожиданию. Вдруг дама в регистратуре охнула:

– Да вон он идет! – и указала мне на мужчину в белом халате и шапочке. Я стремительно ринулась за ним, но не успела – главврач скрылся в собственном кабинете.

Едва я решила постучать в дверь, как он стремительно вылетел из своего кабинета и прошел на улицу. Краем глаза я увидела серую машину, «девятку» – поцарапанную и далеко не новую. Это навело меня на определенные размышления. Вылетев из больницы, я уселась за руль собственного «Ниссана» и рванула вслед за машиной. Я давила на газ, попутно пытаясь не очень-то светиться – не нужны мне лишние проблемы. Так что приходилось сохранять определенную дистанцию, что на наших забитых транспортом дорогах не так уж просто. В итоге я подъехала к конечному пункту следования несколькими минутами позднее «девятки» – и остановила машину. Серая «девятка» стояла на открытой стоянке перед баром, как гордо вещала яркая неоновая вывеска. Я вышла из машины и подошла к дверям. Они оказались закрыты, и на стекле висела табличка: «Мест нет». Логично и лаконично, сказала бы я. Вот только этого мне не хватало!

Ну и как прикажете в бар проникнуть? Ломиться? Или представиться проституткой, предложив свои услуги?

Но удача повернулась ко мне лицом как раз в тот момент, когда в голове зрел сумасшедший план – разметать весь бар по камешку, набить морду охраннику и спрятаться где-нибудь в помещении. Тяжелая деревянная дверь приоткрылась, и в щели показалось знакомое лицо – очаровательная круглая рожица моей приятельницы, Дашки. Она с сомнением смотрела на меня, потом взвизгнула обрадованно:

– Полина, ты ли это? И что ты здесь делаешь?

– Дашенька, у меня к тебе огромная просьба, – вцепившись в руку девчонки, прошипела я. – Мне необходимо понаблюдать за этими ребятами, которые сейчас вошли. Можешь провести меня в подсобку или куда еще?

– Ну… могу в принципе, – ошарашено посмотрела на меня Даша и мотнула рыжей гривой волос – предметом моей искренней зависти несколько лет назад.

– Слушай, а ты что, здесь работаешь? – наконец опомнилась я от потрясения увидеть знакомую в этой забегаловке. Как тесен все-таки мир! Никогда бы не подумала, что Дашка, с ее-то музыкальными способностями, будет работать в таком злачном месте.

– Ну да, я официантка, – рассмеялась она, втягивая меня в полумрак холла и ведя за собой. – Что, не думала?

Понимаешь, Полин, мне ужасно надоело тренькать на гитаре и прозябать с частными уроками. Сейчас музыкой не очень-то интересуются. Предпочитают слушать всю эту чухню. А зачем тебе надо в бар, если не секрет? – наконец оторвалась от обсуждения мировой деградации Дашка. – Что ты тут забыла? Ой, ну конечно. Ты, наверное, опять ведешь расследование.

Я не ответила – пусть думает, как хочет. И приоткрыла занавески, отделяющие нас от зала. За столиком уверенно восседали три человека – красивая девушка со светлыми волосами, которой на вид было лет восемнадцать-двадцать, главврач больницы и высокий представительный человек. Этот последний заинтересовал меня больше всех остальных. Такая в нем чувствовалась уверенность! Она сквозила в каждом жесте, в поворотах седовласой головы и надменной улыбке. Мужчина был привлекательным, но не внушал приязни. Наверное, из-за своей откровенной надменности. Он смотрел вокруг свысока.