Текст книги "Ближе к телу"

Глава 8
Ольга

Полина доставила меня домой и укатила к себе. Я обдумывала информацию, которую успела узнать за свои визиты. Но ночью думать как-то не хотелось, и если честно, я очень устала, голова разболелась от напряжения, а ноги от непривычной физической нагрузки. И я легла спать. Странно, насколько моя жизнь наполнилась событиями в последние пару дней.

Лежа в постели, я вспомнила о детях – и разревелась. Так со слезами я и заснула. Утром проснувшись, я поняла, что моя белоснежная когда-то наволочка совершенно испорчена, косметику с лица смыть я вчера не потрудилась – слишком устала. И, чтобы не расстраиваться, я запихала наволочку куда-то вглубь шкафа. Вот еще, буду я о постельном белье раздумывать, когда кругом столько неприятностей.

Еще то, что Полина сказала про Ленину пудреницу… Интересно, зачем наркотики в пудре? И почти с полной уверенностью могу сказать – Лена не была наркоманкой. Мне пришлось сталкиваться с этими несчастными людьми за свою практику, я сразу вижу наркомана. Но тогда зачем… Может, это вовсе и не Ленина пудра – кто знает. Я же не спрашивала у нее. А надо было поинтересоваться.

Я набрала номер телефона Полины, желая обсудить с ней все известные нам факты и решить, чем сегодня занимаемся. Но трубку никто не брал. Наверное, Поленька сердится за то, что вчера я ее не предупредила, и сегодня решила отстранить меня от расследования. Но это она зря – в конце концов, на карту поставлены жизни моих детей. Только вот чем мне заняться?

Вдруг я вспомнила о фотографии, обнаруженной рядом с телом Кости.

Я же забрала такую же у матери Костика. На фото была изображена Лена, в этом я теперь уверена – недаром же протанцевала с ней чуть не всю ночь. А Лену Полина видела в кафе, в компании бандита и главврача.

Значит, они точно связаны со всем этим. Может, они и убили Костю, а потом похитили моих детей? Надеюсь, скоро мы об этом узнаем.

Я нашла фотографию в своей сумочке – куда я ее положила, там и лежала – и присмотрелась. На ней был изображен ветхий частный дом, рядом – привлекательная девушка. Лена.

Я смотрела на фотографию и думала, что же за номер такой и почему он был записан именно на обрывке снимка. Случайно ли это? Непонятно. Скорее всего, просто клочок бумаги первым попался под руку. А если нет? Если этот дом – подсказка? Обычный частный дом. Таких по Тарасову сколько угодно. Но если номер как-то связан с домом… А вдруг именно в этом доме и находится то, что у меня требуют опасные личности? Ведь рядом с ним стоит Лена, как сказала Полина и убедилась я сама – та девица, которой звонил Костик. Все это может быть связано. Тогда… Обязательно надо найти этот дом. Только как это сделать?

Я внимательнее присмотрелась к фотографии. Одела очки и снова уставилась на снимок. На выщербленной стене частного дома явно была какая-то табличка. Только вот разобрать что бы то ни было оказалось достаточно сложно. К тому же мешали листья, затеняя дом. Но я не сдавалась. Отыскала в игрушках детей увеличительное стекло в выщербленном пластиковом футляре и навела на фотографию. Есть! Третья линия, дом сто десять. Странные номера. Если это в Тарасове – то только недалеко от рынка. Я так полагаю. Найти бы еще эту третью линию. Впрочем, сам домик заметный – стены серые и на вид не слишком крепкие, низкая крыша. И снимок, судя по всему, сделан не так давно – Лена не успела измениться, как происходит с человеком в течение нескольких лет. Если только этот дом не снесли и если он находится в Тарасове, я его обязательно найду. Никуда он от меня не денется.

Я собралась и поехала на рынок.

Побродив по всевозможным закоулкам, я все же сумела отыскать нужное мне здание. Дом производил впечатление нежилого. Да и весь район – тоже. На улицах была пустота. За чьим-то забором надрывалась собака, кудахтали куры. Как в деревню попала.

Я подергала синюю облезлую калитку. Она не открывалась. Ну правильно, кто оставит двери открытыми? Подумав пару минут, я решила рискнуть. Неловко взобралась на забор, прижавшись животом к шершавым доскам. Если моя шубка выдержит такое издевательство, ей можно ставить памятник.

Неуклюже перебравшись через забор, я плюхнулась на подмерзшую землю и поняла: памятник моей шубе не грозит. Прямо посередине впереди красовалась дырка, вырванный клок одиноко свисал почти до колен. Обидно, конечно, но еще более обидно будет, если я ничего не найду, и все мои мучения окажутся зря.

Я осмотрелась. Небольшой дворик, над которым нависало ветхое одноэтажное строение. Ну и куда мне отправиться? Я постаралась сосредоточиться – может, интуиция что подскажет. И направилась почему-то к сарайчику, который вплотную прилегал к дому и больше напоминал маленький курятник. Подергала дверь. Она не открывалась. Ну не уходить же теперь! Полина бы точно смогла найти выход из ситуации. А чем я хуже? Мы же сестры. Значит, я тоже найду выход. В данном случае вход, точнее, способ проникнуть в сарай.

Ударив по двери ногой, я охнула – мои конечности не позволяли такого к себе отношения, а дверь хоть бы пошелохнулась. Так дело не пойдет. Я не собираюсь калечиться. Эта зима и так оставит о себе воспоминание в виде синяков и выдранного клока меха на шубе. Значит, физические методы здесь не пройдут. К сожалению, пользоваться отмычками и шпильками для открывания замков я не умею – это Полина такой тихий гений. У меня же нет, видимо, криминальной жилки.

Я огляделась в поисках топора или чего-нибудь, столь же пригодного для взлома. К несчастью, на подмерзшей земле лежала только одна более-менее подходящая вещь – короткая железная палка, очень тяжелая. Не знаю, как полагается взламывать двери. У меня тряслись поджилки – что ни говорите, а дело это противозаконное. Но решимость была сильнее. И я осторожно поддела дверной замок, потом налегла на палку всем своим весом. Что-то хрустнуло, и я отскочила, испугавшись, что хрустят мои косточки. Но дверь с жутким скрипом раскрылась. Господи, это ж надо! Я взломала обычный погреб – в котором хранится картошка, а полки заставлены банками из-под варенья. Нет, Полине я этого никогда не расскажу – она же засмеет меня. Влезла в чужой двор и в лучших традициях взломщиков-неудачников открыла… сарай для картошки!

Только из упрямства, изредка свойственного моей тонкой натуре, я решила обыскать погреб – иного слова просто не нахожу. Вот именно, обыскать – даже не зная, что ищу и зачем вообще полезла в этот двор.

Переставив местами банки с заготовками, я не нашла ничего интересного, за исключением пыли и нитей паутины. Ощутив липкую паутину, я едва не потеряла сознание – значит, здесь могут оказаться пауки! Господи, какой ужас! Потом, рассудив трезво, я решила, что ни один нормальный паук в таком холоде жить не будет – или погибнет, или переселится куда потеплее. Тем не менее, на полках ничего не было. В досаде я провела рукой снизу по полкам – где-то читала или слышала, что таким образом можно найти тайник. И… Господи, кажется, мне повезло! Трясущейся рукой достала тонкую пластинку, к которой снизу было прицеплено что-то полиэтиленовое, гладкое на ощупь.

Ну надо же! Я ошиблась. Это оказалась всего лишь фанерка, обклеенная клеенкой – защита от влаги, вероятно. В досаде я растерзала фанерку на мелкие кусочки, но ничего не нашла. Потом яростно пнула ногой холмик картошки на полу. И задумалась. Вещь, особенно дорогую владельцу, никто не спрячет в очевидное место. А я обыскала все действительно очевидные места в этом сарае. Половицы оторвать я при всем желании не смогу.

Ох, а может быть… Да нет, такое невозможно – это же не детектив, а жизнь! Но все же… Картошка, наваленная в кучу на земле… И в дровяном загончике у стены тоже картошка, вперемежку с морковью и свеклой. Не слишком ли сложно? И я еще раз пнула кучку картофеля на полу. Там что-то зашуршало, или мне показалось? Как хищная птица на добычу, я бросилась на засыпанные песком клубни. И в руках моих оказался непрозрачный пластиковый пакет.

Он был тщательно заклеен скотчем. Я с трудом разорвала упаковку, оцарапав пальцы. Под пакетом оказался достаточно толстый слой желтоватой бумаги, тоже обмотанный широкими лентами прозрачного скотча. Порвать столь плотную субстанцию не удалось, и я отыскала в сумочке маникюрные ножницы. Справившись наконец с бумагой, я увидела еще один пакет, уже прозрачный, в котором лежала дискета.

Может, это компьютерные игры? Так бережно хранимые?

Я рассмеялась собственному глупейшему предположению. Теперь я была уверена, что Костика убили из-за этой дискеты. Остается просмотреть информацию – и… преступление будет раскрыто, а дети мои вернутся домой. Во всяком случае, я на это очень-очень надеюсь.

Исключительно для очистки совести я переворошила все банки на полках и только вымазавшись в пыли, решилась покинуть сарайчик. Больше я ничего найти не смогла – обидно. Но будет еще более досадно, если дискета не содержит ничего важного, и я просто «из любви к процессу» взломала сарай.

Потом я подошла к дому. Не знаю, стоило ли обыскивать еще и дом, да и как это сделать, но я решила попытаться. И уже приготовилась поддеть железной палкой дверь домика, когда где-то вдалеке завыла милицейская сирена. Я здорово испугалась – и птицей перелетела через забор. Стоя уже с другой стороны забора, подальше от места преступления, я поняла, что забыла сумку. Вот это номер! Нет, не стать мне взломщиком-профессионалом, надо же, растеряха какая. Мне пришлось вновь перебраться через забор, оглашая всю округу пыхтением, и добывать свою сумку, оказавшуюся почему-то на кучке дров. Повторить трюк с перепрыгиванием через забор мне не удалось – и я оперлась о какую-то доску в калитке, чтобы перелезть. Господи, доска с такой легкостью отодвинулась! Мне бы стало смешно, если бы не было так страшно и обидно. Я лезла через забор, причем проделала этот трюк трижды! А тут, оказывается, можно было преспокойно пролезть в калитку. Вот чудо-то! Ну почему я не подергала доски? Полине рассказать – она же засмеет!

Ну нет, Полине я об этом докладывать не буду – совершенно необязательно ей знать, как опростоволосилась ее сестренка. Главное, чтобы я страдала не зря – иначе я сама себя со свету сживу. Такое пережить – да когда сирена завыла, у меня сердце чуть не разорвалось – и не получить награду в виде важной дискеты!

Вернувшись домой без приключений, я вставила дискету в дисковод. У меня есть старенький компьютер, на котором я порой делаю свои работы по психологии или распечатываю тексты на заказ. Происходило что-то странное – дискета не открывалась, требуя какой-то код доступа. Ну откуда мне знать, какой там может быть код доступа? Что я, хакер или компьютерный гений какой? Тоже мне, конспираторы. И что теперь делать?

Не без дрожи я пробежала пальцами по клавиатуре. Честно говоря, было страшно – вдруг из-за неправильного кода вся информация сотрется? Такое бывает, я знаю. Но не произошло совершенно ничего – только на экране высветилась надпись: «Неверный код». Можно было бы обратиться к Жоре – у них там наверное есть люди, разбирающиеся в компьютере. Но если честно, мне не очень хотелось объяснять, каким образом добыта эта дискета. Это во-первых. А потом, я боялась, вдруг все старания зря и на дискете какая-нибудь игрушка, например. Или документация давно прогоревшей фирмы? Меня же тогда засмеют.

Я задумалась. Что может быть использовано в качестве кода? Предположим, Костя переписал на дискету какую-то важную информацию, пока я не знаю, что именно. И ему было нужно эту информацию скрыть, чтобы никто лишний не смог прочесть. Какой он мог выбрать шифр?

Может быть, дату своего рождения? Откуда же мне знать, когда родился несчастный парнишка? Или, я не знаю, год окончания школы. В общем, кодом может быть что угодно. Я даже не знаю, сколько в нем цифр, букв или знаков. Хуже всего, если информация на дискете скрыта от посторонних глаз произвольным набором цифр – откуда мне знать, сколько их и какие именно. Или номер телефона подружки. Мало ли, что могло прийти в Костину непутевую, судя по всему, голову.

Впрочем, если код выбран произвольно, он обязательно должен быть где-то зафиксирован. Только где? Может, Костик давным-давно уничтожил шифр, а дискета осталась?

Мой взгляд упал на клочок бумаги, где были записаны цифры с фотографии. Не зря же этот обрывок Полина нашла рядом с трупом. И – была не была – я набрала на клавиатуре эти цифры: 784605. Есть! Дискета открылась. На ней было несколько файлов, все довольно объемные. Открыв один из них, я углубилась в чтение. Ничего интересного, собственно. Какие-то адреса, телефоны, номера банковских счетов…

Вдруг взгляд мой наткнулся на смутно знакомую фамилию. Никитин… Ох, ну точно, это же криминальный авторитет! И его адреса, телефоны… Боже, во что же мы влипли! Из-за этой дискеты и убили Костика, по всей вероятности.

Я ринулась к телефону, намереваясь позвонить Жоре. Но сначала набрала Полинин номер телефона. Все же она моя старшая сестра и должна знать, что лучше сделать. Объясняться с Овсянниковым мне совершенно не хотелось – он же обязательно начнет упрекать. И ладно бы словами, а то взглядом – а я так чувствительна к укоризненным взорам. Сразу краснеть начинаю и полностью ощущаю груз своей вины. Пусть Полина объясняется со своим бывшим. Никто не брал трубку. Я снова и снова набирала номер, но результат не изменялся. Что же теперь делать? Куда могла отправиться Полина? Да в сущности, куда угодно. Она могла поехать… Куда же могла отправиться Полина? Вчера она мне ничего не рассказывала. Может быть, что-то натолкнуло ее на разгадку преступления? Например, наркотик в пудренице Лены. Тем не менее, сестры нет дома. И что делать?

Ну точно, надо звонить Жоре.

– Жорочка, приезжай ко мне! – услышав голос родственника, пусть бывшего, воскликнула я.

– Оля, что случилось? – удивленно спросил Жора. – Что-то с Полиной?

Ну конечно, его только Поля и интересует. На преступления ему уже начихать. Надо же!

– Нет, не с Полиной. Приезжай, кажется, дело серьезное, – заверила я его. Уж в этом-то Жора не сомневался – просто так я ему обычно не названиваю. Зачем мне это надо, спрашивается. Он же не мой бывший муж, а Полинин, правильно? Но в этой ситуации мне просто не к кому обратиться. Разве что к Кириллу – так он в милиции не работает. Жора, как-никак, слуга закона, и он просто обязан разобраться с этим делом.

Значит, Костю убили из-за этой дискеты – было из-за чего, наверное. Теперь становится совершенно ясно, что убили Костю Хорькова люди из банды Никитина – я не думаю, что его конкуренты могли это сделать. Скорее всего… Именно эту вещь у меня требовал импозантный бандит, к которому меня привезли с нежеланным визитом. И если я отдам эту дискету бандитам, они обязательно убьют меня – нежелательные свидетели не нужны никому. Впрочем, человек, которого я видела, не Никитин – Полина прекрасно описала этого бандита, и он, по меньшей мере, вдвое старше. Либо это один из помощников Никитина, либо конкурент. А конкурент не станет убивать меня. Может, конечно, и станет – кто их знает, этих криминальных баронов. Так что оптимальный вариант – отдать дискету Жоре, и пусть он сам разбирается со всеми преступниками мира. Ему по службе положено. А может, не стоит? Вдруг правда убьют?

Тем не менее, деваться некуда – Жоре я уже позвонила, и про дискету ему обязательно скажу. Не стоит скрывать информацию от органов правосудия в лице Георгия Овсянникова. Порой это чревато непредсказуемыми последствиями. Так что пусть с этим делом разбирается Жора.

Вот только какое отношение ко всей этой истории имеет «Жирный прах» и компания? Костя работал у него личным массажистом, как рассказала Полина. И встречался с Леной. Лену «Жирный прах» считает едва ли не элитой своего шоу. Может, он сам прибегает к наркотикам и держит Лену в качестве личного поставщика? Да кто ж его знает. Но мы с Полиной обязательно узнаем это – еще бы найти преступника… В самом деле, когда конец расследования так близок – становится ужасно интересно, кто же совершил эти преступления.

Если убили Костю Хорькова люди Никитина (а мне кажется, именно так и произошло), то Лена прекрасно знает о его смерти. А она знает. Господи, неужели можно дойти до такого цинизма – встречаться с человеком, после чего убить его? Конечно, если Лена это и сделала, то не сама. У ее папочки есть помощники, вероятно. Но все равно – мне лично этого не понять. Наверное, я недостаточно современный человек, далека от проблем теневого бизнеса. Может, у них так положено – встречаться с человеком, называть его своим другом, а потом убить? Не знаю и знать не хочу.

Жора приехал на удивление быстро, присвистнув, просмотрел дискотеку и с немым укором взглянул на меня. Потом предложил:

– Едем к Полине, и вы мне все рассказываете.

Спорить я не стала. Через несколько минут мы уже поднимались к моей сестренке. По пути я спросила у Жоры:

– Ничего нового про убийство Кости нет?

– Да вроде бы нет, – задумался Жора. – Впрочем… Ты говорила, что тебя кто-то ударил по голове, да?

– Точно, – потирая ушибленное место и ощущая шишку, согласилась я.

– Тогда одно становится непонятным – зачем бандитам было ждать часа полтора в квартире с трупом? Костю убили около трех.

Да, это и впрямь совершенно загадочно. Тем более, Жора кое-чего не знает. Полина же нашла рядом с Костей фотографию с кодом. Странно, если преступники находились в Полиной квартире в течение часа-полутора, они не могли не найти фотографию. А нужна ли она им? Скорее всего, очень даже – по крайней мере, обыскать тело могли бы без проблем. Так они, судя по всему, не стали этого делать. Я повернулась к Жоре и спросила:

– А у… Костика, – ужасно не хотелось произносить слово «труп» или «тело», – нашли документы, деньги или что-то в этом роде?

Овсянников задумчиво посмотрел на меня, пытаясь понять, к чему я задала такой вопрос. Потом все же ответил, очень медленно, обдумывая каждое слово:

– Да, у него в карманах пиджака нашли паспорт, бумажник с деньгами и проездной, а также ключи от квартиры. Но почему ты спрашиваешь? Разумеется, его убили не с целью ограбления, я в этом совершенно уверен. Его бы не стали убивать, чтобы ограбить, в квартире Полины.

– Полностью с тобой согласна, – вздохнула я. И снова задумалась.

Что же выходит? Значит, меня ударил по голове не убийца, а кто-то другой. Но это совершенно не укладывается в нашу теорию. То есть убийцей был не тот человек, которому нужна дискета. Кто же тогда?

Двери были закрыты, а на трезвоны никто не отвечал. Благо, у меня есть ключи, которые Полина с боем оставила мне на всякий случай – долго я добивалась этого преимущества. Поля почему-то боится, что я обязательно потеряю ее ключи – как говорится, заходите, люди добрые, берите что хотите. Я долго отстаивала свою точку зрения, доказывала необходимость иметь ключи от ее квартиры – в итоге сестренка все же сдалась. И я открыла двери собственными ключами.

На столике у зеркала лежала записка: «Оленька, я уехала на встречу. Если не вернусь – звони Жоре». И еще письмо. В котором «место встречи изменить нельзя». И Полина уже уехала, причем довольно давно. Мы с Жорой переглянулись и замерли, ужаснувшись одной и той же мысли – Полина в опасности. Куда бежать, что делать?

Жора чертыхнулся, потом извинился и рванул к телефону. Набрал номер, потом положил трубку – он понятия не имел, что может сказать своим сотрудникам. Где искать его бывшую жену?

– Ольга, рассказывай все по порядку, – потребовал он, повернувшись ко мне. – И желательно быстро, потом решим, что делать.

Как будто я сама не понимаю, что действовать нужно очень быстро. Моя сестренка в опасности. Но приступить к рассказу я смогла лишь через несколько минут, в течение которых лила слезы. Эти дурацкие слезы всегда появляются невовремя.

Потом я приступила к рассказу, начав с фотографии, обнаруженной рядом с трупом. Жора укоризненно посмотрел на меня и вздохнул. Я не стала оправдываться, но прекрасно поняла, что ожидает Полину, когда она вернется. И продолжила рассказ.

Когда я поведала Жоре о своем похищении, он схватился за голову:

– Ольга, вы с сестрой совершенно сошли с ума! Связаться с тарасовской мафией! Ненормальные!

– Ну и что я могу сделать? – возмутилась я. Еще мне не хватало нравоучений. Попутно я старалась вспомнить, что же еще не сказала Жоре, что ему нужно знать. Вроде бы все рассказала. А потом спросила:

– Жор, как ты думаешь, моих детей похитили люди Никитина?

– Оленька, мне кажется, да. Знаешь что? Я сейчас передам дискету моим ребятам, они разберутся. И в случае чего начнут действовать, благо, Полину Андреевну они прекрасно знают. А мы с тобой будем ждать Полину у нее в квартире.

Я полностью согласилась с этим предложением – наиболее рациональное, на мой взгляд. В самом деле, куда мы можем направиться?

А Жора общался по телефону, раздавая приказы. Наконец приехал один из его сотрудников или подчиненных, забрал дискету и отправился на работу. Пообещав при этом позвонить, если хоть что-то прояснится, и посоветоваться насчет всевозможных действий. Мы с Жорой остались ждать дома. Причем бедняга ходил из угла в угол, явно нервничая. Надо будет рассказать об этом Полине – она-то не верит, что Жора ее действительно любит. А он вот как переживает. Я, пока нечем заняться, решила зашить шубу, пострадавшую в моих приключениях. Но попытка решительно провалилась – иголка почему-то не желала прокалывать плотную кожу, а когда кончик проник сквозь ткань, она сломалась. Поранив палец и взвизгнув при этом, я бросила столь бесполезное занятие и поставила чайник. К счастью, чай у Полины все-таки нашелся, хотя она предпочитает кофе.

– Оля, куда могли отвезти твою сестру? – спросил Жора. Ну откуда я знаю, где может быть Полина? Она хороша, конечно – могла бы и предупредить меня. Счастье привалило – ни детей, ни сестры родной. И где ее теперь искать?

Я разревелась. Жора вздохнул, посмотрел на меня и сказал:

– Оля, не расстраивайся, ее обязательно найдут, если она где-то по адресам, указанным на дискете.

– А если нет? – пытаясь остановить поток слез, спросила я. Вопрос завис в воздухе в качестве риторического. Жора тоже не представлял, что будет, если Полину не найдут. И уже через пару минут наши роли изменились – мне пришлось успокаивать бедного Жору. Я в более выигрышном положении – уверена в силах сестры. В мозгу Жоры же укоренилась иллюзия о том, что Поленька – нежная и слабая женщина, хотя она разубеждает его в этом ежедневно.

– Жорочка, ты не очень волнуйся, Полина сможет справиться с любой ситуацией. Она же прекрасно дерется и сумеет за себя постоять.

– Ольга, вы не в игрушки играете. У этих людей могут быть автоматы. Знаешь, что это такое? О-ру-жи-е! Ольга, как вы только вляпались в эту историю? Ладно Полина, но ты-то как могла ей потворствовать? – менторским тоном вещал Жора. – Неужели нельзя было положиться на милицию? Какого черта вы вообще взялись за это дело?

– Во-первых, – ответила я сравнительно спокойно, – я никуда не лезла. Меня к этому принудили, похитив детей. Во-вторых, мы все же раскрыли дело и дали тебе работу. Можно будет многих посадить за решетку, причем тех, кто этого заслуживает. В-третьих, о чем ты вообще говоришь, когда здесь нет Полины? Жора, нам надо думать о ее освобождении.

Вдруг в замочной скважине что-то зашуршало, и Жора схватился за пистолет. Дверь тихонько приоткрылась…