Текст книги "Сила магии"

Бежать, в принципе, реально. Обладатель золотых цепей может раздавить серебряного или бронзового плетуна, но это чревато. Десяток Магов ворочают здесь землю уже лет сто, а уж про Волшебников и учеников и говорить не стоит. Сбежать смогли только трое, но это почти легенда. Гиблое место. Есть еще одна история, тоже легендарного оттенка. Будто где-то здесь недалеко существует проход в соседнюю Бэсснию. Если найти его, можно выбраться и с плетуном. Но где этот счастливый выход – никто не знает. Локи и вовсе не верил в существование перехода. Мало ли что говорят… Так не бывает, чтобы все искали и никто не нашел. Это просто красивая сказка, а еще никому не удавалось сигануть из реальности в сказку – хоть с применением магии, хоть без оного.

У меня, однако, вариантов нет. Нужно любой ценой выбросить отсюда Ронни и девочек. Чертов Ронни. Без него им не выбраться, а я бессилен, как младенец. Вот уж не думал, что за спасение этого паршивца буду жилы рвать.

Кстати, с Локи работать куда безопаснее. За весь день не больше двух ударов, и те абсолютно ожидаемые, а значит, безобидные. Кстати, насчет побоев и энергии я ошибся. В этом чертовом измерении все было не по правилам. Энергетическую помощь давали только неотраженные удары. Закрываясь от боли, закрываешься и от энергии. Исключение составляла только территория Черной Башни. Там любое действие было в минус, а защититься от боли и ударов было практически невозможно. Если там кого-то били, на выходе этот кто-то был полутрупом. Впрочем, до крайних мер доходило редко. Как правило, ограничивались просто парой дней заключения, но и это считалось суровым наказанием – энергетические потери после пребывания в Башне восполнялись долго и трудно. Солнце уже клонилось к закату, когда Учитель сказал мне:

– А знаешь, малыш, тебе даже повезло, что судьба забросила тебя сюда. В этом измерении бессильна магия, но уязвимы Маги. Ты же силен тем, что тебе нечего терять, а выиграть можешь все. Заклятие – страшная сила, но и против него есть противоядие.

– Выходит, есть надежда? – я откровенно возрадовался, потерял бдительность и прозевал появление надсмотрщика, за что тут же поплатился.

– Надежда всегда есть, – успокоил Локи, дождавшись, пока я переведу дыхание. – У тебя два пути.… Или убить Мага, или освободить. А физически уничтожить Мага возможно только в этом измерении. Видишь, как все вышло.

Да уж, вышло все хуже некуда. Легко сказать – убить. Киллер, боюсь, из меня никудышный. И как это Локи себе представляет, хотел бы я знать. Пришел, увидел, замочил? Я курицу-то на жертвеннике режу со скрежетом зубовным, а тут целый Маг. Я споткнулся о камень, в кровь разбил ногу и разразился такими проклятьями, что сам испугался. Сдают нервишки-то. Остаток дня я кое-как прохромал, но от размышлений своих скорбных отказался. Вредно это для здоровья, подумаю в другой раз.

Кальян, имбирное пиво, кофе и безделье, как выяснилось, весьма пагубно влияют на состояние моей физической формы. Уже после второго дня работ я понял, что с ног валюсь от усталости. А солнце все не садилось и не садилось. Мои соболезнования Ронни, этот лентяй, наверно, уже при смерти. Так оно и было.

Рональд, получивший сегодня в пару пожилого полноватого волшебника, не дожидаясь сигнала об окончании работы, улегся на борозду и заявил, что на сегодня его труд завершен. Уговоры потерпеть еще чуть-чуть на него не подействовали. Я был слишком далеко, чтоб вмешаться, а добродушный толстяк-напарник для упрямого Ронни был не указ. На подавление бунта немедленно примчался бородач в кафтане, и нарушитель спокойствия был порот прямо на поле. Говорил же этому шалопаю, чтоб занялся медитацией и йогой. Но моим советам он предпочел эйрское светлое, танцы на столе и хроническое безделье, вот и поплатился за это целостностью собственных ягодиц. Даже с другого конца поля было видно, что от общения с кнутом кафтанщика они припухли и покраснели чрезвычайно. Я, конечно, ему посочувствовал, но в глубине души злорадствовал. Местная власть исполнила мою многодневную мечту: вздула этого маленького бездельника по полной программе.

Видели бы вы, с какой прытью он продолжил работу! Сразу видно, пропустил все удары – энергия из ушей поперла. Толстяк напарник за ним еле поспевал. Еще чуть-чуть и бездельник Рональд станет фанатом земельных работ, вот она польза ременно-попочного воспитания. Не зря Локи был в свое время сторонником физических наказаний. Правда, ассоциация Магов наложила запрет на такие действия, но это не мешало ему раздавать нам подзатыльники и тумаки, как сейчас помню. А если учесть, что попал я в учение к Локи до наложения запрета и особым рвением к учебе не пылал, воспитывал он меня ремнем пониже спины с завидной регулярностью.

Это, конечно здорово, но, боюсь, еще один такой денек Ронни не переживет. Я удостоверился в отсутствии поблизости надсмотрщика и попросил:

– Локи, расскажи, как сбежать отсюда.

– Решился? – усмехнулся маг. – Может, ты и прав, мальчишка долго не протянет. Но только убежать-то сможет он один. Ты останешься на расправу.

– Это я уже понял. Переживу. Говори, что делать.

– Первую часть я тебе гарантирую, – чуть помедлив, сказал Локи, – со второй полная неизвестность.

– То есть, как? – не понял я.

– Отсюда-то он убежит, если повезет, а вот доберется ли туда, куда хочет…

– Но ведь кто-то все-таки убежал.

– Да, но вся беда в том, что никто не знает, куда. Сюда они не вернулись, это точно, а вот смогли вырваться в наш мир или нет – никто не знает.

– Не понимаю, – признался я.

– Я уже говорил тебе, что это измерение очень малоэнергетично. Магия здесь не работает, так как любой магический процесс требует энергии. Все, что я скажу тебе сейчас, лишь голая теория, но, судя по тому, что никто из беглецов не вернулся, она подтверждается практикой. Ты помнишь теорию тасуемой колоды?

– Только вчера излагал ее Ронни.

– Так вот, мы провалились между картами, так как слишком низко подпрыгнули. Чтобы выбраться отсюда, нужно просканировать верхнее пространство, найти точку перехода, дождаться, когда она замигает, и прыгнуть. Мы чужды этой реальности, по всем законам магофизики она нас сама вышвырнет.

– Вопрос – куда? – засомневался я. – Да и не сможет Ронни ничего просканировать. Он всего лишь подмастерье, да и то не мой.

– Это как повезет… – ответил Локи. – В сущности, тот же прыжок, только с открытыми глазами.

– С ним еще компания из двух девчонок и дракона с карикусом.

– Вы что, на экскурсионном автобусе сюда провалились?! – покосился на меня Локи. – Ну, ты хорош! Девочки, драконы… как еще без походной ванны обошелся?

– Не в том смысле. Девчонки настоящие, дети лет тринадцати. Совершеннейший ужас.

– И ты таскаешь весь этот детский сад за собой по Запределью? Ты совсем рехнулся? Мало тебя дамочка шарахнула по способностям, надо было чем потяжелее по голове твоей бестолковой, проблем было бы меньше.

– Это точно, только это не я их, а они меня по измерениям таскают. Им, видите ли, в Москву по делу срочно.

– Они ж туда за всю жизнь не допрыгают с таким проводником.

– Главное, чтобы выбрались из Ваурии. У них полные карманы палочек, как-нибудь доберутся.

– А могу я узнать, как давно вы здесь гуляете? – с подозрительным ехидством поинтересовался Локи.

– Да уж скоро третьи сутки, – и тут до меня дошло. – О, Великий Мерлин!

– Да уж, стоит поторопиться. На все про все пара часов, а у тебя еще прорва работы.

– Говори, что делать, – взмолился я, – или из стадии хуже не будет мы перепрыгнем в положение хуже некуда.

Локи отвлек надсмотрщика, устроив средней паршивости бунт на корабле. Я временно остался без партнера и под шумок смылся к Ронни. За Локи я особо не переживал, плевать он хотел на все их наказания, это ему как ласковый шлепок с его уровнем медитации.

Рональд так озаботился работой и собственной персоной, что в первый момент меня даже не признал. Я схватил с земли камень, сорвал с шеи Ронни плетуна и прихлопнул паука изо всех сил.

– Слушай меня внимательно, на повторение времени не будет. Сейчас ты рванешь в лес и изо всех сил будешь бежать против солнца. В той стороне обрыв, где остались девочки. Так, вот тебе мое кольцо-индикатор, на карточке он единственный алого цвета. У тебя будет сдвоенная точка, сине-красная, если ты не потерял свое кольцо. Вот карта, – слава богу, я сунул ее в задний карман джинсов, и вороватым аборигенам она не досталась, – берешь девчонок за руки, ищешь на небе мерцающую голубую точку и прыгаешь в этом направлении с открытыми глазами. Постарайся не упускать ее из вида, это как маяк. Все, беги, больше я ничем не могу тебе помочь. Удачи, пять минут форы у тебя есть.

– А ты? Как же ты без кольца?

– Мне оно уже не понадобится, – сдуру брякнул я и испортил все дело. Произошло то, чего я опасался. Ронни уперся, как ишак и с идиотской решимостью в глазах заявил:

– Без тебя я никуда не пойду.

– Палочки действуют еще три часа. Если ты не поторопишься, мы все сгинем в этом чертовом измерении. Геройствовать будешь потом, а сейчас спасай девчонок. Да, блокнот с маршрутом у Алисы, я ей все объяснил. Для ориентира имей в виду, что мы в Ваурии.

– Я не пойду, – упрямо повторил Ронни. – Они тебя убьют.

– Если ты потеряешь еще хоть секунду, они убьют нас обоих. А ну, дуй отсюда!

Видимо, хоть что-то от Волшебника в моих глазах осталось. Под моим взглядом Ронни стреканул к лесу так, что пятки засверкали. И очень вовремя, надо сказать. Трое кафтанщиков уже бежали к нам, размахивая хлыстами. В пути они разделились. Один бросился за Ронни, двое других направились ко мне.

Я схватил камень и метнул его в погнавшегося за Рональдом надсмотрщика. Слава Мерлину, не давшему мне промахнуться, мужик рухнул, как подкошенный. Ронни скрылся в лесу и больше его судьба никого, исключая меня, не интересовала.

Когда надсмотрщики подбежали ко мне, раздался чуть слышный свист. Паук на моей шее среагировал мгновенно. Цепь на руках взвилась вверх, перепрыгнула через голову и сжалась, как пружина. Браслеты на запястьях срослись друг с другом, сковав мне руки за спиной. Ошейник немедленно ощерился острыми шипами и выплюнул еще одну цепь. Один из надсмотрщиков тут же накрутил ее на руку и поволок меня за собой на золотом поводке, как дрессированного медведя по ярмарке. Второй шел следом и подгонял меня ударами кнута, впрочем, напрасно. Меры усиленной безопасности, предпринятые плетуном, позволяли мне двигаться только мелкими шажками, так как цепь на щиколотках укоротилась. К тому же разбитая утром нога все еще болела, и я ощутимо хромал. Я вообще старался передвигаться по возможности аккуратно, ибо резкий поворот головы был чреват сломанной о шипы шеей, а это в мои планы не входило. Интересно, под какую статью я по их разумению попадаю: попытка побега или подстрекательство к бунту? Я бы предпочел последнее. Перспектив все равно никаких, уж лучше сразу, чем всю жизнь под кнутом. Убивать будут или воспитывать?

Пока я предавался размышлениям о будущем, мы прошли поле, бараки и вышли на узенькую, мощеную булыжниками улицу. Звону от моего передвижения поприбавилось. Под него-то мы и добрались до подобия ратуши.

Во двор, в дом, направо, налево – и тут под ногами я увидел лестницу: бесконечная вереница ступеней, ведущая вниз. Спускаться было очень тяжело, мешала короткая тяжелая цепь на ногах. Одно неловкое движение – и покачусь по ступенькам, как колобок. Ощущение у самого горла острых, как ножи шипов, не придавало мне уверенности, и шел я очень медленно, хотя шедший сзади надсмотрщик так старательно подгонял меня ударами кнута, что спина и плечи болели уже более чем сильно.

Наконец, мы добрались до цели. Маленькая темная каморка. Вместо окна чадящий факел на стене. У стены в кресле кто-то сидит, но во тьме его почти не видно. Кафтанщики удалились, закрыв дверь.

– Вот ты какой, Посланец, – голос был бархатно-насмешливым.

Я поискал глазами, куда бы присесть, ничего не обнаружил и понял, что придется стоять. Что он несет, какой посланец? Или у меня от непривычных нагрузок в голове помутилось, или он что-то перепутал.

– Я тебя совсем другим представлял, – продолжал невидимый собеседник. – Ты пришел, как было предсказано Таррой, мы ждали тебя.

Черная Книга Перемен предсказала, что паршивцу Ронни приспичит скакать по пограничным измерениям, Варвара в злобе заклянет меня человеком, а я сломя голову полезу в авантюру для самоубийц? Никогда не поверю. Да и не та я персона, чтоб меня предсказывала священная Книга Запределья. Ничего не понимаю, но лучше помолчу.

Глаза понемногу привыкли к темноте, и я смог, наконец, разглядеть обладателя загадочного голоса. Что-то очень знакомо мне его лицо. Красивое, холеное, абсолютно безвозрастное, с холодными голубыми глазами. Великолепная седая шевелюра, аккуратно постриженная и ухоженная, не делала его стариком, а придавала какое-то зловещее благородство. Что-то мне подсказывает, что ничего хорошего от этой встречи ждать не стоит, хоть и говорит он весьма миролюбиво.

– Что ж ты молчишь? – осведомился незнакомец. – Скажи что-нибудь, я хочу слышать твой голос.

И что я ему должен сказать, с его точки зрения? А с моей? Ну, например, я бы не отказался присесть и избавиться от кандалов, пусть и золотых. Это я и высказал своему собеседнику.

Он, мгновение помедлив, щелкнул пальцами. Руки и ноги мои в ту же секунду освободились от цепей, остался только зубастый ошейник и паук-плетун на плече.

– Окажи любезность, – он смотрел на меня колючими глазами-льдинками, и от одного его взгляда неприятный холодок пробежал по моему позвоночнику. – Покажи мне свою спину.

Это еще зачем? Проверяет работу своих подчиненных или сам решил плетью поразмяться? Я молча повернулся. Пусть смотрит, не жаль.

– Все правильно, – пробормотал он, – отлично. Можешь повернуться.

Ничего не понял. Что он там разглядел, кроме синяков? Еще щелчок – и перед креслом, где сидел незнакомец, появился табурет.

– Садись, скоро и эта роскошь будет тебе недоступна.

Ну, насчет роскоши мы еще посмотрим. У меня все-таки третий уровень медитации, а за табуреточку премного благодарны, наработался я сегодня до судорог. Вслух я ограничился простым «спасибо» и плюхнулся на табурет.

– Господин, – без всякого выражения сказал незнакомец.

– Что? – не понял я, видно, состояние покоя плохо действует на мою сообразительность.

– Ты должен называть меня «господин», – терпеливо пояснил он мне. – Все-таки ты говоришь с Магистром.

Силы небесные, сохрани меня, Мерлин, я вспомнил эту рожу. Она во всех книгах по пограничным перемещениям на первых страницах. Это же Таур, Черный Магистр и Властелин Запределья. Вот, значит, с кем пообщаться привалило. Локи же говорил о Ваурии и Магистре, просто тогда я внимания не обратил. А ведь это все. Конец. Таур Волшебников не милует. На легкую смерть можно не рассчитывать. Эх, Локи, почему ты не сказал, что мы провалились в Запределье? Я даже читал чьи-то мемуары о пребывании здесь. Как сейчас помню, называлась книжка «Пленники Запределья». Ну да, героически-мученическая смерть мне гарантирована. Если верить автору, Волшебников здесь казнят сотней золотых стрел или насмерть забивают камнями. Завораживающая перспектива.

– А у тебя красивый голос, – задумчиво сказал Таур. – Ты много моложе, чем я думал. Как ты ухитрился стать Волшебником в таком возрасте?

Я предпочел промолчать, полагая, что требуемое Тауром обращение «господин» просто застрянет у меня в горле.

– Сколько тебе лет? – продолжал допрос магистр. – По-эйрскому исчислению.

– Двадцать пять, – больше молчать было чревато, но «господин» я так из себя и не выдавил.

– Господин, – терпеливо напомнил Таур. – Как твое имя?

– Инсилай.

Магистр пристально посмотрел на меня ледяными глазами, и бич искристого голубого огня хлестнул меня по лицу, взявшись неизвестно откуда и исчезнув неизвестно куда. Грубо, но доходчиво. Я невольно прижал руку к щеке.

– Господин, – в третий раз повторил Таур без малейшего раздражения. – Золотой Илай… все правильно. Ты должен был придти, и ты пришел.

– Что? – растерялся я. Вторая пощечина была куда больнее предыдущей.

– Инс, по старо-эйрски, золото, – любезно объяснил Таур. – Зачем же ты явился, Илай?

Хотел бы и я это знать. Так звезды встали.

Не дождавшись ответа, магистр сказал:

– Ты должен отвечать, когда тебя спрашивают.

– Я не знаю… господин, – выдавил я из себя требуемое обращение. Теперь, похоже, ему не понравился тон. Голубая вспышка не церемонилась Я стер плечом кровь с рассеченной губы.

– Ты должен отвечать правду. Зачем ты помог бежать своему соседу? Ты ведь знал, что за это придется платить собственной болью.

Ну что тут ответишь? Что в лесу остались две беспомощные девчонки с карикусом и драконом, что только лентяй Ронни может вытащить их отсюда, что у него такая аллергия на работу, что при местном распорядке дня он больше недели не протянет? Я снова промолчал. Очередная вспышка хлестнула по лицу. Да пошел ты со своими молниями, господин Таур, мы слабые, но ужасно гордые. Магистр снова уставился на меня своими голубыми глазами. Помолчал немного, встал с кресла и подошел ко мне.

– Тебе придется подождать, – сказал Властелин Запределья. – Не бойся, ты пробудешь здесь недолго. Просто я еще не решил, что делать с тобой. Я должен подумать. Ты слишком упрямый, закон существует много веков, а Тарра предсказала битву.

Он махнул рукой, и черный платок завязал мне глаза. Потом Таур вышел из комнаты, я хорошо слышал, как скрипнула дверь.

Ну, он и наговорил, таинственный и загадочный. Глаза-то зачем завязал, что я увижу в этой клетушке, кроме темноты? Но стоило мне поднять руки, чтоб избавиться от повязки, как неведомая сила швырнула меня к стене. Руки и ноги сами собой раскинулись в стороны и буквально приросли к каменной кладке.

Я дернулся, чтобы избавиться хотя бы от мокрого холода камней у лопаток и немедленно почувствовал, как уперлись в мою шею золотые клыки шипов. Смертельный холод начал медленно заливать тело. Ноги оторвались от пола, и я завис у стены, ослепленный и парализованный.

Силы мои вдруг начали таять, как сахар в горячем чае. Онемели кончики пальцев, закружилась голова, бешеными толчками забилось сердце. Странно, не было никакого видимого воздействия, но мне вдруг показалось, что я умираю. Будто истекаю кровью из смертельной раны, хотя раны никакой не было. Я понял – это и есть Черная Башня. Хотя вернее было бы назвать ее Черным Колодцем, так как она устремляла свою вершину не вверх, а вниз.

Уже через полчаса пребывания в этом богом проклятом месте мне казалось, что в жилах моих течет не кровь, а дистиллированная вода. Еще пару часов в этой холодной темноте – и я умру без посторонней помощи. Просто легкие перестанут дышать, а сердце биться. Мое тело и мой дух существовали вне зависимости друг от друга. Тело медленно умирало, а дух с философским спокойствием взирал на это со стороны. От этой раздвоенности я окончательно потерял спокойствие и задергался в невидимой паутине, что стоило мне последних сил и расцарапанной в кровь шеи. Странно, но боль меня уже не волновала, видно, мой разум спелся с моим блудным духом и наплевал на беспомощное тело. Дух мой рвался на свободу, и я был с ним почти солидарен.

Там в высоте мерцала ярко-синяя точка. Она пульсировала, как маяк, и я сразу понял, что именно о ней говорил Локи. Потом к ней стремительно приблизилась другая, такая же яркая, они слились воедино, вспыхнули и исчезли с горизонта. Я понял, что Ронни все же удалось убраться из этого ада. Теперь я был свободен от всех обязательств и абсолютно волен в желаниях. В отличие от полной неопределенности в состоянии, желания мои были весьма конкретны. Я устал и хотел покоя. Свободу духу и разуму! Как только я пришел к такому выводу, скрипнула дверь. И в тот же момент тело рухнуло на пол. Дух и разум трусливо метнулись в него, и мое растроившееся «я» собралось воедино. Я кое-как поднялся на ноги.

– Можешь снять повязку, – сообщил мне голос Таура.

Я с удовольствием воспользовался его разрешением и стянул с лица платок. В дверях стоял Черный Магистр. Из-за его спины выглядывал невысокий крепыш с хитрющей лисьей физиономией. В темноте коридора, словно чуя жертву, самостоятельно резвилась плетка-семихвостка. Она посвистывала в воздухе, выписывая замысловатые зигзаги.

– Это Арси, – заметив мой взгляд, пояснил Таур. – Правая рука, главный советник. Он будет присутствовать при исполнении приговора, чтобы не было ненужных сплетен. У нас обожают болтать о судейском беспределе. Я не боюсь тебя, Золотой Илай, закон Запределья не будет нарушен даже ради Посланника. Я мог бы сделать так, чтобы ты просто не вышел из этой Башни, но я решил по-другому. Ты получишь только то, что заслужил по закону, – Таур выдержал паузу. Наверно, дал мне время проникнуться чувством страха, но поскольку я мало что понял из его речи, то и испугаться не успел. – Ты будешь наказан за содействие побегу и подстрекательство к бунту. Об этом тебя предупреждал городской совет, так что ничего личного.

Он будто оправдывался передо мной, с таким усилием давалось ему каждое слово.

– Это не я обрекаю тебя на смерть, а твое пренебрежение законами Ваурии. Никто не заставлял тебя делать то, что ты сделал, но за твои действия в Альваре положена смертная казнь. Я не уклоняюсь от Битвы, я готов, но сначала ты выяснишь свои отношения с правосудием. Это справедливо. Я не могу отменить закон, но в моих силах как-то смягчить для тебя приговор. Слишком много говорила о тебе Тарра, для многих несознательных граждан ты задолго до своего появления стал кумиром. Имя твое уже обросло тайной и легендами. Неразумно пороть легенду на городской площади, не так ли? Если прикасаешься к идолу, совсем не обязательно разбивать его на глазах у толпы. Я решил, что народ Запределья не увидит твоего позора. Это небольшое отступление от закона – мой подарок тебе. За попытку побега тебя накажут здесь, но три ночи перед смертью ты проведешь на площади. В клетке перед ратушей без воды и пищи. Страна должна верить в торжество закона. Потом тебя казнят. Это будет красиво и торжественно. Легенда погибнет в ореоле славы, как и положено легенде. Кумиры навечно остаются кумирами, только если умирают вовремя. Сохраним традицию. А теперь, раздевайся, приговор будет приведен в исполнение немедленно.

Он махнул рукой, и ощерившийся острыми клыками ошейник превратился в безобидный золотой обруч. Интересно, как он ухитряется колдовать в этом безэнергетичном мире?

Посреди моей темницы материализовалась широкая неструганная лавка. Я вспомнил слова Локи: «Если бьют в башне – ты почти труп», – и шарахнулся от нее, как от чумы. Таур расхохотался.

– Что с тобой, Илай? Ты ведь знал, на что идешь.

Я прижался к стене. В камеру влетела танцующая в воздухе плеть. Советник Арси бесстрастно наблюдал за происходящим.

– Эй, веревка, – бросил куда-то в темноту коридора Таур, – осужденный сопротивляется приведению приговора в исполнение.

– Впервые вижу приговор без суда, – огрызнулся я, не в силах отвести взгляд от плети, с нетерпением меня ожидавшей. Хоть меня еще и пальцем не тронули, а руки уже похолодели от ощущения близкой опасности, и неприятный холодок пробежал между лопаток.

– Не глупи, Илай, – посоветовал Магистр. – В Ваурии я для тебя – суд высшей инстанции. Вынесенный мной приговор обжалованию не подлежит. Ты пленник, и решать твою участь я могу без суда и следствия. Ты нарушил закон нашей страны и будешь наказан. Согласен ты с этим или нет – значения не имеет.

Теперь рядом с плетью в камере извивалась грубая плетеная веревка. Их дикий танец завораживал, как взгляд змеи.

Запястья, щиколотки и ягодицы заболели авансом, предчувствуя момент расплаты. Я еще крепче прижался к стене, будто она могла защитить меня от расправы.

– Ты волнуешься и делаешь глупости, – спокойно сказал Таур. – Советую успокоиться, раздеться и лечь на лавку. В этом случае тебя только привяжут и выпорют. Если ты продолжишь упорствовать, наказание будет ужесточено.

Не знаю, что на меня нашло. Может, достали туманные – как в плохом рыцарском романе – рассуждения Магистра о нашем будто бы предначертанном сражении, может, это лицемерное – я, мол, ум, честь и совесть местного правосудия.… Собрав остатки сил и гордости, я выпрямился, посмотрел в холодные голубые глаза и усмехнулся:

– Да пошел ты… господин!