Текст книги "Сила магии"

Глава 38

В Ликиной квартире царило уныние. Даже цветы на подоконниках, и те поникли.

– Как ты думаешь, у них все в порядке? – в третий раз за последние полчаса спросила Лика.

– Я не чувствую плохого, – ответила Наталья, с ожесточением драившая пригоревшую кастрюлю, и со вздохом добавила: – Хорошего, впрочем, тоже.

– Не надо было их оставлять. Я места себе не нахожу, чувствую себя предателем. Бросила ребят на растерзание Черному Магистру. Если с ними что-то случится, никогда себе не прощу.

– С этим Локи спорить совершенно бесполезно, – буркнула Наталья. – У нас выбора не было.

– Э, нет, подруга. Как раз там, в Альваре, выбор был у всех, – возразила Лика. – Инсилай и Ронни свой выбор сделали. Про Алису я вообще молчу, ума не приложу, как она на такое решилась. А вот за нас с тобой выбирал Локи. Он нас просто вычеркнул, а мы даже и не сопротивлялись. Купились на его обещание помочь Варваре и бросили ребят посреди беды.

– Теперь-то что, – Наталья швырнула кастрюлю в мойку, – обратно не вернешь. Ты лучше о другом подумай. Если настоящая Алиса осталась в Ваурии, кто тогда Алиса на земле?

– Думаю я об этом, думаю, – откликнулась Лика. – Только не считай меня сумасшедшей… По всему выходит, что это Варвара.

– Что? – ошалела Наталья. – Почему?

– Не знаю. Только, помнишь, когда Вадим приходил с якобы Алисой, Ронни вернулся в первую земную сущность и не заметил этого.

– Ты говорила.

– Эту сущность ему сотворила Варвара.

– С этого момента, пожалуйста, поподробнее, – Наталья плюхнулась на диван.

– Как только она ушла, Ронни опять вернулся к первоначальному облику. Значит, действовала не энергия волшебника, а его присутствие. Получается, Варвара была рядом. Кстати, Ронни тогда еще сказал, что у Алисы глаза Варварины. Я сдуру внимания не обратила, а теперь и не спросишь, что он имел в виду.

– Ты хочешь сказать, что кто-то заблокировал Варвару в земном воплощении Алисы? – переспросила Наталья.

– Я в этом почти уверена, – подтвердила Лика, – только доказать не могу.

– Если ты права, мы ничем не можем ей помочь. В наших силах только не допустить встречи двух Алис. Если они столкнутся, будет катастрофа.

– Если… Это ты правильно сказала. Алиса в Ваурии, с кольцом Мерлина на пальце. Ты уверена, что она сможет вернуться?

– Она не одна, – успокоила Наталья, – с ней Инсилай, Ронни и Мирна. К тому же Локи сказал, что все устроится.

– Он бы тебе и не то пообещал, лишь бы вышвырнуть из Альвара, – буркнула Анжелика. – Он же нас просто за уши оттуда тащил, вспомни.

– Может, он надеялся спасти нас? – предположила Наталья. – Не хотел лишних жертв.

– Кто, Локи? – усмехнулась Лика. – Ты веришь в то, что Черный Маг Локи бросил в Ваурии свою дочь и избранного ученика, чтобы спасти нас с тобой? Не смеши!

– С чего ты взяла про избранного? – удивилась Наталья.

– У него татуировка Наследника. Ты ж ему занозы из спины вынимала, неужели скорпиона не заметила?

– Я только одни синяки видела. Мне его спина исполосованная в кошмарных снах снится. Слушай, до сих пор не верится, что этот разгильдяй Инсилай – Волшебник Школы Скорпиона, – Наталья грустно улыбнулась. – Знаешь, онперед самой этой заварухой под заказ исполжелы строгал, а их ночью кто-то сгрыз. Крику было, страшное дело.

– Кто сгрыз-то? – заинтересовалась Лика.

– Не знаю. Да и какая теперь разница. Глупости все это, просто вспомнилось. Вроде и недавно все было, а как будто в другой жизни.

– Да-а… – вздохнули они одновременно и посмотрели на закатное московское небо в сиреневато-розовых перистых облаках.

* * *

Я проснулся, когда солнце было высоко в небе. Ронни и Мирна уже встали и вполголоса совещались о чем-то. Я хорошенько продумал вчерашнюю идею перевоплощения и уже через пару минут явил себя в образе ветхого, как мир, старика. Лохмотья полунищего, но свободного гражданина, тощая сутулая фигура, слабые дрожащие руки с узловатыми пальцами, седая лысеющая голова с длинными патлами, клочковатая хилая бороденка и шамкающий беззубый рот.

– Ну, как? – лично я был вполне доволен получившимся.

– Неплохо, – похвалил Ронни.

– Отвратительно! – раскритиковала Мирна. – Ты забыл самое главное. У полуживого ваурского старца не может быть таких блестящих, ярких глаз.

– Я не Маг, а простой Волшебник. Если изменю глаза, не смогу колдовать взглядом, – отбивался я, – а в Ваурии обожают затыкать рты и вязать руки, что тогда? Я просто не буду поднимать глаз, если мы столкнемся с патрулем. Кстати, могу и вас подкорректировать, желаете?

– Валяй, – опрометчиво согласился Ронни.

Я немного пофантазировал и двумя пассами превратил Рональда в худенького подростка лет тринадцати с ржаво-рыжими вихрами и разбитыми коленками. Его орехово-желтые глаза с ежиком коротких ресниц с удивлением взирали на мир.

Мирна хихикнула. Ронни оглядел себя в близлежащей луже и заголосил на весь лес:

– Сговорились вы, что ли, господа Волшебнички?! Чувство юмора свое решили на мне оттачивать? Как это ты еще без очков обошелся!

– Каких очков? – не понял я.

– Обыкновенных, стеклянных, – рявкнул Ронни.

А по-моему, очень неплохо получилось. Кстати, ваурцев в очках я вообще не видел. Чего он так раскипятился?

– Ты бы еще в грудного младенца меня превратил! – продолжал бушевать Рональд.

– Извини, не могу, – вежливо отказал я. – Как выяснилось, в этой стране грудных детей за пределы резервации не выпускают.

– Накинь ему пару годков, – подумав, сказала Мирна. – Не видела я в Альваре никого младше пятнадцати.

– Тоже мне детки! Я в семнадцать уже был Чародеем и, как пчелка, трудился на Земле.

– Кем это ты трудился? – ехидно спросил Ронни. – Главным шаманом или придворным воспитателем?

– Нет, Ронни, шаманом я не был, но у тебя все впереди.

– А правда, Илай, – вступила Мирна, – кем ты там был?

– Партизанил потихоньку. Может, пойдем уже?

– В брянских лесах? – заинтересовался Ронни. – Или во вьетнамских джунглях?

– Мы идем, или у нас здесь гнездо? – проворчал я.

– Идем-идем, – Мирна встала. – Ты не ответил, Инсилай.

– Ничего интересного. – Мне совсем не хотелось предаваться воспоминаниям.

– Так я и поверил! – усомнился Ронни. – Погулял, небось, на все деньги.

– И даже в кредит. – Угадал Рональд, земная жизнь была бурной.

Мы пошли через лес, преодолевая выпирающие из земли корни и кучно произрастающую колючую гадость. Мирна не унималась:

– Так где же ты партизанил? Расскажи, нам интересно.

– В Кордильерах. – Далась им моя предволшебная отработка. Сегодня я бы предпочел про что-нибудь повеселее.

– Так вот почему отец делал такой акцент на латиноамериканские революции! Оказывается, он тебя туда отправил, – ухмыльнулась Мирна. – Ну, раскрой страшную тайну, кем ты там колдовал-бунтовал?

– Что ты ко мне привязалась? – разозлился я. – Кем поручено было, тем и бунтовал.

– Ты что же, прошлого стыдишься? – удивился Ронни.

– Чего мне стыдиться? – возмутился я. – Про меня на Земле до сих пор легенды ходят.

Мне вспомнилась моя земная каторга, и настроение мое ощутимо испортилось. В Кордильерах тоже были леса, по которым мы отступали от вооруженной до зубов армии. Нас предавали друзья, враги молились о нашей смерти. Голод, жара и жажда были постоянными попутчиками. Сегодняшнее положение не многим лучше, разве что друзья не предают. Но еще не вечер.

– Patria o muerte[1]1
  Родина или смерть (исп.)


[Закрыть], – хмыкнула Мирна.

Я вздрогнул, раненая нога взвыла болью, дышать стало так трудно, что пришлось остановиться, чтобы справиться с выдохом, в груди засвистело, как в кузнечных мехах. Что за черт, не думал, что воспоминания так крепко сидят во мне. Там, в Боливии меня душила астма, рейнджеры ранили в ногу… Проклятые лучники ухитрились попасть практически туда же. Только на этот раз я имел право на самоизлечение, и астма меня не домогалась, видать, заработал себе некоторую поблажку за предыдущие страдания. Какой-то порочный круг.

– Что с тобой? – испугался Ронни.

Только сейчас я понял, что стою, прислонившись к дереву, и судорожно глотаю воздух, рука зажимает несуществующую рану чуть выше колена, а сердце колотится так, будто вот-вот выскочит из груди. Я выпрямился, кое-как отдышался и сказал:

– Чтобы раз и навсегда закончить этот разговор, сообщаю для особо любопытных. Кто еще раз привяжется ко мне с расспросами о Боливии, получит по шее. Невзирая на пол и возраст.

– Что это ты за колено схватился, живая легенда, тауровских лучников вспомнил?

Я не успел ответить, как Мирна восторженно вскрикнула:

– Ух ты, догадалась! Если я правильно помню, ты и правда плохо кончил, господин, нет, товарищ Че. Как там у Вас сегодня отношения с мировой революцией? В первый раз, помнится, вас загнали в горы, ранили в ногу и взяли в плен. Сперва пытали, потом расстреляли. Я ничего не забыла из вашей славной биографии?

– Зато я сократил срок земной отработки почти втрое, – буркнул я, – а то бы по сей день там ползал.

– Смотри-ка, история ходит по кругу, – хмыкнула Мирна. – Пока ты наводил смуту в Ваурии, ты уже успел попасть в плен, получить выстрел в ногу и прошвырнуться по горам. Программа почти выполнена. Слушай, а руки тебе в прошлой жизни отрубили живому или уже мертвому?

– Какого черта! – взорвался я.

– Хоть знать, к чему готовиться. Ты не балуешь разнообразием. А в Альваре про тебя тоже легенды сложат, не сомневайся.

– Я не собираюсь умирать в Ваурии. Да и нет у них ни автоматов, ни рейнджеров.

– Зато полным-полно золотых стрел и лучников, – напомнил Ронни. – Хватит, чтобы расстрелять тебя дюжину раз.

– И не пытал меня никто, – немедленно открестился я от приписываемого мне героического прошлого. Что-то уж больно лихо все повторяется. – Так, избили немного для острастки.

– А, ну тогда это тоже уже было, – успокоил Рональд.

На этой оптимистической ноте мы с ним вывалились на дорогу прямо в объятья патруля. Мирна, на ее счастье, замешкалась в лесу и удовольствовалась ролью зрителя. Эта парочка юных историков так заморочила мне голову, что я забыл повзрослить Рональда. Как пить дать, стража сейчас придерется! Так и есть. В спину мне уперся клинок меча:

– Ты арестован, старик! – гаркнул начальник караула. Один из стражников схватил Ронни за руку: – А ну стой!

– За что? – прошамкал я, не поднимая глаз. Черт бы побрал Мирну с ее расспросами! Забыл я за всей этой болтовней про Ронни, тут же и попались. Мало меня жизнь учила.

– А ты не знаешь. За нахождение в окрестностях Альвара с мальчишкой, не достигшим положенных по закону пятнадцати лет, – сообщил командир.

– Заблудились мы, – загнусавил я как можно жалостливее, – его мать умерла, веду его в Баффало к бабке, я знаю закон, мы пытались обогнуть Альвар лесом, – самозабвенно врал я. – Простите нас, это больше не повторится.

– В Ваурии нет прощения преступникам! – подозрительно торжественно сказал начальник этой шайки. – А всякий нарушивший закон – преступник, ведь так, старик?

– Я заплачу, – сообразил я, лихорадочно приколдовывая в кармане мелкие монеты. От спешки получалось плохо. Стражник что-то заподозрил.

– Вынь руку из кармана! – приказал он мне.

– Пожалуйста, господин. – Слава богу, успел. Вытащил из кармана свеженаколдованные монеты и трясущейся рукой передал их командиру. Деньги мгновенно исчезли в его бездонных карманах.

– Этого мало за двоих.

Вот вымогатель! Черт с тобой, сейчас еще наколдую. Я полез в карман.

– Не смей убирать руки! – приказал начальник стражи.

Ну, как знаешь, значит, без денег обойдешься.

– Но у меня больше нет, господин, – заныл я, – мы люди бедные…

– Мальчишка может идти, – подумав, сказал он. – Тебе на выбор: неделя тюрьмы или дюжина ударов бичом. По паре за день, не дорого. Твое счастье, что ты стар, как смерть. Будь ты помоложе, было бы больше.

Хорошенькое счастье, неделя в городской тюрьме. За это время Таур меня гарантированно вычислит. Нет, не пойдет.

– Тюрьма? За что, господин?

– За нарушение законов великой Ваурии! Скажи спасибо, что не каторга.

– Спасибо. – Провались ты со своей Ваурией и ее законами. Вот испепелю сейчас дармоеда, тогда и поболтаем о законах.

Как назло, появилось подкрепление.

– Отпустите меня, – заканючил я, с усиленным вниманием разглядывая свои босые ноги.

– Молчать! – гаркнул мой взяточник, демонстрируя перед вновь прибывшими служебное рвение. – На колени!

Я поспешно грохнулся на землю, как мешок с костями.

– Что происходит, Ирви?

Ну, не везет, так не везет: Арси собственной персоной. Только советника мне и не хватало.

– Нарушение закона о передвижении с несовершеннолетними, – заискивающе доложил тот, кого назвали Ирви. Ну, правильно, начальство прибыло. Кажется, кара по закону о перемещении несовершеннолетних меня все-таки настигла – не в Мерлин-Лэнде за Алису с Альвертиной, так в Альваре за Ронни. Если бы у меня был выбор, я бы, не задумываясь, предпочел эйрскую тюрьму, хотя всего пять дней назад эта перспектива была для меня сродни кошмару.

– Что он выбрал, тюрьму или бичевание? – спросил советник.

– Он еще не сказал, – поспешно сказал Ирви.

– А мальчишка?

– Он уже получил свое.

С чего бы такая честность? Наверно, боится, что я проболтаюсь про мои монеты в его кармане. Ладно, хоть деньги не пропали, и Ронни отделался легким испугом.

– Считай, что он выбрал бичевание, – распорядился Арси.

– Да, господин, – согласился начальник караула.

Да уезжай ты наконец, проныра, еще унюхаешь что-нибудь своим длинным носом.

Таур определенно меня чувствует – не успею я шагу ступить, советник тут как тут.

– Начинай, чего ждешь, – Арси не спешил с отбытием.

– Выпрямись, руки на затылок, – Ирви ткнул меня в спину рукоятью плети. – Стой смирно, или я прикажу привязать тебя к дереву и утрою количество ударов.

Я и не думал шевелиться. Меня пугала не плеть, а настойчивое присутствие Арси. Чего он ждет, какого дьявола он забыл на этой лесной дороге? Нужно закрыться от ударов. Стоп, а если это ловушка для беглых Волшебников, и советник именно этого и ждет. Арси здесь меня ищет, а не мелких нарушителей закона. Если я закроюсь от боли, он сразу поймет, что я не человек. Именно для этого Арси и настоял на бичевании, он знает, что я где-то рядом и ему нужно убедиться, что старик настоящий. Ну что за собачья жизнь, я когда-нибудь от синяков избавлюсь?! Не сегодня, это точно.

Главное, не слышать свист бича. Я так натренировался, что бессознательно отражу удар на слух. Боль хлестала по плечам и лопаткам.

– Сними рубаху, – скомандовал Арси, едва я успел получить полдюжины ударов. Ну, правильно, проверяет, остались рубцы или нет? Я опустил руки, чтобы выполнить приказ советника. Уп-с. Чуть не забыл. Мой скорпион. Татуировка выдаст с головой, и никакие синяки не помогут. Что делать? Колдовать при Арси? Я кое-как закрыл рисунок пятном грязи и предъявил советнику свежие следы ударов на своей спине.

– Ты хоть иногда моешься, старик? – брезгливо спросил советник. – Продолжай, Ирви.

Смотри, наслаждайся, я даже постонать могу для достоверности. Кто-то ткнул меня в спину:

– Убирайся, или ты оглох?

Кряхтя и охая, я натянул рубаху и поднялся с колен. Арси все еще стоял рядом. Так, не спешить, не поднимать глаз. Я же столетний старик, и от всего происходящего должен быть чуть живой. Слава богу, Ронни очнулся, схватил меня за руку и захныкал:

– Пойдем, дедушка, ну пойдем отсюда. – Он тащил меня к обочине дороги, я старался еле передвигать ноги, хотя, будь моя воля, я бы рванул на длинную дистанцию мелкой рысью.

Арси понаблюдал пару секунд за моей шаркающей походкой и удалился. Следом за ним ушел и патруль, посоветовав мне не попадаться им на глаза в окрестностях Альвара.

– Ну, – ехидно поинтересовался Ронни, едва они скрылись за поворотом, – довыпендривался с моими вихрами, дедуля?

– Да пошел ты, – огрызнулся я, пытаясь кое-как подлечить собственную спину. Получалось плохо. Старика я наколдовал качественно, и руки и спина были слабыми, почти не гнущимися. Можно было, конечно, исцелиться мыслью, но на это было жаль энергии. Из леса выскользнула Мирна.

– Мои соболезнования, – сказала она, понаблюдав немного за моими безуспешными попытками. Я промолчал. Ронни с трудом подавил смешок, я почувствовал это своей разбитой спиной. Сказал бы я вам, ребята, но воспитание не позволяет.

– Теперь они будут ловить нас на каждом повороте, – вздохнула Мирна. – Придется опять превращаться.

– Хочешь – принцессой заколдую, – разозлился я. Боль в спине не придавала мне дружелюбия, – или царицей. А Ронни могу Тауром сделать, великим и ужасным.

– Не злись, я понимаю, что тебе больно, – примирительно сказала Мирна. – Попробуй превратиться в кого-нибудь более гибкого, будет проще.

Я воспользовался подсказкой, стал шестируким жителем внеземного измерения Хар-Криш и решил проблемы своей спины без особых сложностей. Настроение немного улучшилось, и я, вернувшись в собственный облик, стал готов к обсуждению дальнейших действий. Но сперва скажу все, что думаю о ночных прогулках.

– Надеюсь, наше следующее путешествие не закончится, как и это, в окрестностях Альвара, – сказал я, глядя на Мирну.

– Это не ко мне, это к Тауру, – спокойно сказала она. – Это еще раз подтверждает, что надо идти в Баффало. Раз Магистр нас туда не пускает, значит, есть основания.

– Может быть, кто-то просто заблудился? – предположил я.

– Это невозможно, – спокойно сказала Мирна, – я родилась с компасом в голове.

Я удивился. Впрочем, кто знает это кошачье племя.

Нам не дают выбраться из окрестностей Альвара. Значит, мы правильно выбрали направление. Где-то рядом с Баффало должен находиться Хранитель Меча. Может быть, мы его встретим. Пойдем по дороге или через лес. Если меч выпал нам, а не Тауру, мы обязательно его найдем.

Я собрался раскритиковать ее теорию, но тут из-за поворота снова появились какие-то вооруженные люди. Не стал дождаться, пока мне снова перепадет что-нибудь из ваурских воспитательных мер и одним махом превратил нас в черные травинки, коих просто прорва произрастала на обочине. Очень своевременно, надо сказать, это было сделано. Когда появившаяся на горизонте компания подошла поближе, я узнал в них личную охрану Таура во главе со всевидящим Арси. Их было шестеро, они медленно шли по дороге, внимательно вглядываясь в черноту леса. Когда они были в двух шагах от нас, советник предложил передохнуть. Я похолодел, мне показалось, он узнал нас даже в виде травинок. Плечи заломило, будто снова повис на скованных руках над площадью. Черт, нервный я стал, как барышня, воспоминания одолели. Мирна тут еще со своими предсказаниями и вопросами идиотскими. Мертвому Че Геваре отрубили кисти рук, мертвому! И кто вообще утверждает, что это должно повториться? Охрана потопталась на дороге и плюхнулась прямо на нас. Когда кто-то из них сел мне на голову, я запоздало сообразил, что надо было превращаться не в траву, а в деревья или колючки, но было поздно.

– Не могли они далеко уйти – сказал Арси где-то наверху надо мной. – С интервалом в час здесь было два энергетических скачка. Он где-то рядом. Я полагаю, что этот грязный вонючий старикашка и был Инсилай.

Признаю всенародно, я – Дурак с большой буквы. В Ваурии на сегодняшний день колдовать могут только двое – я и Таур. В здешней атмосфере почти нет энергетических явлений. Любое, даже самое мелкое колдовство – это энергетическая отдача Волшебника. По вспышкам энергии Магистр и определяет мое местонахождение в Ваурии. Элементарно. А я, вместо того, чтобы затаиться, колдую по пять раз на дню. Локи прав, я самый бестолковый и легкомысленный Волшебник в мире. За что и огребаю регулярно. От Варвары, Альвертины, Ронни, Таура, его слуг… от всех желающих, короче говоря. С утра до ночи только и делаю, что зализываю раны. И никому добром за добро не заплатил. Просто золотая рыбка на пенсии, право слово. Хотя нет, Ронни я авансом дал по рогам, но он-то как раз из всей компании самый безобидный. Ладно, дайте срок, и с остальными разберемся. И когда разберемся, хотел бы я знать? Вот сейчас, например, сидят прямо на голове, вот-вот шею сломают, а я опять чего-то жду, вместо того чтоб спалить всю их шайку к чертовой бабушке, все равно засветился.

– Как же Вы его не узнали, господин, рядом ведь стояли?

– Боль была настоящая, – вздыхает Арси. Кто про что, а эти опять о моей скромной персоне. – Кто ж знал, что у паршивого колдуна такие крепкие нервы и такая толстая шкура. Я чувствовал импульсы от каждого удара.

– Не такая, видать, толстая, если были импульсы, – возразил ему кто-то.

– Были, и сильные, – подтвердил Арси. – Я и рубцы на его спине проверил, клянусь, они были настоящие. К тому же их было двое, он и мальчишка, а наши друзья путешествуют втроем.

– Так, может, это и не он был вовсе? Что он, ненормальный, без особой необходимости открываться для удара? Он ведь Волшебник.

– Есть, есть у него необходимость, Мик, особая… Если бы мы его тогда выловили, сейчас он бы уже подыхал в Черной Башне. Изворотливый, дьявол, умный и хладнокровный.

Я сейчас на лишний сантиметр от счастья прорасту, так и распирает от гордости за признание моих достоинств.

– Как же мы его искать будем, если он все время меняется? – спросил Мик. – Может, он сейчас камнем у нас под ногами валяется, поди разгляди.

– Нет у него времени валяться, – успокоил Арси. – Он рвется в Баффало. По их расчетам, там Хранитель Меча. К тому же ему еще надо найти девчонку с кольцом Мерлина.

– А вдруг он колдовать перестанет, тогда как его искать?

– Никак. Но он не перестанет, – успокоил Арси. – Слишком импульсивный. Чуть что не так, – шарах во все стороны громы и молнии, только успевай пеленговать. И превращаться во что попало обожает. Найдем, не бойся. Чем больше он колдует, тем легче его будет потом взять. Властелин полностью перекрыл энергию в этом районе. Еще пара-тройка превращений, и мы без проблем с ним справимся. Если вдруг меня рядом не окажется, не забудь, колдовать он может словом, жестом и взглядом. Наткнешься на него – не экспериментируй. Конечно, можно его связать, завязать глаза, заткнуть рот, но ты не рискуй. Пара парализующих стрел вырубят Посланника минимум на сутки. Его приятелям по одной хватит, слабоваты они. Так что, если увидишь их, стреляй, не думай. В Альваре разберемся.

Все, хватит. Спасибо за урок. Надо искать меч и принимать бой. Сколько можно прятаться, да и смысла никакого. Нельзя всю жизнь бегать по Запределью от Черного Магистра. Надоело. Будь что будет. Таур силен. Он – Магистр, а я всего-навсего Волшебник. Силы не равны. Но оттого, что я буду метаться по Ваурии, уклоняясь от битвы, они не сравняются. Только себя измотаю. Смерть в рассрочку… чем больше я от нее бегаю, тем выше в финале проценты. Ну уж нет, с меня больше чем хватит. Разберусь с мечом и принимаю бой. А то такой процент нарастет, что жизни не хватит расплатиться. Я всегда плачу по счетам, и история с Тауром не исключение. Не люблю оставаться в долгу.