Текст книги "Стихи. Том 3. 1999—1980"

«Что нужно в жизни от мужчин?..»

 
Что нужно в жизни от мужчин?
Любовь и нежность.
У них есть множество причин
на холод снежный.
За то мгновенье бытия,
подарок Бога,
прощу нещадный быт, где я
живу так строго.
 
 
Ничем не купишь ты любовь —
все по наитию,
и чувства редко вспыхнут вновь —
не надо ныть нам.
Года, года и много лет
любви и страсти,
но не всегда погашен свет
и ловля в снасти.
 
 
Руда, руда, вся жизнь руда,
где бриллианты?
Так вот зачем нужна среда!
В ней есть атланты.
Те, что тебя не обойдут
и не обделят,
прекрасный, чудный этот миг
с тобой поделят.
 
 
Мгновенье счастья – легкий всплеск,
удача, редкость.
В очах любовный вспыхнул блеск?
Замри, слов ветхость.
Но счастья миг, прекрасный миг —
Одно мгновенье!
О, это чувств из клеток крик —
ПРИКОСНОВЕНИЕ!
 

1995

«Первые морозы, первый легкий снег…»

 
Первые морозы, первый легкий снег,
все замерзли слезы, откажусь от нег.
Чтоб здоровье было еще много лет,
чтоб в душе остыло – шлю тебе привет.
 
 
А любовь мужская-отойди, постой.
Видишь у леска я, у березы той.
Надоело, милый, от любви стонать.
От березы – силы буду лучше брать.
 

1995

«Мороз морозит сквозь мороз…»

 
Мороз морозит сквозь мороз,
сияя на рассвете.
Тепло исчезло в мире грез,
и жизнь в холодном свете.
У осени порядок свой
в ковре опавших листьев.
Земля, покрытая листвой,
морозцу дарит кисти.
 
 
Стареет медленно любовь
и жизнь стареет с нею.
Уходит в прошлое. Где новь?
Сугробы индевеют.
Снега лежат всегда пластом,
годами, словно айсберг.
Но все роднее отчий дом,
а дома есть свой мастер.
 
 
О, Боже мой! О, Боже твой!
Возможно? Все едино?
Быть может, мы одной судьбой
растопим айсберг – льдину?
Но кто растопит чувства ком,
когда они замерзли?
Когда и взгляды все снежком,
когда в лед вмерзли весла.
 

1994

«Торжественно спокойствие в природе…»

 
Торжественно спокойствие в природе,
когда белеют небо и леса,
когда зима, или весна восходит,
когда видна проталины слеза.
Спокоен мир, нет ветра, просто тихо.
Влюбленность наша близится к концу,
быть может, ненадолго страсти стихли,
я не хочу идти с тобой к венцу.
 
 
Ведь все прошло. В мозгах бело и тихо.
Я не звоню и не лечу к тебе.
По вечерам сижу, вяжу я лихо.
Спасибо овцам или же себе.
А ты, дружок, пойми – я дорогая,
я не беру ни денег, ни наград.
Есть только страсть, а с ней и я другая,
проходит страсть, и остается град
 
 
замерзших слез, замерзших сновидений.
Я не с тобой. Люблю я быть одна.
Ушла я в мир лесных стихотворений,
и в них как в сновидениях не видна.
Похожи мы с тобой, конечно, были:
глаза и внешность, чувства и тоска.
Торжественно к спокойствию приплыли,
простимся у соснового леска…
 

1994

«Мельтешит потихоньку снежок…»

 
Мельтешит потихоньку снежок,
оседая спокойно повсюду,
для меня ты уже не божок,
и тебе поклоняться не буду.
Отошли наши теплые дни,
холодает в душе непогода.
Да и ты в ночь спокойно усни,
не ищи ко мне мысленно брода.
 
 
Снег летит, ускоряя свой бег,
и кружится от ветра невольно.
Пролетает снег быстро у век,
только мне забывать тебя больно.
Много лет нашей тихой любви,
она редко гуляет меж нами,
а теперь ты зови, не зови,
мы ее позабудем и сами.
 
 
Так бывает у нас, и порой
только снег между нами летает.
Снег кружит, как встревоженный рой,
оставляя снежинки медали.
Мельтеши если хочешь во сне,
наяву очень снежно, спокойно,
подари ты спокойствие мне,
расстаемся с тобою достойно.
 

1994

«Вокруг меня морозный, жгучий воздух…»

 
Вокруг меня морозный, жгучий воздух,
когда все небо блещет синевой,
в такой момент заглядываться поздно,
хотя апрель мне говорит: «Я свой!»
Почувствуйте, как хорошо на свете,
какой простор для мыслей, ваших дел.
И вы всегда за все, во всем в ответе,
не нужно только видеть своих тел.
 
 
Лиричность взгляда, может быть, прекрасной,
природа необузданно сильна,
любовь приемлют милостью, негласной,
и лучше там, где ревность не вольна.
Любить когда? Когда проходишь мимо.
Похожи чувства все на небеса.
Из поднебесья взгляды, хоть для примы,
и пусть молчат продрогшие леса.
 
 
Волшебный мир очей да в день весенний.
Пронзит прозрачный воздух ясный взор,
и ты раздета, будто ты в бассейне,
так очень точен пламенный обзор.
Вот так, друзья, возвышенные взоры,
порой сильней всех низменных страстей!
Мы все бываем изредка ретивы,
но без сорок нет в мире новостей!
 

1994

«Под солнцем было все чудесно…»

 
Под солнцем было все чудесно:
раскрылась верба и ольха,
среди сережек – птицам место,
они пушисты как меха.
Погода портилась немного,
пригнало тучи, серость струй.
Все стало мрачно и с тем строго,
и пропитался влагой грунт.
 
 
Весна вдыхала воздух лета,
очистив поры от снегов.
Стоят деревья как скелеты,
и это множество веков.
С огромной силой, полновесно
весенний воздух здесь и там,
и всем доподлинно известно,
что травка всходит по местам.
 
 
Всегда все так и не иначе,
плюс – минус дни или часы,
нас радость ждет или удача
в преддверие лиственной красы.
Как хочется, чтоб снег растаял,
а листья к небу поднялись,
пусть лето в воздухе витает,
пусть вновь зеленым станет лист.
 

25 апреля 1994

«Прощай, зима! Весна опять в ударе…»

 
Прощай, зима! Весна опять в ударе.
Синеет небо, перья – облака.
Поэзия всегда с весною в паре
и будней ноша будет им легка.
Приятный май, спокойный как из брома,
листва весною нежно зелена.
Рабочий стол и кульман очень скромный,
и мне прохладно, все-таки весна.
 
 
На окнах шторы желтые спокойны,
за ними простирается массив.
Мы все немного лучшего достойны,
и каждый незабвенен и красив.
Люблю я мир, прозрачный, словно утро,
всегда спокойны люди в этот час.
Быть надо ровной и немного мудрой,
и счастье навестит, возможно, вас.
 
 
Все так красиво. Город чист и светел.
Толпа людей весной озарена,
и ты меня влюбленностью приветил,
и я тебе немножечко верна.
На кафедре сижу не первый год я,
работаю, не зная почему,
в окно смотрю, какая там погода,
и отвечаю, что, зачем, к чему….
 

1994

«Прекрасный мир весны и красок!..»

 
Прекрасный мир весны и красок!
Сверкает снег в лучах весны,
а жизнь все ждет рожденья сказок,
и дни по-божески красны.
Волшебный миг любви и тайны
из наших помыслов глухих,
давно отсчитывает таймер
избытки чувств весной лихих.
 
 
Но есть любовь, что тут попишешь,
твоя любовь – она со мной,
и голос твой – любви не финиш.
Душою, милый, тихо пой.
Весна тебе поможет в этом,
мои глаза – они не лгут.
Идешь ты, весь залитый светом,
но, Боже мой, какой ты плут!
 
 
Так и живем, живем на грани
своей любви, печали сна,
чуть-чуть залечивая раны,
идем туда, где свет, весна!
Вот грома слышатся раскаты,
дождинок в небе пелена,
и дождик моет чьи-то скаты.
Вновь я одна. Пишу одна.
 

1994

«Пленительные звездочки июля…»

 
Пленительные звездочки июля,
ласкают своим видом шелест трав.
Листочки шепчут, словно целый улей,
и усмиряют чей-то гордый нрав.
Миг изумления, лира в тихой речке,
в благоуханье запаха ветвей.
И летом спят дровишки в русской печке,
и запахи духов среди людей.
 
 
И Русь, Россия с ивами повсюду,
и невозможно взглядом мир объять.
Лишь только ветер радовался чуду,
и мог слегка на жизнь людей влиять.
С годами исчезает треугольник,
фигуры из общения все сложней,
и каждый ненавязчивый поклонник
картину жизни делает сильней.
 
 
А ночь пленит телесным вдохновением,
и клеточки на теле как листки,
у каждой есть задача и решение,
и волосы смеются, завитки.
Поклонники как звезды небосклона.
Любимый – солнце, может быть один,
он обожжет без собственного клона.
Пленительный он ночью господин.
 

1994

«Сложнее жизнь, дороже. Своенравность…»

 
Сложнее жизнь, дороже. Своенравность,
где круче нравы, новенький виток.
А может кто-то умный и коварный,
поэтому шлю мысленный поток.
Любить – люби, но есть всему же мера,
и эта мера – лучшие весы.
Все разделить: вот жизнь, а вот химера,
иначе не заметишь всей красы.
 
 
Остановись же, если бег нарушен
на той дороге, сложной и крутой.
И вижу я, что ты судьбой надкушен,
характер у тебя не золотой.
Оставь меня, ведь отзвучали страсти
слепой любви и нежных зрячих рук.
Пусть мы с тобой одной российской масти,
но и для нас начертан жизни круг.
 
 
Не перейти нам больше ограждений,
пусть ты один и я давно одна.
Не вынести любовных ожиданий.
На улице бело. Мне не до сна.
Я мысленно с тобою буду рядом,
а быть с тобою, больше не могу,
мне только мысли бывших чувств награда.
Ты ловишь мысли, правда, я не лгу.
 

1994

«Любовь людей чувствительная очень…»

 
Любовь людей чувствительная очень,
неудержим физический напор.
Хвалебные слова пусть, между прочим,
преодолеют временный отпор.
Флюидная любовь дана природой,
в ней импульсы запрятаны в словах,
симпатии диктуются породой,
одежда возвышается в правах.
 
 
Нельзя кричать, так этого не делай,
но с возрастом проблемы посильней.
В любви прекрасно действовать умело,
а от свободы с чувствами вольней.
Жизнь хороша, когда везет немного,
и солнца свет – прообраз лучших чувств.
Приятней всем без слов простых и грубых,
и хуже нет упрека милых уст.
 
 
Спасибо Богу за такое чудо,
как просто чувство, данное к тебе.
От чувств любви меняется жизнь круто,
становится спокойно все в судьбе.
Пусть живы все как можно дольше будут,
оберегай любимые дела.
И вас потомки ваши не забудут,
и это то, что вам любовь дала.
 

8 августа 1994

Летний монолог

 
1.
Любить тебя иль обходиться,
надрыва чувств не извергать,
все может в жизни пригодиться,
не надо чувствами играть.
А на природе нынче жарко,
там солнца теплого печать.
Одежды цвет лишь белый, маркий,
за все нам в жизни отвечать.
 
 
А я люблю опять зеленый,
и город в зелени листвы,
и облик города холеный,
там, где-то ходят ты и Вы.
Тебя сегодня не тревожу,
тебя влекут свои дела.
Ты – неслучайный, ты прохожий,
у нас похожие тела.
 
 
Тебя я что-то забываю,
у нас есть общие дела,
я от любви не завываю,
не прикасаются тела.
А вот и остров знаменитый.
Горит костер, трещат дрова,
слегка закрытые ланиты,
слега истоптана трава.
 
 
2.
Вода вкруг острова святая.
Плывешь по ней. Тебя люблю,
но от любви давно не таю,
пусть губы милые ловлю.
Спасибо, милый за науку,
мне легче жизнь переносить,
забыла я с тобой про скуку.
Пора и жать, пора косить.
 
 
Красиво там, где ты все любишь,
плачу любовью за любовь.
И рада, что меня не судишь,
и в наших чувствах – снова новь.
Я оценю твои усилия
в запасе добрые дела,
нас не покинули все силы,
еще крепки наши тела.
 
 
Еще любовь не позабыта,
еще ясны глаза любви,
нам не страшны проблемы быта,
и горячо еще в крови.
Есть кабинет и это чудо,
что нет людей, спокойно мне.
Судьба летит куда-то круто,
мечтой пришел ко мне во сне.
 
 
3.
Побудь один. Давай простимся,
и будем там, где есть всегда.
Мы от разлуки утомимся,
от ожидания нет следа.
Ты где? Ты как? И что с тобою?
А я одна. Я здесь пишу.
Я не хочу лишь в сердце сбоя.
Нет, не хочу: «Забудь, прошу».
 
 
Побудем врозь. Так видно нужно.
Побудем врозь. Судьба – судьбой.
Свой воз везу давно натужно,
еще выдерживаю бой.
Еще мой мозг вполне хороший,
еще есть память, разум, жизнь.
Есть у меня и ты, пригожий,
ты от уныния – воздержись.
 
 
Твоя любимая природа
слегка открылась для меня.
А из нее за одой – ода.
Живу, тебя я, не виня.
Живи и все. Смотри на воду.
Люби себя. Цени других,
не обижай шальную моду,
живи без дум, без дум плохих.
 
 
4.
Слова любви плывут по миру,
бывают тут, бывают там,
порой прихватывают лиру,
иль капают по всем местам.
Прошли года, сменилось время,
сама старею по часам,
и поднимаю жизни бремя,
свой вес, сверяя по весам.
 
 
И не хвались – я не хвалюсь.
Вчера страдала от мучений,
сегодня лучше, я клянусь,
не ввергну дом я в поучения.
За мной следят? Наш мир просмотрен,
в ученом мире мы давно,
и многим в нем бывают смотры,
и даже там, где кимоно.
 
 
Живу и все. Жизнь на подъеме,
лишь бы придумать все и вся,
и не запутаться в разъеме,
и не живу, тебе я мстя.
Ведь месть она как змей ползучий,
ее нельзя носить в себе,
то станешь вечно невезучей,
будь доброй в собственной судьбе.
 

9 августа 1994

«Прекрасен дождь. Привет, родной…»

 
Прекрасен дождь. Привет, родной,
тебя сегодня мы не ждали,
а ты пришел сплошной стеной,
мы от тебя слегка устали.
Дождь так пошел, что пузыри
красиво бегали по пене,
и от зари, и до зари
на небе облачная смена.
 
 
Умылся город, лист, трава.
И дома с пеной убирала.
Ты закруглил свои права,
уехал вновь в края Урала.
И я одна. И чистота.
Везде и всюду – все едино.
Здесь капли капают с листа,
и едут вдаль твои седины.
 
 
Что будет дальше? Скажет кто?
Куда? Насколько отлучился?
А дождь идет. Тебя никто
любить еще не разучился.
Устали мы. Кто от кого?
Привычки давят нам на плечи.
И все же дышится легко.
Стоят нетронутые свечи.
 

11 августа 1994

«А любовь? Она слегка полога…»

 
А любовь? Она слегка полога,
не вбирает все, что есть в крови.
Если ты святая, недотрога,
все равно есть бунт в любой любви.
Все равно в тебе вскипают чувства
бунта, чрезмерной немоты.
Вот смирить неведомые буйства.
Да, для этих чувств и нужен ты.
 
 
Не пугать людей своим вниманием,
чрезмерной тягой ко всему,
чтоб вопросы не были дознанием,
продолжением к вещему же сну.
Резюме от жизни – нахлобучка.
Обойти все колкости. Но как?
Если нет могучей рядом кучки,
то не брать советы у макак.
 
 
Поняла, что ты опять творила?
Боже, как, зачем и почему?
Что, кому ты, где-то говорила?
А зачем звонила ты ему?
Очень просто. Есть в крови излишки
из эмоций, чувств и красоты,
и умы, и мелкие умишки,
ищут для них вечные мосты.
 
 
Прикоснись – уйдут любые токи,
поцелуй – и буйство в тишине.
Знают тебя руки, знают ноги,
знает все спокойствие во мне.
Господи, где тишь, где наказание?
Где любви неведомый итог?
Что за чудо есть в твоих лобзаниях?
Как меня добиться только смог?
 

18 августа 1994

«Нельзя жить жизнями мужчин…»

 
Нельзя жить жизнями мужчин,
у них совсем другая доля,
их не зови и не кричи,
от них бывает много боли.
Что их душа? В них солнце? Мрак?
Кому? Когда они светили?
И очень умный и простак:
любовь пройдет – тебя забыли.
 
 
С годами явственней, видней,
что циклы жизни удлинились.
Он скорпион иль водолей?
Какой в том смысл? Когда-то вились,
когда-то ты была нужна,
тебя нещадно домогались,
но постарели. Жизнь прошла.
В душе стихов они остались.
 
 
Понять момент. Простить мужчин.
Они ни в чем не виноваты.
И старость – довод всех причин,
они теперь и сами сваты.
А ты? Они тебя любя
обидеть могут ненароком.
Оставь их, молча, не скорбя,
ведь все равно не будет прока.
 

21 августа 1994

«То тепло, то охлаждение…»

 
То тепло, то охлаждение
в чувствах, отношениях.
У иного наваждения
в чувствах все общения.
На чужой любовный трепет
нечего кидаться,
был любовный чудо-лепет,
все могло воздаться.
 
 
А теперь простые будни,
жизни переплеты,
где из ножек варят студни,
а из счастья ноты.
Не завидуй, не страдай же,
не реви белугой,
не было любовной кражи,
не было и скуки.
 
 
Я его не выбирала,
даже не любила,
я его не обыграла,
жизнь его слепила
мне на радость или горе,
кто о том не знает,
лучше пел в церковном хоре,
где судьба витает.
 

23 августа 1994

«Выводы последних дней очень интересны…»

 
Выводы последних дней очень интересны:
кто богаче, кто бедней, и чьи рамки тесны.
 
 
У кого какой полог, где есть зазеркалье,
где на чувства есть налог, где породы – скалы.
 
 
Не беда, переживем многие законы,
чувства с хитростью пожнем – не пугают склоны.
 
 
Вот позвали, не пришел, значит, и не надо.
Дождик утром шел и шел вдоль окошек склада.
 
 
Не приду ведь я к тебе. Не зачем дружище.
Я не все в твоей судьбе: ты корабль, я днище.
 
 
Обойдусь и перебьюсь. Многое забыла.
И тебя я не боюсь, хоть товар не сбыла.
 
 
У работы есть закон. У людей – законы.
Я не ставлю все на кон, и твои притоны.
 
 
Я задвину тебя в шкаф, жить смогу спокойней.
Человек я, не жираф, надоели козни.
 
 
Шутишь ты? Шути, шути. Снова прибаутки?
Значит разные пути. И на все: «Нет, дудки!»
 
 
Обойдусь я без хлопот. Обойдусь кручиной.
Коль из шуток твой компот: выпью – есть причина.
 
 
Много весен, много зим осень шелестела,
то любовник, то кузин – лето все пропела.
 
 
А теперь пришла зима, нет, простите, осень,
Кто, откуда и куда, о тебе не спросит.
 

4 октября 1994

«Проходит жизнь порой угрюмо…»

 
Проходит жизнь порой угрюмо,
любовь все реже режет глаз,
не видно неба, только трюмы.
А, что же видит водолаз?
Тревожный фильм в глубинах водных,
останки редких кораблей.
Для водолазов мир подводный
запутан в тон коралл, стеблей.
 
 
Сегодня он, пылая страстью,
прошел дорогою любви,
взойдя в вельбот в минуту счастья,
оставил пылкость чуть в крови.
Любовь блаженно опьяняла,
И водолаз в ней был с душой,
природа молодости вняла.
Мир за окном такой большой.
 
 
Он вновь на суше. Снег и город.
И море очень далеко,
любимый лик безмерно дорог,
на суше дышится легко.
Но тянет в море, к дну морскому,
поближе к рыбам, где темно.
И водолаз уедет скоро,
любовь оставив. Не смешно.
 

1994

«Погода, милая погода…»

 
Погода, милая погода,
без холодов большой зимы,
и так бывает год от года,
где снега волны, там и мы.
А вот зима чужих владений,
чужой разгром, чужой позор,
уйду из них без сновидений,
не вынося излишек сор.
 
 
Чужая ссора прикоснулась
своим крылом моих краев,
любовь под тяжестью прогнулась
и ты издал звериный рев.
Погода справится не вправе
с издержками чужой любви,
тут не ославиться бы в славе,
клубника это иль киви?
 
 
Самой бы жизнь не перепутать,
свое, чужое не сливать,
и не затягивать все путы,
и разбирать свою кровать.
Любимый мой, какие строки!
Тебе цены нет, милый мой,
да все вселенские пороки
у ног твоих. Иди домой.
 

1994

«Из года в год величина…»

 
Из года в год величина
он для меня один,
и если мысли не тщета,
тогда витает нимб.
Он для меня моя страна,
над ним склоняюсь я,
звучит задумчиво струна,
и, молча, каюсь я.
 
 
Опять ни так! Опять ни то!
А здесь все вроде так.
Не отвлечет меня никто,
и в мыслях я мастак.
Люблю его, люблю чертить,
когда его часы,
без друга нам уже не жить —
контакт его усы,
 
 
На кнопках буквы, много букв,
из них бегут слова.
А вот сейчас чертежный лук
и клонится глава.
Я улыбнулась: вот он, есть!
Новинка. Это мысль!
Эх, переводчик, это весть!
Конструктор, мысль, держись!
 

1994

«Крещенские морозы…»

 
Крещенские морозы,
прекрасный светлый лес,
деревья в снежных позах,
голубизна небес.
Божественно и мило
блестит на солнце снег,
необъяснима сила,
морозных, жгучих век.
 
 
Стоят дома лесные
и в юбках дерева,
ветра летят сквозные,
сжигая все дрова.
Любовь в душе притихла,
и ясен небосвод,
не зеленеет пихта,
замерзли волны вод.
 

1994

«Поездки по стране такое чудо!..»

 
Поездки по стране такое чудо!
А цены на них быстро лезут вверх.
Вопрос отпал, где утром завтра буду,
а то от пожеланий свет мой мерк.
 
 
«Я к бабушке сегодня же поеду!»
А уйму тысяч, где теперь найдешь?
Не раскатаешься пешком с мешком по свету,
а, может, свои прихоти уймешь?
 
 
Не нужно людям ездить очень много,
совсем не надо климат им менять.
Здоровье нам предсказывает строго,
вменяет свои просьбы – усмирять!
 
 
Своей квартире уделите время,
помойте окна, вытрите полы.
Свою природу, почву любит семя,
зачем чужие обтирать столы?
 
 
А чем стол хуже? Разве, что привычен.
Зато родной, знакомый только вам.
Вам хорошо здесь, просто без кавычки.
Ваш дом и есть ваш дорогой вигвам.
 

18 января 1994

«Привыкли все давно к своим маршрутам…»

 
Привыкли все давно к своим маршрутам,
к своим дорогам, к мыслям по пути.
И редко, кто меняет в жизни круто,
и друг от друга трудно нам уйти.
 
 
Но рвутся очень часто нити дружбы,
любви, семьи, работы и долгов.
Болезненно меняют место службы,
уходят от друзей как от врагов.
 
 
В автобусах их сталкивают снова.
Куда уйдешь ты в жизни от дорог?
А нет врагов, долгов – судьба готова
вновь помирить и дать любви залог.
 

24 января 1994

«Блестят снега в лучах морозных…»

 
Блестят снега в лучах морозных,
февраль открыл дома мирам,
на землю им смотреть не поздно:
красоты ведь сродни дарам.
 
 
Сегодня чуточку красиво:
летают птицы в синеве.
Зима, морозя, ждет отлива
всех холодов. Поклон листве.
 

1994

«Не пугать людей своим вниманием…»

 
Не пугать людей своим вниманием,
чрезмерной тягой ко всему,
чтоб вопросы не были дознанием,
продолжением к вещему же сну.
 
 
Резюме от жизни – нахлобучка.
Обойти все колкости. Но как?
Если нет могучей рядом кучки,
То не брать советы у макак.
 

18 августа 1994

«А вот и Вы! Какой успех!..»

 
А вот и Вы! Какой успех!
Я не ждала Вас, не искала.
У Вас улыбка, а не смех.
Я никогда Вас не ласкала.
 
 
Мы с Вами кто? Лишь только ум
объединят нас так редко,
мы не из тех, кто ходит в ГУМ,
и мы совсем не однолетки.
 
 
А бабье лето в вышине,
тепло катается на листьях,
я не скажу Вам: «Милый, не…» —
такое мог придумать мистик.
**
Тепло от Вас, как бабье лето,
Вы так редки, как и оно,
но наши чувства не отпеты,
и в них по-прежнему – красно.
 
 
Цвет голубеет, мы похожи,
мы с неких гор одной страны,
но говорить о том негоже,
ведь отношенья так странны.
 

16 сентября 1994

«Дождь по крыше и длинный звонок…»

 
Дождь по крыше и длинный звонок.
Ой, как грустно звонит телефон.
Значит, ты все от дома далек,
и не слышишь печальный трезвон.
Ты далек, ты безумно далек,
словно в сердце печальный комок.
 
 
Пусть все будет у нас хорошо,
но мечтать я о том не берусь,
все плохое с тобою свежо.
Обойдусь, обойдусь, обойдусь.
Я не жду, я все мысли гоню,
может, ты не подложишь свинью.
 
 
Дождь по крыше и длинный звонок,
о тебе я скучаю чуть-чуть.
Ты меня в своем сердце сберег.
Остальное – все муть, просто муть.
Надо главное в сердце хранить,
надо сердце немного томить.
 

28 сентября 1994