Текст книги "Керрая. Одна любовь на троих. Том 2"

Глава 21

Очень хотелось завалить Сэма вопросами, но я понимала, что вряд ли он на них ответит.

Помимо того, что есть вопросы, на которые он не хотел отвечать в принципе (или не мог, как говорил), он так увлекся скачками, что я не решалась его отвлекать. В отличие от важных женщин в необъятных или смешных шляпках и кавалеров, не знающих куда деть трость, мальчику ничего не мешало, и он то и дело подскакивал с места, выкрикивая вдогонку наездникам напутствия.

Смотрелось это забавно – с учетом того, что на его плечах продолжали сидеть ежик и дикобраз, но звери мальчика тоже не нагружали. Удивительно, но они принимали самое активное участие в скачках. Если мальчик расстраивался – они громко сопели, если лошадь, за которой они следили, вырывалась вперед, они попискивали и хихикали, и, честно говоря, поглядывая на них, я почти ждала, когда они сомкнут кулачки, как Сэм и помашут грозно кому-то невидимому, угрожая разнести здесь все в пух и прах, но обошлось.

Не представляю, как бы я объясняла это тем зрителям, кто куда внимательней следил за мальчиком и зверьками, а не за скачками.

Я наблюдала за забегом с интересом, но без восторга, ощущая какую-то нервозность. Ее можно было бы списать на слова Хельги, что сегодня участвуют и Кайл, и Этан, но…

Вот знала я об их участии, но даже не попыталась выяснить, где они, под каким номером. Все наездники были рослыми, примерно одной фактуры, на головах шлемы, но тоже без особых отличий – темных расцветок.

Вот в бриджах – да, в этом один из наездников отличился, и они были у него ярко-желтыми, под стать моему наряду сегодня, а у остальных – просто темные. Рубашки были белыми, хлысты и ботинки – ну, опять же темными. Возможно, цветовая гамма и отличалась, но мы сидели достаточно высоко, чтобы я могла различить оттенки.

В общем, Сэм и зверьки всей душой были в забеге, а я сидела как на иголках, да еще голова начала кружиться, а внутри расползался непривычный холодок. Заподозрив, что дело в ведьме, ведь говорил же Сэм, что у нее из-за меня откат, а ведьмы по своей сути мстительные, я собралась с духом и рискнула отвлечь мальчика от скачек.

– Сэм, – подергала его за жилетку, но никакой реакции. – Сэм, хочу кое-что спросить важное.

Тоже ничего.

– Сэм, – повысила голос, – ты так увлекся, что тебя грех не обокрасть!

– А? – он удивленно обернулся и потрогал кармашки в жилетке.

– Ты – маленькая жадина, – улыбнулась я. – Когда я говорю, что у меня важный вопрос, не реагируешь, а стоит заикнуться о деньгах…

– Ты же знаешь, как я люблю вопросы! – хмыкнул он.

– А еще как ты любишь деньги.

– Ну… – по глазам видела, он мог бы серьезно поспорить, но там же такое интересное происходит, а тут я отвлекаю. – Да, – быстро согласился он и опять отвернулся.

– Сэм, – пришлось встать. – Сэм, а где Тайра сидит, не видишь?

– Неа, тут далеко.

Он подпрыгнул и зааплодировал, ежик и дикобраз взвизгнули, а я села, потому что голова опять закружилась, переждала, когда станет легче и осмотрелась. Я понятия не имела, где места лэрда, но подозревала, что вряд ли далеко от нас.

С этой стороны был хороший обзор – это раз, с этой стороны сидела дама, с которой мы пробивались к порталу, а она предпочитала только лучшие места – это два, и с этой стороны над зрителями нависал балкон. От нас он был метрах в двадцати, и, естественно, лиц я рассмотреть не могла, но для зрения оборотня это не расстояние.

– Она на балконе? – снова встав, спросила у мальчика.

– Неа, – даже не глянув в указанном направлении, сказал он, и, осознав, что Сэм просто не хочет тратить на меня время, не хочет отвлекаться от зрелища, я молча села обратно.

Ну что ж, он в своем праве. Он – ребенок, в конце концов, и то, что иногда говорит как взрослый, не делает его таковым. И вообще, он же сам говорил, что не умеет общаться с девочками, так что…

Я попыталась расслабиться, не думать о странном головокружении и холодке в животе и смотреть прямо перед собой. Все же смотрят, и им интересно. Значит, мне тоже понравится. Но Сэм неожиданно обернулся и сел рядом со мной, заглянул в лицо.

– Что, – спросил он, – девчонкам отказывать нельзя?

– Можно, – ответила я, – но в мелочах лучше потакать, иначе они потребуют больше.

– Больше, чем пропустить летние скачки?!

– Вполне возможно, – кивнула я.

Он вздохнул, почесал макушку и тоже кивнул.

– Я запомню, – пообещал неохотно. – Хотя не понимаю, с чего ты расстроилась. Я же тебе ответил.

– Ты даже не посмотрел на балкон.

– А если я знаю ответ, не глядя?

Я перестала смотреть прямо перед собой, делая вид, что обижаюсь и перевела взгляд на мальчика. Он был серьезен, очень даже серьезен.

– Мне не надо крутить головой, чтобы знать, что Тайры здесь нет, – сказал он. – Она по комнате еле передвигается после отката. Да и то, это лэрд в нее силы влил, чтобы оклемалась, когда они вернутся со скачек, а так бы она валялась там, куда так неслась, где-то в поле.

– Но возле конюшен я чувствовала взгляд, и мне показалось…

– Не показалось, – возразил мальчик. – Ну, от кровати до окна она все-таки передвигаться может. А дальше нет. Ну что, я смотрю скачки?

– Давай, – улыбнулась я.

И даже подскочила следом за ним, надеясь, что заражусь его азартом и настроением, но голова закружилась, и я опять села обратно.

– Ну что еще? – буркнул мальчик, думая, что я пытаюсь его снова отвлечь из-за какой-то ерунды, но потом присмотрелся и, по-моему, что-то даже увидел. – Ага, – сказал он, неожиданно щелкнул пальцами у меня перед глазами, заставив непроизвольно моргнуть, и самодовольно поинтересовался. – Так лучше?

Я прислушалась к себе, с удивлением поняла, что голова больше не кружится, неприятный холодок прошел, и благодарно улыбнулась.

– Значительно. Спасибо!

Он усмехнулся, но так как не торопился отворачиваться обратно, рискнула спросить:

– Не в курсе, что это было?

– Прятки.

Услышав гомон толпы, мальчик обернулся и, разочарованный увиденным, крикнул:

– Ну давай же! Не отвлекайся! Мы с Керраей на тебя поставили!

Я встала и впервые с интересом посмотрела на наездников. Ага, понятно, за кого Сэм болеет – за того, что в желтом. И почему разнервничался тоже понятно – желтый почему-то сильно отстал, и вообще словно раздумывал: а не сойти ли с дистанции, в то время как в его лошади ощущались сила и желание побеждать.

Но то ли услышав слова Сэма в этом гомоне, то ли решив не сдаваться, желтый собрался и стал догонять противников.

– Урра! – закричал осчастливленный Сэм. – Идут на последний круг!

Всадника в желтом пытались нагнать, но он так уверенно шел к цели, что я залюбовалась и искренне начала болеть за него, присоединившись к крикам Сэма.

– Давай! – кричала я вразрез толпе, которая вдруг переметнулась на сторону другого наездника. – Желтый, давай!

А когда всадник в желтом буквально на последних секундах вырвался вперед, и прозвучала траула, означающая, что финиша достиг победитель, причем наш победитель – желтый, я с трудом удержалась от того, чтобы не сорвать с головы шляпку и не подкинуть ее вверх.

Просто вовремя вспомнила, что Сэм не просто так водрузил ее на меня, а что-то намагичил, а значит, снять ее вряд ли бы удалось, только прическа испортится.

– Урра! – посмотрев друг на друга, мы с мальчиком обнялись и активно замахали победителю, который, посмотрев на зрителей, чуть заметно кивнул.

Не знаю, нам ли, но день показался таким радостным, что я с легкостью приняла на наш счет. Почему-то мне понравилось, что выиграл всадник в желтом, и дело даже не в деньгах, за которыми засуетился бежать мальчик, и мне хотелось еще хоть минутку посмотреть, как будут награждать победителя, но Сэм схватил меня за руку и потащил прочь.

– Тебе что, не интересно? – то и дело оглядываясь на победителя, теперь, казалось, внимательно наблюдающего за нашим бегством, спросила я. – Давай хотя бы имя его узнаем!

– Я и так знаю его имя. Я же не мог делать ставку вслепую! – отнекался мальчик. – И тебе скажу.

– Хорошо, – я позволила себя увести, – а еще ты мне расскажешь о прятках.

– Ладно, – буркнул он, и видя, что я добровольно иду следом, отпустил мою руку.

Я воспользовалась этим, чтобы уже на самом верху обернуться и помахать наезднику в желтом. Маловероятно, что он заметил, к нему уже спешили с кубком, да и ведущий готовился к тому, чтобы перейти к поздравлениям, а пока просто перечислял участников, благодарил всех присутствующих и объявлял, что будет второй забег, с другими наездниками, которые будут в разнообразных колясках.

К тому же, победителя уже атаковали несколько девушек, пытающихся его обнять, поцеловать, зажать и к сердцу прижать, а он почему-то сопротивлялся. Словно ждал чего-то или кого-то, а выбежали совершенно не те девушки.

Усмехнулась мелькнувшему предположению, тут же забыла о нем. Не до раздумий, когда пытаешься догнать юркого мальчишку. А он уже практически несся к выходу, и на его плечах довольно попискивали мои зверьки – еще бы, такая пробежка, все так мелькает чудно, а ногами передвигать не надо!

– Сэм! – окликнула мальчика.

– Сейчас толпа хлынет! – отозвался он на бегу.

– Куда? Еще будет второй забег.

– Ага, – он остановился и снизошел до того, чтобы обернуться. – И все его смотрят так, же как мы с тобой. Давай, получим выигрыш, а потом уже поболтаем.

Зная, как для мальчика важны деньги, я согласилась. В кассу мы прибежали первыми, и пока Сэм отправился за выигрышем, я посмотрела на охрану. Ну да, все, как я и думала: там стоял только один из трех.

Первый, которого отбросило магической защитой, еще не вернулся, но он хам, и я за него не переживала. Есть такая категория людей, да и оборотней, оказывается, у которых при виде слабого проявляется желание не помочь, а пнуть.

А еще есть такие мужчины, для некоторых хамоватое поведение – это своеобразный способ ухаживания, но и при первом, и при втором варианте этот оборотень не просто так пострадал. Не знаю, какое наказание придумает ему магия, но, может, хоть чуточку поумнеет?

Альва, которая считала меня замарашкой и приплюском в клане только потому, что я человек, после удара магией две недели с энтузиазмом чистила грязные котлы у людей и напрочь забыла зачем нужно мыться. И несмотря на то, что была спасена, воспоминания о том чудесном периоде у нее остались.

Меня порадовал тот факт, что здесь не было третьего охранника, того, с которым говорил Сэм. О том, что он тратил дни за занятием, которое ему было не по душе, теперь напоминала только кепка, лежащая у края дорожки, а сам он, надеюсь, выбрал другой, и свой путь.

– Ну, – Сэм вернулся с выручкой, часть которой неприлично выпирала из его кармашка в жилетке, а часть он протягивал мне, – не так и много, потому что на него не только мы поставили. Но тоже неплохо!

– Оставь себе, – деньги я брать не собиралась, но мальчик настаивал на том, что я должна, так что пришлось перечислить доказательства моей правоты. – На скачки я идти не хотела, и без тебя бы не пришла. Ставку делать не собиралась и не делала. Так что деньги я не возьму.

– Но…

– А если будешь упрямиться, – перебила его, – больше никуда с тобой не пойду.

– А куда ты со мной еще собиралась? – он тут же расцвел улыбкой и затолкал остаток денег в сумку, которую ему дала моя мама. А чтобы они там удобно лежали, он вытянул сверток с пирогом, развернул и попытался всучить мне хоть кусочек. – На, подкрепись.

– Я еще не проголодалась.

– Как знаешь, – здесь он особо не настаивал.

Мы отошли в сторону, он ссадил на землю зверьков и решил вопрос с пирогом, разделив на троих. Питомцы так болели, так переживали на скачках, что проголодались, как и Сэм, а я стояла, щурилась от яркого летнего солнышка и любовалась жующими мордочками напротив. С едой было покончено в рекордные сроки, и я напомнила свои вопросы:

– Итак, кто у нас победитель? И что ты хотел рассказать мне про прятки?

– Прямо-таки хотел? – начал ерничать мальчик, но потом встретил мой взгляд и, вздохнув, приступил к пояснениям. – За победителя ты и сама наверняка догадалась. Нет? Ага, так я и поверил: такое удачное сочетание цветов, – махнул в мою сторону, – и кто бы так подгадал, если не маг? А маг у нас кто? Ну вот смотрю на тебя, и не наблюдаю удивления, значит, я прав, и ты знала, что это Кайл. Да? Знала? Ну, скажи?

Хотелось этого маленького липучку пощекотать, но я сдержалась и неопределенно пожала плечами. На самом деле у меня даже мысли не мелькнуло, что это Кайл, но мальчик прав – удивления тоже не было. Наверное, потому что если бы я хотя бы задумалась, кто тот наездник в желтом, я бы догадалась, а так… просто не посчитала нужным.

– Давай про прятки, – переключила мальчика на другую тему.

– Вот только попробуй и здесь не удивиться! – пригрозил тут. – Я и так говорить не слишком люблю, а даром так вообще.

– Про прятки я ничего не знаю, – обнадежила его, – даже не догадываюсь, в каком направлении думать.

– Ну, куда ветер дует, туда и думать, – хихикнул он. – Тебе плохо было? Голова кружилась, кишки ворочались?

– Примерно, так, – улыбнулась я.

– Ну, вот, это и были прятки. Кайл почувствовал к тебе чужой интерес и попытался спрятать. Только сделал это быстро, на скаку, вот и не рассчитал. Торопился, но его тоже можно понять, он…

– Какой интерес? – насторожилась я, перебивая мальчика. – Тайра все-таки была на скачках?

– Тайра еще ползает на короткие дистанции, от кровати к окну и обратно, не переживай, – хихикнул мальчик. – Здесь другой интерес. Мужской. Вот Кайл как уловил его, так и всполошился, чуть скачки нам не проиграл! Видела?

Я кивнула, припоминая момент, когда лошадь под наездником начала нервничать, и желтый стал отставать. Попыталась еще припомнить, кто из мужчин баловал меня излишним вниманием, но таких вроде бы не было. Во-первых, большинство мужчин, что сидели возле нас, были со спутницами, а во-вторых, гораздо больше внимания привлекали Сэм и зверьки, чем я.

Неужели Этан?

Кайл почувствовал его интерес, и…

Глава 22

Да нет, вряд ли. Раньше у Этана был ко мне интерес иного плана, но даже тогда он не пытался вмешивать магию, а теперь уж тем паче не было смысла.

Я многозначительно посмотрела на мальчика, но тот обиженно замахал руками.

– Да не знаю я, кто! Не знаю! – проследив взглядом за птицами, которые лениво пролетали мимо, но после его раздраженного возгласа развернулись и спешно замахали крыльями, спасаясь бегством, Сэм тяжело выдохнул и мгновенно успокоился. – Я еще мало что умею, я, говорят, ленивый. Но интерес сильный, как жажда, как нужда, поэтому-то Кайл и всполошился. Очень уж это похоже… хотя я и не знаю…

– На что похоже? – ухватилась я.

– Ну… – он задумчиво почесал макушку. – Я-то сам никогда…

– Привет и пока! – услышав чей-то незнакомый голос рядом с собой, обернулась и удивленно проводила проходящую мимо пару.

Альпин и Брук – надо же, вместе. Значит, девушке удалось добиться своего, и Альпин согласился с ней встречаться?

– Поздравляю! – крикнула им вслед, за что получила один мученический взгляд и одну лучезарную улыбку.

Э, нет, оказывается, не все у них гладко, но начало положено. Раньше Альпин избегал свою поклонницу, а сейчас они хоть и идут торопливо, но вдвоем, и в одну сторону. Зла я на них не держала, все-таки два года прошло, но и общего у нас ничего не было, так что их скорому уходу была рада. Тем более у нас интересный разговор с Сэмом.

Но только я повернулась к мальчику, заметила выходящих с ипподрома Хельгу и Мартина. Парень шел медленно, постоянно оглядываясь, и такое ощущение, что машинально ноги переставлял, а сам был не здесь.

По-моему, он стал еще бледнее, чем до скачек, дышал с трудом, с какими-то хрипами, и его иногда покачивало. Так что Хельга не держала его за руку, а поддерживала, и, я слышала: она буквально уговаривала его идти, упрашивая сделать каждый шаг.

Для нее. Ради нее. Ради них двоих.

Я поспешила к ним, и подхватила Мартина с другой стороны, а он глянул на меня так, будто я предала его.

– Что случилось? – спросила я Хельгу.

– Не знаю… – прошептала она убитым голосом. – Эти скачки… он сам не свой…

Я обратила внимание, что Хельга еле стоит на ногах – конечно, Мартин был тяжелым, честно говоря, я поддерживала его с огромным трудом. И лицо ее было, пожалуй, еще бледнее, чем у Мартина: казалось, подуй ветер сильнее – и она упадет. Но она продолжала двигаться вперед и вести Мартина. Но когда мы вышли за ворота ипподрома, парень вдруг остановился, отказываясь сделать хоть шаг.

– Ну, пожалуйста… – срывающимся голосом попросила девушка. – Прошу тебя, Мартин… Прошу тебя… Давай уйдем?

Он медленно повернул к ней голову, и не знаю, что Хельга увидела в его глазах, но она всхлипнула и опустилась на землю, обхватив колени парня.

– Нет… – прошептала она, глядя на него снизу вверх. – Нет… Мартин, не надо…

Не глядя на меня, парень отцепил мою руку, заставив оставить его в покое, и его руки безвольно опустились вдоль тела.

– Мартин, нет… – шептала Хельга, а я безмолвно наблюдала за ними, не понимая, что происходит, не зная, что делать и как помочь.

Я слышала, что подошел Сэм, но он не пытался вмешиваться, а молча смотрел на происходящее. Рядом послышались два вздоха – это подошли зверьки. И мы вчетвером смотрели за парой, с которой явно что-то происходило.

Смотрел и охранник, внимательно и не вмешиваясь. Смотрели и некоторые прохожие, которые, как и мы, не захотели остаться на второй раунд скачек.

А Мартин и Хельга смотрели друг на друга, не замечая никого, разрываемые своей, только им известной болью, и переживаниями.

– Хельга… – попыталась окликнуть я подругу, но она даже головы не повернула.

– Не надо, – тихо шепнул Сэм.

И я послушалась. Не знаю почему. Просто поверила ему, что он знает, он понимает, что происходит.

– Пойдем, Мартин, – из глаз Хельги полились крупные слезы, но она продолжала смотреть на любимого и просить. – Пойдем со мной…

Я видела, как он попытался сделать хоть шаг, но не смог.

Я видела, как он медленно обернулся к воротам ипподрома, когда в них показалась незнакомая пара – симпатичная светловолосая девушка в длинном свободном платье, и красивый темноволосый мужчина, руку которого она нервно сжимала.

Я видела, как девушка, заметив Мартина, резко остановилась, а потом глянула на своего спутника и сделала шаг вперед. И замерла в нерешительности. И снова сделала шаг. И снова остановилась.

Я видела, как в ее глазах мелькнули слезы, как и у Хельги.

Я видела, как, отвернувшись от незнакомой девушки, Мартин посмотрел на Хельгу, поднял ее с земли, и обхватив ладонями лицо, заглянул в глаза.

– Прости… – шепнул он. – Прости, я… Ты знаешь, я… Я не хотел, не искал, я не думал… Но я не могу… Прости, я… всегда… прости…

Я видела, как резко отвернувшись, он медленно, все еще покачиваясь на слабых ногах, двинулся к незнакомой девушке, а она, разрыдавшись, кинулась ему на встречу и обняла. Зарываясь пальцами в его волосы. Прижимаясь к нему. И словно не веря, что он здесь, с ней, и что он существует.

– Как тебя зовут? – спросила девушка.

– Мартин, – ответил он, и нерешительно обнял ее в ответ. – А тебя?

– Сонита, – она подняла лицо и одарила его счастливой улыбкой сквозь слезы. – Ну, здравствуй, Мартин.

– Здравствуй, Сонита.

– Как долго я искала тебя, – сказала она. – Как долго ждала, когда ты найдешь меня.

Я видела, как улыбнулся Мартин и, подняв руки, стер дорожки слез с щек девушки. А еще я видела, что с каждой секундой, которую он был рядом с Сонитой, ему становилось лучше. К нему возвращались силы, лицо утратило непривычную бледность, а движения стали уверенными, как раньше.

Я видела, с какой мукой за этим наблюдала Хельга – она продолжала плакать, горько и беззвучно, но не вмешивалась, понимая, что бесполезно.

Она попыталась увести Мартина, попыталась оставить себе, но не вышло. Встретились две истинные половинки, и Хельга была бессильна что-либо исправить. Как и Мартин, который в отличие от Сониты, не ждал и не искал этой встречи.

А я была бессильна чем-то помочь подруге, поэтому просто обняла ее, заставляя не смотреть, отвернуться, заставляя не видеть этого момента, потому что потом его из памяти не стереть. Она хотела развернуться обратно, но я погладила ее по спине и попросила:

– Не надо, – а когда она послушалась и прижалась ко мне, продолжая молча глотать слезы, я шепнула то, в чем не сомневалась, понимая, что она считает мои эмоции и тем самым передавая ей свою уверенность. – Ты сильная. Ты сможешь, я знаю. Ты очень сильная, Хельга.

Я видела, как Мартин и его новая девушка разворачиваются и уходят прочь.

Я, а не Хельга, видела прощальный взгляд Мартина – в нем смешались мука, неверие и любовь, которая не могла пройти за минуту, но которая уже вытеснялась чем-то более сильным, чем-то похожим на то, о чем говорил Сэм – жаждой, нуждой, наваждением.

Я видела, как двинулся к нам спутник девушки, и, думая, что он хочет сказать что-то в утешение, покачала ему головой. Но он все равно шел к нам. И смотрел не на Хельгу, а на меня.

Смотрел пристально, и так, словно не верил тому, что видит. Его взгляд был так похож на взгляд Сониты, когда она смотрела на Мартина, что я испуганно вздрогнула.

Я видела, как от ипподрома по дорожке несется Кайл, и мысленно почти умоляла его успеть, успеть, но…

Темноволосый незнакомец был всего в двух шагах, и он успел приблизиться первым.

– Здравствуй, – сказал он приятным глубоким голосом, – меня зовут Йаго.

Я судорожно вздохнула и бросила еще один умоляющий взгляд на Кайла – он уже близко, но…

Сделав глубокий вдох, мужчина сказал то, что я до дрожи в коленках боялась услышать, чувствуя, что это безвозвратно изменит многое, слишком многое.

– Здравствуй… – повторил он, словно с трудом подбирая слова, вспоминая их. – Здравствуй, моя мечта…