Текст книги "Виват, Петербург! Выпуск 8"

Карл и Эмилия. Сонет

Едва ли не самая знаменитая печальная повесть о Ромео и Джульетте по-петербургски – это история о трагической любви молодых влюбленных Карла и Эмилии, жителей одной из существовавших в северных окрестностях Петербурга немецких колоний. Случилась она в августе 1855 года.

 
Красивей не было ее в округе.
К родителям, пред самым обрученьем,
Пришли они просить благословенье.
И о любимой он мечтал подруге.
 
 
В ответ лишь: «Нет!» И Карл отвергнут всеми.
Бедняк жених, и не из их он круга.
Разбито сердце юной фрейлейн Эмми.
Другого девушке найдут супруга.
 
 
Наутро, в темном парке, в глубине пруда
Соединила их прохладная вода.
Влюбленные нашли успокоенье…
Пусть снятся вечно им фиалковые сны.
 
 
Любови чистой, не нарушив тишины,
Несут цветы другие поколенья…
 

19.02.2015

ЛЮДМИЛА КИРГИНЦЕВА

Конец летней жатвы

 
Словно дивное эхо голоса
Девы юной за синевой,
Прикоснётся трепетно к колосу,
Прозвенит над озёрной водой.
 
 
Злак не скошенный закачается.
Затуманит зерно росой.
Встрепенётся душа-страдалица,
Прикоснувшись к землице босой.
 
 
Нива сжатая больно колется,
Режет пальцы стопы стерня.
В поле тихо, а за околицей
Дремлет лес в ожидании дня.
 

Литераторские мостки

 
На Волковском погосте
Осенний листопад
Швыряет листьев горсти
На памятников ряд,
В аллеи, на могилы,
На фитили свечей,
На гладь надгробий стылых,
В незыблемость речей
Нетленных эпитафий,
И в цифры древних дат…
Ты не сметай, оставь их
Прощания наряд!
 

Белая ночь 10-го года

«Белая ночь, милая ночь… не спеши ты зажечь свет зари…» Б. Тимофеев

Немыслимый жар раскалённого за день асфальта

Заметно слабеет от свежести перед рассветом,

Июльский пожар остывает на гранях базальта

На спусках к Неве

и извивах её парапетов.

А шпиль корабельный подобен игле патефона,

Звучащей мелодией чудных старинных романсов.

Теряется ночь перед натиском света неона

В подсветке мостов и в рекламе, подобной пасьянсам.

Пугливая мгла, избегая сей модной напасти,

Отходит, грустя, от причуды культурной столицы.

Как к верным друзьям, в испытаньях своих по несчастью,

Спешит во дворы с потускневшими стенами слиться,

Где время хранит ещё Юрьевой дивный контральто

В картонных коробках, в пыли антресольного ряда,

На клавишах медных, в футляре забытого, альта,

В играющих водах Фонтанки – у Летнего сада.

Сказ про вентиль и деревню Лужи

А у нас, в деревне Лужи,

Снова форменный скандал:

Уличили Клавки мужа —

С кем он тайно ночевал!

Муж какой-то, вроде, «вентиль»

Обещал купить жене,

Якобы, в районном центре,

Чтобы не платить вдвойне.

Как теперь супругу верить,

Если он так подло врёт,

Указать ему на двери —

От ворот, мол, поворот?

Через этот самый вентиль

Всей семье – один позор!

Так и жжёт нутро, поверьте,

У супруги до сих пор!

Полетели в окнах стёкла

У соперницы её.

Не гуляй с чужими, Фёкла,

Наживи добро своё!

И шумят, и спорят в Лужи,

Много есть есть на то причин:

Вентиль, он в хозяйстве нужен,

Но побольше бы мужчин!

Последний автобус

Через стекло я твой читаю взгляд,

Слова с любимых губ, летя не слышно,

Быть может, о любви мне говорят?

Какой больною эта встреча вышла!

Дыханием оттаивая лёд,

Я жму в своей руке платок в комочек.

Вокзал, помедлив, в прошлое уйдёт,

Не дай мне, бог, в любви последней точки!

Ушёл мужчина

Ушёл мужчина от меня,

Сжав от обиды свои скулы.

И нет теперь такого дня,

Когда б о нём я не всплакнула.

Нет больше нежных, добрых губ

И синих глаз его бездонных.

Мне день становится нелюб,

И ночка плачет псом бездомным.

Я не окликнула его,

Ведь всё кончается однажды.

Ушла, оставив одного,

Не допустив вопросов дважды!

О, как жестоки мы порой,

Самонадеянны, надменны,

Когда гордыня вдруг горой

Встав на пути, всю жизнь изменит,

Да так, что бесполезно выть,

Катаясь, пол до блеска драить.

Больней всего, что не забыть,

Ещё больнее, – не исправить!

К Джулии Картвелишвили

Не ходи на майдан, моё дитятко!

Там всё – грязь, и обман от политики.

Жизнь одна,

но и та украдена,

потому что не спится гадинам.

Им всё мало народной кровушки,

Не ходи, не губи головушки!

Всё решили за нас богатые.

Легион – их,

и все рогатые.

Взрослые брюки

Моему пятилетнему братишке как-то неожиданно перепали в дар «взрослые» брюки от сердобольных многодетных соседей после их немного подросшего самого младшего сына Ильюшки. «Взрослые» – потому что они были с ремнём, настоящим кожаным ремнём с металлической пряжкой и дырочками на коже, только разве что сильно укороченного ремня. Гордости было! Все ровесники братишки ходили тогда исключительно в коротких штанишках с лямками на плечах, и они очень ему завидовали. Но беда таилась именно в этом ремне! Пока заигравшийся хлопчик, подпрыгивая на одной ноге, нетерпеливо дёргал на себе ремень, терпение его лопалось и… После каждого такого непредвиденного конфуза брюки приходилось стирать хозяйственным мылом и долго полоскать и сушить. А летние дни в среднеазиатском районе всегда стояли жаркие – мухам на радость. И однажды очень усталая мама в сердцах скомкала и выбросила дорогие сердцу малыша брючки с ремнём прямо в дыру деревянной уборной, сняв их с незадачливого джигита. Сколько было слёз – хоть обратно доставай! И пошила мама ему другие «взрослые» штаны, но без утраченного по легкомыслию ремня всё было уже не то!.. Эту историю я запомнила и позже частенько рассказывала взрослому брату. Даже фотография сохранилась. Братишка во «взрослых» брюках! Милые сердцу воспоминания.

2021

Подруге школьных лет

Светлой памяти

Светланы Онищенко (Потаповой)

 
Домик в покрове тенистого сада,
Светлая гроздь на лозе винограда,
Яркий аккорд лепестков георгина —
Всё это в думах слилось воедино.
 
 
***
 
 
Словно бы встарь вижу, как из ворот,
Скрипнув калиткой, девчушка войдёт.
И по бетонной холодной дорожке
Босо прошлёпают быстрые ножки.
 
 
В жар нестерпимый манит в прохладу,
Много ли в зной для спасения надо!
– Светка, я здесь! Выходи, поиграем!
Дом свой построим у стенки сарая,
 
 
Взяв по лопатке, сделаем грядки,
Кукол рассадим в должном порядке,
В круглое зеркальце станут глядеться
Глупая кукла, матрёшка – без сердца;
 
 
Из разноцветных атласных кусочков
Выкроим платье для куколки-дочки;
Стол и диван там же слепим из глины —
Будет прочнее, чем из пластилина,
 
 
И из искусно выгнутой ветки
Выстроим арку дивной беседки;
Скатерть раскинув, расставим посуду,
Каждому пупсу – по сладкому блюду.
 
 
Пусть отдыхают любимые детки
В тёмной  прохладе под каждою веткой!
Вот и похвалит нас бабушка Тоня,
Весело глядя на наши ладони:
 
 
– Всё же, какие дельные ручки!
Как повезло мне в жизни на внучек!
Зря не балуют, и каждой за это
Будут наградою к чаю конфеты!
 
 
Как беззаботны и резвы мы были,
Как мы любили, и нас как любили!
В доме, где – розы, вьюнок и левкои,
Их ароматы в вечернем покое
 
 
Волнами плыли к рассветной заре
В сказочно тёплом волшебном дворе.
Там, под покровом листвы винограда,
Был нам топчан несказанной отрадой!
 
 
Не потому ли, так в снах моих часто,
Как отголосок далёкого счастья,
Явью проходят картины из детства,
Словно в ларце, я храню их у сердца:
 
 
Дом, палисадник, калитку, скамью,
Зелень террасы, и стол, и семью,
И угощений обильных усладу!
Там мне, как дочери, все были рады.
 
 
***
 
 
Время настойчиво годы крадёт
Тая вдали, как речной пароход,
За горизонт уходя белой меткой.
Как далеко ты, голубушка Светка!
 

Над домом детства

 
Двор томится в знойной лени
Среди зелени и тени.
Квохчет Ряба и клокочет,
Паря яйца днём и ночью.
 
 
По загону хлюпая,
Поросята хрюкают.
Озирая двор вокруг,
Грозно движется индюк.
 
 
Утки с речки крякают,
Дужки вёдер брякают.
Зноем всё вокруг палимо,
Зелень жадно ждёт полива.
 
 
Пыль на брюхо намотав,
По земле ползёт рукав
Помпы. Речку выпивая.
Он местами взмок, устав.
 
 
Джек с оскалом чешет ухо
И хвостом воюет с мухой,
Разгулявшейся в жару,
Отвяжись, не пощажу!
 
 
Вот ещё, глядишь, немножко
И чердак захватит кошка.
Когти режь ей, бей ни бей,
Смерть она – для голубей!
Ей на клык не попадай,
Глупый голубь, улетай!
 
 
  ***
 
 
Прямо старый бабкин двор
Упирался в косогор,
А тропинка от порога
Выходила на дорогу
В Наманган и Караван,
И на сам Янги-Курган.
 
 
 ***
 
 
Мимо местного базара
Пыль клубится вдоль отары
Тучных блеющих баранов,
Понукаемых чабаном.
 
 
***
 
 
У соседей за дувалом*
Поднимается дымок,
Там гостей сейчас навалом,
Фрукты, сладости, чаёк.
Искры в воздухе от дров,
В казане томится плов.
 
 
Виноградною лозой
Двор укутан плотной тенью,
И журчит вода под сенью
По арыку* егозой.
 
 
В доме том всегда приятно
И прохладно в день такой,
За беседою приватной
На айване* с пиалой.
 
 
Напроситься в гости, что-ли,
Под предлогом или без?
Плова хочется до боли
Растревоженных желез!
 
 
Этот дом гостеприимный
Для детей всегда родной,
Принцип дружбы неразрывной —
Из посуды есть одной.
 
 
***
 
 
Но, вернёмся в дворик наш
И досмотрим антураж:
 
 
Здесь ещё один проход
Прямо к речке приведёт,
Ледяною поутру,
В полдень ждущей детвору.
 
 
Меж зелёных бережков,
С яркой галькой, и песков
Льётся чистая волна,
И река видна до дна.
 
 
Кое-где она разбита
На извилин рукава,
Островки средь них намыты,
Зеленеет мурава.
 
 
Иногда река бунтует
После схода талых вод,
Внове берега линуя,
Изменяя русла ход.
 
 
Но, утратив свою ярость,
Вмиг становится родной,
И, смиряя злую шалость,
Рыбакам даёт покой,
И несётся с гор на радость,
Вновь даруя людям младость.
 
 
***
 
 
Брызгами блестя по кругу,
Колесо вращает дуги жерновов,
И зерно, как в смертной муке,
Белит волосы и руки мельника в мучной покров.
 
 
***
 
 
Из окон большого дома,
С его левой стороны,
В неподвижности изломов
Были холмики видны
С назначеньем неизвестным
Для меня, как новичка
Этих мест, мне непривычных,
И укладов необычных.
Рынок звался здесь базаром,
Кладбище звалось мазаром.
 
 
Был погост тот очень старым
И святым для мусульман.
Там под древнею чинарой
Похоронен был имам*,
 
 
Где разброс полосок тканных
Плещется на всех ветрах,
Полумесяц Туркестана
Осеняет мирный прах,
 
 
Виснет ветхая ограда —
Дряхлый страж, покрытый мхом,
И ногой ступать не надо
На священный этот холм!
 
 
***
 
 
Вспомнить было бы немало
Весь тот двор, его конец,
Где за низеньким дувалом
Шли загоны для овец,
Где табунщики трудились:
Стригли шерсть, лечили скот…
А позднее парк разбили,
Чтоб культурней стал народ.
 
 
Управленцы так решили: —
Быть культуре для людей!
И при этом их лишили
Всех полезных площадей:
Речки, мельницы, тропинок
По зелёным бережкам,
Травных выпасов скотинки
По протокам и лужкам.
 
 
Изломали, перерыли,
Дамбой речку перекрыли,
И назвали водоём
Комсомольским.
Во даём!
 
 
После ливневых дождей
Дамбу смыло от селей,
И тогда бахчи поля
Обжила вольготно тля.
Ну а в озере вода
Стала покрываться тиной
В лягушачьем рае дивном.
 
 
Но зато какой был парк,
Сколько роз в нём посадили!
Мы гулять туда ходили
И в кино, и просто так,
И миндаль там обрывали,
И цветочки иногда,
Только сторож не догнал бы
Нас метлой, тогда – беда!
 
 
***
 
 
К декабрю, когда кончались
Все работы на полях,
По обычаю, венчались
Молодые в махаллях*.
И тогда глашатай местный,
На удалом скакуне
Людям разносил известие
О счастливом свадьбе дне!
А порою, прямо с крыши
Приглашенье протрубив,
Чтоб могли все люди слышать,
Дескать, каждый не забыт!
 
 
Шла пора достать наряды,
К молодым идти на той*,
Где вам будут очень рады,
Даже если гость – чужой человек, и не богатый.
Нет вопросов здесь, ребята!
В доме гость всегда нам – свой!
 
 
***
 
 
Вот, уже с лихвой полвека
Жизни минуло моей.
Есть в ней улица, аптека,
Жёлтый свет от фонарей,
Сносный быт в своей квартире,
Телевизор и комод…
Только вот другие шири
Снятся мне который год:
 
 
Будто, снова я у речки
Зачарованно гляжу
На игривых волн колечки,
На зелёную межу,
И, как встарь, в родном мне небе
Словно голубем парю,
И, вбирая быль и небыль,
Вся от нежности горю!
 
 
Опьянев, как от дурмана,
В глубину небес лечу,
И бесстрашье у турмана
Жадно перенять хочу!
Вот бы пролететь над крышей
Дома детства моего,
Снова пульс его услышать,
И дыхание его!
 
 
Разбежаться, и с носочков
Головою вниз буль-тых!
И на сдавленных височках
Ощутить, как мир затих
Под водою, где отважно
Рыбки быстрые снуют,
Где их дом многоэтажный
И холодных вод уют!
 
 
А потом в горячий камень
Просочиться, и, дрожа,
Весь его объять руками
По подобию ужа,
Захватить валун всем телом,
Чтоб вобрать в себя весь жар,
И забыться между делом
В сне коротком под загар;
 
 
Кратковременную сладость
Ощутить от счастья жить,
И, удерживая радость,
Каждым мигом дорожить!
Уезжали, покидали,
Ожидали, достигали,
Оглянулись на излёте:
Близко как, ан не вернёте!
 

2010

*айван – во дворе просторный настил для приёма пищи и сна.

*дувал – глиняный забор. *арык – ручей. *имам – служитель культа, духовник. *махалля – квартал поселения. *той – свадьба

НАТАЛЬЯ АГАФОНОВА

О городе

 
О тебе я давно не писала,
Мой любимый, заснеженный город,
Поседевший нежданной зимою,
А весною по-прежнему молод.
 
 
Облака, словно в шапке пуховой,
Вновь над миром летишь обновлённый,
Кто увидел Париж – «умирает»,
Возвращаясь, живёт окрылённый.
 
 
В перекрёстках, в прожилках каналов,
В карнавальной цепочке дворцов
Приглушённо вздыхаешь устало,
Щуря взор сквозь пролёты мостов.
 
 
День за днём удивительно ярок,
С неподдельной державной судьбой,
Петербург – для потомков подарок,
Горожане гордятся тобой!
 

Воздушных линий новизны

 
Воздушных линий новизны,
Нам небеса с утра дарили,
И снежное дыхание весны,
Как робкий поцелуй, пленили.
 
 
Пускай туманы и дожди,
С Невой дружили капитаны,
Они – бессменные вожди,
Не присягали дальним странам.
 
 
Приходит май, привычный к ритму,
Разводят с музыкой мосты,
Добавит юность колориту
В парадном строе красоты.
 
 
Блеснёт подарком яркий свет,
На безымянные рассветы,
И вновь тюльпановый букет —
Рукою детскою согреты.
 

Город строГ и подтянуто молод

 
Город строг и подтянуто молод,
В день рождения торжественный вид,
Ты для многих и близок, и дорог,
Как всегда ты для нас – фаворит!
 
 
В ароматной сирени Казанский,
Дождь давно обновил здесь панно,
В небе туча гуляет степенно,
Оставляя на время окно.
 
 
Петербург не меняет привычек,
Величавый, степенный, живой,
Он позволил *гулять по крышам*,
Тесно юности на мостовой.
 
 
Рассекая каналы и реки,
Начинают поход катера,
И на мостиках долгое эхо,
Прокричало вдогонку: «Ура!»
 
 
Входит город в иную эпоху,
Новый стиль собран в лазерный шик,
Но незыблемо то, что в основе,
К ней любовь не разделит души…
 

Японские мотивы

 
То дождь, то солнце,
Обманчива природа,
Но и любима,
В ней нахожу всегда я
Покой и вдохновенье…
—
Порою строки
Рифмуют с тишиною
Словесной вязью.
И радуют те строки,
Что мир души откроют.
—
Слова на ветер
Их много, словно листьев
В осеннем парке,
Летают среди людей,
А завтра их не помнишь…
 

Афоризмы из жизни

 
– Пошевелил мозгами,
Волосы дыбом!
 
 
– Хотел оставить след,
Оставил отпечатки.
 
 
– Новый взгляд.
Стрелки на глазах, теперь смотрю левее…
 
 
– Если всё ни в какие ворота не лезет, то скорей всего
будут менять ворота, а не себя.
 
 
– Роскошный запах, – пыталась рассказать пчела о розе жуку-навознику, но тщетно.
 
 
– В роскошном теле не всегда поместится душа…
 
 
– Крепость семейных уз проверяет Ремонт!
 
 
– Думала пчела, что в шоколаде,
оказалось – в пыльце!
 
 
– Комар, напившись королевской крови,
пищит, что стал он королём!
 
 
– В борьбе с ветряными мельницами каждый приобретает личный опыт.
 
 
– Купаясь в океане любви, не заплывай за буйки!
 
 
– Чтобы довести до белого каления, не обязательно быть кузнецом!
 
 
– Ушла по-английски – слетела дверь с петель!
 
 
– У женщин есть две заготовленные фразы для мужа:
Если успех – а я говорила, если провал – это следовало ожидать (вариант: я так и знала)
 
 
– О гламурности: «Болезнь переросла в пороки и грехи,
Десятки лет из этой чепухи».
 
 
– Не стоит обижаться на читателей, если они запомнили только шляпу, в которой вы презентовали свои произведения!
 

За Русь!

 
За Русь! В молитвенных рядах
Сплотили воины Отчизну,
В ком совесть не истлела в прах,
Опять даём отпор фашизму.
 
 
Мечтает нынешний сосед,
Чтоб изменилась карта мира,
Но ведь давно писал пиит —
«Не посрамим мы честь мундира!»
 
 
Пройдут победные полки,
Как наши деды в сорок пятом,
Очистят землю родники,
В бессмертный бой идут солдаты!
 

Не раз в войне Россию убивали

 
Не раз в войне Россию убивали,
Над нею вилось злобно вороньё,
Но дал Господь характеры из стали,
И руки сильные, отбившие враньё.
 
 
Россия в левитановских полотнах,
Тиха твоя извечная печаль,
Для Мира ты открыта и свободна,
И взором материнским смотришь вдаль.
 
 
Тебе роптать о доле не пристало,
Решаешь всё всегда своим умом,
А если выпускает кто-то жало,
Не словом, делом защищаешь дом.
 
 
Великая держава, мощь и сила,
В полях пшеничных зреют колоски,
Сегодня верных ты объединила,
Чтоб завязать «на память» узелки.
 
 
Живёт страна, живёт и дышит,
Единым духом мы сильны,
Призывный колокол услышат
России верные сыны!
 

ЛАРИСА ЛАДОМИР

Предновогодье

 
Позвякивая ложечкой о край,
Вдыхаю атмосферу расслабления —
Конец недели. С облепихой чай
Медовый – провозвестник наслаждения.
 
 
Ещё не ночь, но темень за окном.
В кафе полупустом уют бриошевый*,
И плещется оранжевым пятном
В бокале ярко-солнечное крошево.
 
 
Подмигивают с ёлки огоньки,
А снеговик застыл на подоконнике.
Предновогодья быстрые деньки —
Что слишком торопливые поклонники.
 
 
Цветы, конфеты, вечный маскарад.
Нет времени, чтобы присесть и вслушаться,
О чём сегодня шепчет зимний сад,
Когда снежинки в вальсе тихо кружатся.
 
 
О чём мечтает летняя скамья,
Что на аллее парка, запорошена,
Стоит под строгим взглядом фонаря,
И смотрит на дорожку заворОженно.
 
 
Мир погрузился в летаргию грёз,
Благословенный тишиной и музыкой
Высоких сфер, где из пылинок звёзд
Узор ложится в душу тонким кружевом…
 
 
…Помешивая сочно-рыжий чай —
Медово-облепиховое снадобье,
Тебе я улыбнулась невзначай:
«По парку прогуляться нынче надо бы…»
 

*Brioshe (фр.) – бриошь, сладкая булочка из сдобного теста

Осенние встречи

 
И снова солнце радостно в окно
Врывается и падает на лица!
Моментом жить… В великое Одно
Себя включить и светом проявиться,
 
 
Переживая каждой встречи миг:
Парящих листьев зыбкое дрожанье,
Пронзительный, неизъяснимый крик,
Подаренный мне стаей на прощанье.
 
 
Сырой прохладой наполняя грудь,
Втянуть в себя глоток успокоенья.
Воспоминаний накативших грусть
Прожить и отпустить с благословеньем.
 
 
Раскрытые в объятьях небеса
Влекут свирелью… Золото лучится…
Я продолжаю видеть чудеса
В мгновении – оно не повторится.
 

Десять на пятнадцать

150-летию открытки посвящается

 
Кусок картонки десять на пятнадцать
Лежит себе тихонько на комоде,
И сходу, верно, может показаться,
Что это просто дань старинной моде:
 
 
Открытка. Бесполезная картинка,
И адрес с парой фраз на обороте.
Не суперсовременная новинка,
И кто-то от неё лишь нос воротит,
 
 
Порою неприлично забывая,
Как важно поддержать словами близких.
Как сквозь войну открытка фронтовая
Спасала воинов от пуль фашистских.
 
 
Как к сердцу непременно прижимали
И целовали строки от любимых.
Любая весточка важна, любая!
И бережем открытки, и храним их.
 
 
И даже в современном мире нашем
Открытка не пустяк и не игрушка,
А ею повседневный быт украшен.
Она – эмоций радостных ловушка!
 
 
Что смс-ки, месседжи и-мэйлы?
Их сохранять ведь вряд ли кто-то станет.
А так, глядишь, лет через двадцать-тридцать
И ваш сундук кто с чердака достанет.
 
 
Пусть через много-много поколений
Альбом открыток правнуки листают,
Сквозь время ощущая дух мгновений,
И бабушкино дело продолжают.
 

Спектакль без антракта

 
Открытая сцена, что русское поле.
Жизнь – театр, где каждый актёр.
Спектакль без антракта, и в нашей лишь воле
Понять, что хотел режиссёр.
 
 
Нам занавес поднят: живите, творите,
Горите сердцами, пока
Не прервана свыше цепочка событий,
И не опустилась рука.
 
 
Казалось бы, просто. Твори – не стесняйся,
И помни, что есть режиссёр.
Но в поле широком поди разгляди-ка,
Кто рулит тут всем, кто актёр.
 
 
Сценарий допишем, исправим, замажем,
Селёдку в него завернём.
Вдруг стало ненужным всё, что было важным,
Бардак и разруха кругом.
 
 
Стенанья, метания в поисках смысла.
– Где выход, простите? Вы не…?
И кажется, не удержать коромысло,
А истина сдохла в вине.
 
 
Но тот, кто всё это придумал и создал,
Ночами не спит напролёт.
Он знает сценарий и ищет по полю,
Кто встретит его и поймет,
 
 
Кто следом за ним повторит и разучит
Свою подзабытую роль.
У каждого в жизни найдется попутчик,
Кто знает заветный пароль*.
 

*пароль – от фр.parole – слово

Нести свой свет

 
И Бог сказал: да будет свет. И стало
Светло; и день пришел туда, где тьма была,
А в небе синем солнце засияло,
Но лишь зашло – на мир ночная пала мгла.
 
 
Где свет в ночи искать? И кто укажет
Нам путь – блуждающим без звёзд и без светил?
Кто знак подаст, кто вовремя подскажет,
Где направление, где наш ориентир?
 
 
И свет блеснул, и через время снова,
Открыв пространство взору, к цели верный путь.
С безмолвием ночного часового
Несет свой свет Маяк, не смея глаз сомкнуть.
 
 
Он не бежит по острову в тумане,
Не ищет суетно, кого б ему спасти.
Он просто светит, и его сиянье
Способно беды стороною отвести.
 
 
Будь, как Маяк. У каждого есть сила:
Свой первозданный негасимый божий свет.
Куда б тебя судьба ни заносила,
Лучи его! Тьма там, где света больше нет.
 

Открыта книга

Сыну к 16-летию

 
Открыта книга. Линии судьбы
Прочерчены пробелами меж строк.
Пора отбросить абы да кабы —
Для каждого у жизни свой урок.
 
 
«Камо грядеши»? В чём твоя стезя?
Твоё заветное, что теплится внутри?
Поверь, мой сын, без этого нельзя,
Ведь без руля не ходят корабли.
 
 
Да, можно плыть себе по воле волн
И не увидеть никогда земли.
Но как же хрупок в море жизни чёлн!
Без парусов не ходят корабли!
 
 
Встань у штурвала, смело зри вперёд,
Поставь по ветру паруса мечты!
Кто ищет, тот своё всегда найдет!
Я верю, сын, что это сможешь ты!
 
 
Открыта книга. Белые листы
Заждались свежих, новеньких чернил.
Пора, однако, путь свой выбирать,
И создавать, что сердцем сочинил.