Текст книги "Зеленый омут"

Мужчины решили предоставить Лиде возможность примерить, наконец, платье. Они вышли на крыльцо и закурили.

– Я хочу поговорить с тобой, – сказал Горский. – Только чтоб Лида не знала. Не хочу пугать ее. Ты обещаешь?

– Безусловно. – Сиур тоже не любил пугать женщин. Это не самое достойное занятие на Земле.

– Дело в том…– Сергей замялся. – Не знаю, как ты это расценишь…

– Как бы там ни было, выбор у тебя не слишком богатый! Так что говори. Я привык ничему не удивляться.

– Да? Это замечательно. Потому что я сейчас собираюсь сказать тебе нечто странное…

– Предполагаю.

– Ладно, так и быть, слушай и думай потом, что хочешь! – сказал Горский, как в прорубь кинулся. – Я не могу вообразить, каким образом мы попали сюда, из Флоренции…Мы оказались в отчаянном положении! Как нам удалось проделать все это, не знаю. Нам помогли необычные люди – Луиджи и Марианна. Мне кажется, прабабушка Лиды чем-то напомнила мне Марианну. Но это может быть игра ума. Итак, мы бежали – в панике, в безумной спешке…

– От кого?

Горский потер виски. Это и не давало ему покоя. Если бы он знал!

– Не знаю.

– В самом деле? – не поверил Сиур.

– Как тебе сказать… В общем, его называли Черным Духом. Он мог искать нас. Я больше ничего о нем не знаю: ни кто он, ни как выглядит, ни чего ему надо. Полное отсутствие информации. Он опасен – вот все, что известно.

Сиур долго молчал, курил и думал. Сергей больше не добавил ни слова к сказанному. Да ему и нечего было добавить.

– Почему за вами охотились там? – спросил Сиур, приняв какое-то внутреннее решение.

Горский пожал плечами.

– Кажется, я что-то такое помнил, какой-то секрет…Но, черт возьми, я ни тогда не знал, о чем идет речь, ни сейчас не знаю! Я думал, пытался… Ничего не вышло!

– Хорошо, – сказал Сиур. – Я сообщу тебе кое-какую новость!

– Плохую?

– Бывают и получше! Но ты должен знать именно эту, парень! Ничего, что я скажу тебе это сейчас?

– Да нет, все нормально. Говори.

– Черный Дух, по-моему, вас уже нашел!

– Это не смешно! – возмутился Сергей. – Я предупреждал, что собираюсь говорить странные вещи, но…

– А я и не шучу! Корнилин, Алена и Богдан погибли не случайно.

Сиур рассказал Горскому о человеке, которого видел Вадим в день смерти Алены, о событиях в Москве, обо всем, что знал сам. Они теперь должны стать самыми близкими и родными друг другу людьми, потому что у них был общий неуловимый и жестокий враг. Речь шла о жизни и смерти, и это вовсе не было выдумкой.

К ночи опять пошел снег.

Таисия Матвеевна и Элина не заметили, как пролетел день, наступили холодные осенние сумерки, на смену которым пришла темнота ночи с легким морозцем. Они разговаривали. В основном Таисия Матвеевна. Элина больше слушала, кивала головой, плакала и улыбалась сквозь слезы.

Она слушала историю своей жизни, как чужую повесть, в которой неизвестные герои встречались, любили, что-то делали вместе, мечтали и расставались…Это уже была не ее жизнь. И не потому, что Элина ее забыла. Просто прошлое осталось в прошлом. Юные порывы, клятвы, надежды, стихи, запах яблок в садах, Алеша, его поцелуи… Она выплакала все это, как великую тайну и глупость человеческую, непонятную и странную, желая освободиться от невыносимых страданий, которые приносили ей воспоминания.

Теперь у нее новая жизнь, в которую ничего не нужно брать с собой. Так она решила. Единственное, что ее волновало – браслет. Как он попал к ней? Таисия Матвеевна недоумевала: после всего бесконечного рассказа о забытой жизни, Элина задала вопрос о браслете! И это все, что ее интересовало?

– Браслет всегда был с тобой, с самого рождения! – ответила Таисия Матвеевна, не переставая удивляться! Ее ли это впечатлительная и пылкая Элина? Романтическая, тонкая натура, умница?

– Такого не бывает.

– Ну… – Таисия Матвеевна растерялась. В самом деле, не родилась же девочка с браслетом на руке? – В детском доме, когда я брала тебя, мне сказали, что эта вещица твоя. Вроде браслетик был надет на тебя, или завернут в твои пеленки. Точно не помню…Много времени прошло, да я и не считала это важным!

– Браслет мог помочь мне понять, кто я такая, – с тоской произнесла Элина. – А теперь он пропал! Его у меня украли… Когда я лежала мертвая на берегу.

– Как? Ты…

– Да, – подтвердила девушка, поймав на лету мысль Таисии Матвеевны. – Я лежала там мертвая. Захлебнулась в водяной пене. И тогда кто-то черный вышел из леса и снял с моей руки браслет. Он не должен был этого делать!

Пожилая женщина не нашлась, что сказать. Элина так необычно смотрит на нее, так странно говорит…Хотя, после того, что девочке пришлось пережить, это как раз неудивительно.

– Пойдемте к бабе Наде. Я хочу поговорить с гостями!

Таисия Матвеевна не осмелилась перечить. Она вдруг почувствовала, что побаивается своей приемной дочери. Она называла Элину внучкой только потому, что это больше соответствовало возрасту их обоих.

У бабы Нади еще никто не спал. Сиур и Иван разговаривали с дедом Ильей, курили, и деду дали «папироску», несмотря на шумный протест хозяйки. Баба Надя в сердцах махнула рукой и отправилась ставить самовар. Похоже, все засиделись допоздна, и не откажутся от чая с пирогами. От обеда осталось холодное мясо, можно сделать бутерброды. Мысли о приготовлении еды всегда успокаивали ее.

– Лида и Сергей сидят в маленькой комнате, беседуют, – подумала баба Надя. – Конечно, голодные. Нужно их непременно позвать к чаю!

Таисия Матвеевна и Элина пришли как раз, когда самовар вскипел. На столе стояло блюдо, полное ванильного печенья. На другом блюде остывали пирожки. Лида выбирала между медом и вишневым вареньем, которые ей предлагал Горский. Он был необычайно внимателен и старался угодить даме. Лида капризничала, требовала то одного, то другого, заставляла Сергея подавать ей к чаю печенье, потом сливок, потом салфетку…

Сиур про себя посмеивался. Баба Надя не могла надивиться. Иван был, как всегда, занят своими мыслями. А Горский был откровенно, до неприличия счастлив. Если бы Лида потребовала луну с неба, он, казалось, кинулся бы, не раздумывая, выполнять ее приказание.

– Ну, Лидка! Ну, тихоня! – поражалась баба Надя. – И что это на нее нашло?

– Это любовь, – тихо шепнула ей Леся, вернее, Элина. Как будто она умела слышать мысли так же хорошо, как произнесенные вслух слова.

Баба Надя вздрогнула. Ей показалось, что подслушали ее сокровенное, чего она не высказывала, но о чем догадывалась. Кто бы мог подумать, что Леся…тьфу, Элина! – такая проницательная. Она насквозь всех их видит! Это неприятно. Главное, уже не можешь думать все, что хочешь, без опасения быть услышанной. Кошмар!

Печку топили второй раз за день. Иван принес дров, сложил их в углу. Приятное тепло убаюкивало. Горский почувствовал, что ему жарко. То ли от огня, то ли от близости Лиды. Он хотел провести эту ночь с ней и боялся думать об этом. Никогда он не был робким с женщинами, и вот…

Становилось все жарче. Пожалуй, стоит раздеться. Он с разрешения Лиды снял свитер, расстегнул рубашку. В свете лампы ярко блеснул медальон. Элина вскрикнула. Все повернулись в ее сторону.

ГЛАВА 22

В самой драматической ситуации есть нечто шутовское. Любой финал – своего рода фарс. Ибо конец есть начало. Начало нового, которое так же неизбежно придет к своему финалу. Итак, круг! Замкнутый круг жизни. Неразрывный, вечный, как течение мысли.

Да пребудет сила твоя с тобой, чтобы ты мог дойти туда, откуда начал свой путь, – к Полноте Жизни.

В комнате Сергея горела только одна свеча. Она стояла на подоконнике, и было видно, как к стеклу прилипают снежинки. Снег сыпался и сыпался с бездонно черного неба подобно серебристой пыли.

– Это осыпается Млечный Путь, когда по нему скачут Белые Рыцари… – мечтательно произнесла Лида. Ее шепот казался слишком громким в тишине ночи.

– Я люблю тебя…

Горскому казалось, что время то ли остановилось, то ли пошло вспять. Он снова говорил те же слова, что и тогда, после Ивана Купала. И снова на полу лежало платье, золотистое и бархатно-зеленое, как спящая Жар-Птица. Казалось, что в окно смотрит Флоренция, пахнущая лавром в снегу. Тогда тоже шел снег…Зима и лето перемешались в реке бытия, как жизнь и смерть, сон и белые, как снег, лилии. А может быть, любовь и есть сон с запахом лилий? Если к нему добавить безумие страсти и безрассудное, неодолимое притяжение друг к другу…

– Как давно я обнимала тебя…

– Знаешь, я видел, как ты купалась в лесном озере, и принял тебя за русалку! Представляешь?

– А я и есть русалка, – тихо засмеялась Лида. – Слово «русалка» – от русых волос, которые длинны, густы и волнисты. Бывают русалки с зелеными волосами – это царевны.

– Ты лучше, – прошептал Сергей, снова чувствуя желание.

Он был так нежен, словно Лида была не девушкой из плоти и крови, а хрупким цветком, который мог рассыпаться при легчайшем прикосновении. И эти ласки были такими возбуждающими, каких ему еще не приходилось испытывать. Томительными и жаркими, как медленный огонь. Она лениво отвечала ему, как в полудреме, надышавшись райскими туманами с неведомых дорог.

Они погружались в любовное безумие, поднимались на поверхность, отдыхали, чтобы снова нырнуть в горячую и сладостную глубину, полную восхищения и нежности.

– Любовь, душа и жизнь есть одно и то же…зеленый омут, над которым клубится туман.

– Почему туман? – не понял Сергей.

– Чтобы не была видна глубина…которой нет края…

Они ощущали свою близость как мир без мыслей, полный пленительных ощущений, наслаждения от прикосновений, сильных, упоительных, как сплетение змеиных тел, и трепетных, как крылья бабочки.

В окно смотрела темно-синяя ночь, пьянея от любви человеческой, неисчерпаемой, как само бытие… И ночь приняла их в свое звездное лоно, соединившись с ними, и они плыли и кружились в блаженной тьме, которая была сон…

Утром, в электричке, которая прибывала в Харьков в восемь тридцать, Сиур и Горский договорились о дальнейших действиях. Сиур встречает Вадима, который вчера выехал из Москвы, они снимают квартиру, и ждут сообщения от Сергея. Дальнейшее – исходя из сложившихся обстоятельств.

Если в квартире Горского кто-то побывал за время его отсутствия, значит, неизвестных интересует именно его медальон. На этом и можно сыграть. Если нет, тогда придется думать, как выманить зверя из его норы.

Подробного плана у них не было. Уж очень все неясно, зыбко и неопределенно! Никаких конкретных зацепок, кроме внешности предполагаемого убийцы, не было. Да и того видел только Вадим.

– Слушай, ты подумай, вспомни, что им от тебя может быть нужно?

– А я, по-твоему, не думал, да? – огрызнулся Горский. – У меня чуть крыша не съехала от мыслей! Ты лучше других расспроси! Может, кто-то вспомнит, чего от них надо? Не я один в таком положении. Думаешь, мне самому не интересно?

– Что-то важное, раз через столько времени тебя нашли! – сказал Сиур примирительно. Действительно, чего он придирается к Горскому? Валерия тоже не знает, из-за чего все ее неприятности.

– Черт его знает?! Наверное. Не могу вспомнить, и все! Хоть тресни! – разозлился Сергей. – Если бы я один был, еще ладно. Но ведь раз Лида со мной, то и она… Одну женщину я уже потерял! – Он вспомнил мертвое лицо Алены в гробу и застонал, обхватив голову руками. Если бы он тогда прислушался к словам Сиура, этого могло не случиться.

– Не стоит жалеть о том, что уже произошло. Нужно действовать.

– Ты думаешь, что-то получится?

– Посмотрим…

На вокзале они расстались. Сиур поехал искать квартиру, а Горский отправился к себе домой. Он вошел в подъезд с тягостным чувством, то ли вины, то ли недоумения, то ли горечи от того, что ничего уже не исправишь. Подниматься по лестнице было тяжело, как будто к ногам привязаны гири. Он открыл дверь и долго не мог заставить себя войти.

В квартире стоял запах пыли и еловых веток. Сергей, не раздеваясь, прошел, открыл настежь окна. На кухне все было так же, как он оставил – чистая посуда, сложенная на столе, недопитая бутылка водки, кусочки хлеба, превратившиеся в сухари. Он вспомнил наставления Сиура, на что ему следует обратить внимание, и начал осмотр квартиры с прихожей. Уже через полчаса он убедился, что в квартире кто-то побывал и тщательно обыскал ее.

Сергей замерз и решил закрыть окна; поставил чайник и глубоко задумался. Он ничего не боялся, кроме одного – опять надолго расстаться с Лидой. Или с Антонией? Какая разница! Дело не в имени, а в том, что ему нужна была только она, одна-единственная, неповторимая и желанная. Она подходила ему, как не могла подойти никакая другая женщина. Если они ничего не предпримут для своей безопасности, то никогда не смогут жить спокойно. Риск в данном случае оправдан. Главное, чтоб все получилось.

Он посмотрел на часы, и тут зазвонил телефон. Сиур был точен. Он выслушал Горского, похвалил его за хорошую работу. Они договорились звонить друг другу в условленное время.

– Вадим, наверное, приедет к тебе. Одному быть опасно, раз в квартире кто-то побывал. Там обсудите, как быть дальше.

Пока все шло по плану. Небольшие коррективы дело обычное. Сиур был доволен. Он просидел до вечера, выпив огромное количество кофе и отбросив сотни вариантов развития событий. Вадим уехал к Горскому, и это даже лучше. Одному легче думается. У них была пара шансов из ста, но и их стоило непременно использовать. А вдруг? Чем черт не шутит?!

Вадим договорился с Сергеем, что не будет выходить из квартиры, во всяком случае, днем. Пусть все думают, что Горский живет один. Пьет с горя. И в пьяном состоянии ничего не соображает. Едва до дома может добраться, почти ползком.

На следующее утро Сергей встретил в знакомом кафе «отца» Вассиана, который несказанно обрадовался, бросился с объятиями и пьяными поцелуями.

– Вот и ты! Оклемался, значит. А я уж думал, ты стал трезвенником после монастыря! Это бывает.

– Бог миловал! – Горский удивился тому, что искренне рад видеть Вассиана. Даже притворяться не надо. Жизнь в обители сблизила их. Они встретились, как добрые друзья.

Водку пить не хотелось. Сергей старался больше подливать «батюшке», благо тот уже не в состоянии заметить это. Разыгрывать пьяного оказалось нетрудно, только очень скучно. Он с трудом досидел положенное время.

Сиур решил не говорить Горскому, что будет наблюдать за ним, чтобы тот вел себя естественно. А то с непривычки будет крутиться, оглядываться и напрягаться без толку.

Вадим целыми днями спал, а по ночам уходил куда-то. Он любил ночь, как любят ее демоны тьмы, видел в темноте, как кошка, упивался ночными запахами и звуками. Ночь была его стихией. В темноте он чувствовал себя неуязвимым и легким, как ветер. «Ночной ветер» – так он назвал бы себя, если бы жил в американских прериях. Увы! Для жизни в каменных джунглях такое поэтическое имя не подходило.

Горский поздно вставал, отправлялся в одно и то же кафе, «напивался» там до полусмерти, и кое-как добирался домой.

Шли дни, похожие один на другой. И ничего не происходило. Никто не пытался проникнуть в квартиру, подкараулить Сергея где-то на улице, устроить пьяную потасовку. Никто даже не пытался вступить с ним в контакт. Телефон тоже молчал. Друзья и клиенты, которых было у него в Харькове не так уж много, не знали, что Сергей вернулся в город. Сам он никому не звонил. Ему стало тоскливо.

Однажды утром, выйдя из душа, он разбудил только что заснувшего Вадима.

– Вставай скорее!

– Что случилось? – Вадим мгновенно вскочил, сна ни в одном глазу. Он с тревогой смотрел на Горского. – Говори же!

– Медальон пропал!

– Черт! Когда?

Вадим тут же проверил входную дверь, которую подпирал стулом, ложась спать. Стул не мог помешать кому-либо войти, но загреметь, падая, мог, тем самым предупреждая об опасности. Стул был на месте.

– Вчера, когда я пришел домой, подвеска была на мне. Давай искать! – Горский нервничал. – Смотри внимательнее!

– Ты что, не помнишь, куда положил медальон?

– Я его никогда не снимаю.

– Не понял, – Вадим не мог сообразить, что произошло.

– Ты ищи лучше!

Они обшарили обе комнаты, кухню, и все безрезультатно.

– Ты уверен, что не снимал его? Может, когда мылся в душе?

– Нет.

В ванной и туалете подвески тоже не оказалось.

– Слушай, ну ты шутник! – Вадим решил проверить карманы собственной куртки и увидел злосчастную подвеску. Сначала он остолбенел, а потом засмеялся. С чувством юмора у него было все нормально.

– Нашел? Слава Богу!

Горский вздохнул с облегчением.

– Давай сюда! – он надел медальон и удовлетворенно улыбнулся. – Он меня напугал!

– Кто?

– Вадим, я вовсе не шутил! Это подвеска, она сама…Я не знаю, как это происходит.

– Ты хочешь сказать…

– Вот именно. Медальон ведет себя странно. То ли под его воздействием я забываю, куда кладу его, то ли…

– Он сам прячется то туда, то сюда! – закончил за него Вадим. – У тебя богатое воображение, парень! – он легонько постучал Сергея по лбу. – Пить меньше надо!

– Я почти и не пью. Для дела только…

Горский не стал спорить. Пусть Вадим думает, что хочет. Они все устали от непонимания, от того, что неизвестных данных в задаче слишком много, а известных практически нет.

– Ладно, я пошел спать! А ты – на работу!

Сергею здорово надоело и кафе, и его постоянные посетители, и водка, и сосиски с горчицей, и Вассиан, который, стоило ему выпить, начинал вести себя, как доктор богословия. Сил не было слушать его многозначительные поучения!

Сегодня Горский сидел за столиком один уже целых полчаса. Вассиан опаздывал, что само по себе было делом небывалым. Обычно по нему можно было часы сверять.

Сиур наблюдал за входом в кафе. Ему надоело стоять в темноте, становилось все холоднее. Мимо него прошел невысокий щуплый мужчина в модном черном пальто до пят. Сиур не обратил бы на него внимания, если бы не странный холод, прокатившийся по позвоночнику. Впрочем, морозец крепчал, и даже не холод привлек его внимание к человеку в черном пальто. Что-то другое. Какая-то дикая, первобытная жуть, выползшая из недоступных глубин сознания, прочно охватила его ледяными щупальцами, как огромный спрут. Сиур пытался сбросить оцепенение, и через пару минут ему это удалось.

Кажется, их план сработал. Мужчина в черном пальто и низко надвинутой шляпе с полями, был как раз тот, кого они ждали. Это ощущение ледяных щупальцев Сиур ни с чем бы не спутал. Оно было ему знакомо. Очень давно.

Только бы Горский не подвел! Не забыл бы, о чем они с Вадимом ему говорили, как велели себя вести! Теперь все зависело от него.

Сергей с удивлением поднял глаза, отчего-то ему стало не по себе. Вместо «отца» Вассиана, к столику подошел невысокий мужчина, с гладко зачесанными назад волосами, собранными сзади в хвост. Лицо его ничего не выражало, бесстрастное, бледное, с выбритым до синевы подбородком. Водянисто-стеклянные глаза неприятно смотрели в упор. Сергей с минуту не мог разлепить губы, чтобы сказать хоть слово. Наконец, ему с трудом это удалось.

– Столик занят, – выдавил он. – Я жду друга.

Мужчина с бесцветными глазами откинул изящным жестом полу длинного пальто и присел на краешек стула. Его робкое поведение совершенно не вязалось с жутким выражением лица. Сергей не смог бы объяснить, что именно производило отталкивающее впечатление: то ли странная неподвижность, то ли полное отсутствие каких-либо чувств, то ли еще что, – но смотреть на незнакомца было крайне неприятно.

– Я же сказал, столик занят.

– Извините, – бесстрастно произнес человек в черном пальто. – Как только ваш друг придет, я освобожу место. – Он улыбнулся одними губами, тогда как все лицо, и особенно глаза, оставались холодными и пустыми.

– Да, но…

– Меня зовут Азарий, – представился незнакомец. – Я маг и экстрасенс.

– Чем обязан? – Горский старался придать беседе светский характер. Но это плохо ему удавалось. Слова застревали в горле, а внутри все леденело при взгляде этих бесцветных, прозрачных глаз, проникающем в самое сердце. Сергею стало трудно дышать, грудь свело тяжелым спазмом. Он закашлялся.

– Вы хотите спросить, что мне нужно, не так ли? – произнес Азарий с каменным лицом. – Так валяйте, не стесняйтесь! Скромность отнюдь не украшает существ, которые называют себя людьми. – Губы его при этом скривились. Улыбка это или гримаса, определить было не так-то просто.

– Что ж, извольте! – согласился Горский. – Что вам нужно, господин хороший? Почему вы не желаете оставить меня в покое? Я жду друга, а вы…

– Бросьте! – перебил его человек в черном. – Если вы кого-то и ждете, так это меня! – Он засмеялся. Впрочем, можно ли было назвать смехом какое-то глухое карканье, вылетающее из его едва приоткрытых губ?

– С чего вы взяли? Я впервые вас вижу, и вы мне чертовски неприятны! – не выдержал Горский.

Азарий снова засмеялся. Его забавляла эта ситуация. Она затягивалась, что не входило в его планы. Поэтому следовало кончить дело как можно скорее. В кафе никого подозрительного не было, но он чуял: Горский здесь не один. Что ж, тем интереснее игра!

– Я доктор Фауст, собственной персоной! – еще громче захохотал он. – Ну, вас это устраивает?

– Вы шут! Безумец! Что вам надо? Говорите или уходите!

– Ш-шш-ш…– Азарий прижал палец к губам, наклоняясь к самому лицу Сергея. – Нас могут услышать! – Он откровенно дурачился, издевался над своим собеседником. Злое торжество горело в побелевших глазах. – Вы ведь не хотите, чтобы нас услышали?

– Хочу! – Горский тоже разозлился. – Так чем могу быть полезен? Спрашиваю в последний раз. А потом уйду.

– Не уйдете. – Азарий стал серьезным. – Я вам нужен.

– С чего вы взяли?

– Ну…я в некотором роде маг. Или колдун. Что вам больше подходит? Вы ведь собирались писать книгу о чем-то таком? Я не ошибся?

– Нет, не ошиблись. Но теперь мне это не интересно. Я передумал.

– Вот как? Почему, позвольте спросить?

– Нет подходящей натуры.

Азарий захохотал. Потом внезапно, без всякого перехода стал равнодушным, уставился на Горского пустыми стеклянными глазами.

– В самом деле? Видите, я же сказал, что я вам нужен! Это судьба. Не упустите свой шанс.

Сергей сделал вид, что думает, никак не может решиться на что-то.

– Можете предложить что-то стоящее? – спросил он.

– Вот именно! – в прозрачных глазах экстрасенса загорелся холодный огонь. – Откуда у вас этот медальон?

Горский равнодушно пожал плечами.

– Купил. А что?

– Любите экзотические, необычные вещи?

– Скорее старинные. Я же искусствовед. – Он помолчал. – Но мы отвлеклись. Как насчет колдовства?

– Нет проблем! Только место здесь не подходящее. Лучше я вам адресок один дам. И свою визитку. Без нее с вами никто даже разговаривать не будет. – Азарий вырвал листок из блокнота и, написав адрес, протянул Сергею вместе с визиткой. – У меня есть друзья во Франции, которые будут вам интересны. Они имеют необычный антиквариат: вещи с «изюминкой».

– С чем? – не понял Горский.

– Скажем так: вещи со сложной и богатой биографией. С тайной. Вы ведь это любите? Чаша Грааля [64]64
  Чаша Грааля – чаша из которой пил Иисус Христос во время Тайной Вечери. Грааль имел чудодейственную силу.


[Закрыть], например! Ха-ха!

– Вы шутите?

– Ничуть! – Экстрасенс опустил глаза, и Сергей почувствовал невероятное облегчение. – Однако, мне пора.

Сиур не заметил, сколько прошло времени, с тех пор, как человек в черном пальто вошел в кафе. Пока он напряженно размышлял, идти ли ему внутрь или остаться на месте, незнакомец вышел и остановил такси.

– Черт, он что, просто зашел и вышел? – Сиур посмотрел на часы и не поверил глазам. Прошло два с половиной часа. – Не может быть! – Он потер вспотевший лоб рукой.

Размышлять было некогда. Подчиняясь интуитивному импульсу, Сиур вскочил в машину, предусмотрительно оставленную неподалеку, и быстро догнал знакомое желтое такси. Горский не ребенок, сам разберется, что ему дальше делать. Тем более, что такой вариант заранее оговаривался.

Пассажир такси, не оглядываясь, смотрел вперед. Машина остановилась у того самого дома, который показывал Вадим. В окне первого этажа загорелся свет, и Сиур увидел незадернутые занавески, кактус на подоконнике. Ему казалось, он второй раз видит тот же самый сон.

Не сводя глаз с освещенного окна, Сиур набрал номер Вадима. Тот ответил сразу же.

– Не заходи туда, – сказал он, выслушав. – Будет так же, как со мной и Богданом. Он скроется, и мы потеряем след.

– Что же делать?

– Сиди в машине и наблюдай. А я съезжу в кафе, посмотрю, как там наш подопечный. Жив ли?

Через двадцать минут он перезвонил, сообщил, что Горский жив и здоров, медальон при нем, и что неизвестный в черном пальто – маг и экстрасенс Азарий Ерофеев, как указано на его визитке.

– Зачем он приходил в кафе? – спросил Сиур.

– Поговорить с Горским, наверное. Он и визитку ему дал, и еще какой-то адрес.

– Странно.

– Да. – Вадим помолчал. – У меня такое чувство, что мы «прокололись». Не знаю, в чем ошибка, но она есть.

– Боюсь, что ты прав. – Сиур держал в поле зрения вход и окна квартиры Ерофеева. – Свет у него горит, но чует мое сердце… Кстати, какой адрес указан на визитке?

– Тот, по которому ты находишься. Дом и квартира те самые.

– Черт! Готов поклясться, его там уже нет.

– Где?

– В квартире.

Вадим вынужден был согласиться. Ему тоже казалось, что Ерофеев снова скрылся. Тем же способом, что и в первый раз. Как ему это удавалось? Он даже не особенно изобретателен. Действует по той же схеме. И, надо сказать, довольно-таки удачно.

– Думаю, это так и есть. Проверь на всякий случай.

– Ладно. Ты где?

– С Горским. Мы вернулись домой. Я тебе нужен? – спросил Вадим. Ему не нравилось, как развиваются события. Похоже, Азарий Ерофеев снова оставил их в дураках. Чертовски неприятно.

– Пока нет. – Сиур решил, что выкурит сигарету, а потом нанесет визит человеку в черном пальто. Скорее всего, бесполезный визит. – А что еще за адрес он оставил Сергею?

– Наверное, тоже фальшивка. Французский город, и еще тут… Язык сломаешь! – Вадим плюнул с досады. – Сергей говорит, это небольшой провинциальный городок. Он знает.

– Что-то я не очень хорошо понимаю этого Ерофеева.

– Еще бы! Если бы мы его понимали, то не мы, а он сейчас сидел бы и злился. Ладно, проверь квартиру и возвращайся.

– Я приеду к вам, – сказал Сиур, закрыл машину и направился к подъезду. Без особых надежд застать дома мага и экстрасенса Азария Ерофеева.

В открытое окно лился ночной холод. Вадим курил, глядя на беззвездное небо, на желтые огни в домах.

– И что, кроме занавесок на окнах ничего не было? – спросил он.

Сиур покачал головой:

– Ничего. Пустая квартира, как будто туда лет сто не ступала нога человека!

– Ну, положим, ступала…причем совсем недавно. Моя и Богдана, – возразил Вадим. – Но я понимаю, о чем ты говоришь. Заходишь в комнату и словно окунаешься во вселенскую пустоту. Ни звука, ни шороха…– та тишина, которую называют «мертвой». Странное ощущение.

– И довольно-таки неприятное, я бы сказал. – Сиур бросил окурок в пепельницу. – Ты никого не видишь, а сам – как на ладони. Словно кто-то невидимый тебя рассматривает. Так внимательно-внимательно! Черт! Аж зубы свело! Я еле ноги оторвал от пола, чтобы выйти. Как будто ступил в жидкий бетон, а пока стоял, он успел затвердеть. Чудное переживание! Всем рекомендую попробовать. – Он помолчал. – Ребята-затейники этот Азарий и его друзья! С ними не соскучишься.

– Ты думаешь, у него есть друзья? – вмешался Горский. Он выпил изрядное количество коньяку после своего опасного приключения в кафе, и теперь был слегка навеселе. Общение с экстрасенсом Ерофеевым оказалось утомительной и очень напряженной забавой. Вадим посоветовал ему расслабиться. А он с удовольствием воспользовался хорошим советом.

– Безусловно! Такие вещи не под силу проделывать любителю-одиночке. Это коллективная работа. Причем все члены коллектива – профессионалы самого высокого уровня. Я бы сказал, удивительного уровня! Не представляю, кто они, и чего хотят! Эта головоломка в который раз ставит меня в тупик!

– Давайте не будем торопиться с выводами, – предложил Вадим. – Переоценивать противника еще опаснее, чем недооценивать. Признавая его силу и превосходство, мы тем самым наделяем его еще большей силой.

– Что ты предлагаешь? – поинтересовался Сергей, наливая себе еще коньяка. – Они неуловимы! А мы ничего не знаем. Методом «тыка» такие проблемы не решаются!

– Послушай, кое-что уже понятно! Например, то, что тебя они убивать не собираются. Иначе давно бы уже это сделали.

– Спасибо, – обиделся Горский. – Ты меня успокоил.

– Пожалуй, Вадим прав, – вмешался Сиур. – Если бы их целью было убить тебя, ты был бы мертв еще тогда, когда спал пьяный в комнате. Убийца был в квартире, ему ничего не стоило расправиться не только с Аленой, но и с тобой. Однако, ты жив и невредим. О чем это говорит?

– О том, что им было нужно что-то другое. В квартире все перевернули, наверное, искали медальон. Да! – уверенно подтвердил Сергей. – Это все из-за медальона! А я им нужен по другой причине.

– Какой?

– Они хотят узнать что-то. Какие-то сведения…Я, к сожалению, понятия не имею, какие.

– Надо вспомнить! – строго сказал Вадим. – В общих интересах!

– Сам вспомни, если ты такой умный! – возмутился Горский.

Сиур с Вадимом засмеялись. Сергей пытался некоторое время сохранить обиженный вид, но не выдержал и присоединился к ним.

– Давайте обсудим, что у нас есть, какие данные, – предложил Сиур, когда все успокоились. – Может быть, отдельные кусочки помогут нам лучше представить общую картину.

Во-первых, есть некие неизвестные, враждебно настроенные лица, которые ни перед чем не останавливаются, лишь бы достигнуть своей цели. Их цель нам неизвестна. Будем условно называть их Черные.