Текст книги "Собор"

Глава 33

Как только епископ Доунс вошел в кабинет настоятеля, капитан Беллини спросил у него:

– Вы еще не нашли план собора?

Епископ мотнул головой:

– Сотрудники ищут его здесь и в здании епархии. Мне даже не верится, что что-то найдется.

Комиссар Рурк обратился к Лэнгли:

– Что вы делаете, чтобы разыскать архитектора Гордона Стиллвея?

Лэнгли закурил и некоторое время молчал. Наконец произнес:

– К его офису на Восточной Пятьдесят третьей улице ездили детективы. Но, конечно, там все оказалось закрыто…

– А вы получили ордер на обыск? – не дал ему договорить Рурк.

Лэнгли заметил про себя, что комиссар стал более напористым. К полуночи он, вероятно, постарается получить ордер. Чуть помолчав, Лэнгли ответил:

– По сути дела, кто-то уже входил без ордера. Чертежей собора нет. Сейчас детективы ищут список служащих. Очевидно, он тоже пропал.

Епископ откашлялся и проговорил:

– Я не одобряю идею штурма… но, полагаю, его нужно готовить… – Он взглянул на книжный шкаф и продолжал: – Среди этих книг вы найдете штук пять, где есть иллюстрации помещений собора. В них есть несколько планов. Схемы очень приблизительные – для туристов, проходящих по первому этажу. Но интерьеры изображены довольно точно, думаю, вам это окажется полезным.

Беллини подошел к книжному шкафу и принялся просматривать полки.

Бурк привстал и сказал:

– Может быть, в квартире Стиллвея лежит комплект кальки? Но там никто не берет трубку, и детектив, которого мы туда направили, говорит, что на стук в дверь никто не отвечает. Я сейчас сам собираюсь туда.

Шрёдер тоже встал.

– Вы не можете уйти отсюда. Флинн сказал…

Бурк повернулся к нему:

– Черт с ним, с этим Флинном!

– Вперед, лейтенант, – подбодрила его Роберта Шпигель.

Лэнгли вырвал страничку из своей записной книжки и черкнул несколько слов:

– Вот адрес. Но не входи туда незаконным путем.

Епископ Доунс добавил:

– Если найдете Гордона Стиллвея, помните, что он очень старый человек. Постарайтесь не волновать его.

– Ничего незаконного я не делаю и не собираюсь волновать людей.

Бурк повернулся и вышел в соседний кабинет. Тяжелая дымовая завеса висела на уровне лиц людей, толпящихся в приемной. Он прошел в холл и спустился по ступенькам. Кабинеты в доме настоятеля на нижнем этаже были заполнены разными чинами в полицейской форме, отдававшими оперативные распоряжения. Бурк подошел к сидящему за столом капитану и показал свой жетон.

– Мне необходима полицейская машина с радио и лихой водитель.

Капитан оторвался от плана центральной части города.

– Вам? Но зона по другую сторону оцепления плотно забита транспортом и людьми. Куда вы так спешите, лейтенант?

– В Грэмерси-парк. И побыстрее, как только можно.

– Хорошо, пробивайтесь тогда к радиотелевизионной станции на Лексингтон-авеню.

– Черт возьми! – Бурк схватил трубку телефона и соединился через коммутатор с кабинетом епископа. – Лэнгли, вертолет пока еще во дворе Рокфеллеровского центра? Хорошо. Позвони и прикажи ему прогреть мотор.

Он вышел из дома настоятеля на Пятьдесят первую улицу, вдохнул холодного бодрящего воздуха и почувствовал себя намного лучше. Дождь со снегом прошел, но ветер все еще дул довольно сильно. Он подошел к безлюдному перекрестку Пятьдесят первой улицы и Мэдисон-авеню.

Мрачная тишина повисла над освещенными улицами, прилегающими к собору. Вдали виднелся кордон из полицейских машин, автобусов и карет «скорой помощи», по заснеженным улицам и тротуарам тянулись коммуникационные кабели. Силуэты часовых четко вырисовывались на фоне полутемных зданий. В джипах разъезжали солдаты Национальной гвардии с винтовками наготове. В холодном воздухе гулко раздавалось рявканье мегафонов, вооруженные полисмены патрулировали по оцепленному району. Бурк слышал, как скрипит снег под их и его собственными ногами. Пока он шел, думал о Белфасте, и хотя там никогда не был, почему-то чувствовал, что знает этот город. Он поднял воротник и зашагал быстрее.

Через Мэдисон-авеню кто-то на холодном северном ветру ехал не спеша верхом на лошади. Бурк пристально вгляделся в седока. Ба! Да это же Бетти Фостер проехала под фонарем. Похоже, она не заметила его, и он продолжал шагать дальше.

Ветер стих, и до него донеслись издалека, из-за оцепления, звуки музыки и пения. Нью-Йорк не отказался от праздника.

Бурк обошел заднюю стену часовни Богоматери, приблизился к резиденции кардинала и через кружевные занавески комнаты на первом этаже увидел сотрудников службы спецназначения, стоящих в комнате. Их инструктировал какой-то лейтенант, видна была классная доска с каким-то написанным на ней изречением. В другом окне, в углу, Бурк заметил хорошо одетых мужчин и женщин, среди них губернатора и мэра города, столпившихся вокруг буфета. Непохоже было, чтобы они развлекались, но вместе с тем не выглядели столь сурово и мрачно, как спецназовцы у классной доски.

На перекрестке Бурк повернул и оглянулся на собор, освещенный фонарями из сада. Мягкий люминесцентный свет ложился на цветные витражи и бросал красочные тени на белую от снега улицу. Безмятежная картинка, прямо привлекательная открытка: покрытые инеем ветви голых деревьев и искрящееся пространство нетронутого, чистого снега. Кто знает, может, более безмятежной картины в нашем веке больше и не наблюдалось – нигде вокруг не видно ни машин, ни людей, свет в домах погашен…

Что-то отвлекло его внимание, и он взглянул на две башни, через разбитые слуховые окна которых пробивался свет. В северной башне-колокольне мелькнула какая-то тень, так и есть – одинокая фигура осторожно перемещается от окна к окну. Человек, видимо, замерз, все время настороже и внимательно наблюдает. В южной башне также виднелась фигура, но она стояла неподвижно. Два человека – по одному на каждой башне – вот, пожалуй, и все, кто наблюдал из осажденного кафедрального собора. «Теперь многое зависит от них», – подумал Бурк. Он надеялся, что у них хватит выдержки.

* * *

Полицейский штабной вертолет летел на юг вдоль Лексингтон-авеню. Сверху Бурк видел, что внизу началось движение транспорта и наметился совсем небольшой проход для его движения по Манхэттену. Проблески красного света на каждом перекрестке говорили, что там стоят по нескольку полицейских машин. Высотные здания средней части города сменились в старой части Грэмерси-парк более низкими, и вертолет пошел на посадку.

Бурк разглядел фонари небольшого частного сквера, окруженного изящными городскими зданиями. Он указал на них, и пилот, развернув машину в воздухе, направил ее на открытую площадку, включив посадочные фары. Вертолет приземлился на маленькой лужайке. Бурк спрыгнул и поспешил к высокой чугунной ограде. Он с грохотом затряс прутья высоких тяжелых ворот но оказалось, что они закрыты. По ту сторону ворот, на тротуаре, собралась небольшая толпа людей, и все смотрели на него с нескрываемым любопытством. Бурк крикнул:

– Нет ли среди вас привратника?

Никто не откликнулся.

Обхватив ладонями холодные прутья, Бурк заглянул между ними. Ему вспомнились ворота зоопарка и клетки с обезьянами, которые он видел утром, а также церковные ворота и тюремные решетки, которых немало перевидал на своем веку. Припомнились ему Лонг-Кеш и Крамлин-роуд, Лубянка и Дахау. Он подумал, что на свете еще очень много решеток и слишком много людей смотрят на белый свет через них. Внезапно его охватила злость, и он закричал:

– Идите сюда, черт возьми! У кого ключи?

Тут же хорошо одетая пожилая женщина подошла к нему и вынула красивый массивный ключ. Она молча открыла ворота, Бурк быстро проскользнул между створками и, грубо расталкивая толпу, поспешил к дому.

Он подошел к величественному старому зданию и громко постучал в дверь. Открыл охранник, и Бурк, показав жетон, прошмыгнул мимо него в вестибюль. Там на единственном стуле сидел человек в гражданской одежде, и Бурк небрежно представился ему.

– Детектив Льюис, – зевая, ответил сидящий и нехотя привстал.

– Что можешь сказать о Стиллвее? – спросил Бурк.

Детектив только отрицательно помотал головой.

– А вы уже получили ордер на обыск?

– Нет.

– У меня его тоже нет.

Бурк стал подниматься по ступенькам. Как-то раз, когда он был еще новичком, старый коп сказал ему: «Каждый живет на верхнем этаже. Каждого грабят на верхнем этаже. Каждый совершает грехи на верхнем этаже. И каждый умирает там же, на верхнем этаже». Бурк поднялся на верхний, четвертый этаж. На лестничную площадку выходили двери двух квартир. В одной, по-видимому, проживала обслуга. Он нашел дверь Стиллвея и позвонил. Детектив следовал за ним.

– Никого нет дома.

– Нету, Шерлок. Вот сволочи. – Бурк увидел, что на двери три замочные скважины врезаны вертикально, причем наверху самая старая, пониже – поновее, а третья совсем новая. Такое расположение явно свидетельствовало о нарастающей боязни хозяина стать жертвой ограбления. Бурк повернулся к детективу и спросил:

– Не хочешь ли приложить к двери свое плечико?

– Нет такого желания.

– У меня тоже. – Он направился к узкой лестнице за небольшой дверью. – Останься здесь!

Затем Бурк поднялся по лестнице и выбрался на крышу, а оттуда спустился вниз по пожарной лестнице к окну апартаментов Стиллвея.

В квартире было темно, лишь желтым светом мерцал циферблат радиочасов. На окнах решеток не было, Бурк вытащил револьвер и проткнул им старое, хрупкое стекло над оконным запором. Затем открыл защелку и толкнул оконную раму. Потом осторожно спустился в комнату и направился от окна на цыпочках, держа перед собой пистолет обеими руками. Он затаил дыхание и прислушался. Глаза у него стали привыкать к темноте и различать тени и очертания предметов. Ничто в комнате не двигалось, ничто не дышало, ничем не пахло; не было ничего такого, что хотело бы убить его, и Бурк понял, что тут никого не убивали. Он выпрямился во весь рост, нащупал выключатель люстры и включил свет.

Он находился в большой квартире-мастерской, современный интерьер которой мало походил на обычное жилье. Стены цвета слоновой кости, скрытое мягкое освещение, хромированная мебель. Это был интимный современный мир старого архитектора, который занимался реставрацией готики. «Стыд и срам, Гордон Стиллвей», – подумал Бурк.

Бурк направился к двери холла, держа наготове револьвер, и, медленно продвигаясь, заглядывал в темные углы. Все выглядело как обычно, ничего не было сдвинуто с места, нет темно-красного пятна на белом ковре, нет следа запекшейся крови на сияющем хроме. Бурк вложил револьвер в кобуру и, открыв дверь, направился к детективу.

– Окно, выходящее во двор, разбито. Основание для подозрения в совершении преступления есть. Надо подготовить протокол.

Детектив подмигнул и пошел к лестнице.

Бурк прикрыл за собой дверь и огляделся. Он находился в комнате, посредине которой стоял письменный стол с ящиками, где хранился архив. Он подошел к столу, выдвинул средний ящик, на котором были обозначены буквы G-S, и не очень удивился тому, что между карточками на собор святого Марка в Боувере и собор святого апостола Павла ничего не оказалось, а пустое место между ними было больше, чем следовало бы.

На обеденном столе Бурк заметил телефон и попытался связаться с домом настоятеля, однако на другом конце провода он услышал короткие гудки «занято». Тогда он позвонил оператору на коммутаторе, попросил его соединиться с нужным абонентом, сообщил свой номер и положил трубку. Изучая комнату, в одном из стеллажей он наткнулся на бар Гордона Стиллвея и выбрал себе виски бурбон.

Зазвонил телефон, и Бурк откликнулся. В трубке послышался голос Лэнгли:

– Догадываюсь, что трудно было дозвониться. Что там за история? Нашел труп в библиотеке?

– Никакого трупа нет. Стиллвея тоже нет. Досье на святого Патрика также отсутствует.

– Интересно… – протянул Лэнгли. Он сделал паузу, а затем добавил: – Удача отвернулась от нас и в других наших розысках.

Бурк услышал, что в комнате кто-то громко разговаривает.

– Это кто там шумит, Беллини? – спросил он.

– Да, он собирается играть свою роль, – спокойно ответил Лэнгли. – Не обращай внимания.

Бурк закурил и заметил:

– Инспектор, я еще ни разу нормально не встретил день святого Патрика.

– Восемнадцатое марта и в самом деле не выглядит многообещающим. – Лэнгли глубоко вздохнул. – Где-то в этом городе есть чертежи, есть другие архитекторы, может быть, инженеры, которые знают это место. Мы могли бы их всех собрать завтра утром, но у нас нет времени. Флинн многое предусмотрел. Добрался даже до Стиллвея и чертежей и упрятал их подальше.

– Интересно, – промолвил Бурк.

– Что интересно? – недоуменно спросил Лэнгли.

– Не могло ли так случиться, что Флинн захватил и Стиллвея, а теперь Стиллвей тоже сидит в соборе, где он им очень даже пригодится.

– Он вполне может быть там.

Бурк задумался на минутку.

– Не знаю. Если бы архитектор был у Флинна, он похвастался бы. Наверняка рассказал бы нам, что знает, как лучше взорвать собор, заминировав потайные ходы, если они есть… Он умный человек и знает, как извлечь максимальную выгоду из всего, что делает. Подумай об этом.

Бурк еще раз окинул взглядом опрятно убранную комнату. Экземпляр «Нью-Йорк пост» лежал на диване, и он пошел к нему, потянув за собой телефонный шнур. На первой полосе газеты, на фотографии было зафиксировано столпотворение перед собором. Заголовок гласил: «ДЕМОНСТРАЦИЯ ВОЕННОЙ МОЩИ», подзаголовок: «А ЭТО ИРЛАНДСКИЙ МАРШ». Для специального вечернего выпуска могли бы послать репортеров и похлеще.

Из трубки слышался голос Лэнгли:

– Бурк, ты еще там?

– Да, – откликнулся Бурк. – Послушай-ка, Стиллвей был здесь. Он принес с собой вечерний выпуск газеты и…

– И что?

Бурк обошел комнату, держа в руках телефон. Он открыл туалет, находящийся перед входом, и сказал в трубку:

– Мокрое пальто, мокрая шляпа. Плаща нет. Зонта нет. Портфеля нет. Он приходил домой, переоделся и снова ушел, захватив портфель, в котором, я догадываюсь, лежат бумаги, касающиеся собора святого Патрика. Возможно, он ушел не один, а с кем-то, кто имел достаточно весомые рекомендации и наплел правдоподобную легенду. Этот кто-то свободно проходил в его квартиру…

– Один из фениев, – прервал его Лэнгли, – пришедший слишком поздно, а потому не сумевший привести его в собор.

– Может быть. Но может быть, это кто-то еще, кто не хочет, чтобы к нам попали чертежи или сам Стиллвей.

– Темное дело!

– Инспектор, поразмысли над этим. Пожалуйста направь сюда ребят из уголовного розыска, а потом скажи оператору, чтобы он дал мне «зеленую улицу» для телефона, и я попытаюсь связаться с Фергюсоном.

– Ладно. Но поспеши. Шрёдер начинает нервничать.

Бурк повесил трубку и, взяв стакан бурбона, пошел осматривать всю квартиру. Никаких улик или зацепок он не нашел, но какое-то предчувствие продолжало его мучить. «Нет, архитектор не из тех людей, – подумал он, – который мог выйти под холодный дождь со снегом без серьезной надобности».

Зазвонил телефон. Бурк поднял трубку, сообщил оператору телефонный номер Фергюсона и попросил:

– Позвоните мне опять через десять минут. Мне нужно выдать еще один звонок.

После шести звонков телефон ответил. К аппарату подошел сам Джек Фергюсон, его голос звучал нерешительно:

– Алло.

– Это Бурк. А я думал, что звоню следователю.

– Что ж, дозванивайся. Где ты, черт побери, был все это время?

– Был занят. Ну ладно. Ты как будто собираешься получить в этом году награду за поимку шпиона.

– Да хватит тебе. Почему не вышел на связь? Я так ждал твоего звонка.

– А из моего кабинета тебе разве не звонили?

– Да. Очень мило с их стороны. Сказали, что я человек известный. А кто это был, не знаю.

– Один из них Флинн. Он, вероятно, из нью-йоркской ИРА и временного крыла их армии. Думаю, ты докажешь свою «полезность» майору Мартину. Ему очень нравится вести игру с революционерами из ИРА, так ведь?

Фергюсон на несколько секунд замолчал, затем ответил:

– Он сказал, что сможет покончить с фениями, но только с моей помощью.

– Вот как? Единственно, с кем он хотел бы покончить, это с нью-йоркской полицией.

Фергюсон снова замолчал на несколько секунд, затем сказал:

– Вот сволочи! Все они проклятые кровавые мерзавцы! Ну почему они способны на такое бесчеловечное насилие?

– А они создают себе широкую известность. Как твое самочувствие, Джек?

– Мое самочувствие? Я в панике, упаковываю чемоданы и уже готов рвать отсюда когти. Сестра моей жены вот-вот приедет и заберет ее к себе. Господи, я не могу больше ждать, Бурк! Я должен был мотать отсюда еще час назад.

– Чего же ты тогда ждал? Хотел сообщить мне что-то?

– Тебе говорит что-нибудь имя Терри О'Нил?

– Мужчина или женщина?

– Женщина.

Бурк на мгновение задумался.

– Нет.

– Ее похитили.

– Сегодня было полно всяких похищений.

– Мне кажется, она имеет какое-то отношение к тому, что происходит.

– С чего ты взял?

– Не клади трубку, – сказал Фергюсон. – Кто-то пришел и шумит в холле. Подожди.

Бурк быстро ответил:

– Жду, только скажи мне, Джек…

Вот черт! Бурк продолжал держать телефонную трубку. Он слышал, как Фергюсон удаляется от аппарата, и ждал грохота выстрела, крика, но ничего не произошло, Фергюсон снова появился на линии, тяжело дыша в трубку:

– Проклятые братья Риверо! Притащили каких-то девочек в альков и тискают их. Господи, во что же превратили этот добрый ирландский дом! Парни шастают в подвал и напиваются там вдребезги. И ведут себя так, будто никогда не видали пары сисек, а им уже под тридцать. Так о чем я там говорил?

– О Терри О'Нил.

– Ах да… Я узнал это от одного зачинщика беспорядков из Бостона. Он и еще кое-кто считают, что прошлой ночью эту бабенку, Терри О'Нил, похитили, если только какой-то мужчина по имени Морган не увел ее на дискотеку. Хотя я допускаю, что Морган и похитил ее – сегодня это так же просто, как сбегать за пачкой сигарет. Ну ты сам знаешь. Во всяком случае, сейчас эти приятели из Бостона думают, что ее похищение – часть того, что произошло сегодня, и им не нравится, что вытворяют фении.

– И нам тоже не нравится.

– Конечно, – добавил Фергюсон, – тут могло быть и простое совпадение.

– Да, конечно. – Бурк задумался. Терри О'Нил – имя было очень знакомо, но он никак не мог припомнить – откуда. Он был абсолютно уверен, она не числилась в досье, потому что женщины редко попадали туда, а если уж оказывались зарегистрированными, то их всех нетрудно запомнить. Итак – Терри О'Нил.

– Вот и все, что сказали те джентльмены. А теперь забирай меня отсюда, черт бы тебя побрал!

– Ну ладно, ладно. Потерпи немного. И не открывай двери незнакомым.

– Сколько времени еще ждать машину?

– Не знаю. Никуда не отлучайся. Тебя прикрывают.

– То же самое Лэнгли говорил Тимми О'Дею прошлым летом, а где он теперь?

– Ну там произошла накладка. Послушай-ка, мы еще пропустим по стаканчику-другому на следующей неделе… Во время ленча.

– Да пошел ты со своим ленчем.

Повесив трубку, Бурк несколько минут тупо взирал на безмолвный телефон. Во рту он ощутил неприятный привкус, поэтому вынул потухшую сигарету и отхлебнул немного виски.

Внезапно зазвонил телефон, и он поднял трубку.

– Оператор, соедините меня с полицией Северного участка Центрального Манхэттена.

После недолгого ожидания в трубке раздался щелчок, и низкий голос произнес:

– Сержант Гонсалес, Северный участок Центрального Манхэттена.

– Лейтенант Бурк, угрозыск. – Он назвал номер своего полицейского жетона. – У вас есть свободная машина с действующей телефонной связью?

– Да, глушилки не нарушили работу наших систем, – ответил дежурный сержант.

Бурк услышал, как работает записывающий аппарат, а с интервалами в четыре секунды пищит биппер.

– Когда положите трубку, отключите меня. Договорились?

– Хорошо.

– Машину подошлите к дому номер пятьсот шестьдесят на Пятьдесят пятой Западной улице. Квартира пять. Увезите оттуда человека по имени Джек Фергюсон и держите его под строгой охраной.

– Зачем?

– Его жизнь в опасности.

– Как и жизнь каждого человека в этом городе. В зависимости от района. Ну ладно. Так, стало быть. Пятьдесят пятая западная? Весьма удивлен, что он жив до сих пор.

– Он мой информатор. Очень ценный.

– У меня вообще-то нет в наличии лишних машин. Все смешалось…

– Да. Слышал об этом… он захочет поехать на морской вокзал, но вы лучше привезите его к себе, в полицейский участок.

– Что-то уж слишком строго.

– Он связан с событиями в соборе. Так уж, пожалуйста, постарайтесь, ладно? – сказал Бурк и добавил по-ирландски: – Живи, Ирландия.

– До встречи, – ответил Гонсалес по-испански.

Бурк повесил трубку и покинул квартиру. Выйдя на улицу, он пешком пошел к парку, где за оградой толпилась масса народу. Мысли его вернулись к Фергюсону. Он понимал, что лучше всего было бы прихватить его с собой в вертолет. Но приоритеты снова сместились. Сейчас важнее был Гордон Стиллвей. А еще Брайен Флинн. А также майор Мартин. Джек Фергюсон оказался на втором плане. Если не… Терри О'Нил… С чем же связано это имя? Почему оно кажется таким знакомым?