Текст книги "Черный список"

– Прошу вас… Прямо.

Под присмотром очередной телекамеры Олег оказался в холле.

– Пойдемте. Вот по этой лестнице.

Меньше всего обстановка в здании напоминала о медицине. Различных лечебных и физкультурно-оздоровительных учреждений Савицкий за время работы в розыске навидался, но оказавшись здесь в другое время и при других обстоятельствах он скорее всего решил бы, что попал в гостиницу-»люкс» для иностранных туристов.

Впрочем, в другое время и при других обстоятельствах Олег сюда просто бы не попал.

Широкая «парадная» лестница, музейная бронза поручней и светильников, стены, обитые тканью, картины… Вокруг не было ни души, и даже собственные шаги спутников утопали в ковровых дорожках – так, что тишина нарушалась только монотонными звуками прибоя.

Савицкий обратил внимание на указатели: «Кинозал», «Ресторан», «Нижний бар. Бильярд», «Сауна»… Но от комментариев воздержался.

– Один момент! – Сопровождающий остановился на втором этаже, перед дверью красного дерева. – Сейчас, они сами откроют.

Кованая табличка сообщала, что за дверью находится «второе отделение реабилитационной терапии». Бронзовая ручка опустилась вниз, и на пороге возник мужчина, выражением лица и одеждой поразительно напоминающий того, который встречал Олега у ворот. Не вызывало сомнений, что он также трудится в структуре, отвечающей за безопасность пациентов и обитателей санатория.

– Прошу вас, проходите.

Видимо по привычке, охранник говорил очень тихо – а вслед за ним и вошедшие понизили голос до полушепота:

– Добрый день.

– Здравствуйте, – дверь закрылась, и трое мужчин оказались в помещении, поразительно похожем на приемную перед кабинетом какого-нибудь банкира или высокопоставленного чиновника.

Впрочем, почти сразу же к ним присоединилась симпатичная девушка в очень белом и очень обтягивающем халатике.

– Как там у нас, Машенька? – поинтересовался спутник Савицкого.

– Проснулся.

– Вы про Зайцева? – На всякий случай уточнил Олег.

– Да, – медицинская сестра с некоторым недоумением перевела взгляд с посетителя на человека из службы безопасности.

Тот улыбнулся и растолковал Олегу:

– Других пациентов тут нет. И не бывает, у нас всегда по одному лежат.

– Понятно. – Про индивидуальные «генеральские» палаты в госпиталях и больницах Савицкий слышал, но чтобы для одного-единственного больного выделялось целое терапевтическое отделение… – Так что, можно побеседовать с этим господином? Доктор ваш разрешил.

– Да, я в курсе, – девушка наморщила лобик и посмотрела на часы. – Вообще-то, сейчас надо процедуры делать…

– Это надолго?

– Минут десять. Не больше.

Олег задумался:

– Может, я тогда подожду лучше? Вы закончите, и мы побеседуем спокойно.

– Хорошо. Присаживайтесь.

– Машенька, мы пока кофейку попьем? Не возражаешь? – Представитель службы безопасности придержал сестричку за локоток.

– Конечно, проходите. Там свежий, только что заваривали.

Она уже собралась ушмыгнуть, но тут задал вопрос Савицкий:

– А где наш парень? Из СОБРа

– В палате. – Хорошо вышколенная девица прежде чем ответить посмотрела не на Олега, а на его спутника. – Позвать?

– Да, пригласите. Пусть прямо на кухню подходит.

– Скажите, что опер приехал, из «убойного»… – вставил Олег. – Они ведь здесь круглые сутки дежурят?

– Круглосуточно. По двенадцать часов.

– Пристают наверное, кобели? Домогаются?

Девушка вскинула брови:

– Зачем это? Глупости… Мы на работе, между прочим!

Она исчезла за дверью, а Савицкий повернулся к сопровождающему:

– Значит, не пристают… Ну и дураки! Я бы точно не удержался.

Собеседник согласно хмыкнул и предположил:

– Врет, наверное… Пойдемте.

По пути на кухню они миновали по меньшей мере дюжину дверей, большая часть которых была, разумеется, плотно прикрыта. Но за некоторыми Олегу все же удавалось ухватить быстрым взглядом кое-какие детали обстановки: то бежевый итальянский кафель на стене ванной комнаты, то краешек мягкой мебели в стиле прошлого века, то экран «Панасоника»…

– Простите… Туалет здесь есть?

Сопровождающий кивнул и не удержался:

– Даже три. Для «самого», для обслуги и для гостей. Вот сюда! Я подожду.

Савицкий справил нужду, и мужчины двинулись дальше по коридору под комментарии сотрудника службы безопасности:

– Это зал с тренажерами, тут же и массаж… Это – помещение для отдыха медицинского персонала, а там обычно охрана спит… Водные процедуры… В этой комнате обычно селят членов семьи…

– А сейчас там кто живет?

Вопрос был понят правильно:

– Никого. Жена господина Зайцева приезжает почти каждый день, но ночевать здесь не остается… Прошу!

Они вошли в огромное светлое помещение с двумя холодильниками, плитой и невероятным разнообразием всяческой кухонной утвари и электроприборов.

– Вам чай? Кофе? Может, перекусите?

– Нет, спасибо. Только чайку, покрепче.

– Накладывайте, вот, сахар. Печенье…

В этот момент на пороге появился огромный детина при оружии:

– Здорово! Ты Савицкий?

– Да, – Олег сунул ладонь в протянутую лапищу. Но тут же выяснилось, что этот жест им понят не совсем правильно, и сотруднику СОБРа одного рукопожатия не достаточно. Пришлось показать удостоверение:

– Пожалуйста. Нет проблем.

– Ага, – кивнул здоровяк. Подобрел и привычно полез в шкаф за пластиковым стаканчиком. – Ну, чего там новенького, на воле?

– Да все по-прежнему… Давно здесь дежуришь?

– С утра. Нас к десяти тридцати привозят.

– Нет, а вообще? Какую смену?

– Какую… – собеседник наморщил узкую полоску кожи, которая с успехом заменяла ему лоб. – Не помню. Короче, с самого начала… Надоело уже!

– А чем тебе здесь не нравится? – Поставил чайник представитель службы безопасности санатория. – Ешь, пей сколько хочешь… Книжки можно читать.

– Да нет, конечно, тут нормально, – вынужден был признать парень. – Но все равно – надоело.

Олег так и не успел ничего толком выяснить, даже чай не допил, а к мужчинам уже присоединилась медсестра:

– Все, я закончила. Пойдемте. Только недолго, пожалуйста.

– Он, вообще-то, как… соображает чего-нибудь?

– Ну, в общем-то… Налицо значительное улучшение, – ушла от ответа девица.

– Ладно, посмотрим, – Савицкий вздохнул и поднялся, оставив старшего смены из местной «секьюрити» в кампании здоровяка:

– Хорошо у вас. Тепло. Уютно.

Прежде чем попасть к господину Зайцеву, он вынужден был облачиться в халат и шапочку, которые Маша достала из целлофанового пакета.

– Одноразовый комплект? Круто… – По непонятной причине окружающая обстановка раздражала Олега все больше и больше. – Простите, а эротический массаж здесь тоже делают? В лечебных целях, разумеется?

Медсестра покосилась на гостя и промолчала. Савицкому показалась даже, что она не то, чтобы слишком смущена – а просто не знает, нужно ли откровенно отвечать на такой вопрос.

– Извините. Шучу…

Вид человека, прикованного к больничной койке, может повысить настроение только у его злейшего врага. Олег же ничего против господина Зайцева не имел, а потому, оказавшись с ним один на один, почувствовал себя очень неловко.

Впрочем, когда не знаешь, с чего начать, следует поздороваться:

– Добрый день, Андрей Иванович.

Лежащий на кровати человек медленно опустил и поднял веки – поздоровался.

– Кажется, вы пошли на поправку… Поздравляю.

Честно говоря, выглядел собеседник жутковато: впалые щеки, череп, выбритый наголо и обтянутый бледной, прозрачной кожей, полоса лейкопластыря на виске… Впрочем, Олег представлял характер полученных Зайцевым ранений, а потому был даже рад, что из-под одеяла видны только голова, ключица и правая рука, соединенная с капельницей.

Судя по настороженности, которую Олег ппрочитал в глазах раненого, пришла пора представиться:

– Майор Савицкий, Олег Михайлович. Уголовный розыск… Старший оперуполномоченный по особо важным делам.

Он подчеркнул слова «по особо важным». Как правило, это производило впечатление на свидетелей и подозреваемых, а кроме того неизменно льстило самолюбию потерпевших. Ведь каждый из нас искренне убежден, что именно его-то дело и есть – особо важное…

Движением век Андрей Иванович продемонстрировал, что информация им воспринята.

– Вы можете отвечать?

– Только «да», «нет» и «не знаю», – голос медсестры за спиной заставил Савицкого вздрогнуть.

– Понятно. Попробуем…

Черт бы побрал эти идиотские ковры! Подкралась… Что же, придется формулировать вопросы попроще:

– Я буду работать по вашему делу. Понимаете?

– Да, – опустились веки.

– Мне нужна ваша помощь.

Собеседник дал понять, что и это не вызывает у него возражений.

– Помните, как все произошло?

Видимо, господин Зайцев не сразу выбрал один из трех ответов, но потом все же не слишком уверенно кивнул.

– Так… Вы знаете, кто организовал на вас покушение?

– Нет, – почти беззвучно шевельнул губами Андрей Иванович.

– Вы кого-то подозреваете?

Зайцев попробовал что-то произнести, но получилось плохо.

– Что? Простите?

– Я же предупреждала! – Олег и не заметил, как медсестра оказалась между ним и человеком на кровати.

– Что он сказал?

Девушка опустилась на корточки и смотрела теперь на Савицкого снизу вверх:

– Сказал – не знает… Или что-то в этом роде. Пожалуйста, спрашивайте короче и проще.

– Хорошо… Андрей Иванович, вам кто-то угрожал?

Ответ был явно отрицательный, чтобы понять его не потребовалась даже помощь медицинской сестры.

– Скажите, если ориентироваться на то, что…

Закончить Олег не успел – ожила панель приборов, установленная в изголовье у господина Зайцева. В уши ударил противный писк звукового сигнала, в такт ему тревожно запульсировала красная лампочка.

– Что случилось?

В руке у девушки сразу же появилось устройство, похожее на «пистолет» для переклеивания ценников и этикеток:

– Все, хватит! Видите же, ему плохо. Нужно срочно делать иньекцию.

– Помочь? – Сунулся под руку Олег.

Медсестра посмотрела на Савицкого, как на пустое место:

– Послушайте… Уходите отсюда! Уходите, пока не поздно.

– Уходите… Уходите, пока не поздно!

Прежде чем погрузиться в бездумное забытье, Андрей Иванович понял вдруг, что уже слышал эти слова., произнесенные в другом месте и при совсем иных обстоятельствах. Тогда голос тоже был женский, и звучал он так же сердито и раздраженно, как теперь:

– Уходите, пожалуйста! Прошу вас. – Первой все-таки потеряла самообладание девушка, старший менеджер по рекламе.

– Алиса! – Господин Зайцев укоризненно покачал головой сотруднице, а затем вновь перевел взгляд на сидящую напротив даму:

– Так чего же вы от нас хотите?

– Компенсации.

– За что же?

– Вот за это, – посетительница в очередной раз передвинула по столу пачку бумаг. – За моральный вред.

Дама напротив выглядела вполне безобидно: возраст где-то между тридцатью и сорока, деловой костюм из приличного магазина, модная прическа. Правда, при очень внимательном рассмотрении можно было угадать в глазах посетительницы хищный отблеск и некую болезненную одержимость, но….

– Так. А в чем он конкретно заключается, этот вред?

Женщина невозмутимо прочитала по бумажке:

– Унижены мои честь и достоинство, нарушена неприкосновенность личности и конституционные права…

– Простите, но чем же они, все-таки, унижены?

– Не чем, а кем, – уточнила дама. – Вами унижены!

– Я больше не могу, Андрей Иванович… – всхлипнула девушка-менеджер.

– Алиса… Возьмите себя, пожалуйста, в руки.

– Извините, Андрей Иванович…. Извините!

Впрочем, теперь Зайцев прекрасно понимал свою «рекламщицу». Ему хватило и четверти часа разговора с посетительницей, чтобы почувствовать себя измочаленным, а бедная девочка общается с этой дамой уже вторую неделю.

Андрей Иванович встал и прошелся по кабинету:

– Итак. Госпожа Иванова, в августе вы были у нас, на презентации казино «Ривьера». Там проводилась рекламная сьемка, и вас вместе с другими посетителями сфотографировали за игровым столом.

– Без моего ведома! – Уточнила дама.

– Да, без вашего ведома. Затем снимок, на котором вы изображены… Кстати, вы очень неплохо получились! – Андрей Иванович улыбнулся госпоже Ивановой, но та на комплимент никак не отреагировала. Пришлось продолжить:

– Снимок этот был использован при оформлении рекламного буклета казино. Буклет наши рекламщики разослали потенциальным клиентам, в том числе и руководству фирмы, в которой вы трудитесь. Верно?

– Совершенно верно. – Посетительница ни на мгновение не отводила от хозяина кабинета цепкого, настороженного взгляда – будто опасалась, что господин Зайцев воспользуется моментом и в следующую секунду шмыгнет куда-нибудь на волю через окно или потайную дверь.

Очевидно, бывали в её практике и такие случаи…

– Судя по вашему заявлению, увидев злополучный буклет, начальство, коллеги по работе и просто знакомые заподозрили, что вы имеете доходы на стороне в качестве фотомодели. А это запрешено контрактом?

Кажется, госпожа Иванова немного расслабилась:

– Мы давали подписку, что не будем нигде подрабатывать. К тому же, многие решили, что я постоянно посещаю разные сомнительные заведения, играю в карты на деньги и вообще… Это повредило моей репутации.

– А теперь вы хотите получить материальное возмещение причиненного морального вреда. Я правильно понял ситуацию?

– Да, – кивнула посетительница и добавила, как заклинание:

– Десять тысяч долларов. Можно рублями, по официальному курсу.

Опять не выдержала Алиса:

– Вы же на учете состоите, в психдиспасере по месту жительства!

Это был её последний козырь, однако должного эффекта он не принес:

– Да, я когда-то лечилась в клинике неврозов… – с непонятной гордостью сообщила дама. – Но в юридической консультации мне обьяснили, что к данному случаю это не имеет никакого отношения.

Зайцев решил, что разговор все-таки пора заканчивать:

– Знаете, вам все же следует обратиться к нашему юрисконсульту.

– А у него что, есть лишние десять тысяч долларов?

– Сомневаюсь, – прикинул Андрей Иванович.

– Вот видите… Значит, он сам их мне заплатить не может.

– Конечно. Он изучит все материалы, потом я их просмотрю…

– А у вас есть деньги? И вы ему их дадите?

Андрей Иванович пожал плечами:

– Вполне вероятно.

– Тогда зачем нужен этот юрисконсульт? Заплатите мне сразу!

Голос дамочки звучал так обволакивающе и убедительно, что Андрею Ивановичу даже не сразу сообразил, что загнан в ловушку:

– Я не могу этого сделать прямо сейчас. Не могу…

– А когда? Завтра? – Посетительница даже приподнялась на стуле:

– Вы скажите точно, во сколько… Когда мне прийти за моими деньгами?

– Оставьте свои телефоны, вам перезвонят. В самое ближайшее время!

Но госпожа Иванова вовсе не собиралась так просто выпускать из когтей трепещущую жертву:

– Я никуда не уйду, пока мы не договоримся. Понятно?

– Понятно, – вздохнул Зайцев – Тогда уйти придется мне.

Андрей Иванович посмотрел сначала на часы, потом на девушку Алису из отдела рекламы:

– Извините, тороплюсь… Через пятнадцать минут совещание по аренде, а в КУГИ[2]2
  КУГИ (сокр.) – Комитет по управлению городским имуществом мэрии, криминализированная бюрократическая структура.


[Закрыть] не принято опаздывать..

– Ага! Значит, по-хорошему вы платить отказываетесь? – Повысила голос госпожа Иванова.

– Во всяком случае, не сейчас… Всего доброго.

– Вам же все обьяснили, – вставила приободрившаяся Алиса. – Ждите!

– Я в суд на вас подам! В милицию! – Посетительница окончательно сорвалась на крик. – Я же самому депутату Вдовину напишу, по правам человека, поняли?

– Да хоть куда, – отмахнулся Андрей Иванович – Пишите…

Уже стоя на пороге кабинета, он устало добавил:

– Впрочем, было очень интересно познакомиться.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Олег опустил пистолет и прицелился.

– Огонь!

Он выдохнул, как учили, потом трижды нажал на спусковой крючок.

– Ч-черт… – При каждом выстреле ствол «макара» подбрасывало куда-то в сторону и вверх: пистолет неприлично дергался и, судя по всему, не хотел даже смотреть в сторону мишени.

Дождавшись, когда чуть поутихнет рассыпчатое, громкое эхо выстрелов, Олег доложил:

– Второй стрельбу закончил!

– Третий закончил! – Тут же отозвался Вадим Блинов, и справа, из-за брезентовой занавески высунулась его довольная физиономия:

– Ну, как ты?

– Как обычно. Даже идти не хочется.

– Первый закончил… Пятый… Четвертый стрельбу закончил…

– Р-разговорчики! – Рявкнули сзади. – Оружие к осмотру!

Олег вытянул пустую обойму, прижал её большим пальцем к рукоятке «макарова» и поднял разряженный пистолет над головой.

– Осмотрено…

После следующей команды стрелки заторопились к мишеням.

– Ты чего, Олег?

– Ничего. Ерунда. – Шагая рядом со всеми по гулкому тиру, Савицкий на мгновение почувствовал себя голым и беззащитным. Он представил пороховой запах опустевшего огневого рубежа за спиной и свой собственный силуэт на фоне залитой ярким электрическим светом стены.

Захотелось обернуться, но они уже пришли.

– Попал?

– Ничего не понимаю… Так. Девять, девять, восемь… И три ещё откуда? – Олег ползал глазами по мишени, для верности помогая себе пальцем.

Блинов пожал плечами:

– Ну, что же! Двадцать девять очков. Неплохо.

– Чего – неплохо? – Помотал головой Савицкий. – Патронов было три, а дырок-то сколько?

– Четыре! – За спиной приятелей возник седой прапорщик, ответственный за стрелковую подготовку личного состава.

– Ну, крайнюю можно не считать, – Вадим развел руками . – Может, она от гвоздя? Зацепилось случайно?

Но прапорщик уже потянулся к его собственной мишени:

– Чистая?

– Ага. Что-то я сегодня не в форме. Наверное, высоковато взял.

– Блинов, ты чего мне мозги компостируешь? – Руководитель сегодняшних стрельб отработал в тире много лет, и провести его было сложно. – Кандидат в мастера спорта, призер Управления… И все – мимо?

– Бывает. Промахнулся. Разрешите ещё попробовать? Я исправлюсь.

Прапорщик хмыкнул:

– Нисколько не сомневаюсь! Конечно исправишься… Если только не будешь в чужую мишень пулять. – Он обернулся к Олегу:

– А вам, Савицкий, стыдно. Не ожидал… В следующий четверг придете вместе с милиционерами, пересдавать нормативы.

– Извините, – оправдываться было унизительно, к тому же не имело смысла. Все равно никто бы не поверил, что сам он ни сном, ни духом…

Выйдя со стрельбища, Савицкий нос к носу столкнулся с поджидающим его приятелем:

– Олег, ты чего? Обиделся?

– Уйди! Я уже сказал – скройся с глаз моих, не доводи до греха.

– Олег, так хотелось же, как лучше! Кто же знал, что тоже в мишень попадешь…

Ни сил, ни желания сердиться на приятеля больше не было:

– Да, попал! Три очка – но мои, законные. В прошлом году я, кстати, вообще ни одного не выбил.

– Прогресс налицо… Вот к пенсии как раз, может быть, и отстреляешься на «удовлетворительно».

– Пошел ты! – Савицкий сунул руку в карман и достал ключи от машины:

– В управление? Давай уж, подброшу. Благодетель…

Блинов с удовольствием забрался на сидение рядом с Олегом:

– Тебя, говорят, «наверх», к самому вызвали?

– Вызвали. К четырнадцати тридцати.

– По этому, по Зайцеву? Тухлое дело, – понимающе кивнул Вадим. – Ты ведь, помнишь, как чувствовал с самого начала…

– Ага. Сейчас все, кому не лень, начнут по ушам ездить: а что, уже сделано «по горячим следам»? да как у вас налажено взаимодействие с прокуратурой? да где план работы по ОПД[3]3
  ОПД (сокр.) – оперативно-поисковое дело, своеобразная «братская могила» для целой кучи никому не нужных секретных и несекретных бумажек.


[Закрыть]?

– Ох, мама родная… Ладно, Михалыч! Обойдется.

* * *

Собственно, начальник Управления и не думал претендовать на какую-то особую оригинальность:

– Так… А где план работы по ОПД?

– Вот, сразу после копии постановления.

– Да, спасибо.

Чувствовалось, что генерал умеет и любит работать с документами – читал он быстро, пролистывая страницу за страницей, но не упуская главного. Наконец, изучение оперативных материалов завершилось.

– Почему дело в таком виде?

Савицкий не сразу понял, о чем речь – перед вызовом «на ковер» все, что надо и не надо на всякий случай было им прошито, пронумеровано, проштамповано и внесено в опись.

– Приказы министерские вас не касаются?

Олег догадался:

– Если вы про папку, то фирменных, цветных, которые по приказу для дел оперативного учета положены, второй год уж как не выдают. Кончились. Приходится на свои деньги в магазине покупать.

– Безобразие, – вздохнул начальник Управления и сделал короткую пометку в спецблокноте. – Разберемся.

Генеральские погоны достались ему почти одновременно с нынешней должностью. Честно говоря, ради них полковник Елисеев и дал согласие на перевод сюда из Москвы – столица столицей, но чем ближе к Большой кормушке, тем сильнее давка. К тому же, с некоторых пор верхние эшелоны МВД непрерывно трясло и лихорадило от скандалов, которые все больше напоминали криминальные «разборки» со стрельбой и взрывами, а не привычные аппаратные игры милицейских чиновников.

Того и гляди, подвернешься кому-нибудь под горячую руку… Словом, здоровый инстинкт самосохранения и богатый жизненный опыт подсказывали Геннадию Алексеевичу, что смутное время следует пережидать в сторонке. А тут, как на заказ, прокатилась по регионам очередная волна «борьбы с коррупцией», освободились вполне приличные генеральские кресла – и в чью-то умную голову пришла мысль укрепить местные кадры посланцами из Москвы.

– Что намерены делать дальше… Олег Максимович? – Начальник Управления покосился на первый лист дела с фамилией и инициалами Савицкого.

Он не то вычитал где-то, не то услышал на очередных курсах повышения квалификации, что обращение по имени и отчеству должно нравится подчиненным и придавать в их глазах облику руководителя оттенок мудрой человечности.

Однако, Олег не слишком разбирался в тонкостях новомодной прикладной психологии:

– Михайлович, – поправил он генерала, и тут же пожалел об этом. Лицо у собеседника стало такое, будто его громко, при всем честном народе попросили застегнуть ширинку.

– Да, конечно – Олег Михайлович… Слушаю!

Савицкий не представлял, что конкретно интересует начальника Управления, поэтому принялся излагать содержание ОПД:

– Типичная «заказуха»… Исполнители прекрасно представляли распорядок дня Зайцева, изучили систему охраны и территорию, прилегающую к офису, обеспечили себе позиции для стрельбы, а также пути отхода с места преступления.

– Сколько их было? Двое?

– Да, по меньшей мере. Один, мы его пока условно обозначили, как «Монтера», выстрелил по машине из «подствольника», потом прямо на бегу в хорошем темпе разрядил в Зайцева и телохранителя магазин, бросил автомат и скрылся проходным двором. А второй, «Пилот», сидевший за помойкой, подстраховывал – когда из двери выскочили сотрудники службы безопасности, он их положил длинной очередью, потом ещё раз прошелся по окнам и тоже ушел.

– План «Перехват» вводили?

– Конечно. Но вы же понимаете…

Олега всегда поражала дурная традиция через несколько часов после каждого громкого преступления выгонять на улицы и перекрестки города сотни вооруженных милиционеров. Толку от этого ещё ни разу не было – количеством качества не заменишь, а махать после драки кулаками просто унизительно.

Начальник Управления промолчал, давая Савицкому возможность говорить дальше.

– В общем, по исполнителям пока немного – примерное описание одежды, приметы под вопросом и кое-какая информация пошла об автомобилях, которые стояли тогда неподалеку. Эксперты еще, конечно, поработают с оружием и следами, потом поквартирный обход должен заканчиться, но… – Олег покачал головой и признался:

– Надежды на что-то новенькое мало – профессионалы были классные! У «Монтера» из тридцати пуль больше половины попали в цель… В общем-то, просто чудо, что этот самый Зайцев ещё не на том свете.

Геннадий Алексеевич сдвинул брови:

– Надо было активнее «по горячим следам» действовать. Намного активнее и наступательнее! Кстати, насчет Зайцева… Вы побеседовали с медиками?

– Да, побеседовал. Я даже в санаторий ездил, но пока без толку. То есть, жизнь его уже вне опасности, но насчет выздоровления…

– Какой диагноз? – Генерал опять уткнул золотое перо авторучки в страницу спецблокнота. – Есть, наверное, заключение какое-нибудь? Или что там у них пишут?

Олег смущенно почесал за ухом:

– Я снял копию, сунул в дело, но… Ничего и так не понять, к тому же почерк врачебный, сами знаете. В общем, если своими словами, мужика буквально превратили в решето: руки, ноги, живот… Но самые тяжелые ранения – в позвоночник и в голову.

– Дураком станет? – Геннадий Алексеевич покрутил пальцем у виска.

– Были опасения… Частичная амнезия и все такое прочее. Но сейчас, судя по всему, он уже постепенно приходит в себя. Людей узнает, отвечает даже. – Савицкий припомнил слова доктора и добавил:

– Двигательные функции частично восстановлены.

– Когда реально он сможет давать показания?

Олег представил себе восковое лицо на подушке и мутнеющие от боли глаза господина Зайцева:

– Не знаю. Вряд ли очень скоро, но…

– Не прозевайте! Как только, так сразу – тепленького надо будет допросить, пока он ещё всякими адвокатами не обставился и не соображает, что можно рассказывать, а что нельзя.

– Понимаю. Обязательно.

Несмотря на профессиональный цинизм генерала, Олег был с ним полностью согласен. В кругах, к которым, к которым судя по всему принадлежал Андрей Иванович Зайцев, не принято откровенничать с милицией – настолько не принято, что даже случайно оставшиеся в живых жертвы заказных покушений как правило предпочитают держать язык за зубами.

– Дело в прокуратуре?

– Да. «Возбудились» мы, но они сразу приняли его к своему производству.

– Почему?

– «Мокруха»[4]4
  «Мокруха» (жарг.) – убийство.


[Закрыть]. Положено так, – разьяснил очевидную вещь Савицкий.

– Плохо… Опять милиция на вторых ролях! Мы раскроем, а прокуратура все как обычно себе припишет.

– Если раскроем, – не удержался Олег.

– Раскроете, – успокоил его генерал таким тоном, что мурашки пошли по коже:

– Надеюсь, вы уже знаете, что дело взято на особый контроль? – Геннадий Алексеевич закатил глаза куда-то под потолок:

– Сам начальник Главка интересовался…

Вообще-то, кабинет нынешнего шефа ГУВД находился не наверху, а рядом, прямо за стенкой – но для генерала это, видимо, значения не имело:

– Что прикажете ему докладывать?

Савицкий еле сдержался, чтобы не пожать плечами:

– Ведется активная работа по всем направлениям…

– Это все разговоры! Разговоры в пользу бедных. – Прибавил немного металла в голос Геннадий Алексеевич. – А мне нужны результаты. Понятно?

Савицкий кивнул – спорить при такой постановке вопроса не полагалось.

– Когда планируете раскрыть? – Судя по тону генерала, вопрос был задан вполне серьезно.

Олег поднял взгляд от лежащей посреди стола папки:

– В текущем квартале…

Савицкий подумал, что сейчас его вышвырнут вон, однако собеседник лишь сдвинул брови и опять что-то чиркнул в своем секретном блокноте:

– Не затягивайте. И вот ещё что… – Попав однажды впросак, Геннадий Алексеевич предпочитал теперь за лучшее вообще никак не обращаться к Савицкому. – Если будут по этому делу звонки из газет, с телевидения или вообще какие-нибудь корреспонденты… Никаких контактов! Отсылайте в пресс-службу, все через них.

– Есть. Понял.

Генерал сверился с со своими пометками:

– Сегодня подписан приказ. Для целенаправленной и комплексной работы по этому делу создана следственно-оперативная группа. От нашего Главка в её состав откомандированы вы, ещё один человек из Следственного управления и двое младших инспекторов по линии розыска. Пока срок – два месяца, но возможно продление.

– Мои уже в курсе?

– Пока нет. Доложите сами, соответствующую бумагу им из канцелярии позже спустят. Сознаете, какое вам оказано доверие?

– Сознаю. – Савицкий представил себе кислую физиономию непосредственного начальника и тяжкие вздохи коллег по отделу после такого радостного известия. Народу и так не хватает, текущие гадости разгребать некому – а тут ещё одного из самых опытных сотрудников забирают… Это при том, что спрос по порядку и срокам рассмотрения заявительских материалов останется прежним, да и оперативные показатели в конце квартала никто все равно корректировать не будет.

– Вот у вас тут перечислены рабочие версии… – генерал пролистнул дело и почти сразу нашел нужную страницу:

– Первая – бытовая, насчет личных и семейных проблем господина Зайцева. Имеются какие-то основания ?

Савицкий в который уже раз за сегодня пожал плечами:

– Нет, но мы всегда её указываем. Так, на всякий случай. Знаете – ревность, супружеские измены , дележ имущества или там наследства…

Генерал глубокомысленно поднял брови:

– Разумно. Очень может быть! Жена, любовница… Какой-нибудь «друг семьи»?

– Посмотрим обязательно.

Особого энтузиазма в голосе Савицкого не слышалось, а вот Геннадий Алексеевич наоборот воодушевился:

– Побеседуйте с секретаршей, с домработницей. Они, обычно, многое знают и не против посплетничать.

– Есть! – Было бы глупо обьясняться с человеком, который, судя по всему, черпает свои представления о расследовании убийств из телесериалов и романов Агаты Кристи.

Тем временем, начальник Управления вновь вернулся к составленному Олегом плану работы:

– Так! Значит, вы лично считаете основной версию о связи покушения с профессиональной деятельностью Зайцева… А зачем подключать налоговую полицию?

– Нужно будет протрясти его фирму снизу доверху. По полной программе: конкуренты, должники, кредиторы, «левые» счета и вообще – любой финансовый криминал… Может, вылезет что-нибудь интересное.

– А наши не справится?

– Вряд ли. Я их, конечно, указал, но… – Савицкий тоже не слишком хотел обращаться за помощью к «смежникам», когда в структуре милицейского Главка есть собственное подразделение, призванное бороться с преступлениями в сфере экономики. Однако, нынешний УБЭП[5]5
  УБЭП (сокр.) – Управление ГУВД по борьбе с преступлениями в сфере экономики, созданное на базе Отделов по борьбе с хищениями социалистической собственности и спекуляцией.


[Закрыть] был лишь чахоточной, бледной тенью некогда грозного ОБХСС и особо надеяться на этих ребят не стоило.

– Что там за бизнес? Кажется, игровые автоматы?

– Да, у них целая сеть по городу. Плюс – казино «Ривьера» в центре и ещё несколько точек попроще.

– Насчет «крыши» выяснили уже? С кем они работают?

Вопрос был деликатный, и Олегу не хотелось выдавать не проверенную до конца информацию:

– Сегодня вечером встречаюсь с людьми из РУОПа.

– Сегодня? – Поморщился генерал. – С этого вообще-то надо было начинать… Ладно, потом доложите отдельной справкой. А это что за пункты?

Савицкий вытянул шею, чтобы заглянуть в собственный план:

– Какие? Ага… Тут имеется в виду комплекс оперативно-следственных мероприятий по «ближнему кругу» Зайцева – соучредители, генеральные директора и прочие. Я не стал подробно расписывать…

– Хорошо, – Геннадий Алексеевич закрыл папку. – Смотрю, вы даже ошибку исполнителей предусмотрели.

– Ну, это так, для проформы… Посмотрим на всякий случай, не подстрелили ли Зайцева вместо кого-то другого – может, похожий «мерседес» был, или номер машины перепутали, или адрес. Всякое бывает, хотя вряд ли.

Собеседник кивнул и опять покосился на пометки в своем спецблокноте:

– Политикой он не занимался?

– Нет. Во всяком случае… – Савицкий решил переложить с себя ответственность на широкие генеральские плечи:

– Я сначала хотел наметить рабочую версию о коррупции, или ещё что-нибудь связанное со властными структурами, но… Думаю, незачем – лишняя головная боль.