Текст книги "Повелитель соблазна"

Глава 20

Возможно, она действительно трусиха, размышляла Каро, когда ялик нес ее к пристани. Она решила высадиться одной из первых и поспешно спустилась по веревочному трапу, даже не оглянувшись на Макса и сосредоточившись на единственной цели: доставить Изабеллу домой.

Ни к чему затягивать прощание. Она не желала грустных жалких слов, слез или повторения вчерашнего спора. И все же нужно честно признать истинную причину ее поспешного побега: она боялась; что, если снова столкнется с ним, может устроить сцену, отказавшись от всех своих веских аргументов и умоляя его остаться.

Даже сейчас она ощущала, как пристальный взгляд Макса вонзается ей в спину. Но она не позволит себе думать о нем! Единственное, что сейчас важно, – помочь Изабелле снова вернуться к прежней жизни после тяжелого испытания.

Изображая энтузиазм, которого не испытывала, Каро принялась рассказывать Изабелле о переменах, случившихся во время ее долгого отсутствия.

На пристани уже ждал сэр Гавейн. Каро ничуть не удивилась его появлению. Дозорные на сторожевых башнях замка Олуэн высматривали их шхуну и, завидев ее, немедленно доложили хозяину.

Сэр Гавейн, как галантный придворный, почтительно склонился над рукой Изабеллы и, довольно улыбнувшись, произнес:

– Добро пожаловать домой, миледи. Нам очень не хватало вас.

Изабелла залилась мелодичным смехом, сразу напомнив себя прежнюю – веселую, задорную кокетку.

– О, вы и не представляете, как я тосковала по вас, дорогой мой сэр Гавейн. В разлуке я изнемогала от тоски! Поверьте, моя благодарность безгранична.

Каро часто гадала, были ли эти двое когда-то любовниками. Если это так, они хорошо умели скрывать свои чувства. И до нее никогда не доходили слухи на этот счет. Но неподдельное восхищение в глазах баронета ясно говорило о влечении к прелестной вдовушке. Впрочем, почти все мужчины рядом с Изабеллой испытывали те же чувства. Она умела одним взором сразить мужские сердца.

Гавейн с явным облегчением обернулся к Каро:

– Насколько я понимаю, все обошлось?

– Было несколько проблем, но ничего такого, что мы не смогли бы уладить. Райдер был ранен, но ничего серьезного.

– А мистер Лейтон. Он сумел показать себя?

Каро смущенно вспыхнула.

– Да, и еще как! Вы можете им гордиться. Сэр Гавейн торжественно кивнул:

– Меньшего я и не ожидал. Кстати, леди Изабелла, думаю, никакие неприятные расспросы вам не грозят. Очень немногие знают о вашем похищении. Остальные уверены, что все это время вы путешествовали за границей. Но я бы просил вас скрыть наше участие в этой экспедиции. Будем считать, что вас никто не спасал.

– Вы можете на меня рассчитывать, – заверила Изабелла.

– Что же касается отсутствия багажа, предлагаю вам пожаловаться, что сундуки смыло за борт во время шторма.

– Какая жалость, – с улыбкой вздохнула она. – Все великолепные парижские платья лежат на морском дне!

Сэр Гавейн усадил дам в ландо и велел везти в поместье Изабеллы. Октябрьский ветер был довольно резким, но Изабелла настояла на том, чтобы опустить верх, и большую часть поездки сидела молча, наслаждаясь знакомыми видами оливковых рощ, виноградников и богатых ферм, залитых солнечным светом.

– Я и не сознавала, как люблю этот остров, пока не потеряла его навсегда, – вымолвила она, наконец.

Каро, как никто другой, понимала ее чувства. Она глубоко любила Кирену, но в отличие от подруги всегда считала, что ее место – только здесь. Остров стал частью ее самой. И если ей вдруг пришлось бы уехать и жить где-то еще, она считала бы, что лишилась чего-то очень важного.

Когда они въехали в железные ворота поместья и приблизились к большой асиенде, глаза Изабеллы наполнились слезами. Ее третий муж был богатым испанским дворянином и в своем завещании оставил ей это поместье вопреки всем обычаям и протестам чопорных родственников, крайне разочарованных его выбором жены.

– Клянусь никогда больше не принимать все это как должное, – объявила Изабелла с пылом, не оставлявшим сомнения в серьезности ее слов.

Каро сама едва не заплакала, наблюдая радостную встречу Изабеллы со слугами. Слезы снова навернулись на ее глаза, когда подруга долго бродила по великолепному дому, бережно касаясь различных предметов, глядя на портреты, словно воскрешала дорогие ей воспоминания. И Каро еще раз поняла, какое место в сердце каждого человека должны занимать дом и очаг, какое это счастье – быть рядом с дорогими тебе людьми.

Но потом в своей типичной манере Изабелла стряхнула мрачное настроение и со смехом позвонила дворецкому, объявив, что до смерти устала от кофе и мятного пойла берберов и теперь жаждет получить чашку настоящего английского чаю.

Кроме этого, она заказала на ужин ростбиф – еще одно английское блюдо, которого не пробовала много месяцев, – и умоляла Каро остаться и разделить с ней трапезу.

– Разумеется, останусь, сколько ты захочешь, – кивнула Каро. – Может, мне и переночевать здесь?

– Нет, дорогая, со мной все в порядке, особенно если подкреплюсь знакомой едой. Но ты можешь навестить меня завтра, если хоть ненадолго избавишься от своего доктора Алленби. Тебе, конечно, не терпится вернуться в его клинику и уйти в работу с головой. Но ты должна обещать, что каждый день будешь проводить со мной час-другой, по крайней мере пока я не приду в себя. Ничто не поможет мне оправиться быстрее, чем твое восхитительное общество.

– Даю слово, – улыбнулась Каро, – тем более что считаю тебя самым важным своим пациентом.

Только когда Каро поздним вечером вернулась домой, отчаяние и тоска, которые она весь день держала в узде, вернулись, чтобы терзать ее.

Она тщетно пыталась уснуть: перед глазами стоял Макс, и воспоминания о времени, проведенном вместе с ним, безжалостно вторгались в течение ее мыслей, глубоко раня душу.

Боль продолжала расти, пока не вцепилась в грудь когтями. Макс еще не покинул остров, а она уже безутешна!

Горло перехватило слезами. Каро зарылась лицом в подушку, пытаясь сдержать рыдания. Она не позволит себе мечтать о том, что могло бы быть. У нее и Макса нет совместного будущего, а следовательно, какой смысл предаваться пустым мечтам?

Наутро, сразу после завтрака, она отправилась в клинику доктора Алленби. Тому стоило лишь взглянуть в усталые глаза, обведенные темными кругами, чтобы он приказал помощнице немедленно отправляться домой и лечь в постель.

– Уверяю, в этом нет необходимости, – запротестовала Каро. – Я совершенно здорова.

– А вот мне так не кажется, – буркнул доктор. – Похоже, эта миссия отняла у вас слишком много сил. Вид у вас совершенно больной.

– Да. Нам пришлось нелегко, но все закончилось благополучно. Покой, хорошая еда – вот все, что сейчас мне необходимо.

– Да уж, слышал, – недоверчиво усмехнулся доктор, – как вы полезли под берберские сабли и едва не погибли.

– А как же вы? – всполошилась Каро, пытаясь сменить тему. – Вы полностью оправились от вашей простуды?

– Более-менее.

– Вы тоже кажетесь мне измученным.

– Моя единственная беда в том, что я старею.

Каро молча согласилась. Пусть доктору стало легче, но та энергия, которая раньше била ключом, словно испарилась. Куда подевались его жизненные силы? Теперь он еще больше нуждался в ней.

– Что же, я готова приступить к обязанностям ассистента. Согласны вы или нет, но я намерена вам помогать.

– Как пожелаете, – проворчал Алленби. – Если не хотите послушаться доброго совета, по крайней мере, хоть пользу принесете.

С этого момента Каро целиком погрузилась в работу, прилагая все усилия, чтобы забыть человека, ставшего причиной ее бессонницы.

Верная обещанию, она виделась с Изабеллой каждый день. Нужно было помочь подруге вернуться к прежней жизни. Сказать по чести, Изабелла не слишком нуждалась в ее поддержке. Популярность жизнерадостной вдовушки только возросла после долгого отсутствия, и общество радостно приняло ее в свои объятия. Она порхала с одного званого вечера на другой, не говоря уже о том, что в ее честь было дано несколько балов.

Сама Каро, однако, отвергала все приглашения, ведя существование отшельницы из опасения встретить Макса. Этого она не выдержит: раны еще слишком свежи и даже не начали подживать.

По этой причине она избегала всех своих друзей. Перестала осматривать рану Райдера, поскольку теперь тот мог обратиться к настоящему доктору. Отказывалась видеться с Торном, тем более что Макс по-прежнему гостил у него.

Так что всю следующую неделю они с Максом не виделись. Каро не слышала о нем ничего, хотя со дня на день ожидала известия о его отъезде в Англию.

Она твердила себе, что будет лучше, если он поскорее покинет Кирену. Тогда она сможет постараться начать новую жизнь. Может, тогда страдания и боль немного забудутся. А пока что она настолько угнетена, что даже по утрам с трудом заставляет себя вставать. Ее больше ничто не интересовало. Хотелось лежать и смотреть в потолок.

Даже красота острова потеряла свою утешительную силу. Она держалась как можно дальше от грота, римских развалин и всего, что могло напомнить о Максе, включая замок сэра Гавейна.

Поняв, что не дождется ее появления, Джон Йейтс приехал сам с новостями о Ньюэмах. Каро была рада видеть, что он излечился от несчастной любви.

– Господи, каким же безмозглым идиотом нужно быть, чтобы так легко попасться на удочку! – сетовал он с улыбкой сожаления. – Полагаю, меня сбило с толку ее красивое личико. Но я все равно намереваюсь найти англичанина, который нанял Даниэлу, чтобы узнать имена «хранителей». И теперь, когда Изабелла благополучно вернулась, у нас достаточно агентов, чтобы провести полное расследование. Сэр Гавейн решил через несколько недель освободить Ньюэмов, но установит за ними слежку.

Каро была довольна, что в этой истории пострадала только гордость Джона. Но она с трудом заставила себя интересоваться Ньюэмами и их махинациями. Мысли ее были заняты совсем иным. Когда доктор Алленби не нуждался в ее услугах, она убивала время, объезжая остров на своей старенькой кобылке. Добиралась до высоких холмов на севере, оказываясь в зарослях папоротника-орляка, лавра, мирта и можжевельника. В это время года здесь царили яркие краски и тяжелые ароматы, а земляничные деревья, цветущие не весной, а осенью, казались охваченными пламенем.

Возвращаясь, Каро часто задерживалась в конюшне. Ей так хотелось поделиться своими секретами хотя бы с животным и иногда казалось, что кобылка сочувственно кивает, тяжело вздыхая.

Но чаще всего Каро тихо спорила сама с собой, повторяя все причины, по которым считала себя правой, когда отказалась от вынужденного предложения Макса.

– Я была бы ужасной женой, – твердила она, расчесывая гриву дремлющей лошади. – Представь только, я бы вечно сбегала из супружеской постели, спеша к пациенту! Или покидала бы Кирену, отправляясь на очередное задание, отсутствуя неделями или даже месяцами, а он тем временем терзался бы ужасными кошмарами обо мне… Нет, так гораздо лучше. Макс должен считать, что ему повезло и он отделался от меня, пока не стало слишком поздно.

Иногда она сетовала и роптала на судьбу и на самого Макса, жалея, что вообще встретила его.

До сих пор она была довольна своей жизнью, полной, насыщенной, не зависящей ни от одного мужчины. И до знакомства с Максом ее не угнетало одинокое существование.

А вот теперь она чувствовала себя поистине одинокой и такой несчастной, что сердце надсадно ныло. При одной мысли о пустом, холодном будущем без Макса на душе становилось так тоскливо, что она не могла сдержать слез.

Как-то, вернувшись с прогулки, она в самом деле зарыдала, сдавшись на милость тоски. Прислонилась к шее кобылки и стала лить слезы, выплакивая сердечную боль.

Немного успокоившись, она выпрямилась, чувствуя себя совершенно вымотанной и словно оцепеневшей, хотя неумолимая боль по-прежнему рвала ее сердце на части. Интересно, можно ли умереть от этой боли?

Каро утерла слезы и вышла из конюшни. К ее досаде, оказалось, что леди Изабелла приехала и ждет в Голубой гостиной. Каро быстро растерла щеки, но от взгляда проницательной подруги не ускользнули следы слез.

– Господи Боже, даты, никак, плакала?! – воскликнула Изабелла, отбрасывая книгу и резко вставая с дивана.

– Вовсе нет, – солгала Каро. – Просто что-то в глаз попало.

Ни на миг не поверив ей, Изабелла взяла Каро за руку и усадила рядом с собой.

– Ты должна рассказать, что тебя тревожит, дорогая. Всю последнюю неделю, с нашего возвращения из Берберии, ты сама не своя.

– Да нет же, – пробормотала она, но голос прозвучал неубедительно даже в ее собственных ушах.

– Полагаю, дело в твоем мистере Лейтоне.

Когда Каро молча поморщилась, чувственный рот Изабеллы неодобрительно сжался.

– Со временем ты его забудешь. Хотя это нелегко. Такие обаятельные люди всегда оставляют глубокий след в жизни женщины, – объявила она, окидывая Каро проницательным взглядом. – И может, ты захочешь ускорить процесс? Немедленно обрати внимание на другого мужчину. На острове есть немало джентльменов, которые готовы на все ради тебя, если ты только им позволишь. Разумеется, любая связь требует крайней осмотрительности и секретности.

Каро от неожиданности растерялась, не зная, что ответить. Не в силах поверить, что женщина, которая была для нее второй матерью, советует ей вступить с кем-то в связь.

– Предлагаешь мне взять любовника?

– Совершенно верно.

– Изабелла!

– Ты шокирована, дорогая? Не стоит. Ты уже взрослая, а женщина твоего возраста и энергии имеет свои потребности, как бы ты ни старалась это отрицать. Поверь, я тебя понимаю. И знаю, что такое настоящее одиночество, когда твою постель не согревает мужчина. Я только удивлена, что до сих пор ты предпочитала терпеть и отказывалась побаловать себя.

Каро, тряхнув головой, отвернулась. Другой ей не нужен. Все остальные по сравнению с Максом – просто бледные подобия мужчин. И теперь она точно знала, что другого любовника никогда не будет.

Изабелла, должно быть, прочла ее мысли, потому что задумчиво продолжала:

– Мистер Лейтон был очень расстроен, когда пришлось оставить тебя и ускакать. Он метался, как тигр в клетке, пока не стало ясно, что вы в безопасности. Думаю, это показывает, насколько ты ему небезразлична.

– Скорее насколько он человек ответственный. Пойми, он был старшим отряда и не сумел спасти меня, оставив почти что в руках врага. После того, что ему пришлось пережить на войне, он не смог вынести мысли о том, что и моя кровь будет на его руках.

– И все же на корабле, когда я заметила, как он смотрит на тебя, в его глазах пылала страсть. Он увлечен тобой, Каро, это совершенно очевидно. Честно говоря, его желание казалось таким безграничным, что я даже надеялась, это приведет к чему-то большему, чем просто тайная связь. Возможно, к браку.

– Он делал мне предложение, – тихо призналась Каро. – Но я отказала.

Изабелла вскинула брови, но промолчала, терпеливо выжидая.

– Он просто старается выглядеть благородным, – выпалила Каро, – и сделал предложение, потому что считал, будто скомпрометировал меня.

– Но это не объясняет твоего отказа, – мягко заметила Изабелла.

– Не могу позволить, чтобы его вынудили жениться на мне. И не хотела, чтобы он посчитал себя обязанным вступить в орден. Раньше я надеялась, что он захочет стать «хранителем». Была почти уверена, что, если он вместе с нами отправится спасать тебя, поймет, сколько добра мы можем сделать, и решит стать одним из нас. Но после того, что случилось в Африке, я больше не верю, что для него этот выбор правилен. Не хочу, чтобы он чувствовал себя как в ловушке. Вел жизнь, которая принесет ему только боль и страдания…

– Но что мешает тебе поселиться с ним в Англии? Я знаю, Кирена – твой дом… знаю, как ты ее любишь… но неужели откажешься уехать, если это означает потерю возлюбленного?

У Каро сжалось сердце. Нет. Она не откажется уехать, если отказ означает, что Макс будет потерян навсегда. Она совсем недавно поняла это.

Макс для нее важнее любимого острова. Важнее призвания медика. Даже важнее, чем миссия «хранителя». Она сможет жить с ним где угодно… если он захочет. Но захочет ли?

– Что ты испытываешь к своему Максу? – неожиданно спросила Изабелла. – Возможно ли, что ты его любишь?

– Возможно. Еще как возможно…

Каро в отчаянии прикусила губу. Она любила Макса с силой, пугавшей ее. Сколько времени она отрекалась от своих чувств, отказывалась признать сокрушительную правду: она отдала сердце Максу едва не с первой встречи… вернее, в их первую волшебную ночь вместе.

Наверное, это было неизбежно. Как не любить такого необыкновенного человека? Его нежность, забота, страсть разрушили ее предубеждения против мужчин. И она позволила, чтобы это случилось.

Закрыв лицо руками, Каро тоскливо застонала. Как могла она совершить столь ужасную ошибку, влюбившись в Макса? Она ни за что не поверит, что он испытывает к ней те же чувства. Даже делая предложение, он ни словом не упомянул о любви. А потом все закончилось ночью страсти… и снова о любви речи не шло. Но ведь если бы он действительно любил ее, наверняка признался бы… или считает это не важным, учитывая его откровенное нежелание стать «хранителем»… тем более что знает, как сильно она хочет остаться здесь, на Кирене. Или снова хочет совершить благородный поступок?

Странная смесь надежды и страха росла в душе Каро, она опустила руки.

– Ты права, Изабелла. Я действительно люблю его. Так сильно, что умираю от любви. Но не знаю, отвечает ли он тем же.

– В таком случае тебе просто придется заставить его полюбить, – объявила Изабелла с непоколебимой уверенностью женщины, которая видела немало мужчин у своих ног.

Каро смерила подругу скептическим взглядом.

– По-моему, невозможно заставить мужчину влюбиться в тебя, – пожала она плечами.

– Ты так думаешь? – улыбнулась Изабелла. – Это не сложно. Особенно если мужчина уже почти влюблен, как твой мистер Лейтон. Я всегда смогу дать тебе совет, как себя вести.

– Значит, по-твоему, я должна гоняться за ним? Но Макс всегда ненавидел брачную погоню и преследовательниц. Это одна из причин его приезда на Кирену – желание скрыться от женщин, которые не давали ему проходу.

– Знаешь, я думаю, что, если ты искренне его любишь, было бы глупо упустить такого мужчину. Истинная любовь слишком редка, чтобы отрекаться от нее. Ты ведь хочешь завоевать его сердце, верно?

Каро умоляюще смотрела на подругу. О, как отчаянно она хотела, чтобы Макс любил ее!

– Хочу. Конечно, хочу! Но что, если он уже покинул Кирену? Я боялась спрашивать, но он, возможно, успел вернуться в Англию.

– В таком случае ты должна последовать за ним.

Да, разумеется. Если Макс уехал, она последует за ним. Если он не может стать «хранителем», если не вынесет жизни на Кирене рядом с ней, тогда она отправится с ним, потому что не в силах жить без него. Вот и все. Она сделает все, чтобы завоевать его любовь.

Но в этот момент в дверях появился слуга с серебряным блюдом.

– Записка от лорда Торна для вас, мисс Иверс.

Гадая, с чего это вдруг Торн вздумал ей писать, Каро сломала печать и развернула бумагу.

И, не успев прочитать первую фразу, едва не лишилась чувств.

– Господи милостивый…

– Что случилось? – встревожилась Изабелла. – Ты побледнела, как призрак.

– Макс… – прохрипела Каро. – Он смертельно болен! Торн велел мне немедленно приехать.

Изабелла вскочила.

– Не может быть!

Каро схватилась за голову. – Макс умирает…

Глава 21

Изабелла приказала немедленно подать экипаж, но Каро была слишком расстроена, чтобы править. Вне себя от тревоги, она металась по комнате, не зная, какие лекарства взять с собой. Неужели Макс действительно на смертном одре?

И хотя во время бесконечного путешествия на виллу Торна Изабелла, как могла, старалась успокоить подругу, Каро дрожала в нервном ознобе.

Едва лошади остановились, она выскочила, взлетела на крыльцо и, не дожидаясь, пока о ней доложат, ворвалась в дверь и насмерть испугала лакея, полировавшего бронзовую статую в вестибюле. Когда же Каро потребовала немедленно сказать, где он, окончательно выведенный из себя слуга уставился на нее как на сумасшедшую.

В следующую минуту из кабинета вышел Торн, словно ожидал ее приезда.

– Макс… где он? – взмолилась Каро дрожащим голосом.

Торн задумчиво прищурился и показал на парадную лестницу:

– Наверху, третья спальня справа. Но, Каро…

Она не стала выяснять, хотел ли он ободрить ее или предупредить о тяжелом состоянии Макса. Ей нужно убедиться самой.

Она взбежала по ступенькам, спотыкаясь, едва не падая, и помчалась по коридору. Правда, годы работы с пациентами заставили ее вспомнить о необходимости вести себя тихо в присутствии умирающего. Отчаянно стараясь овладеть собой, Каро приоткрыла третью дверь справа.

Она ожидала худшего, но при виде открывшейся ее глазам сцены застыла на пороге. Макс действительно лежал на огромной кровати под балдахином, подложив под спину подушки. Только вот растянулся он поверх покрывала и, небрежно согнув ногу в колене, что-то читал. Кроме того, он был полностью одет: брюки, сапоги, темно-красный сюртук идеального покроя, как подобает богатому джентльмену. Ничуть не похож на умирающего.

Услышав шум, он поднял глаза, и Каро невольно вздрогнула.

Он показался ей самим воплощением здоровья. Что же тут творится?

Рука Каро легла на грудь, где сердце до сих пор билось в бешеном ритме.

Под ее неотступным взглядом его губы скривились в подобии улыбки.

– Признаюсь, я польщен такой спешкой.

– Н-не понимаю… Торн пишет, что ты находишься в критическом состоянии.

– Так оно и есть. Но доктор Алленби заявляет, что ничего не может для меня сделать. Ты единственная, кто способен излечить меня, Каро.

– Так ты вовсе не умираешь? – выдохнула она, шагнув ближе.

– Не совсем, – кивнул он, откладывая книгу. – Ты отказала мне, и я должен знать почему.

Она не сразу поняла смысл его слов… но успела сообразить, что ее одурачили! Несмотря на невероятное облегчение, злость и вспыльчивость взяли верх. Каро с силой захлопнула за собой дверь и яростно прищурилась:

– Ты… ты подонок! Перепугал меня! Я подумала, что ты умираешь!

– По крайней мере, теперь я знаю, что небезразличен тебе.

У нее руки чесались отхлестать его. Сжав кулаки, Каро промаршировала к кровати, но, когда попыталась ударить его, Макс поймал ее запястье и потянул вниз. Прежде чем она успела опомниться, он накрыл ее тело своим и поднял ее руки над головой.

Каро принялась вырываться, злобно шипя:

– Клянусь, я с удовольствием пустила бы тебе пулю в лоб за то, что ты заставил меня пережить!

Улыбка Макса исчезла.

– Может, теперь, – серьезно заметил он, – ты поймешь, что я испытал в Берберии, представляя тебя раненой или убитой.

Каро резко выдернула руки.

– Значит, вот что кроется за твоей гнусной уловкой?! – завопила она и, сбросив его с себя, вскочила, развернулась и гневно подбоченилась. – Решил наказать меня за то, что вынес в Берберии?

– Вовсе нет. Хотел, чтобы ты дала мне шанс высказаться и объясниться.

– Что именно ты собрался объяснять?

– Садись, и я все расскажу. – Макс показал на большое мягкое кресло, стоявшее у кровати.

Каро поняла, что он планировал эту встречу и вряд ли успокоится, пока она его не выслушает.

Все еще кипя гневом, она, однако, смирилась.

– Предпочитаю стоять, – пробормотала она, скрестив руки на груди. – Итак?

Макс долго изучал ее вызывающую позу, затем провел рукой по волосам и выпрямился.

– Позволь сказать, что я не совсем обманул тебя. Правда заключается в том, что я страдаю от невыносимой боли и отчаянно нуждаюсь в исцелении.

– И что же такое с тобой стряслось? – откровенно скептически осведомилась она.

Макс торжественно положил руку на сердце:

– Оно кровоточит с тех пор, как ты изгнала меня из своей жизни.

– Ничего у тебя не кровоточит, негодяй ты этакий! – процедила она и, окинув его уничтожающим взглядом, направилась к двери.

Но он остановил ее несколькими простыми словами:

– Я присоединился к «хранителям».

Каро громко ахнула и, словно окаменев, долго не могла сдвинуться с места. Наконец она медленно повернулась и ошеломленно уставилась на него, недоверчиво хмурясь.

– Э-это правда? – пролепетала она заикаясь. – Ведь ты не станешь дразнить меня, когда речь идет о священных вещах?

– Ты достаточно хорошо знаешь меня, ангел, чтобы понять: я никогда не стал бы шутить на подобные темы.

И тут Каро бессильно опустилась в кресло: ноги ее не держали. Во взгляде засветилась надежда. Если это правда, если Макс стал одним из «хранителей», значит… значит, еще не все потеряно. Остается только немного прийти в себя.

– Почему? – неожиданно спросила она.

Макс свесил ноги с кровати и оказался лицом к лицу с Каро.

– После возвращения из Берберии я много думал. И знаешь, произошла некая переоценка ценностей. – Опершись ладонями о бедра, он подался вперед и прямо взглянул в глаза Каро. – Ты была права, Каро. Мне необходима цель в жизни. Нечто имеющее истинный смысл. Разумеется, я мог бы вернуться в Англию. Когда-нибудь я унаследую титул и богатство дядюшки, что вполне гарантирует мне беззаботное и легкое существование, без тревог и опасностей. Но боюсь, бессмысленность этого существования уже через пару месяцев свела бы меня с ума.

Каро невольно улыбнулась:

– Тут ты прав. Вероятно, так оно и было бы.

Уголки его губ чуть приподнялись, но взгляд по-прежнему оставался пристальным.

– Поэтому я заключил, что будет лучше, если у меня найдется какое-то занятие. Думаю, из меня выйдет неплохой «хранитель», а мой опыт может оказаться достаточно полезным при выполнении сложных заданий.

Каро серьезно кивнула:

– У очень немногих людей найдется столько умения и преданности, чтобы стать членами нашего ордена, Макс, и ты – один из них. Но… как насчет твоих кошмаров? •

Его глаза потемнели.

– Я с ними еще не справился. И может, они никогда не уйдут. Но за прошлую бесконечную неделю я наконец что-то стал понимать.

– Понимать? Что именно?

– Я так боялся потерять дорогих мне людей, что лишился способности жить.

Каро промолчала, боясь расплескать наполнявшую ее радость.

– Может, я и не могу управлять судьбой, – тихо признался Макс, – и не сумею гарантировать победу. И кто знает, может, и потеряю людей, которых люблю. Но стремиться к цели и проиграть все же лучше, чем жить, как в раковине, опасаясь всего на свете, без радости и счастья, без близких и родных. – Он сжал ее руки. – Ты – моя радость и счастье, Каро.

– О, Макс, – прохрипела она, громко всхлипнув. Его взгляд смягчился, но руки так и не разжались.

– Я не сразу понял это. Слишком долго я мечтал о тебе. Ты была моим ангелом-хранителем, любящим духом, который заботился обо мне и помог выжить в этот последний адский год войны. Но даже после этого ты не давала мне покоя. Я был одержим очаровательной женщиной, которая предложила мне утешение. Потом я снова увидел тебя в Лондоне и… и ощутил ту же самую связь между нами.

Он выпустил ее руку и нежно погладил по щеке.

– Я вернулся на Кирену, потому что хотел удостовериться, что все мои чувства реальны. Опасался, что это просто фантазия; возникшая в моем лихорадочном мозгу солдата, а волшебство той ночи – всего лишь чары, наведенные магией острова. Решил узнать, действительно ли страсть, которую мы делили той ночью, так всесокрушающа. Я нашел все ответы, Каро. И очарован тобой еще больше, чем прежде.

Каро прикрыла глаза, потрясенная безумным водоворотом эмоций, захваченная отчаянным желанием, расцветшим в сердце.

Макс встал и поднял ее на ноги.

– Знаю, ты считаешь, что я сделал предложение из чувства чести. Но ты ошибаешься. Я хочу, чтобы ты была моей женой, Каро. – Он сжал ладонями ее лицо и чуть коснулся губами губ. – Я действительно истекаю кровью. Ты хотела отослать меня, но я скорее вырежу себе сердце, чем расстанусь с тобой. Я люблю тебя, Каро.

Он увидел в ее глазах изумление и сомнение. Однако она долго молчала, прежде чем заговорить.

– Ты… действительно любишь меня?

– Так сильно, что это меня пугает.

Слезы покатились по ее щекам, терзая душу Макса.

– Господи, милая, только не плачь! У тебя нет причин плакать!

– Есть! Мне и в голову не приходило, что ты можешь меня полюбить.

– Иди ко мне.

И когда его руки обвили ее плечи, она спрятала лицо на его груди, пытаясь остановить поток слез. Макс прижал губы к ее волосам.

– Не знаю, смогу ли перенести ужас потери, но я абсолютно уверен в одном: без тебя мне не жить. Ты вернула мне радость жизни. Ты дала ей смысл. Ты – моя жизнь. Без тебя я только существовал.

Каро беспомощно всхлипнула. Наверное, не стоит сдерживаться: ведь она плачет от счастья!

– Знаешь, думаю, я полюбил тебя с нашей первой ночи в развалинах, – тихо признался он.

– Я тоже, Макс. В ту ночь я безнадежно в тебя влюбилась.

Он отстранился, пристально изучая ее лицо.

– Это правда?

– Конечно. О, Макс. Я так тебя люблю, что выразить не могу. Ты для меня – все на свете.

Прерывистый звук, вырвавшийся из его горла, выражал и торжество, и благодарственную молитву. Каро не успела опомниться, как он подхватил ее и закружил, стискивая так яростно, что заныли ребра.

Наконец он поставил Каро на пол. Перед глазами все плыло, но она смеялась сквозь слезы. Макс продолжал крепко обнимать ее и, кажется, вовек не собирался отпускать.

– Если ты любишь меня, какого черта отказала? Каро шмыгнула носом и нерешительно улыбнулась:

– Я хотела, чтобы ты сам выбрал свою судьбу. Чтобы никто не принуждал тебя жениться на мне или вступать в наш орден из чувства долга. Не могла видеть, как ты терзаешься из-за меня. И знала, что ты снова будешь страдать от кошмаров, если не сможешь смириться с тем, что я «хранитель».

– С этим я смирился, – заверил он, хмурясь. – Хотя не могу поклясться, что не буду тревожиться, когда ты уедешь на задание, но придется держать в узде мои защитные инстинкты.

– Даже если иногда мне прикажут уехать без тебя?

– Даже в этом случае.

Она прерывисто вздохнула и снова прижалась к нему.

– Я все еще не верю, что ты стал «хранителем».

– Думаю, Филипп тоже хотел бы такой участи для меня, – тихо признался он.

Сердце Каро заныло от жалости к этому сильному человеку.

– Я тоже так всегда считала. Но распрощалась с надеждой.

– Зато сэр Гавейн по-прежнему надеялся, – возразил Макс, – и очень обрадовался, когда получил мое согласие. Наверное, ему не слишком хотелось изгонять меня с острова.

– Я намеревалась жить с тобой в Англии, если другого выхода не будет, – выпалила Каро.

Макс замер.

– И ты принесла бы для меня эту жертву?

– Да. Но теперь выходит, что жертву приносишь ты.

– О нет, это не жертва, дорогая. Кирена, как тебе известно, – настоящий рай, и не только для влюбленных. И я буду счастлив жить с тобой где угодно. В любом случае я не попрошу тебя отказаться от карьеры медика, тем более что она жизненно важна для тебя. Но при этом решительно намерен привезти на Кирену хирурга, который заменит Алленби, чтобы ты не довела себя до полусмерти, занимаясь его пациентами. Тебе придется простить меня, даже если посчитаешь чересчур большим эгоистом, но я очень хочу проводить с тобой побольше времени.