Текст книги "Охота на маску"

Глава 12

С Атарашики мы разговаривали по видеосвязи. Можно было бы подождать их с девчонками возвращения из Токусимы, но хотелось услышать ее версию событий. Свое видение ситуации я составил, однако сейчас не время проявлять высокомерие, нужно смотреть на случившееся с разных точек зрения. Пока я рассказывал о нашем с императором разговоре, Атарашики сильно хмурилась и даже несколько раз набирала в грудь воздух, чтобы меня прервать, но каждый раз сдерживалась и продолжала слушать.

– На этом, собственно, разговор и закончился, – закруглился я с рассказом. – Больше на том приеме ничего интересного не было, так что надолго я там не задержался. Минут сорок покрутился среди гостей да домой отчалил.

Посидев три секунды с закрытыми глазами, Атарашики резко ударила кулаком по столу, отчего ее изображение на экране монитора сильно дернулось.

– У меня нет слов описать всю степень его наглости, – процедила она. – «По блату»? То есть, по его мнению, Аматэру десять тысяч лет были приживалами при императорском роде? И все эти тысячелетия, – продолжала она злобно цедить, – мы ничего для них не делали? Как минимум два официальных спасения, сотни жизней, неизмеримое количество денег, куча репутации и влияния, что мы им отдали, – это, по его мнению, просто… миф? Да как смеет этот урод заикаться про блат?! – рявкнула она, вновь ударив по столу. – Я лично вот этими вот руками замыкала защитный контур поместья в Токусиме, когда слуги его братца пришли забрать его детей! Три долбаных дня осады! – еще раз ударила она по столу. – Это, по его мнению, тоже ничего не значит?! Тварь, урод, гомосек ублюдочный! – продолжала она стучать по столу. – Да как он смеет говорить нам про блат?! – Закрыв глаза, она пыталась отдышаться и усмирить свою злобу. Вряд ли ей удалось последнее, но злобное выражение лица все же разгладилось, превратившись в безэмоциональную маску. Положив руки на стол и выпрямив спину, Атарашики спокойно произнесла:

– Мы обязаны ответить на это. Я не знаю как – это твоя работа, но император должен пожалеть о своих словах.

На самом деле с «тремя днями осады» она немного перегнула, что в гневе вполне нормально. Насколько я знаю, тогда силы брата императора три дня стояли напротив поместья Аматэру. Просто стояли. При этом силы токусимских аристократов те же три дня стояли неподалеку уже от них. В итоге – три дня стоялова, во время которых приказа на атаку никто так и не получил. Признаться, реакция старухи стала для меня неожиданной. Да, ее слова логичны и правильны, но полное отсутствие старого фанатизма по отношению к братским отношениям удивляло. А еще напрягало, потому что я как-то и не подумал об этой стороне медали.

– Как по мне, это была просто торговля, не стоит… – начал я.

– Синдзи, – перебила она, подняв руку. Впрочем, продолжила Атарашики не сразу, пять секунд собираясь с мыслями. – Ты по праву глава рода. Ты тот, за кого я отдам все: здоровье, жизнь, все. Ты лучшее, что случилось со мной за последние десятки лет. Поэтому не воспринимай мои слова как упрек, но сейчас надо это озвучить. Ты – принятый. Ты не Аматэру по воспитанию. Ты не осознаешь всю глубину словосочетания «братский род». Мы всегда были близки. Да, у нас есть свои тайны, которые мы не выдадим друг другу, есть определенная черта, после которой вступает в силу понятие «род прежде всего», но оно и у обычных братьев так же. Надо быть совсем отмороженным, чтобы ради брата жертвовать своим единственным ребенком. Собой – да, но не ребенком. Мы как два брата, Синдзи. И один брат отдавал всего себя ради другого. Он отдавал свои деньги, он отдал ему свою возлюбленную, считая, что так будет лучше, он ходил на разборки с бандитами, стараясь защитить от них брата. Все, до определенной черты, уходило брату. А когда младшему потребовались деньги на открытие своей компании, старший спросил: «А с чего бы мне тебе помогать? Что ты для меня сделал?» И это даже не лучший друг, Синдзи, это брат. Вот что бы ты сделал на месте младшего?

– Грохнул бы братишку, – пожал я плечами.

– Мм… – прикрыла она глаза. – Не так я спросила. Спрошу по-другому: в твоем понимании это нормально? Стоило старшему переводить отношения в торгово-денежные?

– Про убийство я пошутил, – уточнил я на всякий случай. – Но да, я не считаю это нормальным и обязательно отомстил бы.

– Только вот ты никогда и не считал императорский род братским, – вздохнула она устало. – В этом и есть проблема. Этот гаденыш наверняка на то и рассчитывал.

– Ну… да. Согласен, – постучал я пальцами по столу. – Еще и отсутствие опыта сыграло свою роль – я в какой-то момент даже согласился для себя с его доводами.

– А вот это уже не отсутствие опыта, – проворчала она. – Просто… – покрутила она ладонью. – Да демоны! Сам подумай, если даже забыть про наши отношения, его слова все равно были… слишком большим преувеличением. Если уж Аматэру дают клан по блату, то кто вообще достоин быть им? На любое подобное обвинение можно было бы задать вопрос: а за что вы дали клан… Хейгам? Или Гонтам? Или Вилье? Маклаклены, Аи, Лао, Видеха, в конце-то концов. По какому праву они клан получили? Так они не смогут ответить. Как минимум половина родов уже и не помнит, за что они получили право на создание клана, а те, кто помнит, доказать не смогут. Но даже если смогут… Синдзи, раньше кланы за любую ерунду давали. Особенно в тех же Штатах. А сколько родов, которым дали клан, чтобы они выпали из политической жизни? Просто для того, чтобы остановить войну с таким родом. Вспомни про тех же Тоётоми. Слова этого старого урода изначально бред полный. Это последние лет двести клан получить – та еще задачка, а раньше это было гораздо проще. И любой, кто начнет подвергать сомнению наше право на получение клана, поставит под вопрос существование всех остальных. Тут дело даже не в том, что мы такие великие, в масштабах мира это не так, просто вопрос очень деликатный.

И вновь она права. Мой косяк, не подумал. Впрочем, опять же проблема не в этом. Император и не собирался давать логичное обоснование своему поступку. Он позвал меня на торговлю, этим и занимался. Как тот продавец, что заламывает руки и не дает еще большей скидки, потому что иначе он разорится. Проблема как раз в том, что этот торговец – ваш брат, с которым у вас еще неделю назад были прекрасные отношения.

И я, как полный дебил, пытался понять, насколько его слова логичны, ища подвох… Уже это было ошибкой. Так я потом еще и не то чтобы поверил, но согласился, что его слова звучат логично. Дважды дебил. Чего Атарашики, кстати, так и не озвучила. Хорошо хоть дома проанализировал услышанное и пришел в общем-то к правильным выводам. И все равно упустил очень важный момент, но тут уж мне стесняться нечего – как и сказала Атарашики, я никогда и не считал императорский род братским. Даже сейчас, когда старуха разложила все по полочкам, я не чувствую гнева по отношению к императору. Он мне не нравится, он меня раздражает, но по другим причинам. Стучать кулаком по столу, как это делала крайне злая старушенция, я не намерен.

– Император, конечно, тот еще ушлепок, – нарушил я молчание, – но как-то странно видеть с его стороны подобные ошибки. Все ж таки опыта ему не занимать.

– Да зарвался он просто, – отмахнулась Атарашики. – Самым умным себя посчитал. Все мы люди, Синдзи, и все делаем ошибки. Ты, главное, не забудь, что на эту ошибку ты обязан ответить. Я тебя с этим не тороплю. С местью лучше вообще не торопиться. Десять лет, сто, не важно, главное помнить. Я, может, и не увижу твоего ответа, но император должен быть наказан.

– Ты моложе него, – хмыкнул я. – Увидишь, куда ты денешься.

– Я, может, и моложе, – произнесла она вкрадчиво, – зато у него есть Маска Вечности.

– А, ну да. Забыл, – произнес я слегка смущенно.

Правда, в следующий момент на меня вновь накатило раздражение. Маска именно что у него. Угребыш.

– И еще одно, – продолжила Атарашики. – Тебе, возможно, не понравятся мои слова, но мы обязаны узнать, что думают о сложившейся ситуации остальные члены императорского рода. Что бы ты там ни думал, император – это не весь его род.

– Да-да… – проворчал я.

– И вот если они, – не обратила она на мое ворчание внимания, – считают, что все нормально, тогда придется готовить ответ всему их роду. Очень бы не хотелось, но такова эта сучья жизнь.

Давненько я не слышал, как Атарашики ругается. Впрочем, зная, на что она способна в плане злословия, сегодня старушка еще сдерживается.

– И как мы будем это выяснять? – вздохнул я.

– Разговорами, Синдзи. Такие вещи выясняются разговорами, – ответила она раздраженно. – Хватит уже тупить. Я займусь женщинами, а ты мужчинами. И начни с наследного принца. Дадим им три дня на реакцию, хоть какую-нибудь, после чего начнем действовать.

– Договорились, – чуть кивнул я. – У вас там проблем нет?

– Да какие могут быть проблемы у Аматэру в Токусиме? – отмахнулась она. – Нормально здесь все. Разве что Норико приготовила тебе сюрприз.

– Какой сюрприз? – стало мне интересно.

Не, ну а вдруг и правда проболтается?

– Увидишь, – усмехнулась она. – Думаю, она сможет тебя удивить.

И только когда мы завершили разговор и отключили связь, до меня дошло: про сюрприз Атарашики сказала в контексте моего вопроса про проблемы.

– Да блин…

* * *

Женщины должны вернуться через два дня, что внесет еще больше разнообразия в мою жизнь. Которого и так хватает. Так еще и свадьба Казуки с Эрной на носу. В общем, мне было чем заняться и без проблем с императором; тем не менее, пока не прошли отмеренные Атарашики три дня, во время которых можно было выкинуть ситуацию из головы, я очень часто задумывался о том, что делать дальше. И каждый раз ни к чему не приходил. Я просто не знаю, что делать. Как ни поверни, я все равно остаюсь в проигрыше. Причем даже если никто ничего не будет делать.

В разговоре с Атарашики этот момент не упоминался, но, по моему мнению, он является очень важным, а все дело в том, что император, вешая мне лапшу на уши, даже не заикнулся о том, что можно оставить все как есть. Поставить точку. Мол, не хочешь делиться, ну и ладно. Забудем. Нет, он не собирается забывать. Иного варианта, кроме как отдать часть сокровищ из Хранилища, для него, похоже, нет. И вот что мне со всем этим делать? Делиться? Да пошел он на хрен. Творить какую-то дичь, совершая великий подвиг? Так при заданных условиях меня с дерьмом смешают. Что он там говорил, старого врага рода победить? И кто у нас враг? Самый очевидный ответ – Индия и Хоккайдо. Забороть Индию – это из разряда сказок и киношных блокбастеров. Нереально, короче. Победить кланы Хоккайдо уже ближе к реальности, но, блин, что потом от самих Аматэру останется? И это если мы вообще сможем выиграть, в чем есть большие сомнения. Хотя… дословно он вроде сказал «врага страны», а это именно Индия. А вот «перебить враждебные моему роду кланы» – это уже Хоккайдо. Передать ему кусок земли побольше – это намек на мои земли в Малайзии, на что я тоже не пойду. Привести под его руку малайцев… Не вариант. Сейчас, поднаторев в войне с англичанами, они стали довольно грозным противником. Да и раньше, по сути, не были такими уж слабыми. Их регулярная армия – да, но не Малайзия в целом. Что английские кланы на своей шкуре и прочувствовали. К тому же, если я захвачу Малайзию, на фига мне тогда клан сдался? Мм… хотя тут я погорячился, захватить и удержать – это две разные вещи. Проще все-таки клан получить, чем пытаться усидеть в кресле правителя государства. Особенно имеющего контроль над Малаккским проливом. Не сами малайцы, так добрые соседи в позу зю поставят.

Можно, конечно, придумать что-нибудь свое, но если я выйду за рамки озвученного самим императором, то он вполне может дать заднюю. Типа – это фигня. Недостаточно. А вот забрать свои слова назад он уже не может. В итоге получается, что «эпичный» вариант я не потяну, а делиться не хочу. Отменить вообще все варианты и забыть про клан тоже не получится – император не даст. Он нацелился на мои сокровища и, вполне возможно, уже считает их своими. Тут вопрос в количестве, которое он желает получить. Вряд ли озвученную треть – по его логике, я обязан начать сбивать цену, а он идти на какие-то уступки. Торговля, да. Только вот в чем беда: торговаться я готов, а идти на поводу у вымогателя – уже нет.

* * *

Настолько злым Нарухито не был уже очень давно, а на отца он так не злился вообще никогда. То, что он узнал, пришлось вытягивать из императора буквально клещами, но даже так он получил лишь общие сведения о его разговоре с Аматэру. Нет, отца понять можно – с какой стати ему отчитываться перед сыном, но он ведь и не требовал этого. Сначала Нарухито именно просил рассказать, о чем был разговор. Точнее, о деталях разговора. Только вот папаша начал юлить. Потом огрызаться. Потом выгонять его из кабинета. И чем дальше заходило, тем четче Нарухито понимал: дело дрянь. В итоге он все же вытащил из отца общий посыл, который тот донес до Аматэру, и… Такого дебилизма он от папаши не ожидал. Ему стоило немалых сил сдержать мат, вежливо попросив разложить по полочкам замысел отца. Услышанное было предельно логично, но только не в том случае, когда речь идет об Аматэру. И даже убеждение императора в том, что Синдзи-кун не совсем Аматэру, не успокоило наследника. Ну да, скорее всего, так и есть. С высокой долей вероятности Синдзи-кун все воспримет, как того и ожидает император. И действовать будет плюс-минус предсказуемо. Возможно, у отца даже получится достигнуть желаемого с минимальными потерями. Но демоны его подери! Как же это все неправильно…

Идя по коридорам дворца, Нарухито не сразу осознал, куда ведут его ноги. Слишком много мыслей было в голове, слишком много эмоций. Очнулся он только возле входа в семейный храм, точнее, возле секции дворца, в которой был устроен храм богини солнца. Подняв голову, он обвел взглядом огромный проем без ворот, напротив которого вдалеке стоял алтарь со статуей их прародительницы. В этот момент у него в голове не было мыслей, лишь тревога, раздражение и стыд. Немного постояв на месте, Нарухито двинулся вперед. Остановившись у небольшой лесенки, ведущей к алтарю, за которым стояла статуя, Нарухито поднял голову.

– И что мне делать? – произнес он. – С одной стороны – отец, с другой… Может, он прав? Может, это мои понятия «правильности» устарели? Если даже сам парень не воспримет это как обиду, то почему я должен переживать? Почему… мне так хреново?

Опустив голову, Нарухито вздохнул. Интересно, отец когда-нибудь мучился подобными вопросами? Может, и он стоял вот так возле статуи Аматэрасу и спрашивал в пустоту, что ему делать? Если такое и было, Нарухито знал, к каким выводам пришел отец. Может, и ему… Как же все сложно.

С силой проведя ладонью по лицу, Нарухито глубоко вздохнул и развернулся к выходу. Ответа так и не появилось. Он по-прежнему не знал, что делать. Что выбрать. Нарухито претило настолько цинично использовать Аматэру, но он будущий правитель, так, может, судьба у него такая?

– Логика не отменяет сердца, – услышал он женский голос, идущий со всех сторон. – Даже цинизм не отменяет.

Сердце колотилось с бешеной скоростью, буря эмоций не давала сосредоточиться, мышцы задеревенели и не давали повернуться.

– Путь правителя не обязует к предательству. Пройди его, – гремел голос, – с честью, – словно огромный колокол, звучали слова в его голове. – С достоинством, – отдавались они в крови. – И сердцем, – звенели в душе. – Я люблю вас, дети мои. И что бы ты ни выбрал, это не изменится. Не бойся разочаровать меня.

– Никогда! – резко развернулся Нарухито, впившись в глаза ожившей статуи. – Я никогда не разочарую вас, госпожа! Что бы ни произошло, я пройду путь сердца до конца!

* * *

Сегодня вечером должны вернуться Атарашики с девчонками, и данный факт, на удивление, поднимал мне настроение. День вообще был довольно приятным. С бумажной работой почти разобрался, никаких встреч не запланировано, еще немного, и я смогу расслабиться на диване перед теликом. Или перед экраном монитора. Или… не важно где, но с близняшками Каджо. В общем, еще немного – и можно будет оторваться по полной.

– Войдите, – отозвался я на стук в дверь.

– Господин, – поклонился вошедший в кабинет старик Каджо. – К вам посетитель. Его высочество принц Нарухито желает поговорить с вами.

О как! Это что, та самая реакция членов императорского рода, о которой говорила Атарашики? Интересно.

– Понял тебя, – произнес я медленно и, покосившись на бумаги, с которыми работал, добавил: – Можешь быть свободен.

Каджо ушел, не забыв поклониться, а я еще минуту сидел за столом, выбирая линию поведения. Ничего не случилось? Обижен? Зол? Уважителен до приторности? Что ж выбрать-то? Ладно, начну так, будто ничего не случилось, а там по ситуации.

Принц сидел в гостиной и крутил в руке кружку с чаем, которую поставил на стол при моем появлении.

– Ваше высочество, – поклонился я, подойдя к нему, – рад видеть вас в своем доме.

– Я тоже рад тебя видеть, Синдзи-кун, – кивнул он, после чего добавил: – И давай по-простому, все-таки я здесь неофициально.

Э-э… Я слегка растерялся. Куда уж проще? Была бы у него фамилия, а так… Он мне что, предлагает к нему по имени обращаться?

– Как скажете, Нарухито-сан, – произнес я, усаживаясь в кресло и отслеживая его реакцию.

Которой не последовало. Я, конечно, не великий спец в чтении по лицам, но вроде все правильно сделал.

Принц молчал, я тоже. Мелкий, – хоть я и не люблю так о людях говорить, – жилистый, явно пошел в отца. Император еще мельче, но того возраст неслабо скрючил. Например, тот же принц Оама среднего – для японца – роста. А еще Нарухито явно не пренебрегал боевыми искусствами. Насколько их в этом мире вообще можно назвать искусствами. Во всяком случае, движения наследника обладали характерной выверенностью. Опять же ни император, ни Акисино, ни Оама подобным похвастаться не могли. Они наверняка отличные бахирные бойцы, но двинуть хорошенько в челюсть из них вряд ли кто-то сможет. А вот Нарухито, похоже, знает, что такое хорошо поставленный удар.

– Первым делом, – нарушил он молчание, – хочу извиниться, что приехал без предупреждения. Просто я боялся, что у тебя найдется повод отказать мне во встрече.

– Что вы, ваше… Нарухито-сан, – произнес я. – Ваш визит – честь для меня.

– В этом и проблема, – усмехнулся он с горечью. – Раньше я был бы обычным гостем, а сейчас – «честь»! Словно мы и не из братских родов!

О-о, как он завернул. Еще одно напоминание, что эти братские отношения для меня ничего не значат. Просто я и раньше бы так же сказал, а сейчас, можно сказать, мне повезло. Удачно слова подобрал.

– Ну что вы, Нарухито-сан, – чуть улыбнулся я. – Вне зависимости от наших отношений вы остаетесь наследником великого государства. Как я могу избегать встречи с вами?

– Ну да, – слегка скривился он, но не из-за раздражения, а скорее от огорчения. – Я… Ха-а-а… Это сложнее, чем я думал. Синдзи-кун, буквально часа три назад я узнал у отца, о чем вы говорили с ним на приеме. Пожалуйста, не мог бы ты описать этот разговор? Я не требую от тебя деталей, просто хочу услышать твою версию.

О-хо-хонюшки… Умеет он озадачить. И вот что мне ему ответить? Зависит от того, чего я хочу от него добиться. А чего я хочу? Что он вообще может мне дать? Да и стоит ли это самое у него брать? От лица кого он здесь? Самого себя? Рода? Может, отцом послан? Что за игру он ведет? Чего он сам хочет добиться? Черт возьми… Что говорить-то?

– Это был неплохой ход со стороны его величества. Если бы дело касалось только меня и его. А так… – задумался я. – Все свелось к тому, что он не хочет давать клан по блату.

– По бла… – запнулся Нарухито, после чего зажмурился. – Прошу, скажи, что это твоя интерпретация его слов.

– О нет, нет, – покачал я головой. – «По блату» – это его выражение.

– Твою же ж… – провел он ладонью по лицу, задержав ее у губ. – Синдзи-кун, – посмотрел он мне в глаза, – я определенно не поддерживаю ни его слов, ни его действий в отношении Аматэру. И считаю, что отец перегнул палку в данном вопросе. Хотя нет, он вообще не должен был допустить такой ситуации. Я как наследник трона тебе говорю – я на вашей стороне. И род… – запнулся он. – Сомневаюсь, что что-то изменилось, но до приема весь род тоже был на вашей стороне. А теперь и подавно будет.

Хм, не врет. Во всяком случае, в прямых утверждениях. Тем не менее чисто технически он сейчас не отвечает за весь род. Только за себя. Это тоже немало, учитывая его статус, но в данном вопросе недостаточно.

– Я вам верю, Нарухито-сан, – пожал я плечами, – но что сделано, то сделано. Представление, устроенное его величеством на приеме, определенно загнало мой род в некоторые рамки, и этого уже никак не изменить. Выходить из ситуации мне придется в условиях сложившейся обстановки.

Думаю, он и сам в курсе, что в обществе теперь считают, что у меня с императором какой-то спор в торговом вопросе. Причем именно я нагнетаю обстановку и начинаю использовать запрещенные приемы, привлекая к этому не только Аматэру в целом, но и императорский род. Молодой, дерзкий, а главное, не урожденный Аматэру слишком многое о себе возомнил. И если я сейчас начну раскрывать карты, это слишком сильно ударит по императору, что в итоге аукнется уже нам. Он ведь тоже не станет сидеть сложа руки. И, если я не хочу откровенной вражды с императором, мне придется помалкивать. Довольно умный шах, поставленный мне стариком. Благо теперь, после слов наследника, ситуация становится проще: враждовать с императором – не то же самое, что враждовать со всем его родом. Но все равно приятного мало.

– Понимаю, – потер он лоб. – Я тоже ограничен своим статусом. Идти в открытую против главы государства – та еще затея, а уж если он еще и глава твоего рода, то – вообще никак. А тут еще и сложившаяся репутация наших родов, – посмотрел он на меня. – Наши действия – во многом пример для других. И если мы не хотим, чтобы в Японии было, как в Европе, идти против отца не стоит.

– Как я и сказал, – улыбнулся я. – Неплохой ход со стороны его величества.

– Я надеюсь, сдаваться ты не собираешься? – спросил он.

– Надеетесь? – приподнял я бровь.

Ответил он не сразу, сначала откинулся на спинку кресла и медленно обвел взглядом гостиную. Явно с мыслями собирался.

– Братья не должны ссориться, – произнес он. – Ну ладно там покричать друг на друга, может, даже кулаками помахать, но это не должно быть чем-то серьезным. Братья в любом случае должны держаться друг за друга. Подлость в их отношениях недопустима. Путь, выбранный отцом, ведет к краху всего. Пусть не сразу, но лично я думаю, что если его не поставить на место, то ничем хорошим для нас это не кончится. Возможно, мои слова могут показаться тебе нагнетанием обстановки, но я верю… Я верю, что наш путь в жизни должен идти с честью, достоинством и сердцем. Отец – логик и циник. Для главы государства это нормально, но правитель – это не сферический конь в вакууме, он тоже человек. И управляет он государством, а не корпорацией. Законы чисел и расчетов не всегда работают, слишком много социальных факторов. Не знаю, когда он стал таким, возможно, после предательства дяди Томохито. Раньше он… Боги, да именно он впервые споил меня в хлам. Теперь же… Я не хочу быть таким же. Я не буду таким, как он. Как бы ни было трудно, – почти шептал он. – Я не сойду со своего пути. – Немного помолчав, Нарухито посмотрел на меня с улыбкой. – Несколько сумбурно. Просто день у меня сегодня был… сложным. То одно, то другое. Если попытаться ответить на твой вопрос более-менее четко, то просто человек я такой. Я считаю, что подлости и предательства между родней быть не должно. Всего этого вообще быть не должно, но, к сожалению, мир у нас не самый простой. Но даже в этом мире должны быть непреложные истины. Мой путь – это путь сердца, а не логики и цинизма. Отец не прав и должен быть за это наказан. В идеале – по его правилам наказан. Чтобы он наконец уже понял, где ошибся.

– По его правилам сделать это будет сложно, – потер я лоб.

Принц сумел удивить. И дело тут даже не в чувстве лжи, а в эмпатии. Во время своей речи я целых два раза почувствовал всплеск его эмоций. Воодушевление и волнение. Он буквально стучался мне в душу своими эмоциями. Если это не искренность, то я тогда даже и не знаю, что это такое. Возможно – сумасшествие.

– Ты справишься, – произнес Нарухито убежденно. – А я тебе помогу. Главное – нам самим не переступить черту.

– Для начала… – произнес я и, убрав ото лба руку, посмотрел на него. – Мне надо знать, на чьей стороне ваш род в целом.

– До приема был на вашей, – ответил он. – Оама точно на твоей. Акисино у нас молчун, но далеко не дурак. Он наверняка чует подвох в этом деле. Остальные… Скажем так, императорский род вообще не в восторге от ссоры с Аматэру, поэтому сейчас они, скорее, выдохнули, считая, что конфликта как такового нет. И думаю, их лучше не трогать. Мы с братьями, если что, сможем тебе помочь. Ну а если тебе важно именно отношение моего рода к ситуации, то он точно не на стороне императора.

Не врет. Хм, пожалуй, сейчас самое время уточнить один вопрос.

– Скажите, Нарухито-сан, – начал я осторожно, – из-за чего вообще все началось? Я некоторое время думал, что дело в жадности его величества, уж простите за откровенность, – на что он отмахнулся, – но чем дальше, тем подозрительнее все выглядит.

Как по мне, это очень хороший вопрос, чтобы уточнить границы того, что может себе позволить принц.

– Я понимаю, о чем ты, Синдзи-кун, но о причине рассказать не могу, – произнес он медленно, после чего склонил голову, глянув на меня исподлобья. – Отец запретил.

О-о-о, как интересно-то.

– Понимаю, – кивнул я. – Не буду настаивать на ответе.

Да он и так сказал больше, чем стоило говорить наследнику и правой руке отца.

– Впрочем, – усмехнулся он иронично, – дело точно не в количестве.

Твою ма-а-ать… Да он решил отжечь по полной. О’кей, прогиб засчитан.

– Благодарю и на этом, Нарухито-сан, – склонил я голову.

* * *

Нарухито до машины я провожал лично. Проследив взглядом за выехавшим с территории особняка авто принца, несколько минут пялился на закрывшиеся ворота. Мысли крутились вокруг его слов о причинах сложившейся ситуации. И получалось все довольно интересно. Развернувшись, направился обратно в дом, а если конкретнее, то в библиотеку, где должна сидеть Хирано. Возможно, она сможет помочь. Но даже пока шел к ней, голова продолжала работать, прокручивая известные факты.

Начнем с того, что император, похоже, хочет заполучить один конкретный артефакт. Настолько ценный, что говорить о нем главе дружественного рода нельзя. Понять его можно – я бы определенно задумался о том, чтобы оставить его себе. Свой род – прежде всего. При этом не стоит забывать, что Нарухито плоть от плоти этого мира, он не стал бы мне даже намекать о целях отца, если бы считал, что артефакт суперценный и просто обязан принадлежать его семье. То есть в итоге мы имеем некую вещь, которая… ценная, но с нюансами? Ну или очень мощная. Слишком мощная, чтобы использовать ее. Как ядерное оружие в моем прошлом мире, от применения которого проблем больше, чем выгоды. Суперпуперартефакт, находящийся в конкретном Хранилище. Маска, делающая из пользователя Повелителя стихий, под нужные критерии не подходит. Да, артефакт определенно мегакрутой, но ссориться из-за него с братским родом? Не, ерунда. Точнее, ерунда, если на конфликт идет аж целый правитель одной из великих держав. Для императора такая маска была бы приятным бонусом, но не более. Блин, да даже Маска Вечности покруче будет, а она уже у него. И, если честно, я теряюсь в догадках, что это за артефакт такой, потому и иду к Хирано. Мой личный исторический справочник должен знать о чем-то подобном. Если уж император откуда-то получил подобную информацию, то и она могла что-то слышать.

Однако есть у меня подозрение, что история более запутанная, чем кажется. Правда, император тут уже не при делах. Тут уже другие персонажи на первый план выходят. В частности, Этсу. Начать с того, что она Минамото. Полноценная Минамото. Как и Рейка, как и мой старший братишка. И вроде – при чем тут это, но если вспомнить историю, то именно Минамото уничтожили последнюю деревню ёкаев в Японии. Но дело даже не в самом уничтожении, а в том, что те ёкаи, с которыми я затрагивал данную тему, уверены, что Минамото не могли в одно лицо провернуть нечто подобное. Им явно кто-то помогал. И ёкаи уверены, что этим помощником был Древний. Плюс якшини, благодаря словам которой я склоняюсь к тому, что мой брат связан с ним же. Так почему бы и Этсу не работать с древним ископаемым? Точнее, именно благодаря ей мой брат с ним и связан. Может такое быть? Да, почему бы и нет? Древний вполне может иметь длительное сотрудничество с одним из родов. Блин, да, возможно, и не с одним. В итоге Этсу с отцом направил к Хранилищу именно Древний, и вряд ли ему были нужны артефакты как таковые. Я все же склоняюсь к тому, что ему была нужна какая-то конкретная вещь.

Правда, остается вопрос: почему он сам туда не пошел? Очень любопытный вопрос. Уверен, он мог заполучить артефакт без каких-либо проблем. К сожалению, этот момент ломает схему. Я не понимаю, зачем он послал – ну или незаметно направил – за нужной вещью двух людей, а не полез туда сам. Впрочем, чуйка, на удивление, работает и говорит, что я прав. Ладно… Будем исходить из того, что он не мог появиться там лично. Ну и не забывать, что я все-таки могу ошибаться. Чуйка ведьмака, как ни крути, не ультимативная вещь. Если дело не касается чувства опасности, конечно.

Ну и нельзя забывать еще один важный момент. Если принять как данность, что и Древнему, и императору нужен один и тот же артефакт… то император в любом случае в пролете. После смерти родителей я не особо задумывался о том, чего хотела Этсу, просто потому, что гадать можно до бесконечности. Сейчас, в общем-то, тоже, но при этом необходимо помнить, что перед тем, как напасть, Этсу хотела забрать мое кольцо. Тот самый Ключ Времени, который я купил на аукционе принца Оама. Этих Ключей по всему миру тысячи, и они уникальны. Но не всегда. Судя по всему, кольца Аматэру и императорского рода одинаковы, то есть открывают одну и ту же вещь. В нашем случае – карту Древних. А что открывает мой ключ? То есть получается, император желает получить артефакт, которым без моего кольца он и воспользоваться-то не сможет. При этом что-то мне подсказывает, что про ключ он знать не знает. Хм… Да он и про артефакт, похоже, не знает, в ином случае не настаивал бы на оценщиках. То есть получается, что у него информация… Нет, не так. У него какая-то легенда про эффект, взрыв, цунами, метеорит с неба, не суть важно, который вызывает нечто, что лежит в конкретном Хранилище… Ну ни фига ж он авантюрный тип. Ссориться ради такого с Аматэру? Бред. Значит, у него на руках не какая-то там легенда или сказка, он владеет подтвержденной информацией. Типа что-то когда-то уничтожили, а артефакт, сделавший это, лежит там.