Текст книги "Марк Твен. Послевоенная Америка. Маленькие рассказы о большом успехе"

26. Жить с улыбкой

А почему именно юмористика? Почему, скажем, не исторический роман?

Всё в жизни молодого Твена ещё будет (в том числе и исторический роман). Но юмор был главной темой американской литературы, особенно той, что относится к искусству фронтира.

Кто активней всего продвигался на запад континента, неся с собой новую культуру, новый жизненный уклад, наконец, новую религию? Кто вытеснял со здешних территорий их коренных жителей – индейцев и превращал бескрайние степи в пашни и плантации? Кто закладывал города, строил пристани и прокладывал железные дороги?

Американцы – потомки переселенцев из Великобритании и других стран Европы. Наиболее предприимчивые, умеющие выживать в любых условиях, никогда не унывающие и не опускающие рук.

Можно лишь представить, как тяжко приходилось этим людям в местах, где враждебной была сама природа (не говоря уже о племенах коренных жителей). Вестерны доносят до нас ту атмосферу анархии и безвластия, которая царила в те годы. Закон правил «мистер Кольт», правосудие отсутствовало, побеждал лишь сильный, а жизнь человеческая не стоила ни гроша.

Но города всё же появлялись и заселялись. Земля обрабатывалась и приносила щедрые дары. Удачливые старатели отыскивали здесь своё золото. Предприниматели закладывали заводы и фабрики. Америка становилась Америкой… Благодаря чему? В первую очередь оптимизму, присущему переселенцам и их потомкам. Там, где не хватает сил плакать, остаётся только смеяться. И неприятности отступают. И жить становится легче…

Марк Твен вовсе не писал на потребу публике «Дикого Запада». Он сам был частью этого народа. Он мыслил, как мыслили они. Он был истинным американцем.

27. Брет Гарт

В мае 1864 года Твен покидает Вирджинию-Сити и перебирается дальше на запад – в Сан-Франсиско. Его принимают сразу четыре издания – газеты «Морнинг колл», издающаяся в Сан-Франсиско, «Юнион», которая выходит в Сакраменто, литературные журналы «Золотой век» и «Калифорниен» (оба выпускаются в Сан-Франсиско).

Читатели принимают его рассказы на ура. На молодого писателя обращают внимание известные писатели…

Первым о своём приоритете «открытия» Марка Твена заявил Артемус Уорд. Заявил, конечно же, шутливо и желая помочь Твену добиться известности. И помог бы, если бы ни болезнь и ранняя смерть Уорда… Вторым «первооткрывателем» Твена стал писатель Брет Гарт.

Гарт работал редактором журнала «Калифорниен». Газеты «Территориэл Энтерпрайз» он, конечно же, не видел, а потому решил, что Твен пришёл в редакцию, буквально, «с улицы». Это было не так, но Твен не спешил разубеждать главного редактора в том, что он профессионал и уже имеет определённый опыт успешных публикаций. Причиной была не только скромность, но и неуверенность в своих силах – Твен много лет боролся с этой рефлексией, но так до конца её и не преодолел (обычное для интеллигентного человека дело).

Они были очень похожи. Опять же почти сверстники (Гарт был на год моложе Твена). Оба сменили множество профессий, пока не стали писателями. Оба пробовали себя в качестве старателей (Твен на тот момент не успокоился и вскоре снова отправится на прииски). Оба писали рассказы о простых людях Америки. И оба были безумно талантливы.

Брета Гарта и Марка Твена связывала долгая дружба. Они даже пробовали писать вместе, сочиняя пьесу для театра. И уж точно Гарт открыл Твена – для читателей Сан-Франсиско, если ни для всей Америки.

28. Золотоискатель

Перебравшись в 1864 году в Калифорнию, Марк Твен угодил из одной золотой лихорадки, невадской, в другую, калифорнийскую… А работа в газете доход приносила скромный. Очень хотелось разбогатеть – хотя бы для того, чтобы вырваться из лап постоянно подступающей бедности. И получить возможность спокойно работать, не беспокоясь о пропитании и достойной жизни.

Обладая авантюрным складом характера, Твен решил попытать счастья ещё раз. Не получилось в Неваде с серебром, получится в Калифорнии с золотом. И он, скопив денег, в начале 1865 года выкупил право застолбить золотоносный (как он надеялся) участок на приисках.

Ничего не получилось и на этот раз. Промаявшись более полугода, намерзшись в водах горной речушки, Твен намыл немного золотого песка, едва окупив затраты на эту авантюру. Когда же стало ясно, что золотоискатель из него никакой, Марк Твен переключился на другую работу. Он последовательно объездил городки старателей, задерживаясь в барах и заводя беседы со старателями.

Вернувшись в октябре того же года домой в Сан-Франсиско, Твен привозит с собой целый саквояж исписанных тетрадей. Это сюжеты его будущих рассказов, которые сделают Твена всемирно известным писателем. Так что и на этот раз прииски приносят Твену доход – не в виде денег за намытое золото, а виде устных народных баек, до которых калифорнийские старатели были большие мастера…

Забегая вперёд, заметим, что Марк Твен был азартным человеком. Идея быстрого обогащения его не оставляла до самой старости. Правда, жизнь показала, Твен и лёгкие деньги – вещи несовместные.

29. «Скачущая лягушка»

Вернувшись в Сан-Франсиско «налегке», то есть в буквальном смысле с одним неразменным долларом в кармане, Твен сел за стол. Ему было необходимо излить на бумагу накопленные впечатления. Любитель путешествий и приключений, Марк Твен был ещё и мастером путевого рассказа. Его заметки превращались в литературные бриллианты.

В октябре 1865 года Твен показал своему другу Брету Гарту новый рассказ «Джим Смайли и его знаменитая скачущая лягушка». Гарт пробежал глазами текст. Потом запер дверь редакторского кабинета, снял галстук. И сел читать заново. Потом он принялся хохотать. Он так смеялся, что Твен стал опасаться за его рассудок. Покрасневший от хохота Гарт, который был, в общем-то, не особенно улыбчивым человеком, свалился со стула. С ним случилась форменная истерика.

Твен попытался его успокоить. Но Гарт, едва увидев серьёзные глаза друга, заливался таким смехом, что из его глаз брызгали слёзы…

Наконец, успокоившись сам и успокоив секретаря редакции (бедный джентльмен решил, что редактор спятил на почве литературы и хотел вызывать пожарных, чтобы те отвезли шефа в сумасшедший дом), Гарт сказал:

– Я очень хочу напечатать это в моём журнале. И напечатаю обязательно. Но сначала – в Нью-Йорке. Тебя должны знать во всей Америке, Сэм… Моё же ты чудо… Ха-ха-ха!

18 ноября 1865 года рассказ Твена был опубликован в очередном номере еженедельника «Нью-Йорк сэтердей пресс». На следующий день над «Скачущей лягушкой» смеялась вся Америка.

30. Гавайские каникулы

Не успел Твен отдохнуть от своих золотоискательских приключений (он здорово похудел, вволю наголодавшись на скудном хлебе старателя), как его потянуло в дальние края. Весной 1866 года он заглянул в редакцию газеты «Юнион», чтобы поговорить с редактором. На Гавайи, Твен знал это точно, отправляется американская эскадра. И писателю очень хотелось посетить эти райские острова.

– Господи, что там интересного! – воскликнул редактор.

– Там едят людей, – переходя на шёпот, сообщил Твен.

– Серьёзно?

– Ещё как серьёзно! Особенно любят миссионеров… Мне любопытно, под каким соусом их подают. А вам разве не любопытно?

Редактор не выдержал и засмеялся. Потом сказал:

– Ладно, Сэм, ты поедешь на Гавайи. Но с одним условием – ты привезёшь хорошие статьи для «Юнион». Назовём их… письмами путешественника.

На том и порешили.

В марте Твен поднялся на палубу эсминца и отбыл в сторону Гавайев. А вернулся лишь в августе. С собой он вёз целую стопку последних заметок – тех, что не удалось отправить в Сакраменто почтовым кораблём.

Его встречали уже в порту – сам редактор и весь редакционный коллектив.

– Ты привёз последние письма?! – закричал редактор, заметив фигуру Твена, который стоял у сходней.

Твен помахал саквояжем. И редактор, воздев руки к небу, завопил: «Ур-р-ра!».

Марк Твен и предполагать нем мог, что его статьи вызвали такой ажиотаж, что газета «Юнион» увеличила тираж в пять раз. А на улицах городов Калифорнии только и говорили, что о его путевых заметках.

31. Лицом к лицу с народом

– Мистер Твен, я бы хотел с вами поговорить…

На пороге дома, который снимал Твен в Сан-Франсиско, стоял подтянутый моложавый человек. По его фигуре чувствовалось, что это военный, пусть и в прошлом.

– Полковник Джон МакКомб, издатель газеты «Альта Калифорния», – представился гость и добавил. – Ваш поклонник.

– Чем обязан? – поинтересовался Твен, не скрывая своего удивления.

– Есть одно любопытное дельце… Но сначала дайте слово, мистер Твен, что вы выполните мою просьбу. Ничего существенного, уверяю вас. Денег я просить не стану – напротив, готов сам их предложить.

– Я попробую… – неуверенно ответил Твен.

– Вот номер «Юнион» с вашим письмом с Гавайев. Пожалуйста, прочтите его вслух. Хотя бы пару абзацев.

Твен вскинул брови.

– Очень прошу, мистер Твен!

Твен провёл гостя в дом, усадил в кресло. Сварил кофе. Потом всё же взял в руки газету и принялся читать. Полковник молчал, но на его лице отражалась целая гама чувств. Он улыбался, потом ещё шире, потом еле сдерживал смех. Наконец, воскликнул:

– Довольно! Вы меня уморили.

Затем полковник МакКомб изложил суть дела…

В октябре 1866 года в Сан-Франсиско в помещении драматического театра состоялись первые публичные чтения рассказов Марка Твена. Перед тем, как начать, писатель попросил публику заплатить ровно по одному доллару – в том случае, если выступление понравится. В противном случае Твен от оплаты отказывался. Вход же на чтения был свободным.

Это и было предложение МакКомба. За два месяца этих «лекций» Твен побывал во всех более-менее крупных городах Калифорнии. Публика на его выступления валила валом. Мест на всех явно не хватало. И не было ни одного случая, когда выступление Твена осталось бы неоплаченным.

32. Нью-Йорк

С возрастом у Марка Твена стала проявляться одна очень симпатичная черта характера – он был очень общительным и обаятельным человеком. С ним невозможно было не подружиться, даже несмотря на его острый язык. Впрочем, он вовсе не разбрасывался жалящими фразами направо и налево. Больше всех от его остроумия доставалось ему самому.

Всего один факт… К пятидесяти годам Твена поразила извечная проблема – утрата того, что мы деликатно называем «мужской силой». Конечно, это его беспокоило. Но действенных средств от этой напасти не придумано до сих пор. И он иронизировал над собой, прозрачно намекая на свою слабость (правда, ясно никогда об этом не говорил – для него существовали определённые запреты на некоторые темы, если речь шла о произведении, предназначенном для печати, или о выступлении). Многие ли из людей способны на подобную иронию?..

Так вот, познакомившись с МакКомбом, Твен тут же с ним подружился. И полковник был этому только рад. Помощь его в организации публичных «лекций» Твена была, в общем-то, бескорыстной. Но Твен не мог остаться в долгу и предложил МакКомбу свои услуги. Тот попросил отправиться в Нью-Йорк в качестве корреспондента газеты «Альта Калифорния», чтобы писать репортажи с восточного побережья. И Твен согласился. Нью-Йорк был городом его юности, в котором он некоторое время жил и самостоятельно учился, посещая читальный зал нью-йоркской библиотеки. К тому же МакКомб предложил очень хороший гонорар.

В январе 1867 года Твен поселился в Нью-Йорке. Но, как оказалось, ненадолго. Впервые за долгие годы почувствовав себя, что называется, «при деньгах», Твен, которому в то время уже шёл 32-й год, решил съездить к родным в Ганнибал, заглянув попутно и в Сент-Луис, где жил его учитель лоцманского дела Хорэс Биксби.

Слава Твена бежала впереди писателя. Домой в Ганнибал Марк Твен вернулся знаменитым на всю Америку.

33. Первая книга

Однажды на вопрос «как стать писателем» Твен ответил: «Достаточно иметь перо и бумагу – и можете молоть всё, что приходит в голову. Немного хуже обстоит дело с тем, что именно приходит в голову»…

Если бы Марк Твен писал только юмористические рассказы, он вряд ли бы стал тем Твеном, которого мы любим и ценим до сих пор. Ещё во время работы в Сан-Франсиско Твен начал писать социальную сатиру. И это были вовсе не беззубые и безопасные для властей зубоскальные фельетоны. Это была настоящая сатира, после которой чиновники высокого ранга подавали в отставку, а некоторые из них лишались не только должности, но и свободы. Пример – публикации 1864 года о продажных полицейских Сан-Франсиско и о преследовании китайских эмигрантов в Калифорнии… (Заметим в скобках – эти темы востребованы до сих пор и не только в Америке, посмотрите, что твориться с эмигрантами из стран СНГ, которые отваживаются поселиться в Москве… только пиши или не пиши, толку никакого – нет в нашем отечестве своего Марка Твена, равно как нет и общественного мнения, способного отреагировать на подобное выступление).

Так вот, рассказы Твена – не только занимательное чтиво. Это полноценный и полноцветный портрет народа Америки – простых американцев, осевших в многочисленных крошечных городках Дальнего Запада. Сквозь улыбку в рассказах Твена хорошо различима печаль и даже слеза. Нет лишь дидактики и, упаси бог, менторства. Писатель не учит, он улыбается и спрашивает. А отвечать – читателю его книг…

В мае 1867 в Нью-Йорке вышла первая книга Твена «Знаменитая скачущая лягушка» и другие очерки» – сборник рассказов, опубликованных ранее в различных газетах и журналах. Нельзя сказать, что эта книга озолотила Марка Твена или сделала его очень популярным. Но дело своё она сделала – Твен стал настоящим писателем, новых произведений которого с нетерпением ждала вся Америка.

34. Большое путешествие на «Квакер-Сити»

В мае того же 1867 года в Нью-Йорк приехал Джон МакКомб – поздравить друга с первой книгой, посмотреть, как идут у Твена дела в «Большом Яблоке» и просто по делам. МакКомб давно и плодотворно сотрудничал с газетой «Нью-Йорк трибюн», представляя её интересы в Калифорнии и даже выпуская в своей газете специальную страничку компаньонов из Нью-Йорка, а «Трибюн», соответственно, публиковала на своих страницах новости с западного побережья, ссылаясь на «Альта Калифорния».

После дружеских приветствий, угощения и кофе, Твен решился на непростой для себя разговор.

– Джон, – сказал он, – ты помнишь мои письма с Гавайев? Тебе понравились эти статьи?

– Да, Сэм, очень понравились.

– Хотелось бы тебе получить нечто подобное в свою газету?

– А что? – насторожился МакКомб.

– В июне в Европу отплывает пароход. На его борту будет группа туристов. Круиз долгий, полугодовой. Но при этом будет возможность объездить всю Европу, побывать в Турции, Палестине и даже в России.

– Нет, – отрезал МакКомб. – Это слишком дорого, Сэм. Ты же понимаешь…

– Поговори с «Нью-Йорк трибюн».

– Чтобы отдать им все твои статьи?

– Так что же делать, Джон?

– Понятия не имею…

Надо было знать Марка Твена и его дар убеждения. В июне из гавани Нью-Йорка в Атлантику вышел круизный пароход «Квакер-Сити», один из лучших для своего времени. На борту корабля вместе с богатыми туристами находился и специальный корреспондент газет «Нью-Йорк трибюн» и «Альта Калифорния» Марк Твен. А с причала ему энергично махал платком Джон МакКомб, выложивший за эту поездку круглую сумму.

35. Твен в России

О, это было роскошное путешествие! Дело даже не в уровне комфорта, с этим как раз дело обстояло более чем скромно – гигантские круизные лайнеры появились много позже, а «Квакер-Сити» был хоть и большим, но вовсе не гигантским пароходом. Дело в маршруте. Группа туристов, а с нею и Марк Твен побывали во Франции, Испании, Греции. Затем – Палестина и святые места, Иерусалим, Яффа, Мёртвое море. Затем Константинополь, в котором осталась большая часть группы – отдыхать от длительного путешествия и тратить деньги (этот древний город и в те годы считался огромным торговым центром). А Твен с наиболее любознательной частью этой туристической экспедиции отправился на пароходе дальше – в Одессу, затем в Ялту и Севастополь.

При каждой оказии Твен отправлял в Нью-Йорк очередную статью о своём путешествии. Эти очерки немедленно публиковались и вызывали небывалый ажиотаж читающей публики…

Чего Твен не мог и предположить, так это своей неожиданной популярности в России. Оказалось, что император Александр II, отдыхавший в то время в Ливадии, тоже слышал о Твене. Об этом сказал сам царь во время аудиенции, которой туристы добились от одесских властей. Поскольку писателем в экспедиции был именно Твен, ему и поручили написать торжественный адрес, который нужно было преподнести царю. Текст сочинялся в спешке. Но писатель отметил заслуги императора в освобождении своего народа от крепостного рабства и пообещал, что Америка последует его примеру.

Император остался доволен знакомством и сам показал туристам царские покои. И все же в 1897 году, когда в России вышел первый перевод «Простаков за границей», главы, посвящённые описанию российской части путешествия, были из книги вырезаны.

36. Американские гастроли

Путешествие в Старый Свет закончилось в ноябре 1867 года. Шесть месяцев Твен не видел Америку. Шесть месяцев его домом была каюта парохода.

Вернувшись домой, писатель взялся за книгу путевых заметок, которая частично уже существовала в виде разрозненных газетных публикаций. Но сосредоточенной, размеренной работы не получилось. Сенатор от Калифорнии Билл Стюарт, давний поклонник Твена ещё по калифорнийским газетам, предложил ему переехать в Вашингтон, чтобы выполнять функции личного секретаря сенатора. Твен немного поколебался и… согласился. Он не питал ни малейшей надежды задержаться в Капитолии сколь-нибудь долго. Просто Твену было интересно, что творится в американском сенате.

Это сотрудничество продолжалось едва ли месяц. Затем Твен стал аккредитованным при сенате журналистом от Калифорнии. Но и эта работа оказалась непродолжительной. После публикации в Нью-Йорке рассказа «Как я был секретарём у сенатора», Твену пришлось покинуть Вашингтон, о чём он, к слову, нисколько не сожалел.

Наконец, на Рождество 1867 года Твен смог полностью сосредоточиться на «Простаках» – книге путевых заметок, которые он привёз из этого потрясающего путешествия в Европу. Он работал до марта, изредка отвлекаясь на статьи для газет Нью-Йорка. Главки из будущей книги он публиковал в виде отдельных статей – словно проверял, как написано. И всякий раз публика принимала эти статьи с восторгом.

Материала было слишком много. И Твен не выдержал. Взял паузу и… отправился в турне по Штатам с чтением своих «лекций». Сначала он отправился в Неваду и Калифорнию. Летом вернулся ненадолго в Нью-Йорк. И снова отправился в поездку, на этот раз по восточным и среднеамериканским штатам.

Куда бы он ни приезжал, везде его ждали толпы поклонников. Что он читал на этих «лекциях»? Главы из будущей книги о путешествии в Европу.

В начале осени 1868 года одна из газет Нью-Йорка написала: «Твен – самая популярная личность Америки. Если бы он захотел стать президентом, то без особого труда выиграл бы выборы».

37. Его любовь

Юмористический дар Марка Твена вроде бы подразумевал необычайно развитый темперамент. Блистательно шутит тот человек, который силён духом и привык в любой ситуации быть победителем… Но это ошибочное мнение. Юмор – ещё и средство защиты, панцирь, которым человек закрывается от окружающих. К тому же, сам Твен, иронизируя над теми похвалами в ораторском мастерстве и остроумии, что сыпались на него от восторженных слушателей его «лекций», говорил, что блистательный экспромт готовится, как минимум, за три недели. Тем самым он открещивался от образа «остроумца, которому неведомо сомнение».

Так вот, Твен был застенчивым человеком. Он легко сходился с людьми, только благодаря своей скромности и умению слушать. Застенчивость Твена проявилась и в его отношениях с женщинами. Биографы Твена так и не отыскали никаких сведений о его добрачных связях. Первой женщиной Твена стала его жена. Она же осталась единственной…

С Оливией Ленгдон, сестрой торговца углём из Нью-Йорка, Твена свёл случай. Это произошло в самом начале 1869 года. Увидев молодую красивую девушку, Твен буквально потерял голову. Впервые в жизни он подумал о женитьбе. Но… как подступиться? Он был известным писателем, но совсем небогатым человеком. Миллионов, которыми владел Ленгдон, у Твена не было. Не было даже пары свободных тысяч, чтобы снять хороший особняк или купить загородный дом. Куда в таком случае он привезёт молодую жену? И… согласиться ли Оливия стать его супругой?

Твен был в отчаянии. Едва ли ни впервые в жизни он утратил способность работать. Впрочем, это продолжалось недолго. Зная о том, что хуже неопределённости ничего не бывает, он отправился в дом Ленгдонов, чтобы окончательно объясниться…