Текст книги "Я с вами до скончания века…"

Восьмое и девятое
Мф. 28, 16–20; 1 Кор. 15, 6–7

За частными явлениями Воскресшего святым женам и апостолам последовало торжественное явление большому собранию верующих, о котором Он Сам предсказывал ученикам еще до Своей смерти (Мф. 26, 82). На это явление Ангел указывал мироносицам, внушая им возвестить ученикам, что окончательное удостоверение в Воскресении Христовом они получат в Галилее (28, 7). До сего времени видели Воскресшего лишь ближайшие ученики Его и несколько благочестивых жен: ни семьдесят учеников, ни другие верующие еще не лицезрели своего Учителя и довольствовались свидетельством самовидцев. Чтобы удовлетворить общему желанию верующих и не оставить ни малейшего предлога к неверию для нетвердых в вере, Воскресший избрал местом явления одну галилейскую гору, куда повелел идти одиннадцати ученикам (28, 16). В Галилее Господь совершил большую часть чудес и там же, во время Своего открытого служения, почти постоянно проповедовал Свое учение, приходя в Иудею и Иерусалим лишь на великие праздники, а посему в Галилее было верующих в Него более, чем где-либо, более таких, которые видели Господа, говорили с Ним, ходили с Ним или даже на себе испытали Его чудодейственную силу. Из числа самовидцев Господа на указанную гору собралось более пятисот, в ожидании явления Воскресшего.

Господь явился не только для уверения множества Своих последователей, но и для того, чтобы на месте Своей проповеди дать святым апостолам полномочие на всемирную проповедь, положить таинственное «основание» Своей Церкви заповедью о крещении и укрепить верующих обетованием Своего вечного сопребывания. Для апостолов, видевших Воскресшего и собравшихся на гору по повелению Его, явление Его не было неожиданным, а посему они поклонились Явившемуся, но в большом числе пришедших сюда галилеян нашлись и такие, которые при необычайном видении Того, Кого не считали уже между живыми, усомнились. Впрочем, вскоре это мимолетное сомнение уступило место живому, твердому убеждению в великой истине, так что святой апостол Павел, перечисляя свидетелей явления Воскресшего, указывает и на пятьсот братий, из которых в то время большая часть была еще в живых, а некоторые уже почили (1 Кор. 15, 6).

Приблизившись к святым апостолам, Воскресший в немногих словах, исполненных поразительного величия, указал им на великое назначение их, как проповедников Евангелия и строителей таин Божиих (1 Кор. 4, 1): дадеся Ми всяка власть на небеси и на земли, шедше убо научите вся языки, крестяще их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, учаще их блюсти вся, елика заповедах вам: и се Аз с вами есмь во вся дни до скончания века, аминь. Выражением: дадеся Господь указывает, с одной стороны, на вечное Сыновство Свое, а с другой – на восприятое Им человеческое естество (кроме греха): «поелику Он Сын, – замечает святитель Афанасий Александрийский, – то от Отца имеет все, что имел у Себя вечно и что именует Себя приявшим» и, по Божеству Своему всегда имея всякую власть на небе и на земле, Он по Воскресении называет Себя получившим такую же власть и по человечеству. Как Искупитель, принесший Себя в умилостивительную жертву за грехи всего мира (1 Ин. 2, 2), Он уже не ограничивает проповедь Евангелия тесными пределами Иудеи или Галилеи, но повелевает апостолам идти и научить все народы, запечатлевая веру их Таинственным крещением, без которого невозможно внити в Царствие Боже (Ин. 3, 5), наставляя соблюдать заповеди Его во свидетельство истинной, живой веры (14, 21, 23; Иак. 2, 14; 1 Ин. 3, 18). При исполнении этого святого дела среди языческого, враждебного мира апостолам угрожали опасности всякого рода и мученическая смерть, а посему Господь ободряет их обетованием Своей благодатной помощи, и притом не на краткое только время, но до скончания века. Так как, замечает блаженный Феофилакт, «апостолы имели жить не до кончины века», то и должно заключить, «что обещание Господа быть с ними относится не к ним одним но и ко всем вообще ученикам Его, т. е. ко всем верующим в Него и хранящим заповеди».

Апостолы, по заповеди своего Учителя, вскоре выступив на всемирную проповедь, испытали непобедимую силу обетованного им благодатного сопребывания Его. Он Сам, по выражению святителя Иоанна Златоуста, «предшествуя им, уничтожал препятствия, Сам уравнивал все и делал трудное легким. Прежде все дышало войной, все было исполнено утесов и пропастей, и негде было ни поставить ноги, ни остановиться, все пристани были закрыты, все домы заперты, уши всех заграждены, но как скоро апостолы вышли и стали проповедовать, то разрушили все преграды врагов, так что слушатели отдавали души свои и подвергались бесчисленным опасностям за проповеданное». Просвещенные Святым Духом, неученые и простые рыбари заградили уста философам и как бы на крыльях обтекли всю вселенную, посевая в ней слово благочестия, исторгая терния, истребляя древние обычаи и повсюду насаждая законы Христовы. Ни малая численность ни простота их, ни строгость (возвещаемых ими) повелений, ни привязанность всего рода человеческого к древним обычаям, не могли служить для них препятствием, но все это устранила предшествовавшая им благодать Божия, так что они все делали легко, самыми препятствиями возбуждаясь к большей ревности.

Торжественное явление Воскресшего одиннадцати апостолам и великому собору верующих оставило глубокое впечатление во всех свидетелях. По рассеянии учеников Господа на проповедь Евангелия в разные страны света эти многочисленные свидетели, без сомнения, весьма много могли содействовать распространению и утверждению христианства на Самом месте Христовой проповеди. Все они были известны первенствующей Церкви, так что апостол Павел, ссылаясь на них как на очевидцев, знал, что одни из них живы, а другие уже почили (1 Кор. 15, 6).

После этого явления Иисус Христос явился также апостолу Иакову, по мнению святителя Иоан на Златоуста, брату Господню, которого, по преданию, «Он Сам рукоположил и поставил первым епископом в Иерусалиме».

Так, в продолжение сорока дней, от дня Воскресения до дня вознесения на небо, Господь являлся свидетелем, преднареченным от Бога, особенно же апостолам, пред которыми постави Себе жива по страдании Своем, во мнозех истинных знамениих, глаголя им яже о Царствии Божии, повелевая проповедати людем и засвидетельствовати, яко Той есть нареченный от Бога Искупитель, Судия живым и мертвым (Деян. 1, 3, 10, 41–42).

Вознесение
Мк. 16, 15–20; Лк. 24, 49–53; Деян. 1, 4–12

Наступил сороковой день по Воскресении Господа. Апостолы опять собрались в Иерусалим. Приближалось время исполнения обетований, данных ученикам Господом накануне дня страдания и смерти (Ин. 14, 16, 17, 26; 15, 26). Апостолы, прежде исшествия на всемирную проповедь, должны были принять совершительное действие Святаго Духа Утешителя. В явлении этого Божественного Утешителя они могли найти для себя замену своего Учителя (14, 26), утешение в разлуке с Ним (16, 7), освящение на великое служение Церкви (Еф. 4, 11–13), окончательное просвещение Богооткровенной истиной (Ин. 15, 26) и наконец ту силу свыше (Лк. 24, 49), которая была необходима для преодоления всех трудностей и препятствий, предстоявших им в деле проповеди. Господь сказал им: от Иерусалима не отлучатися, но ждати обетования Отча, еже слышасте от Мене. – И се Аз послю обетование Отца Моего на вы, вы же седите во граде Иерусалимсте, дондеже облечетеся силою свыше, – яко Иоанн убо крестил есть водою, вы же имате креститися Духом Святым не по мнозех сих днех.

Но эти торжественные слова Господа о сошествии Святаго Духа через несколько дней и повеление не отлучаться из Иерусалима до облечения силою свыше, возбудили прежние чаяния и надежды, так что даже в эти последние часы видимого пребывания на земле Спасителя ученики Его не могли освободиться от тех честолюбивых расчетов, которые, составляя отголосок общих народных ожиданий чувственного Царства Мессии, проявлялись иногда в избраннейших учениках (Мк. 10, 37). Господи, аще в лето сие, – спрашивали они, – устрояеши Царствие Израилево? – оставляя просветительному действию Святаго Духа очистить и возвысить умы и сердца, еще тяготевшие к земле, Господь заповедал апостолам, всецело предавшись воле Отца Небесного, исполнить, при помощи благодати Святаго Духа, дело Евангельской проповеди, не только в Иудее и Самарии, но даже до края земли. Вводя мечтательные мысли в пределы, поставленные высшей Божественной волей, Господь отвечал им: несть ваше разумети времени и лета, яже Отец положи во Своей власти, но приимите силу, нашедшу Святому Духу на вы, и будете Ми свидетели во Иерусалиме же, и во всей Иудеи и Самарии, и даже до последних земли. Изрекая заключительные наставления, Господь опять дал апостолам полномочие на великое дело всемирной проповеди и в ободрение и утешение будущих проповедников указал на чудную, присущую вере силу, которая будет содействовать распространению и утверждению Евангелия: шедше в мир весь, проповедите Евангелие всей твари: иже веру имет и крестится, спасен будет, а иже не имет веры, осужден будет. Знамения же веровавшим сия последуют: именем Моим бесы ижденут, языки возглаголют новы, змия возмут, аще и что смертно испиют, не вредит их, на недужныя руки возложат и здрави будут.

Господь сказал все, что было нужно для утешения учеников в предстоящей разлуки с Ними. Но к утешительным словам Он присоединил не менее утешительное действие, наглядно, ощутительно для очей их показавшее, что отшествие Его от них есть славное восхождение к Отцу Небесному, возвещенное апостолам еще в самый день Воскресения (Ин. 20, 17). Без сомнения, по выражению святителя Иоанна Златоуста, «Он мог вознестись невидимо, но как свидетелями Своего Воскресения Он имел очевидцев апостолов, то сделал их же очевидцами и Своего вознесения» для того, чтобы еще более утвердить их веру.

После беседы с учениками Господь вывел апостолов из Иерусалима на гору Елеонскую, до Вифании, и, подняв руки Свои, благословил их тем благословением, которое мог преподать Сам Искупитель: оно почило не на одних апостолах, но перешло на преемников их, действовало и будет действовать и во всех верующих – в роды родов, до скончания века. И когда благословлял их, поднялся в глазах их, стал отдаляться от них и возноситься на небо, «не при помощи кого-нибудь, ведшего Его, но, – по замечанию святителя Иоанна Златоуста, – Сам шел этим путем». Он восходил выше и выше, и облако скрыло Его из вида их. Этот новый образ отшествия, когда Господь не просто удалился или сделался невидимыми, а, восходя превыше облаков, престал быть видим по причине безмерной высоты, показался свидетелям вознесения необычайным. Они поклонились возносившемуся Господу – и не могли отвести очей от чудного зрелища. Здесь же присутствовала и Пресвятая Дева Богоматерь, Которую церковные песнопения представляют свидетельницей вознесения Господня: как Мать, Она во время страданий Сына болезновала более всех а теперь Ей более всех «подобало, при виде славы плоти Его, насладиться преимущественною радостию». Взирая вместе с апостолами на восходящего на небо Сына и Господа Своего и постигая совершение всего чудного, что хранилось в сердце Ее о Сыне Ее (Лк. 2, 19, 51), Она «возвеличила» Его не только любовью, но и верой в Божество Его.

Это отшествие Господа на небо было, само по себе, вожделенным и радостным окончанием земного дела Его. Но какое лишение должно было ощутить святое общество присных Христу, и в себе и вокруг себя, по удалении на небо Учителя! в утешение им Господь послал к ним Своих небесных вестников с новой вестью. Когда они смотрели на небо, вдруг предстали им два мужа в белой одежде, которые, пробудив их от бездейственного изумления, изъяснили, что отшествие Господа есть видимое сокрытие Его до предопределенного дня и часа (Мф. 24, 36): мужие галилейские, что стоите зряще на небо? Сей Иисус, вознесыйся от вас на небо, такожде приидет, имже образом видесте Его идуща на небо, – приидет так же «нечаянно и непредвиденно», так же «явно и торжественно», так же «на облаке и с телом».

Божественный Искупитель, совершив наше искупление в состоянии крайнего самоуничижения (Флп. 2, 7–8), восшел в превечную славу Свою с прославленным человечеством (Ин. 17, 5; Лк. 24, 26), восшел превыше всех небес (Еф. 4, 10), превыше всякаго начальства и власти и силы и господства, и всякаго имене именуемаго не точию в веце сем, но и во грядущем (1, 21), и вместе с тем, по выражению церковных песнопений, «падшее естество наше, взяв на рамо, таинственно вознес превыше Ангелов, всякаго начала и власти, привел к Отцу Своему и почтил соседением с Ним». Святой евангелист Марк, как бы проникая взором в самое небо вслед за восходящим Господом, говорит, что Он, по вознесении, седе одесную Бога (16, 19). Это седение одесную Бога Отца, по согласному толкованию святых отцов, означает «равночестность с Отцом», которую «Сын Божий, как Бог и единосущный Отцу, имеет прежде веков, и в которой, воплотившись в последние времена, восседит и телесно, по прославлении плоти Его» (преподобный Иоанн Дамаскин). Таково славное, недомыслимое для самих небесных сил (1 Пет. 1, 12), заключение спасительной жизни на земле Господа нашего Иисуса Христа. Исполнив дело искупления рода человеческого, Он, по словам святителя Иоанна Златоуста, «принес Отцу начатки естества нашего, а Отец столько был доволен даром, как по достоинству Принесшего, так и по чистоте принесенного что принял дар собственными руками, положил его подле Себя и сказал: седи одесную Мене (Пс. 109, 1). Какой природе Бог сказал: седи одесную Мене? Той самой, которая некогда слышала: земля еси и в землю отъидеши (Быт. 3, 19). Недовольно было ей возвыситься над небесами, недовольно было стать наряду с Ангелами, не была ли бы и сия честь чрезвычайна? – но она превзошла Ангелов, превысила Архангелов, оставила за собой Херувимов, вознеслась выше Серафимов, миновала Начальства, и не прежде остановилась, как достигши престола Господня. Превыше всей той высоты Христос вознес нашу природу». «Удивишася, – по изображению святой Церкви, – чини Ангельстии, зряще на престоле посаждено Отчи отпадшее естество человеческое, затвореное в преисподних земли».

Свидетели вознесения Господня, утешенные обетованием скорого сошествия Святаго Духа и видением Божественной славы своего Учителя, возвратились в Иерусалим с великой радостью.

Суть же и ина многа, – так заключает Евангелие святой Иоанн Богослов (21, 25), – яже сотвори Иисус, яже аще бы по единому писана быша, ни Самому мню всему миру вместити пишемых книг. Аминь.