Текст книги "О личной жизни забыть"

– Не хочу даже здороваться. Как это ты еще вспомнил мой номер телефона?!

– Зоя, я ранен. Мне срочно нужна твоя помощь.

– Долго думал? Знаю я твои штучки.

– Твоя машина на ходу? Выезжай на Новозыковское шоссе. На двадцать втором километре свернешь в лес.

– Ага, и у тебя в лесу, на сосне персональный телефон!

– Я тебе, балдашенция, по сотовому телефону звоню. Или ты не слышала еще про такие?

– Чего ж ты с таким телефоном «скорую» тогда не вызываешь?

– Может, хватит совсем дефективной притворяться? На меня наехали. Наехали!! Алекс, на, ты с этой обиженной разговаривай. – И Зацепин отдал трубку подопечному.

– Здравствуйте. Я Алекс. Рядом взрыв произошел. У дяди Пети что-то с глазами. Я могу машину вести, но нам нельзя больше на ней… Какая у вас машина? Зеленая «Шкода»? Хорошо, через час у двадцать второго километра. Там рядом автобусная остановка. Проедете от нее в сторону от Москвы двести метров, и я там вас встречу. – И Копылов выключил телефон.

– Ну что? – спросил куратор.

– Едет.

– Так бы давно. Теперь сидим и ждем.

Они немного помолчали.

– Кто это? Ваша сотрудница? – поинтересовался Алекс.

– Еще чего?!..

Новая пауза.

– Кто это был? – вопрос уже касался мотоциклиста.

– Ну раз пытались взорвать, значит, враги… – объяснил Петр, словно несмышленому ребенку. – Ладно, не злись. Я сам не знаю, кто это. Может быть кто угодно. Набери-ка еще один номер. Нет, не надо… По сотовому нас еще легче вычислить… Отодвинь свое сиденье. Там под ковриком будет металлическая пластина, вскрой ее ножом.

– А где нож? – в самом деле, чувствуя себя туповатым школьником, спросил Копылов.

– У тебя что, даже ножа нет?!.. В бардачке отвертка.

Алекс достал отвертку и вскрыл металлическую пластину под ковриком. Там в целлофановом пакете находились 10-зарядная «Беретта», пачка долларов и два паспорта: заграничный и простой. Алекс открыл паспорта, в обоих были фото Зацепина, но фамилии значились другие.

– Вот и пригодилась, наконец, моя заначка. Пистолет возьми себе. Не разучился еще стрелять?.. А я чуть-чуть посоображаю. – Майор откинулся на спинку сиденья и погрузился в раздумья.

Копылов с пистолетом выбрался из машины. «Беретта» была что надо. Десять патронов тускло отсвечивали в обойме. Интересно, если снова появится этот мотоциклист, стану ли я стрелять, думал Алекс. Ответа на этот вопрос у него не было.

21

Зеленая «Шкода» остановилась в двухстах метрах от пустой автобусной остановки. Из Москвы мимо нее проследовали две легковушки и три грузовика, только тогда Алекс вышел к «Шкоде» из придорожных кустов. Пистолет он по-гангстерски запрятал под курткой за спиной.

– Это ты Алекс? – Из авто выглянула ухоженная головка не молодой уже женщины.

– Я.

Он забрался на переднее сиденье и показал, куда надо ехать. Зоя ни о чем не спрашивала, боялась расплескать накопленную негативную энергию. О существовании Алекса Копылова она знала, но представляла его себе этаким агрессивным напружиненным сорви-головой, увидела же худощавого, отнюдь не атлетичного юнца с приятным застенчивым лицом.

Вот и «Опель». Зацепин лежал на заднем сиденье, выставив длинные ноги в открытую дверцу.

– Что с ним? – испугалась Зоя.

– Да живой я, живой, – Петр с трудом сел. – Ради Бога без кликушества. Помнишь, как ты рыбью кость доставала из горла овчарки? Вот считай, я та же овчарка, которая нуждается в твоей заботе.

– А с глазами что? – Она приоткрыла с его лица повязку.

– Да вроде еще не вытекли, – успокоил ее майор.

– Больно?

– А как ты думаешь? Черт! Полегче! Я не овчарка, точно укушу.

– Еще и шутит, паразит! Куда же тебя сейчас?

– Ты когда-то хвастала, что все твои подруги с дачами. Вот меня туда и надо. А потом доктора, который молчать умеет. Это тоже тебе решать.

– Горе ты мое луковое, – вздохнула Зоя.

– Ну это же голубая мечта твоего детства: ухаживать за раненым героем.

– Что-то я особого героя не вижу.

– Да уж какой есть, – продолжал балагурить Петр.

– До моей машины сам дойдешь?

– А на ручках отнести слабо? – Зацепин выбрался из машины и с помощью Зои и Алекса кое-как доковылял до «Шкоды».

– А телефон точно есть? – вспомнила она.

Алекс подал ей телефон и нажал на нем кнопку.

– Теперь просто городской номер.

Зоя нажала нужные кнопки… Длинные гудки, потом желанный щелчок.

– Алло, Таня. Здравствуй, подруга. А почему в такой день и не на даче?..

Алекс слушал и, несмотря на многолетнюю привычку, не переставал удивляться: как эти люди вот так запросто могут оказывать друг другу помощь, даже не вспоминая про закон и милицию.

Переговоры не заняли много времени, повезло, что не надо было даже возвращаться в Москву – дача подруги была как раз в этом направлении. «Опель» кинули там, где есть, лишь по распоряжению куратора Алекс еще до приезда Зои свинтил с него номера – для милицейских оперов предосторожность вполне детская, но вдруг найдутся добрые люди, что угонят ее отсюда для себя. Петр попросил Алекса даже двери не закрывать.

Через час зеленая «Шкода», или «Лягушонка» как обзывал ее майор, въезжала на большой дачный участок, заросший соснами и орешником. Пасмурный будний день обеспечивал кругом тишину и полное безлюдье.

Зоя вышла из машины и отыскала ключ от дачи под ее крыльцом. Вместе с Алексом они отвели в дом Зацепина. Тому явно становилось все хуже и хуже. На месте глаз были две больших опухлости, а белки глаз сильно наполнились кровью.

Дача представляла собой обычный щитовой домик на три комнаты с кухней-верандой. Мебель, как и положено на дачах «старых русских», представляла собой набор отслуживших свое квартирных гарнитуров, хорошо еще, что была более-менее чистой и не ломаной.

Зацепина уложили в гостиной на диван с подушками-валиками. Пока Алекс с любопытством осматривался, Зоя вновь взялась за сотовый телефон. Теперь это была другая приятельница.

– …Света, помнишь, ты говорила, что у тебя есть хороший офтальмолог?.. Он профессор? Очень хорошо… А ты не могла бы его попросить для меня. Очень-преочень нужно. Я в долгу не останусь, ты же знаешь… Ты с ним поссорилась? Ничего страшного. Он расценит это как предлог, что ты хочешь с ним помириться… Ну, Свет. Бриллиантовая ты моя. Через пятнадцать минут я тебе перезваниваю, чтобы услышать положительный ответ…

Зоя отложила телефон в сторону, верхом уселась на стул напротив Петра и начала его нелицеприятный допрос, ничуть не смущаясь присутствия Алекса.

– Ну, а теперь все подробно рассказывай: кто? что? почему?

– Агент МИ-6 Эдвард Митти имел на меня зуб еще в Лондоне, – со смиренным видом начал Зацепин. – Но там взрывать людей полиция не разрешает. Так он специально турпутевку в Москву взял, чтобы тут со мной поквитаться.

Зоя выразительно глянула на Алекса.

– Ну что ты с этим весельчаком прикажешь делать: его в дверь, а он в окно. А ты что скажешь?

– Все слишком быстро случилось. И на мотоциклисте был закрытый шлем.

– Ага. Значит, мотоциклист все-таки был, – хоть одну правдивую деталь она все же ухватила.

– Зой, ну какая разница? – вмешался Петр. – Мне дела нет, кто это был. А тебе зато знать надо.

– Да пошел ты! – Она встала и с телефоном ушла в другую комнату.

– Жутко не стабильная подруга, – казалось, майор даже стесняется ее поведения. – Иногда самый зверский юмор на ура принимает, а когда и на вот такую ерунду обижается.      – Я бы тоже обиделся, – сказал Алекс.

– Поэтому ты тоже не моя подруга.

– Между прочим, моих однокурсников заставляют на меня закрытые характеристики писать. По вашей конторе?

Зацепин ни капельки не удивился.

– Очень может быть. Там никогда не знаешь, какой ход получит любой отчет на тебя.

– Значит, вы по-прежнему продолжаете писать на меня отчеты?

И снова ноль эмоций у куратора.

– Похоже, уже отписался.

– Сами же говорили: из разведки не увольняются?

– Ты разве не заметил, как два часа назад меня уже оттуда уволили? – заметил на это Зацепин.

– Значит, вас свои же?! За что такая благодарность?

Вместо ожидаемого шутливого ответа Петр тяжело вздохнул.

– А что могу и рассказать. Ты точно хочешь, чтобы я об этом рассказал? Ведь это автоматически сделает тебя нашим, вернее, моим сотрудником. Хочешь?..

Нет, любопытство Алекса настолько далеко не распространялось.

– Пошел я, что ли, на кухню, чай поставлю.

Навстречу ему в гостиную вошла довольная результатом Зоя.

– На сегодня на вечер договорилась. Пароли и явки менять не надо? Глаза профессору тоже не завязывать?

Нижняя часть лица Зацепина исказилась от боли.

– Кажется, мой аккумулятор сдох. Все поплыло. Мозгов нет, но почему-то сотрясение мозга имеется. – И он, обмякнув, едва не свалился с тахты на пол. Зоя бросилась к нему.

– Э! Э! Я звоню в «скорую»!

– Ну почему ты такая глупая? – с трудом выдохнул майор и потерял сознание.

– И что дальше? – Она беспомощно посмотрела на Алекса.

– Лучше за профессором давайте. Я тут за ним сам как-нибудь.

– Если у него сотрясение мозга, сильная рвота может начаться.

– Уберу.

– Надо бы в ближайший ларек за продуктами смотаться.

– Я смотаюсь. Езжайте.

– А деньги-то есть? – все еще сомневалась она.

Алекс без церемоний достал из джинс Зацепина портмоне и раскрыл его. Там было полно тысячных рублевых купюр.

– Есть.

22

Чтобы попасть на учебу в Америку при всем благоприятствовании понадобился не один месяц. Но вот бумажные хлопоты уже позади и можно уже упаковывать вещи.

За три дня до отъезда Даниловна с отцом делали самый последний и самый беспокойный шопинг в московском ЦУМе.

– Нет. Моего здоровья на это явно не хватит, – вздохнул Данила Михайлович уже через полчаса. – Пошел я в машину, а ты сама тут кувыркайся.

– Пап, без тебя мне еще больше времени понадобится, – дочь передала ему пакеты с уже сделанными покупками.

– Хорошо, даю тебе на все полтора часа. А я на машине еще кой-куда тогда подскочу.

И он направился к выходу. Даниловна смотрела ему вслед до тех пор, пока не убедилась, что он действительно вышел из универмага, после чего быстро устремилась в другую сторону. Выскочив из противоположного входа универмага, она взмахнула рукой. Рядом тут же затормозил частник. Она спросила, знает ли он нужный ей адрес, потом быстро влезла на заднее сиденье. Раз все уже определено и подписано, то она может себе выдать и маленький бонус: увидеться с тем, с кем ей было раз и навсегда запрещено.

Частник попался опытный и промчался какими-то одному ему ведомыми переулками, почти ни разу не попав в пробку. Даниловна расплатилась с ним и попросила подождать ее максимум двадцать минут, чтобы потом вернуться назад к ЦУМу.

Только бы удалось, только бы удалось, молилась она про себя. Первая половина молитвы тут же исполнилась: вахтерша у турникета куда-то вышла, и Даниловна проникла в общагу Алекса совершенно беспрепятственно. Где третий курс, ей указал первый попавшийся студент. Еще один вопрос – и номер комнаты Копылова ей тоже сказали.

Не повезло лишь в самом главном – Алекса на месте не оказалось.

В его комнате кипела важная оргработа. Малышка Юля не получив от своего бой-фрэнда внятного ответа по поводу окончательного переезда к ней, решила, что молчание это все же знак согласия и, будучи девушкой деловой, тут же отправилась к нему в общагу упаковывать его вещи. Однокомнатники Алекса охотно взялись помогать ей. Впрочем, их суета не столько помогала, сколько мешала.

– Слушай, а он нам ничего не говорил об этом, – засомневался вдруг Иванов.

– Скажет, почему не уберегли его имущество, – поддержал его Ерёма.

– Вам же лучше, будете жить вдвоем, – заметила Юля.

– Ну, а ваше новоселье мы как-то отмечать будем? – для Иванова это было не последним делом.

– Всё будем, – пообещала она.

– А какой-нибудь одинокой соседки там у тебя рядом не имеется? А то бы я тоже подженился до пятого курса, – совсем размечтался Ерёма. Он помогал засунуть в сумку стопку книг и тетрадей Алекса. Неловкое движение – и все они рассыпались по полу.

– Ну ты совсем безрукий! – рассердилась Юля.

Она быстро собрала книги и натолкнулась на выпавший из одной из них пакет с фотографиями. Там было всего несколько фото. Родители с годовалым Алексом у крыльца дома бабы Дуни, Камилла у фонтана и четырнадцатилетняя Даниловна, сидящая на суку на дереве.

– Вот что бывает, когда роешься в чужих вещах, – Иванов получал удовольствие от ревнивой вспышки на лице Юли.

– Заткнись. Как-нибудь без твоих комментариев обойдусь. – Она положила фото на место и как ни в чем ни бывало продолжила укладывать вещи.

В дверь постучали.

– Головой! – крикнул привычное Иванов.

Дверь открылась и в комнату вошла Даниловна.

– Добрый вечер. Александр Копылов здесь живет?

Парни переглянулись и покосились на Юлю.

– Допустим, – на правах хозяйки ответила та. – А вы что хотели?

– А он скоро будет?

– Сегодня навряд ли.

Даниловна коротко обежала взглядом комнату, сразу определив кровать Алекса и тот разор, что произошел с его вещами.

– Жаль. А вы могли бы передать ему это. – Даниловна протянула запечатанный конверт Иванову.

– Хорошо. Передадим, – пообещал Иванов. – А от кого?

– Он знает. До свидания. – И Даниловна вышла.

В комнате повисла короткая пауза.

Потом Юля выхватила из рук Иванова конверт и бесцеремонно вскрыла его. Там находилось лишь фото Даниловна двадцатилетнего возраста без всякой подписи. Юля вытащила пакет с фотографиями, а из него фото Даниловны на дереве. Сличила с той, что была в конверте. Несмотря на разницу в возрасте было ясно, что это одна и та же девушка.

…Данила Михайлович нетерпеливо переминался возле машины.

Из универмага с большими пакетами выпорхнула улыбающаяся дочь и показала их издали отцу, мол, ура, полностью отоварилась.

Полковник распахнул для покупок багажник. При ближайшем рассмотрении его, правда, слегка удивила легкая нервозность в поведении дочери, но он отнес ее насчет магазинных дел: то ли продавщица нагрубила, то ли увидела то, что оказалось не по карману, поэтому ни о чем не спросил.

23

Зоя поработала на славу. Не только достаточно быстро привезла офтальмолога со всеми его медицинскими причиндалами, но еще сумела договориться с ним так, что он не задал ни одного неудобного вопроса. И снова Алекса поразило это их полное игнорирование какого-либо элементарного законособлюдения, словно взрывы на дорогах это такие пустяки, которыми не стоит даже интересоваться.

Обследовав глаза Зацепина с помощью своих инструментов, профессор – еще молодой невозмутимый мужчина – стал преспокойно их снова укладывать в футляры. Петр, Зоя и Алекс ждали его приговора.

– Без обследования в клинике ничего нельзя сказать наверняка. Глаза живы – это самое главное. Надо ложиться в клинику, по-другому ничего не будет. Скорее всего, просто сильная контузия глаз.

– Значит, будем ложиться, – решительно сказала Зоя.

– Направление получите в нашей регистратуре. Ну все. Как с доставкой меня по месту жительства? Где взяли, туда и положите, – профессор позволил себе чуть улыбнуться.

Зоя попыталась оставить его хотя бы на чашку чая, но офтальмолог ограничился лишь стаканом колодезной воды.

Алекс вышел следом за ними, чтобы закрыть за зеленой «Шкодой» ворота. Пистолет по-прежнему приятно холодил ему спину, а мотоциклиста с бригадой киллеров все не было и не было.

Слегка этим разочарованный он возвратился в дом и занялся второй уже за день кормежкой раненого майора. Отрезал кусок колбасы и протягивал вилку с ней ему в руку. Потом точно также зачерпывал ложкой рисовую кашу и передавал Петру, позволяя себе при этом широко ухмыляться.

– Хватит ржать, – заметил по этому поводу Зацепин.

– Да я не ржу.

– А то я не вижу, что у тебя рот до затылка. Приятно поиметь меня в качестве беспомощного дитяти?

– Не то слово, – чуть хохотнув, согласился Копылов. – Еще хочу салфеткой вам рот утереть.

– Получишь, ей Богу получишь, – Петр показал ему свой внушительный кулак.

Алекса отвлек звук едущей по дачному проезду легковушки. Это еще не могла быть Зоя. Он выскочил на веранду и из-за занавески осторожно выглянул из окна. Мимо их участка дальше по улочке проехал старый «Москвич». При всей фантазии допустить, что на нем могли ехать опасные люди, было невозможно. И успокоенный студент вернулся к Зацепину.

Спрашивать о самочувствии крепкого спортивного мужика было как-то неловко, а ничего другого на ум просто не приходило.

Куратор расценил его молчание как самый требовательный вопрос, от которого просто так не отмахнешься. А почему бы, в самом деле, не рассказать, пусть будет хотя бы ясна цена происшедшего покушения.

– Насчет сегодняшней гранаты у меня две версии, – тихо и внушительно заговорил Петр. – Версия «А» тянется в Коста-Рику девяносто второго года. Когда твой отец получил суперразведданные, и мы бойко отрапортовали о нем в Московию.

– Который был на чипе, – показал свою осведомленность Алекс.

– А ты откуда знаешь?

– Я нашел его.

– Как это нашел? – еще больше удивился майор.

– Я нашел его в мамином медальоне.

Зацепин медленно переварил услышанное:

– И дальше?

– Отдал в школе Вадим Вадимычу.

– А он что?

– А он куда надо.

– И что потом?

– Ничего. Даже Вадим Вадимыч удивлялся, что его никто никуда по этому поводу не вызывает. Сам он тоже допытываться про результат не стал.

– Понятно. Значит, это был пятый чип. Надеюсь, ты не вскрывал его? Хотя: откуда? Тогда его можно было вскрыть только на специальном компьютере. Я тоже сдал свой чип куда надо. И тоже без всякого ответа. А месяц назад мне пришла в голову блажь поинтересоваться его судьбой…

– И что там такое важное было? – Алекс спросил с некоторым напрягом.

– Об американских агентах влияния на нашем самом верху. Кто затеял всю эту бучу с нашей приснопамятной Перестройкой.

– Что такое приснопамятной? – для Копылова это было новое незнакомое слово.

– Злобнопамятной, гнуснопамятной, грязнопамятной, – мрачно подобрал синонимы куратор.

Они помолчали.

– Агенты влияния – это шпионы? – решился уточнить Алекс.

– Не совсем. Шпионских школ они точно не кончали. Скорее это просто «пятая колонна». Еще при Горбачеве.

– А сейчас это может быть важно?

– Сейчас возможно и нет, а тогда вполне могло возникнуть конкретное судилище и неизвестно чем именно оно могло закончиться. И если этот байкер по тому следу, то значит и теперь наш с тобой чип что-то да значит.

– Ерунда, – не поверил Копылов. – Вы просто поинтересовались и вас за это решили убрать? Бред какой-то! Двойной, тройной бред!

– Ну, не скажи. Однажды в одной стране всю нашу резидентуру пустили под нож, только из-за того, что они накопали фактов против одного из членов Политбюро. Называется: не суйся в Большую Игру.

– Значит, мои родители как раз из-за этого чипа тоже пошли под нож?

– Тебе никто никогда прямо на это не ответит.

– Ну раз вы один из костариканской резидентуры остались в живых, то подозревать приходится… – Алекс намеренно не договорил.

– А что вывод замечательный, – насмешливо согласился куратор. – Доставай пукалку, что я тебе дал, и решай вопрос по законам голливудской кровной мести.

Копылов напряженно думал, но вовсе не о том, что предполагал дядя Петя.

– А версия «Б»?

– Ты о чем?

– Вы сказали, что про чип это версия «А».

– Ну да, версия «Б» тоже имеется. Давай о ней в другой раз. Исповедоваться тоже надо дозировано. Пора отрубаться.

Однако Алекс не хотел отступать просто так.

– А если бы я сейчас достал этот чип?..

– Тогда на руках у нас был бы весьма неплохой козырь. Ты допускаешь, что Вадим Вадимыч никуда его не отдал? И что он до сих пор у него в сейфе?.. Нет, на него это не похоже. Кстати он уже год, как совсем на пенсию ушел… Говори!

– Да нет, я просто так. В порядке бреда, – пошел на попятный Алекс.

24

На следующее утро Алекс покинул дачу, оставив Зацепина целиком на попечении Зои. Уезжая, он уговорил Зою отвезти себя в Москву кружным путем, чтобы даже если его потом будут заставлять показать их конспиративное логово, он не смог бы это сделать при всем своем желании.

– Молодец, соображаешь, – похвалил его за такую предусмотрительность куратор и дал триста долларов на покупку сотового телефона, дабы быть с Алексом постоянно на связи.

– Вы же сами говорили, что по звонку с сотового можно всегда определить его местоположение, – продолжал осторожничать Копылов.

– Мы перед выходом на связь обязательно будем выезжать подальше в лес, – в своем излюбленном стиле пообещал майор. – Чтобы нас найти, врагам понадобится провести большую войсковую операцию по прочесыванию четверти Московской области. Я думаю, спецназ страны к этому вряд ли будет готов.

Уже по дороге с дачи Алекс попросил Зою везти его не в Москву, а на автовокзал Балашихи. Та только сердито глянула и поехала по заявленному направлению. В исходящем от нее раздражении ясно читалось: ох и достали же вы меня со своими шпионскими штучками. Алекс на такое отношение не обижался, его самого эти штучки раздражали ничуть не меньше.

На автовокзале он взял билет на автобус до Павловского Посада, там еще пересел на электричку до Владимира и несколько часов спустя шагал уже по Ивантеевке, не забыв прикупить нужные гостинцы для любимой бабушки.

Баба Дуня была все той же хлопотуньей, что и прежде. Казалось, добавленные годы ничуть не отразились на ее неутомимой энергии. Приезжая сюда уже в качестве студента, Алекс все чаще примеривался, а не переехать ли ему в ближайшем будущем сюда насовсем. Ивантеевка уже миновала нижнюю точку своего запустения и потихоньку застраивалась двух-трехэтажными особняками «новых русских» – благо до метрополии было не слишком далеко. Разумеется, накопленных двух с половиной тысяч баксов на такое жилье было маловато, но как говорится, главное, хотя бы думать в эту сторону, а там уж что-нибудь, смотришь, и материализуется. Особенно нравилась ему идея построить выдающийся каменный дом своими руками – али он не сын своего отца – строителя-дизайнера? Пока же каждые каникулы он разминался на малом: поправлял сарай, менял штакетник забора, выкладывал тротуарной плиткой хоздвор, сколачивал теплицу, огораживал овощные грядки нержавеющей оцинковкой.

Но сегодняшний приезд был особый. Только отчитался о своей учебе, клятвенно пообещал привезти на смотрины свою Юлю, отпил полчайника чая с малиной и быстро на променад по деревне.

Подходя к дому Павлуши, Алекс был готов даже к тому, что старого приятеля может не оказаться на месте. Однако тот, как обычно пребывал в своей комнате-мастерской, что-то паяя и отлаживая. На голове у него уже седина и порядочная лысина, но выглядел он по-прежнему как инфантильный подросток.

– Привет, – окликнул компьютерного гуру Алекс.

Павлуша недовольно оглянулся, но тут же его лицо расплылось в радостной улыбке.

– А, приехал.

Они пожали друг другу руки. Алекс оглядел комнату.

– У тебя ничего не меняется.

– Не скажи. Смотри, какое все уже навороченное, – не согласился мастер.

И правда, компьютеры и видики кругом стояли и лежали самые продвинутые, что, впрочем, мог оценить лишь другой такой же специалист по «железу».

Ходить вокруг да около со старым корешом не имело смысла, и Алекс с замиранием сердца просто спросил:

– Слушай, а помнишь, ты тогда мне один текст распечатывал? Он случайно у тебя не сохранился?

– Какой текст? А, тот на английском языке? Не помню. Надо смотреть.

– Ну так посмотри. Очень надо.

Павлуша покачал головой:

– И как всегда сразу и все тебе на бочку. Ну вы, москвичи, и приставучие.

– Смотри, бабе Дуне пожалуюсь на тебя, – пригрозил Копылов. – А то она тебя за хорошего человека держит.

– Ладно. Садись и жди. Можешь чаю себе сварганить, – и Павлуша снова повернулся к «железу», сразу забывая о присутствии гостя. Отложил блок, которым занимался, включил главный монитор и начал поиск нужного файла. Алекс, ничуть не стесняясь, по-свойски прямо в чашке заварил чай, нашел на полке пакет с сушками и стал терпеливо чаевничать, глядя в окно на стройку трехэтажного коттеджа неподалеку.

Через какое-то время Павлуша вдруг шумно вздохнул за его спиной, словно сбросил с себя тяжелый груз.

– Есть твой файл. Гони в ларек за пузырем…

Четвертая часть

1

Служебный кабинет Лавочкина впечатлял своим размахом и хорошо подобранным антуражем. Вальяжные кожаные кресла за столом для совещаний, бар за темным стеклом, аквариум с изысканными рыбками, роскошные напольные вазы. А чтобы окончательно добить любого посетителя на стене в желтой металлической рамке висело фото Ельцина плечом к плечу, правда, не с самим Лавочкиным, а с главой холдинга «Элис» Аникеевым.

За сверкающим столом восседал сам Лавочкин. Напротив, руки по швам стоял Смыга, именно он в качестве байкера закинул гранату в машину Зацепина.

В углу в низком кресле желтой кожи в качестве гостя сидел всемогущий референт холдинга кадровик Николаев, именно его фото Терехин вместе с досье передал Петру на прогулочном катере.

– Ну как ты работаешь, Костя. Что ни поручу, все через пень-колоду, – распекал Лавочкин своего подручного.

– Я сделал все четко, – оправдывался Смыга, настороженно поглядывая на незнакомого гостя.

– Да не косись ты на Федора Эдуардовича. Он можно сказать твой крестный отец в нашей структуре. Без его рекомендации мы бы тебя сюда не взяли.

– Да?.. Не знал. Спасибо большое, – и словами и заискивающим кивком поблагодарил Смыга высокого гостя.

– Скажи, ты проверил результат?

– Ну, я остановился, посмотрел. Все взорвалось как надо.

– Как же как надо, если машину Зацепина нашли потом в лесу в трех километрах от шоссе. И не похоже, чтобы ее хозяин истек кровью. Нету, растворился, сгинул!

– Так может, ему кто «скорую» вызвал? – предположил туповатый подчиненный.

– А кто именно, Костя, вызвал? Быстро отправляйся и все узнай. И доделай то, что не сумел сделать. Я ведь не только рублем накажу, но и по-другому могу.

– Хорошо. Я пошел. – Смыга сделал движение к двери.

– Стой. А ты точно видел, что Зацепин в машине один?

– Ну да, один, – ответ Кости был не слишком уверенный. Во-первых, стекла машины Зацепина были тонированы, во-вторых, держать руль мотоцикла на колдобистой дороге и одновременно гранату с вырванной чекой требовало максимальной концентрации, в-третьих, какая разница был ли попутчик или нет, взрыв должен был сам закрыть этот вопрос.

Лавочкин тут же уловил сомнение подчиненного и рассердился еще больше.

– Когда его вели по городу, с ним был еще его студент-мальчишка. Узнай, куда он делся. Нет, лучше просто доставь его ко мне. И не с позиции силы, а лаской, лаской пригласи. Учти, мальчик очень не простой, под особой крышей, поэтому без эксцессов. Ты понял?

– Все понял, доставить без эксцессов.

– Давай, действуй. Возьмешь с собой Грибаева, надежней будет.

– А мальчишка этот где живет? У кого его данные взять?

– Ну не у меня же! Все, Костя, мое терпение на пределе!

– Понял, понял, – подчиненный поспешил из всесильного кабинета на волю.

Едва за ним закрылась дверь, Николаев громко рассмеялся.

– И вот с такими людьми приходится иметь дело! А ведь ты рекомендовал! – недовольно заметил ему Лавочкин.

Гость был настроен более позитивно.

– Он же из ментов, что с него взять. Недоучки они везде случаются. Научится.

– Ну молодежь пошла: нормально взорвать клиента не могут. Между прочим, все это напрямую и тебя касается. Последнее задание Зацепин получил ликвидировать именно тебя.

– Я знаю. – Николаев был сама невозмутимость.

– Откуда? Опять кто-то из моих прокололся?

– Спи спокойно. У меня свои источники. Я, кстати, тебе даже гонорар принес за эту Терехинскую банду народных мстителей, – гость достал из кармана плотный конверт, дразнящее помахал им, потом спрятал обратно в карман. – Но раз дело не сделано, то и с гонораром повременю.

– Да знаю я твои копеечные гонорары. В таком конверте больше пяти тысяч баксов никак не помещаются.

– Обижаешь! В нем не только баксы, но и маленький такой в полгектара участочек соснового леса на Истре.

– Это же совсем другое дело. – Лавочкин с готовностью протянул руку.

– Сказал на свою голову. Закрой вопрос по Зацепину – и все получишь.

2

С запасным паспортом Петра на другую фамилию случился неожиданный прокол: паспорт был, а медицинского страхового полиса на ту же фамилию не было. Не мудрствуя лукаво, Зоя взяла паспорт и медполис у своего бывшего мужа и устроила Зацепина в глазную клинику без всяких проблем. Алекс от этой ситуации пришел в полный восторг. Сразу вспомнились все интернатовские анекдоты про незадачливых американских агентов, которые неизбежно капитулировали перед реалиями советского быта: все приготовят, а какую-то ерунду непременно забудут. А в пику им советские штирлицы все приготовят через пень-колоду, но в последний момент обязательно каким-то образом благополучно извернутся.

Не отставал от Зоиной находчивости и сам Алекс: вернувшись из Ивантеевки с распечаткой чипа, они с Юлей в течение дня сумели сменить ее съемную квартиру, никого из общих знакомых не поставив об этом в известность. Меняли по наклеенному на остановке автобуса объявлению и без всякой официальной регистрации. Разумеется, это была весьма условная конспирация, ведь на занятия ему все равно приходится ходить, но все же хоть какое-то защитное действие.

Через неделю началась летняя экзаменационная сессия, и игра в прятки приобрела еще более забавный характер. Проводив Юлю на консультацию до метро, Алекс выныривал из метро через другой выход и направлялся по своим делам наземным транспортом. А на экзамены проникал в институт через служебный вход и тем же путем потом опять растворялся в уличной массе. Ничего подозрительного не происходило. Похожим образом он появлялся и в больнице у Зацепина, просто найдя дыру в заборе, что окружал клинику.

У майора дела шли с переменным успехом. Обследование на стационарной аппаратуре выявили серьезные нарушения и пришлось делать операцию. Алекс по указке майора вскрыл все три его денежно-паспортных схрона, но и этих баксов не хватило на полную оплату операции и всех сопутствующих процедур. Зое пришлось снова поднапрячься, раскурочивая уже свои заначки, кошельки подруг и банковский счет бывшего мужа.

Сегодня Копылов находился у дяди Пети в третий раз. Они сидели на скамеечке, чуть вдали от прогуливающихся по парку больных. В застиранном больничном халате, да еще в очках с темными стеклами обычно щеголеватый майор выглядел как облезлый лев, без когтей, клыков и гривы. Интересно, как буду выглядеть я в его годы, подумал Копылов.

– Как зрение? – первым делом поинтересовался он.

– Пока процентов десять, и то уже хлеб. Тебя еще не спрашивали обо мне?

– Не-а.

– Значит, еще спросят. Невыносимо быть в пассивном ожидании. Значит, самим надо переходить в наступление. Ты помнишь, где мою «беретту» спрятал?

– Допустим.

– Дома у меня в шкафу в кабинете на крышке слева есть малый тайник. Сам сообразишь, как его открыть. Только никаким не ножом, простой пластмассовой линейкой откроешь. В нем пакет с фото и адресом. Возьмешь «беретту» и ликвидируешь человека, что на фото.