Автор книги: Николай Яременко
Жанр: Спорт и фитнес, Дом и Семья
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 3 страниц]
Врач Шветский: никогда себе этого не прощу
В пятницу, 28 июля, государственное агентство ИТАР-ТАСС опубликовало интервью с Филиппом Шветским. Как было заявлено в редакционном врезе – об отсутствии в России системы допинга и желании снять с себя подозрения. Своими комментариями мы поделимся чуть ниже. Пока – полный текст, так как он довольно знаковый. Сразу скажу: уверен, что не всё Филиппом произносилось именно так. Редакторская правка и инородные фрагменты мне как человеку, многократно занимавшемуся такими делами, хорошо заметны. Но, чтобы не быть голословным, приведу сначала текст интервью в том виде, как он вышел.
– Филипп, расскажите, зачем спустя столько времени после Олимпиады в Пекине Вы решили подать иск против журналиста Хайо Зеппельта о защите чести, достоинства и деловой репутации?
– Да, времени уже немало прошло, но всё это в корне повлияло на мою жизнь. Был бы это просто хайп – нет вопросов, пережил бы, но всё это повлияло на мою профессиональную деятельность. Сейчас спроси любого – практически все уверены, что препарат Камиле Валиевой дал я. Более того, будь я обывателем, при том информационном фоне, что сложился, я бы тоже на Шветского думал. И этот шлейф тянется за мной, я получил два взыскания с последующим увольнением и лишением поощрений, сегодня любое моё движение становится достоянием порицающей общественности, любое моё появление на льду раздувается в СМИ.
Мои движения в сложившейся ситуации крайне ограничены, причины тому – коллегиальность, врачебная тайна, в конце концов, мои личные взгляды. Выход в этой ситуации только один – суд.
– В лице Зеппельта Вы выходите на конфронтацию с целым каналом.
– Да я давно жду, чтобы уж хоть кто-то против меня выступил, но пока про меня только говорят. Может, так, наконец, я истины добьюсь? Что касается моей вины во всём этом деле, то я действительно виноват. И не уверен, что когда-либо себе прощу это. Мы не уберегли Камилу. И это факт вины нас всех. Ещё раз – я виноват перед ней. Но я обязан исключить себя из числа подозреваемых в этой истории. Всё-таки есть закон, и он должен быть на стороне правды.
– У Вас есть версия произошедшего?
– Чёткой причины произошедшего на Олимпиаде с Камилой Валиевой никто не знает, мы все до сих пор пытаемся в этом разобраться. При мощной пятиуровневой защите перед Олимпиадой это произошло. Вопрос – как? Ведь Камилу окружали профессионалы, понимающие, как работать, что делать.
Если у спортсмена находят запрещённое вещество, он считается виновным, в этих ситуациях презумпция невиновности отсутствует. Роль окружающих спортсмена специалистов состоит в том, чтобы подсказать, как делать нельзя. С Камилой были тренеры, три врача – два на катке и я, как врач сборной. Она всегда была в контакте, спрашивала, что можно, что нельзя. Плюс существуют два приложения – WADA и РУСАДА, где все эти вещи прописаны. Все, что она принимала внутрь, – а это минимальное количество безопасных препаратов и БАДы (биологически активные добавки) – было множество раз проверено.
Все препараты, которые она принимала в течение года, были в больших упаковках. Если бы хоть что-то там было, это обнаружилось куда раньше. Поэтому я на 99 процентов исключаю эту возможность, хотя, конечно, один процент остаётся всегда. Но эта версия несостоятельна.
– Сейчас прием БАДов – это правило или исключение?
– К сожалению, правило. Я категорически против БАДов, поскольку все они проходят регистрацию без доказательной базы клинического эффекта. Нужны цифры, доказательства эффективности. БАД – это лёгкий способ коммерциализации какого-либо продукта, он и не вредит, и пользы не приносит. Все незаменимые вещества в спорте можно получить из качественных продуктов, здоровые люди в состоянии получать это естественным путём – о чём я постоянно писал в журнале «Мир фигурного катания» с акцентами на антидопинговое поведение, особенно в ургентных (экстренных) ситуациях. Вообще идея «волшебной таблетки» в спорте неискоренима. И зачастую спортсмены могут обвинить в непрофессионализме, если ты отказываешься им дать тот или иной разрешённый препарат. Отсюда и истории, когда врачи выдавали атлетам кальция глюконат вместо той самой «волшебной таблетки». Сейчас все стали грамотными.
Камила пила L-карнитин, гипоксен, но и по ним нет никаких исследований. По мне, это только лишняя химическая нагрузка на организм.
– Вы сказали, что лишились работы. Чем Вы занимаетесь сейчас?
– Я продолжаю работать в больнице, в отделении реанимации и интенсивной терапии, уже 21-й год. Мы протезируем жизненно важные органы, которые находятся в критическом состоянии. Кстати, нашему главврачу приходило письмо от «доброжелателя» о моем «тёмном прошлом», но там мои профессиональные качества не вызвали сомнений.
Помимо этого, я являюсь старшим научным сотрудником Института лазерной медицины ФМБА России, занимаюсь научной деятельностью. Также я продолжаю сопровождать спортсменов Федерации фигурного катания на коньках России и профессионального баскетбольного клуба МБА.
– В фильме Зеппельта говорится, что Вы занимались исследованием запрещённого в спорте ксенона.
– Ксенон – это прежде всего достояние человечества, мы дышим им каждый день, он с XVI века известен. Сейчас его научились выделять в чистые молекулы, и это используется и в космической отрасли, и в производстве IT-техники, в частности в выращивании микросхем, а также в медицине. Это эффективный вектор, поскольку инертный газ экологически чист, он мощно и позитивно влияет на организм человека. Воздействуя на его рецепторы, он защищает организм от агрессивных факторов внешней и внутренней среды. Ксенон, конечно, не панацея, но в комплексе он может справляться с болями, со стрессами.
Наши исследования всегда были открытыми. И да, в качестве добровольцев у нас были спортсмены. Ровно до того момента, как в спорте его запретили.
– Почему запретили, на Ваш взгляд?
– Думаю, в первую очередь поскольку это российский продукт, мы дальше всех продвинулись в этой работе, и это было для нас приоритетным направлением. Этими исследованиями занимались крупные учреждения.
– А иностранцы его исследовали?
– В большей степени они уделяли внимание аргону, он широко используется в США. Ксенон и аргон – это глобальные вещи, их все изучали. Но раз WADA запретило его в 2015 году – нет вопросов, ни одного спортсмена с 2015 года в этой программе не было.
– Также в числе обвинений Зеппельта в Ваш адрес – дело гребцов 2007 года (тогда за нарушение антидопинговых правил были дисквалифицированы шесть спортсменов – прим. ИТАР-ТАСС). Вы тогда взяли на себя вину за происходящее.
– Это помнят все, но мало кто потрудился прочесть все материалы того дела. Мы год бились, нам ребят спасать надо было. И да, мы нашли виноватых – вину на себя взяли главный тренер и я. Вот только спортсмены рассказали, что сами делали себе те инъекции без медицинских показаний и контроля врачей – это раз. А второе – почему никто не попытался сопоставить все факты, когда все это происходило? Наша федерация к тому моменту готова была выставить на Олимпиаду две восьмёрки, и обе – топового уровня. Беспредельная «наглость», в интерпретации или во взгляде наших конкурентов.
Поясню: для полной дисквалификации команды нужно определённое количество положительных случаев употребление допинга. К тому моменту внутривенные вливания были запрещены, с чем я, кстати, совершенно согласен – от этого, при отсутствии медицинских показаний, нет никакой пользы, только насилие над своим организмом, но этим тогда грешил весь спортивный мир. Что касается гребцов, то в их случае было введение легальных препаратов нелегальным методом. Сначала «взяли» трёх спортсменов, потом ещё трёх, и следом ещё столько же – для обвинения в массовом нарушении нужно девять.
Теперь немного антуража – остатки с остатками инфузии были найдены в мусорном баке в Швейцарии неким бдительным швейцарцем. Он вышел на зарядку, потом залез в мусорный бак, развернул пакет, потом отнёс его в местную федерацию гребли и сообщил, что это пакет русских. Ничего не смущает? Я сказал тогда, что это намеренная провокация, но никто слушать не захотел, всем легче было согласиться и разрушить результаты длительной подготовки хороших спортсменов. Как говорится, «шли годы».
– Закадровый голос в фильме Зеппельта упомянул и случай с мельдонием фигуристки Екатерины Бобровой.
– Ситуация с Катей тогда быстро разрешилась, все друг перед другом извинились, покланялись и разошлись, а негативный след опять за мной тянется.
– После произошедшего на Олимпиаде в Пекине Вы привлекались к следствию?
– Я был опрошен представителями МВД, есть соответствующие документы. Я даже обратился, чтобы пройти детектор лжи, и, надеюсь, это произойдёт в ближайшее время. Я был в РУСАДА. Там мне, кстати, задали вопрос: что я вынес из ситуации с гребцами? Та ситуация мне помогла, она дала мне знания. Я тогда только начинал свой путь как спортивный врач. Так вот – пройдя все эти разбирательства, ты никогда больше туда попасть не захочешь. Это достаточно жёсткая процедура по отношению ко всем фигурантам.
Возвращаясь к общению со специалистами МВД. Тогда я понял: чтобы добиться истины, нужно искать выгоду, мотив. В случае с Камилой какой был мотив? Да никакого. Итоги её выступлений за последние годы показали, что она могла выигрывать даже с ошибкой. Ей просто надо было делать то, что она умеет, вот и всё. При таком антидопинговом контроле, что сейчас есть, какой был смысл рисковать? Все её окружение пахало четыре года, чтобы наши спортсмены феерически выступили на Олимпиаде.
Все, кстати, уже забыли, как мы попали на Олимпиаду, сколько тогда из-за ковида людей отсеялось. Мы в Красноярске по два раза в день сдавали тесты на ковид, две разные санитарные организации пробы брали. Об этом уже все забыли просто.
– Допинг-проба на чемпионате России была предпоследней, потом была проба на чемпионате Европы. В ней ничего не нашли. Это ведь о чём-то говорит?
– Это косвенный факт, что она невиновна.
– Откуда версия со стаканом дедушки?
– Нужен был срочный факт, как это вообще могло попасть в её организм. Было понятно: попадание случайное. Мы общались с институтом фармакологии – для полного выведения данной дозировки нужно от 24 до 72 часов, не более того. Поэтому – да, это первое, что могло прийти нам в голову.
– Рассматривалась ли версия, что положительная проба Валиевой стала результатом чьего-то злого умысла?
– Не бывает таких случайностей, что хотите со мной делайте. Не бывает такого, что через два часа после командной олимпийской победы «впуливается» информация, что у одного из русских фигуристов положительная допинг-проба. Когда 9 февраля стало известно, что это Камила Валиева, я сразу сказал: если я появляюсь в ближайшее время в этой схеме, это заказная история. Я появился в ней 11 февраля, прошли сутки. И сразу же видеофильм из Германии, здесь тему поддержали в СМИ некоторые наши депутаты. Акценты были успешно смещены.
Хайо Зеппельт говорит в фильме, что ему моё имя назвали российские источники, приближенные к федерации. Но снять фильм за такой короткий промежуток времени, причём так качественно, очень сложно. Качество мне действительно понравилось – хорошее, немецкое. Во всей этой ситуации Камила и я стали инструментами для запуска определённого механизма, выстроенного заранее.
– Около месяца назад Вы подавали иск на тольяттинское издание – они, не дожидаясь суда, дали опровержение своего материала. Сейчас на канал ARD и Зеппельта. Это звенья одной цепи?
– Мне нужно было понять, могу ли я оправдать себя в судебном порядке. Было около 5 °CМИ, опубликовавших такие материалы. В том материале, на наш с адвокатами субъективный взгляд, было больше всего порочащей меня информации. Но ARD и Зеппельт, безусловно, стали главным триггером.
При подготовке спортсменов, при участии в международных соревнованиях я всё делал за Россию, и это не ложный патриотизм. Все это за полставки бюджетной зарплаты, это ни для кого не секрет. Я совмещал работу в интенсивной терапии с подготовкой спортсменов сборной команды, что в итоге было конструктивно, но такой тандем привёл в недоумение американских журналистов, а я просто хотел и смог быть с командой России и спортсменами. Мне важно чувство причастности, я люблю спорт. Я живу этим многие годы, с 2005 года. Какая система допинга? Её нет, как не было и в советские годы. Были тогда какие-то однократные попытки, но это далеко от «системы».
– Несколько дней назад вышло очередное «творение» Григория Родченкова о российской системе допинга.
– Мне смешно. Я принимал участие в подготовке к Сочи, для меня это из области фантазий – коктейль дюшес? Побойтесь бога. И кто такое вообще попробовал добровольно? При современных методах отлова это было бы за секунды найдено. У нас все к Играм подошли чистыми. Просто торжество бреда.
«В истории с Валиевой виноват я». Нам врали про историю с Камилой?
Теперь попытаемся разобраться, что всё это значит. Громкое признание врача сборной Филиппа Шветского стало понятно всем, кто умеет читать между строк.
Умение читать между строк – это вообще важное умение для советского человека. Когда из газет нельзя было узнать всей правды, люди умудрялись это делать по-своему. По итогам встреч в ту пору публиковали коммюнике. Если было написано, что «встреча прошла в тёплой дружественной атмосфере», все понимали: всё нормально порешали, обо всём договорились, проблем нет. Если же было написано, что «встреча прошла в откровенной атмосфере», это значило: разругались вдрызг, количество взаимных предъяв чрезвычайно велико.
В нынешнее время мы учимся этому языку заново. И нужны эти навыки часто не только при анализе политических текстов (будь то памфлеты Константина Богомолова, будь то рассказы Андрея Колесникова, как он шёл по коридорам Кремля и встретил там Путина), но и абсолютно везде и всегда.
Полтора года мы безуспешно пытаемся задать вопросы Этери Тутберидзе. В её тренерском штабе на Олимпиаде в Пекине-2022 случилось форменное ЧП – у главной «звёздочки» нашего фигурного катания Камилы Валиевой был обнаружен допинг. Один из ключевых вопросов – о враче сборной, неоднозначном персонаже, которого зовут Филипп Шветский. Дело в том, что за ним уже тянется шлейф допинг-скандалов. В своё время он подсадил на допинг-препараты сразу шестерых гребцов. Если вам кажется, что это недоказанные обвинения и оговоры, то легко можете нагуглить в интернете признания самого Шветского о том, что в этом исключительно его вина.
И за некоторое время до Олимпиады этого человека берут в штаб сборной по фигурному катанию. Тут вопросы понятны: осознавались ли риски, хотя бы чисто репутационные? И какими ключевыми умениями и навыками обладает приглашённый специалист, что его срочно трудоустроили к Этери Георгиевне?
Полтора года после сенсационных новостей о допинге на Олимпиаде нас встречало только ледяное молчание. Ответов о Шветском не было. Для чего бы вы его ни брали – просто объясните. И никаких вопросов не останется. Полнейшее молчание убедить может только в одном: что-то скрывают.
И вот ИТАР-ТАСС берет интервью у самого Шветского и ранним утром, в 08:00 публикует. Почему я делаю акцент на времени? Потому что это не интервью с колёс – записали, расшифровали, опубликовали. Нет, в это время в государственных агентствах публикуют то, что несколько дней согласовывалось. Прошло все этапы согласований, изменений, переписываний и утверждений – ставят на такой-то день, на утро. Это уже сложившаяся привычка.
Когда мне надо было что-то спрятать на сайте, я ставил на условные 13:47. В этот момент сыплется поток рутинных новостей, а внимание к интернету минимальное. Если хочешь показать всем – лучше времени, чем 08:00 не придумать. Проснутся позже – всё равно прочтут и отреагируют.
В этом интервью тоже надо читать между строк. Там, где присутствует «Телеграфное агентство Советского Союза», бессмысленно ловить живую речь – там как раз надо искать с лупой. Конечно, рассуждения Тутберидзе о Шветском читать было бы намного важнее – он-то сам легко избежит ответа не неудобные вопросы. Но вот я читаю и кричу уже после нескольких первых абзацев: а не является ли всё написанное признанием-мегабомбой? Шветской произносит – дословно! – следующее:
– Что касается моей вины во всём этом деле, то я действительно виноват. И не уверен, что когда-либо себе прощу это. Мы не уберегли Камилу. И это факт вины нас всех. Ещё раз: я виноват перед ней.
Увы, интервью это берёт не профессиональный интервьюер, а представитель такой структуры, как ИТАР-ТАСС, поэтому журналист не цепляется за ответы, не пытается раскрутить гостя, размотать на откровенность – нет, он, увы, идёт по списку, очевидно, заранее написанных на бумаге вопросов. А разматывать там было бы очень интересно – так, Филипп фактически признал, что историю с приёмом дедушкиных лекарств выдумали…
– Откуда версия со стаканом дедушки?.. Да, это первое, что могло прийти в голову.
WADAлина Сотникова: новый скандал?
Ещё ни одна Олимпиада, проведённая в России, не заканчивалась для нас хорошо. То есть формально и Москву-1980, и Сочи-2014 мы в медальном зачёте выиграли (хотя последняя победа, как мы знаем, была завоёвана не очень честными методами, поэтому зачёт пришлось подкорректировать), но сам факт проведения Олимпиады, которую бойкотировали 65 стран, был окрашен отнюдь не в радужные тона. А после Сочи-2014 мы ни разу ни на одних Играх уже не выступали полноценно.
На старте тех игр мы страшно полюбили Юлию Липницкую – она выступала в командном турнире, выходила последней, когда потерять первое место было уже невозможно. Но откатала блестяще, чем влюбила в себя всю страну. Тех, кто позволял эту на пустом месте возникшую эйфорию сравнивать с эйфорией по спортсменам в нацистской Германии тролли и депутатики смешивали сами знаете с чем. Одного из публицистов требовали аж гражданства лишить (иноагентскими статусами тогда ещё не разбрасывались ввиду их отсутствия). Полторы недели страна жила ожиданием «повторения банкета», но в короткой программе Липницкая не сдюжила, поэтому стало ясно, что в личном зачёте она точно пролетает мимо «золота». Но неверны людские сердца, когда речь идёт о поддержке «своих» на Олимпиаде – там хоть тараканов раскрась в цвета национальных флагов, обязательно найдутся любители позубоскалить о чужих тараканах, которых явно чем-то перекачали, и о наших, взращённых на песнях Тарзана и прочих лепсов. Поэтому, когда перед произвольной программой выяснилось, что есть ещё одна барышня от РФ – Аделина Сотникова, все сразу облегчённо выдохнули: есть за кого болеть!
Липницкая (первый из успешных выстрелов Тутберидзе) и Сотникова (продукт тренера Буяновой, прежде известной как Водорезова) мелькнули на сочинском небосклоне и больше не сияли. Липницкая явно устала от всеобщего внимания и обожания, от опеки мамы, свинтила в Сочи, а потом счастливо вышла замуж, родила ребёнка и теперь изредка появляется на инфонебосклоне, когда супруг из СВО приезжает на побывку домой – других инфоповодов не находится совсем. Сотникова активно выступала в коммерческих шоу, ходила по телеэфирам, организовала свою школу фигурного катания и время от времени блистает в лучах софитов. Про интервью Липницкой много не вспомню – их подолгу утверждали, потом, опубликовав, задним числом правили и в итоге всё равно с публикации снимали. Сотникова больше на виду, я сам общался с ней несколько раз, хотя и не разбираюсь в фигурном катании так глубоко, как профильные журналисты и эксперты. Но обе они казались чистыми и безгрешными. Они не запятнали себя участием в допинг-историях, как Валиева на Играх-2022. Они не были страстными оппонентами, как Медведева и Загитова на Играх-2018. И вдруг – гром среди ясного неба: Сотникова сама заявляет, что допинг и её не обошёл стороной.
Тут, конечно, очень странны обстоятельства появления этой информации. В марте 2023-го она давала интервью татарскому радио. Из большого разговора многое было вырезано, и поэтому никуда ничего не пошло. А теперь, спустя почти четыре месяца, ребята покопались в своей памяти и в черновиках интервью – и нашли следующий фрагмент. Мы приведём его целиком: «Вспоминая 2014 год, когда через какое-то время мне сказали, что у меня нашли допинг, и у меня должен был быть суд. Но потом меня оправдали, потому что открыли вторую пробу, и у меня всё было хорошо».
Если честно, то здесь у меня миллион вопросов: «мне сказали» – это, простите, кто сказал и при каких обстоятельствах? Вариантов тут может быть много и каждый будет означать что-то своё. Любые намёки на допинг сразу становятся известны всем. А уж положительная допинг-проба «А» точно тиражировалась бы везде. Но даже наш любимый борец за чистоту спорта Григорий Родченков и тот много раз отводил от Сотниковой подозрения (развивать тему, что он она ему симпатична, не буду: в эротических рассказах Родченкова всегда главной фантазией являлись крупные и мускулистые лыжницы).
Поэтому я бы просто подумал не о глупом детском поступке, как стали писать очень многие сейчас, пытаясь обелить девушку (ей всё-таки уже 27 лет, о каком детстве вы говорите?), а о несколько иной причине. Эдакое кособокое желание оправдать молодых коллег. Ведь надо смотреть на контекст, а контекст очень простой и понятный: спортсменка говорила со своей собеседницей о допинг-скандале Камилы Валиевой. Очень часто оправдать кого-то мы пытаемся через попытку придать проступку характер чего-то распространённого – мол, все так делают. Полагаю, что WADA максимум, что может сейчас сделать – это опросить спортсменку детально. Ну и перепроверить допинг-пробу. Хотя лично мне что-то подсказывает, что все допинг-пробы отечественных спортсменов за 2014 год проверены уже вдоль и поперёк.
Так что не ждите сенсаций. А журналистам, которые вдруг бросились обвинять коллег из Татарии – мол, не время публиковать негативную информацию – посоветовал бы прикусить свой язык.
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?