Текст книги "Олька"

Руководству стажировки пришлось снизить на меня нагрузку, так как я принесла справку от врача. Более того, на меня теперь все странно косились, разговаривали при мне шепотом и ходили на цыпочках. А еще все поголовно начали тянуть руки к моему животику, который на моем небольшом теле выглядел так, как будто я дыню-колхозницу целиком слопала.

Рождество и новый год встречала в одиночестве, потому что Альку Кир забирал к себе, а я отказывалась мешать им. С другими сокурсниками я почему-то так и не сдружилась. Да и не до этого мне было. Голова была занята другими вопросами. Например тем, что я начала чувствовать первые шевеления ребенка.

Концу стажировки я радовалась, как ничему до этого. Мама звонила почти каждый день, справлялась о моем здоровье и рекомендовала какие-то странные вещи, навроде: мыть живот по часовой стрелке, но никак не в обратную сторону.

Домой я ехала на поезде, потому что Алька вычитала, что летать беременным не рекомендуется. Они с Кириллом ехали со мной. Мы выкупили купе на троих. Стешка осталась в Германии, у них там с Мишелем настолько бурный роман, что не знаю, как она стажировку не завалила. Из всей команды в двадцать человек обратно уехали шестнадцать. Там остались только четверо.

На вокзале меня встречал отчим. Молча улыбнулся, обнял меня, забрал зайца и сумки, вытащенные из поезда Киром, и повел меня к машине. Друзья же пересели на электричку до своего города и благополучно укатили. Хорошие они.

– Олька! – Дома меня встретила мама и тут же принялась обнимать.

Я растрогалась до слез. Что-то в последнее время они у меня постоянно льются. Уже позже, за чаем, мы с ней сидели на кухне и тихо разговаривали, так как отчиму нужно было выспаться перед сменой.

– Слушай, я ничего никому не говорила, но кажется, Генка где-то и без меня все узнал. Телефоны, наверное, снова прослушивал. – Поморщилась она.

Я побледнела. А что, если он Толику расскажет? Я деревенским девочкам изредка звонила, чаще всего Насте, но ничего про беременность и про то, что вернусь скоро, не говорила. Хотя все почему-то очень активно расспрашивали о моей жизни. А самое главное, все хотели знать, когда я вернусь в страну и приеду ли в деревню.

В последний разговор с Ликой я зачем-то спросила о Гарине. Она немного помолчала в трубку, а потом перевела тему на что-то другое. Мне стало тревожно, но снова спрашивать я не стала. Мало ли, что нехорошее узнаю. Например, что Толик женился…

– Тебе за документами когда ехать надо? – Спросила мама, когда не дождалась моей реакции на ее рассказ.

Я вздохнула.

– Завтра день отдохну, и послезавтра поеду. – Решила я.

Документы из универа стоило забрать, пока я могу свободно передвигаться. Потом с ребенком не побегаешь. Да и, если отчима в столичную больницу переведут, то нам придется ехать вместе с ним. Или упросить маму позволить остаться мне в нашей квартире? Может, удастся найти неплохую подработку. Я могу курсовые и контрольные писать, бухучет вести, документы на дому составлять. Вдруг, получится?

Отдохнуть у меня толком не получилось, так как на следующий день к нам приехал дядя Гек. Дома у него сейчас был бедлам – Кира ж двойню родила, и бабушка теперь с ума сходила от счастья, не давая подойти к детям даже Кире (не дай бог она переутомится). Дядю она отправила к нам в город за своими вещами, и чтобы глаза ей не мозолил. Тому пришлось подчиниться.

– Ольку заодно увезешь документы из университета забрать. – Обрадовалась мама.

А я неловко натягивала на живот объемное платье, слегка тушуясь под внимательным взглядом дяди Гека.

– Не убивать, говоришь? – Натянуто спросил он меня, когда мама отвлеклась. – А это что?

– Я сама виновата. – Выпятила я подбородок.

Он поджал губы и покачал головой.

– Нет, Олька. Его вины здесь не меньше. – Скрипнул он зубами.

Выехали мы рано утром, чтобы успеть сделать все дела до двухчасовой электрички. Вещей я взяла с собой минимум, так, сменку на всякий случай. И документов большую папку. Мне теперь нужно везде с собой их таскать, ибо «беременность – это сплошной риск».

Машину дядя Гек купил другую. Эта теперь была огромной семиместной и больше похожей на микроавтобус. Ее сиденья удобно откидывались. Этим я и воспользовалась в полной мере, даже подремала немного в пути.

– Приехали. – Голос дяди вывел меня из дремы.

Я послушно поднялась. Он проводил меня до административной части и подождал, пока я не заберу все документы, включая красный диплом. Точно так же довел меня обратно до машины.

– Заедем в одно место, мне по работе надо. Погуляешь там часик по торговому центру, и отвезу тебя на вокзал, – пообещал он мне.

Я согласилась. А что мне еще оставалось делать? До дневной электрички еще три часа времени. Дядя оставил меня на втором этаже большого офисно-торгового центра, где я побродила по магазинам, особенно приглядываясь к детским вещам. Потом мне приспичило в туалет. Нашла в закутке за «Детским миром».

А после туалета мне очень захотелось есть. Причем, так резко и сильно, что я чуть слюной не подвилась. Вспомнила, что на первом этаже мы проходили мимо кафешек. Написала дяде Геку, что я буду на первом этаже и уточкой направилась к эскалаторам.

Днем торговый центр был почти пустым, так что по лестнице вниз я ехала одна. А вот соседний эскалатор был забит какой-то шумной делегацией в костюмах. Я на секунду подняла голову, чтобы посмотреть на громких людей и… встретилась с неверящим взглядом темно-синих глаз.

– Олька, – услышала где-то на грани подсознания. Ну, нет, не может жизнь быть такой скотиной, чтобы так меня подставлять раз за разом! – Олька, стой! – Услышала, рванув вниз по лестнице. Чуть не поскользнулась, ступив на кафель на первом этаже, и побежала в сторону выхода, совершенно забыв, что бегать мне в моем положении нельзя.

Глава 5

Анатолий

– Олька! – Заорал, ринувшись за ней сквозь толпу менеджеров наших поставщиков. Еще и дебильная лестница в обратную сторону едет. Плюнул, перепрыгнул на соседнюю и кинулся за ней.

Мельком в голове пронеслась странная мысль, что она как-то… округлилась немного. И эта грязно-синяя объемная куртка ей совсем не идет. Выскочил на улицу. Где она? Увидел приметную фигурку, подбегающую к одиноко стоящему такси. Она даже дверь открыла, когда я добежал до нее. Перехватил поперек живота… и тут же отпрянул. Она, тяжело дыша, развернулась ко мне, и… сквозь расстёгнутые полы теплой куртки я увидел живот. Натуральный такой… беременный… Когда ее руки вдруг обняли… выпуклость, я поднял глаза выше и увидел на ее лице гримасу боли… опять… Твою мать! Она же бежала, а ей же нельзя и… В мешанине мыслей выявил главное: добегалась.

Шагнул к ней, чуть приобнял и поднял ее на руки, которые тряслись так, что я себе диагнозом паркинсон поставил. Сел в уже открытое такси, посадил Олю на колени и захлопнул дверь.

– Мы едем или нет? – Раздраженно спросил водитель, наблюдавший за нами.

– Давай в больницу. – Кивнул я. – Куда-нибудь, где беременных смотрят. – Решил.

– Так перинаталка ближе всего. – Тут же встрепенулся мужик и сорвался с места.

Надо отдать должное, ехали мы быстро, но при этом нас почти не трясло. Но Оля все равно держалась за живот и отчаянно кусала губы. А я… я пытался переварить ту мысль, что она…, что внутри нее ребенок. От кого? От какого-то левого мужика? Или я тогда в нее…? Или что? Дал себе мысленный подзатыльник, поймал ее правую руку и посмотрел на пальцы. Кольца не было. Черт с ним, с отцом этого ребенка, если он даже случайный муд… мужик какой-то. Ребенок мой будет. И Олька моя. Все, не отпущу.

– Сейчас…, сейчас приедем. – Пробормотал ей в макушку, когда она со стоном боли скорчилась на моих коленях.

Твою мать, что ж так медленно? Бросил взгляд на часы на приборной панели машины. Что? Прошла всего минута? Часы сломались? Выдохнул и постарался успокоиться. Когда мне утром Гек прислал странное сообщение, где требовал приехать по определенному адресу, я даже и не думал, что день продолжится так. Я готовился к деловой встрече, которую мне спихнул Виталик вдогонку, а не к тому, что…

– Приехали. – Водитель подвез нас не к главному входу, а к боковой двери, где было написано: «Приемное отделение».

Я вытащил из кармана пальто деньги, отдал ему и вышел из машины с Олькой на руках. В помещение ворвался, едва не сметя медсестру.

– Врач нужен, срочно! – Рявкнул, не зная, что делать дальше.

– Ой, божечки. – Пискнула медсестра и юркнула куда-то в боковую дверь.

Через несколько секунд оттуда вышел врач. Мужик лет пятидесяти.

– Что случилось? – Оглядел он нас.

– Вот. – Я кивнул на Ольку, не зная, как объяснить ситуацию.

Мужик вздохнул, подошел к нам, откинул полы куртки в стороны и потрогал живот через платье.

– Идемте. – Он вновь скрылся за боковой дверью.

Я послушно последовал за ним. Не знаю, что там он нащупал, но выглядел он серьезно.

– Что с ней? – Догнал его в коридоре.

– Не нервничайте папаша. Сейчас обследуем и скажем точно. Пока могу только тонус повышенный поставить. – Отмахнулся от меня врач. – Вот, – он подошел к каталке. – Кладите ее сюда.

Положил. Олька тут же ойкнула и подтянула колени к себе. Врач покатил ее по коридору.

– Здесь подождите, пока мы проверим мамочку. Или, лучше сходите до приемного поста и оформитесь. Документы у беременной есть?

Я понял, что стою с Олькиной сумкой в руках. И когда она успела ее мне впихнуть? Развернулся, пытаясь понять, куда идти.

– Сюда. – Подсказала мне вновь появившаяся из коридорчика медсестра.

Послушно пошел за ней. Через два поворота оказался перед столом с сидящей за ним грузной женщиной.

– Пална, экстренная поступила. Оформи поскорее. – Шепнула ей медсестра и снова куда-то сбежала.

– Документы. – Лениво протянула женщина.

Я закопался в сумку и нашел отдельную папку с паспортом и толстой книжкой, где на двух языках было написано «Обменная карта».

– Вот. – Отдал все ей.

– Это что? – Она открыла первую страницу и уставилась на графы, заполненные на немецком языке. Она пролистала полкнижицы и, наконец, нашла родные закорючки. Переписала данные, что-то забила в компьютер и нахмурилась.

– В нашей базе такой пациентки нет. – Заявила она.

Я занервничал.

– Оля только что из Германии вернулась. – Предположил, что в базе ее нет из-за этого.

Тетка как-то мстительно хмыкнула.

– Вот оно как, сначала по заграницам патологий нахватаются, а потом экстренно к нам попадают. – Высказалась она.

Я скрипнул зубами, но отвечать не стал. Все же от лояльности местных врачей сейчас зависит состояние Оли и… ребенка. Пока неприятная баба вбивала информацию, я схватил со стола Олин паспорт и уставился на фамилию. Корсарова. Выдохнул и открыл страницу с семейным положением. Чистая. Выдохнул во второй раз. По крайней мере, нет муд… мужика, с которым придется юридически разбираться. Все остальное было бы так же просто.

Через полчаса, сидя в пустом коридоре, я ждал результатов обследования и пытался подобрать слова, которыми скажу Оле, что не отпущу ее. Черт! Звучит это как-то… маньячно. Надо бы перефразировать. Может быть, просто заявить, что она теперь живет со мной? Тоже как-то не очень. А еще надо сказать, что мне все равно от кого у нее будет ребенок. На себя запишу. Но…, как? Как ей это все сообщить так, чтобы она при этом от меня не слиняла, куда глаза глядят?

– Вот ты где? – Отвлек меня голос Гека, который непонятно как оказался в больничном коридоре. – Делегацию ты мне зачем припер?

– Виталик попросил. – Отозвался я, не поднимая головы.

– Ясно. – Он присел рядом на скамейку. – А в больницу чего сорвался?

– Олька… за живот держалась. – Не стал я рассказывать всего.

– Мгм. – Задумался он. С минуту мы сидели в тишине. – Что делать думаешь?

Я поднял голову и впился в него злым взглядом.

– А сам-то как думаешь? – Огрызнулся.

– Я никак не думаю. Я точно знаю. Знаю… один лесок недалеко от деревни. Там ельник густой, ежели труп прикопать, то даже кабан не найдет. – Пространно сообщил он.

Я невесело хмыкнул.

– А чего сразу не прикопал? – Все же спросил.

– Потому что у меня некоторые родственницы – дуры. – Поморщился он и протянул мне ключи на ладони. – Машину твою к больнице подогнал. Сестре позвонил, объяснил ситуацию. Все, я домой поехал.

Но уйти он никуда не успел, так как в коридор вышел уже знакомый мне врач. Я тут же вскочил на ноги и вытянулся в струнку. Корсаров тоже напрягся.

– Как она? – Спросил с нажимом.

– Успокойтесь, папаша. – Мужчина нервно дернул головой. – Мамочка перенервничала и закатила истерику. Пришлось ей седативное вколоть и под капельницу положить. Что ж вы девушку до такого состояния довели? У нее нервная система истощена настолько, что я вынужден оставить ее здесь на несколько дней. Положим в патологию, прокапаем, понаблюдаем. Что еще забыл? Ах да, пациентке нужны халат, тапочки, мыло, зубная щетка, полотенце и сменное белье. Чем быстрее привезете, тем лучше. – Сообщил он нам.

Гек кивнул и быстро вышел из коридора. А я с трудом переваривал информацию.

– А ребенок как? – Нахмурился, поняв, что об этом доктор не упомянул.

– Вот и проверим. УЗИ как раз сделаем, так как в нашей базе снимка нет, а должен быть. Шевеления отследим. Кровь завтра с утра на анализы возьмем. Если все нормально, то через пару дней отпустим домой. Только вы это, пациентку больше не расстраивайте. И физическую активность ограничьте. И за питанием следите, а то недовес у нее значительный. – Начал поучать он меня.

Я кивал. А что оставалось делать? Я в этих вопросах ни бум-бум, а он врач все-таки.

– А палату отдельную ей можно? – Сообразил спросить, вспомнив, что Артем Таньке такую оплачивал.

Носитель белого халата странно на меня посмотрел и покачал головой.

– У нас сейчас большая загруженность…

– Я заплачу. Сколько? – Полез в карман пальто.

Врач окинул меня задумчивым взглядом.

– На кассе заплатите. Ваша жена сейчас в процедурном кабинете, как капельница закончится – переведем. – Сообщил он мне.

Десять минут бегал по этажу, искал кассу. Заплатил. Зашел в аптеку за бахилами. Когда шел обратно, встретил Гека с пакетами.

– Вот, все в двойном экземпляре купил. – Я кивнул и забрал пакет. – Если что-то еще нужно, звоните Машке или Лике. Ну, я поехал домой. Кира уже два раза звонила. – Его телефон снова пиликнул и Корсаров поторопился уйти.

Пока я снова нашел нужного врача, прока убеждал его в своей необходимости быть рядом с ней, пока искал нужную палату… Олька уже уснула. Не знаю, что они ей вкололи, но спала она крепко. Свернулась калачиком на довольно узкой кровати, положила одну ладошку под голову, а вторую на живот и тихо сопела. Я так и завис у двери минут на пятнадцать. Потом догадался снять с себя пальто (в палате было тепло), поставил пакеты у стены и подошел к кровати. Никаких стульев здесь не было, поэтому я просто уселся на пол, поставил подбородок на матрас и смотрел. Смотрел, как она спит. Как ресницы иногда подрагивают. Как ее дыхание слегка шевелит упавшую прядь волос. Не выдержал, протянул ладонь и убрал волосы с ее щеки.

Снова замер на какое-то время. Соскучился, просто сил нет никаких. Когда совсем невмоготу было, приходил к Анжелике и просил ее позвонить Ольге. Она звонила, разговаривала о всякой ерунде, а я просто сидел и слушал ее голос. А сейчас вот даже имею возможность смотреть. Прижать бы ее к себе, целовать…, дышать ей. Но нельзя. Сейчас нельзя. Проснется, нужно будет с ней как-то поговорить. А как? Ей же нервничать тоже нельзя.

Я покосился на ее живот, отчетливо видный под тонким одеялом. Не сказать, что большой, но он совершенно не сочетался с тоненькой Ольгиной фигурой. И там сидел ребенок. Я вздохнул. Сложно привыкнуть к тому, что девочка, на которой ты свихнулся, возвращается через полгода глубоко беременная. Мысленно чертыхнулся, понимая, что срок у врача так и не спросил. Припомнил девчонок в конторе, да и вообще знакомых. Точнее то, у кого какие животы на каком сроке были. У всех… разные какие-то.

Ладно, завтра поинтересуюсь… Хотя, важно ли это? Что от этого изменится? Конечно, я был бы рад, если бы это был мой ребенок. Но, я почти уверен, что это не так. Или так? Интересно, а Олька сама знает, кто отец? Или тот раз у нее тоже случился спонтанным, и она теперь не уверена? Но ведь Оля не такая. Она не могла вот так сразу… Или из любопытства, чтобы сравнить? Тогда я точно в минусе, потому что там даже сравнивать было почти не с чем…

Да стоит ли сейчас об этом думать, если ребенка я все равно признаю? А если тот… другой тоже объявится и начнет права качать? А самое страшное: если Олька в него втюрилась? Мне что делать? Почему-то эта страшная мысль пришла ко мне только сейчас. Может быть, она сегодня потому и убегала от меня, потому что боялась за того… своего…

Приняв решение, подскочил с пола, нашел в кармане телефон и вышел в коридор. Набрал номер.

– Гарин, если из-за какой-то фигни звонишь, то я тебя прибью. – Недовольно ответила Машка.

– Мне нужно, чтобы ты съездила по адресу, который я тебе сейчас скину и привезла кое-какие вещи. – Даже не попросил, а потребовал я.

– Я тебе такси, что ли? – Тут же взвилась Догилева. – Или грузчик? Сам…

– Олька беременна. – Тихо перебил ее.

У Марьи со слухом было все в порядке, поэтому она резко остановила свои словоизлияния.

– В смысле, беременна? – Вкрадчиво спросила она. – Ты же говорил, что у вас ничего не получилось и…

– Почти не получилось. – Поправил я ее. – Я не знаю, Маш. Мы сейчас в больнице, оставить ее я не могу. Перевези, пожалуйста, Олины вещи ко мне домой. И прибраться там надо…

– Я тебе что, поломойка? – Беззлобно огрызнулась она. – Хохрикова отправлю к тебе, а мы с Колькой смотаемся за вещами. – Решила все-таки она.

– Спасибо. – Выдохнул.

Догилева хмыкнула в трубку.

– С тебя та коллекционная бутылка коньяка.

– Бери. – Разрешил. – Все равно не пью больше.

Отправил ей адрес сообщением и получил возмущенное: «Это же соседняя область, придурок». Но я знал, что Машка не подведет. Она хоть и странная, но надежная, как ручная мясорубка.

Оля проспала до самого ужина. А я сидел на полу и просто смотрел на нее. Никак не мог насмотреться. В какой-то момент пришла медсестра с подносом и заявила, что «мамочке нужно поесть». А так как врач запретил ей напрягаться, то кормить ее будут в палате. Придется будить.

Я дождался, когда медсестра покинет палату и, протянув ладонь, погладил Ольгу по щеке.

– Оль, просыпайся. – Она громко вздохнула, схватила мою руку и положила под свою щеку. И все это не просыпаясь. Еще и потерлась бархатистой кожей о мои пальцы. Неимоверным усилием воли отобрал свою ладонь и снова принялся ее будить. – Оль, тебе поесть нужно. Просыпайся. – Попросил чуть громче.

Девушка, видимо, узнав мой голос, резко открыла глаза и отпрянула, едва не свалившись с обратной стороны кровати. У меня чуть инфаркт не случился, когда я дернулся за ней, придержав за спину. А если бы улетела?

– Ты…, ты здесь откуда? – Она выразительно оглядела палату. – Зачем?

Я, убедившись, что падать она больше не собирается, с сожалением отнял руки от ее спины и снова сел на пол.

– А ты зачем убегала? – Ответил вопросом на вопрос.

Она метнула быстрый взгляд на запертую дверь палаты, села, упершись на спинку кровати, и неосознанно обняла живот.

– От неожиданности. – Ответила она, все так же не глядя на меня.

Я скривился.

– Такой страшный? – Она промолчала. – Тебе поужинать надо. – Показал на поднос, поставленный на тумбочку.

Она нахмурилась, потом кивнула и, подвинувшись, спустила ноги с кровати.

– Стой! – Не смог промолчать. – Врач сказал, что тебе нельзя много двигаться, так что сиди, я сейчас все подвину. – Засуетился.

– Я сама! – Возмутилась она.

Проигнорировав, подвинул к ней эту тумбочку. Олька с изумлением уставилась на меня. Не понял? Что я сделал не так? Она осторожно провела рукой по краю кровати и выдвинула небольшой столик, позволяющий есть сидя на кровати. А что так можно было? Почувствовал себя пенсионером, которого внуки учат смартфоном пользоваться.

Отодвинул тумбочку обратно и переставил поднос на столик.

– Ешь. – То ли попросил, то ли приказал. Она покачала головой и почему-то покраснела. Я вздохнул. – Оль, врач сказал, что ты должна усиленно питаться.

Она опустила голову так, что волосы упали на лицо, и пробормотала еле слышно.

– Мне в туалет надо. – И носом так… расстроенно шмыгнула.

Маленькую комнатку с туалетом и душевой кабинкой я уже нашел, так что знал, что делать. Отвернул столик в сторону, подхватил ойкнувшую Ольку на руки и понес в туалет.

– Я сама! – Возмутилась она.

– Конечно, сама. – Согласился, посадив ее на унитаз.

– Выйди! – Указала она мне на дверь. Вздохнул, но подчинился. – И дверь закрой! – Проорала она мне в спину. Скрипнул зубами, но закрыл.

Блин, не успел с ней в сознании пять минут побыть, как уже налажал, и она на меня наорала. Что же дальше будет? И врач сказал не нервировать ее. А как же не нервировать, если она сама нарывается? Да что там, я даже не знаю, что ее может расстроить.

Дверь тихо скрипнула, и Ольга выглянула из-за нее. Я тут же, не слушая возмущений, подхватил ее на руки и донес до кровати. Получил в ответ злой взгляд, но… лучше так, чем ей опять будет больно.

– Ешь. – Снова сказал.

Она скривилась, но подвинула поднос и взяла в руки ложку. Вяло поковырялась в картофельном пюре, раздраконила котлету, едва попробовав ее, и отодвинула поднос. Я мрачно наблюдал за этими ужимками. Ей просто нужно поесть. Врач сказал о недостаточности веса, так что хочет она, или нет – я ее накормлю.

– Не хочешь есть? – Начал с выяснения причины.

Она передернула плечами.

– Попробуй. – Подвинула тарелку ко мне.

Взял ложку из ее руки и попробовал. Действительно, гадость. Даже то, что эта ложка минуту назад касалась Олиных губ, не спасало положения. Переставил поднос на тумбочку.

– А чего ты хочешь? – Спросил.

Она волком посмотрела на меня.

– Бутерброд с салом и солеными огурцами. На черном хлебе. И селедку сверху. Такую… кусочками. – Она сглотнула слюну.

Я посмотрел на часы. Так, магазины еще работают. Больница будет открыта еще целый час. Успею. Подхватил у двери пальто и выскочил из палаты, едва не сбив медсестру, входящую в палату.

Только выскочил из больницы и сел в машину, как у меня в кармане завибрировал телефон. Ответил.

– Гарин, прикинь, я сейчас негра видела! – Проорала в трубку счастливая Машка. – Колька в восторге, он их живых и разговаривающих никогда не видел.

Я вырулил с парковки.

– Поздравляю. Вещи забрала? – Спросил.

– Конечно, – обиженно ответила она. – Я всегда все доделываю… в отличие от некоторых. Даже зайца потасканного забрала, которого Олькина мать мне втюхала. Кстати, я передумала. Вместо коллекционного коньяка, хочу тот виски, который у тебя на верхней полке стоит.

– Хоть все забирай. – Отмахнулся я.

Магазин был почти пустым. Быстро набрал всякой всячины, которую счел необходимой. Сала, соленых огурцов и бородинского хлеба тоже взял. Сок понатуральнее на всякий случай прихватил. Быстро пробил покупки на кассе, добежал до машины и рванул на квартиру Догилевых. Через десять минут уже добрался до нужного места и поднялся на этаж. В квартире первым делом побежал на кухню, быстро настрогал бутербродов. Селедку сверху класть не стал. Олька сама положит, если нужно.

Еще из готовых овощей и готового куриного мяса, которые тоже купил, за пять минут настрогал оливье. Хватит ей на ужин…, наверное. Сейчас быстро переодену костюм на что-нибудь полегче и поеду обратно.