Текст книги "Оптимизм вопреки отчаянию"

Глобальная борьба за доминирование: Ноам Хомский об ИГИЛ, НАТО и России

(Truthout 17 Августа 2016 года)

С. Д. Полихрониу: Разрастание ИГИЛ (также известного как Даиш или «Исламское государство»[5]5
  Организация, запрещенная в России. – Примеч. пер.


[Закрыть]), самой жестокой и опасной террористической организации в современной истории, – прямое следствие американского вторжения и оккупации Ирака. Кажется, его щупальца уже вышли за пределы «черной дыры», созданной США в Сирии, Ливии, Ираке и Афганистане, а теперь оно прижилось и в Европе – этот факт недавно признала канцлер Германии Ангела Меркель. Действительно, было подсчитано, что с начала июня 2016 года атаки, организованные или вдохновленные ИГИЛ, происходят каждые 48 часов в городах за пределами вышеупомянутых стран. Почему такие страны, как Германия и Франция, стали мишенью для ИГИЛ?

Ноам Хомский: Я думаю, мы должны быть осторожны, когда говорим о заявлениях ИГИЛ о своей ответственности за теракты. Возьмем самый ужасный из последних – в Ницце. Он был проанализирован Акбаром Ахмедом, одним из самых тщательных и глубоких экспертов по радикальному исламу. На основании имеющихся доказательств он делает вывод о том, что преступник, Мохамед Лахуайедж Бухлель, по всей видимости, «не правоверный мусульманин. Он имел судимость, пил спирт, ел свинину, употреблял наркотики, не постился, молился, нерегулярно посещал мечеть и не был религиозен. Он жестоко обращался с женой, которая ушла от него. Это не то, что многие мусульмане, в особенности те, которые считаются набожными, считают выражением своей веры». ИГИЛ (с опозданием) «взяло ответственность» за атаку, как обычно, вне зависимости от каких-либо фактов, что в данном случае вызвало у Ахмеда большие сомнения. В том, что касается этого и подобных нападений, он приходит к выводу: «Реальность такова, что ИГИЛ может оказывать влияние на таких мусульман в целом, а их враждебность происходит от их положения нежелательных мигрантов в Европе, и особенно во Франции, где с ними не обращаются как с французами, даже если они родились на территории страны. В обществе существуют непропорционально большие группы населения, состоящие из безработной молодежи с низким уровнем образования и жилья, постоянно борющиеся против культурного унижения. За исключением некоторых выдающихся случаев они не интегрированы в общество. Из этой среды выходят такие молодые люди, как Мохамед Лахуайедж Бухлель. Эту модель ущемленного преступника можно раскрыть и на примерах других недавних террористических атак в Европе, в том числе в Париже и Брюсселе».

Анализ Ахмеда точно соответствует другим обширным исследованиям новобранцев в ИГИЛ, в частности проведенным Скотом Атраном и его группой. Мне кажется, что все это должно быть принято во внимание вместе с его предписанием, которое также близко мнениям других экспертов, «предоставить мусульманской общине образовательные возможности и возможности трудоустройства, молодежные программы и содействовать признанию, многообразию и пониманию в обществе. Есть многое, что могут делать правительства для обеспечения языкового, культурного и религиозного обучения населения, что поможет решить, например, проблему иностранных имамов, испытывающих трудности при распространении своего влияния на местные общины».

В качестве иллюстрации просто возьмем одну проблему, с которой приходится сталкиваться. Атран отмечает, что «мусульмане составляют только от 7 до 8 % населения Франции и в то же время от 60 до 70 % заключенных во Франции». Стоит также принять во внимание недавний доклад Национального исследовательского совета, который признал, что «в плане политического контекста терроризм и поддерживающих его приспешников стимулировали крайние политические репрессии и обескураживающая стратегия по включению диссидентов и умеренной группы соответственно в гражданское общество и политический процесс».

Легко сказать: «Давайте нанесем ответный удар насилием» – полицейскими репрессиями, «ковровой бомбардировкой» (Тед Круз) и т. д. Весьма возможно, что «Аль-Каида» и ИГИЛ надеются на это и, вполне вероятно, усилят натиск, что, впрочем, происходило идо сих пор.

С. Д. П.: Какова цель ИГИЛ, когда оно выступает против невинных гражданских лиц, как во время атаки на приморский город Ниццу во Франции, в результате которой погибли 84 человека?

Н. X.: Как я уже говорил, мы должны быть осторожны с заявлениями и обвинениями ИГИЛ в инициативе или участии [в том или ином теракте. – Пер.]. Но в тех случаях, когда они участвуют в подобных зверствах, их стратегия достаточно ясна. Осторожные эксперты и аналитики по ИГ и терактам (Скотт Атран, Уильям Полк и другие) в целом склонны принимать заявления ИГИЛ. Иногда они ссылаются на «планы», в которых изложены основные стратегии, используемые ИГИЛ, написанные десять лет назад в месопотамском крыле «Аль-Каиды», которая трансформировалась в ИГИЛ. Вот первые две аксиомы (цитирую статью Атрана):

[Аксиома 1:] Достигайте мягкой цели: «расширяйте и распространяйте недовольство забастовками против крестоносцев сионистского врага в любом месте исламского мира и даже вне его, если это возможно, чтобы стало возможным рассредоточить усилия союзников противника и тем самым в максимально возможной степени истощить его».

[Аксиома 2:] Наносите удар, когда бдительность потенциальных жертв низкая, чтобы увеличить страх среди населения в целом и истощить их экономику: «если это будет туристический курорт, которому покровительствуют крестоносцы, то на всех курортах во всех странах мира будет обеспечена работа дополнительных сил, которых будет вдвое больше, чем обычно, что приведет к огромному росту расходов».

И эта стратегия была достаточно успешной, как в распространении терроризма, так и в навязывании малыми расходами больших затрат «крестоносцам».

С. Д. П.: Сообщалось, что туристы на праздничных площадках и пляжах Франции будут охраняться вооруженными силами и солдатами. Насколько это связано с кризисом беженцев в Европе, куда за последние пару лет из охваченных войной регионов мира прибыли миллионы людей?

Н. X.: Трудно судить. Насколько мне известно, таких преступлений во Франции не было до недавних беженцев. Скорее это больше подходит к случаю Лахуайедж Бухлеля. Но там в беженцах живет большой страх без каких-либо доказательств быть обвиненными в преступлениях. То же верно и для США, где стиль высказываний Трампа о Мексике, выселяющего преступников и насильников, несомненно, пугает людей, даже несмотря на то, что некоторые статистические данные свидетельствуют о том, что «предрасположенность иммигрантов первого поколения к совершению преступлений ниже, чем коренных американцев», как сообщает Мишель Йе Хи Ли в Washington Post.

С. Д. П.: Как вы считаете, в какой мере выход Великобритании из ЕС был обусловлен ксенофобией и массовым притоком иммигрантов в Европу?

Н. X.: Было множество отчетов, дающих общее впечатление, но у меня нет никаких достоверных данных. И стоит напомнить, что приток иммигрантов в Великобританию шел и из ЕС, а они не спасались от конфликта. Также вспомним, что Великобритания сыграла не последнюю роль в создании притока беженцев. Вторжением в Ирак, к примеру. И много чем еще, если мы берем значительную историческую дистанцию. Бремя борьбы с последствиями преступлений США и Великобритании приходится в основном на страны, которые не несут никакой ответственности за них, вроде Ливана, где около 40 % населения составляют беженцы.

США и ведущие западные державы действительно участвует в войне против ИГИЛ? Постороннему наблюдателю это кажется сомнительным с учетом растущего влияния ИГИЛ и сохранения способности организации вербовать солдат для своих нужд в Европе.

Спекуляции на этот счет распространяются на Ближнем Востоке, но я не думаю, что им можно оказывать какое-то доверие. США сильны, но не всемогущи. Существует тенденция приписывать все, что происходит в мире, ЦРУ или какому-то дьявольскому западному плану. Есть много поводов для резкого осуждения. И мы действительно мощны. Но это совсем не похоже на то, во что часто верят.

С. Д. П.: Кажется, произошло изменение роли Турции в региональной политике, которое, в конце концов, могло стать причиной неудачного переворота в июле 2016 года. Не видите ли вы такого сдвига в сторону?

Н. X.: Действительно, там произошел сдвиг в региональной политике, связанный со «стратегией нуля проблем» бывшего премьер-министра Турции Чавушоглу, поскольку проблем предостаточно. Стремление к тому, чтобы стать региональной державой, которую иногда называют неоосманской, похоже, развивается, если не усиливается. Отношения с Западом становятся все более напряженными, так как правительство Эрдогана продолжает двигаться в сторону авторитарного правления довольно крайними репрессивными мерами. Что, естественно, вынуждает Турцию искать альянса с другими странами, в частности [с] Россией. После переворота Эрдоган совершил визит в Москву для того, чтобы восстановить «ось дружбы Москва – Анкара» (по его словам), нарушенную после того, как в ноябре 2015 года Турция сбила российский самолет, когда он якобы пересек турецкую границу на несколько секунд во время бомбардировки целей в Сирии. К большому сожалению, очень незначительно западное противостояние жестоким и злобным зверствам Эрдогана в отношении курдского населения на юго-востоке, которые некоторые наблюдатели теперь описывают как приближение к ужасам 1990-х годов. Что касается переворота, то его фон на данный момент остается неясным. У меня нет доказательств того, что здесь сыграли роль изменения в региональной политике.

С. Д. П.: Переворот против Эрдогана привел к укреплению жесткой авторитарной власти в Турции: Эрдоган арестовал тысячи людей и закрыл СМИ, школы и вузы после переворота. Эффект переворота может в действительности даже усилить роль военных в политической жизни, когда они перейдут под непосредственный контроль президента, к чему Эрдоган уже приступил. Как это повлияет на отношения Турции с США и европейскими державами, учитывая мнимую заботу последних о правах человека и демократии в Турции и стремление Эрдогана наладить тесные связи с Путиным?

Н. X.: Верно сказано – «мнимой». В 1990-х годах турецкое правительство проводило ужасающие зверства против курдского населения: десятки тысяч убитых, тысячи сел и городов разрушены, сотни тысяч (возможно, миллионы) изгнаны из своих домов, применялись все мыслимые формы пыток. Восемьдесят процентов оружия поступало из Вашингтона, подогревая этот беспредел. В 1997 году, когда зверства достигли пика, Клинтон послал в Турцию больше оружия, чем на протяжении всей послевоенной эпохи до начала кампании по борьбе с повстанцами. СМИ фактически игнорировали все это. У [New York] Times есть бюро в Анкаре, но тогда оно не сообщало почти ничего. Конечно, и в Турции, и в других странах тем, кто этого хотел, факты были хорошо известны. Теперь, когда жестокость снова нарастает, как я уже говорил, Запад предпочитает смотреть в другую сторону.

Тем не менее отношения между режимом Эрдогана и Западом становятся все более напряженными, и сторонники Эрдогана с негодованием воспринимают западное отношение к перевороту (умеренно критическое, но с точки зрения режима недостаточное), к росту авторитаризма и жестоких репрессий (мягкая критика, но с точки зрения режима слишком большая). Действительно, широко распространено мнение, что США инициировали там государственный переворот.

США осуждают и за то, что они запросили доказательства перед экстрадицией Гюлена, которого Эрдоган обвиняет в перевороте. Здесь нет никакой иронии. Можно вспомнить, что США бомбили Афганистан, потому что движение «Талибан» отказалось выдавать Усаму беи Ладена без доказательств. Или возьмем случай [Эммануэля «Тото»] Констана, лидера ФРПГ, террористической группы FRAPH [Фронт за развитие и прогресс Гаити], который орудовал на Гаити в период военной диктатуры в начале 1990-х годов. Когда хунта была свергнута в результате морского вторжения, он сбежал в Нью-Йорк, где жил безбедно. Гаити просила выдать его и предоставила более чем достаточно доказательств. Но Клинтон отказался, весьма вероятно потому, что Констан мог разоблачить связи Клинтона с убийцами из военной хунты.

С. Д. П.: Недавний договор о миграции между Турцией и ЕС, похоже, разваливается. Эрдоган зашел довольно далеко, публично заявив о том, что «европейские лидеры ведут себя нечестно». Для отношений между Турцией и ЕС и для самих беженцев каковы последствия развала этой сделки?

Н. X.: В сущности, Европа подкупила Турцию предложением принять несчастных беженцев, многие из которых бегут от преступлений, за которые Запад несет немалую ответственность. Это похоже на усилия Обамы заручиться поддержкой Мексики в ситуации с беженцами из Центральной Америки – зачастую жертвами американской политики, в том числе и администрации Обамы. В моральном отношении это гротескно, но это лучше, чем позволить им утонуть в Средиземном море. Вероятно, ухудшение отношений приведет к усугублению их страданий.

С. Д. П.: НАТО, до сих пор военный альянс, в котором доминируют США, в последнее время нарастил свое присутствие в Восточной Европе, намереваясь остановить возрождение России путем создания разногласий между Европой и Россией. США ищут военного конфликта с Россией или такое развитие событий обусловлено необходимостью сохранения статус-кво военно-промышленного комплекса после холодной войны?

Н. X.: НАТО, несомненно, военный альянс, в котором доминируют США. Когда развалился СССР, Михаил Горбачев предложил создать обще континентальную систему безопасности, которую США отвергли, настаивая на сохранении НАТО и его расширении. Горбачев согласился на вступление объединенной Германии в НАТО – примечательный договор в свете истории. Был, правда, и квипрокво[6]6
  Квипрокво (от лат. qui pro quo – «кто вместо кого») – фразеологизм латинского происхождения, обычно используемый в европейских языках и обозначающий, что кто-то или что-то принимается за кого-то или что-то другое. – Примеч. пер.


[Закрыть]: НАТО не будет расширяться ни «на один дюйм на восток», имеется в виду восток Германии. Это было обещано президентом Бушем-старшим и госсекретарем Джеймсом Бейкером, но не было зафиксировано на бумаге. Это было устное обязательство, и США позднее утверждали [на этом основании], что оно не является обязательным.

В тщательном исследовании архивов Джошуа Р. Ицкович Шифринсона, опубликованном прошлой весной в престижном издании Гарварда – Массачусестского технологического института, в журнале «Международная безопасность», весьма ясно показывает, что это был намеренный обман, – очень важное открытие, которое, я думаю, в значительной мере разрешает научную дискуссию по данному вопросу. НАТО расширялось на восток Германии, а в последующие годы – к российской границе. Эта стратегия была резко осуждена Джорджем Кеннаном и другими уважаемыми комментаторами, поскольку они вполне допускали, что это приведет к новой холодной войне, так как Россия, естественно, почувствует угрозу. Угроза стала еще серьезнее, когда НАТО в 2008 и в 2013 годах предложило Украине присоединиться. Как признают западные аналитики, это увеличивает угрозу для российских стратегических интересов. Эта проблема обсуждается, например, в упомянутой статье Джона Миршаймера в солидном журнале Foreign Affairs.

Однако я не думаю, что цель заключается в том, чтобы остановить возрождение России и сохранить военно-промышленный комплекс нетронутым. И конечно, нам не нужен военный конфликт, в котором обе стороны способны уничтожить друг друга (и мир). Я думаю, что скорее это нормальное для великой державы стремление к расширению своего глобального господства. Но это увеличивает угрозу войны, отчасти случайно, как прозорливо предупреждали Кеннан и другие.

С. Д. П.: На ваш взгляд, в современном мире сохраняется возможность ядерной войны между США и Россией?

Н. X.: Это вполне реальная возможность, и на самом деле вероятность такого развития событий возрастает. Это не просто мое суждение. Это также мнение экспертов, которые устанавливают стрелку часов Судного дня Бюллетеня ученых-атомщиков, экс-министра обороны Уильяма Перри, одного из самых опытных и уважаемых экспертов по этим вопросам, и многих других, которых отнюдь нельзя назвать паникерами. Возможные последствия шокируют, не говоря уже о том, что это очень опасный авантюризм. Почти чудо, что мы выжили в эпоху ядерного оружия, и игра с огнем является безответственной. На самом деле, как полагают многие даже самые консервативные аналитики (Генри Киссинджер, Джордж Шульц и другие), такое оружие должно быть выведено с Земли.

Крах европейской интеграции?

(Первоначально опубликовано в Truthout 25 января 2016)

С. Д. Полихрониу: Ноам, благодарю вас за это интервью о текущих событиях в Европе. Я хотел бы начать со следующего вопроса: как вы думаете, почему там сейчас разворачивается миграционный кризис?

Ноам Хомский: Этот кризис назревал в течение длительного времени. Он поразил Европу именно сейчас, поскольку границы не выдержали напора людей с Ближнего Востока и из Африки. Два западных удара кувалдой имели драматический эффект. Первый – вторжение США и Великобритании в Ирак – нанес почти смертельный удар по стране, которая уже подвергалась массированной военной атаке 20 годами ранее в виде санкций со стороны США и Великобритании, имевших характер геноцида. Кроме разрушений и убийств, жестокая оккупация привела к межрелигиозному конфликту, который сейчас разрывает на части страну и весь регион. Вторжение заставило перемещаться миллионы людей, многие из которых бежали и были приняты соседними странами, бедными странами, которым выпало испытание бороться с последствиями наших преступлений.

Одним из результатов вторжения стало появление ИГИЛ/Даиш – монстра, который сыграл свою роль в ужасающей сирийской катастрофе. И снова основной поток беженцев направился в соседние страны. Только в Турции более двух миллионов сирийских беженцев. В то же время и она вносит вклад в сирийские проблемы – поддержкой экстремистского «Фронта ан-Нусра» и других радикальных исламистов, нападениями на курдов, являющихся основной наземной силой, противостоящей ИГ, которое также выиграло от негласной поддержки Турции. Но поток не может более ограничиваться рамками региона.

Второй удар кувалдой разрушил Ливию, где теперь хаос воюющих группировок, где размещается база ИГИЛ, питательная среда джихадистов и источник оружия, двигающегося из Западной Африки на Ближний Восток, которая стала воронкой для потока беженцев из Африки. Тут в действие сразу же вступают долгосрочные факторы. На протяжении веков Европа мучила Африку или, более мягко, эксплуатировала ее в целях собственного развития, говоря словами Джорджа Кеннана, главного стратега США после Второй мировой войны.

История, которая должна быть хорошо знакома, просто гротескна. Возьмем лишь один пример. Бельгия, которая сейчас страдает от миграционного кризиса, свое богатство получила в значительной степени от «эксплуатации» Конго с жестокостью, в которой она превзошла даже своих европейских конкурентов. Конго наконец-то завоевала свободу в 1960 году. Она могла бы стать богатой и развитой страной после того, как вырвалось из когтей Бельгии, а также стимулировать развитие Африки. Это были реальные перспективы, которые [могли быть реализованы] под руководством Патриса Лумумбы, одного из самых значительных политиков Африки. Он стал мишенью ЦРУ, однако бельгийцы оказались первыми. Его тело разрезали на куски и растворили в серной кислоте. США и их союзники поддержали кровавого клептомана Мобуту. Сейчас Восточная провинция Конго является ареной самых ужасных побоищ в мире, поддерживаемая фаворитом США – Руандой, в то время как воюющие ополченцы удовлетворяют потребность западных транснациональных корпораций в минеральном сырье для сотовых телефонов и других высокотехнологичных чудес. Картина, общая, насколько это возможно, для всей Африки, усугубляется бесчисленными преступлениями. Для Европы все это оборачивается миграционным кризисом.

С. Д. П.: Волны мигрантов (очевидно, многие из них являются иммигрантами, а не просто беженцами из охваченных войной регионов), проникающих в сердце Европы, представляют собой своего рода «стихийное бедствие» или же это исключительно результат определенной политики?

Н. X.: Здесь есть момент стихийного бедствия. Страшная засуха в Сирии, которая постигла общество, предположительно является следствием глобального потепления, которое, в свою очередь, не является полностью естественным. Кризис в Дарфуре в результате опустынивания, который заставил кочевое население перейти в места оседлости. Ужасный голод в Центральной Африке также может быть частично связан с насилием над окружающей средой в период «Антропоцена» – новой геологической эпохи, когда деятельность человека, главным образом индустриализация, разрушает перспективу достойного существования, и это будет продолжаться, если ее не ограничивать.

С. Д. П.: Чиновникам Европейского союза сейчас чрезвычайно трудно справляться с миграционным кризисом, поскольку многие государства – члены ЕС не желают вносить свой вклад и сделать нечто большее, чем просто принять некоторое количество беженцев. Что можно сказать о руководстве ЕС и ценностях большинства европейских организаций?

Н. X.: Руководство ЕС умеет очень эффективно вводить жесткие меры экономии, которые опустошают бедные страны и приносят доход Северному банку. Но он почти полностью разрушен, если рассматривать человеческую катастрофу, которая в значительной мере является результатом западных преступлений. Бремя упало на немногих, в частности на Швецию и Германию, которые согласились, по крайней мере временно, сделать больше, чем просто ударить пальцем о палец. Многие просто закрыли свои границы. Европа пытается привлечь к решению вопроса Турцию, чтобы сохранить жалкие обломки подальше от своих границ, как делают США, оказывая давление на Мексику, чтобы предотвратить появление у своих границ тех, кто пытается выбраться из руин, созданных преступлениями США в Центральной Америке. Хотя это описывается как гуманная политика, направленная на снижение уровня «нелегальной миграции».

Что же все это говорит нам об основных ценностях? Трудно даже использовать слово «ценности», не говоря уже о комментариях. Особенно когда в США – наверное, самой безопасной стране в мире – ведутся споры о том, можно ли вообще допускать сирийцев, среди которых кто-то может оказаться террористом, притворяющимся врачом, или, в крайнем случае, что, к сожалению, является мейнстримом в США, следует ли разрешать въезд мусульманам, в то время как огромная стена защищает нас от мигрантов, спасающихся от разрухи у наших южных границ.

С. Д. П.: Как вы относитесь к аргументу, что многие европейские страны просто не могут принять такое количество иммигрантов и беженцев?

Н. X.: Германия сделала это – она приняла около 1 миллиона беженцев, будучи достаточно богатой страной с населением более 80 миллионов человек. Сравните Ливан – бедное государство с серьезными внутренними проблемами. Его население сейчас примерно на 25 % состоит из сирийцев, в дополнение к потомкам тех, кто был изгнан из бывшей Палестины. Кроме того, в отличие от Ливана, Германия остро нуждается в иммигрантах для поддержания своего населения в связи с сокращением рождаемости, что, как правило, является результатом образования женщин по всему миру. Кеннет Рот, глава Human Rights Watch, безусловно, прав, утверждая, что «эта „волна“ больше похожа на ручей, когда рассматривается на фоне того моря, в которое он должен влиться… Учитывая то, что ЕС богат и обладает развитой экономикой, трудно утверждать, что Европе не хватает средств, чтобы обеспечить этих новичков», особенно в странах, которые нуждаются в мигрантах для собственного экономического здоровья.

С. Д. П.: Многие беженцы, пытающиеся попасть в Европу, никогда не путешествовали и в больших количествах гибнут, направляясь к берегам Греции и побережью Италии. Действительно, по данным Агентства ООН по делам беженцев, более 2500 человек умерли прошлым летом [2015 года], пытаясь в одиночку пересечь Средиземное море по пути в Европу. Юго-западное побережье Турции стало отправной точкой для тысяч беженцев, которых завлекают в свои разваливающиеся лодки турецкие контрабандисты. Почему Европа не оказывает большее давление на турецкое руководство в лице [Президента Турции Реджепа Тайипа] Эрдогана, чтобы предпринять что-то в этой ужасной ситуации?

Н. X.: Основные европейские усилия, как уже было замечено, сосредоточены на том, чтобы оказать давление на Турцию с целью удержать нищету и страдания вдали от себя. Как и в случае Соединенных Штатов и Мексики. Смерть всегда вызывает меньшее беспокойство, если она происходит далеко от нас.

С. Д. П.: Совсем недавно вы обвинили Эрдогана в двойных стандартах в отношении терроризма, когда он упомянул вас в связи с петицией, которую подписали сотни ученых, протестующих против действий Турции в отношении курдского населения, назвав вас, по сути, террористом. Можете ли вы сказать несколько слов об этом, поскольку история уже превратилась в международный скандал?

Н. X.: Тут все довольно просто. Группа турецких ученых инициировала петицию с протестом против жестокости правительства и усиления репрессий против курдского населения. Я был одним из немногих иностранцев, поставивших подпись. Сразу после кровавого теракта в Стамбуле Эрдоган выступил с речью, в которой нападал на тех, кто подписал декларацию, объявив в стиле Буша: либо вы с нами, либо с террористами. Поскольку он выбрал меня как объект для критики, я попросил у турецких СМИ и друзей дать мне возможность ответить. Ответ вкратце выглядит следующим образом: «Турция обвинила ИГИЛ, тогда как Эрдоган во многом помогал и поддерживал „Фронт ан-Нусра^и, который практически не отличается от него. Затем он выступил с речью против тех, кто осудил его преступления против курдов, ставших основной наземной силой, противостоящей ИГ в Сирии и Ираке. Есть ли необходимость это комментировать?»

Турецкие ученые, подписавшие петицию, были задержаны и запуганы, некоторые из них были избиты. Между тем государственные репрессии усиливаются. Темные дни 1990-х годов еще свежи в памяти. Как и прежде, турецкие ученые и ученые из других стран в решительном выступлении против преступлений государства проявили замечательную решительность и единство, которое редко можно встретить, рискуя, а иногда и претерпевая жестокое наказание за свою достойную уважения позицию. К счастью, их международная поддержка растет, хотя она по-прежнему намного меньше, чем они заслуживают.

С. Д. П.: В переписке вы упомянули Эрдогана как «диктатора своей мечты». Что вы имеете в виду под этим?

Н. X.: На протяжении нескольких лет Эрдоган предпринимает меры для укрепления своей власти, сворачивая обнадеживающие шаги в направлении демократии и свободы, сделанные Турцией в предыдущие годы. Он показывает всем видом, что стремится стать крайне авторитарным правителем, приближаясь к диктатуре, жестоким и репрессивным.

С. Д. П.: Греческий кризис продолжается, и международные кредиторы страны постоянно требуют дополнительных реформ, которые невозможно было бы провести ни одному из демократических правительств какой-либо из европейских стран. В некоторых случаях, по сути, их требования дополнительных реформ не сопровождаются конкретными шагами, и создается впечатление, что происходящее не более чем проявление жестокого садизма по отношению к греческому народу. Каково ваше мнение по этому вопросу?

Н. X.: Условия, наложенные на Грецию в интересах кредиторов, привели к разорению государства. Провозглашенной целью было снижение долговой нагрузки, которая выросла вследствие таких действий. Так как экономика подорвана, ВВП, естественно, снизился, а отношение долга к ВВП возросло, несмотря на радикальное сокращение государственных расходов. Теоретически Греции была предоставлена возможность облегчения долгового бремени. В реальности же это обернулось воронкой, через которую идет поток европейской помощи северным банкам, которые неудачно раздали рискованные кредиты и хотели бы возместить убытки за счет европейских налогоплательщиков, – знакомая черта финансовых институтов в неолиберальную эпоху.

Когда греческое правительство предложило народу Греции выразить свое мнение о своей судьбе, реакцией европейских элит был полнейший ужас от такой наглости. Как это греки решились рассматривать демократию как ценность, которая должна быть уважаема в их стране? Верхи еврократов отнеслись к этому с крайней злостью, вводя еще более жесткие требования для ослабления Греции вплоть до полного разорения, между прочим присваивая себе все, что возможно. Цель такого садизма не сам греческий народ, а любой, кто посмеет вообразить, что люди могут иметь права, которые сравнимы с правами финансовых институтов и инвесторов. В целом принимаемые меры жесткой экономии во время кризиса не имеют экономического смысла, как признают даже экономисты МВФ (хотя и не из его политической части). Трудно назвать их иначе, чем классовой войной, направленной на отмену социал-демократических завоеваний, которые были одним из основных вкладов Европы в современную цивилизацию.

С. Д. П.: Как вы смотрите на коалицию СИРИЗА[7]7
  Левая партия в Греции. – Примеч. пер.


[Закрыть] во главе правительства, которое отказалось от своих предвыборных обещаний и в итоге подписало новое соглашение о финансовой помощи, тем самым став еще одним греческим правительством жесткой экономии и антинародных мер?

Н. X.: Я не чувствую себя достаточно погруженным в ситуацию, чтобы комментировать конкретные действия коалиции СИРИЗА и оценивать альтернативные пути, по которым она могла бы следовать. Я думаю, ее позиции были бы значительно прочнее, получи она реальную поддержку народных сил где-нибудь в Европе.

С. Д. П.: Бывший министр финансов Греции Янис Варуфакис сформировал новую партию, целью которой, по его словам, является проведение в жизнь «простой, но радикальной идеи демократизации Европы». В связи с этим у меня к вам два вопроса: во-первых, почему социал-демократия все больше уходит в прошлое во многих европейских обществах и, во-вторых, насколько возможно «демократизировать» капитализм?

Н. X.: Социал-демократия не только в ее европейском варианте, но и в других, прошла серьезное испытание на прочность во времена неолиберализма прошлого поколения, который был вреден для населения фактически любой страны, в то время как малый процент элиты оставался в выигрыше. Одну из иллюстраций несправедливости этой доктрины дает нам исследование, только что опубликованное «Оксфам», согласно которому 1 % самых богатых людей Земли вскоре будет владеть более чем половиной мирового богатства. Между прочим, в США, самом богатом из крупных государств мира, обладающем несравнимыми преимуществами, миллионы детей растут в семьях, которые пытаются выжить на 2 доллара в день. И даже эти гроши находятся под прицелом так называемых консерваторов.