Текст книги "Вечный огонь страстей"

– То и скажу, черт возьми, ты поступаешь по-свински. Разве можешь один доставить полную радость трем женщинам?

Сэйт наклонился вперед и выразительно спросил:

– Почему бы не поделиться?

Владелец таверны медленно размешивал в чашке сахар.

– А что, можно, – наконец сказал он. – Все труднее становится с ними справляться. Которая принесла кофе, Бесси – днем, две что постарше – ночью. Хотя они сами не молоды, но тоже не желают отказать себе в удовольствии. – Он тряхнул головой. – Сказать по правде, я уже задумывался, что буду делать дальше. Если бы тебе было, где жить, я бы продал бумаги на одну из них. Это вполне законно. Люди могут подозревать, что ты спишь с ней, но не смогут доказать. Ты должен проявлять осторожность, чтобы она не забеременела.

Неожиданное предложение заставило охотника задуматься. «Хочет ли он взять одну из служанок и нести за нее ответственность? Может ли он с ней обращаться так же, как с индианкой или обыкновенной шлюхой? А почему бы и нет», – уговаривал он сам себя. «Чем положение этих трех женщин отличается от положения проституток. Они по доброй воле днем и ночью ублажают старого Бэттла, с той лишь разницей, что все спят с одним мужчиной. Конечно, ее нельзя ударить, но он найдет способ так или иначе отыграться на ней». Ему самому надоели эти индианки да шлюхи.

Сэйт покачался на стуле и посмотрел на соседа:

– Два вопроса, приятель. Во-первых, ты не знаешь, продаст ли здесь кто-либо дом? И во-вторых, какую из трех женщин ты мне отдашь?

Бэттл тяжело облокотился о стол и, глядя на руки, медленно произнес:

– Отвечаю на первый вопрос. В миле отсюда, по главной дороге, есть дом. Там умер старик, а его жена перебралась к сыну. Она просила меня найти ей покупателя.

Толстяк наклонился и подпер голову руками, соображая, от какой из женщин отказаться себе не в ущерб. «Бесси – хорошая работница и самая молодая, но энергии она от него тоже требовала немало. Если ее не станет, с двумя другими будет полегче». Он бросил взгляд на человека, который терпеливо ждал решения, и заключил:

– Я продам тебе документы на Бесси. Она меня совсем изводит.

Охотник медленно опустился на стул. «Может хозяин что-то не договаривает, уж очень уступчив. Стоит ли ее брать?» – размышлял он.

Сэйт опустил глаза, чтобы скрыть свою радость.

– Что если я схожу в заднюю комнату вместо тебя? Посмотрю, как ты ее подготовил.

Бэттл виновато улыбнулся:

– На этот счет не волнуйся. С ней все в порядке. В чем я хочу быть уверен, так это насколько серьезно ты настроен насчет нее.

– Черт побери, достаточно серьезно, но я тебе честно хочу сказать: не люблю женщин, которые лежат как бесчувственное бревно.

Бэттл разразился смехом.

– Оставь. Можешь сам убедиться, если она не выгонит тебя.

Он предостерегающе поднял руку, когда Сэйт поднялся.

– Ради бога, если женщина будет против, не принуждай ее. Не то мы оба попадем в беду.

Охотник толкнул дверь в комнату и саркастически улыбнулся, увидев разочарование в глазах Бесси. В ожидании она лежала в кровати и сразу торопливо одернула поднятую до пояса юбку.

Сэйт улыбнулся. Она натянутым голосом произнесла:

– Я думала – это Бэттл.

– Твой хозяин слишком устал.

У нее сердито сузились глаза:

– Это все те две, – фыркнула она, – он проводит с ними всю ночь, а днем уже ни на что не способен.

– Три женщины – слишком большая ноша для одного мужчины.

– Я тоже так думаю. Когда пришла к нему работать, он исполнял свои обязанности три-четыре раза в день. А сейчас…

– Бэттл уступил свое место мне. Идет?

Женщина опустила глаза на его брюки, плотно облегавшие сильное тело и выделяющие мужскую плоть. Она подвинулась на другую сторону кровати и захихикала:

– Почему бы тебе не прилечь отдохнуть?

Час спустя Сэйт был уже в курсе всех прелестей и способностей служанки. Он встал и оделся:

– Ты не возражаешь работать на меня?

Веселая, полная жизни женщина думала недолго. «Бэттлу далеко до этого охотника». Но она не собиралась делиться с Сэйтом своими соображениями, вместо этого сказала:

– Надоели мне эти две, которые вечно путаются под ногами.

– Возможно, я куплю твои документы, если не возражаешь.

Бесси украдкой посмотрела на него и весело спросила:

– Думаю, ты имеешь в виду не уборку и приготовление еды?

– Нет, я говорю именно об этом, – сдержанно ответил Сэйт, направляясь к двери. – Мне нужен порядок в доме, чистое белье и хорошая еда.

Он закрыл за собой дверь, не видя широко открытых от удивления глаз.

Бэттл встретил его, хитро улыбаясь:

– Судя по тебе, я бы сказал, что Бесси вполне понравилась.

Сэйт облокотился на стойку бара.

– Думаю, сойдет. Были и получше.

– Да?! – Бэттл посмотрел на него с сомнением.

– Особенно одна, – с горечью добавил он.

Хозяин увидел затаенную боль в его глазах.

Охотник промолчал и подумал о женщине, оставившей в его душе такой след. Бэттл, испытал даже некоторое облегчение, когда Магрудер ушел, бросив через плечо:

– Хочу осмотреть дом, о котором ты говорил. Увидимся позже.

ГЛАВА 10

Весна набрала полную силу уже три недели. Все вокруг зеленело. Двери домов были распахнуты навстречу свежему воздуху и множеству мух.

От Сэйта не было никаких известий, Джулиана стала раздраженной и нервной. «Он уже давным-давно должен быть здесь», – в сотый раз повторяла себе, украшая очередной пирог.

В прошлом месяце она бесчисленное количество раз подходила к двери, безнадежно смотря на дорогу. И каждые день жадно всматривалась в посетителей в надежде увидеть знакомое лицо.

На прошлой неделе Джулиана приказала себе больше не вспоминать охотника, не надеяться зря. Но все равно продолжала ждать.

– Ты что-то плохо выглядишь, дорогая, даже Джон это заметил. Надеюсь, я тебя не слишком нагрузила работой.

Джулиана прекратила работу и улыбнулась невестке:

– Нет, Молли, совсем нет. Я плохо спала последнюю неделю и меня от всего воротит, – она вздохнула, – это становится слишком утомительным.

– Ты, наверное, думаешь о муже, сколько прошло времени, как его не стало?

– Скоро будет четыре месяца, – Джулиана снопа едва сдержала вздох. – Стыдно сказать, но с тех пор, как я уехала из Филадельфии, я ни разу о нем не вспомнила.

Хозяйка кивнула. Она не очень удивилась этому. По рассказам Джулианы он не принадлежал к тем мужчинам, которые бы вызывали сильную страсть у таких женщин, как Джулиана.

Она колебалась, задать ли ей следующий, очень личный вопрос. Глядя на тесто и делая вид, что очень занята им, она тихо спросила:

– Это меня не касается, дорогая. Но… может быть, ты была влюблена еще в кого-то по пути из Филадельфии?

Несколько секунд Джулиана тупо на нее смотрела, затем ответила таким же серьезным голосом:

– Это так. Тома я не любила и даже не чувствовала и нему уважения. Останься он жив, мы вряд ли бы долго были вместе. Но я ему никогда не изменяла.

Она лукаво посмотрела на Молли:

– Что тебя заставило подумать об этом?

Молли смущенно засмеялась.

– Так просто. Ты такая красивая и… никем не увлечься…

– А в твоей жизни это имеет большое значение?

Джулиана стала накручивать на палец прядь волос.

– Да, – твердо ответила Молли, – и как ты понимаешь, это очень важно в семейной жизни.

Помолчала, потом добавила:

– Конечно, если попадется подходящий мужчина. Твой муж не был таким. Ты не могла на него положиться.

Она придвинулась к Джулиане.

– Такой мужчина – Рос Адамс. Ты поняла это?

«Не то, что Сэйт Магрудер», – печально подумала Джулиана, вспомнив, что Молли ждет от нее ответ.

– Да, я согласна, его индианка вряд ли понимает свое счастье.

Молли снисходительно засмеялась.

– Не волнуйся, она поняла это еще в первую брачную ночь, он знает, как обращаться с женщиной.

Как ни странно, Джулиане было неприятно разговаривать о жене Роса Адамса и их интимной жизни. Когда невестка открыла печь, чтобы поставить пирог, запах яблок и корицы вызвал у нее сильный приступ тошноты. Она прикрыла лицо передником и едва выговорила:

– Если не возражаешь, Молли, я прокачусь на лошади и немного освежусь, наверно мало гуляю.

– Очень хорошо, – сразу согласилась женщина. – Поезжай, а я постараюсь побыстрее управиться.

Она проводила Джулиану до порога.

– Будь осторожна, – крикнула она ей вдогонку. – В последнее время здесь полно всяких бездельников. Они не очень-то будут раздумывать: столкнуть тебя с лошади или нет.

– Хорошо, – раздался отдаленный голос Джулианы. – Я недалеко.

Молли постояла на крыльце, пока маленький рыжий пони не исчез из виду вместе с ней.

– Боюсь, что мои подозрения правильные, – сказала она, направляясь в дом.

На полпути Джулиане повстречалась повозка, вскоре свернувшая в лес. Ее давно интересовало, куда ведет эта дорога, и она натянула поводья, решая, ехать ей туда или нет. Дорога показалась ей достаточно наезженной и словно зазывала ее. Она решительно свернула с большака. Вдоль дороги росли дикие цветы и фиалки, раскинувшие под каждым деревом свои листья, стараясь поймать как можно больше солнечных лучей.

Джулиана от души любовалась всей дикой красотой, но ее слух уловил странные шорохи невдалеке. Она настороженно стала смотреть на подозрительное место, но кроме легкого ветра, игравшего листьями деревьев, ничего не заметила.

«Наверное, олень», – решила Джулиана и поехала дальше.

Мерин шел сам по себе, лакомясь нежными листьями низко растущих веток, и вывез ее на поляну. Она улыбнулась.

– Как хорошо иногда вот так прогуляться.

Солнце ласково грело ей спину. Джулиана разнежилась теплом и пением птиц на деревьях, как вдруг лошадь остановилась и зафыркала.

Она ухватилась за гриву, стараясь уложить его на траву, и вдруг увидела на своем пути стоящего на корточках индейца. Одежда на нем почти отсутствовала, а его раскрашенное лицо было свирепым.

– Что тебе надо? – вскрикнула Джулиана.

Животному передался ее страх, оно громко зафыркало. Не успела она сообразить, как индеец исчез среди зарослей.

Ее хватило только на то, чтобы молча посмотреть на то место, где он сидел. Ее била дрожь. Джулиана глубоко вздохнула, стараясь не упасть в обморок. Понемногу сердце успокоилось и она пришла в себя, уже собиралась повернуть обратно, как резкий приступ тошноты подкатил к горлу. Джулиана сидела тихо, пытаясь перетерпеть. Но на этот раз ей не удалось перебороть приступ. Женщина едва успела соскочить на землю и опустилась на колени. Когда стало легче, дрожащей от слабости рукой она достала платочек и тщательно вытерла мокрое от пота лицо. Встала и облокотилась о дерево.

Наверное, испуг усугубил приступ, решила Джулиана. Но как тогда объяснить все предыдущие, с которыми боролась дома?!

Она оттолкнулась от дерева, перебирая в памяти, что могло быть причиной подобных беспокойств. «Может быть, съела испорченное мясо? Нет. Джон и Молли ели то же самое и чувствовали себя хорошо».

– Давай-ка поедем домой, дружок. Так я ничего и не решила.

Джулиана уже устроилась на спине лошади, как вдруг ее осенило:

– Бог мой, я же беременна!

Она слепо уставилась перед собой, пытаясь вспомнить, когда у нее в последний раз были месячные, и не поверила сама себе, что за последних четыре месяца совершенно не обратила внимание на их отсутствие, решив, что это результат потрясений от смерти мужа и ее дальнейших передряг. Она слышала, что такое бывает. Ужаснувшись своему открытию, Джулиана провела рукой по лицу, опустила голову. Нет, она пока не поедет домой.

Надо все как следует обдумать, как на все это посмотрит Сэйт? Захочет ли он жить с ней? Будет ли у него желание воспитывать чужого ребенка?

* * *

Хорошо наезженная колея вела к деревянному домику на вершине горы. Молодая трава пробивалась на ее склонах. Клен и несколько крепких дубков уже оделись листвой. Жеребец рвался вперед, но Сэйт успел заметить, как цветет кизил. Его белые цветы напомнили ему о снеге, который лежал, наверное, здесь еще месяц назад.

Он доехал до дома, повернулся в седле, чтобы посмотреть вниз на долину и расположенную там деревню, и увидел, как из таверны вышла женщина, направляющаяся в гору. Сэйт презрительно скривил губы. Бесси не могла дождаться и уже шла к нему. «Не сделал ли я ошибку, согласившись купить ее документы и взять на себя ответственность за нее?»

Два года будут очень длинными. Он и пытался обманывать себя, что ему нравится служанка Бэттла, на самом деле все обстояло иначе.

Никогда он больше не допустит в свое сердце женщину, нежные чувства делают мужчину слабым и неспособным ничего добиться.

Охотник слегка подстегнул жеребца.

Он будет с ней хорошо обращаться, обеспечивать едой днем и согревать ночью. Они расстанутся, когда посчитают нужным.

Сэйт остановился перед узкой верандой, построенной вдоль всего дома. Слез с лошади, привязал ее под навесом. Дом показался ему достаточно прочным. Но прежде чем уплатить за него приличную сумму, доставшуюся ему нелегко, он решил хорошенько осмотреть все. Сэйт медленно обошел дом, проверив, хорошо ли законопачены окна. Местами между бревен были зазоры, но эти мелочи легко устранимы. Крыша тоже оказалась в приличном состоянии и не очень старой. Он удовлетворенно хмыкнул, взошел на крыльцо и открыл тяжелую дверь. Внутри было темно и Сэйт, направившись открыть ставни, споткнулся о стул.

Когда они распахнулись, в большой комнате значительно посветлело. Первым делом он присел у добротного камина и разжег огонь: «Если труба плохая, всю зиму будешь дрожать от холода и нет смысла покупать дом».

Сэйт встал, почистил колени. В камине затрещали дрова и далеко в трубу взметнулись языки пламени, тяга была хорошая. А теперь он осмотрит все остальное.

В доме был крепкий пол, состоящий из широких дубовых досок, хорошо подогнанных друг к другу. Снизу не будет доступа холоду, от которого мерзнут ноги. В комнате стояла обычная мебель, как и у большинства в этих краях. Она не была самодельной и выглядела достаточно красиво. На креслах-качалках лежали яркие подушки.

– Старики любили комфорт.

Затем он открыл дверь в маленькую спальню, в которой помещались большая кровать, стол и гардероб, а приличных размеров зеркало было вделано прямо в дверь.

Покатая кровать оказалась почти не видной под ярким покрывалом, наброшенным на перьевой матрас.

– Вот и кровать для Бесси, – пробормотал он себе под нос.

Сэйт вернулся в большую комнату. Острая боль сожаления пронзила его: именно о таком доме он мечтал для Джулианы. Охотник бросился в кресло, ругая себя:

– К черту ее!

Неожиданно он почувствовал, что не может здесь больше находиться. Казалось, кто-то смеялся над ним:

– Сумасшедший! Дурень! – ругая себя, он подошел, открыл дверь и попятился.

На верхней ступеньке сидел старый индеец, его костлявые плечи покрывало ярко-красное одеяло. Сэйт уставился на него в изумлении. «Старик не простой индеец. В его жилах течет кровь вождей», – решил он.

– Что-нибудь ищешь здесь, старый воин? – спокойно спросил он неожиданного гостя.

Не изменив позы, индеец после минутного молчания, произнес:

– Я – Немас, и никого не ищу, а здесь часто сижу, восхищаясь природой.

Сэйт вышел на крыльцо и сел недалеко от индейца, смотрящего вдаль.

– Хочу купить этот дом. Отсюда открывается красивый вид, – показывая рукой на долину, сказал охотник.

Выражение лица старика нисколько не изменилось, прежним спокойным голосом он заметил:

– Будем соседями.

Стараясь скрыть удивление, Сэйт осмотрелся. «Если индеец всего лишь приманка, а другие ожидают момента в лесной прохладе, чтобы вонзить в него свои стрелы, а мое ружье осталось лежать в комнате на столе?» Он заставил себя заговорить:

– Я не думал, что здесь расположился ваш лагерь.

Индеец ответил довольно двусмысленно, в его словах прозвучало предостережение:

– Это не совсем лагерь. Я на земле своего друга, со мной только несколько моих сородичей.

– Я так понимаю, что друг, о котором ты говоришь, белый.

– Да, это Джон Немет. Он и его жена – мои хорошие друзья, – старик продолжал смотреть на долину.

– Я видел Немета сегодня утром, в таверне, – у него появилось странное желание узнать об этом человеке побольше, – это его жена продает пироги?

– Да. Она и Юли пекут их.

– Юли? – охотник удивленно взглянул на старика. – Кто это?

– Его сестра. Тоже мой друг.

В голосе индейца появились теплые нотки.

– Ах, да, – Сэйт мысленно связал воедино два имени. Ему говорили, что эту женщину прозвали Чертовкой. – Откуда родом твой друг?

Индеец перевел на него взгляд:

– Он не говорил, я не спрашивал. Здесь никто не задает такие вопросы. Он хороший человек, этого мне достаточно.

Сэйт уныло улыбнулся. Ему дали понять, что о Немете он лишнего не услышит.

По-прежнему из леса доносилось пение птиц, никакого нападения не последовало, и Сэйт позволил себе расслабиться, лениво подставляя лицо под лучи солнца. От индейца не исходило никакой опасности, и он оставался сидеть, прикрыв глаза. Немас снова заговорил:

– Не так давно в долине было много индейцев. Мы охотились в лесах, возделывали землю. Наши люди были независимые и смелые. Потом сюда пришли белокожие с длинными ружьями. Со своей жадностью, болезнями и огненной водой они изменили нашу жизнь. Что нельзя было сделать силой, они купили за огненную воду. За шесть лун индейцев в долине не стало.

Сэйт молчал. Ему нечего было сказать в защиту своих соотечественников. Он понимал, что старику надо выговориться. Немас с горечью продолжил:

– Хотя моих братьев оттесняют все дальше и дальше на запад, они очень злятся, что чужеземцы захватили их землю. Скоро остановятся и не пойдут дальше. Недалеко время, когда опять начнется война между индейцами и белокожими.

Говорил ли старик со знанием дела или ему только хотелось надеяться на это? Из его слов выходило, что он тоже имеет обиду на белых.

Сэйт скептически ответил:

– Ты сможешь это доказать или это предположения?

Немас ответил раздраженным тоном:

– А ты посмотри вокруг и увидишь. Несколько месяцев поблизости не было индейцев, кроме стариков, женщин и детей. Все воины в Канаде. Я боюсь, скоро мы увидим новые скальпы на их поясах.

Сэйт стал вспоминать. Всего несколько месяцев назад закончилась война. Он не забыл леденящие душу крики наступающих индейцев и напряженное ожидание того, что они где-то здесь, в лесу. Охотник вздохнул и встал.

– Старый воин, – он прямо посмотрел в глаза Немаса, – думаю, ты ошибаешься. Недавно я сражался с твоими соплеменниками, и я не хочу больше этого.

Немас слегка поднял голову:

– Мое племя не воевало с белокожими.

В его словах прозвучал укор.

– Извини. Я хотел сказать – вообще с индейцами.

Реакции не последовало, и он некстати представился:

– Меня зовут Сэйт Магрудер.

Немас кивнул:

– Я собираюсь сейчас в деревню, у меня там дело. Всегда буду рад тебе.

Черные, как угли, глаза старика слегка смягчились.

– Немас придет в гости, а ты навестишь меня и Джона Немета.

Солнце садилось, когда Сэйт подъехал к таверне. Было время ужина. Он вошел в помещение, три женщины торопились накрыть столы: сейчас нахлынут посетители. Он выбрал себе место в углу и сел. Бесси торопливо подошла к нему и с нетерпением спросила:

– Ты видел дом?

Голубые глаза Сэйта выразили неудовольствие. Он посмотрел на нее долгим взглядом и выдавил из себя:

– Это не твое дело, хотя… я посмотрел его.

– Ну и как? Понравился? Ты купишь его?

Сэйт снова раздраженно ответил:

– Это опять не твое дело. Если меня устроит цена, может быть, и куплю.

– Я уверена, вы сторгуетесь, – на полном лице Бесси засияла широкая улыбка.

Он заставил ее уйти, резко распорядившись:

– Принеси что-нибудь поесть, быстро.

Бесси фыркнула и неспеша удалилась. Сэйт смотрел, как она виляет пышными бедрами, и с сожалением пробурчал:

– Она говорит слишком много. Надеюсь, мне не придется пожалеть, если я куплю ее документы.

Конечно, он не будет сидеть все время дома. Пока не начнется охотничий сезон, он может убивать время в таверне. У него не было желания работать на земле. Идти с плугом за лошадью… Нет, это не для него.

У него возникло острое желание возвратиться в свой домик в лесу. Но только не со служанкой, нет, нет. Мужчине нужна сильная, выносливая женщина для такой жизни, например, индианка или… Джулиана. Его красивое лицо исказилось от недовольства: «Сколько меня будут преследовать воспоминания об этой обманщице?» Он встал и направился к бару. «Нет, мой дом в лесу и эта красивая вдова в прошлом. Сейчас я здесь и должен подумать о своем будущем».

Цена за дом была согласована, но по поводу бумаг Бесси единодушия не получилось. Наконец, оба пошли на некоторый компромисс, Сэйт отсчитал и положил деньги на стойку бара. Бэттл тщательно запрятал их под прилавок, вручив ему документы. Охотник оглянулся в поисках женщины.

Она стояла недалеко, с нетерпением ожидая исхода дела.

– Иди собирайся, – буркнул он, – даю тебе десять минут.

– Послушай, Магрудер, – нахмурился Бэттл, когда та ушла, – надеюсь, ты не будешь с ней обращаться плохо.

– Бэттл, – раздраженно ответил Сэйт, – я не собираюсь ее бить, если ты это имеешь в виду, но я не собираюсь вести себя с ней как с женой. Все, что от нее требуется – это порядок в доме, еда на столе и быть в кровати, когда мне необходимо.

– Черт возьми, – усмехнулся Бэттл, – а что тогда для тебя жена?

По сузившимся глазам охотника он понял, что тот не понял его шутливое замечание. Появилась женщина, и Бэттл обнял ее за плечи:

– Собрала все, я смотрю, – он бросил взгляд на ее узел. – Я буду скучать по визитам в заднюю комнату.

Бесси только хихикнула в ответ. Сэйт быстро бросил:

– Пошли.

Она с тоскливым чувством в душе направилась следом за ним, думая, что, приобретя бумаги, он станет добрее к ней. Женщина пожала плечами, поцеловала Бэттла и выбежала, но на крыльце резко остановилась. Охотник садился на лошадь, не собираясь брать ее в седло.

Она поставила вещи и крикнула ему вслед:

– А я? Где моя лошадь?

– Ее нет, – бросил он через плечо, – для здоровой женщины пройти какую-то ничтожную милю – сущая ерунда.

«Заносчивый идиот», – подумала Бесси и сошла со ступенек. «Вот не пойду и узнаешь тогда».

Затем взяла узел в руки. «Кого я накажу? Сомневаюсь, что какая-нибудь женщина сможет его проучить».

* * *

Джулиана ослабила поводья. Маленький пони остановился и стал жевать нежную весеннюю траву. Она машинально спрыгнула с лошади вниз, подошла к каменному выступу и села. Лицо выражало молчаливое отчаяние, молодая женщина смотрела вниз на реку невидящим взглядом.

Джулиана провела рукой по светлым волосам – ленты не было. «Что скажут ей Джон и Молли, когда узнают о ребенке? Найдется ли для него место в их доме? И не будет ли невестка завидовать ей, ведь она так хочет иметь своего ребенка».

Со стороны долины доносились крики диких индюшек. Они готовились к гнездовью. Джулиана с ужасом заметила, что солнце уже садится. В лесу воцарилась полная тишина. Она быстро вскочила, поежившись от холодного ветра, и снова посмотрела вниз на долину, где уже опускались темные тени. Она понятия не имела, где находилась, зная только одно, что скоро стемнеет, а до дома еще далеко.

«Джон и Молли от беспокойства сойдут с ума», – пронеслось у нее в голове, пока она садилась на лошадь. Неожиданно Джулиана уловила отчетливый запах табака, принесенный ветром. «Белый или индеец?» Она вспомнила свою внезапную встречу с индейцем и содрогнулась. «Не приведи боже снова столкнуться с ним, особенно ночью».

Лошадка брела сама по себе, а Джулиана сдалась на произвол судьбы. Минут через десять она различила впереди себя дом, стоящий на вершине холма. Подъехав ближе, увидела в дверях курящего трубку мужчину, рубашка на его груди была расстегнута. У Джулианы радостно забилось сердце.

– Это вымысел, или происходит на самом деле? – прошептала она.

Сэйт посмотрел на приближающегося гостя, отметив, что на его лошади нет седла. «Неужели еще один индеец забрел сюда? Что делает здесь Джулиана Рэслер?»

Охотник видел, как она спрыгнула на землю и торопливо пошла ему навстречу. Боль и обида прошлых дней сдерживали непреодолимое желание ее обнять.

Она вбежала на крыльцо и молча, с сияющими глазами, бросилась ему на шею. Мужчина спокойно отвел ее руки в сторону.

Джулиана удивленно и растерянно отступила назад.

– Я… я извиняюсь, – заикалась она, видя его суровое непроницаемое лицо. – Я думала, что ты обрадуешься встрече.

Сэйт холодно усмехнулся:

– Я не искал тебя.

«Он стал другой», – пронеслось у нее в голове и больно отдалось в сердце. Охотник продолжал презрительно на нее смотреть, она чувствовала, как внутри зарождается гнев. «Если он передумал относительно меня, почему не пришел и не сказал об этом? Ну что же, раз он не сделал этого сам, я заставлю его объясниться».

Она пристально посмотрела в его голубые глаза:

– Я не понимаю, что ты хотел сказать этой фразой? Ты хорошо знаешь, что мы договорились встретиться весной.

Сэйт отвел взгляд:

– Да, но с тех пор прошло много времени, не так ли? И ты сейчас об этом вспомнила, когда твой любовник оставил тебя в этой дыре?

Джулиана замерла, ей стало трудно дышать, потом закричала:

– О чем ты говоришь? У меня никого не было, кроме мужа.

В горах послышался волчий вой, нисколько не тронувший их. Им было не до него. Они смотрели в глаза друг другу.

– Да уж, конечно. Твоя невестка научила меня уму-разуму. Оказывается, ты не можешь обойтись без мужчин, предпочитая уйти с первым попавшимся.

Лицо женщины побледнело, затем она тихо рассмеялась:

– Айва наврала тебе, Сэйт. Она не любила меня, а когда мой брат оставил ее, стала делать все, чтобы навредить нам. Я просила ее служанку передать тебе, где буду находиться, и не могла и подумать, что вместо нее ты будешь разговаривать с Айвой.

Сэйт посмотрел ей в лицо. Оно было таким же бесхитростным, как и тогда, зимой. Ему так хотелось поверить ей, но он знал, что больше не вынесет подобной муки.

Мужчина схватил Джулиану за плечи и начал ярости трясти:

– Ты нагло врешь. Тебе некуда сейчас идти.

Жестокое обвинение потрясло ее. Вся радость умерла. Она не могла поверить, что Сэйт так легко попался на крючок Айвы, и решила, что он просто желает избавиться от нее, доказательством тому было его нескрываемое удивление при встрече.

Женщина высвободилась из его рук, ее лицо стало холодным и безразличным:

– Раз ты продолжаешь так думать, Сэйт Магрудер, – пожалуйста. Это твое право, но знай, любой из деревни будет согласен принять меня, и раньше, чем появится на небе луна, я могу найти многих, с кем переночевать.

Правда ее слов сразила его. Мужчины будут оспаривать место находиться рядом с ней. Это выше его сил. Ну и пусть у нее были любовники, он любит ее, она нужна ему. Сэйт беспомощно протянул руки и застонал. На горе показалась Бесси. С его губ сорвалось проклятье. Джулиана повернула голову в сторону женщины и увидела, как она подошла, держа в руках узел с вещами, которые были ясно видны сквозь редкую ткань. «Теперь неудивительно, что он меня так встретил. Он хотел, чтобы я ушла раньше, чем появилась она».

Джулиана грустно улыбнулась. Ей было обидно и неприятно, что ее променяли на другую. Она посмотрела на Сэйта взглядом, полным холодного презрения:

– Теперь мне все понятно.

Прежде, чем он успел что-то добавить, она сбежала по ступенькам вниз, едва задев Бесси и схватила поводья.

Сэйт поспешил подойти, но его остановил взволнованный мужской голос, звавший Джулиану. Она, не оглядываясь, сразу откликнулась:

– Я сейчас, Джон, – и поддала пони ногами.

Обиженное животное помчалось, не разбирая дороги.

Бесси посмотрела ей вслед:

– Леди Чертовка считает ниже своего достоинства разговаривать со служанкой.

Сэйт еще никогда не чувствовал себя таким разбитым. Он стал вспоминать обрывки разных разговоров. «Возможно ли, что Чертовка и Джулиана – одно и то же лицо. Может, он совершил ошибку, зря обвинив Джулиану?» Охотник резко схватил за руку Бесси, от чего та вскрикнула.

– Это ее называют Чертовкой? – требовательно спросил он.

Его темное от загара лицо побледнело.

– Да, она, – шмыгнула носом Бесси, потирая руку. – Королева долины.

Сэйт засыпал ее вопросами:

– Когда она появилась здесь? Приехала одна? Проявляла ли интерес к мужчинам?

Бесси бестолково моргала, глядя на него и пытаясь удержать в памяти все вопросы. Стала отвечать медленно, тщательно взвешивая сказанное:

– Она появилась здесь на рождественской неделе. Приехала с Немасом, старым индейцем, во второй половине дня. Мы с Бэттлом видели, как они заезжали в деревню. – Она быстро взглянула на Сэйта и неохотно добавила: – Я не слышала ни от кого, чтобы мужчины приходили к ней по ночам.

Услышанное от нее подействовало на Сэйта странным образом. Силы словно покидали его, и он медленно опустился на ступеньку крыльца. В глазах стояло отчаяние. Едва слышно он произнес:

– Иди в дом, готовь ужин.

Какое-то мгновение Бесси молчаливо смотрела на его сгорбленную спину, затем удовлетворенно улыбнулась: «Сэйт Магрудер, сидя с поникшей головой, сейчас выглядел совсем не таким, как казался».