Текст книги "Планета сокровищ"

Немо привычным движением утопил пальцы в волосах: нужно что-то придумать… Луна, судя по всему, не придумала ничего лучше, как поесть.

– Чем ты там чавкаешь? – Немо забеспокоился. – Ты хотя бы посмотрела срок годности? Я не помню, когда проверял запасы питания.

Она не ответила, чавканье стало громче.

Немо обернулся. Вдоль стены по направлению к каютам ползла Луна. Губы ее были крепко сжаты. Время от времени она прикладывала ухо к переборке и вслушивалась. Она была так увлечена, что Немо не удержался: подкрался сзади и встал у нее за спиной.

– О-па! – торжествующе выдохнула она на повороте.

– Неужели? – зловещим шепотом спросил Немо.

Луна взвизгнула, извернулась, припечатала его кроссовкой в колено и забилась в угол. Ее глаза стремительно меняли цвет с одного на другой.

– Краси-и-во, – морщась от боли, протянул Немо.

– Изарский ты бердюк! – вырвалось у нее.

– Это что-то вроде наследного принца? – Он еле сдерживался от смеха. – Я похож, ты не знала?

– Это такая… по-вашему, наверное, курица. Лысая. В твоем случае – гусь. Мерзотный лысый гусь. Синие черви рядом не лопались!

Немо с довольной улыбкой переваривал инопланетную «похвалу». В стене поскреблись. Луна взглянула на Немо огромными глазищами, в которых читалось «я же тебе говорила!». Оба бросились к источнику звука и ударились головами. Немо вытащил из кармана металлическую пластинку и хотел вставить ее между полом и панелью, но вместо этого зачем-то постучал в стену. За панелью зевнули и лениво почавкали.

Немо метнулся за инструментами: макроотвертка, интролобзик, ультраразмягчитель, молоток и долото… Через десять минут он признал, что панели закреплены на славу. Оставался лазерный нож, но Немо боялся его использовать: хотелось добыть живого чавкунчика, а не расплавленного.

Луна сидела рядом и накручивала на палец локоны.

– Может, как-то по-старинке? – Она пнула в стену носком кроссовки.

Немо готов был ее расцеловать. Образно, само собой.

– Умница! – Он сунул ей долото. – Против лома нет приема! Прапрадедушка знал, что говорит!

Немо умчался в мастерскую, загрохотал инструментами и вернулся воинственно настроенным.

– Ага, – зловеще сказал он и потряс металлической трубой, расплющенной с одного конца.

– Агам-ням-ням-ввы… – откликнулись на призыв.

В стене отворилась дверца. Из тайника вывалился пушистый белый комок, бросился на Немо и… закопался в его светлых волосах. Немо стоял, как статуя.

– Это то, что я думаю? – Его губы едва шевелились.

Луна подошла ближе и осторожно выставила палец. Пушистик оскалился.

– Он тебя защищает, – проговорила она вполголоса. – Они существуют…

Немо поднял руку и, затаив дыхание, потрогал комок. Тот в ответ радостно пискнул, выставил острые уши и выдал позывной:

– Вням-ням-ням-ве-е!

– Веня? – уточнил Немо.

Пушистик влепился ему в лицо, обслюнявил щеки и впихнулся под воротник рубашки, где и остался, радостно урча.

Луна обошла Немо кругом.

– Глазам не верю. Это же…

– Космовёнок! – сказали они хором и уставились друг на друга.

Луна потрогала Немо за рукав.

– Может, ты и правда принц? В наших сказках космовята выбирают исключительно принцев. Всегда мечтала треснуть какому-нибудь сказочнику между глаз.

– Я думал, это легенда. Мне бабушка напевала.

– Изобрази-ка!

– Я не очень, – предупредил Немо.

– Не дрейфь, – подбодрила Луна, – не такое видали.

Немо с сомнением посмотрел на тайник и нерешительно затянул:

 
         Жили у бабуси
         Славные мохнята,
         Один белый, другой трусил,
         Оба космовята…
 

Луна зажала уши. Зато пушистый комок напыжился, выдернул себя из-под воротника и обмуслякал Немо лоб, нос и шею.

– Я предупреждал, – сказал Немо. – Отец всегда включал дрель, когда я пел.

– Тут еще кое-что есть, – Луна помахала книжкой в синем кожаном переплете.

Пока Немо, утираясь, налаживал контакт с новым питомцем, она исследовала тайник. Книжка была частично объедена. Немо сразу заметил размахренные страницы – такие же, как найденный им лист бумаги.

– Дай, – он протянул руку.

– На, – сказала Луна и спрятала книгу за спину.

Веня вылез ему на плечо и закатил глаза. Немо шагнул вперед. Луна шагнула назад. Она смотрела на него и хмурилась, словно перемножала шестизначные числа в уме.

– Поешь ты, конечно, ужасно…

Немо наклонил голову, ожидая продолжения.

– Насчет еды незапасливый. Помешан на железках. И вообще себе на уме, – Луна поймала его взгляд. – Ты правда нарисуешь мне картину?

– О да. После стольких-то комплиментов.

Она фыркнула и отчего-то хлопнула в ладоши.

– Тогда ты должен научить меня водить корабль! Полноценно.

– Полноценно – это как? – уточнил Немо.

– Это как ты. В моей семье никто не водит лучше. Если поиски твоих родителей затянутся, мне придется подменять тебя у пульта управления.

Космовёнок скатился вниз и замер между ботинком Немо и кроссовкой Луны.

– То есть… – Немо запнулся. – Ты не сходишь на торговой базе?

– Нет, – Луна протянула ему синюю книгу. – Я остаюсь.

Немо пролистнул полусъеденные страницы: космические координаты, названия планет, какие-то пометки… На титульном листе твердым размашистым почерком было написано: «Планета сокровищ. Qui quaerit, repent».

– Кто ищет, тот найдет, – перевел Немо и опустился на пол. – Папа!

Планета Аквария

– Ну что, первая остановка – планета Аквария? Бывала там? – Немо положил перед Луной дневник.

Потрепанная книжка послушно раскрылась на странице, заложенной необычной закладкой – длинной металлической полоской с маленьким темным экраном. Луна помотала головой и ткнула пальцем в вопросительный знак рядом с названием.

– Смотри, может, они и не полетели туда вовсе… А это что за штука? – Она указала на металлическую пластину.

– Полетели или не полетели – разберемся на месте. Мы ведь решили проверить все планеты по дневнику, – ответил Немо и погладил прохладный металл. – А штука – мой первый конструкторский опыт. Именно на Акварии я начал делать этот… трансформатор? Я ему даже название не дал. И работу не закончил. Думал, вместе с отцом…

– А что он… трансформирует? – Луна заерзала на стуле.

– У меня возникла идея, что мыслить могут даже существа, от которых этого трудно ожидать, например…

– Венька! – простонала Луна и бросилась на грохот в пищеблоке.

На кухонном полу валялась закрытая скороварка с дыркой вместо ручки. В луже компота сидел довольный космовёнок и заедал ручку сухофруктами.

– Ах ты, космические уши! – Луна подняла скороварку и выпила через дырку остатки компота. – Бумаги тебе мало?

Она вытрясла себе в рот вишнеяблоко и причмокнула, совсем как Веня.

– Молодцы, что и говорить, – в проеме появился Немо.

Космовёнок немедленно забрался к нему на плечо и, желая поделиться, потыкал в ухо кусочком груши.

«Наутилус» качнуло, Немо метнулся к пульту управления. Защелкал клавишами, настраивая корабль на новый курс, потом обернулся к Луне:

– Хочешь порулить? Лететь недалеко, посадка несложная, а я еще раз сверху на Акварию посмотрю. Тебе тоже понравится: самая настоящая «планета Вода»!

– Мне приводняться, что ли? – хмыкнула Луна. – А говоришь, несложная посадка!

– Там есть остров. Один-единственный. На нем и центр управления, и посадочные места, и прокат. А вокруг – плавучие аквапарки, серф-пространства, рыболовные клубы… Все это отгорожено от океана скальной грядой. Так что получается безопасная экосистема. Тот случай, когда реклама не обманывает: «Лучшая рыбалка в обозримой Вселенной!» Мы туда несколько лет подряд ездили, у нас даже любимая станция для наблюдения за подводной жизнью есть.

Немо уткнулся лбом в иллюминатор, рассматривая аквазону, напоминающую гигантский голубой глаз со зрачком-островом и ресницами-скалами.

– О, что-то новое на окраине построили, этого раньше не было. По виду какое-то промышленное предприятие. Жалко, испортили красоту. Я всегда любил этот эллипс из скал. Посмотри!

– Да я смотрю, – хмыкнула Луна, – и вижу, что ты романтик с математическим уклоном.

– Ладно тебе, – Немо нахмурился. – Включай первый канал, будем запрашивать посадку.

Через минуту металлический голос заполнил помещение:

– Приветствуем вас на орбите планеты Аквария! При наличии абонемента, пожалуйста, назовите его номер.

– Семейный, номер 20758491,– без запинки ответил Немо.

– Абонемент действителен, добро пожаловать в наш парк развлечений!

– Скажите, а абонементом кто-то еще пользовался в течение последнего года? – спросил Немо.

– Момент, я проверяю… Нет, никто.

– Спасибо!.. Значит, ты была права, они сюда не прилетали, – обернулся он к Луне.

– Зря скатались? – поинтересовалась она.

– Почему зря? Прогуляемся по острову, я тебе старинные парусники покажу. Чем фрегат от шхуны отличается, знаешь?

– Наверное, тем же, чем и бластер от скорчера, – парировала Луна. – Но я принимаю приглашение. Идем на посадку!

Немо опустил космовёнка в свое кресло и присел перед ним на корточки.

– Побудешь внутри, ладно? Я бы не хотел тебя потеря…

– Ям-ням-ням! – выдал Веня и умчался в направлении кухни.

– Надеюсь, это означает «да», – Немо перехватил руку Луны на рычаге управления. – Мягче. Не старайся так сильно, просто почувствуй корабль.

Выйдя из «Наутилуса», Луна ахнула: такой потрясающе красивой ей показалась нежно-бирюзовая вода вокруг острова. Вдалеке, на фоне ярко-синего неба возвышалась скальная гряда.

– Нравится? – спросил довольный Немо. – Давай ближе к центру управления, там корабли выставлены для проката. Можем покататься, если захочешь.

– Было бы прикольно, – согласилась она. – Выясню наконец, что такое «морская болезнь» и есть ли она у меня.

На берегу, возле центра управления, царило оживление: ветер трепал паруса бригов и шхун, рыбаки вытаскивали на берег лодки; чайки и летучие морские коньки носились над разнорасовой толпой отдыхающих.

Луна обратила внимание на парня в гидрокостюме. Он нервно стряхивал что-то с еще мокрой доски.

– Смотри, – она дернула Немо за руку, – последняя модель летающей доски, вау! Я такую в межгалактическом каталоге актуальных гаджетов видела. Подойдем?

Парень взглянул на Луну:

– Интересуешься? Если умеешь, дам прокатиться. Только позже, когда эта зеленая каша в воде рассосется.

– Мы, вообще-то, на бригантине собирались, – заметил Немо.

– Сравнил квазар с потухшей звездой! – Серфер крутнул доску перед Луной.

– А что за каша? – Немо сменил тему разговора.

– Муть какая-то в воде, все аттракционы из-за нее позакрывали. У парней мотор увяз. А то бы я тебя, – он широко улыбнулся Луне, – на гидроцикле покатал. А лучше – на персональной субмарине. Но я тебе ее так покажу!

Он протянул Луне руку.

– Лучше кашу покажи, – попросил Немо и отодвинул Луну плечом.

– Да вот, – серфер ткнул пальцем в оставшуюся на доске водоросль и щелчком перебросил ее Немо на руку.

Водоросль на мгновение развернулась, оказавшись темно-зеленой мохнатой ниткой сантиметров в пятнадцать длиной. Затем снова свернулась в мягкий шарик, доверчиво замерший на ладони у Немо.

– Да это же мой бегунок! – воскликнул он.

– Бегунок?! – хором спросили серфер и Луна.

– Я их так называю, – пожал плечами Немо. – А вообще у них замудрённое название – «acquariae plantae pervolventes», водоросли-перволвенты. Это из-за того, что у них корней нет. Они могут свободно перемещаться и даже длительное время находиться вне воды. Что еще? Очень чувствительны к составу воды и температуре, теплолюбивы, поэтому любят сидеть на руках производящих тепло около тридцати шести градусов по Цельсию.

– Во из тебя заумь поперла, – серфер ухмыльнулся, – ты сюда лекции приехал читать?

Немо не ответил. Большим пальцем дотронулся до бегунка и взглянул на Луну:

– Закладку мою помнишь? Она – трансформатор сигналов, которые издают бегунки. Мы с отцом долго за ними наблюдали, и я решил, что вести себя так, как ведут они, могут только мыслящие существа. Мы составили глоссарий их сигналов, подобрали подходящие аудио– и видеовоспроизводители и сделали этот самый аппарат. Ну, почти сделали. Я не хотел активировать его без отца.

Немо замолчал и начал гладить бегунка. Луна протянула руку:

– Можно мне?

Он кивнул и пересадил бегунка ей на ладонь.

Серфер хмыкнул и толкнул Немо локтем в бок:

– Коллеги твои шлепают! Профессура.

Луна прыснула: навстречу огромными шагами шел высоченный мужчина, со всей силы размахивающий длиннющими руками. Его седые волосы взлетали при каждом шаге, а седые усы смешно топорщились. Рядом почтительно, но быстро семенил огромный ящер в сером комбинезоне, что-то тревожно насвистывая.

– «Мэд профессор» из комиксов, – шепнула Луна.

– …И прекрати со мной говорить на своем свистящем наречии, я его сегодня не понимаю! – донесся высокий и пронзительный голос «профессора».

– Извините, забыл, – виновато ответил ящер. – Так вот, я заподозрил неладное два дня назад, когда показатели воды начали меняться без видимой причины. Сегодня утром связался с фабрикой – и точно! Они проморгали сбой в очистной системе, и теперь метадельтадин широкой рекой течет прямо в воду. Они утверждают, что пытаются ликвидировать сбой, но показатели все ухудшаются.

– Значит, я не ошибся! – воскликнул Немо. – На Акварии построили фабрику?! Это же планета-курорт!

«Профессор» остановил свой стремительный шаг возле Немо:

– Ах, молодой человек! Примерно год назад выяснилось, что здешний планктон обладает потрясающими омолаживающими свойствами – и из него стали делать косметику. Сначала пытались его вывозить и перерабатывать в других местах, но оказалось, он не терпит транспортировки. Поэтому решили построить фабрику здесь, на территории развлекательного комплекса. Я протестовал – о, как я протестовал! – но безрезультатно… Простите, я не представился, – спохватился мужчина и протянул руку: – Профессор Дизон, управляющий аквасистемой. А это, – он указал на церемонно поклонившегося ящера, – моя и правая и левая рука, по совместительству – главный инженер комплекса Туа-По.

– Немо, – кивнул Немо.

– Луна, – дрогнула ресницами Луна.

– Янсон, чемпион межгалактического сообщества по водному многоборью, обладатель алмазного кубка по реактивному ховерборду и, кстати, отлично вожу модульный гидроцикл! – Серфер многозначительно посмотрел на Луну, но она таращилась на профессора.

– А что это за металь…деталь… как там его? – выпалила Луна, едва Янсон замолчал. – Вы просто так громко говорили…

– Последнее слово химии, особо эффективен при расщеплении органических веществ, – ответил Дизон. – Разработчики уверяют, что он не представляет опасности для живых организмов. Но обладает одной особенностью: при попадании в воду и достижении некоей критической массы вызывает резкий нагрев этой самой воды. Почему «некоей»? Потому что тестировали его в дистиллированной воде, а не в морской со всеми ее примесями. Так что мы пока не знаем, будет эта «критическая масса» ниже или выше в нашем случае.

– Ну, заладили о высоких материях… – пробормотал Янсон и отвернулся к воде. – Эй, посмотрите-ка туда!

Стоящие вполоборота к морю Немо, Луна, Туа-По и Дизон повернули головы – и застыли. Причем не только они. Все находящиеся на берегу смотрели в одном направлении.

Вода по левую сторону от острова больше не была светло-бирюзовой. Насколько хватало взгляда, она превратилась в мрачно-зеленое месиво, словно грозовая туча рухнула с неба в море. И туча эта медленно шла прямо на остров…

Первым очнулся Туа-По:

– При возникновении угрозы неясного характера со стороны воды ставим заслон по окружности острова!

– Неплохо бы для начала выяснить характер этой самой угрозы, – буркнул профессор. – Пошли туда пару дронов.

– Есть, сэр! – ответил Туа-По и заспешил в похожий на огромную консервную банку центр управления.

– Что это может быть? – спросил Немо. – Я столько каникул здесь провел, но ничего такого не припомню.

– Что каникулы! – усмехнулся профессор. – Я с самого открытия комплекса здесь – и тоже не припомню подобного.

И он, бормоча себе под нос, направился к воде. Немо и Луна двинулись за ним. Профессор, беспорядочно взмахивая руками, начал давать указания техникам в серых комбинезонах: пришвартованные у берега суда необходимо было срочно загнать в ангары. Над островом разнесся механический голос: «Просьба всем отдыхающим пройти к центру управления… пройти к центру управления…»

Вернулся с докладом озабоченный Туа-По:

– Пока всё под контролем. Водные аттракционы были закрыты с утра. Почти все рыбаки и серферы вернулись сами из-за… – Он взглянул на Янсона.

– Зеленой каши, – подсказал тот.

– Сейчас в море только один закрытый катер, который дрейфует к берегу: двигатель не могут завести.

– Где он? – заволновался профессор.

Туа-По нахлобучил ему на голову подзорный шлем и указал направление.

– О, альфа Центавра! – простонал профессор и сорвал шлем. – Он на моих глазах из белого стал бурым! Да что же это такое?!

Запиликали огромные часы-датчик на лапе у Туа-По. Он щелкнул по ним и сообщил:

– Сейчас узнаем, дроны долетели… Так, увеличиваю…

Все склонились над экраном.

– Да это же мои бегунки! – воскликнул Немо.

– Бегунки? – нахмурился профессор.

– Ну да, «acquariae plantae pervolventes»!

– Ах, эти… – протянул профессор. – Они же совершенно безобидные! Хотя в больших количествах… не знаю, возможно ли?..

– Безобидные?! – взвилась Луна. – Зачем тогда они на катер напали?! И на остров наступают!

– Тише, – Немо осторожно взял с ее ладони затрясшийся зеленый комочек.

– Бегунки, да, Немо? – задумчиво пробормотал профессор. – Эти водоросли очень чувствительны к составу воды и ее температуре. Может быть, так они реагируют на наличие в воде метадельтадина, будь он неладен?

– Это же твои любимчики! – начала наступать на Немо Луна. – Не хочешь спросить, что у них, э-э-э… в голове?

– Спросить?! – Профессор удивленно перевел взгляд с Луны на Немо.

Немо вздохнул и достал из нагрудного кармана металлическую закладку:

– Это своего рода аппарат для чтения мыслей водорослей-перволвентов. Он трансформирует их сигналы в понятные нам слова и образы. Правда, он немного не доделан.

– Так доделай! – воскликнула Луна и забрала у Немо бегунка. – Я аккуратно подержу, не переживай.

– О, это чрезвычайно интересно! – потер руки профессор.

– И может нам здорово помочь, – добавил Туа-По.

Янсон подошел к Луне:

– Я помогу тебе подержать, пока он ковыряется…

– Не перетрудись, – сквозь зубы прокомментировал Немо и быстро охлопал свои брючные карманы, достал из одного набор мини-отверток, из другого – коробку с реле, присел на корточки и начал раскручивать шурупы трансформатора.

Тем временем Туа-По водрузил на себя подзорный шлем и вглядывался в поверхность воды:

– Наступать-то они наступают, – заключил он, – но медленно… И катер опять белым стал! Отпустили, что ли? Будем держать его под присмотром дронов, а я пока включу заслон.

Он нажал красную боковую кнопку на часах-датчике. С тихим жужжанием вдоль берега из земли начал выдвигаться металлический щит, огораживая остров-базу от аквазоны.

Немо поднялся и протянул трансформатор профессору:

– Я все подключил и проверил, аппарат должен работать. Дело за малым. Луна, – позвал он, – отойди, пожалуйста, от… То есть подойди сюда.

Она встала рядом. Профессор включил трансформатор, его маленький экран замерцал нежным голубоватым светом. Бегунок тихо сидел на плече у Луны, все молчали.

Через несколько секунд на экране появилось изображение зеленой водоросли, трясущейся мелкой дрожью.

– Не срослось у тебя, братан, – заметил Янсон, – эту трясучку мы и без твоего фокуса видали.

И тут механический голос произнес:

– Страшно, страшно, очень страшно…

– Вот тебе и братан, – Луна торжествующе взглянула на Янсона. – Выходит, они не нападают, а сами до смерти боятся…

– Я так и знал! – Профессор резко потер подбородок. – А разработчики-то, разработчики! «Метадельтадин не представляет опасности для живых организмов…» Бедные растения со дна морского от него бегут! С минуты на минуту рыбы начнут выбрасываться на берег! Надо было с самого начала категорически требовать остановки фабрики! Но ничего, и сейчас не поздно этим заняться!

И профессор Дизон огромными шагами направился к центру управления. Следом за ним засеменил Туа-По.

* * *

Луна с бегунком на плече сидела на берегу, пересыпая песок из руки в руку.

– Жалко, что моря не видно из-за щита, – вздохнула она. – Интересно, что там сейчас происходит?

Лежащий рядом Немо ответил, не открывая глаз:

– Скоро узнаем: я слышу приближение наших новых друзей.

Он оказался прав: через несколько секунд рядом раздался уже знакомый пронзительный голос:

– Ребята, хорошие новости! Фабрика остановлена. Но дроны фиксируют, что водоросли продолжают с той же скоростью мигрировать от места своего обитания мимо острова к противоположной стороне «Эллипса».

– «Эллипса»? – переспросила Луна.

– Так мы называем скалистую гряду, внутри которой расположена аквазона, – пояснил профессор. – Слева у самых скал теперь фабрика. А справа раньше был проход в открытый океан, но его заделали, чтобы на территорию не проникали хищники.

– Хищники? – заинтересовался Немо. – Помню, отец как-то упоминал, что с ними была целая история…

– И не просто история, а чрезвычайно печальная, чрезвычайно! – воскликнул профессор. – Кстати, в центре есть небольшая экспозиция, не хотите взглянуть? Молодая леди не испугается? – Он посмотрел на Луну.

– Молодая леди и не такое видала, – проворчала Луна. – Так идем?

Через несколько минут компания вошла в полутемный зал на территории центра управления.

– На лампочках экономите? – хмыкнул Янсон.

– Нет, просто так нагляднее, – ответил профессор и хлопнул в ладоши.

На стенах вспыхнуло множество голографических рамок – больших и маленьких. А в них заколыхались яркие разноцветные существа. Немо уставился на огромного осьминога ярко-красного цвета, на теле которого то тут, то там вспыхивали белые огоньки. Луна загляделась на осьминога поменьше, чей цвет стремительно менялся от нежно-бирюзового до чернильно-синего, а вспыхивающие огоньки были желтыми.

– Зацени цвета моего спортивного клуба! – Янсон подтащил Луну к моллюску размером с ладонь и строгой очередностью полосок на теле: зеленая, желтая, голубая – и снова: зеленая, желтая, голубая.

– А теперь – гвоздь программы! – воскликнул профессор.

Посреди зала вспыхнул огромный голографический экран, от пола до потолка. А на нем возник такой же огромный, от потолка до пола, осьминожище. Одна половина его тела была черной, а вторая – белой. Огоньки же были ярко-голубыми. Осьминог царственно парил в центре зала, пока зрители не подошли ближе к экрану. В ту же секунду он сгруппировался и бросился вниз, прямо к ним, выкатив бешено вращающиеся глаза.

– А-а-а! – заверещала Луна и отпрыгнула назад, чуть не сбив с ног Янсона и врезавшись в Немо.

Капитан подхватил ее:

– Обалдеть, ты заценила цвета спортивного клуба.

Глаза Луны быстро меняли цвет: зеленый-желтый-голубой-зеленый…

– Попридержи ракеты, – она моргнула и оттолкнула Немо.

– А говорила, не испугаешься, – философски заметил тот и хлопнул в ладоши.

Все голограммы разом потухли, а свет – вспыхнул.

– Не хотела бы я с такими ребятами встретиться на отдыхе, – отдышавшись, заявила Луна. – Откуда они взялись, вообще?

– Вот! – сказал профессор, подняв указательный палец. – Вы зрите в корень, молодая леди! Акварийским осьминогам нет равных в разнообразии окраса: ни один, я повторюсь, ни один осьминог не похож на другого! Плюс они способны производить электричество – вы же видели эти огоньки, да? Очень красивые, очень умные, но очень агрессивные твари, – вздохнул профессор. – Хотел бы сказать «творения», но не могу, увы. После того, что случилось на острове…

Дизон замолчал, его руки печально повисли.

– Так что же там случилось? – поторопил Немо.

– Когда работники строительной компании прибыли на остров, то обнаружили, что вода внутри «Эллипса» не слишком пригодна для аквапарка: в верхних слоях плавала «зеленая каша», по меткому выражению нашего друга Янсона. Планктон, большую часть которого составляли бегунки. Решено было уничтожить мешающий строительству планктон, что и сделали. Но работники не учли одного: планктон служил естественной преградой для хищников-осьминогов. Они не поднимались из глубин потому, что частицы планктона забивали им жабры. Как только преграда исчезла, хищники сразу же заинтересовались новыми территориями. Половина работников погибла, – профессор снял очки и на секунду закрыл глаза. – Потом, конечно, прилетела бригада специалистов, инфразвуком выгнала оставшихся осьминогов за пределы «Эллипса» через единственный проход в скалах. Там на них и сейчас можно посмотреть – из спецбатискафа за очень большую плату. Пойдемте на воздух, ладно? Что-то душно…

Выйдя из центра управления, Немо спросил профессора:

– Значит, проход в итоге замуровали? А что произошло с бегунками?

– Они понемногу возродились в новую колонию, но держатся теперь на глубине.

– Подождите, – Немо с усилием потер лоб, – фабрика находится слева, верно?

Он вытянул руку в направлении фабрики.

– Да, – ответил профессор.

– А заделанный проход – справа? – Немо указал в противоположную сторону.

Профессор утвердительно кивнул.

– Может, бегунки не только мыслить могут, но и помнить? – Немо махал руками не хуже профессора. – Они же бегут от фабрики к бывшему выходу в открытый океан!

– Но почему с такой дикой для себя скоростью? Там, где они сейчас, уже не может быть высокой концентрации метадельтадина…

– Профессор, взгляните вот на это, – Туа-По поднес к самым глазам Дизона свои часы-датчик. – Видите в трех местах белые буруны? Похоже, вода начала закипать.

– Так! – Профессор щелкнул пальцами. – Значит, уровень метадельтадина достиг критической массы. Туа-По, что мы можем сделать для охлаждения воды?

– Э-э-э, профессор, – протянул Туа-По, – вы предлагаете охладить море?!

– «Море пламенем горит, выбежал из моря кит…» – пробормотал Немо.

– Что это? – изумился профессор.

– Древний детский эпос, – усмехнулся Немо. – Мне бабушка рассказывала.

Луна подошла к Туа-По, кивнула на часы-датчик и вопросительно подняла брови. Тот послушно поднес часы к ее глазам.

– А что с температурой воды? – не отрываясь от маленького экрана, спросила она.

– С температурой странное, – вздохнул Туа-По. – Там, где буруны, и рядом – выше, в остальных местах, даже возле фабрики – ниже.

– И вправду странное, – протянула Луна. – Если фабрика «протекает», то вокруг нее должно быть горячо.

– Значит, – Немо задумчиво позвенел чем-то в кармане, – следствие не соответствует причине. Может, не в метадельтадине дело?

– А в чем же еще? – вскинул брови профессор.

– Сами посмотрите! Проход закрыт, а водоросли все равно хотят сбежать. Прочь из этого чудесного теплого моря, окруженного скалистым «Эллипсом».

– Где вода закипает очень необычно, – добавила Луна, – точечно…

– Теперь понятно, почему бегунки с ума сходят, – заметил Немо. – Не химического вещества они испугались, а гейзерной активности! Они просто-напросто боятся свариться заживо… А скалистый «Эллипс» – кальдера супервулкана!

– А остров? – прищурилась Луна. – Кальдера – это же как котел, откуда там возвышение?

Профессор Дизон округлил глаза:

– Да ведь остров насыпной. Его искусственно сделали для аквапарка. Это значит…

– Что мы в огромной кастрюле! – выпалила Луна. – Которая подогревается!

– Стоп, – профессор выставил вперед ладони и помотал головой, – если вы про гейзеры, то это активность поствулканическая. А извержение супервулкана – самая что ни на есть вулканическая. Ни того ни другого за все время освоения планеты зарегистрировано не было! Акварии поставили «зеленый код опасности».

– Как бы узнать, что будет с нашей кастрюлей, когда вода закипит? – заметил Немо. – Не зальет ли она ненароком весь остров? Ведь у мегавулкана и гейзеры могут быть мега…

Профессор побледнел и схватился за грудь:

– Не верю, не верю… Туа-По, что показывает донный сейсмограф?

– Простите, профессор, я его не опустил. А сейчас уже некогда. Вашу таблетку? – Туа-По протянул ему открытую блестящую коробочку.

Пока профессор стоял, прикрыв глаза и рассасывая таблетку под языком, все молчали. Наконец он поднял веки и тихо спросил:

– Туа-По, что мы можем сделать?

– Если виноват метадельтадин, нужно много холодной воды, чтобы снизить температуру и уменьшить его концентрацию. Если все же гейзеры, – он покосился на Немо, – тоже много холодной воды, чтобы снизить температуру. Ну а если это просыпается вулкан – только эвакуация. Хотя охлаждение и тут помогло бы выиграть время.

– Много холодной воды, много холодной воды, – взволнованно повторял профессор, – где ее взять?!

– Недалеко, – усмехнулся Немо и посмотрел в сторону берега.

– Ты серьезно? – вытаращила глаза Луна.

– Да ты, парень, совсем того, – пробормотал Янсон.

– Хмм, неплохая идея, – протянул Туа-По, – используй то, что под рукой, да?

– Да вы о чем все?! – раздраженно спросил профессор.

– Немо только что предложил взорвать проход в океан, – спокойно ответил Туа-По и посмотрел на часы-датчик. – Вот только кто это будет осуществлять? Двое инженеров чинят щит, который на другой стороне острова поднялся только наполовину. Еще один отвечает за готовность нашего корабля к эвакуации. Техники проверяют шаттлы гостей. Все действуют согласно инструкции.

– А ты сам? – требовательно спросил профессор.

– Я не оставлю вас, профессор, – опустив глаза, пробормотал Туа-По. – Только я умею справляться с вашими приступами. Тем более что оба врача заняты гостями в медблоке.

– Я могу, – Немо переступил с ноги на ногу.

– Че-е-е-го? – Брови Луны поползли вверх.

– Взорвать могу, – он вскинул голову. – Только дайте чем.

– Доверить взрывчатое вещество подростку?! – округлил и без того большие глаза Туа-По.

Профессор с сомнением смотрел на Немо и дергал себя за всклокоченные волосы.

– В любую минуту на воздух могут взлететь все! – сказал Немо.

Профессор закусил губу и положил руку на плечо капитану:

– Только… я тебя прошу: очень, очень осторожно. – Дизон обернулся к Туа-По: – Вызывай техника, пусть принесет взрывчатку и пульт. Открой разъем в щите, на берегу должна быть лодка – на самый пожарный случай, согласно инструкции.

Когда Немо почти завел мотор, сквозь разъем к нему бросилась Луна:

– Подожди! Я с тобой!

– Если уж девчонка поедет, то я тоже, – шагнул вперед Янсон.

– Куда?! – взвился Туа-По. – Лодка на двоих, тебя не выдержит!

– Тогда пусть останется! – Янсон схватил Луну за локоть и потянул на себя.

– Да отцепись ты! – Она вырвалась и, увязая в песке, побежала к лодке.

Три пары глаз с надеждой и тоской смотрели вслед стремительно удалявшейся моторке…

– Хорошо, что бывший проход по цвету сильно отличается от скал, не ошибешься, – Немо осторожно развернул пластиковый пакет. – Туа-По сказал, можно закладывать и на уровне воды, он здесь специальное гнездо для взрывчатки сделал – еще при постройке этой стены, на всякий случай. Но чем ниже, тем лучше, конечно: обмен воды быстрее будет происходить. Он сказал еще, такие гнезда через каждый метр есть, вниз до самого основания стены.