Текст книги "Торговцы грезами"

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Растревоженный базар все еще не мог успокоиться, но сюда, на окраину Дэлирама, людской гомон и крики почти не долетали. Местные гвардейцы вкупе с туранской полусотней носились по окрестным улицам, старательно разыскивая злоумышленников, один из которых (если не оба) обвинялись по меньшей мере в десятке преступлений. Никто, правда, не знал толком, что конкретно натворила подозрительная парочка иноземцев, устроившая нешуточный переполох на торговой площади, и по взволнованному городку стремительно расползались самые невероятные слухи.

Единственной стоящей находкой рыскавших повсюду стражников был загнанный до полусмерти вороной жеребец, волочивший за собой оборванный повод. Шатающийся конь на подламывающихся ногах добрел до городской водопойни, уткнулся мордой в корыто с грязноватой водой, да так и остался стоять. Замученное животное быстро опознали – оно принадлежало одному из известных в Дэлираме купцов – и отвели к хозяину. Выполнявшие это поручение стражники вернулись с известием, что коня незадолго до происшествия на рынке украл какой-то чужестранец. Украл в высшей степени нахально, даже не пытаясь скрываться. Запросто зашел во двор, взял лошадь да ускакал. А еще с ним была женщина с закрытым лицом, похожая на туранку…

Гвардейцы, участвовавшие в погоне, столкнулись еще с одним подозрительным типом – торговцем фруктами, причитавшим над своим рассыпанным товаром. Однако разоренный торговец так и не смог вразумительно объяснить, какой негодяй опрокинул его повозку и куда потом скрылся, каждый раз начиная в ответ нести бессвязную чушь о налетевшем урагане с четырьмя ногами и происках злобных духов.

Разъяренные стражники по-отечески двинули заикавшемуся торговцу пару раз по шее и велели немедля убираться с глаз долой. Раскатившиеся по всей улице фрукты быстренько растащили уличные мальчишки и проходившие мимо добропорядочные горожане – отношение к чужому добру у дэлирамцев было насквозь прозаическим. Ослик, убедившись, что опасность миновала, поднялся на ноги и с меланхоличным видом приступил к уничтожению уцелевшего товара, не обращая внимания на истошные вопли хозяина.

А два злоумышленника и нарушителя спокойствия в это время сидели на низкой каменной ограде возле маленького пригородного домика, ели украденные дыни и размышляли, как им быть и что делать дальше. Корки от дынь они довольно непочтительно швыряли в стоявшую неподалеку статую, изрядно попорченную временем, и то ли изображавшую какого-то местного божка, то ли призванную служить украшением невзрачной улицы. Божок держал в руках предмет, имевший отдаленное сходство с корзиной, и парочка старалась забросить объедки именно туда.

– Давай убежим, – нарушила молчание девушка, запустив в уродливого идола очередной коркой. – Неужели мы не сможем пройти какие-то паршивые десять лиг?

– Значит, убежим, – задумчиво, точно прикидывая слова на вес, повторил ее спутник. – Вчера днем я бы еще согласился. Но теперь, когда любая собака в здешней дыре сможет описать нашу внешность…

– Ну и что? – недоуменно спросила Ринга, отцепляя изрядно надоевший ей синий шарф и обматывая его вокруг пояса.

– Да, что на сотню болванов в военной форме может отыскаться один умный человек! – рыкнул Конан. – И он додумается перекрыть любые дороги из города, обшарит постоялые дворы и обяжет всех торговцев сообщить, если у них в лавке объявятся подозрительные личности наподобие нас с тобой. Да и как мы сможем выйти из города? По Дороге Королей на восход и закат – здесь караул поставят в первую очередь; местная дорога на Аренджун или в горы – на нее тоже можно послать стражников. Как еще?

– Через степь, – подумав, робко предположила девушка. Киммериец посмотрел на нее свысока, будто на не слишком умного ребенка или блаженную дурочку.

– Значит, через степь? – насмешливо переспросил он. – Где человека заметно за все двадцать лиг? И как, интересно, ты пойдешь через степь без капли воды? Учти, что придется не по ровной дороге топать – там ведь спотыкаешься на каждом шагу. Ты не пройдешь и полулиги, как свалишься, а мне достанется тащить тебя всю оставшуюся дорогу. Да, и не забудь про погоню.

– Мы можем выйти после заката, – настаивала на своем Ринга. – Нас не заметят. За ночь мы сумеем уйти далеко.

Она помолчала и едко добавила: – Между прочим, это ты первый свалишься – у меня-то ноги в порядке.

– Да я на одной ноге ускачу дальше, чем ты на двух, – огрызнулся варвар. В словах девушки, если честно, имелась доля правды. Наскоро вправленный вывих давал о себе знать, и, конечно, в самые неподходящие моменты. Конан был уверен, что сможет идти, хотя и не с той скоростью, как обычно, и сможет даже пробежаться на короткое расстояние, но с дальним переходом лучше обождать денек-другой. Вот ведь не повезло!

– Что же тогда делать? – жалобно спросила рабирийка. – Прятаться и ждать, пока все затихнет? Или когда вернется твой приятель? Лошадь мы упустили, из города нам не выбраться…

– Денег у нас опять нет, – внезапно сообразил Конан. Все сбережения наемника и его подопечной остались на постоялом дворе. Ринга осознала эту печальную истину мгновением позже и тихо охнула. Над прокаленной солнцем улочкой повисло тягостное молчание.

– И знаешь еще что, – медленно проговорил киммериец. – Смотри, как все складывается: после того, как мы нашумели на базаре, нашу комнату в как ее… «Подкове» наверняка обыщут и без особого труда обнаружат золото. Раз Эридат принимает во всем этом участие, он с величайшей охотой подтвердит, что деньги принадлежат ему, и готово! Оправдаться нам не удастся, остается только надеяться на удачу и бежать.

– Но почему? – тоскливо сказала девушка. – Неужели нет способа доказать, что мы ни в чем не виноваты?

– Потому что это – Замора, – отрезал варвар. – И, как не крути, золото мы действительно украли и этого типа… Как-там-его я убил. Остаются еще два покойника, к смерти которых мы совершенно непричастны, но придется отвечать и за них. Если только…

Он внезапно замолчал, пристально уставившись на пыльную мостовую, точно увидел там нечто, могущее подсказать выход из сложившейся затруднительной ситуации. Ринга нетерпеливо заерзала на месте и осторожно осведомилась:

– Если только что?

– Даже в растреклятом Туране мы могли бы доказать свою невиновность, сумей мы отыскать и предъявить ублюдка, на самом деле прикончившего тех двоих, – отозвался Конан. – И попадись нам такая редкость, как честный судья. В Заморе подобного просто не встретишь, как не бывает снега в пустыне… Однако мы могли бы подкупить или запугать человека, способного поручиться за нас…

– Я ничего не понимаю, – испуганно призналась рабирийка. – Не сердись, но я еще плохо разбираюсь в людских делах. Объясни, что ты имеешь в виду?

– Я и сам ничего не понимаю, – после некоторого размышления сознался варвар. – Но зато я твердо убежден в одном: Эридат затеял какую-то свою игру. Мы по чистой случайности подвернулись ему под руку, и он немедля воспользовался случаем. А теперь я собираюсь узнать, какого демона он это сделал и неужели он ни капли не дорожит собственной шкурой? Она ведь у него только одна.

– Ты… Ты хочешь пойти к Эридату? – не поверила своим ушам Ринга. – После всего, что случилось? Зачем?

– Я честно старался держаться в стороне и ни во что не вмешиваться, – проворчал Конан. – Но я не собираюсь сидеть и глазеть, как из меня – да и из тебя тоже – делают мишень для стрел всех желающих. Из этого мерзавца, твоего хозяина, я вытрясу остатки его поганенькой душонки заодно с вразумительным рассказом о том, что творится в этом паршивом городишке. Если он сразу не откажется от идеи поохотиться на нас, то даже не успеет об этом пожалеть.

– Понятно, – немного растерянно сказала девушка и решительно добавила: – Тогда я пойду с тобой… и не думай опять запретить!.. Погоди, а если он не согласится взять свое обвинение обратно или окажется, что он не виноват?

– Как это «не виноват»? – возмутился киммериец. – Сама подумай!

– А все-таки? – упрямо повторила Ринга. – Вдруг произошло какое-то невероятное совпадение?

– Тогда… – уверенно начал Конан и остановился на полуслове, а затем мрачно признал: – Тогда и в самом деле придется ловить ту сволочь, что режет людей на кусочки… Только что конкретно мы с ней будем делать, ежели поймаем? Стоило бы разузнать, кто здесь под кем ходит. Полностью довериться мы, конечно, никому не сможем, но всегда отыщется человек, недовольный своим положением…

– Вы, люди, ужасные путаники, – сердито заявила рабирийка. – Черное у вас – это белое, серое и еще десяток других цветов! Как вы только умудряетесь жить на свете?

– Привычка, – хмыкнул варвар. – Учись, пригодится.

– А когда мы пойдем? – спросила девушка, старательно не обращая внимания на насмешки. – Сейчас?

– Когда на улицах полно патрулей? – напомнил киммериец. – Конечно, нет! Сегодня ночью. А пока поищем, где бы переждать день.

Каменная полуразвалившаяся ограда, облюбованная нарушителями спокойствия, обегала традиционный для предместья любого заморийского городка садик с чахлыми деревцами и жухлой от солнца травой. Этот не был исключением. Посреди пыльных разросшихся сорняков одиноко торчали несколько апельсиновых деревьев со скрутившимися и почерневшими от жары листьями. Ринга подобрала валявшийся возле ограды оранжевый плод, очистила, надкусила и недовольно отбросила подальше, разочарованно протянув: «Кислятина…»

На город надвигалась привычная дневная жара, загонявшая обитателей Дэлирама в относительную прохладу домов. В Заморе все жизненно важные дела осуществлялись ночью, а потому не имело никакого смысла торчать на улице. Вдобавок сюда вполне могло занести не в меру ретивого стражника или какого-нибудь любопытного и законопослушного обывателя.

– Пошли, – запущенность сада наводила на мысль, что таковой давно уже никому не принадлежит или хозяева не часто посещают его. Конан решил, что он и рабирийка смогут отыскать здесь неприметное местечко, чтобы дождаться наступления ночи. Девушка спрыгнула со стены и попыталась пойти рядом, но ей пришлось задерживаться на каждом шагу, отцепляя подол от колючек репейника.

Им повезло гораздо больше, чем рассчитывал киммериец. Кто-то из владельцев построил на краю сада крохотный домик – нечто среднее между сторожкой и сараем. Рассохшаяся дверь была полуоткрыта, любопытная Ринга немедленно заглянула внутрь, принюхалась и звонко чихнула.

– Никого нету, только сено валяется, – сообщила она. – Останемся здесь?

– Давай.

Они осторожно вошли внутрь, вспугнув завозившихся где-то под щелястой крышей птиц. Обычный сарай, набитый изрядно проржавевшими садовыми принадлежностями. Похоже, дом с садом на самом деле давно остались без присмотра.

Оглядевшись, рабирийка без долгих размышлений прыгнула в занимавшую половину сарая кучу слегка подгнившего сена и взвизгнула.

– Эй, осторожнее, – предупредил варвар. – Смотри на змею не сядь.

Ринга не ответила, лихорадочно перебирая складки собственной одежды, словно что-то разыскивая.

– Ты чего?

Вместо ответа девушка запустила руку куда-то под подол, нетерпеливо что-то дернула, и вытащила на свет плотно набитую кожаную сумку. Несколько мгновений Ринга растерянно пялилась на нее, точно не в состоянии сообразить, как эта вещь попала к ней, затем швырнула звякнувший кошель на пол и звонко расхохоталась, запрокидывая голову и напрочь позабыв о своих оскалившихся клыках.

– Ринга, – угрожающе произнес киммериец. – Ты ведь не хочешь сказать, будто все время таскала это, – он подтолкнул валявшуюся на полу сумку, – с собой?

– Я забыла, – девушка с трудом заставила себя прекратить смеяться. – Честное слово, со всей этой беготней у меня совершенно вылетело из головы! Я еще утром, на постоялом дворе, когда услышала грохот, подумала – а вдруг получится так, что мы больше не сможем сюда вернуться? И захватила с собой, сколько смогла. Там камни и монеты… Ты ведь не сердишься? Я действительно забыла!

– А ты уверена, что, кроме этого, больше у тебя ничего из головы не вылетело? – язвительно осведомился Конан.

– Я же не нарочно! – жалобно сказала Ринга. – Все время что-то случалось, надо было куда-то бежать, и…

Она попыталась изобразить на лице выражение полнейшего отчаяния от сознания своей вины, но не удержалась и снова захихикала.

* * *

В сумерках наемник и девушка перебрались через ограду брошенного сада и, вполголоса посовещавшись, направились вниз по улице. Они шли, скрываясь в тени домов и прячась при виде запоздавших прохожих. Полнолуние действительно почти наступило, над крышами притихших домов плыла белая луна, заставляя все предметы отбрасывать четкие синеватые тени.

Почти сразу подозрительного вида парочка убедилась, что не одинока в своей привязанности к ночным прогулкам. Из узкого и темного переулка, оглядываясь по сторонам, выскользнули несколько человек и торопливо, чуть ли не бегом, припустили по пустынной улице.

– Спорим на золотой – я знаю, кто идет в середине, – шепотом предложил Конан, всмотревшись в пятерку спешащих впереди людей.

– Не буду я с тобой спорить, – недовольно ответила Ринга. – Я и сама знаю – госпожа Линдисса. Интересно, куда это она собралась на ночь глядя?

Впереди действительно шествовала недавно овдовевшая рыжая красотка, с ног до головы закутанная в темный плащ и сопровождаемая верной Чари да тремя вооруженными до зубов слугами, один из которых нес тускло мерцающий фонарь.

– Вот и мне интересно, – согласился киммериец. – Кому так повезло?

Девушка ничего не ответила, только презрительно фыркнула, выразив свое отношение к ветреной подружке покойного Райнака.

Линдисса и ее маленькая свита не задерживаясь, уверенно шли вперед, и вскоре варвар заподозрил, что рыжая красотка направляется туда же, куда собрался он сам вместе с Рингой. Неужели она решила нанести визит компаньону своего усопшего приятеля? Честно говоря, странное и не совсем подходящее время для хождения в гости…

На очередном перекрестке госпожа Линдисса остановилась, послав вперед Чари в сопровождении двух охранников. Те довольно быстро вернулись, а принесенные ими вести, похоже, обрадовали нетерпеливо ожидавшую вдову. Группка из пяти человек, больше напоминавших заговорщиков, нежели идущих по своим делам мирных обывателей, поспешно миновала еще пару улиц и вбежала в приоткрывшиеся на мгновение двери дома. Впустивший их человек выглянул, подозрительно осмотрел улицу и скрылся, никого не заметив.

– Это же дом моего хозяина, – недоверчиво проговорила Ринга. – Зачем она пришла сюда?

– Побеседовать о тяготах одинокой жизни, – хмыкнул Конан. – А вот нас с тобой, в отличие от Линдиссы, не впустят с парадного входа.

«Нет, в самом деле, что ей здесь понадобилось? Неужели она назначала встречу Эридату? В жизни не поверю!»

В саду было также тихо, как и в первый приход киммерийца к скромному домику из розового камня, но, не пройдя и десятка шагов, Ринга остановилась. Завертела головой по сторонам и ткнула рукой вперед, в темную массу кустов, еле слышно сообщив:

– Человек.

– Вижу, – отозвался варвар. Неподвижно стоявший, а потому выделявшийся среди шелестящей под ветром листвы силуэт мог не заметить только слепой. Неужели Эридат настолько предусмотрителен, что выставил вокруг своего дома часовых? Впрочем, это его все равно не спасет…

– А можно я? – с плохо скрываемым азартом попросила рабирийка. Не дожидаясь ответа, выбралась на дорожку и пошла по направлению к услышавшему непонятные шорохи и встревожившемуся часовому. Она шла, даже не думая скрываться, и покачиваясь, как опытная аграпурская танцовщица.

– Эй, ты откуда взялась? – охранник наконец заметил приближавшуюся к нему женщину и ошибочно счел ее совершенно безопасной. – Ты что здесь делаешь?

Ринга не ответила, замерев на месте, и пристально, чуть склонив голову набок, взглянула на внезапно онемевшего часового. Ей пришлось тут же прыгнуть вперед и подхватить его – потерявший сознание страж начал валиться набок.

– Вот и все, – с гордостью сказала девушка, когда тело недостаточно бдительного охранника было уложено под кусты и тщательно присыпано палой листвой. – До утра он не очнется. Когда же придет в себя – не сможет ничего рассказать.

– Как ты это делаешь? – поинтересовался Конан. Стражник не выглядел ни оглушенным, ни одурманенным – просто глубоко заснувшим.

– Не знаю, – пожала плечами Ринга. – Я велела ему немедленно уснуть, он и свалился. Как считаешь, здесь есть еще охрана?

– Вряд ли его поставили сторожить дом в одиночку, – ответил киммериец. – Впрочем, если все дэлирамцы такие ротозеи, то…

Он не договорил. Где-то в глубине сада зашуршала взлетевшая в воздух листва, а затем донесся мягкий топот ног стремительно бегущего существа. Слишком частый и легкий для человека, но вполне подходящий для крупной собаки, да похоже не одной.

«Вот отчего охранник почти не смотрел по сторонам, – запоздало сообразил варвар. – Мерзавец Эридат напустил полный сад собак! Ну ладно, справимся как-нибудь…»

Псы с треском проломились сквозь высохшие от жары заросли, выстраиваясь полукругом и предусмотрительно лишая людей возможности отступить к улице. Все они были местной сторожевой породы – короткошерстные, с обрубленными хвостами и ушами, выглядевшие более чем недружелюбно. Вел их приземистый, мрачный пес, черный с желтыми пятнами, носивший на шее широкий кожаный ошейник с торчавшими во все стороны железными шипами.

Собаки не нападали, но, непрерывно перемещаясь с места на место и угрожающе рыча, заставляли незваных гостей медленно пятиться по направлению к дому.

– Нож! – шипящим голосом неожиданно потребовала Ринга. – Дай нож!

– Спятила? – осведомился Конан. – Хочешь, чтобы тебя разодрали на кусочки?

– Дай нож! – продолжала настаивать девушка. – Я покажу этим шавкам, чего они стоят!

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – проворчал варвар, вытаскивая из ножен короткий узкий клинок и протягивая его Ринге. Свора пока не собиралась бросаться в атаку, но когда в не слишком умные собачьи головы придет эта мысль, двоим забравшимся в чужое владение злоумышленникам придется тяжеловато. Драться с собаками – занятие неблагодарное и почти безнадежное, а главное – сопровождаемое изрядным шумом. Может, рабирийке в самом деле известен способ отпугнуть псов? Полезно иметь среди знакомых человека, имеющего необычные свойства…

Девушка пригнулась, выставив кинжал перед собой, и тихо зарычала, в точности подражая ворчанию крупной рассерженной кошки – леопарда или пантеры.

Большинство женщин неумело хватают попавший им в руки клинок так, что лезвие направлено вниз и подходит только для колющего удара сверху вниз. Кроме того, они крепко вцепляются в рукоятку, точно принимая нож за живое существо, способное в любой момент вырваться. Ринга избежала этих ошибок – она уверенно держала кинжал лезвием вверх и чуть вперед, слегка пошевеливая им в сторону псов, особо рвущихся вперед.

Собаки попятились, однако их вожак шагнул вперед и тоже глухо заворчал, отвечая на брошенный вызов. Видно, ему уже приходилось иметь дело с дикими зверями. Хотя сейчас перед ним стоял человек, пес не колебался: Ринга для него была лесным хищником, хитростью проникшим на земли его хозяина. Значит, требуется немедленно ее прикончить.

Старый вожак оскалился, прижался к земле и внезапно бросился вперед. Его и девушку разделяла какая-то пара шагов. Черный пес пролетел их по воздуху, намереваясь сбить противника с ног и задушить, но вышло совершенно по другому. Рабирийка, вместо того, чтобы шарахнуться назад, метнулась навстречу стремительно летящей на нее собаке и коротко ударила снизу вниз.

Пес успел издать один невнятный взвизг и затих. Ринга не дала ему упасть, подхватив за передние лапы, и слегка присела, удерживая на весу тяжелое мертвое животное, едва ли не с нее саму ростом. Стая жалобно заскулила и начала отступать назад. Некоторые, наиболее боязливые или предусмотрительные, уже скрылись в темных кустах, остальные, переглядываясь и порыкивая, разомкнули круг, но не решались уйти.

Девушка зарылась лицом в короткую и жесткую собачью шерсть, резко мотнула головой, точно вырвав и отбросив в сторону какой-то небольшой предмет, а затем в тишине раздались отчетливые хлюпающие звуки. Свирепая свора взвыла и бросилась наутек, мгновенно рассыпавшись по саду.

«Она – гуль, – киммериец повторил эти простые слова раза три, но все равно не смог отделаться от налетевшего чувства отвращения. В какой-то миг он чуть не сделал шаг вперед и не снес Ринге голову. – Она – гуль, Нергал ее побери, и это – ее жизнь! В конце концов, ей попалась всего лишь собака!»

Девушка осторожно опустила свою жертву на слой палой листвы и оглянулась. Узкие губы кривились и казались почти черными, желтые глаза блестели слабым отраженным светом, как у охотящейся кошки. Рабирийка выдернула глубоко засевший в теле пса кинжал, тщательно вытерла и рукояткой вперед протянула владельцу.

– Вот так, – тихо и твердо сказала она. – Пошли?

* * *

Похоже, Эридат полностью положился на собак – никаких сторожей больше в саду не встретилось. Никто также не вышел узнать, отчего лаяла и скулила свора.

Киммериец и примолкшая девушка беспрепятственно забрались в первое приглянувшееся окно и замерли, пытаясь сообразить, в какую часть дома их занесло. Где-то совсем рядом раздавались приглушенные голоса, и Конан решил для начала выяснить, кто ведет беседы в столь поздний час. Впрочем, в Заморе для деловых переговоров это было самое подходящее время.

Ринга, поколебавшись, направилась сначала в сторону, прямо противоположную той, откуда долетали голоса, свернула в неприметный коридор и остановилась. Дорогу здесь преграждали тяжелые бархатные занавеси, а из-под них пробивались тонкие лучики красноватого света.

Очень осторожно варвар отодвинул одно из шелестящих полотнищ и заглянул в образовавшуюся щель. Ему не повезло – возле дверного проема вдобавок стояла большая развернутая кхитайская ширма из красного шелка. По туго натянутой и покрытой росписью ткани перемещались отсветы стоявших в комнате свечей и расплывчатыми темными пятнами колебались людские тени.

Рабирийка, не раздумывая, опустилась на четвереньки, беззвучно проскользнула к ширме и прильнула к щелке между бамбуковыми рамами. Не оборачиваясь, показала на пальцах – «четыре человека».

К счастью для непрошеных гостей, люди в комнате были слишком увлечены разговором и не обратили внимания на подозрительные шорохи и возню за отгораживающей часть помещения ширмой.

Двоих из расположившегося за овальным столом общества Конан признал сразу. Рыжая вдовушка сосредоточенно изучала записи на длинном пергаментном листе, иногда хватая лежавшее перед ней перо и делая какие-то пометки. Достойный хозяин дома вполголоса беседовал с молодым человеком, смахивающим на туранского купца или караванщика. В разговоре постоянно упоминался почивший Райнак и сделанные покойником многочисленные долги, а также настоятельная необходимость хоть частичной оплаты таковых. Четвертый из присутствующих в разговор не вступал и вообще старался держаться в тени, вместе со своим креслом отодвинувшись подальше от стола и расставленных на нем шандалов со свечами.

Верная спутница госпожи Линдиссы Чари смирно сидела на скамье возле стены вместе с громилами туповатого вида.

«Какая милая и приятная компания, – усмехаясь, подумал варвар. – Будет очень жаль испортить им спокойный вечерок… »

Линдисса закончила изучение разложенных на столе бумаг и принялась аккуратно складывать их в толстую стопку. Эридат, туранец и даже молчаливый неизвестный повернулись к ней.

– Все в порядке, – заверила их рыжая красотка. – По крайней мере, с этой стороны полнейшее благополучие.

Она подравняла плотные пергаментные листы и озабоченно поинтересовалась:

– Райнак точно ничего не успел передать? Ни в Шадизар, ни в Аренджун?

– Конечно, госпожа, – успокаивающе сказал туранец. – Ни одно слово не вышло и не выйдет за пределы города. Я сам прослежу за этим.

– У нас достаточно хлопот и в пределах, – язвительно заметил четвертый, не принимавший до того участия в разговоре. – Месьор Эридат, что за идиотская выходка с наемником?

– Ничего особенного, – пожал плечами хозяин дома. – У гвардии теперь будет занятие, которое надолго ее отвлечет, а Леддар все равно должен был умереть.

– Ну, а если нашей доблестной городской страже повезет и они каким-то чудом поймают этого иноземца? – не отставал его собеседник. – Не забудьте, с ним эта ваша… – он пощелкал пальцами. – Кто знает, как много ей известно?

Обиженный Эридат надулся и сердито ответил:

– Девчонка ровным счетом ничего не значит! А здешняя гвардия – ты это знаешь не хуже меня – сборище ослов и тупиц!

С этим Конан был полностью согласен, но решил пока не высказывать своего мнения вслух.

– Я слышал, как они сегодня ловили этого наемника на базаре, – продолжал Эридат. – Он преспокойно удрал от них и где-то спрятался. Думаю, он постарается как можно скорее покинуть город. На всех дорогах стоят туранские патрули, а им я доверяю больше, чем нашей гвардии. Они еще могут всерьез попытаться его задержать. Если им повезет – тогда посмотрим, что с ним делать… а не повезет – значит, такова судьба. Главное – не выпустить из города женщину. Насколько я знаю, они пока вместе и не собираются расставаться.

«Хм, почему им важнее задержать здесь Рингу, а не меня? – озадаченно подумал киммериец. – И что вообще они затевают?»

– А немедийцы? – поинтересовался туранский купец. – Разве мы не можем привлечь к поискам военных?

– Зачем? Нам совершенно не нужны лишние расспросы, – разумно возразила Линдисса и с заметным любопытством осведомилась: – Эридат, а что за наемник и где ты его раздобыл?

– Госпожа Линдисса, не отвлекайся, – торопливо проговорил замориец, прежде чем овдовевшая день назад и уже успевшая заскучать без достойного общества красотка успела вытянуть у него хоть что-то. – Это всего-навсего какой-то полудикий северный варвар. Если он попадется, ты лично сможешь у него узнать все, что тебя интересует.

Линдисса притворно вздохнула, изобразив искреннее разочарование, а притаившаяся за ширмой Ринга фыркнула.

– Хорошо, – подвел итог молчаливый четвертый собеседник (вожаком в этом обществе явно был именно он, а не Эридат, как поначалу решил Конан) и стукнул по столу ладонью: – Предположим, наемник нам не помешает, а в случае чего месьор Эридат займется им. Мы же продолжаем действовать, как и было задумано. У кого есть вопросы?

– У меня, – одновременно заявили туранец и Линдисса.

«И у меня, – мысленно добавил варвар. – Значит, собираетесь без хлопот изловить подвернувшегося чужеземного наемника, а потом решить, на что он может пригодиться? И не такие грозились, да так и ловят до сих пор… Если живы.»

– Госпожа Линдисса, мы слушаем, – вежливо кивнул так и оставшийся безымянным вожак, сделав остальным знак замолчать.

– Арнак! – возмущенно бросила красавица, вскакивая со своего места. – Если до него случайно дойдет хоть слово – нам придется тяжко, несмотря на наше положение в обществе. Он не желает ссориться ни с Шадизаром, ни с Немедией, ни с Тураном! Он опасен! Кроме того, никто из вас до сих пор не смог обнаружить, где он скрывается!

«Ага, значит в городе имеется один относительно честный человек, – отметил киммериец. – Причем обладающий властью, иначе бы они так не боялись. Учтем и запомним.»

– Мы займемся им, – заверил рассерженную женщину вожак. – В свой черед. Пока он ничем нам не угрожает. У него нет ни доказательств, ни даже подозрений о нашей предполагаемой затее.

– А если он пошлет гонца в Аграпур? – стояла на своем Линдисса. – Или, что еще хуже, в Шадизар? С вестями о внезапно участившихся непонятных убийствах?

– Ну и пусть посылает на здоровье, – небрежно отмахнулся вожак. – Пока гонец доскачет туда, пока власти удосужатся прочитать послание, пока сообразят, что необходимо предпринять и стоит ли вообще обращать внимания на дурацкие события в каком-то захолустном городке – мы уже все закончим… Тамир, что ты хотел сказать?

– Куда отвести людей? Они не должны болтаться в городе и лишний раз попадаться на глаза. Кроме того, они постоянно кого-то задевают, – пожаловался молодой туранец. – Особенно городскую стражу. Накличут они на свою и на мою голову бед раньше времени!

– Отправь их за город, – после краткого размышления велел предводитель. – Знаешь куда? – туранец коротко кивнул. – Пусть сидят там и даже не думают показываться в Дэлираме! Скажешь: когда понадобится, их предупредят, а кого заметят здесь – может сразу прощаться и с кошельком, и с жизнью. Все, господа? Тогда расходимся и помните, что времени у нас мало, а сделать предстоит исключительно много.

Позади внимательно прислушивавшегося Конана раздалась какая-то шумная возня, прерванная истошным воплем человека. Занавеси с шорохом распахнулись, киммериец еле успел отскочить в сторону, пропуская мимо сначала безостановочно вопящего и согнувшегося громилу, прижимавшего ладони к лицу, а затем клубок из двух или трех яростно дерущихся людей, среди которых была Ринга. Они врезались в ширму, повалили ее и очутились прямо посреди комнаты.

Чари пронзительно завизжала, благородное общество заговорщиков вскочило на ноги, также как и сидевшие возле стены телохранители. Драка на полу мгновенно прекратилась. Один из ее участников остался лежать неподвижно, странно вывернув голову набок, зато двое других проворно отскочили подальше друг от друга и замерли…