Текст книги "Ирочка"

88

«Хочешь быть красивым – поступай в гусары»

Козьма Прутков

Хочешь писать красиво – пиши,

Но не ради красивости!

А для пользы человеческой цивилизации

89

Чем более привлекательна страна для инвесторов, тем менее привлекательна она для её жителей-трудящихся.

90

Цель реформ в новой России —

Чтоб жизнь мёдом не казалась

91

Реклама мобильников на западе дошла до выпуска шоколадок в форме мобильников. По сообщению «Р. Р.» стоимость их 6$. У нас такая шоколадка (пока ещё традиционной формы) стоит тоже 6 р.

Валютные курсы выдуманы для того, чтобы можно было делать деньги «из воздуха». Чем и занимались наш славный ведущий КВН Александр Масляков и «акула капитализма» Сорос.

Наряду с валютными курсами существует «паритет цен». По нему американский доллар соответствует, как сообщил наш видный экономист, 15-ти рублям, а не 30-ти по официальному курсу.

92

«Если льву долго говорить, что он осёл, то у него вырастут ослиные уши».

Восточная мудрость

Точно так же

Если детям долго говорить, что их отец – дурак, то они вырастут дураками.

93

Красивая, и в тоже время умная, женщина – чрезвычайная редкость! И как обидно, когда она ведёт себя, как обыкновенная дура.

94

Трудно быть гению среди козявок

Фаина Раневская об Эйзенштейне

Не только среди козявок, но даже и среди средних умов

95

Любая религия сковывает творчество, так или иначе подчиняя его той или иной, но в любом случае ложной, идее.

96

«Если льву долго говорить, что он осёл, то

У него вырастут ослиные уши»

Восточная мудрость

Если людям долго говорить, что они дураки, то они станут ими.

Точно так же

Если людям долго рассказывать о болезнях, то они станут больными.

97

Реклама – двигатель народа … к тупоумию.

98

Нет нужды приземлять людей: они и так сами стремятся к этому.

99

Гражданское общество – общество дикарей-одиночек

100

«Нет ничего прекраснее бегущей по волнам яхты, скачущей лошади и танцующей женщины»

Из передачи «Дон-ТР» о подготовке к Олимпиаде – 2004

Красота – в движении! Застой же всякий – безобразен.

Примечание к афоризму 25

Одно из самых печальных событий в истории земной цивилизации – гибель Античной Культуры – явилось следствием прохода через Грецию славного воинства Александра Македонского. Этот молодой красивый воспитанник прославленного античного философа затеял свой грандиозный военизированный турпоход с научно-познавательной целью. Дело в том, что Аристотель оказался не вполне добросовестным (проще говоря, честным) учителем: он скрыл от своего способного любознательного не лишённого фантазёрства, свойственного грекам, ученика известный уже ему, как учёному, факт о том, что Земля круглая и, следовательно, не имеет края. И именно целью юного царя Македонии стало достижение края земли.

Увы, индийские боевые слоны не позволили полководцу-путешественнику достичь берега Китайского моря, который мог бы обозначать поставленную цель. Александр вернулся в завоёванную ранее Персию, где, заболев, скончался.

О величии Античной Культуры прекасно сказал Энгельс:

«В спасённых при падении Византии рукописях, в вырытых из развалин Рима античных статуях перед изумлённым Западом предстал новый мир – греческая древность; перед её светлыми образами исчезли призраки средневековья; в Италии наступил невиданный расцвет искусства, который явился как бы отблеском классической древности и которого никогда уже больше не удавалось достигнуть. В Италии, Франции, Германии возникла новая, первая современная литература. Англия и Испания пережили вскоре вслед за этим классическую эпоху своей литературы. Рамки старого orbis terrarum были разбиты; только теперь, собственно, была открыта земля и были заложены основы для позднейшей мировой торговли и для перехода ремесла в мануфактуру, которая в свою очередь, послужила исходным пунктом для современной крупной промышленности. Духовная диктатура церкви была сломлена, германские народы в своём большинстве прямо сбросили её и приняли протестантизм, между тем как у романских народов стало всё более укореняться перешедшее от арабов и питавшееся новооткрытой греческой философией жизнерадостное свободомыслие, подготовившее материализм XVIII века.»

Ф. Энгельс. Диалектика природы.

Москва, изд-во политической литературы, 1982 г.

В этом отрывке Энгельс отмечает то огромное впечатление, которое бесспорно заслуженно произвели открытия археологов в XIII в., подтолкнув развитие европейских стран. Более поздний, наш русско-советский философ Алексей Фёдорович Лосев (1894 – 1984 гг.) в своей замечательной работе «Эстетика эпохи Возрождения» напрямую связывает возникновение Ренессанса с влиянием произведений искусства Древней Греции.

Статьи об искусстве

В годы Русского Ренессанса работы искусствоведческого характера, главным образом касающиеся художественной литературы, назывались критикой. У меня нет намерений никого критиковать. Предлагаемые далее статьи – это всего лишь представления, которыми надлежит руководствоваться в занятиях любыми видами искусств. (как впрочем и любым другим творчеством).

Не состоявшийся
«Гадкий Утёнок»

Нужно ясно говорить людям

Истину, их и так уже обманывают

Довольно долго.

Гельвеций

Сразу же надо отметить, что вероятность превращения «Гадкого утёнка» в Прекрасного Лебедя в полном соответствии с сюжетом Великого Голландца была весьма высокой. И если спад Великой Французской Революции и гибель Парижской Коммуны были в общем-то логичны, то гибель Великой Социалистической Культуры по всем историческим меркам алогична.

В первых случаях была голая идея, красивая фразеология и бесконечные склоки между лидерами. Во втором случае с фразеологией, склоками и внешним и внутренним противодействиями удалось, с известными издержками, покончить и далеко несовершенный идейный скелет стал уверенно обрастать мясом. Не успевшее повзрослеть молодое тело успело всё же показать всему миру в тяжёлом бескомпромиссном испытании свою крепость и красоту и после двухлетней релаксации, восстановив силы продолжило своё поступательное развитие (ежегодные весенние снижения цен в 49…53 г. г..) в однажды избранном направлении политического (государственного) движения.

Выбор направления развития дался не легко. Напротив, был объективно чрезвычайно труден из-за отсутствия достаточных положительных, верных теоретических наработок. По-детски многословные изыскания Бакалавра философии содержали лишь скрупулёзный утомительный анализ существовавшего тогда положения вещей, ни мало не освещая синтезным, конструктивным лучом предстоящий путь, относительно которого бездумно выдвигались примитивные, популистские, как сказали бы сейчас, лозунги времён Аристотеля и не непогрешимого, – «Платон мне друг, но истина дороже», – Платона. И всё же направление, как итог прогрессивных начинаний человечества, его печального опыта от Восстания Спартака до Баварской Социалистической Республики, было выбрано верно. Рождение «Гадкого Утёнка», в тяжелейших родовых муках, к концу 20-х г. г. состоялось! Однако дальнейшее развитие событий происходило нелогичным образом, расходясь с прекрасным произведением Великого Сказочника.

Прослеживание причин столь трагичного для всего человечества поворота событий не составит труда, если воспользоваться наработками великого мыслителя Франции XVIII века учёного Клода Адриана Гельвеция, который открыл нам прекрасную истину, точнее будет сказать, методологическое указание: «У предметов столько различных сторон, что следовало бы всегда исследовать и никогда не спорить». Это значит, что любой предмет, явление природы или общественной жизни имеют множество взаимосвязанных различных сторон, что поиски одной причины (стороны) бесперспективны, не конструктивны, не продуктивны. Так было бы соблазнительно причину гибели величайшей цивилизации XX века (тождественной по значению Античной Культуре) обозначить одной фразой: «Гадкого утёнка заклевали глупые амбициозные обитатели птичьего двора». Увы, сказать так – значит ничего не сказать. Необходимо не впадая в полемику, в ненужные споры, разобраться, кто, как, почему и при каких обстоятельствах, при чьём попустительстве заклёвывал его.

Весь комплекс причин, к такому трагичному исходу для всей земной цивилизации можно разделить на причины внешние и внутренние. В той или иной степени они уже излагались мной, к сожалению, в самом черновом виде. Эта большая работа ещё впереди. Здесь же в маленькой литературоведческой статье возможно высветить лишь одну сторону из комплекса внутренних причин, подсказанную потомственным писателем советской эпохи Вячеславом Всеволодовичем Ивановым в «Воспоминаниях»предвоенных лет: «Если бы меня спросили, какова была государственная идеология того писательского круга, с которым я был хорошо знаком с детства, коммунистическая или антикоммунистическая (говоря на популярном теперь языке), я бы не задумываясь ответил: ни та, ни другая. Господствовал цинизм. Для многих литература была выгодным промыслом (курсив мой – О. Г.), писатели (да и актёры, и люди других искусств) сознательно шли на сделку, ни во что не веря и даже не очень это скрывая.» {Журнал «Звезда» №1, 1995 г. В рубрике «Мемуары ХХ века, стр. 187.}.

Очень хотелось бы расценить приведённую цитату, как осознанную конструктивную самокритику! Печально, но факт – это пустые надежды. Последующее воспевание формалистических тенденций конца XIX не оставляет от этих надежд камня на камне: «Я сохранил восторженное отношение к ранним формалистам». {Там же, стр.194.}. После такой бравады приверженностью к формализму от сомнений в его явном лицемерном кокетничаньи уже не остаётся и следа.

Признание в своих кумирах из писательских кругов цинизма с положительным оттенком и формализма с оттенком явного восхищения убедительно доказывает, что и сам автор, и его кумиры уже тогда (задолго до всяких «оттепелей») стояли на антигуманных, антиобщественных, регрессивных позициях декаданса, упадочничества в искусстве, на позициях обывательского, мещанского скепсиса (в самом дурном смысле этого слова, отличного от античного конструктивного скептицзма) по отношению к социалистическому реализму; другими словами, на позициях антикоммунизма, ибо цинизм и формализм и есть самый оголтелый антикоммунизм.

На стр. 187 автор утверждает, что он и его кумиры не были ни коммунистами, ни антикоммунистами, а на стр. 194 уверяет читателя в своей изначальной приверженности к порочным направлениям, с позволения сказать, художественного творчества, которые могут быть детерминированы (определены) только как антинародные, только как антикоммунистические. Такое противоречие в рамках одной статьи свидетельствует либо о недостаточном интеллекте её автора, либо о его лицемерии, а, скорее всего и о том, и о другом, так как цинизм, лицемерие и слабоумие идут рядом.

Примечание. Под коммунизмом мы будем понимать диалектическое развитие общества, его движение к прогрессу и ничего более.

Формалистические течения, – которых великое множество: натурализм, сюрреализм, импрессионизм и т. п., различающиеся лишь формально по названиям, даваемымым им их покровителями-критиками, – явились следствием общественного кризиса капиталистической системы, в которую к тому времени бурно входила и Россия. С точки зрения психологического генезиса, такие течения вытекают из надменного высокомерия самих авторов и из «элитных» слоёв, тем или иным образом, причастных к творческим категориям общества. На единый генетический корень этого пагубного для науки и культуры явления указывают единые идеологические клише, вдохновляющие самовлюблённых мэтров: «Чистое искусство» – «Чистая наука»; «Искусство для искусства» – «Наука для науки».

Порочность таких тенденций в своё время была достойно и убедительно доказана представителями прогрессивного лагеря, осознана обществом. Казалось, что возврат к направлениям, уводящим от жизненных нужд общества (которым служит действительное, настоящее искусство) может присниться только в страшном сне. Но вот теперь это вновь стало явью нашей кошмарной действительности. Семена их, посеянные в нашей стране на рубеже XIX и XX веков представителями пресловутого «Серебряного века», оказались живучи и теперь – на пороге XXI века – дают фантастичные всходы.

В среде учёных носителем такой ущербной западной концепции «чистой науки» был П. Л. Капица, возвратившийся от Резерфорда после более 9-ти лет бесплодных научных исканий и упражнений в стеклодувном деле. В искусстве же, судя по откровениям Воспоминаний «Голубой зверь», носителями этой вредоносной «чистой» концепции были почти все, кого мы по наивности называли советскими писателями и поэтами. Несмотря на это, те немногие, оставшиеся верными реалистическому направлению в искусстве (и в науке), сделали гораздо более существенный вклад в человеческую культуру, чем их более многочисленные попутчики в советском искусстве вместе с их западными коллегами.

На путь формализма (чистого искусства) толкает не только надменное высокомерие и пренебрежение к трудящемуся народу, но и дефицит художественного вкуса и мастерства. Приведу простой пример, также основанный на откровенном признании «деятеля» искусств. В предперестроечные («застойные») годы в Москве на Грузинском Валу стали проводиться разнообразные художественные выставки. Мне довелось посмотреть там фото-выставки наших прибалтов (тогда ещё наших) с довольно приличной обнажённой натурой и выставку художника Васильева с реалистичными романтичными русскими мотивами, после которой меня случайно, а может и не совсем случайно, занесло «за кулисы», где готовились экспонаты к следующей очередной выставке уже явно формалистического плана: полная диспропорция, неуклюжие неестественные позы, двуцветные тона и т. п.. Здесь же, видимо, автор этих «шедевров» современности подготавливал надписи к ним. Изобразив наивное любопытство, я задал ему вопрос: «А что? В реалистической манере писать труднее?». «Как Яблонская, что ли?». – переспросил маэстро. Кивком я дал понять, что он правильно понял мой вопрос. «И трудно, и никому не нужно.» – был ответ. Ответ очень откровенный и, тут ему надо отдать должное, очень ёмкий. Перед лицом грядущих «рыночных отношений» надо делать ставку не на трудный … реализм, а на коммерческий реализм, который как раз и состоит из множества формалистических течений, надо только угадать, какому из них будут отдавать предпочтение будущие новоявленные меценаты.

Отсюда можно сделать ещё один очень важный вывод о том, что характер этих грядущих перемен был известен, если хотите, уже готовился в «писательском круге» Вяч. Вс. Иванова, в художественных кругах, в кругах элитной (номенклатурной) интеллигенции. Разумеется, одиночное наблюдение не основание для такого далеко идущего вывода. Однако небольшая научно-исследовательская литературоведческая работа в виде анализа наших некогда знаменитых толстых журналов художественной и публицистической литературы {Журналы «Знамя», «Звезда», «Новый Мир», «Звезда Востока» и т. д..} предоставит полный набор аргументов убедительно доказывающих постепенно, осторожно проводимую подмену реализма формализмом с его идеологическим обоснованием. Для этого необходимо лишь взять эти журналы за период с1985 по 1995 г. г.. В самом деле, если бы переход от социалистического реализма к коммерческому псевдореализму явился бы следствием спонтанного развала СССР (как нам пытаются это представить), то он произошёл бы в 92-ом году одновременно с началом активных действий шоковых терапевтов, с началом «коммерциализации», с началом реставрации капитализма. В действительности же произведения явно формалистического плана появились уже в самом начале перестройки*) в период её топтания на месте с обещаниями «больше социализма». Так уже в 1986 г. в 7-ом номере журнала «Знамя» опубликовано творение Галины Шерговой «Светка – астральное тело» без сомнения относящееся к формалистическому течению, которое знатоками этих течений было бы отнесено к сюрреализму. Этот шедевр декадентства помещён в указанном номере в обрамлении замечательного романа в стиле соцреализма Александра Марьянина и вполне ещё советской публицистики Юрия Жукова. В следующем году уже журнал «Звезда» в №4 опубликовал повесть Галины Башкировой также с претензией на «новомодные» декадентские стили. Такая тщательно продуманная дозированная постепенность перехода обнаруживает преднамеренность этой хорошо спланированной акции.

*) И даже раньше! Пример тому – стихи, явно разлагающего характера, Андрея Дементьева, которые он стал писать уже в конце 70-х годов.

В результате через 10 лет высоко-художественные толстые журналы, ранее пользовавшиеся большой заслуженной славой, предстали перед читателем в новом виде – в виде проводника порочного антинародного человеконенавистнического искусства, научно именуемого так милым сердцу В. В. Иванова формализмом.

Приведу, чтоб не быть голословным, несколько образчиков этого «элитного» поэтического словоблудия в уже окончательно декадентских журналах.

Иосиф Бродский (новые стихи), «Звезда» №1, 1995 г.:

Мы жили в городе цвета окаменевшей водки

Три рубля украшали лётчики и шахтёры.

Я не знал, что когда-нибудь этого больше уже не будет.

Свой родной Ленинград Бродский в угоду своим содержателям называет «городом окаменевшей водки». Абсолютно абсурдное сравнение. Мало того – «поэту» оказалось не под силу соблюсти ни рифмы, ни ритма, хотя бы в самом примитивном виде. И уж совсем не понятно, как может деятель художественно-образного творчества не обладать образной памятью и забыть, что три рубля украшали не лётчики и шахтёры. Осмелюсь напомнить, что коричневый рубль был украшен шахтёром с отбойным молотком, зелёные три рубля – солдатом (красноармейцем) в каске со скаткой и винтовкой, а на синенькой пятирублёвке был изображён лётчик с парашютными ранцами.

Почтенному (годами!) «пииту» вторит молодая «поэтесса» Елизавета Комарова (см. тот же журнал):

Убить подушкой комара,

Пролить вино в потёмках мимо…

И далее её же:

Может, я толком с тобой не была и знакома-то

Нравилось рядом с тобой забывать о других.

Это уже не просто сюрреализм с импрессионизмом, а заявка на более «высокий» уровень: на абстракционизм.

Что же такое эти витиеватые загадочные, сплошь из словаря иностранных слов, названия, вокруг которых было сломлено столько копий? И может быть зря сломлено? Может в них действительно тончайшие движения утончённой души великих маэстро? Может быть действительно для простого народа, кормящего нас своим трудом, незачем трудиться? И как расценивать слова Губина, который, вконец распоясавшись, заявил от имени «Радио России» (рупора всех отщепенцев-недоумков) 2.04.01 г.: «Искусство принадлежит народу, как бисер свиньям.» (?!). Это изречение Губина – примитивная компиляция из Ленина и библии и откровенное до наглости отождествление народа (тех, кто кормит его!) со свиньями.

Для ответа на эти вопросы обратимся к словарям и к своей памяти и восстановим наши школьные знания. В словаре иностранных слов формализм обозначается, с одной стороны, как соблюдение внешних форм чего-либо, когда о последствиях и их содержательных целях не заботятся и, с другой стороны, как упадочническое направление в буржуазных эстетике и искусстве, которое, провозглашая эстетической ценностью лишь его художественную форму вне связи с идейным содержанием, стремится оторвать искусство от жизни. Затронутые общественные вопросы относятся к компетенции искусствоведения и философии; поэтому обращение к философскому словарю будет уместным (Философский словарь 5-е издание «Политиздат» 1986 г.). «Формализм – художественный метод, в основе которого лежит абсолютизация, эстетизация формы в искусстве, противоположен реализму. Возник в конце 19 – начале 20 в., объединив многочисленные течения и школы (футуризм, кубизм, абстракционизм, сюрреализм, фовизм, ташизм, экспрессионизм и т. д.). Для всех этих течений, несмотря на те или иные отличия, характерны общие черты: противопоставление искусства и действительности, отрыв художественной формы от идейного содержания, провозглашение автономности, независимости (т. е., „искусство для искусства“, „чистое искусство“ – О. Г.) и примата формы в произведениях искусства. …. Формализм отражает кризис буржуазной культуры и искусства …, а в крайних своих формах (совр. „поп-арт“, „оп-арт“ и т. д.) враждебен природе искусства вообще.»

Более кратко и общедоступно формализм можно трактовать, как увлечение формой, абстрагируясь полностью или частично от содержания. И, естественно, нанизывать рифмы, а иногда пренебрегая и ими, легче чем в муках изобретать (в хорошем смысле этого слова: «поэзия – та же добыча радия») рифмы, следуя содержанию, замыслу и идеологии прогресса. Также легче наносить краски на холст, не заботясь о пропорциях, не имея за душой приличной тщательно, всесторонне продуманной мысли, которой хочется поделиться со зрителем, будучи уверенным, что она будет ему полезна. Идя на такое преступление против истинного предназначения искусства, такой псевдохудожник, стремясь обелить себя, начинает убеждать себя и зрителей о своём новом «творческом видении», недоступном для непосвящённых, для простого люда. Но в «цивилизованном обществе» ему самому делать это уже не приходится: к его услугам целое скопище псевдокритиков «искусствоведов»…

Примечание. В одной из давнишних передач о Пикассо рассказывалось, как по просьбе одной актрисы нарисовать её портрет Пикассо нарисовал (в детской манере) ромашку. Когда же удивлённая актриса выразила своё возмущение, услужливые «знатоки» объяснили ей, что она дура, что такой её видит великий маэстро.

Коль скоро мы разобрались с формализмом, то надобно уделить малую малость внимания его антиподу – реализму, который, также, как и формализм, объединяет в себе несколько художественных стилей. Снова воспользуемся определением из Философского Словаря:

«Реализм (лат. Realis – действительный, вещественный) – художественный метод, наиболее полно воплощающий объективно-познавательную и эстетико-преобразующую природу искусства. Для реализма характерно правдивое отображение человеческой личности в её многообразных отношениях к действительности, раскрытие посредством индивидуализированного изображения (выражения) закономерного, типического в реальной (а не выдуманной) жизни. …. Элементы и тенденции реализма проявлялись уже на ранних этапах истории искусства. Но как особый художественный метод реализм складывается в эпоху Возрождения (М. Сервантес, У. Шекспир, Ф. Рабле и др.), продолжает своё дальнейшее развитие в эпоху Просвещения (Д. Сфифт, Лессинг, Вольтер, П. Бомарше и др.) …. Реализм сыграл большую роль в развитии идей социального и духовного раскрепощения человека, в утверждении демократических общественных идеалов в сознании людей. Линия критического реализма, противостоящего буржуазному формалистическому и натуралистическому искусству, продолжается и в современную эпоху в творчестве многих более-менее прогрессивных представителей искусства капиталистических стран. Художественные достижения реализма плодотворно используются социалистическим реализмом.».

Небезынтересно будет вспомнить художественные стили, которыми представлен реализм в целом. На уроках литературы нам рассказывали о последовательной смене этих стилей в ходе развития мировой литературы и искусства в целом. Наиболее ранним относящемся к эпохе Возрождения был романтизм, на смену ему пришёл сентиментализм («Бедная Лиза» Карамзина, «Хижина дяди Тома», «Унесённые ветром» и др.), затем – критицизм, сопровождавший развитие капитализма в Европе и Америке, а у нас – закат феодализма (Стендаль, О. Бальзак, Ч. Диккенс, Н. В. Гоголь, Салтыков-Щедрин, Н. А. Некрасов, Л. Толстой, Т. Г. Шевченко, И. Е. Репин, Теодор Драйзер и др.). В свою очередь, критицизм (критический реализм) подготовил почву для социалистических преобразований и, соответственно, для нового стиля, который получил название – социалистический реализм.

Возрождение, как прогрессивное движение в искусстве, прекрасно описано академиком А. Ф. Лосевым в его замечательном философском труде «Эстетика эпохи возрождения». Увы, свою историческую роль (своё назначение и свою задачу) Ренессанс, по смелому и верному признанию советского учёного, до конца не выполнил. Однако величайшая заслуга этой славной эпохи человеческой истории в становлении прогрессивного художественного метода реализма бесспорна.

Первый из стилей этого метода характеризуется преклонением перед предметом любви, приукрашиванием его, благодаря чему закладываются основы человеческой любви, которая начинает служить побудительным мотивом в совершенствовании человека, например, в направлении воспитания личности-созидателя.

Этой же цели служит сентиментализм: воспевая сострадание, он побуждает человека к гуманизму, к любви и, следовательно, к заботе друг о друге. Прекрасным представителем этого стиля был Виктор Гюго.

Возникший с развитием капитализма критический реализм задачу совершенствования общества решает критикой негативных явлений в обществе и человеческих пороков, связанных в первую очередь с возросшей функцией денег, приобретших в представлениях ординарных людей имидж всевластного фетиша. Так или иначе, положительные преобразования в человеческих обществах ХХ в. обязаны своим происхождением, в той или иной мере, прогрессивным кругам деятелей искусств, творивших в XIX веке в стиле критического реализма.

Эти положительные изменения в человеческой цивилизации не остались незамеченными обществом и породили новый реалистический стиль – социалистический реализм, как органическое сочетание предшествующих ему реалистических стилей. Совершенно очевидно, что процессы улучшения общества будут протекать успешнее если наряду с критикой отрицательных явлений (отрицательных черт личностей) будут образно представлены другие лучшие явления, другие лучшие черты, которые надлежит представлять в существующих реальных условиях, т. е., на фоне ещё далёкой от идеала действительности. Именно усилением улучшающего воздействия искусства на общество обусловлено возникновение нового стиля среди реалистических направлений в искусстве – социалистического реализма.

Чтобы предоставить возможность читателю самому определиться в своих предпочтениях относительно формализма и реализма, уместно привести для сопоставления с приведёнными выше «шедеврами» И. Бродского и Елизаветы Комаровой, подвизающимися на ниве формализма, первый попавшийся образец подлинной поэзии Людмилы Егоровой, работающей в реалистической манере:

 
Газель глаза-черешины косит
На дом, что нас встречает свысока,
Упёршись в небо рожками антенн,
Живое диво посреди песка.
 

Эти бесхитростные простые строчки взяты из стихотворения «Газель о любимом городе» («Звезда Востока» №3, 1985 г., стр. 127.). Газелями на Востоке со времён Омара Хайяма называют небольшие стихи из любовной лирики. В них действительная лирика, понятная и близкая массам; в данном случае – лирика любви к своему городу.

К сожалению, реверансы в сторону формализма имели место не только среди, с позволения сказать, творцов искусства, но и в среде потребителей искусства. Они были и в нашей студенческой среде 50-х годов и особенно в среде научно-технической интеллигенции 60-х годов и далее. Причиной тому слабость наших учёных-искусствоведов, вышедших из-под опёки партии и не сумевших самостоятельно дать даже грамотную классификацию художественных стилей. При владении хоть в малой степени методологией научного, и любого другого тоже, творчества дать такую классификацию не составит никакого труда. Мимолётный взгляд в историю* позволит смело утверждать, что всё наше подлинное культурное наследие, которым пользуются все народы мира, представлено произведениями реалистических направлений.

Формалистические произведения появляются на свет божий в периоды спада прогрессивного развития, в периоды взятия реванша силами регресса, в периоды неуверенности в поступательном развитии человеческой цивилизации, в периоды тягостных предчувствий (например, канун I мировой войны).

Отсюда, с научной точки зрения, все художественные методы, направления, течения можно разделить на два всеобъемлющих класса: класс передового искусства, служащего интересам созидающего народа, развивающегося в процессе созидательного труда, искусства способствующего прогрессивному развитию, искусства, единственно имеющего право на жизнь – реализм и класс регрессивных течений, отрицающий искусство как таковое с присущими ему органично низменными целями и задачами, т. е. класс не имеющий права на жизнь – формализм.

*Наскальная живопись, Античность, Ренессанс….

Противники науки, которых слишком много среди русской интеллигенции (как известно одна из русских национальных черт – это неверие в науку; см. Л. Н. Толстой «Война и Мир», т. 3-й, стр. 37), могут возразить, что это мол по науке так, а в действительности всё не так, что жизнь в научную схему не вопхнёшь. Но действительная наука против этого и не спорит, действительная наука осознаёт богатство жизни, которое не вписывается ни в какие схемы и, создавая схемы, без которых человечество превращается в слепого котёнка, действительная наука непременно обозначит степень точности, с которой предлагаемая схема или выведенная формула описывает реальную жизнь. В нашем же конкретном, довольно простом случае, достаточно лишь дополнительно отметить, что граница между искусством и антиискусством (у Л. Н. Толстого – неискусством), то-есть, между реализмом и формализмом весьма размыта и представляет собой широкую извилистую полосу, которую можно назвать «красивым реализмом».

Художники, работающие в стиле красивого реализма, могут вольно или не совсем вольно сослужить службу, в зависимости от обстоятельств, как прогрессу, так и регрессу. Ярким и достаточно известным, благодаря очень красивому кино-фильму «41-й», представителем этого направления можно назвать Сергея Адамовича Колбасьева, написавшего, надо думать, прекрасные «Поворот все вдруг» и «41-й».

Подводя итог, следует видимо расширить палитру стилей положительного искусства. К нему мы вправе отнести романтизм (Грин «Алые Паруса», Куприн …) сентиментализм (Наряду с Карамзиным, также Куприн, отчасти Л. Толстой …) критицизм (Это направление наиболее богато и хорошо известно; поэтому в представлении не нуждается), красивый реализм, если он служит гуманизму, научная фантастика (Жюль Верн; Белов «Ихтиандр», я бы остерёгся здесь упоминать Станислава Лемма с его «Солярисом» и фантастику Стругацких-Тарковского, скорее всего эти, в общем-то впечатляющие, творения тяготеют к имажинизму с абстракционизмом и потому пополняют копилку антиискусства), представленческая фантастика (И. А. Ефремов; стиль фантастики, независимо от того, описывает ли он будущее, настоящее или прошедшее, используется для изложения своих философских представлений) и, наконец, социалистический реализм, как итог поступательного развития искусства.