Текст книги "Ирочка"

Сцена 9. На кухне у Фессалоненко

На кухне деревенский кухонный стол и современный холодильник. За столом сидят Б о г о в и к и Ф е с с а л о н е н к о. Боговик в чёрных брюках, в свободной белой шерстяной кофте редкой вязки с широкими рукавами чуть ниже локтей. На красивых тарелочках дымящееся мясо со сложным гарниром. Едят по всем правилам ресторанного этикета. Но если вилки у обоих из набора, то у него – изящный кухонный нож с деревянной ручкой, у нее туристический складной ножичек. 3 рюмки, бутылка.

Б о г о в и к Честно говоря, я не верила Вам, когда вы хвастались, что готовите сами.

Ф е с с а л о н е н к о Ну… в общем то, борщ готовит мама; из «нетоптанных курочек». А когда случится купить мясо, то нельзя удержаться, чтоб не купить и бутылочку. И тут мама умывает руки.

Б о г о в и к Да… мясо… Как вы его назвали? «Мясо под овощами в бургонском соусе»? У вас оно получилось лучше, чем «мост через Самару».

Ф е с с а л о н е н к о Верочка! Будьте снисходительны; рисованием я занимаюсь всего 2 года. И мама на это занятие смотрит косо ей хочется, чтобы я занимался не рисовательством, а писательством.

Б о г о в и к А может она права!

Ф е с с а л о н е н к о Но «Осень» мне удалась: она очень нравится моей сотруднице.

Б о г о в и к (ревниво) Сотруднице?

Ф е с с а л о н е н к о Нет ничего такого. Просто на День рождения я приглашаю сотрудников.

Б о г о в и к А-а!

Ф е с с а л о н е н к о Мне же нравится копия Брюллова «Итальянский полдень». Правда у него она похожа на еврейку, а у меня на хохлушку. По-моему она удалась?

Б о г о в и к Не люблю женских портретов.

Ф е с с а л о н е н к о Потому что столь прекрасного, способного соперничать с Вами еще не написано. Вы настолько прекрасны, что Вас не с кем сравнить. За это надо выпить (наливает в рюмки).

Б о г о в и к (впервые несколько смцущена, затем оправившись от смущения) Ирэн, ты будешь?

Г о л о с И р э н Не-а! Я медитирую!

Ф е с с а л о н е н к о (без пафоса) Да здравствует красота! Которая… Нет, не спасет мир, но очень, очень может этому способствовать. (чокаются, выпивают, с аппетитом закусывают).

Б о г о в и к Мясо действительно вкусно, а что мы пьем? (поворачивает бутылку этикеткой к себе) «Верховина». Что это?

Ф е с с а л о н е н к о Кальвадос, наш карпатский кальвадос.

Б о г о в и к Кальвадос?

Ф е с с а л о н е н к о Да. Помните у Хемингуэя влюбленные пили кальвадос.

Б о г о в и к Но что это?

Ф е с с а л о н е н к о Водка – это самогонка из пшеничной браги; коньяк – самогонка из сухого, виноградного вина, ром – из продукта брожения сахарного тростника, а кальвадос – продукт перегонки из яблочного вина. Если это промышленное советское производство, то продукт вполне приличный. (наливает еще) Попробуем еще?

Б о г о в и к Попробуем! И «поправим здоровьишко»!

Выпивают. Закусив, Б о г о в и к достает из сумочки платочек и промокает губы; достает помаду, небрежно красит губы.

Ф е с с а л о н е н к о Зачем Вы красите губы, ведь цвет нисколько не изменился.

Б о г о в и к А (машет небрежно рукой). За компанию, чтоб не выделяться, быть как все, чтоб не дразнить подруг (достает сигарету).

Ф е с с а л о н е н к о зажигает спичку, дает прикурить, продолжает есть. Б о г о в и к, закурив встает, прохаживается, подходит к окну.

Б о г о в и к (рассматривая вид из окна) А у вас здесь хорошо. (стоит лицом к зрителям).

Ф е с с а л о н е н к о Мне тоже нравится (встает, подходит, прижимается сзади, одной рукой обнимает за плечи и под грудью, другой рукой проводит как бы показывая панораму вида из окна) Частные дома… весной любуюсь цветением абрикос, вишенек… Больших домов нет – подглядывать некому. Можно обходиться без занавесок… Экономия. (свободной рукой отбирает у нее сигарету, делает затяжку, кладет сигарету на газовую плиту и уже обеими руками гладит и прижимает Боговик к себе, вдыхает аромат ее волос) Я люблю… запах твоих волос…

Б о г о в и к (прерывающимся голосом) И чем же они… пахнут?

Ф е с с а л о н е н к о Чистотой женских волос и… тобой.

Б о г о в и к, резко повернувшись, обнимает его; целуются, страстно прижимаясь друг к другу. Он, склонив голову набок, целует ее шейку, стремясь приблизиться к груди, но вырез кофты недостаточно глубок. Она целует в оказавшееся перед ее губами ухо. Он с возгласом блаженства замирает, затем снова продолжает поиск доступа к грудям, надежно защищенными белыми свежайшими лифчиком и комбинацией, без единой складки облегающими ее точеные груди, и он целует ее подмышками. Боговик, слегка отстранившись и оправив кофту, вновь обнимает и целует его. Входит И р э н.

И р э н (закрыв по-детски глаза руками с растопыренными пальцами) Ах… какая прелесть!

Б о г о в и к Вечно ты не вовремя.

И р э н (обиженно) Но нам пора.

Б о г о в и к Тогда доедай свое мясо. Глеб Аркадьевич, налейте ей кальвадосу. Ты ведь такого не пила.

Садятся за стол, пьют, едят

И р э н Ты зря критикуешь… Брёвнышки моста, вода, как настоящие!

Ф е с с а л о н е н к о Верочка права: фон безобразен, он совсем у меня не получился.

И р э н А мне понравилась… Там под мостом такая струя… Я погружалась в неё и уплывала, уплывала… на простор.

Ф е с с а л о н е н к о Там за мостом действительно просторный омут, а потом тихий плёс.

И р э н Я и говорю: выплывала на широкий простор… И в тихом омуте… тихое, тихое блаженство!

Ф е с с а л о н е н к о Счастливая! Как мало Вам надо.

И р э н Тихое блаженство! Разве это так мало. Просто Вы его не испытали ещё.

Ф е с с а л о н е н к о Нет отчего же. Уже испытал.

Б о г о в и к Как часто? И давно ли?

Ф е с с а л о н е н к о Можно сожалеть, но только совсем недавно. Это было «Остановись, мгновенье: ты прекрасно!»

И р э н Ой, ой. Как интересно.

Ф е с с а л о н е н к о Но набежала толпа и прекратила «остановившееся мгновение».

Б о г о в и к Вам жалко было?

Ф е с с а л о н е н к о Тогда очень. Теперь нет: громкое, бурное блаженство лучше тихого.

И р э н Хорошо, хорошо. Вам – громкое, мне – тихое. Вот Вы сказали, что красота не спасёт мир. Так что же спасёт нас? Разве я не красива? Разве я не могу…

Ф е с с а л о н е н к о Вы действительно красивы… Вы многое могли бы… А Вы серьёзно хотите знать, что спасёт мир?

И р э н Ах, ну почему все принимают меня за не серьёзную, за наивную пустышку? А я, быть может я … да я…

Б о г о в и к Ирэн, не залезай в бутылку: откупорят – хуже будет. Глеб Аркадьевич, налете ей – пусть успокоится.

Ф е с с а л о н е н к о (Наливает всем) Я совсем, Ирочка, не хотел Вас обидеть. Просто я… я хотел подчеркнуть важность многостороннего подхода, который в наше время… так неоправданно забыт…

Б о г о в и к Не оправдывайтесь: оправдываться на суде будете, Глеб Аркадьевич.

Ф е с с а л о н е н к о Резонно! Так мне институтские подруги тоже говорили. Так вот, спасёт нас всё: во-первых, осознание опасности; во-вторых, единодушное желание спастись, т. е. единомыслие, а не индивидуализм с плюрализмом мнений; в-третьих, вера в науку…

Б о г о в и к Вера в умных людей!

Ф е с с а л о н е н к о Можно сказать и так. Затем грамотность, культура, честность, доброта, которая есть гуманизм, порядочность…

И р э н (Заглядывая ему в рот) А…? А…?

Ф е с с а л о н е н к о Ну, конечно. И Ваша красота.

Б о г о в и к Выпросила! Но, заруби себе на носу, сначала ум!

И р э н Так: (поднимает рюмку) «Да здравствует разум! Да скроется тьма»

Поднимают рюмки

Б о г о в и к (Чокаясь) Дошло наконец. Ум, а не твоя красота!

Дружно выпивают

И р э н (Наскоро закусив и ещё не прожевав) Ох, как же… Неужели я такая… Отчего это все считают, что я глупышка? Меня никто не понимает. Меня держат за дурочку. А я могу, я так хочу… «Я б для батюшки-царя…»

Б о г о в и к Знаем, знаем, что ты для батюшки… Но сейчас не богатырей надо рожать, а Леонардо-да-Винчей.

И р э н А кто против?! Разве я против? Можно и … Какая разница?

Б ог о в и к Один рябчиков жуёт – другой дразнится! Вот и вся разница.

И р э н Вечно ты перебиваешь. Ох как бы я … мне так нужно … Ох я бы…

Б о г о в и к Опять намедитировалась и теперь разохалась, запричитала.

Ф е с с а л о н е н к о Вы ничуть не глупая и напрасно волнуетесь. Это у вас такие манеры «прекрасные». У Веры Антоновны совсем дружелюбные интонации.

Б о г о в и к Вон нас всех, всю страну за дураков держат. И то ничего, только знай себе поём (встаёт) Никулинскую «Песенку про зайцев» (покачивая бёдрами, поёт) «А нам всё равно». (Кивает Ирэн) Ты же говорила – нам пора. Пойдём.

И р э н и Ф е с с а о л о н е н к о поднимаются. Звучит мелодия «Песенки про зайцев»

Ф е с с а л о н е н к о Верочка, так когда же мы снова?…

Б о г о в и к Звоните, звоните. До свидания.

Ф е с с а л о н е н к о До свидания.

Б о г о в и к и Ф е с с а л о н е н к о удаляются в прихожую, поджидая и любуясь Ирэн.

И р э н (Наспех прибирая на столе, пританцовывает и поёт)

А нам всё равно,

А нам всё равно,

Мы волшебную

Косим трын-траву!

В самый трудный час,

В самый страшный час

Мы волшебную

Косим трын-траву!

(Делает прощальный жест) Всем привет. Салют! (убегает следом за ушедшими)

(занавес)

Действие третье.
Сцена 10. В комнате

У стены, – светлые обои с кружевным рисунком цвета арахисового какао, – стоит диван-кровать, спинка ее схвачена пологом, который вверху удерживается на двух изящных кронштейнах, полог обшит внизу кружевной лентой с розовой бахромой. Вплотную к диван-кровати торцом к стене – письменный, двух-тумбовый полированный стол; на столе строгая настольная лампа, черное основание, белый абажур, в основании белая клавиша. Лампа сдвинута к стене, большая часть стола покрыта скатертью, стоят бутылки, рюмки, закуска, на диване и стульях сидят Р е м и, З и н а и д а, Б о ж е н к о, И р э н, Б о г о в и к и Ф е с с а л о н е н к о. Боговик сидит на диване у стола; на ней изумрудное бархатное платье, полностью облегающее ее прекрасную фигуру, особенно когда она принимает позу Брюлловской «Вирсавии». С торца стола спиной к зрителям сидит Зинаида в сером строгом платье a la Целиковская; рядом с ней также спиной к зрителям и ближе к центру стола сидит Боженко. Спиной к стене лицом к зрителям сидит Реми, он в коричневом костюме с галстуком. Рядом сидит Ирэн. Она в шерстяном светло-зелёном, цвета майской зелени, платье с квадратным декольте. Ирэн и Боженко управляют застольем. Между ними чуть поодаль от стола сидит Фессалоненко.

Б о г о в и к Ужасно и парадоксально, но родители провоцируют у детей избирательный подход различным предметам.

И р э н Как ты не понимаешь! Ведь СМИ нам постоянно трубят об информационном буме, об информационных перегрузках у детей; вот они и…

Б о г о в и к Но это идёт в разрез с принципами нашего народного образования, цель которого воспитание всесторонне грамотного культурного человека с широким кругозором.

Фе с с а л о н е н к о К тому же никакое знание не может быть обременительным. А информационный бум – это просто миф.

Б о ж е н к о Как говорит один наш очень продвинутый, «Знание на вороте не виснет».

Р е м и (Одобрительно) Любопытное, образное выражение.

Б о г о в и к Да и как может ребёнок знать, что пригодится ему в дальнейшем. Надо доверять программе народного образования, разработанной Надеждой Константиновной и Луначарским, превосходство которой признано во всём мире.

Ф е с с а л о н е н к о Даже кухарке очень полезны знания из физики о стадиях кипения воды. Их хорошо знают, например, гейши.

Б о ж е н к о Ещё бы. Без знания их как же чай заваривать?

Ф е с с а л о н е н к о Если позволите, забавный эпизод из моей туристической практики.

Р е м и Да, да конечно.

Ф е с с а л о н е н к о В Подмосковье мы отправились на выходные в лыжный поход с ночёвкой. Три дивчины, три парня. Много было интересного. И вот утром (спали у костра, в «колхозном» мешке сшитом из одеял) взбодрённые чаем и благополучно прошедшей ночью беззаботно отправились в обратный путь. Сибирский следопыт Азарий нашёл наши вчерашние следы и уверенно побежал по ним. Мы весело – за ним. Шёл лёгкий снежок, сменившийся метелью, которая быстро замела нашу вчерашнюю лыжню. Было бы полбеды, если бы стало просто труднее идти без лыжни, «по целине», но было неизвестно, куда идти, т к. к месту ночёвки мы вчера пришли уже хорошо затемно: зимние дни в Подмосковье коротки и ориентиров мы запомнить не могли. Наш таёжник растерялся, комсомольский вожак тоже. Подруги наши также растерянно посматривали на парней, всецело полагаясь только на них. Тогда я, сказав «сейчас», углубился в лес, выбрал осинки и по ним определил стороны света, как этому учат в школе в третьем классе. Наметив впереди по нужному направлению высокую сосну, в качестве ориентира, вернулся и построил группу, тоже как учат в учебниках по туризму: впереди лидеры, для прокладки лыжни, за ними более слабые. Естественно, первым прокладчиком поставил себя, затем Бузину, неутомимую солистку в кружке хореографии, и парней.

Р е м и Но помимо сторон света надо же иметь карту, чтобы выбрать направление. И, кроме того надо знать местонахождение, которого вы, придя в темноте, не знали.

Ф е с с а л о н е н к о Ну стратегия была очень простая. Наш городок на северной железной дороге. Лыжные походы мы делали на восток от неё. Седовательно, чтобы выйти на железную дорогу, надо идти, пусть очень приблизительно, на запад. А выйдя на железную дорогу, сообразить, уклонились ли мы к Москве, или от Москвы, уже не составит труда. Отсюда тактика – целеустремлённо идти в избранном направлении, а не кругами.

И р э н (Вскакивает и забирает у Боговик сигарету) Фу, сколько можно дымить? Дай сюда. (садится и блаженно затягивается)

Ф е с с а л о н е н к о (Продолжает) Как это делают заблудившиеся.

И р э н И Вы вывели заблудших овечек на широкую, ой, на железную дорогу.

Ф е с с а л о н е н к о Ну, нет! До этого дело не дошло. В быстром темпе, благодаря частой смене лидеров, мы очень скоро вошли в знакомые леса, на радостях съели остатки провизии и к сумеркам вошли в наш городок.

Б о г о в и к Но почему же никто, кроме вас, из шести человек не сообразил этого. Мне кажется даже я смогла бы… В художественной литературе много подобных случаев.

Ф е с с а л о н е н к о Это как раз и есть проявление пренебрежения к теории вообще, и избирательность в приобретении знаний, которая, совершенно справедливо, вас так возмущает. Такое неверие в науку не побуждает овладевать наукой, а теоретически слабые конструкторы превращаются в простых исполнителей, боящихся новых решений, без чего не мыслим никакой прогресс.

Р е м и Ваши сетования не могут не вызвать сочувствия.

Ф е с с а л о н е н к о Спасибо за участие. Наконец-то меня понимают.

Р е м и Все же извольте заметить, что деградация, которая лишает Вас грамотных помощников и компетентного руководства, началась не сегодня и даже не с началом пресловутых реформ, а, по Вашим же словам, когда Райкин призвал к забвению школьных и институтских знаний.

Ф е с с а л о н е н к о Полностью с Вами согласен. Хотя КПРФ теперь визжит, мол, не было застоя, застой имел место и, как его следствие, падение инженерной грамотности и, если хотите, инженерной нравственности, т. е., стремления к создаванию нового…

Б о г о в и к Инженер от латинского ingenium – ум, талант, надо полагать, к созиданию.

Ф е с с а л о н е н к о Вот, вот. И это стремление кануло в Лету, подготовив почву для оглядок на Запад…

Б о ж е н к о Что мы все вина да коньяки? Давайте-ка водочки… (берет бутылку водки и разливает в рюмки).

З и н а и д а (Вопросительно смотрит на Реми) Мне может вина…

Р е м и (Разрешительно) Ну разве немножечко… Да. Ни одно русское застолье не обходится без, как Вы называете, водочки.

Б о ж е н к о Ирэн, что там у нас под водочку?

И р э н (ворчливо) Что-что! Твоя редиска под маслом!

Р е м и Редиска под маслом?

И р э н (очень вежливо) Да. Это Славий, пооколачивался в Москве. Вот и привез. В Москве это последний шик. Половинку намазывают маслом и солят. Но я ее усовершенствовала: на редиску – соль, прозрачный лепесток чеснока, снова соль и масло.

Б о ж е н к о А кроме редиски?

И р э н Кроме, кроме… И… вон не видишь? Пошлая селедка.

Р е м и Как этакое произведение можно называть «пошлой селедкой»?

Да это настоящий натюрморт!

Выпивают, закусывают

И р э н (Подносит ко рту Зинаиды, которая машет рукой у рта редиску с горкой масла) Вот, вот, вот… Опа. (Подаёт Фессалоненко селёдку на вилке)

Ф е с с а л о н е н к о (блаженно) Что за вкус у этого натюрморта! Неповторимый!

И р э н Ну еще бы Вам не понравилось. (вызывающе, с намеком) Разделывала-то селедку Вероника! Под моим руководством, естественно.

Б о г о в и к Ха. Будто я без тебя…

Ф е с с а л о н е н к о (обращаясь к Боговик, удивленно) Верочка умеет разделывать селедку?!

И р э н А ты тоже (обращается к Боговик) ешь давай (пододвигает её пиалу с закуской; Боговик послушно берёт из неё вилкой) Сигарету успеешь. Зиночка, Вы тоже возьмите. Это печёночка трески с лимончиком.

Б о г о в и к Хотя я дома ничего не делаю, но я, как и Вы, умею все. (обращается к Реми) Так, что там у нас «в это сложное время» с драматическим искусством?

Р е м и Видите ли… Действительно, условия заметно меняются. Но… Школа Товстоногова, – я очень горжусь, что принадлежу к ней, – являющаяся продолжением системы Станиславского, резко отрицательно относится к угождению вкусам публики, что неизбежно при коммерциализации сферы искусства.

Б о г о в и к Простите, как можно называть набор методик, пусть самых замечательных, созданных пусть самым замечательным человеком, системой, да еще давать ей имя этого человека?

Б о ж е н к о Вероника, как ты можешь так набрасываться на нашего замечательного гостя?

Б о г о в и к Славий, не сбивай с мысли. Смотрите… Эта система, которую Вы называете «системой Станиславского», полностью взята на вооружение социалистическим реализмом и преподавалась во всех театральных училищах, студиях… что там у вас еще…

Ф е с с а л о н е н к о Верочка, Вы действительно несколько горячитесь, но мысль вполне конструктивная… Если…

Р е м и Нет, нет ничего… Такая непосредственность… Но ведь речь идет не о рядовом наборе рядовых методик, а о комплексе взаимосвязанных методик, легших, как Вы правильно заметили, в основу социалистического реализма и в театральном искусстве.

Б о г о в и к Вот, вот. Значит мы говорим о целесообразной, оптимальной системе театрального искусства. Точно также нельзя говорить и о системе Макаренко в искусстве воспитания подрастающего поколения, хотя мой отец ее воинственный сторонник.

И р э н выходит

З и н а и д а Оптимальная система, как Вы ее назвали, и есть комплекс связанных методик, о которых говорит Лев Исаакович. Но ведь кто-то должен был связать разрозненные методики в единую систему (глазами влюбленной школьницы смотрит на Реми) я правильно говорю, Лёвочка?

Р е м и (одобрительно кивает) И поэтому, отдавая дань признательности и уважения к этому человеку, мы вправе назвать созданную им в результате объединения известных и открытых им вновь сценических приемов систему его именем.

Ф е с с а л о н е н к о Отдание почестей создателям нового очень важно, однако эта порочная традиция вносит путаницу в умах, нарушая логику истории, провоцируя застой. И здесь, устраняя алогичность, Вера Антоновна начала делать блестящее обобщение, отнеся и систему Станиславского, и систему Макаренко к одному явлению. Она открыла возможность…

И р э н (входит с тарелками закуски, игриво) Ой, ой, ой, кто-то делает блестящие открытия, открывает новые явления. Уж не Вероника ли?

Ф е с с а л о н е н к о Вы напрасно иронизируете, Ирочка; Вера Антоновна высказала блестящую, конструктивную мысль о возможности, существовании научного системного подхода во всех областях человеческой…

Б о г о в и к (волнуясь, что Фессалоненко нарочито льстит ей) Но разве может быть существенная разница между творческой работой артиста, педагога… художника… если у всех этих творческих работников одна цель: служение прогрессу, подъем нравственности человека.

Р е м и В самом деле, подмечено очень верно. Ваша «цель», Вера Антоновна, прямо корелирует с идеей «сверхзадачи» Станиславского.

Б о г о в и к Вот я и говорю. Раз цель едина, то един и этот Ваш, как вы там сказали (с вызовом) системный подход.

Б о ж е н к о (выполняя роль миротворца) Да не волнуйся так, Вероника, Глеб Аркадьевич как раз тоже разрабатывает творческую систему… Как Вы ее называете?

Ф е с с а л о н е н к о Славий, как всегда, преувеличивает. А называю я ее пока, и ты, Славий, не притворяйся, что забыл, «Методология научного творчества». И я очень рад, Верочка, Вашей великолепной мысли, распространить ее на все виды творчества, а не только научно-технического, тут Вы совершенно правы: «методология творчества» едина и, будучи применена надлежащим образом, дает прекрасные результаты во всех сферах человеческой деятельности, а не только в технике. Гениальная подсказка.

Р е м и Вот вам наглядный пример отличия женского мироощущения от мужского. Я остерегусь сказать, что оно богаче, чтобы не обидеть пусть и не лучшую половину нашего общества, но оно другое. Причем человечеству это известно давно. Особенно это относится к сфере любовных переживаний. Прекрасно выражено это отличие в восточной поэзии. Зиночка, прочти, пожалуйста «О муках любви…».

З и н а и д а (Встает, поворачивается лицом к зрителям, отступает назад к Реми, обводит взглядом слушателей и с превосходным артистизмом декламирует)

 
О муках любви поведал ей он. Она ж,
К подружкам своим обратясь, спросила:
«А муки любви сильны ль?» Ей ответили:
«Знала б ты те мучения сама,
Ты жаждущему дала б
Испить сладкой влаги губ».
 

Все восторженно ахают… Возгласы «Удивительно!», «Бесподобно»

Б о г о в и к Вот не думала, что азиаты способны на такую прелесть. Какая изящная точность и какая глубина!

Ф е с с а л о н е н к о (смотрит влюбленно на Боговик) Глубина… мысли!

З и н а и д а Вам понравилось. Вот еще:

«Сливу в подарок принес ты сегодня с приветом.

Я же прекрасные в дар отдала самоцветы.

Не для того я дарила, чтоб нам обменяться дарами,

А для того, чтобы вечной осталась любовь между нами».

Ф е с с а л о н е н к о Изумительно!

Р е м и Это востоковед Шумовский. Небольшая, очень хорошо, с любовью написанная книжица «У моря арабистики». Переводы Эбермана. Первый фрагмент из поэзии арабского востока. Второй из средневековой китайской поэзии.

Ф е с с а л о н е н к о Да… просто удивительно – наши прославленные поэты не поднялись до уровня средних веков!

Б о ж е н к о Как это? Поясните-ка.

И р э н Вы что сговорились? Сплошные открытия!

Ф е с с а л о н е н к о Минутку, Славий. Подождите, Ирэн. Сейчас, сейчас. Если применить прием классификации, то поэзию Маяковского можно квалифицировать, как поэзию звука. Поэзию Пушкина – как поэзию слова. А здесь мы имеем дело с более высоким уровнем: с поэзией мысли…

Б о г о в и к А ведь верно. Смотрите:

«Запела земли половина красную песню.

Земли половина белую песню запела.

И вот (делает рукой многоточие) —

Тараны затарахтели в запертое будущее».

В первых строках обыгрывается звук «эл» затем – «эр». Да что я вам говорю: это вы сами знаете из школы. У Пушкина уже красота, поэтичность самих слов:

 
«И то сказать: в Полтаве нет
Красавицы, Марии равной.
Она свежа, как вешний цвет,
Взлелеянный в тени дубравной.
Как тополь киевских высот,
Она стройна. Ее движенья
То лебедя пустынных вод
Напоминают плавный ход,
То лани быстрые стремленья.
Как пена, грудь ее бела.
Вокруг высокого чела,
Как тучи, локоны чернеют,
Звездой блестят ее глаза,
Ее уста, как роза рдеют».
 

Не правда ли? Поэзия слова! По другому не скажешь.

Ф е с с а л о н е н к о Поэзия слов, словесных образов, поскольку каждое слово рождает в нашем сознании образ. Спасибо, Верочка.

И р э н Так скорее, Глеб Аркадьевич, целуйте ей ручку. А ты, Вероника, целуй его за открытие.

Б о ж е н к о В чем же ты усматриваешь открытие?

И р э н Ну как же: развивались, развивались и доразвивались, что советская поэзия не достигла средневекового уровня и вообще скатилась до поэзии звука, до уровня племени, мумбаюмба. Бам-бам, та-ра-рам. Как это называется? (смотрит на Зинаиду).

Р е м и Пожалуй, в смелости вывода вам нельзя отказать. Но вспомните, Ирэн, что в конце XIX, начале XX веков как следствие всеобщего кризиса капиталистической системы в искусстве появились упадочнические течения именуемые модернизмом. Среди них и такое псевдореволюционное течение, как футуризм. Как известно, Маяковский не избежал увлечения им, и вот Вам результат.

И р э н Так с тех пор сколько времени прошло?! А что сейчас? Поэзией мысли и не пахнет! «Город цвета окаменевшей водки». Фу, какая гадость! И это, прости господи, поэт Иосиф Бродский о своем родном Ленинграде; а его теперь поднимают на щит и носятся с ним, «как дурень с писаной торбой».

Ф е с с а л о н е н к о Как и следовало ожидать, смена «базиса» тут же отразилась на «надстройке». В нынешней поэзии буквально на глазах произошли коренные изменения. Впрочем, декаденство совершало свои диверсионные вылазки на всём протяжении становления нового прогрессивного направления в искусстве.

Р е м и С Вами, Глеб Аркадьевич, нельзя не согласиться. Корни так называемого «чистого искусства» оказались на редкость живучи, несмотря на проводимые эпизодические акции по их выкорчёвыванию.

Ф е с с а л о н е н к о Если позволите, ещё пример из славных времён молодого специалиста.

И р э н Про то, как вы опять вывели кого-то на чистую воду?

Ф е с с а л о н е н к о Нет, Ирина, на этот раз меня «вывели» из лидирующих поэтов.

Р е м и Вот как? На вас это не похоже. Это любопытно.

Ф е с с а л о н е н к о Комсомол выпросил у профсоюза деньги и мы провели конкурс поэзии.

З и н а и д а (Тоном знающей себе цену отличницы) Понятно: Вы тоже приняли участие, но лидером в этом конкурсе Вы не стали. А кто же?

Ф е с с а л о н е н к о Первую премию жюри отдало студенту-заочнику журналистики МГУ.

Р е м и Наверно Вам известно, почему Вас «вывели» из лидеров конкурса?

Ф е с с а л о н е н к о Да. Видите ли, у меня присутствует «красивая лирика», но «высокой поэзии» нет.

Р е м и Любопытно, чем будущий журналист поразил жюри. Не помните?

Ф е с с а л о н е н к о Да, да. Помню. Сейчас. Ага, вот:

«Унесу тебя смятённую

В заметённую замять.»

И р э н (В ужасе всплёскивает руками) О, боже! Опять «смять», «мять», «замять». И это – высокая поэзия?!

Р е м и Но согласитесь, Ирэн, что это всё же лучше «окаменевшей водки», так верно охарактеризованной вами.

З и н а и д а Это, Ирэн, и есть образец классического формализма, который отстаивали в борьбе между реализмом и формализмом сторонники «чистого искусства». Так ведь, Лёвочка?

И р э н (С нарастающим возмущением) Чистое искусство, формализм, реализм. Зачем мне всё это? Мне надо для души! (Прикладывает руку к своей роскошной груди).

Б о г о в и к Ты не понимаешь. Речь идёт о борьбе, а борьба – это диалектика, это жизнь.

И р э н Я не понимаю. Я дурочка.

Б о г о в и к Не заводись, успокойся. Ты ведь любишь Есенина, а в этой «замяти» есть что-то Есенинское.

Р е м и В самом деле, в эмоциональности Вам нельзя отказать. Но здесь… так волноваться, – Вера Антоновна права, – незачем. Мы всего лишь выясняем проникновение модного на Западе во все времена формализма в нашу среду.

Ф е с с а л о н е н к о Даже в нашу закрытую среду оборонщиков через Есенина, подражание которому замечательно уловлено Верой Антоновной. Этот журналист постоянно ходил с томиком Есенина подмышкой.

З и н а и д а Как я Вам, Глеб Аркадьевич, сочувствую.

Б о ж е н к о (обращаясь к Зинаиде) А как понимать «самоцветы»? Драгоценные камни за сливу?

Б о г о в и к Славий, не притворяйся наивным. Вон у Ирэн самоцветы из платья вылезают, чего нехватало социалистическому реализму.

И р э н (горделиво по-цыгански покачивает плечами и грудью)

«У меня ль плечо – шире дедова;

Грудь высокая – моей матушки».

(к Реми) И все же, Лев Исаакович, как же быть с этой дурацкой, навязанной нам коммерциализацией искусства? «Куда бедному крестьянину податься?»

Р е м и Конечно, я мог бы, давая спектакли на потребу публике, выйти «на собственные хлеба». Но мы решили остаться под министерством культуры и делать спектакли по своему усмотрению, мы нацеливаемся на спектакли просветительского, если так можно выразиться, плана.

Ф е с с а л о н е н к о Однако Вы поставили «А зори здесь тихие» с банной сценой для привлечения зрителя, хотя и дали эту сцену за занавеской театром теней.

Р е м и Во-первых, «из песни слова не выкинешь». Кроме того, Вы не могли не заметить, сцена в бане наполнена антивоенным пафосом и как раз характерна женским видением красоты женского тела, отличного от мужского (поднимается).

Ф е с с а л о н е н к о Вы ставите «Лошадь» Льва Толстого, но ведь и Толстой не лишён декаденства, не избежал погони за формой; он человек той эпохи. Его «Крейцерова соната» – это страшная вещь, это упадочничество.

Р е м и В какой-то степени Вы правы. И всё же это классика. Как Вы заметили, я не намерен ничего ставить из современных новомодных вещей, хотя сейчас очень ангажированы западный формализм 50-х годов и наши современные натуралистические вещицы.

Б о г о в и к «Ангажированы»?! Так они работают в режиме антрепризы!

Р е м и (Утвердительно кивает) В этой связи у меня возникает любопытная идея о моратории на сочинительство в угоду моде. Мне представляется, что созданного в искусстве в XIX и XX веках вполне хватит, как минимум, на сто лет вперёд.

Б о г о в и к Ну, тут с Вами, Лев Исаакович, простите, нельзя согласиться; как мы только что выяснили, в нашем прекрасном искусстве недостаточно высвечены роль и красота «самоцветов». А традиционный «поцелуй в диафрагму» вызывал лишь раздражение. Не так ли?

И р э н Вероника правильно говорит: советскому реализму не хватало красивой эротики.

Ф е с с а л о н е н к о И более правильной формулировки роли женщины в обществе.

Р е м и Позвольте, Ирэн, немного поправить Вас: не советскому, а социалистическому реализму.

И р э н Какая разница!? Вы поняли, о чём идёт речь.

Р е м и Да, конечно. Социалистическая культура, советская культура – синонимы. У неё большие достижения, о которых ни в коем случае нельзя забывать, хотя в части ролевой функции женщины действительно были пробелы и довольно существенные. Но уже пора.

Все поднимаются. Ирэн и Боговик убирают со стола, уносят в кухню, возвращаются. Фессалоненко провожает гостей.

И р э н (ставит на место настольную лампу) Ага, понятно: Вашему социалистическому реализму, Глеб Аркадьевич, не хватало красивой эротики. (игриво качнув грудью, выходит)

Ф е с с а л о н е н к о (идет следом за ней) Пожалуй, Вы правы. Очень может быть. Но именно красивой! (выходит).