Текст книги "Конноры и Хранители"

Глава 21

Кейт так и не понял, что разбудило его среди ночи – то ли посторонний звук, то ли инстинктивное чувство надвигающейся опасности. Как бы то ни было, он проснулся вовремя.

Едва лишь раскрыв глаза, Кейт заметил в окне движение. Какая-то тень заслонила ярко сиявшие в чистом ночном небе звёзды, а секунду спустя Кейт сообразил, что это мужской силуэт.

«Грабитель?..» – почему-то удивлённо подумал он и произнёс вслух:

– Кто вы? Что вам нужно?

Непрошеный гость не понял вопроса, который был задан по-английски, но его незамедлительная реакция не оставила никаких сомнений относительно цели ночного посещения. Он проворно соскочил с подоконника и бросился прямиком к кровати. К вящему ужасу Кейта, грабитель направился к Джейн – очевидно, перепутал в темноте, откуда доносился голос.

Впоследствии Кейт не раз благодарил судьбу, что тогда он не тратил времени на размышления, а действовал чисто рефлекторно. Подавшись вперёд, он крепко схватил сестру за талию и потянул её вместе с одеялом на себя. Рывок получился настолько сильным и резким, что они оба свалились на пол – благо кровать была невысокой, а одеяло и ковёр на полу смягчили их падение. Джейн, которая проснулась ещё от изумлённого возгласа брата, наконец-то поняла, что происходит нечто нехорошее, и пронзительно закричала, указывая на окно, в которое лез ещё один грабитель.

Тем временем Кейт протянул руку и схватил лежавший на тумбе парализатор. Позже, когда всё закончилось, он подумал, что ему следовало бы сделать это сразу, но ещё немного поразмыслив, он пришёл к выводу, что поступил совершенно правильно, бросившись первым делом спасать сестру. Грабитель был вооружён длинным острым кинжалом и, будучи парализованным, мог по инерции упасть на Джейн и серьёзно ранить её, а то и убить.

Когда парализатор оказался в руках у Кейта, первый грабитель вскочил на кровать и готовился вновь наброситься на них, а второй почти уже влез на подоконник. Джейн продолжала громко визжать; в ответ на её крик снаружи залаяли собаки.

Кейт, не задумываясь, дважды выстрелил. Парализатор был настроен на узкий угол рассеяния, но тем не менее оба выстрела достигли цели. Первый грабитель растянулся поперёк кровати ничком, а второй на мгновение замер, стоя на подоконнике, затем пошатнулся и вывалился из окна на улицу. Джейн мигом перестала визжать, но от её крика у Кейта слегка заложило уши, поэтому он не расслышал звука падения.

Собаки уже лаяли вовсю. Кейт выпутался из одеяла, для пущей верности всадил в лежавшего на кровати грабителя ещё один парализующий заряд и, не спуская глаз с окна, помог сестре встать.

– Ты не ушиблась? – спросил он.

– Н-нет, в-всё в-в п-поряд-дке, – заикаясь, ответила она.

Кейт подошёл к окну и, держа наготове парализатор, осторожно выглянул наружу. С крыши свисала толстая верёвка с узлами. Он схватил её и резко дёрнул. Верёвка оказалась свободной от дополнительного груза.

Уже значительно смелее Кейт высунулся из окна. Второй грабитель неподвижно лежал внизу на мостовой, раскинув в стороны руки и подвернув под себя одну ногу. Он был либо без сознания, либо мёртв. И скорее, последнее.

«Вот так убивают из парализатора», – равнодушно подумал Кейт. Он не испытывал ни сожаления, ни торжества. Он чувствовал себя полностью опустошённым, не способным на проявление каких-либо эмоций, кроме одной-единственной – огромного облегчения от того, что они с Джейн остались в живых. Только это было важным, а всё прочее, включая судьбу грабителей, его нисколько не трогало.

Ставни в одном из окон дома напротив открылись, и наружу выглянули мужчина с женщиной. Увидев распростёртое на мостовой тело, они разом подняли глаза и посмотрели на Кейта. Небрежным взмахом руки он поприветствовал их, как старых знакомых, и отошёл от окна.

Джейн по-прежнему стояла возле кровати и, тяжело дыша, глядела не бесчувственного грабителя. Её тело била крупная дрожь, она тихо всхлипывала. После некоторых колебаний Кейт обнял сестру и погладил её по голове, приговаривая:

– Успокойся, дорогая. Всё уже позади. Теперь всё в порядке. Мы победили.

– Д-да, д-да, к-кон-нечно, – произнесла Джейн, зарывшись лицом на его груди. В детстве её долго лечили от заикания и в конце концов вылечили, однако при сильных потрясениях она вновь начинала заикаться – доктора уверяли, что это не страшно.

Сердце Кейта защемило от нежности. Он ещё крепче обнял Джейн и вновь прошептал:

– Успокойся, девочка. Успокойся...

Взгляд его упал на грабителя. Только теперь Кейт заметил, какой он здоровенный детина – под два места роста, могучего телосложения, кулачища, как гири... Один удар такого кулака мог стать для Кейта смертельным. Кто в здравом уме поверит, что ему удалось одолеть без оружия этого гиганта?..

Он отстранил от себя сестру и сказал:

– Джейн, ступай за перегородку. Скорее. Сейчас здесь будут люди.

– Н-но з-зач-чем? – растерянно спросила сестра. – Ч-что т-ты з-задум-мал?

– Так надо, Джейн. Я должен это сделать.

– Ч-что?

В коридоре послышался топот ног и нестройный хор возбуждённых голосов.

– Поздно, – произнёс Кейт. – Отвернись, Джейн.

Он мягко подтолкнул сестру, она безропотно подчинилась. Кейт рывком перевернул грабителя на спину, затем схватил ближайший стул, размахнулся и обрушил его на голову детины. Раздался треск ломающегося дерева, Джейн охнула. Удар получился сильным, но негромким, и вряд ли его расслышали в коридоре.

Едва Кейт успел обойти кровать и положить одеяло и сломанный стул на пол с другой стороны, как в наружную дверь заколотили.

– Господин Влош! – Зычный голос вуйка Франя без труда пробился сквозь обе двери. – Что там у вас? Откройте!

– Сейчас! – отозвался Кейт, натягивая штаны. – Один момент. – И обратился к сестре: – Набрось что-нибудь на себя. И молчи. Говорить буду я.

Джейн никак не отреагировала, а у Кейта не было времени повторять. Сунув парализатор в карман штанов и для пущего правдоподобия вооружившись шпагой, он открыл внутреннюю дверь и подбежал к наружной, в которую, несмотря на его ответ, всё так же продолжали колотить.

Кейт крикнул:

– Успокойтесь! Я уже открываю.

Стук прекратился. Вуйко Франь пророкотал:

– С вами всё в порядке, господин Влош?

– Да, – сказал он, убирая с двери засов. – Полный порядок.

Кейт распахнул обе створки и увидел в коридоре хозяина гостиницы с фонарём и топором в руках, а также нескольких дюжих слуг, вооружённых мясницкими ножами и дубинками.

– Что у вас произошло, господин Влош? – спросил вуйко Франь.

– Проходите. – Кейт сделал приглашающий жест рукой. – Сами посмотрите.

Они гурьбой проследовали в комнату.

– Вон там, – произнёс Кейт, указывая на кровать. – Злодей. Я стулом ударил его. В окно вытолкнул другого.

Джейн стояла на том же самом месте, где оставил её брат. Она так ничего и не надела на себя. Впрочем, её ночная рубашка была длинной, до самых лодыжек, и надёжно прикрывала плечи и грудь.

Хозяин на ходу пробормотал: «Моё почтение, госпожа», – и подступил к кровати. Подняв фонарь, а топор держа наготове, он внимательно посмотрел на лежащего человека. Только теперь Кейт разглядел, что у грабителя были огненно-рыжие волосы и такая же рыжая борода. Его залитое кровью хищное лицо производило жуткое впечатление. Джейн, повернувшаяся было к кровати, глухо вскрикнула и вновь торопливо отвернулась. Кейт взял с кресла плед, укутал в него сестру и обнял её за плечи.

– К-кейт, – прошептала она. – Й-я б-боюсь.

– Не бойся, – сказал он. – Всё уже позади.

Тем временем вуйко Франь велел одному из слуг зажечь в комнате свечи, а другому – проверить, жив ли грабитель. Слуга склонился над детиной и вскоре сообщил, что он жив, но без сознания. Хозяин распорядился убрать грабителя с кровати и крепко связать, а сам подошёл к окну и высунулся из него почти по пояс.

– Эй! – крикнул он, и Кейт понял, что, несмотря на поздний час, внизу начали собираться люди. – Что с тем парнем?

Ему что-то ответили, но Кейт так и не разобрал, что именно.

– Ага. Ну, тогда пусть кто-нибудь позовёт... Уже? Тем лучше.

Вуйко Франь дёрнул за верёвку, прокомментировал: «Ишь, крепко привязали!», – затем отошёл от окна и сказал:

– Второй тать мёртв. Размозжил себе голову. – Он сделал паузу и испытующе посмотрел на Кейта: – Теперь, господин Влош, будьте любезны, расскажите всё по порядку.

Кейт сбивчиво изложил свою версию происшедшего. В целом она соответствовала истине, единственно лишь не был упомянут парализатор. Он сказал, что грабитель подкрался к кровати с его стороны, видимо, намереваясь зарезать его во сне, но он откатился в сторону и увлёк за собой Джейн. Пока грабитель перелазил через кровать, Кейт успел схватить стул и с размаха ударить его по голове, а потом подбежал к окну и столкнул вниз другого грабителя, который замешкался из-за крика Джейн. Под конец Кейт так увлёкся повествованием, что – как сам он отметил с некоторым удивлением – стал значительно реже допускать ошибки в речи.

Выслушав его, вуйко Франь сокрушённо покачал головой:

– Вам чертовски повезло, господин Влош. Вы проявили завидную реакцию и сноровку – но, вместе с тем, и вопиющую неосмотрительность. Этот тать, – он указал на лежавшего на полу связанного грабителя, – и его сообщник, – кивок в сторону окна, – наверняка знали, что в моей гостинице остановились очень богатые чужестранцы, об этом уже наслышана вся округа. А когда они увидели, что вы не закрыли на ночь ставни, то просто не смогли устоять перед таким искушением. Непростительная глупость с вашей стороны, непростительная... – Хозяин вновь покачал головой. – Уж если вам было душно спать, то оставили бы открытым окно, что ведёт во двор. Там у меня дюжина собак, они бы мигом подняли лай, заметив на крыше ночных гостей.

– А я иначе думал, – смущённо ответил Кейт (на самом же деле, он совсем не думал о том, что открытые на ночь окна могут таить угрозу). – Я думал, что с улицы злодеи лазить побоятся.

– Как видите, не побоялись. – Вуйко Франь вздохнул. – Вы невероятно беспечны, господин Влош. А ещё собираетесь ехать в Ибрию – там, уж поверьте мне, тати наглеют не в пример нашим и могут напасть на вас средь бела дня на людной улице. Вы богатый человек, путешествуете по свету с красавицей-женой, но без охраны, сорите деньгами налево и направо... Во имя Спасителя! Разве вы не понимаете, какая вы лакомая добыча для разбойников? Подумайте хоть о госпоже, в самом-то деле!

– Я... Мы имели охрану, – пробормотал Кейт. – Мой слуга был наш охранник. Очень сильный, очень быстрый, очень грозный.

(Ещё в первый день Кейт объяснил хозяину, что со своим личным слугой и горничной Джейн они расстались в Брчко. Дескать, по пути слуга обрюхатил горничную, и когда беременная девушка уже не могла сопровождать их в морском путешествии, они были вынуждены отправить её домой, в Низоземье. А слугу отпустили вместе с ней – нельзя же разлучать влюблённых.)

– Так наймите нового, – посоветовал вуйко Франь. – Мышкович не какое-то Брчко, здесь у вас будет широкий выбор. Без охранника, а лучше – двух, в Ибрии вам не стоит появляться.

– Сказать легко, сделать трудно, – заметил Кейт. – Нужен честный и верный человек, чтобы не задумал предавать нас ради наших денег.

Хозяин хмыкнул:

– М-да, тут вы правы. В наше время не так-то просто найти хороших слуг. Вот раньше... Хотя ладно. Тут надо подумать. Если вы согласны, я постараюсь подыскать вам надёжного человека. Уже сейчас у меня есть на примете мой внучатный племянник со стороны жены. Он тёзка нашего князя и очень гордится этим. Стэнусь парень порядочный, правда, ещё молод, зато силён, как бык, ловок и сообразителен. А в горничные госпоже могу порекомендовать мою племянницу Марыльку. Она хорошая и работящая девочка, мне будет жаль с ней расставаться. Однако вчера Марылька мне все уши прожужжала, так ей хочется повидать мир, да и заработать немного денег на приданное она не против. К тому же ей очень понравилась госпожа.

– М-мар-рыля п-прел-лестное д-дитя, – отозвалась Джейн.

– И за неё, и за Стэнуся я могу поручиться, – внушительно добавил вуйко Франь.

– Спасибо, хозяин, – сказал Кейт. – Мы будем размышлять над ваше... над вашим предложением.

С улицы послышалось цоканье копыт и конское ржание. Хозяин выглянул в окно и произнёс:

– А вот и гвардейцы пожаловали. Во главе с самим сотником Котятко. – Какую-то секунду он колебался, не пойти ли лично встречать их, но потом сказал: – Бушко, ступай проводи к нам господ блюстителей порядка.

Один из слуг быстро вышел.

Тем временем Кейт подвёл сестру к столу, усадил в кресло и налил ей полную чашу вина.

– Выпей, Джейн. Тебе сразу полегчает.

– Д-да... Т-ты п-прав, – согласилась она, взяла в дрожащие руки чашу и одним духом осушила её. – М-можно ещё?

Кейт налил ей ещё полчаши, а оставшееся в бутылке вино выпил сам, прямо из горлышка. Заметив это, вуйко Франь отправил слугу за вином, затем бросил беглый взгляд на кровать и крикнул в коридор, где толпились любопытные слуги, домочадцы и постояльцы:

– Эй, Мила! Поменяй господам постель, эта запачкана.

В комнату вошла тучная женщина средних лет, очевидно, та самая Мила, и, брезгливо покосившись на связанного грабителя, стащила с постели простыню, которая действительно была запачкана грязью и кровью. Она явно собиралась этим и ограничиться, но хозяин выразительно глянул на неё, и женщина принялась снимать наволочки с подушек. Потом она, опять же, повинуясь взгляду хозяина, добавила к общей куче простынь из-под одеяла.

Наконец появились гвардейцы. Их оказалось трое, и первым вошёл высокий статный мужчина лет тридцати пяти, безбородый, но с пышными усами. Вуйко Франь приветствовал его поклоном – почтительным, но не заискивающим. Хозяин гостиницы «Красный бык» был весьма уважаемым гражданином города.

– Здравствуйте, господин сотник. Рад вас видеть. Извините, что побеспокоили вас среди ночи...

– Всё в порядке, господин Вуйко, – кивнул ему сотник. – Это моя работа. Говорят, к вам забрались грабители?

– Да. Один из них лежит на мостовой.

– Я видел, – сказал сотник и прошёл вглубь комнаты, к лежавшему на полу телу. – А это, наверное, второй... – Тут он умолк и изумлённо присвистнул. – Ну и ну! Кого я вижу?! Это же Рыжий Вепрь!.. Ребята, – окликнул он своих подчинённых. – А ну посмотрите.

– Да, он, – подтвердил один из гвардейцев. – Рыжий Вепрь.

Из коридора послышались недоверчивые восклицания:

– Рыжий Вепрь?..

– Тот самый?..

– Неужели?..

Вуйко Франь устремил на Кейта восхищённый взгляд, от которого тому стало неловко. А сотник склонился над пойманным грабителем и произнёс:

– Ещё жив... но ненадолго. – Он выпрямился и спросил: – Так кто ж его так знатно отделал? Я хочу пожать храбрецу руку.

Кейт шепнул сестре: «Сиди здесь», – а сам подошёл к сотнику.

– К вашим услугам, милостивый государь, – чинно промолвил он. – Я Кейт Уолш из клана Уолшей, сын Гордона Уолша.

– Гость из далёкой страны Саами, – для полной ясности добавил вуйко Франь.

– Да, я слышал, – кивнул сотник и по-военному отдал честь. – Влад Котятко, сотник городской гвардии его светлости.

– Приятно познакомиться, господин Котятко, – ответил Кейт, пожимая его крепкую руку.

– Значит, это вы сделали? – спросил сотник с нотками недоверия в голосе, которые он тщетно пытался скрыть. Не слишком могучее телосложение Кейта давало повод для сомнений. – Как у вас получилось?

– Ну, чисто случайно... – начал Кейт, но тут вуйко Франь перехватил инициативу и принялся рассказывать сотнику о недавних событиях. Кейту оставалось лишь кивать, подтверждая его слова. Только один раз он поправил хозяина, когда тот неверно (то есть, совершенно верно – но вопреки версии Кейта) показал, с какой стороны кровати подкрадывался Рыжий Вепрь.

Рассказ вуйка Франя вполне удовлетворил сотника Котятко. Возможно, окажись он на месте раньше, когда грабитель ещё валялся на кровати, у него и возникли бы кое-какие подозрения. Но теперь Рыжий Вепрь лежал связанный на полу, запачканное постельное бельё было убрано, так что восстановить во всех деталях картину происшедшего представлялось затруднительным. К тому же у сотника не было никаких причин подвергать рассказ Кейта сомнению. Оказывается, Рыжий Вепрь был известным преступником, за которым давно охотились местные власти, и цель его появления здесь была очевидной – попытка ограбить богатого и знатного чужестранца, имевшего неосторожность оставить открытым окно на ночь.

Сотник Котятко согласился с мнением хозяина, что Кейту крупно повезло, велел подчинённым унести Рыжего Вепря, а сам ещё задержался в комнате, чтобы распить бутылку вина с Кейтом и вуйком Франьом и засвидетельствовать своё почтение «очаровательной госпоже Уолш».

К тому времени Джейн уже немного успокоилась, перестала заикаться и сумела достойно ответить на цветистые комплименты Влада Котятко, чем вызвала ещё один комплимент – по поводу её отличного произношения. Под конец сотник сообщил, что завтра в полдень состоится казнь Рыжего Вепря через повешение и пригласил Кейта и Джейн, буде возникнет у них такое желание, присутствовать на этой церемонии в качестве почётных гостей. Кейт от имени их обоих поблагодарил за приглашение, но вежливо отказался, объяснив, что не любитель подобных зрелищ.

– Я тоже, – откровенно признался сотник. – Я человек военный и привык убивать в бою. А убийство беспомощного и беззащитного – не для меня. Хотя, конечно, Рыжий Вепрь заслуживает смерти, черти в аду его уже заждались.

– Вы казните его без суда? – спросила Джейн.

– Почему же без суда? – удивился сотник. – Мы не варвары, у нас каждый человек имеет право на суд. Даже такой, как Рыжий Вепрь. Но его давным-давно приговорили к повешению, зачем же его судить ещё раз, пусть и за новые преступления. Всё равно приговор будет тот же – смертная казнь.

Кейт подумал, что так оно и к лучшему. У Рыжего Вепря не будет возможности рассказать, что с ним случилось на самом деле. После двух парализующих зарядов, которые он получил, паралич отпустит его не раньше, чем через три-четыре часа, а потом ещё часов восемь-десять он будет как отмороженный и едва сможет ворочать языком. К тому времени его уже казнят.

– Да, кстати, господин Уолш, – отозвался сотник. – Коль скоро вы не хотите присутствовать на казни, то после обеда заходите в городскую управу. За поимку Рыжего Вепря вам полагается вознаграждение – тридцать золотых.

Кейт и Джейн переглянулись. Не считая мелочи серебром (впрочем, не такой уж и мелочи) и драгоценностей Марики, у них было почти четыреста золотых, позаимствованных у Стэна. Если бы они знали, что золото здесь ценится так высоко, то не брали бы столько денег, а удовольствовались бы более скромной суммой.

– Я вот что думаю, – заговорил Кейт. – Это вторжение произошло по нашей небрежности и причинило массу хлопот вуйку Франю. Полагаю, будет справедливо, если он получит это вознаграждение вместо нас.

Хозяин закашлялся от неожиданности.

– Ну, что вы, господин Влош! – протестующе произнёс он. – Какие хлопоты? Ведь это моя работа – принимать постояльцев, обслуживать их, терпеть все их выходки, в том числе и небрежность, наподобие вашей. Этим я зарабатываю себе на жизнь. А те тридцать золотых я не заработал. Это большие деньги, и я не могу их принять.

– Тогда отдайте их Марыле, – сказала Джейн. – Пусть это будет частью её приданного.

– Но... Марыля...

– Мы не желаем слушать никаких возражений, вуйко Франь, – твёрдо произнесла Джейн и обратилась к сотнику: – Господин Котятко, вы нашли Рыжего Вепря уже связанным в доме господина Вуйко. Если мой муж отказывается от прав на грабителя, кому тогда полагается вознаграждение?

В глазах сотника мелькнуло понимание.

– Разумеется, уважаемому господину Вуйко, – ответил он.

Джейн выразительно посмотрела на Кейта. Тот усмехнулся и произнёс:

– Вот и всё, хозяин. Вознаграждение по закону ваше. И вы вправе распорядиться им по собственному усмотрению.

– Можете отдать деньги Марыле, – добавила Джейн.

Вуйко Франь в полной растерянности покачал головой. У него не было слов.

А сотник Котятко сказал:

– Господин Уолш, госпожа... Примите моё искреннее восхищение. В наше время редко встретишь таких благородных и бескорыстных людей, как вы.

Глава 22

Перед уходом вуйко Франь самолично проверил, что ставни на всех окнах плотно закрыты, посмотрел, действительно ли чистое бельё постелила служанка, а потом стоял в коридоре, пока не убедился, что Кейт как следует запер на засов наружную дверь. И только тогда, ещё раз пожелав им приятных снов, ушёл к себе.

Вернувшись в комнату, Кейт увидел, что сестра лихорадочно роется в его вещах.

– Не могу найти сигареты, – пожаловалась она. – Где ты их спрятал?

– Да вот же они, у тебя под рукой.

– Ах да, действительно.

Джейн открыла пачку и достала одну сигарету.

– Ты тоже будешь? – спросила она.

Кейт хотел сказать «да», но потом подумал о скудной дневной норме и отрицательно покачал головой:

– Нет, не хочу.

– Хочешь, но экономишь, – возразила Джейн, уловив его колебания. – Целой сигареты для меня будет много. Я оставлю тебе половину. Не побрезгуешь?

– О чём речь!

Кейт сходил к столу и вернулся с пустой чашей, из которой пил вино сотник Котятко. Он поставил её на тумбу и сказал:

– Это вместо пепельницы.

– Ага.

Джейн раскурила сигарету, сделала всего три затяжки и передала её брату:

– С меня хватит. Уже кружится голова.

Кейт взял сигарету и присел рядом с сестрой на край кровати. Джейн взяла из вазы крупную ягоду клубники и съела её. Потом потянулась за следующей.

– А у тебя железные нервы, Кейт, – задумчиво промолвила она.

– Вовсе нет, – покачал он головой. – Просто я был сильно напуган, чтобы нервничать.

Джейн слабо усмехнулась:

– А я так испугалась, что перестала соображать. Когда я проснулась и увидела того типа, меня словно парализовало.

– И слава Богу, – заметил Кейт. – Если бы мы оба стали действовать, то только помешали бы друг другу.

– Ты прав... Можно ещё одну затяжку? – Джейн взяла сигарету, затянулась и вернула её брату. – Это жестокий мир.

– Это средневековый мир, – уточнил Кейт. – Он жестокий по определению.

– Но он проще, чем наш. И люди здесь проще. Более открытые, более искренние – и более честные. Ведь сотник знал, что послезавтра... то есть, уже завтра мы уезжаем. Он мог бы промолчать, а после нашего отъезда получить причитающееся нам вознаграждение. Для него это большие деньги – по меньшей мере, его месячное жалование.

– Или даже двухмесячное, – заметил Кейт.

– А хозяин, – продолжала Джейн. – Он расположен к нам не только потому, что мы выгодные клиенты и хорошо ему платим. Просто мы ему понравились – вот и всё. Марыля тоже мила с нами отнюдь не из-за щедрых чаевых.

«Особенно она мила с тобой», – подумалось Кейту.

– Все эти люди принадлежат к третьему сословию, – сказал он. – По-нашему, представители среднего класса. Они респектабельные, сравнительно обеспеченные, занимают видное положение в здешнем обществе. Ты ещё не сталкивалась с чернью... впрочем, нет, сталкивалась. Я уверен, что Рыжий Вепрь – выходец из низов, он нисколько не похож на благородного разбойника.

Джейн содрогнулась:

– Думаешь, все простолюдины здесь такие?

– Я этого не говорил. Но можешь не сомневаться, что окажись мы ночью в трущобах, там нашлось бы немало рыжих вепрей, готовых прикончить нас ради нашего кошелька. И они не обязательно будут разбойниками – а обыкновенными бедняками, влачащими жалкое существование, озлобленными на весь мир и ненавидящими всех, кто живёт лучше их.

– А разве слуги не из бедноты?

– Смотря какие слуги. Домашняя и личная прислуга – это особая каста. В феодальном обществе такие слуги скорее младшие члены семьи – ибо от них зависит не только благосостояние, но зачастую и жизнь хозяев. А нередко случается, что слуги и есть родственники – как, например, Марыля. В богатые дома и в приличные заведения кого попало не берут; а гостиница вуйка Франя, бесспорно, приличное заведение... Гм. Впрочем, не исключено, что кто-то из слуг всё-таки навёл на нас Рыжего Вепря. Я больше чем уверен, что сейчас у хозяина сна нет ни в одном глазу, и он ломает себе голову, кто же из его подчинённых мог оказаться предателем.

– Но ведь он объяснил, как это получилось.

– Да, конечно. Открытые ставни – удобное объяснение. И очень правдоподобное. Вуйко Франь сразу ухватился за него, чтобы хоть частично переложить вину на нас. Это вторжение – чувствительный удар по престижу его заведения. Ведь в «Красном Быке» часто останавливаются ибрийские купцы, ведущие свои дела в Мышковиче, и здесь они должны чувствовать себя в полной безопасности – иначе облюбуют какую-нибудь другую гостиницу.

– Выходит, грабители явились сюда по чьей-то наводке?

– Вполне вероятно. Трудно представить, чтобы человек, которого разыскивают власти, чтобы вздёрнуть на виселице, просто так, положившись на везение, появился в этом довольно фешенебельном квартале, неподалёку от казарм городской гвардии. Он должен был знать наверняка, что здесь ему светит богатая добыча. Значит, кто-то должен был сообщить ему, что у нас денег куры не клюют и что мы имеем обыкновение оставлять открытыми ставни на окнах.

– А может, это случилось непреднамеренно? – предположила Джейн. – Кто-нибудь из слуг или домочадцев встретился со знакомым, рассказал ему о нас, кто-то посторонний услышал их разговор – ну, и так далее.

– Вполне возможно, – сказал Кейт и погасил окурок в чаше. – Что ж, ладно. Ложимся спать?

– Да, пожалуй, – согласилась сестра. – Только не надо гасить свечи. Пусть будет душно, зато не так страшно.

– Хорошо.

Кейт сходил за перегородку, чтобы вытряхнуть пепел и окурок в мусорное ведро и помыть чашу. Когда он вернулся, Джейн уже забралась в постель – но не лежала, а сидела, зябко обхватив плечи руками. Она выглядела такой слабой, беззащитной, уязвимой...

– Кейт, – жалобно произнесла она. – Мне страшно. Только что здесь валялся Рыжий Кабан...

– Вепрь, – машинально поправил он. – Но теперь его нет. И уже не появится. А постель поменяли.

– Я это понимаю. Но всё равно мне страшно... Кейт, пожалуйста, ложись рядом со мной.

Кейт слегка опешил.

– Ну... А ты не боишься меня?

– Нет, не боюсь. Ведь мы уже не дети, как тогда, а взрослые и ответственные люди... Хотя сейчас я чувствую себя маленькой девочкой, и мне очень страшно.

– Хорошо, – сказал Кейт и подошёл к кровати со стороны Джейн.

Она подвинулась, освобождая место. Он снял сапожки и штаны и лёг в постель. Сестра положила голову ему на плечо.

– Теперь тебе лучше? – спросил Кейт.

– Гораздо лучше. Не так страшно, но... Пожалуйста, обними меня.

Он обнял её.

– Теперь мне хорошо, – прошептала Джейн. – Теперь я ничего не боюсь. Рядом со мной ты, и я чувствую себя в полной безопасности... Знаешь, Кейт, ты лучше всех. Ты самый лучший в мире. Я всегда любила тебя.

– Я тоже люблю тебя, родная, – сказал он. – Очень люблю.

Кейт обнимал сестру и чувствовал, как помимо его воли в нём нарастает возбуждение. Джейн тоже чувствовала это, но не отпрянула, а наоборот – ещё крепче прижалась к нему. Её горячее дыхание обжигало его шею и подбородок, а руки гладили спину. Наконец она подняла лицо, и её тёплые мягкие губы встретились с его губами.

Первые их поцелуи были нежными и ласковыми, а затем они целовались жадно, неистово, временами задыхаясь от недостатка воздуха. Кейт почувствовал во рту солоноватый привкус крови – своей или Джейн. Умом он понимал, что им надо немедленно остановиться, прекратить это безобразие, но страсть не желала прислушиваться к доводам рассудка. Они уже миновали точку возврата, разум отступил под натиском эмоций, и их неумолимо несло вперёд, всё глубже затягивая в пучину безумия.

Кейт подмял Джейн под себя, его руки скользнули вниз и задрали её рубашку выше талии. Их близость была бурной, стремительной, неистовой, как изнасилование, с тем только отличием, что Джейн не сопротивлялась, не протестовала, не отталкивала Кейта, а старалась слиться с ним воедино, стать его продолжением, неотъемлемой частью его естества. Она вскрикивала, стонала, всхлипывала, произносила его имя, называла его милым, родным и любимым, требовала не останавливаться и всё целовала, целовала его. А в момент кульминации их единения Джейн что было силы впилась зубами в плечо Кейта. Он испытал острую боль и бесконечное блаженство...

Потом они лежали, крепко обнявшись, не в силах оторваться друг от друга. Джейн зарылась лицом на его груди и тихо постанывала, а Кейт вдыхал тёрпкий аромат волос сестры и гладил её бедро. Но он быстро пришёл в себя, и его первоначальная эйфория уступила место стыду, ужасу перед содеянным, раскаянием за свой поступок.

– Что мы наделали, Джейн?! – в отчаянии произнёс Кейт. – Что мы наделали?..

– Мы занимались любовью, – ответила она. – Как когда-то.

Он отстранил её от себя и виновато проговорил:

– Прости меня, родная. Пожалуйста, прости. Я не...

– Молчи, – сказала Джейн и вновь прижалась к нему. – И не вини себя ни в чём. Это я всё устроила. Я сама так захотела. Я давно этого хотела. Всегда.

– О Боже, Джейн! Ты не соображаешь, что говоришь. Ты сильно переволновалась, ты много выпила...

– Я не пьяная, Кейт. Совсем не пьяная... хоть и много выпила. Просто вино и хорошая встряска придали мне решимости сделать то, что я давно хотела сделать – вернуться к тебе, снова стать твоей.

Она поднялась, стянула через голову ночную рубашку и предстала перед ним уже в полной наготе.

– Теперь это всё твоё, милый, – сказала Джейн. – И это, – она прикоснулась пальцами к губам. – И это, – погладила грудь и живот. – И это, – провела руками вдоль бёдер. – И, конечно же, это, – её ладонь скользнула по гладко выбритому лобку. – Я вся твоя, до последней частички.

Она вновь прильнула к нему. Потрясённый услышанным не меньше, чем происшедшим, Кейт совершенно онемел и даже не мог шевельнуться.

– Мне так хорошо с тобой, – продолжала она. – Мне ни с кем не было так хорошо, ни с одной девушкой.

Наконец к Кейту вернулся дар речи, и он ляпнул первое, что пришло ему в голову:

– Девушки не для тебя, Джейн. Тебе нужен мужчина.

– Да, мне нужен мужчина, – согласилась она. – Мне нужен ты.

– Но, Джейн...

– Молчи, Кейт, и слушай меня внимательно. – Голос её стал жёстким. – Ты прав: девушки не для меня. Я спала с ними тебе назло... и себе тоже. Я ненавидела тебя вовсе не за то, что ты соблазнил меня. Такое случается сплошь и рядом, а ты так искренне каялся, что я готова была простить тебе всё... почти всё. Одного я простить тебе не смогла: тогда ты не просто сделал меня женщиной – ты сделал меня своей женщиной. Ты понимаешь, Кейт? Своей! Именно за это я ненавидела и до сих пор ненавижу тебя. Потому что я люблю тебя больше всего на свете!