Текст книги "Конноры и Хранители"

– Я слушаю вас, Марика, – немедленно отозвался он.

– Вы, конечно, понимаете, что из соображений безопасности, нашей общей безопасности, Кейту и Джейн нельзя не то что возвращаться в свой мир, но даже появляться там хоть на минуту.

– М-да... Думаю, вы правы.

– Тогда давайте забудем о письме их матери. Его нет и никогда не было. – Она повернулась лицом к Стоичкову. – Вы понимаете меня?

– Не очень... но догадываюсь. И надеюсь, вы знаете, что делаете.

– Будьте уверены, я знаю. Пожалуйста, поговорите с другими членами Совета, пусть они забудут о письме. А Стэна, Алису и отца я беру на себя.

Стоичков плотно сжал губы, пристально посмотрел на неё и сказал:

– Хорошо, поговорю. Считайте, что письма никогда не было.

Глава 34

Вернувшись во Флорешти, Марика под первым же удобным предлогом избавилась от общества Марчии, открывшей для неё портал, заперлась сама в королевской спальне и достала из ящика письменного стола Алисы конверт с надписью: «Кейту и Джейн Уолш».

Конверт был уже вскрыт. Марика достала из него несколько листов бумаги, исписанных мелким каллиграфическим почерком, и пробежала глазами первую страницу:

«Мой дорогой Кейт!

Я пишу эти строки для вас обоих, но обращаюсь, прежде всего, к тебе. Но не потому, что перед тобой я виновата больше, чем перед Джейн, я виновата перед вами поровну; а потому, что виной всему была моя любовь к тебе. Именно эта любовь удержала меня подле твоего отца, когда я ожидала Джейн. Я слишком сильно любила тебя и не могла расстаться с тобой даже ради любимого человека. Я пожертвовала своим счастьем женщины ради счастья быть твоей матерью. Тем самым я сделала несчастными двоих человек – себя и мужчину, которого любила. А потом, когда вы с Джейн подросли, и я поняла, что вы любите друг друга не как брат и сестра, я всё из той же любви к тебе, из страха потерять тебя как сына, сделала несчастными ещё двоих человек – тебя и Джейн. Я видела, как вы оба страдаете, но продолжала молчать – а порой молчание хуже лжи. Впоследствии ты увлёкся другими девушками, у Джейн тоже появились подруги, и я убедила себя в том, что между вами ничего всерьёз не было. Чтобы не потерять тебя, я заставила себя поверить, что Джейн от природы влечёт к женщинам, хотя в глубине души прекрасно понимала, что это – результат психической травмы, последствия которой я могла бы смягчить, если бы своевременно рассказала вам всю правду о твоей, Кейт, матери и о настоящем отце Джейн. Но я смолчала, и понадобилось целых десять лет, понадобилось ваше бегство, чтобы заставить меня прозреть и...»

Марика скомкала в руке первую страницу и бросила её в камин. Затем, по мере чтения письма, она столь же методично мяла и бросала в камин остальные страницы – а вслед за последней отправился и конверт. Тогда Марика опустилась на корточки перед камином и аккуратно подожгла кучку смятой бумаги.

«Извините, госпожа Уолш, – думала она, глядя на маленький костёр, в котором сгорала большая тайна. – Я не оправдала ваших надежд, я поступила непорядочно... Но какая, к чёрту, порядочность, когда речь идёт о моём счастье!..»

Когда все листы догорели, Марика поднялась с корточек и вышла из королевской опочивальни. Первым делом она нашла слуг и справилась об отце – сэр Генри по-прежнему спал; затем вернулась в комнату, которую делила вместе с Алисой.

К этому времени кузина уже проснулась, привела себя в порядок и успела наполовину одеться. Она стояла в рубахе, чулках и юбках и с растерянным видом держала в руках платье, не имея ни малейшего представления, как его надеть.

Когда Марика вошла в комнату, Алиса повернулась к ней, а платье положила обратно на тумбу.

– Привет, – сказала она. – Будешь меня ругать?

– Нет, не буду, – ответила Марика, усаживаясь в широкое кресло возле камина. – Я уже перебесилась.

Кузина подошла к ней и присела рядом. Кресло без проблем вместило обеих девушек, да ещё осталось место для третьей.

– И на ком же ты отыгралась? На брате?

– Нет, Стэн был занят. Я разговаривала с господином Стоичковым.

Алиса тряхнула головой.

– Не могу себе представить, что ты на него кричала.

– Конечно, не кричала. Мы просто поговорили. И он объяснил мне, что я была не совсем права. Хотя и вы поступили со мной некрасиво.

Алиса не стала возражать. Со стороны Марики и так было подвигом, что она так быстро признала свою неправоту. А требовать от неё слишком многого значило искушать судьбу.

– Между прочим, – заметила Алиса, – ты вся прямо сияешь. Что случилось?

Марика обняла кузину и положила голову ей на плечо.

– Господин Стоичков пообещал, что мы с Кейтом обязательно поженимся. Это уже решённый вопрос. И Стэн, и тётя Зарена согласны. Я так счастлива, Алиска! Я просто без ума от счастья!

Алиса улыбнулась:

– Вот это мне больше нравится. А то вчера ты совсем раскисла. Вбила себе в голову всякие глупости...

– Кстати, насчёт письма миссис Уолш, – быстро произнесла Марика. – Все её нелепые выдумки про Кейта и Джейн... я больше не боюсь, что это правда, но само письмо может принести вред.

– И какой же? – спросила Алиса, проницательно глядя на неё.

– Ну... разный. Там написаны... всякие неправильные вещи. – Марика глубоко вдохнула и уже твёрдо закончила: – Короче, я его сожгла. И очень прошу тебя не говорить о нём ни Кейту, ни Джейн. Никакого письма вообще не было.

– Вот оно как, – протянула кузина.

Она откинулась на спинку кресла и с задумчивым выражением лица стала поглаживать золотистые волосы Марики. Наконец сказала:

– Да, понимаю. Наверное, это правильно.

– Значит, договорились?

– Конечно.

Марика вскочила с кресла и прошлась по комнате. Её ясно-голубые глаза лучились непреклонной решимостью, а на щеках играл румянец возбуждения.

«Ну уж нет, Кейт, – думала она. – Ты никуда от меня не денешься. Пусть даже миссис Уолш права, это ничего не меняет. Ты всё равно будешь моим. Только моим...»

Марика повернулась к кузине.

– Ну, а ты, Алиса? Как себя чувствуешь в нашем мире?

Она пожала плечами.

– Пока трудно сказать. Ещё не осмотрелась. Но по своему миру уже скучаю. – Алиса вздохнула. – Немного грустно... Хотя ничего, стерплю. Главное, что со мной три самых дорогих мне человека: дядя, заменивший мне отца, ты – моя лучшая подруга, и Стэн – мой любимый мужчина.

Напоминание о том, что её брат превратил её лучшую подругу в одну из своих многочисленных любовниц, вызвало у Марики приступ раздражения. Она помрачнела и уже намерилась в очередной высказать своё мнение на сей счёт, но кузина не позволила ей даже рта открыть.

– Не вздумай читать нотации, солнышко. Тоже мне святоша нашлась! Ты получила своего мужчину – вот и радуйся. Но и мне не мешай, не навязывай своих взглядов на правильное счастье. Я не принцесса, как ты. Я девочка простая и не нуждаюсь в обручальном колечке, чтобы быть счастливой. И хватит об этом, ладно?

Поджав губы, Марика неохотно кивнула. Весь её вид, однако, выражал неодобрение.

– Вот и хорошо. – Алиса поднялась с кресла, подошла к кровати и снова взяла платье. – Раз этот мир теперь мой дом, мне нужно учиться в нём жить. А я не могу даже одеться.

– Не переживай, – утешила её Марика. – Для этого существуют горничные. И они у тебя будут.

Она помогла кузине нарядиться в платье и подвела её к зеркалу.

– Ну как?

Алиса скептически посмотрела на своё отражение.

– Так себе, недурственно... – Она ещё немного подумала. – А если честно, то очень даже здорово. Золушка на королевском балу – полный отпад!.. Как ты думаешь, Стэну понравится?

Марика собиралась снова нахмуриться, но в следующий момент не выдержала и улыбнулась:

– Ещё бы! Он будет просто в восторге.

Глава 35

Лишённый шпаги и парализатора, Кейт чувствовал себя беспомощным и уязвимым, а положение пленника, пусть и почётного, угнетало и злило его. Впрочем, он понимал, что со стороны Конноров такая мера предосторожности разумна и оправдана, но от этого понимания легче ему не становилось.

Как и раньше, они ехали вшестером в большой крытой повозке, которая, вместе с небольшим отрядом охранников, ожидала супругов Траяну в Канабре. Вшестером – это Кейт с Джейн, Октавиан с женой и горничные обеих девушек. Слуги Траяну и его оруженосец, а также двое телохранителей Кейта и Джейн, которых не совсем бескорыстно предоставил им вуйко Франь, верхом следовали за экипажем, присоединившись к отряду сопровождения.

В отличие от трёх предыдущих дней пути, весьма приятных, надо сказать, дней, проведённых в непринуждённом, дружеском общении, сегодня в повозке царила гнетущая атмосфера недоверия и настороженности. Столь разговорчивые прежде спутники теперь большей частью отмалчивались, так как любые попытки завязать беседу лишь усиливали неловкость. Горничные, видя, что господа не в духе, забились в угол и сидели там тихо, как мышки, боясь даже пикнуть. Траяну с женой внимательно следили за каждым движением Кейта и Джейн, которые чувствовали себя под таким пристальным наблюдением крайне неуютно и уже истомились в ожидании вечера, когда, как им было обещано, их доставят в загородную резиденцию ибрийского короля Флорешти.

Случилось это сегодня утром, а могло произойти и днём раньше. Собственно, так бы оно и было, если бы Октавиан, исполненный рвения поскорее доложить Флавиану о странных попутчиках, не решился на некоторое изменение маршрута. Вместо того чтобы ехать сразу в столицу, он направил свой кортеж во Флорешти – что несколько удлиняло путь до столицы Ибрии, зато позволяло на день раньше связаться с королём. Так вот и получилось, что они разминулись с отрядом Рэдэчану, который двигался по главному тракту из Палланты в Канабру.

Кейт и Джейн знали, что едут не самой короткой дорогой. Ещё в порту Траяну предупредил их, что намерен сделать небольшой крюк по пути, чтобы навестить родственников и познакомить их с женой. Узнав, что речь идёт об одном дне, Кейт рассудил, что этот день уже ничего не меняет, и согласился. Джейн также не возражала.

Впрочем, подозрения четы Траяну нисколько не повлияли на их отношение к Кейту и Джейн. Вряд ли они сами всерьёз полагали, что их спутники – зловредные чужеземные колдуны, просто решили перестраховаться. Октавиан по-прежнему питал к Кейту искреннюю симпатию, а Боженка была в полном восторге от Джейн. Так продолжалось до сегодняшнего утра, когда им повстречался один из отрядов, отправленных Флавианом на поиски двух подозрительных чужестранцев, прибывших в Канабру из Мышковича...

Собираясь вскоре двинуться в путь, молодые люди как раз завтракали в небольшой придорожной гостинице, где провели эту ночь. Как обычно, они оживлённо беседовали за столом, как вдруг Кейт заметил, что настроение супругов Траяну неуловимо изменилось. Они и дальше поддерживали разговор, но уже без былого воодушевления, как будто через силу. Их улыбки стали натянутыми, движения – скованными и нервными, то и дело они бросали на Кейта и Джейн озабоченные взгляды.

А через четверть часа к гостинице прибыл отряд из шести человек под предводительством Антониу Кыртэ, который оказался троюродным дядей Октавиана Траяну. Возможно, всё обошлось бы и без ареста, поскольку чужестранцы и так направлялись туда, куда велел доставить их Флавиан – в замок Флорешти, но тут уж сплоховал Кейт. Странное поведение Октавиана и Боженки перед самым прибытием их родственника стало последним звеном в дедуктивной цепочке, приведшей его к выводу, что супруги Траяну – Конноры. Эта догадка поразила Кейта, как гром среди ясного неба, и он имел неосторожность высказать своё предположение вслух.

На этом шутки закончились. Благо ещё, что Кейт произнёс запретное слово «Конноры», когда поблизости не было посторонних, иначе оставшуюся часть пути они с Джейн провели бы связанными и с заткнутыми ртами. Хоть и с большим трудом, но им всё-таки удалось убедить Траяну и Кыртэ, что никакой необходимости в принятии столь жёстких мер нет. Вернее, они убедили только Боженку – а уже она затем сумела убедить мужа, который, в свою очередь, убедил дядю. Совершив одну ошибку, Кейт в дальнейшем был осторожен и тщательно взвешивал каждое своё слово. Они с Джейн твёрдо стояли на том, что им крайне важно встретиться с княжной Марикой, которая их знает и сможет поручиться за них. В ответ же на замечание Кыртэ, почему они поехали в Ибрию, вместо того чтобы обратиться к одному из мышковицких Конноров, Кейт сказал чистую правду: не считая самой Марики, единственные Конноры, о которых им было известно, это Флавиан и князь Стэнислав.

За неимением лучших, эти объяснения были приняты. В итоге Антониу Кыртэ ограничился тем, что обыскал Кейта, отобрал у него оружие и конфисковал все подозрительные предметы, найденные среди их вещей. В числе таковых предметов оказался парализатор, оба Ключа, фонарик, золотой «Роллекс», две зажигалки и портсигар с последними шестью сигаретами. Деньги и драгоценности они трогать не стали. А Боженка обыскала саму Джейн, но ничего подозрительного, кроме ещё одной зажигалки и наручных часиков, при ней не нашла.

Вот так и получилось, что весь четвёртый день их путешествия по суше они провели на положении почётных пленников, под бдительным присмотром четы Траяну. Антониу Кыртэ ехал рядом с повозкой верхом, ни на минуту не спуская с неё глаз, а на привалах сопровождал Кейта, когда тот ходил по нужде. В связи с этим Кейт благодарил обстоятельства, что среди их стражей была девушка-Коннор, иначе Джейн оказалась бы в весьма затруднительном положении.

Это был, пожалуй, самый тягостный день в жизни Кейта, ещё никогда он не ждал наступления вечера с таким нетерпением, как сегодня. Но и с заходом солнца его с Джейн мучения (да и мучения Траяну с женой) не закончились: из-за утренней задержки они прибыли на место лишь в одиннадцатом часу.

В замке их уже ждали. Очевидно, днём или ближе к вечеру вперёд был послан гонец, потому что никаких недоразумений с охраной не возникло, и кортеж пропустили через ворота без всяких проволочек с выяснением личности прибывших. Во внутреннем дворе их встретил сам управляющий замком, Аурелиан Струдза. Он отнёсся к Кейту и Джейн не как к пленникам, даже не как к почётным пленникам, а как к дорогим гостям. Сначала Кейт решил, что он не Коннор и не осведомлён о происходящем, но потом заметил, что и отношение Антониу Кыртэ к ним смягчилось, а лица Октавиана и Боженки прояснились и, наряду с усталостью, выражали облегчение. Они уже не поглядывали на своих спутников с настороженностью и подозрением; теперь в их глазах читалось лишь жгучее любопытство.

Кейта и Джейн провели в гостевую комнату, где они помылись с дороги и переоделись во всё чистое. Позже за ними явился Аурелиан Струдза и пригласил их на ужин.

В комнате, где был накрыт стол для шести человек, уже находились супруги Траяну и молоденькая черноволосая девушка, которую Струдза представил им как свою дочь Марчию. Антониу Кыртэ на ужин не пришёл, видимо, предпочтя еде сон, а сам хозаин лишь пожелал молодым людям приятного аппетита и удалился, оставив гостей на попечение Марчии.

Но девушка не спешила приглашать их к столу, а лишь раз за разом бросала нетерпеливые взгляды на дверь, за которой скрылся её отец. Кейт догадывался, кого она ждёт, и оказался прав. Через минуту дверь снова отворилась, и в комнату вошла Марика.

Кейт не раз представлял её в одном из тех роскошных одеяний, которые видел в гардеробной во время своих тайных посещений Мышковара. Сейчас на Марике было изумительное по красоте платье из золотой парчи; и хотя Кейт в мыслях частенько «примерял» на неё именно это платье, как самое, на его взгляд, броское, тем не менее он даже не мог вообразить, что красота наряда в сочетании с красотой хозяйки произведут на него столь сильное впечатление. В своих фантазиях Кейт выпускал из внимания одно немаловажное обстоятельство: мысленно наряжая её в княжеские одежды, он представлял Марику такой, какую знал по их встречам в Норвике, и совершенно не делал поправки на её высокое положение в родном мире. Сменив одежду и окружение, Марика полностью преобразилась, она сбросила маску застенчивой девушки-иностранки и стала той, кем была от рождения – принцессой королевской крови.

При виде Марики у Кейта заныло сердце. Всю прошедшую неделю он страстно убеждал себя в том, что его чувства к ней не были серьёзными, что он просто был увлечён ею, как до неё увлекался многими другими девушками, только на сей раз его увлечение было целомудренным. Но теперь, снова встретившись с Марикой, Кейт понял, что всё это время пытался обмануть себя. Он любил её по-настоящему. И, вместе с тем, любил Джейн...

– Здравствуйте, друзья, – произнесла Марика своим звонким мальчишеским голосом. – Рада вас видеть.

Октавиан Траяну галантно поклонился ей. Кейт последовал его примеру. Марика ответила им обоим улыбкой и благосклонным кивком, затем обняла и поцеловала Боженку и Джейн, после чего пригласила всех к столу.

За ужином говорила в основном Боженка. Она рассказала Марике о своей свадьбе с Октавианом, об их путешествии и о знакомстве с Кейтом и Джейн. Время от времени своё слово вставлял Траяну. Событий последнего дня они не касались, и вообще, вели себя так, словно никаких эксцессов в пути не случилось и вся их совместная поездка, от первой минуты и до самой последней, была сплошным удовольствием.

Марика почти ничего не ела и говорила мало, а больше слушала непосредственную болтовню Боженки и блуждала по комнате задумчивым взглядом. Временами её взор останавливался на Кейте, и тогда на её лицо набегала какая-то тень – то ли тревоги, то ли сомнения...

Когда ужин закончился и супруги Траяну, пожелав всем доброй ночи, ушли в отведённые им покои, Марика пригласила Кейта и Джейн перейти в другую комнату. За ними последовала и молчаливая Марчия, которая за столом произнесла едва ли несколько слов.

Комната, куда привела их Марика, была вроде небольшой гостиной, богато и со вкусом обставленная и довольно уютная. Марчия зажгла ещё несколько свечей в дополнение к тем двум, которые горели до их прихода, и устроилась в кресле в дальнем углу комнаты. Марика села на мягкий стул возле письменного стола явно не здешнего производства (Кейт только сейчас это заметил – так мастерски стол был вписан в окружающую обстановку). Также он увидел на столе ту самую шкатулку, в которую Антониу Кыртэ сложил все отнятые у него и Джейн подозрительные предметы, в том числе Ключи и парализатор.

– Присаживайтесь, друзья, – произнесла Марика по-английски, указывая на два стоявших рядом кресла. – Чувствуйте себя, как дома. Не смущайтесь присутствия Марчии, она не знает английского и ни слова не поймёт из нашего разговора. Я попросила её остаться на всякий случай, для соблюдения паритета сил. Двое Конноров против двух Хранителей – не правда ли, справедливо?

– Ого! – промолвил Кейт, обменявшись быстрым взглядом с Джейн. – Стало быть, ты знаешь о Хранителях?

– Знаю, – кивнула Марика. – А с чего ты взял, что я не знаю?

Кейт замялся.

– Ну... – неуверенно протянул он.

– Ладно, я помогу тебе. Ваша братия установила «жучки» в Норвике и, подслушивая наши разговоры, пришла к выводу, что Конноры не подозревают о вашем существовании.

– Так ты знаешь и о подслушивании?! – воскликнула Джейн.

– Я догадалась об этом. Уж слишком много вам известно обо мне.

– Твои разговоры мы не подслушивали, – заметил Кейт. – Ты оказалась очень чувствительной.

– Это я тоже сообразила. Кстати, примите мои комплименты по поводу вашего славонского языка, он весьма недурён. Особенно у тебя, Джейн. Вы специально изучали его?

– Да. Нас, в числе прочих, готовили к засылке в ваш мир.

– Зачем? Чтобы и здесь установить Запрет?

Марика сказала «Prohibition», а не «Interdict», но Кейт моментально сообразил, о чём идёт речь.

– Так ты слышала и о Запрете? – спросил он, чисто машинально исправив её ошибку.

– Ага! Значит, всё-таки «Interdict», – произнесла она. – В смысле отлучения – отлучения от сил. Алиса так и думала. Я же настаивала на «Prohibition».

Кейт развёл руками.

– Извини, Марика, но ты совсем сбила меня с толку. Я-то думал... все думали, что ты ничего об этом не знаешь, а оказывается... Чёрт! Неужели ты целый год водила нас за нос?

Некоторое время Марика молча смотрела на него, колеблясь, потом сказала:

– Я могла бы ответить «да» и тем самым вытянуть из вас несколько лишних фактов, прежде чем вы раскрыли бы мой блеф. Но я хочу, чтобы между нами было доверие, поэтому отвечаю: «нет». Я ничего не знала и не водила вас за нос. Скорее, это вы с Джейн дурачили меня. Только после разговора с тобой, когда ты здорово напугал меня своими намёками, я обратилась к старшим – а вот они кое-что слышали и о Хранителях, и о Запрете. Эти сведения они держали в секрете.

– Тогда почему здесь их нет? – осведомился Кейт. – Я ожидал, что по прибытии на нас набросится целая толпа Конноров во главе с твоим братом.

– В этом нет необходимости. Всё, что нам нужно от вас, могу узнать и я сама. Я убедила старших, что так будет лучше. В конце концов, мы с вами хорошо знаем друг друга, и нам легче будет найти общий язык.

– А ещё лучше мы знаем Алису, – отозвалась Джейн. – Я бы охотнее побеседовала с ней.

Опасаясь, что такие слова, к тому же произнесённые вызывающим тоном, оскорбят Марику, Кейт поспешил вмешаться:

– Между прочим, где Алиса? Если ты получила моё письмо, то должна...

– Всё в порядке, – ответила Марика. – И Алиса, и мой отец в безопасности.

– Здесь? В этом мире?

– Да. В Норвике мы сообщили, что отправляемся путешествовать, и отец оставил поместье на попечение Брайана.

– Очень разумно с вашей стороны, – одобрил Кейт. Он почувствовал огромное облегчение.

– И всё же, – настаивала Джейн. – Почему здесь нет Алисы?

– Так нужно, – твёрдо ответила Марика. – И хватит про Алису. Поговорим лучше о вас. Хоть вы и Хранители, я не чувствую вашей магической силы. Вы можете показать её?

Джейн коротко рассмеялась. Марика с удивлением посмотрела на неё:

– Что я сказала смешного?

– Ничего, – торопливо ответил Кейт. – Ничего смешного, просто возникло забавное недоразумение. У нас нет никакой магической силы. Её нет ни у кого из Хранителей.

– Как же так? – произнесла Марика недоверчиво. – Разве вы не колдуны?

– Не больше, чем... – По привычке Кейт едва не сказал: «не больше, чем ты». – Не больше, чем другие люди в нашем мире. Мы не колдуны в том смысле, что обладаем какой-то особой силой, заключённой в нас самих. Вся наша сила – в наших знаниях.

Не видя, чем это может повредить, Кейт вкратце поведал Марике о высокоразвитой древней цивилизации, существовавшей в ином, ныне потерянном мире, и три с половиной тысячи лет назад погибшей по неизвестным теперь причинам. Рассказал о том, как горстка уцелевших в Великой Катастрофе Древних переселилась в их мир и ассимилировала среди местного населения; как Древние передали своим потомкам знания, которые ещё могли передать; как впоследствии эти потомки создали тайную организацию Хранителей, призванную сохранить древние знания для будущего; как Хранители из поколения в поколение теряли наследие предков, но всё же сумели сберечь кое-какие крохи; как в последние два-три столетия общий уровень развития науки и техники позволил избежать дальнейшей потери знаний, а потом начался обратный процесс – их развития, систематизации, восстановления прежде утерянного...

Марика слушала его с потрясённым видом. Кейт понимал её растерянность: она, небось, представляла своих противников некими чудовищами, вроде здешних друидов, а на деле оказалось, что Коннорам противостоят обыкновенные люди – но люди, вооружённые опытом и знаниями высокоразвитой технологической цивилизации.

– Значит, – задумчиво произнесла Марика, – ваша магия на самом деле просто наука, наука далёкого будущего?

– Вот именно, – сказал Кейт.

– И все Хранители – обычные люди?

– Ну, не совсем обычные, среди нас встречаются настоящие гении вроде Смирнова, но... С вашей точки зрения – да, мы обычные люди.

– А кто такой Смирнов? – почему-то заинтересовалась Марика.

– Гениальный учёный, – ответил Кейт. – Физик, химик, математик, электронщик – короче, универсал. Теоретик и практик. Он не потомственный Хранитель, его завербовали в организацию, когда он учился в университете. Это было большим приобретением для Хранителей и огромной потерей для остального человечества – Смирнов вполне мог стать вторым Эйнштейном. – Кейт усмехнулся и добавил: – Он даже на скрипке играет, как старик Альберт. И, по мнению Джейн, играет великолепно.

Марика с каким-то странным выражением посмотрела на Джейн.

– Ну, что ж, ясно... А как вы открываете порталы?

– Тоже с помощью древних знаний. Для этого существуют специальное устройство – Ключ.

– Ага... И где же ваш Ключ? Тот, с помощью которого вы открыли мой портал.

– Должен быть в шкатулке. Там их два – мой и Джейн. Господин Кыртэ отобрал их у нас, подозревая, что это колдовские амулеты... Гм. По своему он был прав.

Марика открыла шкатулку и достала оттуда оба Ключа.

– А я думала, что это ужасно навороченные карманные компьютеры, – сказала она, из чего Кейт заключил, что перед их встречей Марика бегло осмотрела содержимое шкатулки. – А это, насколько я понимаю, – она взяла в руки парализатор, – оружие.

– Да, – подтвердил Кейт. – Оно называется парализатором. Его действие соответствует названию.

– То есть, парализует человека? Именно так ты расправился с грабителями в гостинице?

– Ты и об этом знаешь?

– Знаю. Котятко рассказал. – Марика отложила парализатор в сторону и взяла один из Ключей (на расстоянии Кейт не смог определить, чей он – его или Джейн). – Стало быть, этой штуковиной может пользоваться любой? Нужно только знать, какие нажимать кнопки?

– В общем, да. В использовании Ключ не намного сложнее дистанционки для телевизора.

– И с его помощью можно открыть любой портал?

– Не любой. Только тот, на который он настроен.

– Ага, понятно. Если мы, Конноры, сами настраиваемся на порталы, то вы, Хранители, настраиваете свои Ключи?

– Да, вроде этого.

– И как же ты настроил Ключ на мой портал?

Кейт рассказал ей о детекторе и о том, как он целый год дурачил своих коллег и начальство. Марика не стала спрашивать, зачем он это делал, равно как и не поинтересовалась, с какой стати он регулярно посещал Мышковар. Это было ясно без всяких объяснений.

Марика всё понимала и смотрела на Кейта долгим взглядом. От её взгляда по его спине пробегали мурашки, а в груди он чувствовал стеснение. Во взгляде Марики была признательность, была надежда (но на что?) и была неуверенность (но в чём?)...

Затем Кейт принялся рассказывать, как они с Джейн попали в переделку. Он решил ничего не скрывать, лишь умолчал о том, что устанавливал соединение между порталами не с Земли, а с Патрии. Ещё раньше он солгал, что Хранители давно потеряли связь со всеми мирами Древних.

Но почти сразу Марика перебила его:

– Погоди! Ты точно уверен, что поймал Джейн на разнице времени?

– Ну... Думаю, что так.

– Точно так, – подтвердила Джейн. – Едва я вошла в портал, как сзади на меня налетел Кейт. Он не мог так быстро подбежать при нормальном течении времени.

Марика растерянно покачала головой:

– Тогда я ничего не понимаю. Мне казалось, что при соединении порталов время в обоих мирах выравнивается.

– Глупости! – фыркнула Джейн. – Ни черта не выравнивается. Как текло, так и течёт.

– Откуда такая уверенность? – мигом насторожившись, спросила Марика.

Сообразив, что сболтнула лишнее, Джейн досадливо закусила губу. Кейт бросил на неё укоризненный взгляд.

– Так, так, так, – произнесла Марика. – Что ж это получается, Кейт? Ты солгал мне? Хранители всё же не потеряли связь с другими мирами? Отвечай!

– Да, – неохотно признал Кейт. – Есть один мир, путь в который мы не забыли. Он называется Патрия.

– Там тоже живут люди?

– Только Хранители. Это необитаемый мир, хоть и пригодный для жизни. Для большинства из нас он служит чем-то вроде курорта. Кроме того, там находятся наши самые секретные лаборатории.

Марика поднялась, подошла к Кейту и задумчиво посмотрела на него сверху вниз. Она стояла совсем рядом, и от её близости у него закружилась голова.

– Значит так, давайте внесём ясность, – заговорила Марика, обращаясь и к Кейту, и к Джейн. – Прежде всего, вы должны понять, что ложь бесполезна и бессмысленна. У меня есть средство проверить правдивость ваших слов, я смогу вытянуть из вас все сведения, которые мне понадобятся.

– Гипноз? – спросила Джейн.

– Нечто подобное. Чары послушания полностью подавляют волю человека, и он делает всё, что ему приказывают. Под действием этих чар он не может лгать, а говорит только правду, всю правду. Вам это продемонстрировать или вы поверите мне на слово?

– Поверим на слово, – ответила за обоих Джейн.

– Поэтому, – продолжала Марика, – вам не имеет смысла лгать или пытаться что-нибудь скрыть. Вы можете смело говорить всю правду, не мучаясь угрызениями совести, что предаёте своих. У вас просто нет выхода – добровольно или по принуждению, вы будете сотрудничать с нами, как миленькие. Я ясно выражаюсь?

– Куда уж яснее, – угрюмо сказал Кейт.

– Вот и договорились, – одобрительно произнесла Марика и вернулась на своё место. – Только имейте в виду: если по каким-то соображениям вы не сочтёте возможным добровольно ответить на тот или иной вопрос, лучше откажитесь отвечать. Ваша ложь может стоить мне или моим близким жизни.

– Почему это? – удивилась Джейн. – Ты же сказала, что покинула наш мир. Или ты солгала?

– Я сказала правду. Я забрала отца и Алису и покинула Норвик, потому что там стало опасно. Мы решили подыскать другое место, более надёжное.

– Зачем?

– Чтобы воевать с Хранителями. И победить их.

Кейт боялся это услышать. Он открыл было рот, чтобы возразить Марике, но его опередила Джейн:

– Идиотизм! Вы, забитые средневековые недоумки, просто не понимаете, во что ввязываетесь. Воевать с Хранителями, ха! Лучше уж сразу взорвать всю планету к чёртовой матери.

Марика недоуменно глянула на неё, потом на Кейта:

– Что это значит?

Кейт передёрнул плечами и сказал:

– Джейн права, хотя выразилась не лучшим образом. Ты должна... вы все должны понять, что нынешние Хранители – не просто группа людей, это явление мирового масштаба. В прошлом Хранители были сами по себе, отдельно от остального человечества, и с ними ещё можно было бороться, не затрагивая судьбы всего мира. Однако с конца прошлого века наша организация превратилась из тайной в таинственную – Хранители больше не могли действовать в глухом подполье, скрывая своё существование от всех и вся. Они увидели, что мир стремительно меняется, и вынуждены были меняться вместе с ним. Сейчас организация Хранителей обладает всеми признаками государства – за исключением разве что чётко определённого географического местоположения. Правительства всех мало-мальски значительных стран нашего мира знают о нас, считаются с нами и уважают наш суверенитет. Они кровно заинтересованы и в нашей таинственности, и в нашей независимости. Они отдают себе отчёт в том, чем чревато неконтролируемое распространение знаний и технологий, на многие века опережающих нынешний уровень развития человеческой цивилизации. Каждая держава мечтает подчинить нас себе, однако, зная, что никакая другая держава этого не позволит, довольствуется паритетным сотрудничеством с нами. Даже нацистская Германия, даже коммунистическая Россия, даже Китай не посмели тронуть Хранителей.