Текст книги "Рождение героев"

Глава 12
На шаг позади зла

Ночь отступила, но рассвет не принес ни тепла, ни радости.

По мосту в Двуречье въехали четверо всадников. Лица троих были сокрыты глубокими капюшонами черных ряс, четвертый всадник выглядел уставшим и озлобленным. Капюшон был откинут на спину. Седые волосы взлохмачены, а под тяжелыми бровями сверкали покрасневшие от недосыпания глаза. К седлу этого всадника кроме сумки был привязан штандарт с символом инквизиции. Черная ряса переливалась золотой вышивкой молитв, оберегов и цитат из священных текстов. Поверх одежд у всех троих висели привычные всем священные символы Денмиса. У всадника с открытым лицом этот символ был немного иным – заключенным в белый железный круг.

Жители Двуречья, встречающиеся на пути процессии, отводили в сторону глаза и старались побыстрее свернуть с пути всадников, направляющихся к храму Денмиса – самому высокому зданию в деревне. Храм стоял на небольшой возвышенности, и отсюда открывался красивый вид. Под лучами Ока Увара извивалась сверкающей лентой река Локса, рассекая долину, на краю которой расположилась деревня Двуречье, пополам, а на западе виднелась вторая речушка. Неприветливый лес, окружающий долину с востока и севера, мог испугать слабых духом, но осматривающий окрестности инквизитор испытывал лишь уверенность, что скрывающееся под вековыми деревьями зло сгинет, сожженное яростью возмездия, и желание сделать все, что зависит от него, в извечной борьбе со злом.

Из храма вышла красивая женщина с темными, но уже подернутыми сединой волосами и, осенив себя знаком Света, приветствовала инквизитора и его спутников:

– Я настоятельница этого храма, жрица Ваора Жарр.

– Мое имя – Кристалл, – отозвался инквизитор, и его руки машинально легли на святой символ, обрамленный белым кругом. – Инквизитор второго ранга.

– Добро пожаловать в наш скромный храм в момент скорби и страха. – Жрица почтительно поклонилась.

– Скорби? – переспросил Кристалл, спешиваясь и подходя к женщине.

– Да, брат-инквизитор, скорби. Прошу, пройдем внутрь.

Инквизитор последовал за жрицей, а его спутники остались снаружи, не впуская никого в храм. Полумрак храма едва разгонялся расставленными повсюду свечами. Плотно затворенные ставни не пропускали дневного света. Во тьме храма зло мира отступило, и инквизитор почувствовал спокойствие и благодать своего бога.

Кристалл с удовольствием глубоко вдохнул витающий в воздухе запах ладана и, закрыв глаза, обратился с беззвучной молитвой к Денмису.

– Это произошло вчера, брат Кристалл, – сказала Ваора. – Они выдавали себя за обычных постояльцев, а потом…

– Кто такие «они»? Что произошло? – спросил инквизитор жрицу, не понимая, о чем она говорит.

– Приспешники Мрака убили их, – шепотом проговорила Ваора Жарр и указала на каменный стол, стоящий перед алтарем.

На низком каменном столе стоял погребальный ящик с закрытой крышкой. Инквизитор сдвинул крышку, и его губы непроизвольно сжались от гнева. Тело в черной рясе и с символом инквизитора на груди было изуродовано. Вместо головы из шеи торчали развороченные куски кости и плоти. Одна рука оказалась отрублена. Его священный символ обрамлял черный круг.

– Это был инквизитор третьего ранга, – проговорил Кристалл. – И кто его убил?

– Гном по имени Регнар Мраморная Стена, – сказала жрица. – По крайней мере, это подтвердилось – в вещах, собранных из его карманов, я обнаружила грамоту, говорящую о том, что он посол гномьего королевства Туманные Вершины.

– Регнар?! – повысил голос Кристалл. – С ним был кто-нибудь еще? С этим гномом?

– Человек, – продолжила Ваора сорвавшимся голосом, и глаза ее наполнились слезами. – Он убил моего сына, Далима…

Ваора Жарр указала рукой в темную глубь храма. Там, в отдалении, стоял каменный стол с еще одним погребальным ящиком.

– Имя?! – требовательно сказал Кристалл. – Имя человека, который совершил убийство?

– Мы точно не знаем, но люди слышали, как гном его назвал Нарлингом.

Кристалл опустился на скамью. Все его наихудшие опасения подтвердились – Вердис Нарлинг оказался приспешником Таллара, а Регнар – Черным Гномом.

– Много жителей пострадало? – спросил инквизитор.

– От рук гнома и человека – трое, – сказала Ваора. – Инквизитор, Сид, местный охотник, и… мой сын.

– Я сочувствую твоему горю, сестра. – Кристалл положил руку на плечо Ваоре. – Но мне надо провести расследование. Я знаю этих двоих и преследую их от Дарграда. Мне необходимо будет подготовить место для допроса жителей города, видевших, как все произошло. Я обещаю, что возмездие покарает убийцу твоего сына, который сейчас уже прошел Долинами Смерти в Царство Света, к нашему отцу Сияющему Защитнику.

– Я приведу очевидцев к храму, – сказала жрица, утерев слезы. – Об этих двоих сообщили двое местных охотников Сид и Румс. Сид мертв. Некоторые говорят, что его убил инквизитор Дидл, по словам очевидцев, но я не очень в это верю.

– Но второй жив?

– Жив, хоть и до сих пор не пришел в себя, – ответила Ваора.

– Хорошо, – сказал Кристалл. – Его привести ко мне в первую очередь. Мои дознаватели расположатся в храме и будут допрашивать свидетелей. Я надеюсь на твое содействие, сестра.

Ваора Жарр некоторое время стояла, не решаясь сказать, но потом все же заговорила:

– Жители Двуречья хорошие люди, все они верят в силы Света и чтят Денмиса. Они напуганы. Я не хотела бы, чтобы они страдали еще больше.

– Ты говоришь о ритуалах дознания еретиков? – уточнил Кристалл.

– Да, инквизитор, – согласилась Ваора.

– Ты добрая женщина, Ваора Жарр. Истинная дочь Денмиса. Будь все люди такими же, как ты, не было бы Инквизиции. Я ничего не могу обещать тебе, сестра моя, но даю слово, что невинные не пострадают, если они будут искренни и открыты для меня.

Жрица покачала головой и направилась к выходу.

– Попросите сопровождающих меня жрецов войти ко мне, – попросил Кристалл уходящую жрицу.

Кристалл закрыл ящик, в котором лежало тело Дидла, и, подойдя к алтарю, прошептал короткую молитву Денмису.

– Брат-инквизитор, – прозвучал за спиной Кристалла молодой женский голос.

– Да, сестра-дознаватель, – отозвался Кристалл, повернувшись к подошедшим троим жрецам.

В храме вошедшие откинули капюшоны, и Кристалл взглянул в глаза каждому. Алс, Балем и Эрсмина. Его верные дознаватели. Боевые жрецы, которые жаждали стать инквизиторами.

– Помните, друзья мои? – начал Кристалл, присев на скамью. – Помните, что я обещал вам, когда брал с собой в Дарград? Я обещал вам, что лично возведу вас в инквизиторов четвертого ранга, когда мы искореним еретиков в Дарграде.

– Мы помним, – ответила Эрсмина – молодая и красивая светловолосая девушка с нежными, почти детскими чертами лица.

– И так будет. Нарлинг и гном Мраморная Стена были в этой деревне. Они убили инквизитора и жреца, а может быть, еще и невинного жителя. – Кристалл сурово посмотрел на своих дознавателей. – Поэтому от вас я требую сегодня проявить максимальную бдительность в допросах местных жителей, которых вскоре приведут сюда. Любая мелочь, замеченная вами, может помочь нам, любая ложь должна быть распознана.

– Мы не подведем тебя, брат-инквизитор, – сказал один из молодых людей, поставив к стене храма огромный боевой молот.

– Я знаю, Алс, – ответил Кристалл. – В ваших способностях я не сомневался. А теперь давайте вознесем Сияющему Защитнику Третью Молитву Очищения.

Трое жрецов-дознавателей и инквизитор опустились на колени перед алтарем Денмиса и, закрыв глаза, начали молиться.

Вскоре в храме появились первые люди. Жрица рассаживала их на каменных скамьях храма и уходила за следующими. Их набралось около двух десятков человек.

– Где охотник, который сообщил о слугах Мрака? – спросил Кристалл Ваору, когда все очевидцы были собраны и рассажены.

– Вон тот, в грязной одежде, – указала жрица на сидящего в отдалении от всех мужчину с густой и нечесаной шевелюрой.

– Эрсмина, подойди ко мне, – подозвал Кристалл девушку. – Я хочу, чтобы допросила вот этого мужчину именно ты. Я должен провести Ритуал Общения. Необходимо выяснить, истинно ли гном посол или нет.

– Да будет так, – смиренно проговорила девушка и повернулась к настоятельнице храма: – Проводите нас в свободную келью.

– Уединение понадобится и мне, сестра, – добавил инквизитор.

– Пройдемте за мной, – ответила жрица. – Я провожу вас.

Кристалл, Эрсмина и Румс, который смотрел на Кристалла затравленным взглядом, последовали за жрицей, а Алс и Балем остались допрашивать свидетелей трагедии, выслушивая сбивчивые рассказы жителей Двуречья, которые со страхом провожали взглядами уходящего охотника.

Инквизитор заперся в узкой келье и снял оружие – увесистую булаву и кинжал. Скинув одежды, он очистил свой разум от посторонних мыслей. Ритуал Общения позволял каждому инквизитору непродолжительное время соединяться мыслями с Адептом Веры, чтобы получить необходимую информацию, доложить ситуацию или затребовать помощь. Ритуал был доступен не всем – слишком сложна была молитва, а высокая затрата душевных и физических сил не позволяла слабым жрецам проводить его.

Кристалл не впервые проводил этот ритуал. Закрыв глаза и воздев руки, инквизитор зашептал слова молитвы, и вскоре Денмис ответил ему. Ощущение собственного тела исчезло. Во тьме разума вспыхнули сотни искр, словно звезды, рассыпанные по темному небосводу, а затем Кристалл физически ощутил, как его мысли смешались с мыслями и воспоминаниями другой личности. В хороводе сияющих звезд он начал спрашивать себя, действительно ли гном Регнар Мраморная Стена посол Туманных Вершин, потом намеренно вспомнил все подробности бегства Нарлинга и Регнара. Он знал, что его мысли и чувства сейчас доступны одному из Адептов Веры, за тысячи верст, в храме Всех Богов.

Звезды закружились в бешеном вихре и стали меркнуть. Кристалл начинал вновь ощущать собственное тело. Подступила тошнота, и инквизитор стал проваливаться в бездонную пустоту. Он ощутил свое тело, содрогающееся в конвульсиях и приступах рвоты, но перед тем как потерять сознание и тем самым прервать связь с Адептом Веры, он вспомнил, что рассказала ему жрица о произошедшем в Двуречье, затем темнота поглотила сознание инквизитора…

– Открой, брат-инквизитор! – Звонкий женский голос доносился откуда-то издалека.

– Отойди, сестра, – крикнул другой голос.

Кристалл услышал слова боевой молитвы, а затем дверь разнесло в щепки – за дверью стояли трое его дознавателей, в руках Балема пылал огненный молот. Инквизитор осмотрел себя – руки и ноги едва двигались, сам он валялся в луже собственной рвоты и мочи.

– Пить, – прохрипел он: пересушенное горло саднило, а тело требовало воды.

Алс побежал за водой, Балем и Эрсмина вошли в келью. И тут инквизитор услышал далекий звон колокола, а в ноздри ударил запах гари. Он посмотрел в окно – было давно за полдень.

– Набат? – еле ворочая распухшим языком, спросил Кристалл.

– Да, брат-инквизитор, – ответил Балем.

– Что… – Сухой кашель прервал инквизитора. – Что случилось?

Алс принес два кувшина воды и полотенце, чтобы Кристалл мог обтереть тело. Инквизитор сделал несколько больших глотков.

– Пораженные только что напали на Двуречье, брат-инквизитор, – проговорила Эрсмина.

Часть вторая

Прелюдия

Мир для Кассандры изменился. Проклятая кровь смыла все человеческое, словно той, прошлой жизни и не было вовсе. Кассандра жила лишь чувством, что она должна идти.

Куда?

Кровь указывала ей путь.

Дорога на север, в горы, к древним камням. Ее раб, как она называла Джекарта Мегана, ничего не смог ей рассказать. Джекарт был всего лишь вампиром, а Кассандра – чем-то иным, намного более страшным.

Кассандра чувствовала, что там, куда она идет, она обретет могущество, не сравнимое с нынешней силой. Новый облик Кассандры резко контрастировал с прошлым: два горящих желтым огнем бездонных колодца там, где когда-то были ее глаза; вместо аккуратных ровных зубов – длинные кривые клыки; тонкие пальцы оканчивались массивными острыми когтями. Узнать в этой демонице прежнюю невинную девушку было невозможно.

Кассандра лишь на недолгое время могла принимать облик той, кем она уже никогда не будет, той, кем она была до своей смерти. Она вскоре поняла, что затрачивает слишком много своей жизненной энергии, когда находится в обличье прежней Кассандры. Слишком долгое пребывание в облике обычного человека могло привести к полному истощению. Смерть ей, конечно, не грозила, в чем она была так же уверена, как и в том, что утром взойдет Око Увара, но серьезные неудобства причинить могло.

Вампиры не любят света, как говорил ей Джекарт, но ей свет нравился. Она не боялась священного света Ока, в отличие от Мегана, который бежал во тьму каждое утро.

– Куда же мы идем? – в который уже раз задал вопрос Джекарт.

Они двигались вдоль Ниирского Тракта вот уже двадцать три дня. Днем, пока Джекарт спал, Кассандра охотилась на редких путников, а по ночам они с Джекартом шли к границе королевства – Белой Реке, за которой раскинулись Горы Безмолвия.

– Я не знаю, раб, – вновь ответила Кассандра.

Джекарт приканчивал свою очередную жертву и недовольно поглядывал на Пораженную. Его передергивало, когда Кассандра делала ударение на слове «раб», но он понимал, что действительно был ее рабом. Любые мысли Джекарта были доступны Кассандре. Любые его эмоции и чувства она видела так же хорошо, словно он сам говорил ей все про свои страхи, про всю свою ненависть. Силой воли Кассандра легко заставляла его испытывать физическую боль, и за это Джекарт еще больше ненавидел ее.

– Ты же что-то ищешь? – спросил Джекарт, отшвырнув безжизненное тело женщины прочь от себя.

– Я действительно не знаю. Я иду, куда меня ведет моя кровь. Единственное, что я пониманию, так это то, что мне надо идти туда. – Кассандра вытянула руку, на которой уже исчезли жуткие рваные раны взорвавшихся фонтанами крови вен, в сторону фиолетовых скал, виднеющихся на горизонте.

Джекарт посмотрел, куда указывала Кассандра. За деревней дорога уходила на восток, а севернее, куда и указывала девушка, протекала Белая Река. Противоположный берег Белой Реки терялся в дымке на горизонте, позволяя увидеть лишь очертания темных гор.

– Кто же ты? Пораженная? Вампир? – решился наконец задать вопрос Джекарт. – Вдруг там встретится то, что может навредить…

– Навредить тебе, но не мне! – перебила вампира Кассандра, внезапно сорвавшись на визг. – Я не вампир, раб! Я что-то иное, что дремало всю жизнь – и наконец пробудилось!

Глаза ее запылали в ночи, осветив вампира.

– Мне не страшно проклятое Око проклятого Увара, я не боюсь святой воды Белого Трона!

Горизонт начал светлеть, и Джек с облегчением поспешил в подвал дома. Они выбрали дом на самой окраине. Семья, живущая в доме, практически не сопротивлялась року, который настиг их. Детей и их мать Кассандра убила сама, выпив их кровь и сожрав часть внутренностей. Джек же довольствовался мужчиной и престарелой бабушкой семейства.

Когда Джек скрылся в доме, Кассандра брезгливо скривилась. Она ненавидела эту слабость ее раба, вынужденного днем забиваться от света в какую-нибудь крысиную нору. Однако у нее имелись определенные планы на Джекарта. К тому же ей было бы невыносимо скучно путешествовать в одиночестве. Она ненавидела одиночество.

– Жди меня тут, раб, – наконец сказала Кассандра. – Я хочу прогуляться.

Идя по центральной улице деревеньки, где они с Джекартом совершили вынужденную остановку, Кассандра с презрением смотрела на людей, боящихся, как ей казалось, собственной тени. Она чувствовала страх каждого, и этот запах дразнил ее, возбуждая и будоража.

– Эй, красотка, составить тебе компанию? – окликнул девушку дерзкий молодой голос.

Кассандра остановилась и, не оборачиваясь, принюхалась. Двое молодых сильных мужчин. Один подходит сзади и кладет свою ладонь чуть ниже ее спины.

– А ты не местная. Вчера с Бенаром прибыла?

– Да, – мягким голосом ответила девушка.

Кассандра была в облике той, кем уже никогда не будет. Той, кем она была до поцелуя Джекарта: молодой румяной девушкой с волнистыми каштановыми волосами. Два друга не могли в ней видеть седого, иссушенного, бледного чудовища со взглядом Пораженного.

– Я – Иорон, а это мой друг Ансмин. Давай мы тебе покажем, что тут и как?

– Давай, Иорон, – кокетливо улыбнулось Кассандра, которой начинала нравиться эта игра.

Взяв двух молодых мужчин под руки, она пошла с ними по деревне. Девушка не слушала восторженных рассказов Иорона и не менее восторженных поддакиваний Ансмина. Она знала, чем закончится эта прогулка.

Северный ветерок принес речной свежий воздух. Втроем они посидели в местной таверне, прошлись по крутому берегу Белой Реки, затем опять вернулись в таверну. Незаметно минул целый день.

– Ты у кого остановилась? – спросил Иорон.

– Не знаю, – смутилась Кассандра.

Силы Кассандры были на исходе. Она чувствовала, что ей со все большим трудом удается поддерживать свой облик. Из-за упадка сил голод давал о себе знать особенно настойчиво и жестоко.

– Так пойдем к Бенару? – предложил Ансмин. – Он мигом найдет отличное место для ночлега.

Иорон ткнул его кулаком в бок: ведь у него были совершенно другие планы на эту ночь и на эту глупую девушку. Планы Кассандры тоже серьезно отличались от предложенных, поэтому она повисла обеими руками на руке у Иорона и зевнула.

– Ты иди уже, а я ее сам провожу, – предложил Иорон, незаметно подмигивая приятелю.

– Ну что вы сразу… – обиделся Ансмин, понимая, что Кассандре Иорон понравился больше.

– Мы не «что», мы пошли, – рассмеялся Иорон и увлек девушку за собой, оставив Ансмина в одиночестве.

– Ну ладно. – Ансмин от злости пнул лежащий на дороге камень. – И почему все самые красивые девушки достаются Иорону?!

Когда Ансмин скрылся из виду, Иорон обнял девушку и привлек ее к себе. Кассандра подалась вперед, и их губы слились в поцелуе.

– Так ты действительно не помнишь, где остановилась? – спросил Иорон, собираясь предложить переночевать у него.

– Помню – это дом на самом отшибе деревни, – жеманно сказала Кассандра.

– А! Так я знаю, у кого ты остановилась! Это же Саркины, моя родня в каком-то там колене! Пойдем быстрее, мы еще вполне успеем к ужину.

Иорон знал, что Пресьер не откажет ему в ночлеге: он никогда не отказывал. Гостевой домик у Пресьера постоянно пустовал. Когда они подходили к дому Саркинов, Око Увара успело закатиться за горизонт и во всех домах зажглись огни. Во всех, кроме дома Саркинов.

– Хм, что это с Пресьером? – удивился Иорон, подходя к дому.

– Ты имеешь в виду, что у них нет света? – спросила испуганным голосом Кассандра, прижимаясь к Иорону всем телом.

– Да, но нечего бояться, – подбодрил парень Кассандру, чувствуя себя защитником и героем. – Может, их просто нет дома, может, они уложили детей и пошли искать тебя.

– Точно, я же не сказала им, куда ушла! – Кассандра мысленно хохотала.

– Пошли, устроим им сюрприз!

– Пошли! – кокетливо хихикнула девушка.

Дверь оказалась не заперта. Они вошли, стараясь не шуметь.

– Я закрою дверь, – сказала Кассандра, пока Иорон искал подсвечник или лампу.

– Хорошо, – ответил Иорон, шаря во тьме руками.

Парень нашел масляную лампу и, достав из кармана огниво, чиркнул кремнем, высекая искры. Просторная прихожая на мгновение осветилась и вновь погрузилась во мрак. Иорон не заметил разорванного тела Пресьера, валявшегося у лестницы. За первой последовала вторая попытка зажечь фитиль, которая опять вырвала прихожую из темноты, но Иорон вновь не заметил искореженных тел детей с раскрытыми от ужаса мертвыми глазами. С третьей попытки ему наконец удалось зажечь лампу. Он, радостный, поднял ее над головой…

– Не-э-эт! – закричал в ужасе молодой человек, уронив лампу.

Прихожая опять погрузилась во тьму.

– Что случилось, Иоронушка? – проворковала Кассандра, наконец расслабляясь и возвращаясь к своему новому внешнему виду.

– Что случилось?! – закричал парень. – А ты не видела?

– Нет, я ничего не успела рассмотреть!

Иорона била дрожь. Трясущимися руками, надеясь, что вспоротое горло матроны Рины ему всего лишь почудилось, он чиркнул огнивом, разжигая вновь поднятую лампу. И опять не сумел сдержать крика ужаса. На этот раз, упав, лампа разбрызгала масло, попав и на ноги Иорона. Масло вспыхнуло, освещая на полу и стенах кровь, иссушенное тело матроны Рины с разорванным горлом, трупы двух детей Пресьера, смотрящие остекленевшими глазами в пустоту, тело Пресьера, покрытое такими жуткими ранами, словно его рвал дикий зверь.

– Нет! Нет! – только и повторял молодой человек, прыгая на месте в попытках сбить огонь с ног. Задетая его ногой лампа покатилась по полу, еще больше разливая оставшееся в ней масло и освещая огнем следы пребывания монстров. Чья-то нога остановила лампу. Иорон поднял глаза и увидел ужасное существо, пришедшее, казалось, из кошмарного сна. На плечи жуткой твари спадали седые волосы, худые пальцы оканчивались неестественно большими острыми когтями, тонкие черты лица придавали вид чрезмерной худобы. Но самым ужасным в стоящем над лампой существе казались глаза – горящие желтым светом, они сводили с ума. Иорон побежал к двери, но, поскользнувшись в луже крови, упал на окровавленный труп Пресьера.

– Иоронушка, это же я, – прошипела Кассандра, мгновенно оказавшись рядом с молодым человеком.

– Т-т-ты демон! Т-т-ты П-п-п-по…

– Пораженная? – переспросила Кассандра, обнажая в улыбке острые зубы. – Да, я Пораженная.

Она разорвала рубаху, обнажив грудь Иорона, и одним движением разворотила его грудную клетку. Кровь хлынула фонтаном. Сквозь сломанные ребра Кассандра увидела последнее трепыхание умирающего сердца.

Вырвав сердце Иорона, девушка вонзила в него зубы, наслаждаясь еще теплой плотью. Кровь стекала по подбородку, но Кассандра не обращала на это внимания. Съев сердце юноши без остатка, она вновь ощутила себя полной сил, словно и не было изнуряющей прогулки в чуждом теперь для нее облике.

– Ты даром времени не теряешь, – раздался над ее головой голос Джекарта.

– Пойдем! – приказала Кассандра, поднимаясь на ноги и не считая нужным вести со своим рабом беседу.

– Пойдем, – равнодушно отозвался Джекарт.

Разлитое по полу масло огненными ручейками растеклось по полу, и теперь от этого огня начали заниматься вещи и стены. Сухое дерево радостно полыхало, все ярче освещая внутреннее убранство дома…

Когда они подошли к берегу реки, позади уже поднималось зарево над пылающим домом. Многочисленные голоса селян на фоне гула пожара нарушали тишину ночи.

Вода Белой Реки казалась сейчас совершенно черной, отражая в своих темных и гладких, словно зеркало, водах звезды и две холодные луны.

– Я не хочу туда идти, – взмолился вампир. – Там нет людей, а это значит, нет еды для меня. Это проклятые земли, где властвует зло.

– Для тебя я – самое ужасное зло, – огрызнулась Кассандра, понимая, что Джекарт прав и без еды ему долго не протянуть. А то, что в Горах Безмолвия нет ничего живого, она и сама отлично чувствовала. Зато за горной грядой есть что-то, что ждет и зовет ее. И она должна туда попасть во что бы то ни стало…

– Я приняла решение, – объявила она, пристально посмотрев на Джекарта. – Дальше я пойду одна. Тебя я наделю особой силой. Я дам тебе свою кровь. Ты перестанешь страшиться Увара и его Ока. Но ты пойдешь в свой клан и приведешь его на это самое место к концу зимы.

– Но я не Князь Клана, – возразил вампир. – Мой клан не послушает меня.

– Так стань Князем, – огрызнулась его повелительница.

Джекарт кивнул в знак того, что понял желание хозяйки. Понял и принял к исполнению. К тому же он был рад расстаться с Кассандрой.

– Я понял, Кассандра. Я сделаю все так, как ты хочешь, и приду, как только ты призовешь, – заверил Джекарт. – Но найдешь ли ты там то, что ищешь?

– Найду, – без тени сомнения ответила Кассандра, действительно верящая в это так, будто оно уже случилось.

Она полоснула острыми когтями по своему запястью, и на землю хлынула черная кровь. Джекарт жадно припал к ее вытянутой руке. И с первого же глотка черной крови вампир почувствовал начавшиеся в его организме стремительные изменения. Он ощутил, как слабеет его связь с бывшей жертвой, но зато слабо услышал тот зов, о котором говорила Кассандра.

Кассандра, молча отвернувшись, не прощаясь и не оборачиваясь, зашагала к темным водам Белой Реки. Ее ждал долгий путь одиночества во тьме собственной злобы, в конце которого она должна обрести силу, сравнимую лишь с силой богов.